— Что… — я кашлянула, горло сдавило. — Что случилось? Почему мы остановились?
Он не ответил сразу. Откинулся в кресле, устремив взгляд в потолок, молчал. Будто вёл внутреннюю битву. Решал, говорить или нет.
Потом, тихо, почти буднично ответил:
— Спаскапля повреждена.
Он отстегнул ремни, встал, медленно подошел к боковой панели, открывая крепёжную створку. Там было видно какие-то кабеля, микросхемы, блоки питания. Он не спешил. Двигался с той злой, тяжёлой сосредоточенностью, с какой работают те, кто уже понял, что шансов мало, но сдаваться всё равно не вариант.
— Что именно повреждено? — сглотнула, осознавая, чем нам это может грозить. За бортом космос и… преследователи. Мы сейчас лёгкая добыча для них. — Ты знаешь?
Он молча кивнул.
Я посмотрела на экран. Он всё ещё был чёрным, как и космос за ним.
— Ты сможешь починить?
— Не уверен. Слишком много завязано на центральную матрицу, а она, похоже сгорела, — своими словами он вгонял меня обратно в гроб. В тот самый, в котором я не так давно проснулась. И зачем проснулась? Может, спала бы себе, и не ведала, что тут происходит. — Я попробую перезапустить через резерв, но… — он выдохнул. — Это займёт время.
Расстегнув ремни, подтянула колени к груди, обнимая их. Спина ныла от напряжения. Тело слегка затекло, но я старалась не думать об этом. И не мешать ему.
Сайр где-то сбоку, в полуоткрытом отсеке, шевелил что-то металлическое. Его глухой, обрывчатый голос, почти сливался с шумом вентиляции. А я… просто смотрела вперёд.
Звёзды. Те самые, настоящие. Без плёнок, и без фильтров, дрожали вдалеке. Чёрное небо было живым — не тем, к которому привыкла на Земле. Здесь оно двигалось, дышало, пульсировало где-то на границе восприятия. И от этого становилось чуть легче. Почти уютно.
Сейчас я могла бы быть дома. Или у родных. Или… да бог его знает, где. Главное не здесь. Не так.
Я бы не узнала, как пахнет воздух в спасательном корабле. Не почувствовала бы, как кресло удерживает тебя в последнюю секунду, когда всё рушится. Не увидела бы чужие глаза — без зрачков, но с чем-то очень живым внутри. Не поняла бы, как легко можно быть одной — даже среди них, так похожих, и одновременно, не похожих на людей. И не поняла бы, как трудно довериться… Особенно тем, кто неожиданно спасает тебя.
В этом мире мне не выжить одной. Но сейчас я не одна.
Пусть в дрейфе. Пусть в полной неизвестности. Но он рядом, и всё ещё борется. И этого пока достаточно.
?
Сайр сосредоточенно возился у панели, будто внутри у него был встроен таймер, отсчитывающий, сколько секунд осталось до критической ошибки. Тихие, как дыхание искры, пробегали по соединительным жилам. Расцепленные провода, натянутые в узлах, тускло блестели, словно сожжённые. Он сменил одну из матриц, шепнул что-то по своему, но я не расслышала, да и не хотела вмешиваться.
Потому что… ну кому нужно вмешательство полуживой землянки с внезапной потребностью?
Да-да, мне просто до смерти захотелось в туалет. Или как тут это называется — санблок, санузел, космоотсек, не знаю. Но тело, оказывается, не интересуется тем, что мы тут дрейфуем посреди пустоты.
Я тихонько поднялась, размяла босые ноги, прошла пару шагов, и мельком глянула на Сайра. Но он даже не повернулся. Значит — можно.
Прошла мимо него, стараясь не отвлекать. Коридор внутри капли казался узким и коротким, так что долго искать не пришлось. Стоило только присмотреться, и можно легко увидеть почти сливающуюся с окружением стену, но на ней, едва заметно поблёскивала тонкая полоска. Панель.
Коснулась её, и дверь с мягким шипением отъехала в сторону. И что бы вы думали? Да! Уборная. Ну почти.
Небольшой отсек, не больше шкафчика-купе. Зато всё на месте — и зеркало, и полка, и даже странная стеклянная перегородка, возле которой что-то слабо мигало. Душ?
