Сад кончается рекой, полной разнообразной рыбы, она опоясывает весь этаж. Переходя реку по мостику, мы попадаем в следующую зону – гостевую. Тут есть кинотеатр, спортзал и целая куча спален. Дальше меня не пускали. Знаю только, что ровно посередине этажа располагается рабочая зона хозяина, куда доступ есть только у самого Римса. В целом, планировка жилища двухметрового глиста похожа на мишень для дартса, каждый новый круг – новая зона. Вычурный дизайн, вполне в его стиле.
– Где нам его оставить? – фиолетовый посмотрел на меня.
– Бросьте на диван.
– Хорошо.
Храпящего Мори кинули на диван рядом с огромной голографической панелью. Я снял уродский плащ и рухнул рядом с ним. Включил новостной канал и сразу пожалел об этом. Ведущая, с прической, напоминающей хвост скунса, несла околополитический бред о том, что приближается «День памяти героям Первой войны». Говорила о том, сколько лутума министерство выделило на эту акцию. Если бы эти засранцы тратили столько же на финансирование интернатов, больниц и обеспечение малоимущих у нас бы совсем другой мир за окном был. Но, чтобы скрыть отсутствие достижений в настоящем, приходится воспевать достижения из прошлого. Обычная политика, люди должны гордиться местом, где живут, иначе у них могут возникнуть неудобные вопросы к правительству. Патриотизм – самая простая и удобная манипулятивная схема, а если патриотизм подкреплен религией, то у свободомыслящих людей не остается и шанса, никто не услышит их крика за великим хором гегемонии этих двух гигантов.
Я переключил канал, лучше уж музыку послушаю. Обычно я включаю «Радио прошлого», там играют песни из мира до Тенебриса. Современная музыка мне не очень по вкусу, она стала какой-то слишком простой, состоит из двух-трех звуков и пары слов, ни в какие ворота. Я пощелкал между треками и выбрал Underworld – «Born Slippy». Люблю эту песню. На фон включил какой-то научный фильм о миграции птиц. Хрен с ним. Птицы – лучше новостей. Я закурил и растекся по дивану. Напряженный сегодня день. Очень надеюсь, что главные приключения уже позади.
Я взял бутылку виски со столика перед собой и сделал один большой глоток. Полегчало, самую малость, но полегчало. Чего они там так долго? Может, вздремнуть немного? Ничего же плохого не произойдет, если я прилягу поспать? Мне кажется, что нет. Не люблю спать днем из-за кошмаров, но глаза прямо слипаются от усталости и нервного напряжения. Я немного отодвинулся от Мори и положил голову на подлокотник дивана. Полчаса, не больше.
Мой отец поднимается по бесконечной лестнице, под руку его держит человек-рептилия в смешном парике, как у судьи. Одна лапка человека-рептилии нормальная, а другая непропорционально маленькая. Отец о чем-то оживленно говорит, он счастлив. Отец и человек-рептилия входят в квартиру. Проходят в спальню, отец целует человека-рептилию и снимает с нее парик. Они забираются под одеяло… И тут в комнату входит моя мать, но она не злится, на ее лице играет улыбка.
Я, отец, мать и человек-рептилия стоим на огромной бетонной яме. Мы машем друг другу руками. Наши руки сплетаются и срастаются, проходят сквозь наши тела… Появляется Елена, она садится на землю, откидывает с глаз свои длинные рыжие волосы и улыбается мне. Я хочу к ней, сердце бешено стучит в груди. Тело Елены загорается. Мы направляем наши руки-лианы к ней, но уже поздно, от моей жены осталась только горстка пепла. Я поворачиваюсь к своим близким, хочу найти в их глазах утешение, но их высушенные оболочки падают на землю, они отдали все свои силы, чтобы помочь мне. Остаются только боль, ненависть и скорбь. Я так ничтожен.
Мир разбился на фракталы, глаза начали пульсировать. Я пришел в себя от громких звуков и сильной тряски.
