По праву победителя и по праву силы! Итак, ты бросаешь мне вызов, Красномир, сын Верлиса? Или, может быть, преклонишь колено и оставишь в стороне детские байки о неумерших? Враг у ворот. Любой клинок и любая магия - на счету; одна я не остановлю второе вторжение, даже если придётся мне умереть ещё раз и уже навсегда!
Красномир стоял какое-то время неподвижно, и я подумала, что уже всё, придётся приводить его в чувство боем. Но потом он медленно опустился на одно колено, вынул боевой клинок из ножен и поцеловал лезвие, после чего протянул мне, рукоятью вперёд:
- Я с вами, светлая госпожа Тейшин. Благословите мою вооружённую руку!
- А я уж думал, сожрёте, - высказался Ветер чуть погодя.
В отведённых мне покоях стояли мрак и холод. Я потушила жаровни, зачем они мне. Раскрыла окно и сидела на подоконнике, обхватив одно колено, как всегда любила сидеть у себя в башне.
Буря унялась - я поглотила её по пути сюда, - и теперь светили над замёрзшим миром яркие звёзды. Спираль Колодца смотрела из зенита, и тёмное око в центре его будто спрашивало о чём-то. Я слышала вопрос, но не понимала слов и уж, конечно, никогда не смогла бы ответить. Дела небесные - не про нас, обычных обитателях подлунного мира. Даже неумерших.
Ветер накинул на себя полушубок и тёплый плащ, затканный магией. На холод он не жаловался, но бледное лицо говорило само за себя: мёрзнет рядом со мною мой верный воин, и ещё как.
- Нельзя жрать тех, от кого пользы может придти больше, чем злобы, - объяснила я. - Что я, сюда как к себе домой ездить буду, чтобы каждую щель контролировать? На то Верлис есть с сыном. А чтобы не умышляли они против меня, клятву на крови принесли оба, сам же видел. Верлис - от того, что сына его единственного не сожрала, а сын - сам не дурак оказался. Нужны нам такие люди, Ветер. Нужны!
- Вот воткнёт такой нужный клинок в спину, против неумерших заговорённый. И что будете делать?
- Драться, - не задумываясь, ответила я. - Что же ещё-то.
- Драться…
Ветер подошёл, встал совсем рядом. Совершенно меня не боялся, не то, что в первую нашу встречу. Я с трудом удержалась от того, чтобы сглотнуть слюну. Потому что проклятый голод рядом с Ветром донимал меня куда сильнее, чем обычно…
- Я - из ходоков, - сказал вдруг Ветер. - Не понимаете, что это значит?
Я лишь головой качнула.
- Умею ходить порталами между мирами. Умею с портальною сферой управляться. Нас… посылали во всякие места… Туда, где простому магу не выжить. Где даже верволки срать бояться… уж простите мне эту грубость. Да, я упокаивал неумерших! Случалось. И всегда это были такие твари, не лучше душеедов. А уж силы в своей родной стихии они набирали столько, что грани мира текли и прорывались во время битвы… Не буду врать, что ходил против них один на один. У нас была… команда. Давно сработались уже.
Я внимательно его слушала. То, как он сказал, что команда была, говорило о многом. О том, например, что команды больше нет, все погибли, один Ветер чудом выжил.
- И тут появляетесь вы. С клыками. И не сумел я с вами совладать!
- А хотел? - спросила я с любопытством.
- Ещё как. Ненавижу… Всегда ненавидел кровососов. Но вы, Тейшин, вели себя иначе. Не как все те, кого мы отправили по Лунной Дороге призрачных баранов пасти! Кровь вон человеческую не пьёте, только когда совсем уже край…
- Я ещё помню, что я ела, когда была живой, - тихо ответила я.
- А, не в том дело! - отмахнулся Ветер. - Что я, не видел… Вся сила неумерших - заёмная, им надо жрать, чтобы жить, и они живут, чтобы жрать. А вы другая.
- Я - принцесса золотой крови, - так же тихо ответила я. - Я - хранитель этого Берега. Теперь, когда отец мой мёртв.
- Это и удивляет. Вы думаете о людях. А люди, между тем, думают о вас… совсем другое.