Шлангов нет. Смесителя — тоже. Кранов не видно. Только гладкая стена и вертикальная линия, подсвеченная изнутри. Очень обнадёживающе.
Ну да ладно, потом посмотрю. От изучения отвлекло зеркало, в котором я увидела себя: растрёпанные светлые волосы, серые, чуть припухшие от усталости, глаза. Носик как у мамы, аккуратненький, чуть вздёрнут вверх. Родинка на шее, не скрыта воротом белого, облегающего комбинезона.
Впрочем, сейчас не об этом.
Несмотря на нужду, всё же коснулась светящейся панели, и стеклянная перегородка отъехала в сторону. Любопытство как всегда победило. Сделав шаг вперёд, ладонью провела по стене в поисках хотя бы… ну хоть чего-нибудь.
И как только я повернулась — дверца за мной с шипением закрылась. Без панели внутри. Ага.
— Сайр… — позвала неуверенно, отступая. Но в этот момент что-то щёлкнуло. Две стены, будто шевельнулись, и изнутри медленно открылись ряды мелких отверстий.
О нет! Ощущение попадалова накрыло с головой.
— Сайр! — резко попятилась у перегородке, но… это меня не спасло — с двух сторон хлынула холодная, колючая вода. Как будто в меня полетели ледяные стрелы.
— Сайр! — забарабанила по стеклу, дрожа всем телом. Струи били по коже, как плети. Я не знала, кто проектировал эту пытку, но к чёрту его!
Входная дверь как назло, открывалась до жути медленно. И когда она, наконец, соизволила отъехать, внутрь ворвался инопланетник, тут же касаясь злосчастной панели.
Стеклянная перегородка открылась, но за мгновение до этого, пытка прекратилась. Струи исчезли, и о случившемся напоминала лишь мокрая я, и ледяная, почти испарившаяся лужа под ногами.
Сайр замер. Он просто стоял и смотрел. Молча. А я… выглядела как мокрая курица. Волосы прилипли к лицу, капли стекали по подбородку, и, конечно же… лилась на промокший до нитки комбинезон.
Отлично. Просто… превосходно.
Проследив за его взглядом, посмотрела вниз.
Ткань облепила всё. Видно было торчащие соски, и цвет ареол, и… всё остальное, о чём я предпочла срочно не думать. Прикрылась руками, проклиная космических дизайнеров во всех мирах.
— Так и будем стоять? — выдохнула я, пытаясь вернуть себе голос. — Девушек мокрых, что ли не видел?
Он качнул головой, и… кивнул. То ли видел, то ли не сейчас. Непонятно вообще.
— Стой тут, — бросил он, исчезая за дверью.
Я стояла и думала, а не рвануть ли обратно к пульту. Но он вернулся быстро — с полотенцем и плащом. Вот и всё что нашлось. Мой спаситель.
Протянув мне полотенце, всё ещё пялился на комбинезон, или скорее, на его почти отсутствие в данной ситуации.
— Сними его, — сказал тихо, почти шёпотом.
— Может выйдешь?
Он покачал головой, а я вздохнула.
— Ну хотя бы отвернись… — не считала себя стеснительной, но всё равно, стало как-то не по себе.
Подумал. И молча отвернулся.
Снова вздохнув трясущимися руками, попыталась снять с себя это чудо инженерной мысли. Только вот — застёжки не было. Ни одной.
— Да чтоб того дизайнера… чтоб его в открытый космос выбросило! Без скафандра… или что тут у вас…
— Повернись, — прозвучало тихо.
Он подошёл, и я, вздрогнув, всё же подчинилась, подставляя ему спину.
Его пальцы скользнули в волосы, откинули мокрые пряди. А потом… я почувствовала, как они аккуратно коснулись шеи, заставляя меня замереть.
Что он там ищет? Но услышав тихий щелчок, поняла — застёжка всё же была.
Сайр начал медленно сдвигать ткань вниз. Тёплые пальцы прошлись вдоль позвоночника, оголяя кожу. Локоны спадали вперёд, плечи дрожали от холода, от близости, от стыда.
Теплее не стало. Но казалось — я в безопасности, когда он вот так вот близко.
— Всё, — пискнула я. Дальше сама!
