— Не уверена. Будь она так же бестолкова, как Джэйн, такое стоило бы предположить, но Иллария была очень умна. Мастер показал мне несколько книг с её разработками зелий, и должна заметить, это выдающиеся рецепты. Причем, это не лекарские составы, а опасные магические эликсиры. Даже то самое любовное зелье было усовершенствовано ей таким образом, что его действия хватало не на одну ночь. Боюсь, пока мы не узнаем свойства того зеркала, восстановить картину произошедшего не сможем. Разве что твоя ученица снова увидит вещий сон, который нам раскроет какие-нибудь секреты.
Последняя фраза была сказана с толикой сарказма, но Маркус предпочёл этого не заметить. Если бы он знал, как вызвать у Джэйн вещий сон, то, безусловно, попытался бы такое провернуть. Увы, её магия оставалась непредсказуемой и порой малоуправляемой. И Джэйн не очень-то старалась с ней совладать.
— А ещё мастер Иллюзий постоянно говорил про какой-то бал, — как бы невзначай сменила тему Саманта. — Кажется, это что-то для избранных на время празднования Долгой ночи.
— Ты хочешь пойти?
— Шутишь? — фыркнула она. — Там будет Найиль, а у меня нет никакого желания с ней встречаться! Но я подумала, что это был бы отличный шанс попробовать пробраться в цитадель Брэйтов.
— Не самое время для подобного. — Маркус нахмурился, вспоминая образы из сна Джэйн. — Если зеркало связано с демонами или Тьмой, то в эту ночь они будут особенно сильны.
— Что ж, жаль, тогда, видимо, придётся ждать праздника Долгого дня, — грустно вздохнула сестра, но внезапно бросила на Маркуса насмешливый взгляд. — Тогда очень советую тебе пригласить твою драгоценную ученицу, а то, боюсь, ещё через пару недель я уже не смогу её узнать. Меня не было всего три дня, а она поменяла разрез глаз и снова уменьшила нос!
— Вообще-то я не планировал… — мрачно проговорил он. — Это может быть небезопасно!
— Небезопасно превращать себя в совершенно другого человека! — с вызовом заявила Саманта. — Как знать, быть может, Иллария решилась использовать зелье как раз потому, что устала сражаться с упрямством Брэйтов.
Намёк бил по болезненным точкам. И хотя сомнения одолевали Маркуса всю ночь, посмотрев на Джэйн поутру, он вынужден был признать правоту сестры. Жажду к перевоплощениям уже следовало погасить, а то Редианы вскоре не узнают своей наследницы. Недолго думая, Маркус вызвал Джэйн в кабинет. Та пришла насупившись, явно ожидая какой-нибудь внеочередной выволочки или неприятного задания. Её мысли вновь крутились вокруг Саманты. Сестра имела неосторожность напомнить о Зимнем бале на завтраке, что, конечно же, вызвало у Джэйн волну ревности и неприятия.
«Вот ведь стерва! Наверняка, её уже пригласили, поэтому она и такая довольная! — негодовала она. — И где только этот тайный поклонник? Неужели я больше никого не интересую? Или опять про меня сочиняют слухи? Это всё дурацкие уроки, мне даже в город некогда сходить, чтобы кого-то поискать!»
— Слышал, после последнего бала вы ни разу не попали на танцы, — издалека начал Маркус.
— К вашей радости, — буркнула Джэйн.
— А ещё на испытании вам удалось открыть Врата Земли, — проигнорировал её хамство, продолжил он.
«Как же, Земли! — мысленно фыркнула она. — Я чуть не сгорела в том пламени, и будь проклят этот мир, если то не были Врата Огня!»
— Честно говоря, наблюдая за вашими успехами, мне кажется это едва ли возможным. — Маркус нарочно придал своему лицу суровый вид. Он не особо надеялся, что Джэйн сознается, но и получить очередную грубость в ответ не ожидал:
— Чудеса случаются!
— Хотите сказать, что преодолеть испытание вам помогло чудо?