- А ты, Ветер? - спросила я. - Что думаешь обо мне ты? Ты мог ведь уйти и сейчас ещё можешь. Почему ты до сих пор со мной?
Он долго молчал, прежде чем ответить:
- Может, мне надоело скитаться по мирам и менять нанимателей, как перчатки.
- А потом точно так же надоест служить и мне, не так ли?
Ветер пожал плечами, и мне стало не по себе. Не с того ли и Чайка стал предателем, что ему не доверяли? Но нет, отец мой ему верил, и никогда не сомневался в нём. А чем окончилось!
- Не надоело пока что, как видите, - хмыкнул он, и тут же сменил разговор: - В Лазоревых Скалах народу доверять не стоит, мутные люди. Верлис с сыном клятву дали, а остальные-то не давали. Но полный ваш облик во всей мощи стихии Смерти видели. И как знать, в какую ещё сторону языки протянут.
- В сторону вольного найма могут, этого опасаешься? - спросила я.
Тогда и Ветру головы не снести, но вслух я не о том не сказала. Сам догадывается! Ни к чему солью сыпать.
- Если наймодатель умер - и не от руки того, кого нанимал! - то контракт считается расторгнутым, деньги назад не возвращаются, - объяснил Ветер и вдруг предложил: - Не хотите ли по улицам городским прогуляться, светлая госпожа? Может, встретим кого.
Ветер просто так на прогулку приглашать не станет. Я упруго соскочила с подоконника: быть драке! Добро. Посмотрим, что таят от взора своей властительницы добрые лазоревцы. Вряд ли что-то хорошее!
- Пойдём, - сказала я. - Прогуляемся!
Зимняя ночь в портовом городе таила в себе особое очарование. Холод согнал с улиц всех досужих прохожих, но из окон сквозь цветные занавеси лился мягкий свет и в воздухе кружились острые искорки редкого снега. Небо смотрело вниз множеством звёзд, и Лунные Сёстры тянулись одна к другой, а между ними пылал Небесный Колодец.
Я оглянулась. Лазоревский замок возвышался над городом тёмной громадой. Сторожевые башни, жилые, купол присутственного зала, где проходил пир… Почти как у нас, только меньше, конечно же. Если закон в моём Прибережье рухнет, то лазоревцы отхватят изрядный кусок владений себе. Сил и наглости у них хватит.
Их, пожалуй, лишь Гром из Туманной Бухты смущает. Вот и пускай с ним разберусь я, стихийная тварь, проводник Смерти. А если не совладаю, то тоже неплохо, кровососом меньше. Так или не так в точности рассуждал Верлис, но я полагала, что мысли подобные у него мелькали. Отчего и сына одёрнул, а первоначальным-то планом было сходу от меня избавиться.
Не рассчитал моей силы. Не мог оценить, насколько я опасна, пока сам глазами своими не увидел. Негодяй. Припомню я ему ещё его жестокий расчёт, ох, припомню!
- Не замёрзнешь? - спросила я у своего спутника.
- На то артефакты при себе есть, - отмахнулся он. - Прислушайтесь, светлая госпожа.
- К чему?
- К смерти.
Я прикрыла глаза, чтобы полнее ощутить родственную моей сущности стихию. В большом городе всегда кто-то спит, а кто-то не спит, кто-то рождается, а кто-то умирает. Но тихая смерть за каменными стенами домов среди домочадцев, среди близких, провожающий в последний путь, - это естественный уход, в общем-то. После прожитой сполна жизни или после мучительной болезни, - Смерть выглядит исполненной до конца. А вот насилие - совсем другое.
Тот, над кем не властна предопределённость, кому должно продолжать свой путь в мире, умирает иначе.
- К набережной, Ветер, - я указала направление рукой. - Туда!
- Стойте! - Ветер схватил меня за руку, обжёгся льдом, потому что нельзя живому вот так сходу, в безрассудном порыве, хватать немёртвое как будто оно одной с тобою стихии.
Но его боль не была напрасной. Я взяла себя в руки.
- Вместе, светлая госпожа. Надо - вместе! Чтобы не застали над трупом тебя одну.
Над пролитой дымящейся кровью, хочешь сказать. Нелегко ведь будет сдержаться! Убитому кровь ни к чему, а мне… а для меня…
- Мы не успеем…
- Успеем, если поспешим!
