Спустя несколько минут появились и первые раненные. Одному из особо крупных волкодлаков удалось нанести пару глубоких царапин своей сопернице, впрочем, и некоторым птицам так же сопутствовал успех: Джэйн заметила в ближайшем окружении нескольких волшебников, кому порвали платья и костюмы. Но когда появился первый мальчишка, которому пробили голову, молодых волшебников охватила паника, и они с криками бросились к окнам и дверям, чтобы как можно скорее покинуть зал. Старшие волшебники напротив выступили вперёд, яростно вступая в битву с тёмными тварями и отгоняя их от детей и молодёжи. Аслан и Дик подхватили Джэйн и устремились к ближайшему окну. Рядом снова взволнованная Кори, которая всячески подгоняла их.
— А как же Алиса? — нервно принялась озираться Джэйн, не увидев малышки рядом.
— Она с Льюисом! — бросила Кори и кивнула в сторону дальнего окна, где уже столпилось несколько детей, а Льюис торопливо подсаживал тех, кто был не в состоянии взобраться на подоконник. Взволнованная Алиса крутилась рядом и тоже пыталась помочь. Её самоотверженность поражала, и к удивлению, не вызывала у истинной пары никакого негодования. Льюис отчего-то не спешил вызволить юную возлюбленную из зала, хотя и всячески прикрывал её собой, заметив приближение опасности.
К слову, волшебники неплохо справлялись, и зал постепенно наполнялся телами обездвиженных или лишённых сознания тварей. К моменту, когда Джэйн с друзьями добрались до ближайшего окна, казалось, что это странное нападение вот-вот закончится. Под потолком летало не больше десятка птиц, а волки уже позорно убегали, а не пытались напасть.
Дик первым перемахнул через окно, тогда как Аслан помог Джэйн взобраться на высокий подоконник, но стоило ей только оказаться у раскрытой створки, как сердце её замерло. К уже наводнившейся юными волшебниками площади с тёмных улиц поступали ещё более жуткие новые твари.
— Прыгай, я поймаю! — предложил Дик, совсем не замечая подступающей опасности.
Но Джэйн только мотнула головой, а затем кивнула в сторону улицы. Дик негодующе обернулся и на миг потерял дар речи. Вот только что-либо решить или предпринять ни он, ни собравшиеся на площади не успели, так как всех их прервал возглас, донёсшийся с крыши бального зала.
— Считаешь, что сотворивший всё это не должен быть наказан? — Джэйн с лёгкостью узнала самодовольные нотки голоса Главы города.
— Напротив, считаю, что мы должны позволить им показать, кто их хозяин! — выкрикнул в ответ другой знакомый голос — более мягкий и бархатистый, принадлежащий, без сомнения Слайнору.
— Ну так пусть они и поглотят их создателя! — Слова Нэриэла прозвучали весьма угрожающе, а затем случилось нечто ещё более невероятное. Внезапно, абсолютно все тёмные твари сменили свой маршрут и направились в одну точку. К удивлению Джэйн, это была вовсе не крыша зала, а то самое окно, в котором застряла она. Непонимание в глазах Дика сменилось ужасом.
— Беги! Спасайся! — выкрикнула Джэйн и спрыгнула вниз.
Однако Дик и не подумал её послушать. Напротив, он попытался встать между ней и приближающимся кошмаром. Трудно предсказать, чем это могло закончиться, если бы не вмешалась Кори. Джэйн даже не поняла, когда та успела спрыгнуть, но в момент, когда на Дика уже бросилась первая тварь, та оттащила его в сторону.
— Нет! — Он тщетно пытался сопротивляться, но Кори оказалась сильнее.
