Невесомые губы коснулись его губ, и перед ним раскрылся, будто диковинный цветок, портал, созданный богиней смерти, которая умела ценить жизнь, как никто другой.
Элиан и Мисан вышли из портала, и их встретил свежий воздух, напоённый ароматом трав. Они оказались на просёлочной дороге, устланной мелкой галькой, которая под ногами приятно скрипела. Солнце ярко светило на ясном небе, и его лучи делали всё вокруг ярче и живописнее.
С обеих сторон дороги простирались зелёные поля, переливавшиеся различными оттенками зелени, словно кто-то разлил по ним краски. Высокие колосья пшеницы и молодая трава колыхались на лёгком ветерке, создавая волновые узоры, подобные тем, что появляются на поверхности озера. Вдалеке виднелись горы, их серые и скалистые вершины контрастировали с яркой зеленью полей. Они выглядели величественно и неприступно, как стражи, охраняющие границы этой мирной земли.
Элиан, отряхнув с одежды остатки энергии портала, подошёл к деревянному указателю, который стоял на перекрёстке. Он был старым и поцарапанным, но всё же на нём чётко виднелись надписи. Элиан прищурился, пытаясь прочитать их на фоне яркого света.
— Мы на границе Аккорийской империи и Сардахарана, — произнёс он, кивая на одну из стрелок, указывающую на восток. — Это значит, что мы близки к нашей цели.
Мисан вытянул шею и тоже взглянул на указатель. Он нахмурил лоб, увидев другую стрелку, указывающую на запад, где значилась ближайшая деревня.
— Но смотри, до ближайшей деревни идти сутки. Это долго.
Элиан вздохнул, понимая, что путь будет нелёгким. Однако в его сердце зарождалась надежда. Эта земля, полная жизни и свежих ароматов, обещала новые возможности и приключения.
— Нам нужно двигаться, — произнёс царевич, будто подгоняя Элиана. — Чем быстрее мы доберёмся до деревни, тем быстрее найдём информацию о том, что там, в Сардахаране.
— Согласен. Дорогу осилит идущий. Любые трудности можно преодолеть, просто делая маленькие шаги к своей мечте.
Мисан вначале хотел возразить, так как был привыкший считать, что весь мир вращается вокруг него и его несчастий, но, не выдержав, рассмеялся.
— Едущий осиливает дорогу ещё быстрее. А летящему она, в принципе, и не нужна. Но и ты не отпускай руки...
Они начали свой долгий путь по просёлочной дороге, оставляя за собой следы на пыльной гальке, а вокруг них разносились звуки природы — щебетание птиц и лёгкий шелест травы.
Элиан и Мисан шли по извивающейся тропе, окружённой высокими деревьями, ветви которых, казалось, тянулись к небу, будто искали утешение от бесконечной тьмы, скрывающейся в их кронах. Солнце медленно опускалось за горизонт, раскрашивая небо в мягкие оттенки розового и золотого, и в этом спокойствии Элиан решил развеять мрачные мысли своего спутника.
— Знаешь, Мисан, — начал он, стараясь сделать свой голос лёгким и непринужденным, — в Средоточии миров я встретил множество удивительных существ. У нас был один мудрец, который умел слышать шепот звёзд. Он говорил, что каждый миг, проведённый в путешествии, — это урок, который Вселенная нам даёт.
Мисан, уставший от тяжести своих мыслей, приподнял голову и взглянул на Элиана с интересом.
— Шепот звёзд? Это звучит так... волшебно. И что же он тебе рассказал?
Элиан улыбнулся, вспоминая тот день.
— Он научил меня притче о страданиях. Однажды, мудрец и проповедник встретил человека, который всё время жаловался на свои страдания. Мудрец попросил его представить, что он собрал все свои несчастья в один мешок и отнёс их на гору. Ему было тяжело, но на последнем шаге он всё не хотел выбросить этот мешок. А когда положил его на землю, с удивлением понял, что свободен...
— Это действительно мудро, — ответил Мисан, задумавшись. — Но как же трудно иногда видеть способ избавиться от страданий.