- Да как, проклятье?!
Меня тянуло вперёд, и подстёгивало отчаянием опоздавшего. Всё решали мгновения, а они утекали стремительно, как песок сквозь пальцы.
- Закон магического отражения, - напомнил мне Ветер. - Смерть - такая же стихия, как и все остальные! И к ней применимы правила стихийных плетений тоже. Может, живым оно и сложно, смертью распоряжаться не через острый клинок, удавку либо сплетённое из потоков стихий копьё, но уж вам-то сам Вечнотворящий велел!
А не так-то прост мой телохранитель и военачальник, с изумлением поняла я. Не в вольном найме он учился, там не учат, а лишь сводят заказчика и исполнителя. Была в его жизни школа боевой магии, и не из самых простых!
Расспросить бы надо на досуге. Но сначала разберёмся с врагами!
Смерть разливалась по набережной прозрачным, но неодолимым туманом. Туман сгустился вокруг горла жертвы и не позволил вонзить в белое беспомощное горло узкие изогнутые клинки, выполненные… Да-да, в форме клыков неумерших.
Свят Светозарный, неужели и у меня во рту торчит ровно такой же ужас?
И то, в зеркалах я себя рассматривать не любила. Они не отражали меня толком, приходилось силу на них тратить, чтобы работали, как положено, а запасов силы у меня и без того негусто. Артефакт Яра я берегла и по пустякам не тратила.
Творившие зло - числом пятеро - ругались между собой, как им сподручнее пустить кровь жертве, чтобы характер ран совершенно точно указал на неумершую. Клинки-клыки блестели в лунном свете, заклятые по стихии Смерти, как живые. Жертва слабо трепыхалась, но в мешке, перевязанном тугими ремнями, не особо-то повоюешь. В прорезь у горла виднелась белая от мороза кожа.
- А ну опустили его, - сухо сказал Ветер, делая шаг вперёд и становясь для злодеев видимыми. - Живо.
- А то что? - оскалился один из негодяев.
Жертву безо всякой жалости сбросили на мостовую. Меня мерзавцы пока не видели, хотя дыхание моей стихии должны были бы чувствовать. Впятером против одного они не боялись.
Я ударила в горло того, кто стоял ко мне ближе всех. Обратным движением вонзила локоть в другого. Запах крови ударил в голову, едва не снёс сознание, удержалась я в разуме лишь колоссальным усилием воли. Потом! Мне сейчас не до крови… хотя безумно хочется, до судорог сквозь всё тело хочется приникнуть к умирающему и пить его, пить, пить, пить…
Взвилась в воздухе серебряная магическая сеть, я не распознала сходу плетения, разве что уловила нити Света. Самое, наверное, то против неумерших. Незачем мне попадать под такое!
Короткая схватка, и ещё одно тело падает на промёрзшую мостовую бездыханным. Магия против магии, и чем-то душеедским потянуло от новой сети, взвившейся по мою душу. Ах так! Ну на это я уже знала, чем ответить: Кморг сразу вспомнился и то, как закончил он свой жизненный путь.
Клинок Ветра, по силе Сумрака заклятый, вспорол горло четвёртому. А пятый рванулся наутёк, да и недалеко удрал.
Ветер сбил его с ног, сноровисто и деловито насовал ему в морду, перехватил ему руки его же ремнём.
- Сожрите уж хотя бы этого, светлая госпожа, - попросил он меня. - Жизнь ему ни к чему, а вам пригодится.
- Не-не-не-не! - завыл пленник, срываясь на поросячий визг. - Не нада-а-а!
- А и сожру, - согласилась я, подходя ближе. - Подельники твои поди уже заколодели на морозе-то. А мне бы свежей крови глотнуть, горячей, прямо из горла… Баранья да рыбья страх уже как надоели!
- А-а-а-а! Я всё расскажу-у-у. Я расскажу!
- Рассказывай, - велел ему Ветер, демонстративно вытирая окровавленный клинок об одежду поганца. - Слыхал я на пиру, как вы сговаривались, да голос бы твой получить в свидетели.