Отскочила от него, пятясь вглубь «пыточной», не дала ему шанса увидеть остальное. Потому что одно дело — быть мокрой. Другое — голой перед чужим мужчиной. Даже если он — единственный, кто меня спасает.
Проследив как Сайр выходит, я осталась одна в санблоке. Он даже не удосужился закрыть за собой дверь. Просто развернулся и ушел, будто вся сцена с душем и прозрачной тканью была рядовой ситуацией. Ну, может, для него и была, но от чего-то стало вдруг обидно.
Угу, Стою, дрожу. Сначала просто от холода, потом — от осознания, что выбора-то особо нет. Комбинезон прилип к телу, словно намеревался срастись с кожей навечно. Липкий, тяжёлый, мокрый. Уж лучше надеть то что есть, чем и дальше светить своими прелестями.
Поглядывая на дверной проём, я всё же решилась.
Со злостью, почти отрывая ткань от тела, сбросила её на пол, вытерлась полотенцем, как могла, наспех, и замотала волосы в него же. Потом, дрожа и покусывая губы, натянула на себя плащ. Тот самый — большой, тёплый, и внезапно почти уютный. Почти.
Вот только не согрелась.
Тело продолжало трястись, как последний лист на ветру. Пальцы не слушались. Хотелось залезть под одеяло, обнять грелку, выпить горячий чай… и уснуть в своей кровати. Но ничего этого не было. Значит, пора сделать те дела, по которым я пришла, и вернуться в кресло, чтобы зарыться туда как в домик.
Только я вышла из санблока, осознала, что он ждал. Всё это время, стоял у стены и, наверное, слушал. А сейчас… подхватив меня на руки, словно весила я не больше пушинки, понёс не к креслу, как я думала, а к стене. Там, при его касании, выехала выдвижная панель, и разложилась в нечто похожее на узкую лежанку. Ну, узкую, по его меркам. По моим — тут можно было кататься, как в детстве по бабушкиной кровати.
Аккуратно усадив меня, отстранился. Коснулся ещё одной точки на стене — оттуда вывалилась почти плоская подушка и свёрнутое в рулон тонкое, но плотное одеяло, в которое меня тут же завернули.
— Женщина на борту — это всегда проблемы, — пробурчал он себе под нос. — Даже если это пассажирский крейсер.
Прикусила язык, чтобы не ляпнуть что-то обидное. А он уже говорил дальше, нажимая что-то на панели:
— Прежде чем что-то сделать, можно было спросить. Я был буквально в двух шагах, Рита.
— Ты сам сказал — не отвлекать, — буркнула я, кутаясь сильнее. — Вот я и…
— Добавила проблем, — перебил он.
Ну отлично! Просто праздник логики. Соглашаться с ним не хотелось. Я пошевелила ногами — ботинки к счастью, остались у кресла. Хоть что-то не промокло.
— И ничего я не добавляла, — буркнула. — Мог бы и сам сказать, что тут как работает. А то молчишь, как сфинкс. Всё скрываешь, ничего не объясняешь, а у меня, между прочим, куча вопросов. И я…
Он так резко взглянул, что я забыла, о чём хотела сказать.
— В следующий раз — просто спроси.
И всё. Быстро метнувшись в санблок, вынес мой комбинезон, развесил его на спинке кресла, тут же возвращаясь к своим проводам, мигающим пластинам, будто ни в чём не бывало. Всё. Внимание закончено.
А я осталась в одеяльном коконе. Свернулась калачиком, натянула плащ повыше, уткнулась лбом в подушку и… подумала, что было бы неплохо, если бы тут, в капле, стало хоть чуть-чуть теплее. Не физически — просто… вообще.
Согреться хотелось, не только телом — всем.
Тело продолжало дрожать. Нос щекотало. Я даже чихнула, буркнув в подушку что-то бессвязное, зарываясь при этом в подушку.
Ну что ж, космос. Поздравляю. Ты только что устроил мне душ, тряску, и… стыд. Думаю, на сегодня хватит.
?
Сайр
Капля дрейфовала.
Панели — мертвы. Системы — выключены или сгорели. Благо внутренние источники пока ещё работали.
Я врезался в стену открытым плечом и чуть не разнёс одну из перегородок, когда понял, что навигация не выйдет в резерв.
