Отнимая, будь готов вернуть». По этой логике, я должен вселенной больше, чем могу отдать. И так уж вышло, что сегодня мой долг снова вырастет.
Я выстрелил. Я был уверен, что попаду, но вместо звука рвущейся плоти, услышал только хруст стекла. В ответ сразу же последовала очередь из пистолета-пулемета, несколько пуль задели зеркало за моей спиной. Я привык к этому месту и примерно мог ориентировать в пространстве, этот странный парнишка тоже адаптировался или ему просто повезло? Не успел я закончить мысль, как следующая очередь прошила пространство рядом со мной. Мне пришлось отступить. Сделав несколько выстрелов наугад, я потихоньку стал двигаться к началу лабиринта, стоит признать, что золотозубый теснит меня. Нужно выбрать момент и закончить всю эту историю одним точным попаданием. Только вот в голову совсем ничего не идет. С другой стороны зеркального лабиринта тоже донеслись выстрелы, значит, Римс был прав и нападающих двое. Как у него это получается? Он правда умеет предсказывать будущее?
Парнишка достал из кобуры второй пистолет-пулемет и стал буквально поливать меня свинцом. Зеркала вокруг трескались и с грохотом падали на пол, десятки отражений превращались в сотни и тысячи: наши силуэты в некоторых зеркалах слились. Я выронил карту, укрываясь от очередного залпа. По-другому это и не назовешь. Как мне вырвать преимущество? Я задел рукой осколок стекла и оставил на нем кровавый отпечаток. Черт. А, может, оно и к лучшему? Умереть здесь? Я прошел еще несколько шагов и сел на уцелевшую часть пола. Умер при исполнении. Звучит лучше, чем умер во время провальной попытки государственного переворота или сгнил от болезни мозгов… или во время ограбления аптеки, чтобы достать обезболивающих? Какие еще варианты остались? Пусть все решит случай. Отнимая жизнь, будь готов отдать свою.
Я поднялся на ноги. Что ж, я недооценил противника. Моя ошибка. Теперь сыграем серьезно. Я вынырнул из-за угла и открыл огонь, передвигаясь небольшими перебежками, теперь моя очередь теснить. В ответ меня накрыла очередь, гильзы с грохотом сыпались на землю, а оставшиеся зеркала рушились на глазах. Я мысленно попрощался с жизнью, я уже был готов к такому повороту судьбы, как вдруг стрельбы стихла и с той стороны лабиринта послышался веселый голос:
– Патроны кончились, мужик. Можешь меня грохнуть, а можем найти какой-нибудь честный вариант.
Серьезно? Так просто? Видимо, этот человек действительно готов взять и довериться мне без каких-либо гарантий или это какая-то уловка?
– А если я выйду, и ты сам меня грохнешь?
– Мужик. Патронов нет. Я тебя че телекинезом должен укокошить?
– И что ты предлагаешь?
– Ну, смотри, дело такое, у меня есть пистолет, но в нем тоже нет патронов. Можешь подкинуть мне один и выйдем по-честному, как тебе идея? Встанем на линию, теперь тут видно все. Стреляем на счет три.
Такого мне еще никто не предлагал. У этого парня точно есть честь. Убить его так просто будет большим предательством собственных принципов.
– Как тебя хоть зовут?
– Обычно Дохлым называют.
– Я – Дино.
– О, так я о тебе слышал. Говорят, что у тебя стальные яйца. Будет круто выйти с тобой один на один.
– Поверь, яйца у меня не стальные, – я вытащил обойму и достал из нее три патрона, оставив в ней только один, и еще один кинул в сторону Дохлого. – Лови. У меня тоже будет один патрон.
– Это получается, мы тут будем типа, как Пушкин и Дантес? У меня аж колени дрожат. Страшно пиздец, но за такой опыт можно и жизнь отдать. Ты что на этот счет думаешь, Дино?