Он вынул из-за пазухи закрученную морскую раковину. Над нею тут же поднялся лёгкий дымок стихи Воздуха. Эхоулавливатель, вещь среди людей вольного найма незаменимая.
Магия вбирает в себя каждое слово и накладывает на него печать истинного взора. Подделать голос эхоулавливателя невозможно, так уж он зачарован. Любой мало-мальски истинным взором владеющий сразу поймёт, подлинное эхо он слышит или кормят его обманом.
Я улыбнулась пленнику во все зубы. Он впечатлился.
- Не бойся, - ласково сказала я. - Выберешь путь героя, молчать надумаешь, - добро, с уважением к решению твоему отнесусь. Я умею без боли.
- Уберите, уберите, уберите от меня эту тварь!
Ветер слегка пнул поверженного:
- Не тварь. А Тейшин Раида, принцесса золотой крови и господарыня Прибережья. Повтори.
- Т-тейшин Раида-а-а… - он заикался на каждом звуке.
Не сразу, но у него получилось и имя моё выговорить и титул. А потом он рассказывал, захлёбываясь, как предложили ему поучаствовать в изничтожении проклятого кровососа: жертву организовать, будто бы кровопийца не сдержался и выжрал кровь у живого человека, напав без предупреждения. Как за то теневое золото предложили, как команду собрали.
Кого в мешок сунули, про то пленник не ведал. Со спины мешок дерюжный надевал. Даже не бил, только дерюгу и только держал! А клинки-клыки у командира уже были, да и сейчас есть, да и не командир это вовсе, не лазоревец. Пришлый. Откуда пришёл? Да неведомо, не спрашивал!
- Так ты прежде, чем золото у кого брать, в лицо тому смотри, - посоветовала я. - Не придётся тогда умирать, как степной вонючке под копытом!
- А-а-а-а!
- На что жертва такая понадобилась? - спросил Ветер.
- В Ам-м-мариг гонца послать… королю благому… чтобы выслал алых плащей сюда… т-тварь… то есть, госпожу светлу Тейшин Раида… упокоить… за то, что она кровь пьёт…
Алые плащи - королевская гвардия - боевые маги, равных которым нет никого в Ямрале. Мне против них ничего не сделать, если решат прервать моё существование в подлунном мире. Красиво. И вряд ли наёмник сам додумался. Да даже не Верлиса полёт, у владетеля лазоревского крылья для такого куриные.
- Мёртвые жизни тоже важны, слыхал? - напомнила я подонку законы Ямрала.
- Но не те, что убивают по бешенству своему!
Гнев едва не разорвал меня на части. По бешенству, значит. Я держусь из последних сил, рыбью кровь глотаю, баранью пью, снежных крыс да зайцев скальных уже не сосчитать сколько истребила, а они все считают, что бешеная и на людей кидаюсь без разбору!
- Говори, - велела я пленнику.
И он говорил, захлёбываясь и воняя страхом на всю улицу. Другое дело, что ведомо ему было не очень много. Кто, от какого дома, как звать, - не знал. Золото обещанное разум ему отшибло напрочь. Жадность - тот ещё порок.
- А и хватит, пожалуй, - сказал Ветер, пряча эхоулавливатель под одежду себе. - Жизнь его в вашей власти, светлая госпожа.
- Не-ет! Вы обещали! Вы же мне обещали! Я всё рассказал! Я же всё…
Глаза у пленника выпучились и закатились, на штанах стремительно проступило пятно.
- Тьфу, - плюнула я.
- Готов, - брезгливо выговорил Ветер. - Сердце от ужаса лопнуло.
И выпить бы поганца, пока ещё не полностью окоченел на морозе, но я не смогла. Противно было даже подходить к нему!
Я отшагнула в сторону и обнаружила, что один из тех, кого мы посчитали мёртвыми, ещё жив и ползёт в мою сторону, а в руке его пылает колдовской огонь, при одном взгляде на который у меня кожу вдруг стянуло неприятным жаром.
Какой-то артефакт, против неумерших заклятый, очевидно же. Я оттолкнула Ветра. Что неумершему смерть, то живому тоже конец бесславный. Огонь пронёсся мимо, улетел за парапет и там вонзился в лёд, тут же фонтаном вверх брызнувший.