Мысленно выругался на всех языках что знал. Особенно на тех, чьи матерные конструкции звучат особенно красиво.
Чёртов корпус. Чёртов перегрев. Чёртов я сам.
Если бы я проверил модуль до стыковки… Если бы не потратил драгоценное время на эту станцию… Если бы не заложил взрывчатку…
Прикусив внутреннюю сторону щеки, нащупал искривлённую жилу, сорвал крепление и аккуратно перенёс на соседнюю плату. Тепловая подушка наращивала давление — пробой шел от центра к обводке.
Но всё неважно. Пока не выйду на внешнюю связь — мы останемся тут. Слишком долго.
Меня успокаивало лишь одно: перед тем, как экраны погасли, я не заметил ни одного корабля. Ни рядом, ни в дальнем секторе. То ли мы с Ритой действительно оторвались достаточно далеко, то ли взрыв повредил им больше, чем я рассчитывал, и теперь им не до нас.
Надолго ли — это уже другой вопрос. Но у нас есть… возможно, несколько часов, или… день.
Я знал, что дольше ждать нельзя. Эта спаскапля не предназначена для длительного дрейфа. Так что нужно перезапустить питание, стабилизировать циркуляцию и выйти на координаты встречи. На крейсере будет проще. Там я не один.
Хотя, если быть честным — я не хочу быть не одним. Я хочу быть с ней. С Ритой.
Но это — слабость. Сейчас — нельзя!
Сейл’Ар. Надо выйти на него. Только он сможет помочь. Только он… в данной ситуайии. К другим обращаться не стал — не доверяю. Хотя, если быть честным, и на счёт него не слишком то уверен. Вот что он подумает, когда увидит её? Что он сделает? Ведь он давно рядом с имперским ядром. Он знает больше, чем говорит. Даже больше, чем я.
Мы познакомились на одной из зачисток, в пограничном секторе. Тогда я подумал: «Молодой, щуплый. Не продержится и суток». А потом он в одиночку вынес целую группу биоагентов, причём без единого прямого удара. После, вылечив одного из служащих.
Я присматривался долго. И в итоге… мы стали чем-то вроде соратников. Друзей — если этим словом ещё можно что-то называть.
Но потом — командировки, переводы, смена приоритетов. Мы почти не общались. И всё же… он нужен мне сейчас. Чтобы понять, кто она.
Рита. Землянка. Живая. Без метки. И — выжившая в капсуле, которую, по всем расчётам, должно было сжечь вместе с её телом.
Как она попала сюда? Как открыла переход? Как сняла стазис? Или она не снимала его?
Я провёл пальцами по выжженному краю теплообмотки. Жгло.
Мыслей было много. Слишком много. И все они… заходили в тупик. Ну не может она быть из той расы. Не может быть потомком древнейшей линии, исчезнувшей с радаров и записей тысячи лет назад. А если может… Если правда…
Я видел эти старые параметры. Исследовал. Поиск — это было моей слабостью. Я копался в тех, кто ушел. В тех, кто мог быть сильнее империи. И никто, никто не должен был остаться.
А она — осталась?! Сидит за стенкой. Живая. Упрямая. Умная. Неистово красивая. Наши женщины с ней не сравнятся.
Из санблока донёсся звук. Я не обратил внимания. Занимался проводами, контактами, пайкой. Но когда прозвучал её голос, и внутри что-то дрогнуло, я поднялся. Поспешив посмотреть что там.
А там…
— Т’кар вен охрс! — вырвалось сквозь зубы. Проклятье, которое даже переводчики не берутся переводить — слишком древнее. И слишком точное.
Я увидел её. Мокрую. Почти голую. Невозможно реальную.
Стандартный, медицинский комбинезон, надетый на неё на крейсере, расчитан на защиту, не на… это. Я знал, как он ведёт себя при контакте с жидкостью, но даже в самых откровенных снах не мог представить, насколько чётко он станет второй кожей. Насколько предательски красиво обтянет каждую линию её тела.
Каждую.
Изящная талия. Гладкие, женственные бёдра. Упругая грудь, с розовыми вершинками, будто затвердевшими от холода… или от того, сто она меня заметила. Соски чётко проступали сквозь белую, прозрачную ткань. Вызывающе маня к себе.