– Думаю, что мы с тобой два дурака. И еще думаю о том, что недавно взял кошку. Пару дней назад. Когда все покатилось к чертям, и город объял огонь, она спряталась на первом этаже моего дома. Я забрал ее сначала к себе в квартиру, а когда ситуация совсем вышла из-под контроля, перевез в офис. Проблема в том, что я так и не придумал ей имя. Как бы ты назвал серую кошку с голубыми глазами?
Я вышел из укрытия и встретился взглядом с Дохлым, в его глазах совершенно не было ненависти, напротив, он с интересом думал о том, что я только что ему сказал. Пистолет он держал вальяжно и, даже увидев меня, не стал поднимать оружие, я последовал его примеру.
– В детстве у меня был кот, его звали Уголек. Правда, потом оказалось, что это кошка. Ситуация – херня. Мне было одиннадцать, я проснулся утром и смотрю, Уголек с соседским котом шуры-муры крутит; а потом еще и котят принес. Я после долго боялся, что сам могу забеременеть, если с девочкой пересплю. Такая вот жопа.
– Жопа, – согласился я. – Так что думаешь насчет имени?
– У меня в этом плане мозги – жижа. Хотя… я бы назвал ее Луна. Не знаю с чего, но мне хочется дать ей именно такое имя.
Луна значит? Интересное имя для кошки. Стоит взять его на заметку. А вот, что нам делать с этой дурацкой ситуацией – большой вопрос. Нельзя разговаривать с тем, кого должен убить. А должен ли я? Дам парню выстрелить первым. Если что, Дарко решит все вопросы и о кошке позаботится, жаль только, что я не смогу сказать ему, как решил ее назвать. Ну, ничего, он и сам сможет придумать ей хорошее имя.
– Мне нравится твой вариант. Ты точно хочешь стреляться?
– У меня нет выбора, – Дохлый задумчиво покрутил головой, – мой кореш сейчас с той стороны лабиринта. Если я пропущу тебя, то подставлю его. Я должен хотя бы попытаться.
– А у меня выбор есть. Всегда был, только я его не видел. Мой тебе совет, парень, ищи ответ в самом неочевидном.
– Неочевидном? Я запомню.
– Спасибо. Три…
Дохлый понял, что я начал отсчет и направил пистолет на меня. За всеми этими беседами никогда не стоит забывать о том, что ты стоишь лицом к лицу со своим врагом. Сегодня этому странному парнишке повезло, но повезет ли в следующий раз? Надеюсь, что он сможет сохранить жизнь, которую я подарил ему сегодня.
Пуля прошила мой живот, и я инстинктивно попятился назад. Прислонился к зеркалу, а после и вовсе упал. Адреналина во мне сейчас столько, что я могу без проблем поймать в перекрестье прицела голову Дохлого и отправить его на тот свет. Еще несколько секунд, и эта возможность станет всего лишь иллюзией. Пошло оно все! Сегодня я пойду до конца. Я выстрелил в воздух и бросил пистолет в сторону. Вот и все, Дино. Ты сделал свой выбор. Впервые сделал настоящий выбор. Эгоист и психопат, выбравший чужую жизнь. Я победил. Впервые в жизни по-настоящему победил.
Еще глубже на дно, Рихтер
«93 год по календарю де Индра,
Ин-де-Руин, аэропорт, терминал А, крыша».
Все пошло совсем не по плану, мать его, совсем не по плану. Герцог не отвечает. Наши основные силы захлебнулись и не могут пробиться к аэропорту. Неужели я всю жизнь обречен терпеть неудачи? Даже с той силой, которую мне даровал СН-чип? Родился неудачником, нечего и смотреть ввысь? Да хрен вам всем. Я отошел от летательного аппарата. Я словно провел на этой крыше целую вечность. С парочкой мертвых тел. Никаких сомнений. Никаких сомнений. Возьми же себя в руки. Все. Хорошо. Нужно спускаться и уладить вопрос самому. Римс не должен выбраться из аэропорта живым. Это сравняет все наши усилия с землей.