Убийца застонал от ярости, заскрёб пальцами по слежавшемуся на мостовой снегу. Но второй огненный шар сотворить уже не сумел.
Красномир стоял какое-то время неподвижно, и я подумала, что уже всё, придётся приводить его в чувство боем. Но потом он медленно опустился на одно колено, вынул боевой клинок из ножен и поцеловал лезвие, после чего протянул мне, рукоятью вперёд:
- Я с вами, светлая госпожа Тейшин. Благословите мою вооружённую руку!
***
- А я уж думал, сожрёте, - высказался Ветер чуть погодя.
В отведённых мне покоях стояли мрак и холод. Я потушила жаровни, зачем они мне. Раскрыла окно и сидела на подоконнике, обхватив одно колено, как всегда любила сидеть у себя в башне.
Буря унялась - я поглотила её по пути сюда, - и теперь светили над замёрзшим миром яркие звёзды. Спираль Колодца смотрела из зенита, и тёмное око в центре его будто спрашивало о чём-то. Я слышала вопрос, но не понимала слов и уж, конечно, никогда не смогла бы ответить. Дела небесные - не про нас, обычных обитателях подлунного мира. Даже неумерших.
Ветер накинул на себя полушубок и тёплый плащ, затканный магией. На холод он не жаловался, но бледное лицо говорило само за себя: мёрзнет рядом со мною мой верный воин, и ещё как.
- Нельзя жрать тех, от кого пользы может придти больше, чем злобы, - объяснила я. - Что я, сюда как к себе домой ездить буду, чтобы каждую щель контролировать? На то Верлис есть с сыном. А чтобы не умышляли они против меня, клятву на крови принесли оба, сам же видел. Верлис - от того, что сына его единственного не сожрала, а сын - сам не дурак оказался. Нужны нам такие люди, Ветер. Нужны!
Прода от 20.06.2025, 00:16
- Вот воткнёт такой нужный клинок в спину, против неумерших заговорённый. И что будете делать?
- Драться, - не задумываясь, ответила я. - Что же ещё-то.
- Драться…
Ветер подошёл, встал совсем рядом. Совершенно меня не боялся, не то, что в первую нашу встречу. Я с трудом удержалась от того, чтобы сглотнуть слюну. Потому что проклятый голод рядом с Ветром донимал меня куда сильнее, чем обычно…
- Я - из ходоков, - сказал вдруг Ветер. - Не понимаете, что это значит?
Я лишь головой качнула.
- Умею ходить порталами между мирами. Умею с портальною сферой управляться. Нас… посылали во всякие места… Туда, где простому магу не выжить. Где даже верволки срать бояться… уж простите мне эту грубость. Да, я упокаивал неумерших! Случалось. И всегда это были такие твари, не лучше душеедов. А уж силы в своей родной стихии они набирали столько, что грани мира текли и прорывались во время битвы… Не буду врать, что ходил против них один на один. У нас была… команда. Давно сработались уже.
Я внимательно его слушала. То, как он сказал, что команда была, говорило о многом. О том, например, что команды больше нет, все погибли, один Ветер чудом выжил.
- И тут появляетесь вы. С клыками. И не сумел я с вами совладать!
- А хотел? - спросила я с любопытством.
- Ещё как. Ненавижу… Всегда ненавидел кровососов. Но вы, Тейшин, вели себя иначе. Не как все те, кого мы отправили по Лунной Дороге призрачных баранов пасти! Кровь вон человеческую не пьёте, только когда совсем уже край…
- Я ещё помню, что я ела, когда была живой, - тихо ответила я.
- А, не в том дело! - отмахнулся Ветер. - Что я, не видел… Вся сила неумерших - заёмная, им надо жрать, чтобы жить, и они живут, чтобы жрать. А вы другая.
- Я - принцесса золотой крови, - так же тихо ответила я. - Я - хранитель этого Берега. Теперь, когда отец мой мёртв.
- Это и удивляет. Вы думаете о людях. А люди, между тем, думают о вас… совсем другое.
- А ты, Ветер? - спросила я. - Что думаешь обо мне ты? Ты мог ведь уйти и сейчас ещё можешь. Почему ты до сих пор со мной?