Однако сама Джэйн чувствовала от того облегчение. Ей вовсе не хотелось, чтобы Дик пострадал из-за неё. А ещё было очень странно: чувство, будто всё происходит не по-настоящему, а в каком очередном нелепом сне охватило её, не давая пробиться росткам страха. Джэйн, словно зачарованная, наблюдала за приближением кошмарных тварей. И лишь в момент, когда клюв одной из птиц оказался на расстоянии вытянутого пальца от её головы, она невольно зажмурилась. Вот-вот должно было случиться болезненное столкновение, но вместо него всё тело Джэйн вдруг опалило огнём, внутри возникло непонятное напряжение, словно она внезапно превратилась в тетиву лука, которую сильно натянули и уже устроили стрелу для выстрела. Миг, и что-то лопнуло в сознании, а мир превратился в пляшущие пятна огня, но, не дав даже осознать случившегося, он вдруг померк и утащил её в темноту.
Одиннадцать лет назад
Маркус
Неистовое пламя мгновенно окутало город, вспыхивая в чёрное небо яркими искрами, будто выпущенными фейерверками. Со стороны могло показаться, что это всего лишь безобидная иллюзия, призванная украсить праздничную ночь. Огонь бежал по крышам домов и улицам, не задевая ни случайных прохожих, не касаясь погребённых под снежными шапками кустов и деревьев. Словно хитрая рыжая лисица пламя шныряло в проулках, безошибочно выискивая тёмных тварей, и стоило ему настигнуть кого-то из них, как оно тут же набрасывалось, заставляя бедняг корчиться и визжать от боли. Огню требовалось всего несколько минут, чтобы его жертва, сгорев, осыпалась на землю чёрным мягким пеплом.
Лишь изредка он задевал волшебников, внезапно окутывая их одежду и вынуждая с воплями бежать к ближайшему сугробу. Однако огонь вовсе не был глуп, и таким нехитрым способом обнаружили себя все предатели и любители тайно попрактиковать тёмные искусства. Впрочем, едва ли им грозило получить что-то серьёзнее ожогов. О том была договорённость между Маркусом и Саларс, без чего он бы никогда не рискнул выпустить опасное пламя саламандр. Вот только прибегать к этой крайней мере ему совсем не хотелось, тем более вот так, через Джэйн.
Маркус знал, что Нэриэл вновь планирует очернить её связью с тёмными созданиями, и счёл случай вполне подходящим, чтобы, наконец, выставить Главу города в истинном свете. Ему казалось, что он всё продумал: окружил Джэйн охраной в виде её новых друзей, оставил на Вратах сигнальные чары, чтобы не пропустить момент появления тварей, расставил по городу защиту, не позволяющие разгуляться тёмной силе. Он не учёл лишь одного — того, что Нэриэл позорно сбежит, как только почувствует угрозу.
«Ему не спастись от ожогов», — успокаивала его Саларс, пока Маркус внимательно осматривал город, пытаясь осознать масштабы устроенного Нэриэлом бедствия.
Языки пламени, казалось, плясали повсюду. Чёрный горизонт алел, будто перед рассветом, над лесом багровело зарево пожара, и даже в предгорье то и дело вспыхивали разгорающиеся огни. Нэриэл не поскупился, вызвав едва ли не всех, на кого хватило сил.
«Он слишком хитёр и сумеет их спрятать», — Маркус тяжело вздохнул. Он старался не думать о последствиях. Сейчас было не до них. Куда важнее было не упустить время и шанс разобраться с Нэриэлом. Зная о том, что Глава города всегда лично зачищал за собой все следы преступлений, Маркус спешно добрался до ближайшего портала и, расцарапав себе руку о шершавую стену, вычертил на плитах кровавую руну, открывающие Тёмные Врата. Его расчёт оказался верным. Воспользовавшись порталом, он очутился среди красных песков. Возле каменных столбов Врат суетился Нэриэл, но стоило Маркусу показаться в арке, как он тут же отскочил в сторону.
— А, это ты! — фыркнул тот и сразу же приосанился. — Пришёл покаяться в собственном глупости, или же пожертвовать собой?
Маркус предпочёл промолчать. Он вышел из Врат и остановился в отдалении. Стремительно портящееся настроение Нэриэла его настораживало.