Я еще раз попытался связаться с Герцогом, но ответа не последовало. По плану мы уже должны были эвакуироваться отсюда на захваченном аппарате. Не помню, как эта ерунда называется, но главное, что летать умеет. Мы с Герцогом отвечали за устранение Римса, а двое наемников служили приманкой для личной охраны вице-министра или как теперь его называть? Вице-императора? Разницы особой все равно нет. Я еще раз сверился с прибором, который мне выдал Михаил, на нем можно было увидеть всех носителей СН-чипов в радиусе километра. Римс умеет предсказывать будущее, а я всегда могу определить, где он находится. Не самое лучшее оружие, но хотя бы что-то. Сейчас обе метки указывают вниз, на второй этаж. И третья на крыше, это я.
Неужели Римс настолько силен? Меньше колебаний. Я проверил свой автомат и направился к служебной лестнице. Сегодня я точно не умру. Я выгрызу свое имя зубами и кровью и навсегда останусь в истории этого мира. Не ради поражения я ввязался в эту историю. Я не могу подвести Валери и, главное, самого себя. Я перескакивал через ступеньки, периодически сверяясь с показаниями прибора. Все еще второй этаж. Все еще неизвестность. Как мне победить Римса в одиночку? Смогу ли я? Должен.
Вот и дверь. Теперь все зависит только от моей удачи. Я аккуратно потянул ручку, стараясь издавать как можно меньше шума, осмотрел помещение и сделал первый неуверенный шаг.
– А вот и последний, magnifique, – пуля пролетела в миллиметре от моей головы, уши заложило, по всему телу прокатилась противная волна страха. Я думал, что уже точно попрощался с этим чувством, но, видимо, некоторые вещи остаются с нами навсегда. – Вторая станет для тебя последней. Клади оружие и иди сюда.
Есть ли у меня хоть один шанс? Время застыло, а голова начала лихорадочно работать и перебирать все возможные варианты. Если я сейчас резко нырну вперед и выстрелю, то, возможно, у меня будет шанс? Или отступить за дверь? У меня еще есть такая возможность: трусливо сбежать и сохранить свою жизнь. Не получилось в этот раз, получится в следующий. Если я тут умру, то второй попытки у меня уже не будет. Иногда сбегать не стыдно, а стратегически необходимо.
Когда я уже решился и хотел было отступить обратно, по двери ударило сразу две пули.
– Нет, вторая стала для тебя не последней, да и третья тоже. Какой же я гнусный лжец. А если серьезно, делай, как я говорю, мальчик, и все будет хорошо.
Значит, вот, что ты ощущаешь, когда сталкиваешься с чем-то непонятным? С силой, которую не можешь уразуметь? Молча кидаешь оружие на пол и поднимаешь руки. Все тело работает само по себе, оно больше тебе неподвластно.
– Bien jouе47 - Так держать (фр.)., не стоит противиться неизбежному, тем более, что я хочу только поговорить. Если бы меня интересовала твоя жизнь, я бы давно ее забрал, но понимаешь ли, я большой противник насилия. Считаю, что любой вопрос можно уладить дипломатическим путем. Нет, лучше заменить в этом предложении «можно» на «нужно», тогда получится примерно то, что и имел в виду. Magnifique! Сделаем вид, что я ничего до этого не говорил, повторим еще раз, – Римс прокашлялся и с театральным пафосом, смеясь над чем-то, понятным только ему одному, повторил свою речь, – Я противник насилия! И считаю, что каждый вопрос должен… все-таки тут мне больше импонирует слово «должен», каждый вопрос должен быть урегулирован дипломатическим путем с помощью переговоров, а не грубости и убийств. Теперь, кажется, вышло неплохо. Как тебе? Ну, не робей. После разговора я тебя отпущу. Даю слово.
И как мне реагировать на это все? Римс надо мной открыто издевается, наслаждается своей властью и пытается показать мне, насколько он выше меня в социальной иерархии. У меня начинает стучать в висках, помню довольно старое выражение «закипает кровь», им, наверное, и можно описать мое нынешнее состояние. Ну и о херне же я думаю, словно уподобился Римсу и начал бесконечно бравировать своими языковыми выкрутасами. Лучше бы пытался найти выход из нашей с ним небольшой «дипломатической» ситуации. С каким бы удовольствием я бы сейчас вышиб этому ублюдку мозги. Мне сразу вспомнился НП, тогда я еще не был окончательно готов к своей новой силе и испугался ее, но теперь я полностью ее контролирую, меня перестал пугать даже Герцог. Но Римс! Этот урод совершенно на другом уровне. От него прямо-таки исходит аура угрозы, такая мощная и давящая, что становится дурно.