— Я не знаю, — злобно проворчала она, и Маркусу передалось её раздражённое настроение. Он глубоко вдохнул, чтобы совладать с собой, а затем усилием воли отогнал её назойливые недовольные мысли.
— Печально слышать, — Маркус постарался говорить мягче. — Признаться, я планировал преподнести вам награду за столь внушительное достижение…
Она воззрилась на него с явным недоверием.
— Вы… мне?
— Вас что-то смущает?
— Обычно мне не достаётся ничего, кроме упрёков, — вывалила она на него свою обиду. — Если ваша «награда» не сотня новых книг и дополнительных уроков, пожалуй, я бы её забрала.
— Что ж, в таком случае, будьте готовы к выходу на закате Долгой ночи…
— Вы… приглашаете меня?!
Десять лет назад
Джэйн:
Она никак не могла поверить, что это правда. Мастер Принципиальность вдруг ни с того, ни с сего выбрал её, а не свою новую идеальную ученицу. Столь странный поступок вызывал вопросы, но Джэйн отгоняла их словно назойливых мух. Нечего портить мгновение триумфа! Да и не всё ли равно какие тому послужили причины? Главное, свершившийся факт!
— Платье и туфли я пришлю в день праздника, — сообщил мастер, предвосхищая её новые тревоги.
Джэйн недовольно поджала губы. Признаться, ей хотелось бы снова побывать у портнихи и подыскать что-то ещё более необычное, чем прошлое платье. Однако, боясь спугнуть удачу, спорить она не стала и, поблагодарив, поспешила удалиться из кабинета. Мало ли, вдруг мастеру взбредёт добавить ей работы. С него станется: ещё потом может угрожать передумать, если у неё вновь начнёт что-то долго не получаться.
Чуть ли не вприпрыжку Джэйн добежала до лестницы, где внезапно столкнулась с Самантой. Та окинула её задумчивым взглядом, а затем произнесла:
— Выглядишь чрезвычайно довольной. Произошло что-то хорошее?
Её мелодичный голос и нарочито доброжелательная манера мгновенно взбесили Джэйн. Ей постоянно виделась фальшь в милых и всегда любезных словах новой ученицы. Это было сродни очень тонкому издевательству. Никакого открытого презрения или же насмешек, но та вечно говорила с ней так, будто Джэйн маленький неразумный ребёнок.
— Не твоё дело! — буркнула она.
— О, прости. Не хотела тебя задеть. — Саманта тут же отступила и одарила Джэйн нежной извиняющей улыбкой. — Просто слышала, что скоро будет какой-то большой бал и подумала, что тебе, вероятно, подобное мероприятие придётся по вкусу. Надеюсь, тебя пригласили?
— Да! — горделиво выпятив грудь, заявила Джэйн, а затем, задрав нос к верху, хвастливо добавила: — Меня пригласил сам мастер Слайнор!
Она воззрилась на неё, ожидая реакции, но та не оправдала надежд. Саманта совсем не выглядела расстроенной, и даже более того, казалось, будто новость доставила ей удовольствие.
— Славно, — проговорила она, после чего обошла шокированную Джэйн и добавила: — Хорошо повеселиться!
Ну что за несносная девица?! Джэйн негодовала: Саманта буквально украла у неё победу! Ей следовало печалиться, страдать и изнывать от ревности, а не радоваться!
— Уж поверь, я своего не упущу! — хмыкнула Джэйн, желая, чтобы последнее слово осталось за ней.
Вот только едва ли её высказывание возымело какое-то действие на Саманту. Она даже не оглянулась, лишь махнула рукой на прощанье.
— Тоже мне ледовое изваяние! — проворчала Джэйн себе под нос, проводив Саманту взглядом.
Она и в самом деле её сильно раздражала, до хруста костей и зубной боли. Джэйн совершенно не понимала, как может существовать некто столь совершенный и идеальный во всех отношениях. Саманта всегда была любезна и приветлива, она не обижалась, не таила обиду и не злилась. Даже во время их поединков, та вела себя удивительно хладнокровно, никак не выражая ни страха, ни азарта. Джэйн поражала непостижимая сдержанность, присутствовавшая у той во всём: жестах, движениях и, конечно, словах.