– Просыпайся, спящая красавица, – Дагон отвесил мне пощечину и стянул меня с дивана на пол.
Я больно ударился, но это помогло мне немного опомниться. До меня почти сразу дошло, что план Римса провалился, и, судя по всему, провалился настолько, что нас с ним решили убрать.
– Поднимайся на ноги и садись рядом, говорить будем, – Дагон ударил меня рукояткой пистолета.
– Я так никогда не встану, сука! – я выплюнул зуб и кровь.
– Живее давай, – Дагон уселся в кресло напротив меня.
Перед тем как встать, я оглянулся. Если сделаю то, что этот засранец просит, то я точно труп. Нужно за что-то зацепиться. Мори. Его держат двое. Парень пришел в себя и смотрит на меня ошарашенным взглядом, ясное дело, я бы так же смотрел, если бы оказался в подобной ситуации. Дагон. Нас разделяют полтора метра, не больше. Этот хрен, в своем любимом белом костюме с галстуком, ехидно пялится на меня, его квадратная челюсть ходит ходуном, сраный стероидный любитель жвачки. Он больше меня раза в два, брошусь на него, и он легко сломает меня. А не брошусь, окажусь на дне океана с железной гирей на ноге.
– Не тяни, МВ. Я сейчас встану и ударю тебя еще раз. Ты знаешь за что, вы сильно накосячили. И вы за это ответите.
– Сейчас, дай немного времени.
– Десять секунд. Девять…
Этот ублюдок сам напросился. Я выхватил нож бабочку из ботинка, одним рывком сократил дистанцию и воткнул его Дагону в горло. Сукин сын хотел заорать, но смог только пробулькать что-то невнятное. Почти сразу же я получил две пули, одну в плечо, другую в бок, но при этом сумел схватить пистолет и рухнуть на пол. Дальше дело техники, я убил намного больше людей, чем эти придурки. У них не было даже намека на шанс, через пару секунд оба уже лежали с дырками в голове. Я ненавижу убивать, но делаю это так давно, что конкурентов у меня почти нет.
– Ты как? – я протянул руку Мори, придурки оттолкнули его в сторону, когда все началось. Спасибо им хотя бы за это.
– Тошнит. Вижу хреново. И не понимаю, что происходит. Помню только Стильного, который мне вопросы задавал. Какую-то чушь спрашивал. Я не мог ответить. Он злился. Потом и вовсе ушел. А меня старик какой-то льдом накачал. И теперь вот тут с тобой.
Взять парня с собой или оставить его? Хороший вопрос. Очень хороший. После того, что я сделал, за мной пошлют целую свору головорезов. С тремя я справился, а с сотней не смогу. Тут и моих навыков не хватит. Остается действовать, как Стильный. Возьму парня с собой. Он будет моей гарантией безопасности. Кажется, у нас с зализанным красавчиком действительно много общего, даже в ситуации одинаково дурацкие попадаем. Надеюсь, я не закончу, как он.
Теперь главный вопрос: как выбраться? Идти напролом? Это единственный шанс. Другого выбора нет. Либо повезет, либо мы умрем.
– Надевай это на себя, – я протянул свой плащ Мори.
– Что это за хрень?
– Долгая история. Бронежилет вроде как.
– А ты?
– Я справлюсь.
– Уверен? Из тебя кровь льется.
– Говорю же, справлюсь. Надевай и бежим.
Мори натянул на себя мой уродливый плащ, и мы побежали к лифту. Голова кружится, главное – не потерять сознание. Выйдем через подземную парковку, я не видел там ни одного охранника, только автоматические ворота и пост у входа. Прямого столкновения с машиной ворота точно не выдержат, а пока Трехглазый пустит людей в погоню, мы успеем спрятаться. Только где? Пришло время навестить Лусет, полубезумную гадалку, мы с ней давно знакомы, она нас не выдаст и поможет мне с ранами. План есть, осталось его осуществить.