– О чем ты хочешь со мной поговорить? – я собрал все оставшиеся силы и попытался звучать убедительно. Тем более, в моей голове начал зарождаться план. Дело в том, что прибор, который вручил мне Михаил, умеет еще кое-что: он полностью блокирует связь СН-чипа с нервной системой, делая человека, годами опирающегося на силу извне, практически безоружным. Такая мера, само собой, скажется и на мне. В сухом остатке, без технологий Михаила я почти ничего из себя не представляю, как боец. Остается надеяться, что Римс тоже. Но для того, чтобы это проверить, мне нужно выиграть немного времени. Придется пока что подыграть Римсу. Я нажал на переключатель, и запустился таймер, чтобы заряд набрал нужную силу, ему потребуется около десяти минут.
– О сущих пустяках, мой юный друг… о сущих пустяках. Не бойся, подойди поближе, вести диалог с человеком, когда почти не видишь его лица, крайне неприятная затея. Вся сила слов теряется на фоне отсутствия зрительного контакта. Даже самый великий лжец и философ не сможет обратить кого-то в свою идеологию, если не заглянет внутрь естества этого человека. Метафорически. Я же не демагог, всего лишь преданный слуга его Императорского Величества. Мои слова – не ложь и не истина. Я где-то посередине. Об этом я и хочу с тобой побеседовать.
– Не понимаю, – я вышел из укрытия и направился прямиком к Римсу. Его огромная, почти прозрачная фигура в идеально выглаженном черном костюме, возвышалась среди детских аттракционов и веселых табличек на разных языках, он выглядел, как нечто неестественное; как существо, которого просто не может здесь быть. По всем известным законам всех возможных вселенных. На таймере осталось восемь минут.
– Судьба. У нас всех уже есть роль. Твоя исполнена лишь на одну треть. Тех юношей, что до последнего не сложили оружия, и проявили удивительную силу воли… – Римс указал головой в сторону зеркального лабиринта; стоит взять это место на заметку, это неплохой способ укрыться от пуль и сбежать. – Их роль тоже еще требует дополнений. Они живы. Оба. А мои охранники уже на полпути к спасению. Я отпустил их. Роль одного из них тоже еще не исполнена, он должен выжить. Сейчас здесь только ты и я. Et sine fine solitudini48 - И бесконечное одиночество (лат.)., на которое я сам себя обрек.
– А где Герцог?
– Тот очень бойкий джентльмен, весом примерно в двести килограммов? Его роль сыграна.
– И как это понимать?
– Он мертв. Я убил его. Хотелось бы обойтись без насилия, но твой друг был слишком настойчив. Советую забыть о нем, ему нет места в нашей пьесе.
Римс сумел убить Герцога в одиночку? Мои шансы становятся все более и более призрачными. Нужно собраться и держать ситуацию под контролем. Большинство ошибок – последствия стресса и необдуманных действий. Мой план должен быть четким: прибор гасит наши СН-чипы, и я сбегаю. Не буду играть в героя, это не по моему профилю. Я только недавно обрел лутум и хоть какую-то значимость в обществе, обменять это на славу человека, который не дрогнул перед Римсом? Ну уж нет, лучше быть трусливым, но живым. Пять минут.
– А что будет со мной? – нужно максимально растянуть время, хорошо, что Римс питает такую слабость к звуку собственного голоса, это значительно упрощает мне работу.
– С тобой? Ничего. Задумайся о нашей пьесе хотя бы на секунду! Taedet me male intellegi49 - Я устал, что меня не понимают (лат.).… – Римс кинул на меня полный притворной грусти взгляд, а после, словно подыгрывая мне, начал тянуть время, переведя разговор на совершенно отстраненную тему. – Как тебе это место? Я успел обойти все аттракционы, пока ожидал твоего прихода.