«Но мастер всё равно выбрал меня!» — успокаивала она себя в ожидании бала. Но ликование от победы ускользало, как бы не пыталась Джэйн его удержать. Ей всё чаще овладевали сомнения. Слайнор был слишком заботлив к Саманте. Всегда внимательно её слушал и принимал идеи, будь то увлечение зельями по какой-то странной рукописной книге, или же интерес к тёмным искусствам. Но стоило Джэйн только коснуться подготовленной для Саманты книге, как её тут же отдернули, велев заняться своими уроками.
— Это несправедливо! — Она не стала скрывать своего возмущения, но бунт увенчался триумфом лишь новыми проблемами.
— Уверены, что вам это интересно? — переспросил Слайнор, а, получив от неё кивок, принёс ей целую кипу книгу. — Тогда следует начать с основ!
И так было во всём! В чём бы не пыталась она взять верх над идеальной Самантой, вечно всё выходило ей боком. Как назло, где-то в глубине зрело недоброе предчувствие, которое только усиливалось по мере приближения Долгой ночи. Неясные тревожные сны беспокоили всё чаще, в них снова была Найиль и странное зеркало, с которым та почему-то разговаривала, будто советовалась с кем-то заключённым внутри. Джэйн никак не мог разобрать слов, но, просыпаясь, подолгу приходила в себя. Страх сковывал тело, а сердце грозилось вырваться из груди.
«Дважды мне доводилось побывать на праздниках в Волшебном городе, и оба раза заканчивались появлением тёмных тварей!» — зудела в сознании непрошенная мысль. Неужели и сейчас её ждёт нечто подобное?
— Нет! — садясь на кровати, решительно заявляла Джэйн. — Никто больше не посмеет испортить мне танцы!
Только повторив свои слова, словно мантру, с десяток раз, она, наконец, успокаивалась. После её мысли плавно перетекали к размышлениям о платьях. Джэйн гадала, что же ей пришлёт мастер, и почему-то постоянно приходила к выводу, что тот едва ли захочет её удивить. Скорее всего её ждало нечто серебристое или чёрное, ведь именно в такие цвета был одет на прошлом балу Льюис. А уж о каком-то магическом узоре оставалось только мечтать. И Джэйн развлекала себя тем, что придумывала, как можно было бы украсить тёмные унылые платья. Перед внутренним взором мелькали то серебристые капли дождя, падающие с пояса юбки к подолу, то ночной небосвод с ярко мерцающими крупными звёздами, то таинственный туман, через который проглядывали нежные утренние цветы с блестящими каплями росы. Чем красочнее и заманчивей выходили образы, тем быстрее Джэйн погружалась в сон.
Однако накануне праздника ей было так волнительно, что она не могла и минуты пролежать без движения. Джэйн то и дело вскакивала и по привычке начинала мерить шагами комнату. Мысли скакали, словно блохи. Она так давно не узнавала никаких слухов, потому понятия не имела, чем живёт сейчас Волшебный город. Что говорят о новом Главе, обсуждают ли Найиль и возвращение мастера Привратника. А ещё ей было ужасно любопытно, осталась ли Кори в Зелёном Доме, и как вообще поживает семейство Хэйдли. Однако, что бы не происходило вокруг, в одном Джэйн не сомневалась: её появление с мастером незамеченным не останется!
Утро праздника встретило её появлением на мансарде платья. Самого невероятного и неожиданного! Джэйн несколько минут не могла отвести взор восхищения, а в голове и вовсе не укладывалось, как такое могло произойти. Оно было цвета горящего пламени. Безумно яркое и отнюдь не строгое. Силуэт обещал прекрасно подчеркнуть фигуру, а узор поразить всякого, кому доведётся на него взглянуть. В постоянно возникающих всполохах мелькали огненные ящерицы, но стоило присмотреться к ним, как они тут же начинали танцевать причудливый завораживающий танец. Туфли были не менее прекрасны. Аккуратной формы, они являли собой будто бы сосуд для кипящей лавы, но главное их достоинство пряталось от глаз. Мягкие и невероятно удобные, они обещали не утомить ноги даже после сотни танцев!