— Она не стоит того, — наконец, заговорил Глава города. Его голос был тих, но в нём отчётливо звенели нотки презрения. — И вообще ни одна женщина не стоит! Ты это тоже поймёшь, но не сразу… Не скрою, я совершил большую ошибку, некогда поддавшись чарам, и сейчас, поняв, что история может повториться, хотел лишь обезопасить тебя. Ещё не поздно всё исправить. Просто отдай её мне…
— Наследница Редианов не вещь, чтобы я мог ей распоряжаться, — хмуро заметил Маркус, на что Нэриэл громко рассмеялся:
— Никогда бы не подумал, что ты можешь быть столь наивен! Думаешь, пригрев змею на шее, не окажешься отравлен её же ядом? И откуда в тебе столько бессмысленного благородства?
— Даже если кто-то и змея, ваши методы — неприемлемы! — отрезал Маркус, впервые позволив себе резкость в отношении Главы города.
— Глупый мальчишка! Что ж, придётся преподать тебе урок! — Лицо Нэриэла скривилось в злобной гримасе. Затем он прищёлкнул пальцами, и тело Маркуса дёрнулось от заклятия призыва. Глава города созывал мастеров, что решало одну из проблем. Будь то полный провал или всё же победа, её не придётся ни перед кем доказывать.
Спустя секунду плиты у Врат пришли в движение. На камне начала появляться серебристая дымка, которая принялась стремительно расти. И вот уже из неё начали выходить мастера: сначала те, что помоложе. Вслед за ошарашенным Асмиком показалась хмурая Анхелика, затем пришло время более почтительных персон — мастера Заклинаний и Ветров. И лишь когда у Врат появился старый мастер Иллюзий туман переноса стал быстро таять.
Большинство призванных мастеров с непониманием и тревогой взирали на Главу города и ожидали объяснений. В то время Анхелика изучала местность. Она недовольно щурилась и нервно цокала языком, явно что-то замечая из того, что пока не привлекло внимание остальных. Кроме неё, лишь старого мастера Иллюзий не заботило происходящее вокруг. Его острый не по годам взгляд был направлен исключительно на всё ещё пляшущий в огне город. Не прекращая, он шептал, немного пожёвывая бескровные губы, какие-то заклятья, от которых особо ярко разгоревшиеся очаги стихали и меркли. Старик всегда вызывал у Маркуса огромное уважение. Он подозревал, что мастер Иллюзий знал довольно много, но, видимо, опасаясь навредить городу и жителям, предпочитал молчать. Вот и сейчас его куда больше заботило не внезапное собрание, а судьбы волшебников.
Асмик то и дело косился на Маркуса. Его взгляд был полон беспокойства, но он никак не решался что-либо спросить напрямую. Впрочем, Маркус не спешил успокоить друга, потому старательно отводил глаза. Сейчас было опасно проявлять излишнюю заботу. Ещё не хватало утянуть за собой друга в случае провала!
— Прошу прощения, мастера, что собрал вас так внезапно, да ещё и в такой непростой момент, — наконец, заговорил Нэриэл. — Но, прежде чем разбираться с последствиями, учиненными сегодня ночью тёмными силами, я счёл важным выяснить первопричину. Потому прошу посодействовать мне в поисках того, кто предал город и открыл в эту непростую ночь Тёмные Врата!
— Это не такая уж и простая задача, Глава, — угрюмо заметил мастер Иллюзий. — Долгая ночь всегда оставляет брешь между мирами, и воспользоваться ей, при желании, способен всякий, кто наделён волшебной силой.
— Но не всякий призовёт мантикор и целые стаи детей Гарпий! — возразила мастер Заклинаний. — На такое способен лишь обладающий высоким уровнем мастерства!
— Хотите сказать, что зачинщика следует искать среди нас, мастеров? — встрепенулась Анхелика.
— Это даже звучит ужасно! — подхватил Асмик.