Он не ответил сразу. Откинулся в кресле, устремив взгляд в потолок, молчал. Будто вёл внутреннюю битву. Решал, говорить или нет.
Потом, тихо, почти буднично ответил:
— Спаскапля повреждена.
Он отстегнул ремни, встал, медленно подошел к боковой панели, открывая крепёжную створку. Там было видно какие-то кабеля, микросхемы, блоки питания. Он не спешил. Двигался с той злой, тяжёлой сосредоточенностью, с какой работают те, кто уже понял, что шансов мало, но сдаваться всё равно не вариант.
— Что именно повреждено? — сглотнула, осознавая, чем нам это может грозить. За бортом космос и… преследователи. Мы сейчас лёгкая добыча для них. — Ты знаешь?
Он молча кивнул.
Я посмотрела на экран. Он всё ещё был чёрным, как и космос за ним.
— Ты сможешь починить?
— Не уверен. Слишком много завязано на центральную матрицу, а она, похоже сгорела, — своими словами он вгонял меня обратно в гроб. В тот самый, в котором я не так давно проснулась. И зачем проснулась? Может, спала бы себе, и не ведала, что тут происходит. — Я попробую перезапустить через резерв, но… — он выдохнул. — Это займёт время.
Расстегнув ремни, подтянула колени к груди, обнимая их. Спина ныла от напряжения. Тело слегка затекло, но я старалась не думать об этом. И не мешать ему.
Сайр где-то сбоку, в полуоткрытом отсеке, шевелил что-то металлическое. Его глухой, обрывчатый голос, почти сливался с шумом вентиляции. А я… просто смотрела вперёд.
Звёзды. Те самые, настоящие. Без плёнок, и без фильтров, дрожали вдалеке. Чёрное небо было живым — не тем, к которому привыкла на Земле. Здесь оно двигалось, дышало, пульсировало где-то на границе восприятия. И от этого становилось чуть легче. Почти уютно.
Сейчас я могла бы быть дома. Или у родных. Или… да бог его знает, где. Главное не здесь. Не так.
Я бы не узнала, как пахнет воздух в спасательном корабле. Не почувствовала бы, как кресло удерживает тебя в последнюю секунду, когда всё рушится. Не увидела бы чужие глаза — без зрачков, но с чем-то очень живым внутри. Не поняла бы, как легко можно быть одной — даже среди них, так похожих, и одновременно, не похожих на людей. И не поняла бы, как трудно довериться… Особенно тем, кто неожиданно спасает тебя.
В этом мире мне не выжить одной. Но сейчас я не одна.
Пусть в дрейфе. Пусть в полной неизвестности. Но он рядом, и всё ещё борется. И этого пока достаточно.
?
Прода от 12.09.2025, 15:47
Глава 9. Сюрприз с нулевой температурой
Сайр сосредоточенно возился у панели, будто внутри у него был встроен таймер, отсчитывающий, сколько секунд осталось до критической ошибки. Тихие, как дыхание искры, пробегали по соединительным жилам. Расцепленные провода, натянутые в узлах, тускло блестели, словно сожжённые. Он сменил одну из матриц, шепнул что-то по своему, но я не расслышала, да и не хотела вмешиваться.
Потому что… ну кому нужно вмешательство полуживой землянки с внезапной потребностью?
Да-да, мне просто до смерти захотелось в туалет. Или как тут это называется — санблок, санузел, космоотсек, не знаю. Но тело, оказывается, не интересуется тем, что мы тут дрейфуем посреди пустоты.
Я тихонько поднялась, размяла босые ноги, прошла пару шагов, и мельком глянула на Сайра. Но он даже не повернулся. Значит — можно.
Прошла мимо него, стараясь не отвлекать. Коридор внутри капли казался узким и коротким, так что долго искать не пришлось. Стоило только присмотреться, и можно легко увидеть почти сливающуюся с окружением стену, но на ней, едва заметно поблёскивала тонкая полоска. Панель.
Коснулась её, и дверь с мягким шипением отъехала в сторону. И что бы вы думали? Да! Уборная. Ну почти.
Небольшой отсек, не больше шкафчика-купе. Зато всё на месте — и зеркало, и полка, и даже странная стеклянная перегородка, возле которой что-то слабо мигало. Душ?