Элиан кивнул, понимая, что его друг переживает тяжёлые времена.
— Да, Мисан, и это нормально. Но есть ещё одна притча, которую я хотел бы тебе рассказать. Она о том, как важно трудиться, чтобы жить. Однажды, в далекой деревне, жил человек, который всегда ожидал, что кто-то другой позаботится о нём. Он надеялся, что еда сама появится на столе, а трудности исчезнут. Но однажды он остался голодным, потому что никто не пришёл ему на помощь. И тогда он понял: «Кто не работает, тот не ест». Ему пришлось начать трудиться.
Мисан усмехнулся, и в его глазах появились искорки понимания.
— Похоже, я много времени провожу в ожидании, вместо того чтобы действовать.
— Да, но важно помнить, что даже в страданиях, даже в потере, мы можем найти надежду. Мы должны поддерживать друг друга в этом. Ты не один, Мисан.
Солнце начало припекать. Они сошли с дороги под сень деревьев.
Элиан и Мисан шли по извивающейся тропинке, усыпанной яркими осенними листьями, когда внезапно перед ними предстала яблоня, усыпанная спелыми красными яблоками. Их аромат, сладкий и манящий, наполнил воздух, заставив желудки обоих заурчать.
— Давай остановимся, — предложил Мисан, окинув яблоню жадным взглядом.
Они подошли к дереву, и Элиан прислонился к стволу, позволяя Мисану взяться за нижние ветки и аккуратно стряхнуть с них плоды. Яблоки падали на землю, издавая мягкий звук, как будто сами рады были оказаться на свободе. Элиан присел, и Мисан принялся собирать их, бережно укладывая в карманы Элиана и в сумку. Он выбрал два самых крупных и ярких плода, поднял их к лицу и с блеском в глазах показал Элиану.
— Вот, одно для меня, другое для тебя.
Элиан, улыбаясь, кивнул в знак признательности. Мисан, держа оба яблока в руках, не зная, как поступить, просто откусил от одного из них, сок брызнул на его губы. В его глазах отразилась простая радость. Затем, с некоторой неохотой, он стал ломать яблоко на части, стараясь сделать это как можно аккуратнее, чтобы Элиан всё же смог попробовать.
— Почему бы тебе не использовать свою магию? — произнёс он, немного смущаясь, когда начал давать Элиану кусочки.
— Бой в лабиринте истощил меня, — покривил душой Элиан. Он прекрасно справился бы с яблоками, но хотел дать Мисану возможность позаботиться о ком-то. Проявить терпение, сострадание... Наступать на горло собственной гордости было очень непросто. В последний раз его кормила Найденочка, когда после боя с Нездешним он временно истощил свои силы. Тогда это казалось ему неизбывным позором. Хуже было только то, что Найденочка провожала его до нужника.
Элиан, принимая от Мисана яблоко, заметил, как его друг постепенно меняется. Вначале Мисан капризничал, специально или случайно медлил, или наоборот, слишком быстро убирал руку. Не привыкший заботиться о ком-то, но с каждым укусом и с каждой радостью Элиана его настроение становилось всё лучше. Мисан почувствовал, что его действия важны, и это поднимало ему дух.
Так же он вел себя на привале. Логичным и естественным ему казалось, что Элиан заботится о царевиче, но проявлять ответную заботу, предлагать помощь, он не спешил. Но понемногу, не мытьём, так катаньем Элиан спихивал Мисана с пьедестала его страданий, помогая смотреть на мир не так однобоко и узко. Наконец, когда они остановились у ручья, и Элиан рассказал, как в детстве сворачивал чашки из листьев растущих вдоль берега растений, Мисан сам наконец сорвал лист, и догадался скрутить его, а когда Элиан опустился на колени, наконец напился не только сам, но и напоил Элиана.
Элиан промолчал. Будто бы Мисан вел себя так всегда. С этого момента поведение Мисана переменилось.
Наконец о Элиан увидел в Мисане схожесть с его братьями и сестрой.