Я выстрелил. Я был уверен, что попаду, но вместо звука рвущейся плоти, услышал только хруст стекла. В ответ сразу же последовала очередь из пистолета-пулемета, несколько пуль задели зеркало за моей спиной. Я привык к этому месту и примерно мог ориентировать в пространстве, этот странный парнишка тоже адаптировался или ему просто повезло? Не успел я закончить мысль, как следующая очередь прошила пространство рядом со мной. Мне пришлось отступить. Сделав несколько выстрелов наугад, я потихоньку стал двигаться к началу лабиринта, стоит признать, что золотозубый теснит меня. Нужно выбрать момент и закончить всю эту историю одним точным попаданием. Только вот в голову совсем ничего не идет. С другой стороны зеркального лабиринта тоже донеслись выстрелы, значит, Римс был прав и нападающих двое. Как у него это получается? Он правда умеет предсказывать будущее?
Парнишка достал из кобуры второй пистолет-пулемет и стал буквально поливать меня свинцом. Зеркала вокруг трескались и с грохотом падали на пол, десятки отражений превращались в сотни и тысячи: наши силуэты в некоторых зеркалах слились. Я выронил карту, укрываясь от очередного залпа. По-другому это и не назовешь. Как мне вырвать преимущество? Я задел рукой осколок стекла и оставил на нем кровавый отпечаток. Черт. А, может, оно и к лучшему? Умереть здесь? Я прошел еще несколько шагов и сел на уцелевшую часть пола. Умер при исполнении. Звучит лучше, чем умер во время провальной попытки государственного переворота или сгнил от болезни мозгов… или во время ограбления аптеки, чтобы достать обезболивающих? Какие еще варианты остались? Пусть все решит случай. Отнимая жизнь, будь готов отдать свою.
Я поднялся на ноги. Что ж, я недооценил противника. Моя ошибка. Теперь сыграем серьезно. Я вынырнул из-за угла и открыл огонь, передвигаясь небольшими перебежками, теперь моя очередь теснить. В ответ меня накрыла очередь, гильзы с грохотом сыпались на землю, а оставшиеся зеркала рушились на глазах. Я мысленно попрощался с жизнью, я уже был готов к такому повороту судьбы, как вдруг стрельбы стихла и с той стороны лабиринта послышался веселый голос:
– Патроны кончились, мужик. Можешь меня грохнуть, а можем найти какой-нибудь честный вариант.
Серьезно? Так просто? Видимо, этот человек действительно готов взять и довериться мне без каких-либо гарантий или это какая-то уловка?
– А если я выйду, и ты сам меня грохнешь?
– Мужик. Патронов нет. Я тебя че телекинезом должен укокошить?
– И что ты предлагаешь?
– Ну, смотри, дело такое, у меня есть пистолет, но в нем тоже нет патронов. Можешь подкинуть мне один и выйдем по-честному, как тебе идея? Встанем на линию, теперь тут видно все. Стреляем на счет три.
Такого мне еще никто не предлагал. У этого парня точно есть честь. Убить его так просто будет большим предательством собственных принципов.
– Как тебя хоть зовут?
– Обычно Дохлым называют.
– Я – Дино.
– О, так я о тебе слышал. Говорят, что у тебя стальные яйца. Будет круто выйти с тобой один на один.
– Поверь, яйца у меня не стальные, – я вытащил обойму и достал из нее три патрона, оставив в ней только один, и еще один кинул в сторону Дохлого. – Лови. У меня тоже будет один патрон.
– Это получается, мы тут будем типа, как Пушкин и Дантес? У меня аж колени дрожат. Страшно пиздец, но за такой опыт можно и жизнь отдать. Ты что на этот счет думаешь, Дино?
– Думаю, что мы с тобой два дурака. И еще думаю о том, что недавно взял кошку. Пару дней назад. Когда все покатилось к чертям, и город объял огонь, она спряталась на первом этаже моего дома. Я забрал ее сначала к себе в квартиру, а когда ситуация совсем вышла из-под контроля, перевез в офис. Проблема в том, что я так и не придумал ей имя. Как бы ты назвал серую кошку с голубыми глазами?