Шлангов нет. Смесителя — тоже. Кранов не видно. Только гладкая стена и вертикальная линия, подсвеченная изнутри. Очень обнадёживающе.
Ну да ладно, потом посмотрю. От изучения отвлекло зеркало, в котором я увидела себя: растрёпанные светлые волосы, серые, чуть припухшие от усталости, глаза. Носик как у мамы, аккуратненький, чуть вздёрнут вверх. Родинка на шее, не скрыта воротом белого, облегающего комбинезона.
Впрочем, сейчас не об этом.
Несмотря на нужду, всё же коснулась светящейся панели, и стеклянная перегородка отъехала в сторону. Любопытство как всегда победило. Сделав шаг вперёд, ладонью провела по стене в поисках хотя бы… ну хоть чего-нибудь.
И как только я повернулась — дверца за мной с шипением закрылась. Без панели внутри. Ага.
— Сайр… — позвала неуверенно, отступая. Но в этот момент что-то щёлкнуло. Две стены, будто шевельнулись, и изнутри медленно открылись ряды мелких отверстий.
О нет! Ощущение попадалова накрыло с головой.
— Сайр! — резко попятилась у перегородке, но… это меня не спасло — с двух сторон хлынула холодная, колючая вода. Как будто в меня полетели ледяные стрелы.
— Сайр! — забарабанила по стеклу, дрожа всем телом. Струи били по коже, как плети. Я не знала, кто проектировал эту пытку, но к чёрту его!
Входная дверь как назло, открывалась до жути медленно. И когда она, наконец, соизволила отъехать, внутрь ворвался инопланетник, тут же касаясь злосчастной панели.
Стеклянная перегородка открылась, но за мгновение до этого, пытка прекратилась. Струи исчезли, и о случившемся напоминала лишь мокрая я, и ледяная, почти испарившаяся лужа под ногами.
Сайр замер. Он просто стоял и смотрел. Молча. А я… выглядела как мокрая курица. Волосы прилипли к лицу, капли стекали по подбородку, и, конечно же… лилась на промокший до нитки комбинезон.
Отлично. Просто… превосходно.
Проследив за его взглядом, посмотрела вниз.
Ткань облепила всё. Видно было торчащие соски, и цвет ареол, и… всё остальное, о чём я предпочла срочно не думать. Прикрылась руками, проклиная космических дизайнеров во всех мирах.
— Так и будем стоять? — выдохнула я, пытаясь вернуть себе голос. — Девушек мокрых, что ли не видел?
Он качнул головой, и… кивнул. То ли видел, то ли не сейчас. Непонятно вообще.
— Стой тут, — бросил он, исчезая за дверью.
Я стояла и думала, а не рвануть ли обратно к пульту. Но он вернулся быстро — с полотенцем и плащом. Вот и всё что нашлось. Мой спаситель.
Протянув мне полотенце, всё ещё пялился на комбинезон, или скорее, на его почти отсутствие в данной ситуации.
— Сними его, — сказал тихо, почти шёпотом.
— Может выйдешь?
Он покачал головой, а я вздохнула.
— Ну хотя бы отвернись… — не считала себя стеснительной, но всё равно, стало как-то не по себе.
Подумал. И молча отвернулся.
Снова вздохнув трясущимися руками, попыталась снять с себя это чудо инженерной мысли. Только вот — застёжки не было. Ни одной.
— Да чтоб того дизайнера… чтоб его в открытый космос выбросило! Без скафандра… или что тут у вас…
— Повернись, — прозвучало тихо.
Он подошёл, и я, вздрогнув, всё же подчинилась, подставляя ему спину.
Его пальцы скользнули в волосы, откинули мокрые пряди. А потом… я почувствовала, как они аккуратно коснулись шеи, заставляя меня замереть.
Что он там ищет? Но услышав тихий щелчок, поняла — застёжка всё же была.
Сайр начал медленно сдвигать ткань вниз. Тёплые пальцы прошлись вдоль позвоночника, оголяя кожу. Локоны спадали вперёд, плечи дрожали от холода, от близости, от стыда.
Теплее не стало. Но казалось — я в безопасности, когда он вот так вот близко.
— Всё, — пискнула я. Дальше сама!