Он долго молчал, прежде чем ответить:
- Может, мне надоело скитаться по мирам и менять нанимателей, как перчатки.
- А потом точно так же надоест служить и мне, не так ли?
Ветер пожал плечами, и мне стало не по себе. Не с того ли и Чайка стал предателем, что ему не доверяли? Но нет, отец мой ему верил, и никогда не сомневался в нём. А чем окончилось!
- Не надоело пока что, как видите, - хмыкнул он, и тут же сменил разговор: - В Лазоревых Скалах народу доверять не стоит, мутные люди. Верлис с сыном клятву дали, а остальные-то не давали. Но полный ваш облик во всей мощи стихии Смерти видели. И как знать, в какую ещё сторону языки протянут.
- В сторону вольного найма могут, этого опасаешься? - спросила я.
Тогда и Ветру головы не снести, но вслух я не о том не сказала. Сам догадывается! Ни к чему солью сыпать.
- Если наймодатель умер - и не от руки того, кого нанимал! - то контракт считается расторгнутым, деньги назад не возвращаются, - объяснил Ветер и вдруг предложил: - Не хотите ли по улицам городским прогуляться, светлая госпожа? Может, встретим кого.
Ветер просто так на прогулку приглашать не станет. Я упруго соскочила с подоконника: быть драке! Добро. Посмотрим, что таят от взора своей властительницы добрые лазоревцы. Вряд ли что-то хорошее!
- Пойдём, - сказала я. - Прогуляемся!
***
Зимняя ночь в портовом городе таила в себе особое очарование. Холод согнал с улиц всех досужих прохожих, но из окон сквозь цветные занавеси лился мягкий свет и в воздухе кружились острые искорки редкого снега. Небо смотрело вниз множеством звёзд, и Лунные Сёстры тянулись одна к другой, а между ними пылал Небесный Колодец.
Я оглянулась. Лазоревский замок возвышался над городом тёмной громадой. Сторожевые башни, жилые, купол присутственного зала, где проходил пир… Почти как у нас, только меньше, конечно же. Если закон в моём Прибережье рухнет, то лазоревцы отхватят изрядный кусок владений себе. Сил и наглости у них хватит.
Их, пожалуй, лишь Гром из Туманной Бухты смущает. Вот и пускай с ним разберусь я, стихийная тварь, проводник Смерти. А если не совладаю, то тоже неплохо, кровососом меньше. Так или не так в точности рассуждал Верлис, но я полагала, что мысли подобные у него мелькали. Отчего и сына одёрнул, а первоначальным-то планом было сходу от меня избавиться.
Не рассчитал моей силы. Не мог оценить, насколько я опасна, пока сам глазами своими не увидел. Негодяй. Припомню я ему ещё его жестокий расчёт, ох, припомню!
- Не замёрзнешь? - спросила я у своего спутника.
- На то артефакты при себе есть, - отмахнулся он. - Прислушайтесь, светлая госпожа.
- К чему?
- К смерти.
Я прикрыла глаза, чтобы полнее ощутить родственную моей сущности стихию. В большом городе всегда кто-то спит, а кто-то не спит, кто-то рождается, а кто-то умирает. Но тихая смерть за каменными стенами домов среди домочадцев, среди близких, провожающий в последний путь, - это естественный уход, в общем-то. После прожитой сполна жизни или после мучительной болезни, - Смерть выглядит исполненной до конца. А вот насилие - совсем другое.
Тот, над кем не властна предопределённость, кому должно продолжать свой путь в мире, умирает иначе.
- К набережной, Ветер, - я указала направление рукой. - Туда!
- Стойте! - Ветер схватил меня за руку, обжёгся льдом, потому что нельзя живому вот так сходу, в безрассудном порыве, хватать немёртвое как будто оно одной с тобою стихии.
Но его боль не была напрасной. Я взяла себя в руки.
- Вместе, светлая госпожа. Надо - вместе! Чтобы не застали над трупом тебя одну.
Над пролитой дымящейся кровью, хочешь сказать. Нелегко ведь будет сдержаться! Убитому кровь ни к чему, а мне… а для меня…
- Мы не успеем…
- Успеем, если поспешим!
- Да как, проклятье?!