Я хотел вызвать какой-нибудь из десяти лифтов, но кабина рядом с нами открылась сама. Я среагировал почти мгновенно, но человек внутри, увидев пистолет, громко закричал и попытался нажать на кнопку закрытия дверей. Я выстрелил рядом с его ногами.
– Не спеши, – я вошел и приставил пистолет к голове человека, – у тебя машина есть?
– Ты же Игорь? Работаешь с Римсом?! – человек посмотрел на меня с надеждой.
– А ты кто?
– Я из Отдела цензуры, работаю на правительство. Сергей. Я привез Римсу книгу о нем, как он и заказывал.
– Он заказал книгу о себе? – я улыбнулся и на секунду забыл, что держу Сергея на мушке.
– Да. Ты же его знаешь.
– Знаю. Прости, Сергей, но сегодня тебе не очень повезло, Римс книгу забрать не сможет, а вот я твою машину вполне смогу.
– Она не моя. Мне ее выдали.
– Тем более, давай ключ.
– Забирай. WMB N3, зеленая, почти сразу у лифта. Можно я тут останусь?
– Выходи, было приятно с тобой поговорить, – я вытолкнул Сергея из лифта.
– Взаимно, – донеслось до меня, когда двери уже закрылись.
Удачная встреча. Я хоть убей, не помню этого парня, но очень рад, что встретил именно его. В последнюю линейку WMB встроили сканер, владельцу достаточно подойти к машине и приложить палец, чтобы открыть ее, ключ нужен только на экстренный случай. Угнать такой драндулет почти невозможно, я думал импровизировать, но судьба буквально на нашей стороне. Если и внизу никого не будет, то я даже в храм схожу, когда все успокоится.
– Ты объяснишь мне, что происходит? – Мори немного очухался и вместо того, что поблагодарить меня, начал задавать неуместные вопросы.
– Я сам знаю не так много. Давай доберемся до безопасного места и поговорим.
– Как скажешь. Дашь мне пистолет?
– Нет. Тебе точно не дам.
– Ну и иди к черту.
– Как сказал один не очень хороший человек: «Мы все и так уже в аду».
– НП, что ли?
– Он самый.
– Какой план?
– Тебе настолько скучно ехать в лифте, что ты решил притвориться знатоком всяких темных делишек?
– Есть такое.
– Ладно, слушай. План очень простой, когда лифт остановится, ищем машину и бежим к ней со всех ног. Потом заводим и уезжаем. У меня все.
– Настолько тупо, что может получиться.
– Лучше бы я тебя там оставил, засранец. Я за день забыл, какой ты мерзкий.
Лифт остановился. Я выглянул и возликовал, наша машина стоит всего в двух метрах от нас. Вселенная точно на нашей стороне.
– Теперь действуем строго по плану, двигай за мной, – я кратко проинструктировал говнюка Мори и вышел первым.
– Само собой, ни на шаг не отойду от тебя и твоего великого плана.
– Пошел в задницу.
Путь до машины занял всего пару секунд, а вот разочарование из-за того, что ключ не подошел, могло бы занять и целый час. Я бросил ключ на пол и хотел закричать, но сдержался. Сергей, мразь! Если встречу его еще раз, убью не задумываясь.
– И что теперь?
– Не стой над душой, я работаю над этим.
– Посмотри вперед.
– Если это какая-то хрень, то я тебя задушу, Мори.
Два лысых старика в белых халатах сидят в оранжевой малолитражке, выглядит анекдотично, не знаю, почему не заметил их раньше.
– Предлагаешь грабануть стариков?
– У тебя есть другие идеи?
– Нет. Грабим стариков.
Я вытащил второй пистолет и протянул его Мори:
– На, на всякий случай. Себя только не убей.
– Постараюсь.
Мы обошли машину с двух сторон, я выбил стекло водителя рукояткой пистолета и закричал на стариков шепотом:
– Выметайтесь, это ограбление!
– Какая прелесть! – вместо того, чтобы выйти, старик перелез на заднее сиденье. – Я давно хочу сбежать, но у меня постоянно не хватает на это времени.