Элиан и Мисан продолжали свой путь к деревне, обмениваясь шутками и рассказами о своих жизнях, и в этом общении Мисан находил утешение. Впервые в жизни он ночевал под открытым небом, не сменив одежды. Впервые в жизни, чтобы удовлетворить свои нужды, Мисану приходилось что-то делать самому. На отдыхе Элиан, найдя подходящую поляну, опускался на бок, и они вместе разбирались с креплениями из шарфов, которыми Астарг и Элиан привязали. Впервые в жизни его о чем-то просили:
- Держи орехи, разбей их, перекусим. Помоги-с пуговицами... Помоги собрать волосы в хвост.
Впервые в жизни от него пахло. Нет, воняло! Впервые в жизни он был полезен...
Элиан хвалил его и благодарил.
- Но ты ведь все можешь сам!
- Могу, - соглашался он, наступая на голенища сапог, и становая их с ног таким образом, чтобы дать отдохнуть сбитым, натертым ногам. - Даже если от усталости темнеет в глазах и ноги подкашиваются. Делаю хорошую мину при плохой игре. Я ещё в госпитале решил: буду лучше рукастых, быстрее, эффективнее! Потом вою по ночам от боли в несуществующих руках, в каждой мышце, в каждой кости. Я использую магию безжалостно, в таком темпе, будто никогда не выхожу из боя... Вызываю восхищение, да...
Мисан вздохнул. Элиан продолжал, шевеля пальцами ног.
- Но с тобой-то я могу не притворяться?
Когда они наконец достигли деревни, местные жители, заметив странников, остановились и с недоумением уставились на них. Элиан, с его отсутствием рук, и привязанный у нему Мисан казались странной химерой. Однако удивление быстро сменилось любопытством, и несколько детей, смеясь, подошли ближе, чтобы рассмотреть этих необычных гостей.
Деревенские жители были дружелюбны и предложили им еду и воду. Элиан, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, начал обмениваться новостями с местными. Они говорили о своих делах, о погоде и о недавних событиях в деревне. Но когда один из стариков назвал дату, Элиан замер. Он понял, что они переместились на три дня назад. Достаточно, чтобы успеть разобраться с купленными Атиаром наемниками, но слишком поздно, чтобы спасти Лиру.
Тоска охватила его сердце, когда он вспомнил о её смеющихся глазах и о том, как она доверяла ему. Он ощущал, как горечь утраты вновь заполняет его душу. Мисан заметил перемены в настроении Элиана и, стараясь поддержать друга, спросил:
— Что случилось? Ты выглядишь так, словно увидел призрак.
Элиан вздохнул и ответил:
- Мы можем спасти жизни. Много жизней, но не одну.
Элиан и Мисан шли по узким улочкам гарнизонной деревни, где каждый камень, казалось, хранил свои тайны. В воздухе витал запах свежей выпечки, но сейчас это не радовало Элиана. Его мысли были заняты лишь одной целью — встретиться с главой стражи, чтобы передать важный приказ.
Когда они подошли к массивным дверям стражи, Мисан вздохнул, прямо в ухо Элиану.
- Ты уверен, что он примет это всерьез? — спросил он, слегка нахмурив брови.
- У него нет другого выбора, — ответил Элиан, и дверь открылась перед ним, повинуясь магии. Они вошли в просторный зал, где стражники, одетые в тяжелые доспехи, переговаривались между собой. В центре зала стоял глава стражи, высокий и мускулистый мужчина с суровым лицом.
Элиан сделал шаг вперед, его голос был полон решимости.
- Я пришёл с приказом о повышении охраны границы. Мы получили информацию о возможном нападении наемников.
Его бумаги спланированы на стол перед командиром стражи. Тот поднял голову и посмотрел на Элиана с недоверием.
- Наемники? Вы серьезно? Это всего лишь слухи.
- Я понимаю ваше недоверие, но у нас нет времени на шутки. Если мы не примем меры сейчас, последствия могут быть катастрофическими.
- Смотрите, — произнес он, поднимая свиток так, чтобы стражник мог разглядеть печать. — Эти документы подтверждают, что я — рука императора, эмиссар по особым поручениям. У меня есть право казнить за непослушание на месте.