Меня тянуло вперёд, и подстёгивало отчаянием опоздавшего. Всё решали мгновения, а они утекали стремительно, как песок сквозь пальцы.
- Закон магического отражения, - напомнил мне Ветер. - Смерть - такая же стихия, как и все остальные! И к ней применимы правила стихийных плетений тоже. Может, живым оно и сложно, смертью распоряжаться не через острый клинок, удавку либо сплетённое из потоков стихий копьё, но уж вам-то сам Вечнотворящий велел!
А не так-то прост мой телохранитель и военачальник, с изумлением поняла я. Не в вольном найме он учился, там не учат, а лишь сводят заказчика и исполнителя. Была в его жизни школа боевой магии, и не из самых простых!
Расспросить бы надо на досуге. Но сначала разберёмся с врагами!
Смерть разливалась по набережной прозрачным, но неодолимым туманом. Туман сгустился вокруг горла жертвы и не позволил вонзить в белое беспомощное горло узкие изогнутые клинки, выполненные… Да-да, в форме клыков неумерших.
Свят Светозарный, неужели и у меня во рту торчит ровно такой же ужас?
И то, в зеркалах я себя рассматривать не любила. Они не отражали меня толком, приходилось силу на них тратить, чтобы работали, как положено, а запасов силы у меня и без того негусто. Артефакт Яра я берегла и по пустякам не тратила.
Творившие зло - числом пятеро - ругались между собой, как им сподручнее пустить кровь жертве, чтобы характер ран совершенно точно указал на неумершую. Клинки-клыки блестели в лунном свете, заклятые по стихии Смерти, как живые. Жертва слабо трепыхалась, но в мешке, перевязанном тугими ремнями, не особо-то повоюешь. В прорезь у горла виднелась белая от мороза кожа.
- А ну опустили его, - сухо сказал Ветер, делая шаг вперёд и становясь для злодеев видимыми. - Живо.
- А то что? - оскалился один из негодяев.
Жертву безо всякой жалости сбросили на мостовую. Меня мерзавцы пока не видели, хотя дыхание моей стихии должны были бы чувствовать. Впятером против одного они не боялись.
Я ударила в горло того, кто стоял ко мне ближе всех. Обратным движением вонзила локоть в другого. Запах крови ударил в голову, едва не снёс сознание, удержалась я в разуме лишь колоссальным усилием воли. Потом! Мне сейчас не до крови… хотя безумно хочется, до судорог сквозь всё тело хочется приникнуть к умирающему и пить его, пить, пить, пить…
Взвилась в воздухе серебряная магическая сеть, я не распознала сходу плетения, разве что уловила нити Света. Самое, наверное, то против неумерших. Незачем мне попадать под такое!
Короткая схватка, и ещё одно тело падает на промёрзшую мостовую бездыханным. Магия против магии, и чем-то душеедским потянуло от новой сети, взвившейся по мою душу. Ах так! Ну на это я уже знала, чем ответить: Кморг сразу вспомнился и то, как закончил он свой жизненный путь.
Клинок Ветра, по силе Сумрака заклятый, вспорол горло четвёртому. А пятый рванулся наутёк, да и недалеко удрал.
Ветер сбил его с ног, сноровисто и деловито насовал ему в морду, перехватил ему руки его же ремнём.
- Сожрите уж хотя бы этого, светлая госпожа, - попросил он меня. - Жизнь ему ни к чему, а вам пригодится.
- Не-не-не-не! - завыл пленник, срываясь на поросячий визг. - Не нада-а-а!
- А и сожру, - согласилась я, подходя ближе. - Подельники твои поди уже заколодели на морозе-то. А мне бы свежей крови глотнуть, горячей, прямо из горла… Баранья да рыбья страх уже как надоели!
- А-а-а-а! Я всё расскажу-у-у. Я расскажу!
- Рассказывай, - велел ему Ветер, демонстративно вытирая окровавленный клинок об одежду поганца. - Слыхал я на пиру, как вы сговаривались, да голос бы твой получить в свидетели.
Он вынул из-за пазухи закрученную морскую раковину. Над нею тут же поднялся лёгкий дымок стихи Воздуха. Эхоулавливатель, вещь среди людей вольного найма незаменимая.