— Конечно, ужасно, если не знать истинного мотива, — с коварной улыбкой согласился Нэриэл, а затем, покосившись на Маркуса, хитро добавил: — Но стоит только раскрыть правду, как всё сразу встанет на свои места.
— Даже не представляю, что может толкнуть кого-то из мастеров на столь отвратительное действо! — возмутился мастер Ветров.
— В этом мире есть лишь две причины, из-за которых вечно что-то происходит, — хмыкнул мастер Иллюзий. — Амбиции или месть!
— Вынужден вас поправить, мастер. — Нэриэл с улыбкой покачал головой и, хитро сощурив глаза, добавил: — Не стоит забывать об обычной глупости и наивной влюблённости! Кому, как не вам знать, до чего могут довести нелепые чувства…
По лице мастера Иллюзий пробежала тень, но он быстро взял себя в руки и нацепил свойственную старцам-волшебникам, повидавшим в этом мире уже всё, безэмоциональную маску. Вот только Маркусу показалось, что Нэриэлу переубедить старика не удалось, и тот остался при своём мнении. Возможно, причина крылась в том, что давно умершая жена Главы города происходила из его семьи, и её трагичная судьба всё ещё вызывала вопросы у родственников. Самому Маркусу отчасти даже польстил выбор Нэриэла: всё же выставить кого-то влюблённым глупцом совсем не то же самое, что злобным предателем. Глава города словно бы давал ему шанс для отступления. Однако, подняв тему чувств, тот невольно задел другую особу.
— Никакая любовь к тьме не приводит! — воскликнула Анхелика. — Только безумец способен на столь опрометчивые поступки!
— Всё может быть, мастер Превращений. — Коварная улыбка так и не сходила с лица Нэриэла. — Думаю, вам следует первой проверить Врата, чтобы понять, кто призвал к нам тёмных созданий…
Услышав это предложение, Анхелика решительно направилась к арке, но не успела сделать всего пару шагов, как ей путь преградил мастер Ветров.
— Не стоит так рисковать! Правильнее будет осмотреть Врата всем вместе!
И осторожность мастера Ветров не подвела. Внезапно едва заметный дымок, стелящийся у плит арки, вновь завертелся, а тонкая щель, сквозь которую он пробивался, вдруг начала стремительно расширяться. Маркус внутренне напрягся и покосился на Нэриэла, пытаясь разгадать очередную каверзу. Но Глава города был в таком же недоумении, как все собравшиеся мастера. Он настороженно, чуть прищурив глаза, взирал, на открывающиеся Врата и нервно пощелкивал пальцами, готовясь быстро применить отталкивающее заклинание. Мастер Ветров и мастер Травник так же встали наизготовку, готовые в любой момент либо отразить удар, либо отправить вырывающиеся тёмное создание обратно. Анхелика и мастер Заклинаний тоже не собирались скрываться за спинами мужчин, и обе буравили тяжёлыми взглядами окутавший Врата дым, и лишь мастер Иллюзий так и продолжал сохранять на лице равнодушную маску. Он даже не шелохнулся, когда из тумана переноса вдруг вылетели магические вихри. Маркус уже собрался выставить защиту, как за его спиной вдруг раздался знакомый шёпот:
— Расслабься, тебя не тронет.
Матушка?! Он стремительно обернулся и с недоумением уставился на появившуюся в темноте женщину. Она не спешила выбраться из сумрака, словно опасалась быть обнаруженной.
«Почему ты здесь?» — Маркус послал ей мысленное сообщение, однако ответ ему не понадобился. В следующий миг из Врат вместе с новым вихрем показался отец.
— Семерик! — воскликнул Нэриэл и тут же усмехнулся. — Вот так встреча!
— Долгожданная, не так ли, Нэл? — осклабился отец Маркуса.
— Ну что ты всё пляшешь, как разбитная девица! — принялся поддевать отец Маркуса. — Столько лет прошло, а ты так дальше азов и не продвинулся!