Стражник, сначала с недоверием смотревший на Элиана, теперь изменил выражение лица. Его глаза расширились от осознания важности момента.
- Я... не знал, — пробормотал он, отступая на шаг назад.
Элиан продолжил, его голос стал более уверенным.
- Император требует, чтобы я действовал быстро.
Он сделал паузу, чтобы дать стражнику время осознать всю серьезность ситуации.
- Теперь мне нужны наемники. Я приказываю вам организовать их поиск вдоль границы. Мы не можем позволить себе провал.
Стражник кивнул, его страх и уважение к Элиану теперь были очевидны.
- Как прикажете.
Элиан, удовлетворённый изменением в настроении стражника, развернулся и направился к выходу.
Элиан, сдерживая волнение, шагал по коридорам гостиницы, его сердце колотилось, как будто предвещая важный момент. Вокруг царила атмосфера легкого смятения: гости выходили и входили, разговоры и смех смешивались с ароматами пряных блюд, исходящими из столовой. Он снял комнату, где они смогли отдохнуть после долгого пути, а перед этим сходить в баню.
Внутри парной царила жара, наполняющая воздух густым паром. Банщики, с ловкостью опытных мастеров, начали разминать ноги парализованного царевича, их руки двигались уверенно, будто знающие каждый изгиб и каждую мышцу. Мисан, который пять лет не ощущал своих конечностей, с благоговением смотрел на свои ноги, когда пальцы стали едва-едва шевелиться. Каждое движение вызывало в нем бурю эмоций, и слезы радости катились по его щекам, когда он осознал, что снова может ощутить прикосновение земли.
— Элиан, — начал он, едва сдерживая дрожь в голосе, — что сказал лекарь вам с Астаргом?
- Заговор тлеет не один день, - медленно сказал Элиан. - Тебе в лекарственные снадобья все это время подливал один интересный яд, угнетающий работу нервов. Теперь нужно время и терпение, Мисан. И то, и другое у тебя есть.
Закончив с Мисаном, банщики предложили свои услуги Элиану.
Элиан, всё еще испытывая неловкость, сидел, завернутый в две простыни, и смущенно отвёл взгляд. Ему было неприятно, когда на его тело смотрят, и он чувствовал себя не в своей тарелке. Мисан заметил его смятение и, усмехнувшись, спросил:
— Как же ты провёл ночь с Лирой?
Элиан, смущаясь ещё больше, невнятно пробормотал:
— Эм… Ну, я… просто не снимал рубашку.
Пока они мылись и парились, стража находилась на выполнении поручений. Среди прочего они нашли для Мисана невысокую тележку с запряженной в неё пони. Так Мисан получил какую-никакую свободу.
А ещё он учился стоять. И это было больше, чем ему мечталось в последние годы.
Пограничники ничего не нашли бы, не зная деталей заговора, что и где искать. И не стой Элиан над душой у исполнителей, всеми силами намекая, что он тут власть в последней инстанции и боевой маг высшего уровня. Он призвал протезы, и с руками чувствовал себя увереннее, к тому же приятно было дополнять слова жестами. Элиан стоял на высоком холме, где ветер играл с волосами, как будто желая поведать ему свои тайны. С одной стороны простирался бескрайний лес Аккорийской империи, его густые деревья словно охраняли покой своих обитателей. С другой стороны, вдалеке, тянулись золотистые поля Сардахаранского царства, где яркие цветы колыхались под солнцем, как маленькие огни, мечущиеся между тенями. Но сейчас это были не просто земли, а границы, разделяющие две державы, каждая из которых была готова в любой момент перейти к активным действиям.
Его сердце стучало в унисон с нарастающим напряжением в воздухе. Он мог видеть, как отряды солдат, спешно выставленные в ружье, патрулировали границу, не оставляя без внимания ни одного чахлого куста. Каждый из них, безусловно, ощущал это предчувствие беды, которое витало в воздухе. Элиан знал — мир, который он так долго пытался сохранить, был на грани разрушения.