Я вышел из укрытия и встретился взглядом с Дохлым, в его глазах совершенно не было ненависти, напротив, он с интересом думал о том, что я только что ему сказал. Пистолет он держал вальяжно и, даже увидев меня, не стал поднимать оружие, я последовал его примеру.
– В детстве у меня был кот, его звали Уголек. Правда, потом оказалось, что это кошка. Ситуация – херня. Мне было одиннадцать, я проснулся утром и смотрю, Уголек с соседским котом шуры-муры крутит; а потом еще и котят принес. Я после долго боялся, что сам могу забеременеть, если с девочкой пересплю. Такая вот жопа.
– Жопа, – согласился я. – Так что думаешь насчет имени?
– У меня в этом плане мозги – жижа. Хотя… я бы назвал ее Луна. Не знаю с чего, но мне хочется дать ей именно такое имя.
Луна значит? Интересное имя для кошки. Стоит взять его на заметку. А вот, что нам делать с этой дурацкой ситуацией – большой вопрос. Нельзя разговаривать с тем, кого должен убить. А должен ли я? Дам парню выстрелить первым. Если что, Дарко решит все вопросы и о кошке позаботится, жаль только, что я не смогу сказать ему, как решил ее назвать. Ну, ничего, он и сам сможет придумать ей хорошее имя.
– Мне нравится твой вариант. Ты точно хочешь стреляться?
– У меня нет выбора, – Дохлый задумчиво покрутил головой, – мой кореш сейчас с той стороны лабиринта. Если я пропущу тебя, то подставлю его. Я должен хотя бы попытаться.
– А у меня выбор есть. Всегда был, только я его не видел. Мой тебе совет, парень, ищи ответ в самом неочевидном.
– Неочевидном? Я запомню.
– Спасибо. Три…
Дохлый понял, что я начал отсчет и направил пистолет на меня. За всеми этими беседами никогда не стоит забывать о том, что ты стоишь лицом к лицу со своим врагом. Сегодня этому странному парнишке повезло, но повезет ли в следующий раз? Надеюсь, что он сможет сохранить жизнь, которую я подарил ему сегодня.
Пуля прошила мой живот, и я инстинктивно попятился назад. Прислонился к зеркалу, а после и вовсе упал. Адреналина во мне сейчас столько, что я могу без проблем поймать в перекрестье прицела голову Дохлого и отправить его на тот свет. Еще несколько секунд, и эта возможность станет всего лишь иллюзией. Пошло оно все! Сегодня я пойду до конца. Я выстрелил в воздух и бросил пистолет в сторону. Вот и все, Дино. Ты сделал свой выбор. Впервые сделал настоящий выбор. Эгоист и психопат, выбравший чужую жизнь. Я победил. Впервые в жизни по-настоящему победил.
Еще глубже на дно, Рихтер
«93 год по календарю де Индра,
Ин-де-Руин, аэропорт, терминал А, крыша».
Все пошло совсем не по плану, мать его, совсем не по плану. Герцог не отвечает. Наши основные силы захлебнулись и не могут пробиться к аэропорту. Неужели я всю жизнь обречен терпеть неудачи? Даже с той силой, которую мне даровал СН-чип? Родился неудачником, нечего и смотреть ввысь? Да хрен вам всем. Я отошел от летательного аппарата. Я словно провел на этой крыше целую вечность. С парочкой мертвых тел. Никаких сомнений. Никаких сомнений. Возьми же себя в руки. Все. Хорошо. Нужно спускаться и уладить вопрос самому. Римс не должен выбраться из аэропорта живым. Это сравняет все наши усилия с землей.