Отскочила от него, пятясь вглубь «пыточной», не дала ему шанса увидеть остальное. Потому что одно дело — быть мокрой. Другое — голой перед чужим мужчиной. Даже если он — единственный, кто меня спасает.
Проследив как Сайр выходит, я осталась одна в санблоке. Он даже не удосужился закрыть за собой дверь. Просто развернулся и ушел, будто вся сцена с душем и прозрачной тканью была рядовой ситуацией. Ну, может, для него и была, но от чего-то стало вдруг обидно.
Угу, Стою, дрожу. Сначала просто от холода, потом — от осознания, что выбора-то особо нет. Комбинезон прилип к телу, словно намеревался срастись с кожей навечно. Липкий, тяжёлый, мокрый. Уж лучше надеть то что есть, чем и дальше светить своими прелестями.
Поглядывая на дверной проём, я всё же решилась.
Со злостью, почти отрывая ткань от тела, сбросила её на пол, вытерлась полотенцем, как могла, наспех, и замотала волосы в него же. Потом, дрожа и покусывая губы, натянула на себя плащ. Тот самый — большой, тёплый, и внезапно почти уютный. Почти.
Вот только не согрелась.
Тело продолжало трястись, как последний лист на ветру. Пальцы не слушались. Хотелось залезть под одеяло, обнять грелку, выпить горячий чай… и уснуть в своей кровати. Но ничего этого не было. Значит, пора сделать те дела, по которым я пришла, и вернуться в кресло, чтобы зарыться туда как в домик.
Только я вышла из санблока, осознала, что он ждал. Всё это время, стоял у стены и, наверное, слушал. А сейчас… подхватив меня на руки, словно весила я не больше пушинки, понёс не к креслу, как я думала, а к стене. Там, при его касании, выехала выдвижная панель, и разложилась в нечто похожее на узкую лежанку. Ну, узкую, по его меркам. По моим — тут можно было кататься, как в детстве по бабушкиной кровати.
Аккуратно усадив меня, отстранился. Коснулся ещё одной точки на стене — оттуда вывалилась почти плоская подушка и свёрнутое в рулон тонкое, но плотное одеяло, в которое меня тут же завернули.
— Женщина на борту — это всегда проблемы, — пробурчал он себе под нос. — Даже если это пассажирский крейсер.
Прикусила язык, чтобы не ляпнуть что-то обидное. А он уже говорил дальше, нажимая что-то на панели:
— Прежде чем что-то сделать, можно было спросить. Я был буквально в двух шагах, Рита.
— Ты сам сказал — не отвлекать, — буркнула я, кутаясь сильнее. — Вот я и…
— Добавила проблем, — перебил он.
Ну отлично! Просто праздник логики. Соглашаться с ним не хотелось. Я пошевелила ногами — ботинки к счастью, остались у кресла. Хоть что-то не промокло.
— И ничего я не добавляла, — буркнула. — Мог бы и сам сказать, что тут как работает. А то молчишь, как сфинкс. Всё скрываешь, ничего не объясняешь, а у меня, между прочим, куча вопросов. И я…
Он так резко взглянул, что я забыла, о чём хотела сказать.
— В следующий раз — просто спроси.
И всё. Быстро метнувшись в санблок, вынес мой комбинезон, развесил его на спинке кресла, тут же возвращаясь к своим проводам, мигающим пластинам, будто ни в чём не бывало. Всё. Внимание закончено.
А я осталась в одеяльном коконе. Свернулась калачиком, натянула плащ повыше, уткнулась лбом в подушку и… подумала, что было бы неплохо, если бы тут, в капле, стало хоть чуть-чуть теплее. Не физически — просто… вообще.
Согреться хотелось, не только телом — всем.
Тело продолжало дрожать. Нос щекотало. Я даже чихнула, буркнув в подушку что-то бессвязное, зарываясь при этом в подушку.
Ну что ж, космос. Поздравляю. Ты только что устроил мне душ, тряску, и… стыд. Думаю, на сегодня хватит.
?
Прода от 18.09.2025, 13:33
Глава 10. Слишком много вопросов
Сайр
Капля дрейфовала.
Панели — мертвы. Системы — выключены или сгорели. Благо внутренние источники пока ещё работали.
Я врезался в стену открытым плечом и чуть не разнёс одну из перегородок, когда понял, что навигация не выйдет в резерв.