После таких даров хотелось выразить мастеру не только благодарность, но и восхищение. Джэйн поспешила спуститься на завтрак, надеясь застать Слайнора ещё за готовкой. Однако на кухне её ожидала только Саманта. Та восседала за накрытым столом, словно статуя, которая, казалось, ожила только после её появления.
— А куда пропал мастер? — с раздражением спросила Джэйн. Завтракать в компании Саманты ей совсем не хотелось.
— Доброе утро, Джэйн, — сначала чинно поздоровалась Саманта и только затем ответила: — У мастера дела.
— И какие же? — неохотно усаживаясь на своё место, всё так же нахально переспросила Джэйн.
— Сегодня Долгая ночь, а это значит, что у Врат Тьмы появляется брешь. Ему необходимо установить защиту, чтобы не случилось нового прорыва, — методично объяснила Саманта. — Но мастер просил передать, чтобы ты не волновалась. Он обязательно вернётся, чтобы сопроводить тебя на бал.
Джэйн скривилась. И всё-то этой зазнайке уже известно! Но вместо этого ей вдруг захотелось её немного подразнить.
— А ты, что же, будешь тут тухнуть в доме в такой вечер?
— «Тухнуть»? — удивлённо переспросила Саманта. Похоже, ей не доводилось ещё встречать подобного оборота речи.
— Сидеть, — цыкнула Джэйн и закатила глаза.
— Разве это плохо? — Саманта вновь демонстрировала непонимание.
— Разумеется, плохо. В праздник надо веселиться, танцевать и развлекаться! — Джэйн понемногу закипала. Саманта буквально выводила её из себя. Ну как можно было быть такой занудой?
— О, звучит очень шумно. Мне не нравится шум, — выдала та.
— Тогда тебе очень повезло. Сможешь насладиться полной тишиной, когда мы с мастером оправимся на бал! — с сарказмом бросила Джэйн и пододвинула к себе закрытую крышкой тарелку с ещё горячим завтраком. Мастер всегда так внимателен!
— Благодарю за заботу, — нежно пропела Саманта, на что Джэйн фыркнула.
Весь день она провела, готовясь к предстоящему выхода, совсем как во времена жизни у бабушки. Устроила себе банные процедуры, несколько часов провозилась с причёской и только затем занялась одеждой. Всё это неспешно и с явным наслаждением и предвкушением. Все волнения, тревожащие её накануне, испарились, словно дым, а мысли были полностью забиты лишь предстоящими танцами.
К назначенному часу она спустилась в холл. Мастер уже ждал её, однако его наряд оказался совсем непримечательным. Обычный тёмный костюм, разве что петлицу украшала ярко-оранжевая роза.
— Вы не изменяете своему вкусу, — не удержалась от реплики Джэйн, покосившись на его наряд.
— Не смею красть у вас триумф, — последовал насмешливый ответ, после чего мастер накинул на неё плащ и предложил следовать за ним. Вот только они направились не в сад, а начали спускаться в подвал. — Погода нынче не очень располагает прогулкам, — пояснил он. — Лучше воспользоваться Вратами.
Это была приятная новость. Мысль, что придётся тащиться через лес в прекрасном платье, тяготила её полдня. К счастью, мастер предусмотрел даже больше, чем она ожидала, и Врата перенесли их сразу же в зачарованную арку.
— Как вы это сделали? — Джэйн не могла скрыть восхищения. Вот это появление! И никаких трясок в экипаже!
— Разве не моё ремесло заниматься Вратами? Любыми Вратами, — хмыкнул он.
— Но разве арка и Врата — это одно и то же?
— Смотря, что за арка. Эту каждый год зачаровываю я, так что это было не трудно предусмотреть некоторые мелочи, — добавил он, и его слова вызвали у Джэйн неожиданные подозрения.