Глава 27. Граница
Элиан и Мисан вышли из портала, и их встретил свежий воздух, напоённый ароматом трав. Они оказались на просёлочной дороге, устланной мелкой галькой, которая под ногами приятно скрипела. Солнце ярко светило на ясном небе, и его лучи делали всё вокруг ярче и живописнее.
С обеих сторон дороги простирались зелёные поля, переливавшиеся различными оттенками зелени, словно кто-то разлил по ним краски. Высокие колосья пшеницы и молодая трава колыхались на лёгком ветерке, создавая волновые узоры, подобные тем, что появляются на поверхности озера. Вдалеке виднелись горы, их серые и скалистые вершины контрастировали с яркой зеленью полей. Они выглядели величественно и неприступно, как стражи, охраняющие границы этой мирной земли.
Элиан, отряхнув с одежды остатки энергии портала, подошёл к деревянному указателю, который стоял на перекрёстке. Он был старым и поцарапанным, но всё же на нём чётко виднелись надписи. Элиан прищурился, пытаясь прочитать их на фоне яркого света.
— Мы на границе Аккорийской империи и Сардахарана, — произнёс он, кивая на одну из стрелок, указывающую на восток. — Это значит, что мы близки к нашей цели.
Мисан вытянул шею и тоже взглянул на указатель. Он нахмурил лоб, увидев другую стрелку, указывающую на запад, где значилась ближайшая деревня.
— Но смотри, до ближайшей деревни идти сутки. Это долго.
Элиан вздохнул, понимая, что путь будет нелёгким. Однако в его сердце зарождалась надежда. Эта земля, полная жизни и свежих ароматов, обещала новые возможности и приключения.
— Нам нужно двигаться, — произнёс царевич, будто подгоняя Элиана. — Чем быстрее мы доберёмся до деревни, тем быстрее найдём информацию о том, что там, в Сардахаране.
— Согласен. Дорогу осилит идущий. Любые трудности можно преодолеть, просто делая маленькие шаги к своей мечте.
Мисан вначале хотел возразить, так как был привыкший считать, что весь мир вращается вокруг него и его несчастий, но, не выдержав, рассмеялся.
— Едущий осиливает дорогу ещё быстрее. А летящему она, в принципе, и не нужна. Но и ты не отпускай руки...
Они начали свой долгий путь по просёлочной дороге, оставляя за собой следы на пыльной гальке, а вокруг них разносились звуки природы — щебетание птиц и лёгкий шелест травы.
Элиан и Мисан шли по извивающейся тропе, окружённой высокими деревьями, ветви которых, казалось, тянулись к небу, будто искали утешение от бесконечной тьмы, скрывающейся в их кронах. Солнце медленно опускалось за горизонт, раскрашивая небо в мягкие оттенки розового и золотого, и в этом спокойствии Элиан решил развеять мрачные мысли своего спутника.
— Знаешь, Мисан, — начал он, стараясь сделать свой голос лёгким и непринужденным, — в Средоточии миров я встретил множество удивительных существ. У нас был один мудрец, который умел слышать шепот звёзд. Он говорил, что каждый миг, проведённый в путешествии, — это урок, который Вселенная нам даёт.
Мисан, уставший от тяжести своих мыслей, приподнял голову и взглянул на Элиана с интересом.
— Шепот звёзд? Это звучит так... волшебно. И что же он тебе рассказал?
Элиан улыбнулся, вспоминая тот день.
— Он научил меня притче о страданиях. Однажды, мудрец и проповедник встретил человека, который всё время жаловался на свои страдания. Мудрец попросил его представить, что он собрал все свои несчастья в один мешок и отнёс их на гору. Ему было тяжело, но на последнем шаге он всё не хотел выбросить этот мешок. А когда положил его на землю, с удивлением понял, что свободен...
— Это действительно мудро, — ответил Мисан, задумавшись. — Но как же трудно иногда видеть способ избавиться от страданий.
Элиан кивнул, понимая, что его друг переживает тяжёлые времена.