Нэриэл негодующе зарычал и вскинул было руки для ответного удара, но Семерик оказался быстрее. Новая молния вылетела так быстро, что даже Маркус, внимательно следивший за начавшейся битвой, заметил её лишь тогда, когда та прошибла защиту Главы города.
— А как же Алиса? — нервно принялась озираться Джэйн, не увидев малышки рядом.
— Она с Льюисом! — бросила Кори и кивнула в сторону дальнего окна, где уже столпилось несколько детей, а Льюис торопливо подсаживал тех, кто был не в состоянии взобраться на подоконник. Взволнованная Алиса крутилась рядом и тоже пыталась помочь. Её самоотверженность поражала, и к удивлению, не вызывала у истинной пары никакого негодования. Льюис отчего-то не спешил вызволить юную возлюбленную из зала, хотя и всячески прикрывал её собой, заметив приближение опасности.
К слову, волшебники неплохо справлялись, и зал постепенно наполнялся телами обездвиженных или лишённых сознания тварей. К моменту, когда Джэйн с друзьями добрались до ближайшего окна, казалось, что это странное нападение вот-вот закончится. Под потолком летало не больше десятка птиц, а волки уже позорно убегали, а не пытались напасть.
Дик первым перемахнул через окно, тогда как Аслан помог Джэйн взобраться на высокий подоконник, но стоило ей только оказаться у раскрытой створки, как сердце её замерло. К уже наводнившейся юными волшебниками площади с тёмных улиц поступали ещё более жуткие новые твари.
— Прыгай, я поймаю! — предложил Дик, совсем не замечая подступающей опасности.
Но Джэйн только мотнула головой, а затем кивнула в сторону улицы. Дик негодующе обернулся и на миг потерял дар речи. Вот только что-либо решить или предпринять ни он, ни собравшиеся на площади не успели, так как всех их прервал возглас, донёсшийся с крыши бального зала.
— Считаешь, что сотворивший всё это не должен быть наказан? — Джэйн с лёгкостью узнала самодовольные нотки голоса Главы города.
— Напротив, считаю, что мы должны позволить им показать, кто их хозяин! — выкрикнул в ответ другой знакомый голос — более мягкий и бархатистый, принадлежащий, без сомнения Слайнору.
— Ну так пусть они и поглотят их создателя! — Слова Нэриэла прозвучали весьма угрожающе, а затем случилось нечто ещё более невероятное. Внезапно, абсолютно все тёмные твари сменили свой маршрут и направились в одну точку. К удивлению Джэйн, это была вовсе не крыша зала, а то самое окно, в котором застряла она. Непонимание в глазах Дика сменилось ужасом.
— Беги! Спасайся! — выкрикнула Джэйн и спрыгнула вниз.
Однако Дик и не подумал её послушать. Напротив, он попытался встать между ней и приближающимся кошмаром. Трудно предсказать, чем это могло закончиться, если бы не вмешалась Кори. Джэйн даже не поняла, когда та успела спрыгнуть, но в момент, когда на Дика уже бросилась первая тварь, та оттащила его в сторону.
— Нет! — Он тщетно пытался сопротивляться, но Кори оказалась сильнее.
Однако сама Джэйн чувствовала от того облегчение. Ей вовсе не хотелось, чтобы Дик пострадал из-за неё. А ещё было очень странно: чувство, будто всё происходит не по-настоящему, а в каком очередном нелепом сне охватило её, не давая пробиться росткам страха. Джэйн, словно зачарованная, наблюдала за приближением кошмарных тварей. И лишь в момент, когда клюв одной из птиц оказался на расстоянии вытянутого пальца от её головы, она невольно зажмурилась. Вот-вот должно было случиться болезненное столкновение, но вместо него всё тело Джэйн вдруг опалило огнём, внутри возникло непонятное напряжение, словно она внезапно превратилась в тетиву лука, которую сильно натянули и уже устроили стрелу для выстрела. Миг, и что-то лопнуло в сознании, а мир превратился в пляшущие пятна огня, но, не дав даже осознать случившегося, он вдруг померк и утащил её в темноту.