Второй лысый молча вышел, махнул рукой своему приятелю и удалился в неизвестном направлении. Вот теперь все это действительно похоже на шутку. Может, они тут лед принимали? Или у них деменция? В любом случае, у меня нет времени на этот бред.
– Оставим старика? – я посмотрел на Мори.
– Я его насильно вытаскивать не стану.
– Я тоже. Тогда хрен с ним. Лезь в машину и поехали.
– Это какое-то безумие, – Мори уселся напротив меня.
– Безумие только начинается, поверь, – я вырулил к выезду.
– Хочешь сигарету? Тут много, – Мори показал на открытый бардачок.
– Не откажусь, – я глубоко затянулся и вдавил ногой педаль газа.
Мы протаранили ворота. От толчка я приложился головой об руль (уже вторая шишка за день), Мори долбанулся об бардачок, а лысый в халате чуть не пробил собой лобовое стекло. Я нырнул в поток такси. Теперь все зависит от удачи, бросим машину и часть пути пройдем пешком, это выиграет нам еще немного времени.
– Господа, если верите в богов – молитесь.
– Я верю в науку, – донеслось с заднего сиденья.
– А я в людей, – Мори затушил сигарету об приборную панель.
– Дерьмовая ставка, друг, боги хотя бы наебывают тебя открыто.
Мы съехали с центральной дороги, оставшийся путь должен пройти без особых приключений.
«Отдел цензуры и триумф Римса»
«86 год по календарю де Индра,
Правительственная башня, Отдел цензуры»
Сегодня мой рабочий день начался не как обычно, сначала меня отправили отвезти книгу одному местному бандиту, я проглотил обиду и поехал, там меня попытались ограбить и убить в лифте, а после, когда я чудесным образом не умер и сохранил свое имущество, вокруг началась стрельба. К счастью, мне удалось добраться до своей машины и уехать. Я пожаловался своему боссу, Семену Никитичу, но он лишь пробурчал что-то невнятное в трубку и сказал ехать на работу. Таков удел пешек, коей я и являюсь.
Мой дед служил младшим работником канцелярии, отец был уже работником канцелярии, я же стал старшим работником канцелярии Отдела цензуры. Я корректирую материалы, что попадают к людям и выдаются за истинную историю. Сейчас мы заняты созданием учебника по истории нового времени. Каждый день на моем столе собираются сотни различных исторических материалов и набросков к ним от Литературного отдела, моя задача выбрать самый удачный вариант и, если надо, добавить что-то от себя. Дальше мои заметки попадают на стол канцелярского работника, он проверяет написанное мной и делает свои заметки. Младший канцелярский работник собирает все написанное нами воедино и печатает. Дальше рукопись отправляется в Отдел упрощения, где ее делают удобочитаемой, чтобы даже самый глупый человек мог осознать написанное. Тоненькие книжечки попадают на стол к редактору, Семену Никитичу. Он отсеивает большую их часть под самыми идиотскими предлогами: «Это название выдумал настоящий люмпен. Его место в дворниках, а не там, где нужны извилины», «На десятой странице слово правительство употреблено в странном контексте, этот деградант думает, что с нами можно шутить?» и т. д. Человек наш редактор противный, упивается той небольшой властью, что у него есть. Дальше вот этот вот неприятный человек несет остатки тоненьких книжечек непосредственно Аркадию Аркадьевичу, а тот уже решает, что правда, а что вымысел. И запускается конвейер печати. Тоненькие рукописи отпечатывают в огромном количестве экземпляров, и каждый житель Тенебриса за небольшую плату получает их на руки. Процедура эта обязательная и направлена на «увеличение грамотности населения».
Школ как таковых сейчас нет, но есть структура надзора за детьми. Каждый родитель должен сам позаботиться о том, чтобы его ребенок умел читать, писать и знал основы математики. Такие вещи проверяют, а плохих родителей ждет тюрьма и исправительные работы. Детей же, в зависимости от того, насколько их умственное состояние запущенно, либо отправляют в правительственный интернат открытого типа, где те получают основное образование, а после учатся на инженеров, медицинских сестер и другие профессии с нормальными детьми; либо посылают проходить курсы в интернате закрытого типа. Курсы они заканчивают в шестнадцать лет.