— Да, Мисан, и это нормально. Но есть ещё одна притча, которую я хотел бы тебе рассказать. Она о том, как важно трудиться, чтобы жить. Однажды, в далекой деревне, жил человек, который всегда ожидал, что кто-то другой позаботится о нём. Он надеялся, что еда сама появится на столе, а трудности исчезнут. Но однажды он остался голодным, потому что никто не пришёл ему на помощь. И тогда он понял: «Кто не работает, тот не ест». Ему пришлось начать трудиться.
Мисан усмехнулся, и в его глазах появились искорки понимания.
— Похоже, я много времени провожу в ожидании, вместо того чтобы действовать.
— Да, но важно помнить, что даже в страданиях, даже в потере, мы можем найти надежду. Мы должны поддерживать друг друга в этом. Ты не один, Мисан.
Солнце начало припекать. Они сошли с дороги под сень деревьев.
Элиан и Мисан шли по извивающейся тропинке, усыпанной яркими осенними листьями, когда внезапно перед ними предстала яблоня, усыпанная спелыми красными яблоками. Их аромат, сладкий и манящий, наполнил воздух, заставив желудки обоих заурчать.
— Давай остановимся, — предложил Мисан, окинув яблоню жадным взглядом.
Они подошли к дереву, и Элиан прислонился к стволу, позволяя Мисану взяться за нижние ветки и аккуратно стряхнуть с них плоды. Яблоки падали на землю, издавая мягкий звук, как будто сами рады были оказаться на свободе. Элиан присел, и Мисан принялся собирать их, бережно укладывая в карманы Элиана и в сумку. Он выбрал два самых крупных и ярких плода, поднял их к лицу и с блеском в глазах показал Элиану.
— Вот, одно для меня, другое для тебя.
Элиан, улыбаясь, кивнул в знак признательности. Мисан, держа оба яблока в руках, не зная, как поступить, просто откусил от одного из них, сок брызнул на его губы. В его глазах отразилась простая радость. Затем, с некоторой неохотой, он стал ломать яблоко на части, стараясь сделать это как можно аккуратнее, чтобы Элиан всё же смог попробовать.
— Почему бы тебе не использовать свою магию? — произнёс он, немного смущаясь, когда начал давать Элиану кусочки.
— Бой в лабиринте истощил меня, — покривил душой Элиан. Он прекрасно справился бы с яблоками, но хотел дать Мисану возможность позаботиться о ком-то. Проявить терпение, сострадание... Наступать на горло собственной гордости было очень непросто. В последний раз его кормила Найденочка, когда после боя с Нездешним он временно истощил свои силы. Тогда это казалось ему неизбывным позором. Хуже было только то, что Найденочка провожала его до нужника.
Элиан, принимая от Мисана яблоко, заметил, как его друг постепенно меняется. Вначале Мисан капризничал, специально или случайно медлил, или наоборот, слишком быстро убирал руку. Не привыкший заботиться о ком-то, но с каждым укусом и с каждой радостью Элиана его настроение становилось всё лучше. Мисан почувствовал, что его действия важны, и это поднимало ему дух.
Так же он вел себя на привале. Логичным и естественным ему казалось, что Элиан заботится о царевиче, но проявлять ответную заботу, предлагать помощь, он не спешил. Но понемногу, не мытьём, так катаньем Элиан спихивал Мисана с пьедестала его страданий, помогая смотреть на мир не так однобоко и узко. Наконец, когда они остановились у ручья, и Элиан рассказал, как в детстве сворачивал чашки из листьев растущих вдоль берега растений, Мисан сам наконец сорвал лист, и догадался скрутить его, а когда Элиан опустился на колени, наконец напился не только сам, но и напоил Элиана.
Элиан промолчал. Будто бы Мисан вел себя так всегда. С этого момента поведение Мисана переменилось.
Наконец о Элиан увидел в Мисане схожесть с его братьями и сестрой.