Одиннадцать лет назад
Маркус
Неистовое пламя мгновенно окутало город, вспыхивая в чёрное небо яркими искрами, будто выпущенными фейерверками. Со стороны могло показаться, что это всего лишь безобидная иллюзия, призванная украсить праздничную ночь. Огонь бежал по крышам домов и улицам, не задевая ни случайных прохожих, не касаясь погребённых под снежными шапками кустов и деревьев. Словно хитрая рыжая лисица пламя шныряло в проулках, безошибочно выискивая тёмных тварей, и стоило ему настигнуть кого-то из них, как оно тут же набрасывалось, заставляя бедняг корчиться и визжать от боли. Огню требовалось всего несколько минут, чтобы его жертва, сгорев, осыпалась на землю чёрным мягким пеплом.
Лишь изредка он задевал волшебников, внезапно окутывая их одежду и вынуждая с воплями бежать к ближайшему сугробу. Однако огонь вовсе не был глуп, и таким нехитрым способом обнаружили себя все предатели и любители тайно попрактиковать тёмные искусства. Впрочем, едва ли им грозило получить что-то серьёзнее ожогов. О том была договорённость между Маркусом и Саларс, без чего он бы никогда не рискнул выпустить опасное пламя саламандр. Вот только прибегать к этой крайней мере ему совсем не хотелось, тем более вот так, через Джэйн.
Маркус знал, что Нэриэл вновь планирует очернить её связью с тёмными созданиями, и счёл случай вполне подходящим, чтобы, наконец, выставить Главу города в истинном свете. Ему казалось, что он всё продумал: окружил Джэйн охраной в виде её новых друзей, оставил на Вратах сигнальные чары, чтобы не пропустить момент появления тварей, расставил по городу защиту, не позволяющие разгуляться тёмной силе. Он не учёл лишь одного — того, что Нэриэл позорно сбежит, как только почувствует угрозу.
«Ему не спастись от ожогов», — успокаивала его Саларс, пока Маркус внимательно осматривал город, пытаясь осознать масштабы устроенного Нэриэлом бедствия.
Языки пламени, казалось, плясали повсюду. Чёрный горизонт алел, будто перед рассветом, над лесом багровело зарево пожара, и даже в предгорье то и дело вспыхивали разгорающиеся огни. Нэриэл не поскупился, вызвав едва ли не всех, на кого хватило сил.
«Он слишком хитёр и сумеет их спрятать», — Маркус тяжело вздохнул. Он старался не думать о последствиях. Сейчас было не до них. Куда важнее было не упустить время и шанс разобраться с Нэриэлом. Зная о том, что Глава города всегда лично зачищал за собой все следы преступлений, Маркус спешно добрался до ближайшего портала и, расцарапав себе руку о шершавую стену, вычертил на плитах кровавую руну, открывающие Тёмные Врата. Его расчёт оказался верным. Воспользовавшись порталом, он очутился среди красных песков. Возле каменных столбов Врат суетился Нэриэл, но стоило Маркусу показаться в арке, как он тут же отскочил в сторону.
— А, это ты! — фыркнул тот и сразу же приосанился. — Пришёл покаяться в собственном глупости, или же пожертвовать собой?
Маркус предпочёл промолчать. Он вышел из Врат и остановился в отдалении. Стремительно портящееся настроение Нэриэла его настораживало.
— Она не стоит того, — наконец, заговорил Глава города. Его голос был тих, но в нём отчётливо звенели нотки презрения. — И вообще ни одна женщина не стоит! Ты это тоже поймёшь, но не сразу… Не скрою, я совершил большую ошибку, некогда поддавшись чарам, и сейчас, поняв, что история может повториться, хотел лишь обезопасить тебя. Ещё не поздно всё исправить. Просто отдай её мне…
— Наследница Редианов не вещь, чтобы я мог ей распоряжаться, — хмуро заметил Маркус, на что Нэриэл громко рассмеялся:
— Никогда бы не подумал, что ты можешь быть столь наивен! Думаешь, пригрев змею на шее, не окажешься отравлен её же ядом? И откуда в тебе столько бессмысленного благородства?