– Где нам его оставить? – фиолетовый посмотрел на меня.
– Бросьте на диван.
– Хорошо.
Храпящего Мори кинули на диван рядом с огромной голографической панелью. Я снял уродский плащ и рухнул рядом с ним. Включил новостной канал и сразу пожалел об этом. Ведущая, с прической, напоминающей хвост скунса, несла околополитический бред о том, что приближается «День памяти героям Первой войны». Говорила о том, сколько лутума министерство выделило на эту акцию. Если бы эти засранцы тратили столько же на финансирование интернатов, больниц и обеспечение малоимущих у нас бы совсем другой мир за окном был. Но, чтобы скрыть отсутствие достижений в настоящем, приходится воспевать достижения из прошлого. Обычная политика, люди должны гордиться местом, где живут, иначе у них могут возникнуть неудобные вопросы к правительству. Патриотизм – самая простая и удобная манипулятивная схема, а если патриотизм подкреплен религией, то у свободомыслящих людей не остается и шанса, никто не услышит их крика за великим хором гегемонии этих двух гигантов.
Я переключил канал, лучше уж музыку послушаю. Обычно я включаю «Радио прошлого», там играют песни из мира до Тенебриса. Современная музыка мне не очень по вкусу, она стала какой-то слишком простой, состоит из двух-трех звуков и пары слов, ни в какие ворота. Я пощелкал между треками и выбрал Underworld – «Born Slippy». Люблю эту песню. На фон включил какой-то научный фильм о миграции птиц. Хрен с ним. Птицы – лучше новостей. Я закурил и растекся по дивану. Напряженный сегодня день. Очень надеюсь, что главные приключения уже позади.
Я взял бутылку виски со столика перед собой и сделал один большой глоток. Полегчало, самую малость, но полегчало. Чего они там так долго? Может, вздремнуть немного? Ничего же плохого не произойдет, если я прилягу поспать? Мне кажется, что нет. Не люблю спать днем из-за кошмаров, но глаза прямо слипаются от усталости и нервного напряжения. Я немного отодвинулся от Мори и положил голову на подлокотник дивана. Полчаса, не больше.
Мой отец поднимается по бесконечной лестнице, под руку его держит человек-рептилия в смешном парике, как у судьи. Одна лапка человека-рептилии нормальная, а другая непропорционально маленькая. Отец о чем-то оживленно говорит, он счастлив. Отец и человек-рептилия входят в квартиру. Проходят в спальню, отец целует человека-рептилию и снимает с нее парик. Они забираются под одеяло… И тут в комнату входит моя мать, но она не злится, на ее лице играет улыбка.
Я, отец, мать и человек-рептилия стоим на огромной бетонной яме. Мы машем друг другу руками. Наши руки сплетаются и срастаются, проходят сквозь наши тела… Появляется Елена, она садится на землю, откидывает с глаз свои длинные рыжие волосы и улыбается мне. Я хочу к ней, сердце бешено стучит в груди. Тело Елены загорается. Мы направляем наши руки-лианы к ней, но уже поздно, от моей жены осталась только горстка пепла. Я поворачиваюсь к своим близким, хочу найти в их глазах утешение, но их высушенные оболочки падают на землю, они отдали все свои силы, чтобы помочь мне. Остаются только боль, ненависть и скорбь. Я так ничтожен.
Мир разбился на фракталы, глаза начали пульсировать. Я пришел в себя от громких звуков и сильной тряски.
– Просыпайся, спящая красавица, – Дагон отвесил мне пощечину и стянул меня с дивана на пол.
Я больно ударился, но это помогло мне немного опомниться. До меня почти сразу дошло, что план Римса провалился, и, судя по всему, провалился настолько, что нас с ним решили убрать.