Элиан и Мисан продолжали свой путь к деревне, обмениваясь шутками и рассказами о своих жизнях, и в этом общении Мисан находил утешение. Впервые в жизни он ночевал под открытым небом, не сменив одежды. Впервые в жизни, чтобы удовлетворить свои нужды, Мисану приходилось что-то делать самому. На отдыхе Элиан, найдя подходящую поляну, опускался на бок, и они вместе разбирались с креплениями из шарфов, которыми Астарг и Элиан привязали. Впервые в жизни его о чем-то просили:
- Держи орехи, разбей их, перекусим. Помоги-с пуговицами... Помоги собрать волосы в хвост.
Впервые в жизни от него пахло. Нет, воняло! Впервые в жизни он был полезен...
Элиан хвалил его и благодарил.
- Но ты ведь все можешь сам!
- Могу, - соглашался он, наступая на голенища сапог, и становая их с ног таким образом, чтобы дать отдохнуть сбитым, натертым ногам. - Даже если от усталости темнеет в глазах и ноги подкашиваются. Делаю хорошую мину при плохой игре. Я ещё в госпитале решил: буду лучше рукастых, быстрее, эффективнее! Потом вою по ночам от боли в несуществующих руках, в каждой мышце, в каждой кости. Я использую магию безжалостно, в таком темпе, будто никогда не выхожу из боя... Вызываю восхищение, да...
Мисан вздохнул. Элиан продолжал, шевеля пальцами ног.
- Но с тобой-то я могу не притворяться?
Когда они наконец достигли деревни, местные жители, заметив странников, остановились и с недоумением уставились на них. Элиан, с его отсутствием рук, и привязанный у нему Мисан казались странной химерой. Однако удивление быстро сменилось любопытством, и несколько детей, смеясь, подошли ближе, чтобы рассмотреть этих необычных гостей.
Деревенские жители были дружелюбны и предложили им еду и воду. Элиан, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, начал обмениваться новостями с местными. Они говорили о своих делах, о погоде и о недавних событиях в деревне. Но когда один из стариков назвал дату, Элиан замер. Он понял, что они переместились на три дня назад. Достаточно, чтобы успеть разобраться с купленными Атиаром наемниками, но слишком поздно, чтобы спасти Лиру.
Тоска охватила его сердце, когда он вспомнил о её смеющихся глазах и о том, как она доверяла ему. Он ощущал, как горечь утраты вновь заполняет его душу. Мисан заметил перемены в настроении Элиана и, стараясь поддержать друга, спросил:
— Что случилось? Ты выглядишь так, словно увидел призрак.
Элиан вздохнул и ответил:
- Мы можем спасти жизни. Много жизней, но не одну.
Элиан и Мисан шли по узким улочкам гарнизонной деревни, где каждый камень, казалось, хранил свои тайны. В воздухе витал запах свежей выпечки, но сейчас это не радовало Элиана. Его мысли были заняты лишь одной целью — встретиться с главой стражи, чтобы передать важный приказ.
Когда они подошли к массивным дверям стражи, Мисан вздохнул, прямо в ухо Элиану.
- Ты уверен, что он примет это всерьез? — спросил он, слегка нахмурив брови.
- У него нет другого выбора, — ответил Элиан, и дверь открылась перед ним, повинуясь магии. Они вошли в просторный зал, где стражники, одетые в тяжелые доспехи, переговаривались между собой. В центре зала стоял глава стражи, высокий и мускулистый мужчина с суровым лицом.
Элиан сделал шаг вперед, его голос был полон решимости.
- Я пришёл с приказом о повышении охраны границы. Мы получили информацию о возможном нападении наемников.
Его бумаги спланированы на стол перед командиром стражи. Тот поднял голову и посмотрел на Элиана с недоверием.
- Наемники? Вы серьезно? Это всего лишь слухи.
- Я понимаю ваше недоверие, но у нас нет времени на шутки. Если мы не примем меры сейчас, последствия могут быть катастрофическими.
- Смотрите, — произнес он, поднимая свиток так, чтобы стражник мог разглядеть печать. — Эти документы подтверждают, что я — рука императора, эмиссар по особым поручениям. У меня есть право казнить за непослушание на месте.