Возможно, то, что она прошла арку в прошлый раз одна, заслуга вовсе не какого-то неизвестного поклонника, а вполне конкретного волшебника. Впрочем, обдумать эту мысль ей не удалось, внимание почти мгновенно переключилось на возникшие за спиной шепотки. Стайка девушек, появившаяся вскоре и теперь следующая за ними, не удержались от обсуждений. Вот только понять, что же конкретно те говорили, Джэйн не удалось, но до неё то и дело доносились её фамилия и упоминание мастера.
Последняя фраза была сказана с толикой сарказма, но Маркус предпочёл этого не заметить. Если бы он знал, как вызвать у Джэйн вещий сон, то, безусловно, попытался бы такое провернуть. Увы, её магия оставалась непредсказуемой и порой малоуправляемой. И Джэйн не очень-то старалась с ней совладать.
— А ещё мастер Иллюзий постоянно говорил про какой-то бал, — как бы невзначай сменила тему Саманта. — Кажется, это что-то для избранных на время празднования Долгой ночи.
— Ты хочешь пойти?
— Шутишь? — фыркнула она. — Там будет Найиль, а у меня нет никакого желания с ней встречаться! Но я подумала, что это был бы отличный шанс попробовать пробраться в цитадель Брэйтов.
— Не самое время для подобного. — Маркус нахмурился, вспоминая образы из сна Джэйн. — Если зеркало связано с демонами или Тьмой, то в эту ночь они будут особенно сильны.
— Что ж, жаль, тогда, видимо, придётся ждать праздника Долгого дня, — грустно вздохнула сестра, но внезапно бросила на Маркуса насмешливый взгляд. — Тогда очень советую тебе пригласить твою драгоценную ученицу, а то, боюсь, ещё через пару недель я уже не смогу её узнать. Меня не было всего три дня, а она поменяла разрез глаз и снова уменьшила нос!
— Вообще-то я не планировал… — мрачно проговорил он. — Это может быть небезопасно!
— Небезопасно превращать себя в совершенно другого человека! — с вызовом заявила Саманта. — Как знать, быть может, Иллария решилась использовать зелье как раз потому, что устала сражаться с упрямством Брэйтов.
Намёк бил по болезненным точкам. И хотя сомнения одолевали Маркуса всю ночь, посмотрев на Джэйн поутру, он вынужден был признать правоту сестры. Жажду к перевоплощениям уже следовало погасить, а то Редианы вскоре не узнают своей наследницы. Недолго думая, Маркус вызвал Джэйн в кабинет. Та пришла насупившись, явно ожидая какой-нибудь внеочередной выволочки или неприятного задания. Её мысли вновь крутились вокруг Саманты. Сестра имела неосторожность напомнить о Зимнем бале на завтраке, что, конечно же, вызвало у Джэйн волну ревности и неприятия.
«Вот ведь стерва! Наверняка, её уже пригласили, поэтому она и такая довольная! — негодовала она. — И где только этот тайный поклонник? Неужели я больше никого не интересую? Или опять про меня сочиняют слухи? Это всё дурацкие уроки, мне даже в город некогда сходить, чтобы кого-то поискать!»
— Слышал, после последнего бала вы ни разу не попали на танцы, — издалека начал Маркус.
— К вашей радости, — буркнула Джэйн.
— А ещё на испытании вам удалось открыть Врата Земли, — проигнорировал её хамство, продолжил он.
«Как же, Земли! — мысленно фыркнула она. — Я чуть не сгорела в том пламени, и будь проклят этот мир, если то не были Врата Огня!»
— Честно говоря, наблюдая за вашими успехами, мне кажется это едва ли возможным. — Маркус нарочно придал своему лицу суровый вид. Он не особо надеялся, что Джэйн сознается, но и получить очередную грубость в ответ не ожидал:
— Чудеса случаются!
— Хотите сказать, что преодолеть испытание вам помогло чудо?
— Я не знаю, — злобно проворчала она, и Маркусу передалось её раздражённое настроение. Он глубоко вдохнул, чтобы совладать с собой, а затем усилием воли отогнал её назойливые недовольные мысли.
— Печально слышать, — Маркус постарался говорить мягче. — Признаться, я планировал преподнести вам награду за столь внушительное достижение…
Она воззрилась на него с явным недоверием.