Я еще раз попытался связаться с Герцогом, но ответа не последовало. По плану мы уже должны были эвакуироваться отсюда на захваченном аппарате. Не помню, как эта ерунда называется, но главное, что летать умеет. Мы с Герцогом отвечали за устранение Римса, а двое наемников служили приманкой для личной охраны вице-министра или как теперь его называть? Вице-императора? Разницы особой все равно нет. Я еще раз сверился с прибором, который мне выдал Михаил, на нем можно было увидеть всех носителей СН-чипов в радиусе километра. Римс умеет предсказывать будущее, а я всегда могу определить, где он находится. Не самое лучшее оружие, но хотя бы что-то. Сейчас обе метки указывают вниз, на второй этаж. И третья на крыше, это я.
Неужели Римс настолько силен? Меньше колебаний. Я проверил свой автомат и направился к служебной лестнице. Сегодня я точно не умру. Я выгрызу свое имя зубами и кровью и навсегда останусь в истории этого мира. Не ради поражения я ввязался в эту историю. Я не могу подвести Валери и, главное, самого себя. Я перескакивал через ступеньки, периодически сверяясь с показаниями прибора. Все еще второй этаж. Все еще неизвестность. Как мне победить Римса в одиночку? Смогу ли я? Должен.
Вот и дверь. Теперь все зависит только от моей удачи. Я аккуратно потянул ручку, стараясь издавать как можно меньше шума, осмотрел помещение и сделал первый неуверенный шаг.
– А вот и последний, magnifique, – пуля пролетела в миллиметре от моей головы, уши заложило, по всему телу прокатилась противная волна страха. Я думал, что уже точно попрощался с этим чувством, но, видимо, некоторые вещи остаются с нами навсегда. – Вторая станет для тебя последней. Клади оружие и иди сюда.
Есть ли у меня хоть один шанс? Время застыло, а голова начала лихорадочно работать и перебирать все возможные варианты. Если я сейчас резко нырну вперед и выстрелю, то, возможно, у меня будет шанс? Или отступить за дверь? У меня еще есть такая возможность: трусливо сбежать и сохранить свою жизнь. Не получилось в этот раз, получится в следующий. Если я тут умру, то второй попытки у меня уже не будет. Иногда сбегать не стыдно, а стратегически необходимо.
Когда я уже решился и хотел было отступить обратно, по двери ударило сразу две пули.
– Нет, вторая стала для тебя не последней, да и третья тоже. Какой же я гнусный лжец. А если серьезно, делай, как я говорю, мальчик, и все будет хорошо.
Значит, вот, что ты ощущаешь, когда сталкиваешься с чем-то непонятным? С силой, которую не можешь уразуметь? Молча кидаешь оружие на пол и поднимаешь руки. Все тело работает само по себе, оно больше тебе неподвластно.
– Bien jouе47 - Так держать (фр.)., не стоит противиться неизбежному, тем более, что я хочу только поговорить. Если бы меня интересовала твоя жизнь, я бы давно ее забрал, но понимаешь ли, я большой противник насилия. Считаю, что любой вопрос можно уладить дипломатическим путем. Нет, лучше заменить в этом предложении «можно» на «нужно», тогда получится примерно то, что и имел в виду. Magnifique! Сделаем вид, что я ничего до этого не говорил, повторим еще раз, – Римс прокашлялся и с театральным пафосом, смеясь над чем-то, понятным только ему одному, повторил свою речь, – Я противник насилия! И считаю, что каждый вопрос должен… все-таки тут мне больше импонирует слово «должен», каждый вопрос должен быть урегулирован дипломатическим путем с помощью переговоров, а не грубости и убийств. Теперь, кажется, вышло неплохо. Как тебе? Ну, не робей. После разговора я тебя отпущу. Даю слово.
И как мне реагировать на это все? Римс надо мной открыто издевается, наслаждается своей властью и пытается показать мне, насколько он выше меня в социальной иерархии. У меня начинает стучать в висках, помню довольно старое выражение «закипает кровь», им, наверное, и можно описать мое нынешнее состояние. Ну и о херне же я думаю, словно уподобился Римсу и начал бесконечно бравировать своими языковыми выкрутасами. Лучше бы пытался найти выход из нашей с ним небольшой «дипломатической» ситуации. С каким бы удовольствием я бы сейчас вышиб этому ублюдку мозги. Мне сразу вспомнился НП, тогда я еще не был окончательно готов к своей новой силе и испугался ее, но теперь я полностью ее контролирую, меня перестал пугать даже Герцог. Но Римс! Этот урод совершенно на другом уровне. От него прямо-таки исходит аура угрозы, такая мощная и давящая, что становится дурно.