Стражник, сначала с недоверием смотревший на Элиана, теперь изменил выражение лица. Его глаза расширились от осознания важности момента.
- Я... не знал, — пробормотал он, отступая на шаг назад.
Элиан продолжил, его голос стал более уверенным.
- Император требует, чтобы я действовал быстро.
Он сделал паузу, чтобы дать стражнику время осознать всю серьезность ситуации.
- Теперь мне нужны наемники. Я приказываю вам организовать их поиск вдоль границы. Мы не можем позволить себе провал.
Стражник кивнул, его страх и уважение к Элиану теперь были очевидны.
- Как прикажете.
Элиан, удовлетворённый изменением в настроении стражника, развернулся и направился к выходу.
Элиан, сдерживая волнение, шагал по коридорам гостиницы, его сердце колотилось, как будто предвещая важный момент. Вокруг царила атмосфера легкого смятения: гости выходили и входили, разговоры и смех смешивались с ароматами пряных блюд, исходящими из столовой. Он снял комнату, где они смогли отдохнуть после долгого пути, а перед этим сходить в баню.
Внутри парной царила жара, наполняющая воздух густым паром. Банщики, с ловкостью опытных мастеров, начали разминать ноги парализованного царевича, их руки двигались уверенно, будто знающие каждый изгиб и каждую мышцу. Мисан, который пять лет не ощущал своих конечностей, с благоговением смотрел на свои ноги, когда пальцы стали едва-едва шевелиться. Каждое движение вызывало в нем бурю эмоций, и слезы радости катились по его щекам, когда он осознал, что снова может ощутить прикосновение земли.
— Элиан, — начал он, едва сдерживая дрожь в голосе, — что сказал лекарь вам с Астаргом?
- Заговор тлеет не один день, - медленно сказал Элиан. - Тебе в лекарственные снадобья все это время подливал один интересный яд, угнетающий работу нервов. Теперь нужно время и терпение, Мисан. И то, и другое у тебя есть.
Закончив с Мисаном, банщики предложили свои услуги Элиану.
Элиан, всё еще испытывая неловкость, сидел, завернутый в две простыни, и смущенно отвёл взгляд. Ему было неприятно, когда на его тело смотрят, и он чувствовал себя не в своей тарелке. Мисан заметил его смятение и, усмехнувшись, спросил:
— Как же ты провёл ночь с Лирой?
Элиан, смущаясь ещё больше, невнятно пробормотал:
— Эм… Ну, я… просто не снимал рубашку.
Пока они мылись и парились, стража находилась на выполнении поручений. Среди прочего они нашли для Мисана невысокую тележку с запряженной в неё пони. Так Мисан получил какую-никакую свободу.
А ещё он учился стоять. И это было больше, чем ему мечталось в последние годы.
Прода от 26.12.2024, 16:57
Пограничники ничего не нашли бы, не зная деталей заговора, что и где искать. И не стой Элиан над душой у исполнителей, всеми силами намекая, что он тут власть в последней инстанции и боевой маг высшего уровня. Он призвал протезы, и с руками чувствовал себя увереннее, к тому же приятно было дополнять слова жестами. Элиан стоял на высоком холме, где ветер играл с волосами, как будто желая поведать ему свои тайны. С одной стороны простирался бескрайний лес Аккорийской империи, его густые деревья словно охраняли покой своих обитателей. С другой стороны, вдалеке, тянулись золотистые поля Сардахаранского царства, где яркие цветы колыхались под солнцем, как маленькие огни, мечущиеся между тенями. Но сейчас это были не просто земли, а границы, разделяющие две державы, каждая из которых была готова в любой момент перейти к активным действиям.
Его сердце стучало в унисон с нарастающим напряжением в воздухе. Он мог видеть, как отряды солдат, спешно выставленные в ружье, патрулировали границу, не оставляя без внимания ни одного чахлого куста. Каждый из них, безусловно, ощущал это предчувствие беды, которое витало в воздухе. Элиан знал — мир, который он так долго пытался сохранить, был на грани разрушения.