— Вы… мне?
— Вас что-то смущает?
— Обычно мне не достаётся ничего, кроме упрёков, — вывалила она на него свою обиду. — Если ваша «награда» не сотня новых книг и дополнительных уроков, пожалуй, я бы её забрала.
— Что ж, в таком случае, будьте готовы к выходу на закате Долгой ночи…
— Вы… приглашаете меня?!
Десять лет назад
Джэйн:
Она никак не могла поверить, что это правда. Мастер Принципиальность вдруг ни с того, ни с сего выбрал её, а не свою новую идеальную ученицу. Столь странный поступок вызывал вопросы, но Джэйн отгоняла их словно назойливых мух. Нечего портить мгновение триумфа! Да и не всё ли равно какие тому послужили причины? Главное, свершившийся факт!
— Платье и туфли я пришлю в день праздника, — сообщил мастер, предвосхищая её новые тревоги.
Джэйн недовольно поджала губы. Признаться, ей хотелось бы снова побывать у портнихи и подыскать что-то ещё более необычное, чем прошлое платье. Однако, боясь спугнуть удачу, спорить она не стала и, поблагодарив, поспешила удалиться из кабинета. Мало ли, вдруг мастеру взбредёт добавить ей работы. С него станется: ещё потом может угрожать передумать, если у неё вновь начнёт что-то долго не получаться.
Чуть ли не вприпрыжку Джэйн добежала до лестницы, где внезапно столкнулась с Самантой. Та окинула её задумчивым взглядом, а затем произнесла:
— Выглядишь чрезвычайно довольной. Произошло что-то хорошее?
Её мелодичный голос и нарочито доброжелательная манера мгновенно взбесили Джэйн. Ей постоянно виделась фальшь в милых и всегда любезных словах новой ученицы. Это было сродни очень тонкому издевательству. Никакого открытого презрения или же насмешек, но та вечно говорила с ней так, будто Джэйн маленький неразумный ребёнок.
— Не твоё дело! — буркнула она.
— О, прости. Не хотела тебя задеть. — Саманта тут же отступила и одарила Джэйн нежной извиняющей улыбкой. — Просто слышала, что скоро будет какой-то большой бал и подумала, что тебе, вероятно, подобное мероприятие придётся по вкусу. Надеюсь, тебя пригласили?
— Да! — горделиво выпятив грудь, заявила Джэйн, а затем, задрав нос к верху, хвастливо добавила: — Меня пригласил сам мастер Слайнор!
Она воззрилась на неё, ожидая реакции, но та не оправдала надежд. Саманта совсем не выглядела расстроенной, и даже более того, казалось, будто новость доставила ей удовольствие.
— Славно, — проговорила она, после чего обошла шокированную Джэйн и добавила: — Хорошо повеселиться!
Ну что за несносная девица?! Джэйн негодовала: Саманта буквально украла у неё победу! Ей следовало печалиться, страдать и изнывать от ревности, а не радоваться!
— Уж поверь, я своего не упущу! — хмыкнула Джэйн, желая, чтобы последнее слово осталось за ней.
Вот только едва ли её высказывание возымело какое-то действие на Саманту. Она даже не оглянулась, лишь махнула рукой на прощанье.
— Тоже мне ледовое изваяние! — проворчала Джэйн себе под нос, проводив Саманту взглядом.
Она и в самом деле её сильно раздражала, до хруста костей и зубной боли. Джэйн совершенно не понимала, как может существовать некто столь совершенный и идеальный во всех отношениях. Саманта всегда была любезна и приветлива, она не обижалась, не таила обиду и не злилась. Даже во время их поединков, та вела себя удивительно хладнокровно, никак не выражая ни страха, ни азарта. Джэйн поражала непостижимая сдержанность, присутствовавшая у той во всём: жестах, движениях и, конечно, словах.