– Поднимайся на ноги и садись рядом, говорить будем, – Дагон ударил меня рукояткой пистолета.
– Я так никогда не встану, сука! – я выплюнул зуб и кровь.
– Живее давай, – Дагон уселся в кресло напротив меня.
Перед тем как встать, я оглянулся. Если сделаю то, что этот засранец просит, то я точно труп. Нужно за что-то зацепиться. Мори. Его держат двое. Парень пришел в себя и смотрит на меня ошарашенным взглядом, ясное дело, я бы так же смотрел, если бы оказался в подобной ситуации. Дагон. Нас разделяют полтора метра, не больше. Этот хрен, в своем любимом белом костюме с галстуком, ехидно пялится на меня, его квадратная челюсть ходит ходуном, сраный стероидный любитель жвачки. Он больше меня раза в два, брошусь на него, и он легко сломает меня. А не брошусь, окажусь на дне океана с железной гирей на ноге.
– Не тяни, МВ. Я сейчас встану и ударю тебя еще раз. Ты знаешь за что, вы сильно накосячили. И вы за это ответите.
– Сейчас, дай немного времени.
– Десять секунд. Девять…
Этот ублюдок сам напросился. Я выхватил нож бабочку из ботинка, одним рывком сократил дистанцию и воткнул его Дагону в горло. Сукин сын хотел заорать, но смог только пробулькать что-то невнятное. Почти сразу же я получил две пули, одну в плечо, другую в бок, но при этом сумел схватить пистолет и рухнуть на пол. Дальше дело техники, я убил намного больше людей, чем эти придурки. У них не было даже намека на шанс, через пару секунд оба уже лежали с дырками в голове. Я ненавижу убивать, но делаю это так давно, что конкурентов у меня почти нет.
– Ты как? – я протянул руку Мори, придурки оттолкнули его в сторону, когда все началось. Спасибо им хотя бы за это.
– Тошнит. Вижу хреново. И не понимаю, что происходит. Помню только Стильного, который мне вопросы задавал. Какую-то чушь спрашивал. Я не мог ответить. Он злился. Потом и вовсе ушел. А меня старик какой-то льдом накачал. И теперь вот тут с тобой.
Взять парня с собой или оставить его? Хороший вопрос. Очень хороший. После того, что я сделал, за мной пошлют целую свору головорезов. С тремя я справился, а с сотней не смогу. Тут и моих навыков не хватит. Остается действовать, как Стильный. Возьму парня с собой. Он будет моей гарантией безопасности. Кажется, у нас с зализанным красавчиком действительно много общего, даже в ситуации одинаково дурацкие попадаем. Надеюсь, я не закончу, как он.
Теперь главный вопрос: как выбраться? Идти напролом? Это единственный шанс. Другого выбора нет. Либо повезет, либо мы умрем.
– Надевай это на себя, – я протянул свой плащ Мори.
– Что это за хрень?
– Долгая история. Бронежилет вроде как.
– А ты?
– Я справлюсь.
– Уверен? Из тебя кровь льется.
– Говорю же, справлюсь. Надевай и бежим.
Мори натянул на себя мой уродливый плащ, и мы побежали к лифту. Голова кружится, главное – не потерять сознание. Выйдем через подземную парковку, я не видел там ни одного охранника, только автоматические ворота и пост у входа. Прямого столкновения с машиной ворота точно не выдержат, а пока Трехглазый пустит людей в погоню, мы успеем спрятаться. Только где? Пришло время навестить Лусет, полубезумную гадалку, мы с ней давно знакомы, она нас не выдаст и поможет мне с ранами. План есть, осталось его осуществить.
Я хотел вызвать какой-нибудь из десяти лифтов, но кабина рядом с нами открылась сама. Я среагировал почти мгновенно, но человек внутри, увидев пистолет, громко закричал и попытался нажать на кнопку закрытия дверей. Я выстрелил рядом с его ногами.
– Не спеши, – я вошел и приставил пистолет к голове человека, – у тебя машина есть?