Мысленно выругался на всех языках что знал. Особенно на тех, чьи матерные конструкции звучат особенно красиво.
Чёртов корпус. Чёртов перегрев. Чёртов я сам.
Если бы я проверил модуль до стыковки… Если бы не потратил драгоценное время на эту станцию… Если бы не заложил взрывчатку…
Прикусив внутреннюю сторону щеки, нащупал искривлённую жилу, сорвал крепление и аккуратно перенёс на соседнюю плату. Тепловая подушка наращивала давление — пробой шел от центра к обводке.
Но всё неважно. Пока не выйду на внешнюю связь — мы останемся тут. Слишком долго.
Меня успокаивало лишь одно: перед тем, как экраны погасли, я не заметил ни одного корабля. Ни рядом, ни в дальнем секторе. То ли мы с Ритой действительно оторвались достаточно далеко, то ли взрыв повредил им больше, чем я рассчитывал, и теперь им не до нас.
Надолго ли — это уже другой вопрос. Но у нас есть… возможно, несколько часов, или… день.
Я знал, что дольше ждать нельзя. Эта спаскапля не предназначена для длительного дрейфа. Так что нужно перезапустить питание, стабилизировать циркуляцию и выйти на координаты встречи. На крейсере будет проще. Там я не один.
Хотя, если быть честным — я не хочу быть не одним. Я хочу быть с ней. С Ритой.
Но это — слабость. Сейчас — нельзя!
Сейл’Ар. Надо выйти на него. Только он сможет помочь. Только он… в данной ситуайии. К другим обращаться не стал — не доверяю. Хотя, если быть честным, и на счёт него не слишком то уверен. Вот что он подумает, когда увидит её? Что он сделает? Ведь он давно рядом с имперским ядром. Он знает больше, чем говорит. Даже больше, чем я.
Мы познакомились на одной из зачисток, в пограничном секторе. Тогда я подумал: «Молодой, щуплый. Не продержится и суток». А потом он в одиночку вынес целую группу биоагентов, причём без единого прямого удара. После, вылечив одного из служащих.
Я присматривался долго. И в итоге… мы стали чем-то вроде соратников. Друзей — если этим словом ещё можно что-то называть.
Но потом — командировки, переводы, смена приоритетов. Мы почти не общались. И всё же… он нужен мне сейчас. Чтобы понять, кто она.
Рита. Землянка. Живая. Без метки. И — выжившая в капсуле, которую, по всем расчётам, должно было сжечь вместе с её телом.
Как она попала сюда? Как открыла переход? Как сняла стазис? Или она не снимала его?
Я провёл пальцами по выжженному краю теплообмотки. Жгло.
Мыслей было много. Слишком много. И все они… заходили в тупик. Ну не может она быть из той расы. Не может быть потомком древнейшей линии, исчезнувшей с радаров и записей тысячи лет назад. А если может… Если правда…
Я видел эти старые параметры. Исследовал. Поиск — это было моей слабостью. Я копался в тех, кто ушел. В тех, кто мог быть сильнее империи. И никто, никто не должен был остаться.
А она — осталась?! Сидит за стенкой. Живая. Упрямая. Умная. Неистово красивая. Наши женщины с ней не сравнятся.
Из санблока донёсся звук. Я не обратил внимания. Занимался проводами, контактами, пайкой. Но когда прозвучал её голос, и внутри что-то дрогнуло, я поднялся. Поспешив посмотреть что там.
А там…
— Т’кар вен охрс! — вырвалось сквозь зубы. Проклятье, которое даже переводчики не берутся переводить — слишком древнее. И слишком точное.
Я увидел её. Мокрую. Почти голую. Невозможно реальную.
Стандартный, медицинский комбинезон, надетый на неё на крейсере, расчитан на защиту, не на… это. Я знал, как он ведёт себя при контакте с жидкостью, но даже в самых откровенных снах не мог представить, насколько чётко он станет второй кожей. Насколько предательски красиво обтянет каждую линию её тела.
Каждую.
Изящная талия. Гладкие, женственные бёдра. Упругая грудь, с розовыми вершинками, будто затвердевшими от холода… или от того, сто она меня заметила. Соски чётко проступали сквозь белую, прозрачную ткань. Вызывающе маня к себе.