— Даже если кто-то и змея, ваши методы — неприемлемы! — отрезал Маркус, впервые позволив себе резкость в отношении Главы города.
— Глупый мальчишка! Что ж, придётся преподать тебе урок! — Лицо Нэриэла скривилось в злобной гримасе. Затем он прищёлкнул пальцами, и тело Маркуса дёрнулось от заклятия призыва. Глава города созывал мастеров, что решало одну из проблем. Будь то полный провал или всё же победа, её не придётся ни перед кем доказывать.
Спустя секунду плиты у Врат пришли в движение. На камне начала появляться серебристая дымка, которая принялась стремительно расти. И вот уже из неё начали выходить мастера: сначала те, что помоложе. Вслед за ошарашенным Асмиком показалась хмурая Анхелика, затем пришло время более почтительных персон — мастера Заклинаний и Ветров. И лишь когда у Врат появился старый мастер Иллюзий туман переноса стал быстро таять.
Большинство призванных мастеров с непониманием и тревогой взирали на Главу города и ожидали объяснений. В то время Анхелика изучала местность. Она недовольно щурилась и нервно цокала языком, явно что-то замечая из того, что пока не привлекло внимание остальных. Кроме неё, лишь старого мастера Иллюзий не заботило происходящее вокруг. Его острый не по годам взгляд был направлен исключительно на всё ещё пляшущий в огне город. Не прекращая, он шептал, немного пожёвывая бескровные губы, какие-то заклятья, от которых особо ярко разгоревшиеся очаги стихали и меркли. Старик всегда вызывал у Маркуса огромное уважение. Он подозревал, что мастер Иллюзий знал довольно много, но, видимо, опасаясь навредить городу и жителям, предпочитал молчать. Вот и сейчас его куда больше заботило не внезапное собрание, а судьбы волшебников.
Асмик то и дело косился на Маркуса. Его взгляд был полон беспокойства, но он никак не решался что-либо спросить напрямую. Впрочем, Маркус не спешил успокоить друга, потому старательно отводил глаза. Сейчас было опасно проявлять излишнюю заботу. Ещё не хватало утянуть за собой друга в случае провала!
— Прошу прощения, мастера, что собрал вас так внезапно, да ещё и в такой непростой момент, — наконец, заговорил Нэриэл. — Но, прежде чем разбираться с последствиями, учиненными сегодня ночью тёмными силами, я счёл важным выяснить первопричину. Потому прошу посодействовать мне в поисках того, кто предал город и открыл в эту непростую ночь Тёмные Врата!
— Это не такая уж и простая задача, Глава, — угрюмо заметил мастер Иллюзий. — Долгая ночь всегда оставляет брешь между мирами, и воспользоваться ей, при желании, способен всякий, кто наделён волшебной силой.
— Но не всякий призовёт мантикор и целые стаи детей Гарпий! — возразила мастер Заклинаний. — На такое способен лишь обладающий высоким уровнем мастерства!
— Хотите сказать, что зачинщика следует искать среди нас, мастеров? — встрепенулась Анхелика.
— Это даже звучит ужасно! — подхватил Асмик.
— Конечно, ужасно, если не знать истинного мотива, — с коварной улыбкой согласился Нэриэл, а затем, покосившись на Маркуса, хитро добавил: — Но стоит только раскрыть правду, как всё сразу встанет на свои места.
— Даже не представляю, что может толкнуть кого-то из мастеров на столь отвратительное действо! — возмутился мастер Ветров.
— В этом мире есть лишь две причины, из-за которых вечно что-то происходит, — хмыкнул мастер Иллюзий. — Амбиции или месть!