– Ты же Игорь? Работаешь с Римсом?! – человек посмотрел на меня с надеждой.
– А ты кто?
– Я из Отдела цензуры, работаю на правительство. Сергей. Я привез Римсу книгу о нем, как он и заказывал.
– Он заказал книгу о себе? – я улыбнулся и на секунду забыл, что держу Сергея на мушке.
– Да. Ты же его знаешь.
– Знаю. Прости, Сергей, но сегодня тебе не очень повезло, Римс книгу забрать не сможет, а вот я твою машину вполне смогу.
– Она не моя. Мне ее выдали.
– Тем более, давай ключ.
– Забирай. WMB N3, зеленая, почти сразу у лифта. Можно я тут останусь?
– Выходи, было приятно с тобой поговорить, – я вытолкнул Сергея из лифта.
– Взаимно, – донеслось до меня, когда двери уже закрылись.
Удачная встреча. Я хоть убей, не помню этого парня, но очень рад, что встретил именно его. В последнюю линейку WMB встроили сканер, владельцу достаточно подойти к машине и приложить палец, чтобы открыть ее, ключ нужен только на экстренный случай. Угнать такой драндулет почти невозможно, я думал импровизировать, но судьба буквально на нашей стороне. Если и внизу никого не будет, то я даже в храм схожу, когда все успокоится.
– Ты объяснишь мне, что происходит? – Мори немного очухался и вместо того, что поблагодарить меня, начал задавать неуместные вопросы.
– Я сам знаю не так много. Давай доберемся до безопасного места и поговорим.
– Как скажешь. Дашь мне пистолет?
– Нет. Тебе точно не дам.
– Ну и иди к черту.
– Как сказал один не очень хороший человек: «Мы все и так уже в аду».
– НП, что ли?
– Он самый.
– Какой план?
– Тебе настолько скучно ехать в лифте, что ты решил притвориться знатоком всяких темных делишек?
– Есть такое.
– Ладно, слушай. План очень простой, когда лифт остановится, ищем машину и бежим к ней со всех ног. Потом заводим и уезжаем. У меня все.
– Настолько тупо, что может получиться.
– Лучше бы я тебя там оставил, засранец. Я за день забыл, какой ты мерзкий.
Лифт остановился. Я выглянул и возликовал, наша машина стоит всего в двух метрах от нас. Вселенная точно на нашей стороне.
– Теперь действуем строго по плану, двигай за мной, – я кратко проинструктировал говнюка Мори и вышел первым.
– Само собой, ни на шаг не отойду от тебя и твоего великого плана.
– Пошел в задницу.
Путь до машины занял всего пару секунд, а вот разочарование из-за того, что ключ не подошел, могло бы занять и целый час. Я бросил ключ на пол и хотел закричать, но сдержался. Сергей, мразь! Если встречу его еще раз, убью не задумываясь.
– И что теперь?
– Не стой над душой, я работаю над этим.
– Посмотри вперед.
– Если это какая-то хрень, то я тебя задушу, Мори.
Два лысых старика в белых халатах сидят в оранжевой малолитражке, выглядит анекдотично, не знаю, почему не заметил их раньше.
– Предлагаешь грабануть стариков?
– У тебя есть другие идеи?
– Нет. Грабим стариков.
Я вытащил второй пистолет и протянул его Мори:
– На, на всякий случай. Себя только не убей.
– Постараюсь.
Мы обошли машину с двух сторон, я выбил стекло водителя рукояткой пистолета и закричал на стариков шепотом:
– Выметайтесь, это ограбление!
– Какая прелесть! – вместо того, чтобы выйти, старик перелез на заднее сиденье. – Я давно хочу сбежать, но у меня постоянно не хватает на это времени.
Второй лысый молча вышел, махнул рукой своему приятелю и удалился в неизвестном направлении. Вот теперь все это действительно похоже на шутку. Может, они тут лед принимали? Или у них деменция? В любом случае, у меня нет времени на этот бред.