– О чем ты хочешь со мной поговорить? – я собрал все оставшиеся силы и попытался звучать убедительно. Тем более, в моей голове начал зарождаться план. Дело в том, что прибор, который вручил мне Михаил, умеет еще кое-что: он полностью блокирует связь СН-чипа с нервной системой, делая человека, годами опирающегося на силу извне, практически безоружным. Такая мера, само собой, скажется и на мне. В сухом остатке, без технологий Михаила я почти ничего из себя не представляю, как боец. Остается надеяться, что Римс тоже. Но для того, чтобы это проверить, мне нужно выиграть немного времени. Придется пока что подыграть Римсу. Я нажал на переключатель, и запустился таймер, чтобы заряд набрал нужную силу, ему потребуется около десяти минут.
– О сущих пустяках, мой юный друг… о сущих пустяках. Не бойся, подойди поближе, вести диалог с человеком, когда почти не видишь его лица, крайне неприятная затея. Вся сила слов теряется на фоне отсутствия зрительного контакта. Даже самый великий лжец и философ не сможет обратить кого-то в свою идеологию, если не заглянет внутрь естества этого человека. Метафорически. Я же не демагог, всего лишь преданный слуга его Императорского Величества. Мои слова – не ложь и не истина. Я где-то посередине. Об этом я и хочу с тобой побеседовать.
– Не понимаю, – я вышел из укрытия и направился прямиком к Римсу. Его огромная, почти прозрачная фигура в идеально выглаженном черном костюме, возвышалась среди детских аттракционов и веселых табличек на разных языках, он выглядел, как нечто неестественное; как существо, которого просто не может здесь быть. По всем известным законам всех возможных вселенных. На таймере осталось восемь минут.
– Судьба. У нас всех уже есть роль. Твоя исполнена лишь на одну треть. Тех юношей, что до последнего не сложили оружия, и проявили удивительную силу воли… – Римс указал головой в сторону зеркального лабиринта; стоит взять это место на заметку, это неплохой способ укрыться от пуль и сбежать. – Их роль тоже еще требует дополнений. Они живы. Оба. А мои охранники уже на полпути к спасению. Я отпустил их. Роль одного из них тоже еще не исполнена, он должен выжить. Сейчас здесь только ты и я. Et sine fine solitudini48 - И бесконечное одиночество (лат.)., на которое я сам себя обрек.
– А где Герцог?
– Тот очень бойкий джентльмен, весом примерно в двести килограммов? Его роль сыграна.
– И как это понимать?
– Он мертв. Я убил его. Хотелось бы обойтись без насилия, но твой друг был слишком настойчив. Советую забыть о нем, ему нет места в нашей пьесе.
Римс сумел убить Герцога в одиночку? Мои шансы становятся все более и более призрачными. Нужно собраться и держать ситуацию под контролем. Большинство ошибок – последствия стресса и необдуманных действий. Мой план должен быть четким: прибор гасит наши СН-чипы, и я сбегаю. Не буду играть в героя, это не по моему профилю. Я только недавно обрел лутум и хоть какую-то значимость в обществе, обменять это на славу человека, который не дрогнул перед Римсом? Ну уж нет, лучше быть трусливым, но живым. Пять минут.
– А что будет со мной? – нужно максимально растянуть время, хорошо, что Римс питает такую слабость к звуку собственного голоса, это значительно упрощает мне работу.
– С тобой? Ничего. Задумайся о нашей пьесе хотя бы на секунду! Taedet me male intellegi49 - Я устал, что меня не понимают (лат.).… – Римс кинул на меня полный притворной грусти взгляд, а после, словно подыгрывая мне, начал тянуть время, переведя разговор на совершенно отстраненную тему. – Как тебе это место? Я успел обойти все аттракционы, пока ожидал твоего прихода.