«Но мастер всё равно выбрал меня!» — успокаивала она себя в ожидании бала. Но ликование от победы ускользало, как бы не пыталась Джэйн его удержать. Ей всё чаще овладевали сомнения. Слайнор был слишком заботлив к Саманте. Всегда внимательно её слушал и принимал идеи, будь то увлечение зельями по какой-то странной рукописной книге, или же интерес к тёмным искусствам. Но стоило Джэйн только коснуться подготовленной для Саманты книге, как её тут же отдернули, велев заняться своими уроками.
— Это несправедливо! — Она не стала скрывать своего возмущения, но бунт увенчался триумфом лишь новыми проблемами.
— Уверены, что вам это интересно? — переспросил Слайнор, а, получив от неё кивок, принёс ей целую кипу книгу. — Тогда следует начать с основ!
И так было во всём! В чём бы не пыталась она взять верх над идеальной Самантой, вечно всё выходило ей боком. Как назло, где-то в глубине зрело недоброе предчувствие, которое только усиливалось по мере приближения Долгой ночи. Неясные тревожные сны беспокоили всё чаще, в них снова была Найиль и странное зеркало, с которым та почему-то разговаривала, будто советовалась с кем-то заключённым внутри. Джэйн никак не мог разобрать слов, но, просыпаясь, подолгу приходила в себя. Страх сковывал тело, а сердце грозилось вырваться из груди.
«Дважды мне доводилось побывать на праздниках в Волшебном городе, и оба раза заканчивались появлением тёмных тварей!» — зудела в сознании непрошенная мысль. Неужели и сейчас её ждёт нечто подобное?
— Нет! — садясь на кровати, решительно заявляла Джэйн. — Никто больше не посмеет испортить мне танцы!
Только повторив свои слова, словно мантру, с десяток раз, она, наконец, успокаивалась. После её мысли плавно перетекали к размышлениям о платьях. Джэйн гадала, что же ей пришлёт мастер, и почему-то постоянно приходила к выводу, что тот едва ли захочет её удивить. Скорее всего её ждало нечто серебристое или чёрное, ведь именно в такие цвета был одет на прошлом балу Льюис. А уж о каком-то магическом узоре оставалось только мечтать. И Джэйн развлекала себя тем, что придумывала, как можно было бы украсить тёмные унылые платья. Перед внутренним взором мелькали то серебристые капли дождя, падающие с пояса юбки к подолу, то ночной небосвод с ярко мерцающими крупными звёздами, то таинственный туман, через который проглядывали нежные утренние цветы с блестящими каплями росы. Чем красочнее и заманчивей выходили образы, тем быстрее Джэйн погружалась в сон.
Однако накануне праздника ей было так волнительно, что она не могла и минуты пролежать без движения. Джэйн то и дело вскакивала и по привычке начинала мерить шагами комнату. Мысли скакали, словно блохи. Она так давно не узнавала никаких слухов, потому понятия не имела, чем живёт сейчас Волшебный город. Что говорят о новом Главе, обсуждают ли Найиль и возвращение мастера Привратника. А ещё ей было ужасно любопытно, осталась ли Кори в Зелёном Доме, и как вообще поживает семейство Хэйдли. Однако, что бы не происходило вокруг, в одном Джэйн не сомневалась: её появление с мастером незамеченным не останется!
Утро праздника встретило её появлением на мансарде платья. Самого невероятного и неожиданного! Джэйн несколько минут не могла отвести взор восхищения, а в голове и вовсе не укладывалось, как такое могло произойти. Оно было цвета горящего пламени. Безумно яркое и отнюдь не строгое. Силуэт обещал прекрасно подчеркнуть фигуру, а узор поразить всякого, кому доведётся на него взглянуть. В постоянно возникающих всполохах мелькали огненные ящерицы, но стоило присмотреться к ним, как они тут же начинали танцевать причудливый завораживающий танец. Туфли были не менее прекрасны. Аккуратной формы, они являли собой будто бы сосуд для кипящей лавы, но главное их достоинство пряталось от глаз. Мягкие и невероятно удобные, они обещали не утомить ноги даже после сотни танцев!
После таких даров хотелось выразить мастеру не только благодарность, но и восхищение. Джэйн поспешила спуститься на завтрак, надеясь застать Слайнора ещё за готовкой. Однако на кухне её ожидала только Саманта. Та восседала за накрытым столом, словно статуя, которая, казалось, ожила только после её появления.