— Вынужден вас поправить, мастер. — Нэриэл с улыбкой покачал головой и, хитро сощурив глаза, добавил: — Не стоит забывать об обычной глупости и наивной влюблённости! Кому, как не вам знать, до чего могут довести нелепые чувства…
По лице мастера Иллюзий пробежала тень, но он быстро взял себя в руки и нацепил свойственную старцам-волшебникам, повидавшим в этом мире уже всё, безэмоциональную маску. Вот только Маркусу показалось, что Нэриэлу переубедить старика не удалось, и тот остался при своём мнении. Возможно, причина крылась в том, что давно умершая жена Главы города происходила из его семьи, и её трагичная судьба всё ещё вызывала вопросы у родственников. Самому Маркусу отчасти даже польстил выбор Нэриэла: всё же выставить кого-то влюблённым глупцом совсем не то же самое, что злобным предателем. Глава города словно бы давал ему шанс для отступления. Однако, подняв тему чувств, тот невольно задел другую особу.
— Никакая любовь к тьме не приводит! — воскликнула Анхелика. — Только безумец способен на столь опрометчивые поступки!
— Всё может быть, мастер Превращений. — Коварная улыбка так и не сходила с лица Нэриэла. — Думаю, вам следует первой проверить Врата, чтобы понять, кто призвал к нам тёмных созданий…
Услышав это предложение, Анхелика решительно направилась к арке, но не успела сделать всего пару шагов, как ей путь преградил мастер Ветров.
— Не стоит так рисковать! Правильнее будет осмотреть Врата всем вместе!
И осторожность мастера Ветров не подвела. Внезапно едва заметный дымок, стелящийся у плит арки, вновь завертелся, а тонкая щель, сквозь которую он пробивался, вдруг начала стремительно расширяться. Маркус внутренне напрягся и покосился на Нэриэла, пытаясь разгадать очередную каверзу. Но Глава города был в таком же недоумении, как все собравшиеся мастера. Он настороженно, чуть прищурив глаза, взирал, на открывающиеся Врата и нервно пощелкивал пальцами, готовясь быстро применить отталкивающее заклинание. Мастер Ветров и мастер Травник так же встали наизготовку, готовые в любой момент либо отразить удар, либо отправить вырывающиеся тёмное создание обратно. Анхелика и мастер Заклинаний тоже не собирались скрываться за спинами мужчин, и обе буравили тяжёлыми взглядами окутавший Врата дым, и лишь мастер Иллюзий так и продолжал сохранять на лице равнодушную маску. Он даже не шелохнулся, когда из тумана переноса вдруг вылетели магические вихри. Маркус уже собрался выставить защиту, как за его спиной вдруг раздался знакомый шёпот:
— Расслабься, тебя не тронет.
Матушка?! Он стремительно обернулся и с недоумением уставился на появившуюся в темноте женщину. Она не спешила выбраться из сумрака, словно опасалась быть обнаруженной.
«Почему ты здесь?» — Маркус послал ей мысленное сообщение, однако ответ ему не понадобился. В следующий миг из Врат вместе с новым вихрем показался отец.
— Семерик! — воскликнул Нэриэл и тут же усмехнулся. — Вот так встреча!
— Долгожданная, не так ли, Нэл? — осклабился отец Маркуса.
Глава города скривился, но, прежде чем успел выдать новую колкость, был яростно атакован. Семерик явно не был намерен вести светские беседы. Вынужденный защищаться Нэриэл мгновенно растерял всю насмешливость. Его лицо мгновенно стало серьёзным, а в глазах вспыхнуло злое пламя. Семерик, меж тем, не терял времени, настойчиво нападая и заставляя противника отступать и кружить возле Врат, словно застигнутый врасплох волк от зажжённой палки.
— Ну что ты всё пляшешь, как разбитная девица! — принялся поддевать отец Маркуса. — Столько лет прошло, а ты так дальше азов и не продвинулся!
Нэриэл негодующе зарычал и вскинул было руки для ответного удара, но Семерик оказался быстрее. Новая молния вылетела так быстро, что даже Маркус, внимательно следивший за начавшейся битвой, заметил её лишь тогда, когда та прошибла защиту Главы города.