– Оставим старика? – я посмотрел на Мори.
– Я его насильно вытаскивать не стану.
– Я тоже. Тогда хрен с ним. Лезь в машину и поехали.
– Это какое-то безумие, – Мори уселся напротив меня.
– Безумие только начинается, поверь, – я вырулил к выезду.
– Хочешь сигарету? Тут много, – Мори показал на открытый бардачок.
– Не откажусь, – я глубоко затянулся и вдавил ногой педаль газа.
Мы протаранили ворота. От толчка я приложился головой об руль (уже вторая шишка за день), Мори долбанулся об бардачок, а лысый в халате чуть не пробил собой лобовое стекло. Я нырнул в поток такси. Теперь все зависит от удачи, бросим машину и часть пути пройдем пешком, это выиграет нам еще немного времени.
– Господа, если верите в богов – молитесь.
– Я верю в науку, – донеслось с заднего сиденья.
– А я в людей, – Мори затушил сигарету об приборную панель.
– Дерьмовая ставка, друг, боги хотя бы наебывают тебя открыто.
Мы съехали с центральной дороги, оставшийся путь должен пройти без особых приключений.
«Отдел цензуры и триумф Римса»
«86 год по календарю де Индра,
Правительственная башня, Отдел цензуры»
Сегодня мой рабочий день начался не как обычно, сначала меня отправили отвезти книгу одному местному бандиту, я проглотил обиду и поехал, там меня попытались ограбить и убить в лифте, а после, когда я чудесным образом не умер и сохранил свое имущество, вокруг началась стрельба. К счастью, мне удалось добраться до своей машины и уехать. Я пожаловался своему боссу, Семену Никитичу, но он лишь пробурчал что-то невнятное в трубку и сказал ехать на работу. Таков удел пешек, коей я и являюсь.
Мой дед служил младшим работником канцелярии, отец был уже работником канцелярии, я же стал старшим работником канцелярии Отдела цензуры. Я корректирую материалы, что попадают к людям и выдаются за истинную историю. Сейчас мы заняты созданием учебника по истории нового времени. Каждый день на моем столе собираются сотни различных исторических материалов и набросков к ним от Литературного отдела, моя задача выбрать самый удачный вариант и, если надо, добавить что-то от себя. Дальше мои заметки попадают на стол канцелярского работника, он проверяет написанное мной и делает свои заметки. Младший канцелярский работник собирает все написанное нами воедино и печатает. Дальше рукопись отправляется в Отдел упрощения, где ее делают удобочитаемой, чтобы даже самый глупый человек мог осознать написанное. Тоненькие книжечки попадают на стол к редактору, Семену Никитичу. Он отсеивает большую их часть под самыми идиотскими предлогами: «Это название выдумал настоящий люмпен. Его место в дворниках, а не там, где нужны извилины», «На десятой странице слово правительство употреблено в странном контексте, этот деградант думает, что с нами можно шутить?» и т. д. Человек наш редактор противный, упивается той небольшой властью, что у него есть. Дальше вот этот вот неприятный человек несет остатки тоненьких книжечек непосредственно Аркадию Аркадьевичу, а тот уже решает, что правда, а что вымысел. И запускается конвейер печати. Тоненькие рукописи отпечатывают в огромном количестве экземпляров, и каждый житель Тенебриса за небольшую плату получает их на руки. Процедура эта обязательная и направлена на «увеличение грамотности населения».
Школ как таковых сейчас нет, но есть структура надзора за детьми. Каждый родитель должен сам позаботиться о том, чтобы его ребенок умел читать, писать и знал основы математики. Такие вещи проверяют, а плохих родителей ждет тюрьма и исправительные работы. Детей же, в зависимости от того, насколько их умственное состояние запущенно, либо отправляют в правительственный интернат открытого типа, где те получают основное образование, а после учатся на инженеров, медицинских сестер и другие профессии с нормальными детьми; либо посылают проходить курсы в интернате закрытого типа. Курсы они заканчивают в шестнадцать лет.