— А куда пропал мастер? — с раздражением спросила Джэйн. Завтракать в компании Саманты ей совсем не хотелось.
— Доброе утро, Джэйн, — сначала чинно поздоровалась Саманта и только затем ответила: — У мастера дела.
— И какие же? — неохотно усаживаясь на своё место, всё так же нахально переспросила Джэйн.
— Сегодня Долгая ночь, а это значит, что у Врат Тьмы появляется брешь. Ему необходимо установить защиту, чтобы не случилось нового прорыва, — методично объяснила Саманта. — Но мастер просил передать, чтобы ты не волновалась. Он обязательно вернётся, чтобы сопроводить тебя на бал.
Джэйн скривилась. И всё-то этой зазнайке уже известно! Но вместо этого ей вдруг захотелось её немного подразнить.
— А ты, что же, будешь тут тухнуть в доме в такой вечер?
— «Тухнуть»? — удивлённо переспросила Саманта. Похоже, ей не доводилось ещё встречать подобного оборота речи.
— Сидеть, — цыкнула Джэйн и закатила глаза.
— Разве это плохо? — Саманта вновь демонстрировала непонимание.
— Разумеется, плохо. В праздник надо веселиться, танцевать и развлекаться! — Джэйн понемногу закипала. Саманта буквально выводила её из себя. Ну как можно было быть такой занудой?
— О, звучит очень шумно. Мне не нравится шум, — выдала та.
— Тогда тебе очень повезло. Сможешь насладиться полной тишиной, когда мы с мастером оправимся на бал! — с сарказмом бросила Джэйн и пододвинула к себе закрытую крышкой тарелку с ещё горячим завтраком. Мастер всегда так внимателен!
— Благодарю за заботу, — нежно пропела Саманта, на что Джэйн фыркнула.
Весь день она провела, готовясь к предстоящему выхода, совсем как во времена жизни у бабушки. Устроила себе банные процедуры, несколько часов провозилась с причёской и только затем занялась одеждой. Всё это неспешно и с явным наслаждением и предвкушением. Все волнения, тревожащие её накануне, испарились, словно дым, а мысли были полностью забиты лишь предстоящими танцами.
К назначенному часу она спустилась в холл. Мастер уже ждал её, однако его наряд оказался совсем непримечательным. Обычный тёмный костюм, разве что петлицу украшала ярко-оранжевая роза.
— Вы не изменяете своему вкусу, — не удержалась от реплики Джэйн, покосившись на его наряд.
— Не смею красть у вас триумф, — последовал насмешливый ответ, после чего мастер накинул на неё плащ и предложил следовать за ним. Вот только они направились не в сад, а начали спускаться в подвал. — Погода нынче не очень располагает прогулкам, — пояснил он. — Лучше воспользоваться Вратами.
Это была приятная новость. Мысль, что придётся тащиться через лес в прекрасном платье, тяготила её полдня. К счастью, мастер предусмотрел даже больше, чем она ожидала, и Врата перенесли их сразу же в зачарованную арку.
— Как вы это сделали? — Джэйн не могла скрыть восхищения. Вот это появление! И никаких трясок в экипаже!
— Разве не моё ремесло заниматься Вратами? Любыми Вратами, — хмыкнул он.
— Но разве арка и Врата — это одно и то же?
— Смотря, что за арка. Эту каждый год зачаровываю я, так что это было не трудно предусмотреть некоторые мелочи, — добавил он, и его слова вызвали у Джэйн неожиданные подозрения.
Возможно, то, что она прошла арку в прошлый раз одна, заслуга вовсе не какого-то неизвестного поклонника, а вполне конкретного волшебника. Впрочем, обдумать эту мысль ей не удалось, внимание почти мгновенно переключилось на возникшие за спиной шепотки. Стайка девушек, появившаяся вскоре и теперь следующая за ними, не удержались от обсуждений. Вот только понять, что же конкретно те говорили, Джэйн не удалось, но до неё то и дело доносились её фамилия и упоминание мастера.