Магия вбирает в себя каждое слово и накладывает на него печать истинного взора. Подделать голос эхоулавливателя невозможно, так уж он зачарован. Любой мало-мальски истинным взором владеющий сразу поймёт, подлинное эхо он слышит или кормят его обманом.
Я улыбнулась пленнику во все зубы. Он впечатлился.
- Не бойся, - ласково сказала я. - Выберешь путь героя, молчать надумаешь, - добро, с уважением к решению твоему отнесусь. Я умею без боли.
- Уберите, уберите, уберите от меня эту тварь!
Ветер слегка пнул поверженного:
- Не тварь. А Тейшин Раида, принцесса золотой крови и господарыня Прибережья. Повтори.
- Т-тейшин Раида-а-а… - он заикался на каждом звуке.
Не сразу, но у него получилось и имя моё выговорить и титул. А потом он рассказывал, захлёбываясь, как предложили ему поучаствовать в изничтожении проклятого кровососа: жертву организовать, будто бы кровопийца не сдержался и выжрал кровь у живого человека, напав без предупреждения. Как за то теневое золото предложили, как команду собрали.
Кого в мешок сунули, про то пленник не ведал. Со спины мешок дерюжный надевал. Даже не бил, только дерюгу и только держал! А клинки-клыки у командира уже были, да и сейчас есть, да и не командир это вовсе, не лазоревец. Пришлый. Откуда пришёл? Да неведомо, не спрашивал!
- Так ты прежде, чем золото у кого брать, в лицо тому смотри, - посоветовала я. - Не придётся тогда умирать, как степной вонючке под копытом!
- А-а-а-а!
- На что жертва такая понадобилась? - спросил Ветер.
- В Ам-м-мариг гонца послать… королю благому… чтобы выслал алых плащей сюда… т-тварь… то есть, госпожу светлу Тейшин Раида… упокоить… за то, что она кровь пьёт…
Алые плащи - королевская гвардия - боевые маги, равных которым нет никого в Ямрале. Мне против них ничего не сделать, если решат прервать моё существование в подлунном мире. Красиво. И вряд ли наёмник сам додумался. Да даже не Верлиса полёт, у владетеля лазоревского крылья для такого куриные.
- Мёртвые жизни тоже важны, слыхал? - напомнила я подонку законы Ямрала.
- Но не те, что убивают по бешенству своему!
Гнев едва не разорвал меня на части. По бешенству, значит. Я держусь из последних сил, рыбью кровь глотаю, баранью пью, снежных крыс да зайцев скальных уже не сосчитать сколько истребила, а они все считают, что бешеная и на людей кидаюсь без разбору!
- Говори, - велела я пленнику.
И он говорил, захлёбываясь и воняя страхом на всю улицу. Другое дело, что ведомо ему было не очень много. Кто, от какого дома, как звать, - не знал. Золото обещанное разум ему отшибло напрочь. Жадность - тот ещё порок.
- А и хватит, пожалуй, - сказал Ветер, пряча эхоулавливатель под одежду себе. - Жизнь его в вашей власти, светлая госпожа.
- Не-ет! Вы обещали! Вы же мне обещали! Я всё рассказал! Я же всё…
Глаза у пленника выпучились и закатились, на штанах стремительно проступило пятно.
- Тьфу, - плюнула я.
- Готов, - брезгливо выговорил Ветер. - Сердце от ужаса лопнуло.
И выпить бы поганца, пока ещё не полностью окоченел на морозе, но я не смогла. Противно было даже подходить к нему!
Я отшагнула в сторону и обнаружила, что один из тех, кого мы посчитали мёртвыми, ещё жив и ползёт в мою сторону, а в руке его пылает колдовской огонь, при одном взгляде на который у меня кожу вдруг стянуло неприятным жаром.
Какой-то артефакт, против неумерших заклятый, очевидно же. Я оттолкнула Ветра. Что неумершему смерть, то живому тоже конец бесславный. Огонь пронёсся мимо, улетел за парапет и там вонзился в лёд, тут же фонтаном вверх брызнувший.
Убийца застонал от ярости, заскрёб пальцами по слежавшемуся на мостовой снегу. Но второй огненный шар сотворить уже не сумел.
