Её усмешка была кровожадной, отражая жестокую радость, которая наполняла зал.
На площади, залитой утренним солнцем, собрались зеваки, жаждущие зрелищ. Элиан стоял рядом с Императором, его братом, чувствуя, как холодный ветер шевелит его волосы. Перед ними возвышался эшафот, на котором уже выстроились заговорщики — члены семьи Риттер, предавшие корону и род.
Потемневшие от гнева сине-серые глаза Элиана метались по лицам врагов. Каждый из них был знаком ему с детства, и теперь они предстояли перед ним, как тени из прошлого. Сердце его сжималось от противоречивых чувств — гнев, презрение и, возможно, даже жалость.
Император поднял руку, призывая к тишине. Его голос, глубокий и властный, разнесся по площади:
— Вы предали нашу кровь и нашу землю! За ваше предательство вы будете наказаны. Да будет это уроком для всех, кто осмелится поднять руку на Империю!
Элиан чувствовал, как внутри него поднимается буря эмоций.
— Они мои родственники, моя кровь, моя плоть, предатели, детоубийцы, слава богам несостоявшиеся, — прошептал он, но голос его потерялся в гуле толпы.
Когда казнь началась, Элиан закрыл лицо. Он никогда не убивал людей. В Средочии Миров с такой нежностью относятся к жизням тех, кто остался в родных мирах, скрытых от страшной участи широкими спинами магов-войнов.
Ему с детства внушали, что он слишком силен, что на нём лежит слишком большая ответственность, что он должен быть милосерден.
В его душе разгоралась борьба между долгом и человечностью. Он стал свидетелем того, как их жизни угасали, словно свечи, погашенные беспощадным ветром.
Элиан взглянул в карие глаза Императора. В них читалось понимание, но также и решимость.
— Ты не можешь позволить чувствам затмить разум, брат, — будто читал он мысли Элиана.
Элиан глубоко вздохнул. Каждый должен делать своё дело. И каждый должен получить по заслугам.
Элиан в сопровождении матери, брата Арриана, его жены Эгасы и царевича Мисана, который уже довольно бодро ковылял, опираясь на трость, вошли в маленькое поместье Риттеров, о котором Элиан и не знал. Здесь рос его сын. В воздухе витала тревога, слуги, с заплаканными лицами, смотрели на них с испугом, словно перед ними стояли не члены королевской семьи, а сама смерть.
Элиан, чувствуя, как сердце колотится в груди, поднялся в детскую. Комната была наполнена нежным светом, но обстановка была подавляющей. Испуганная кормилица, увидев его, вскочила и быстро присела в реверансе, словно это могло спасти её от гнева.
— Где мой сын? — спросил Элиан, его голос звучал как гром среди ясного неба.
Кормилица взглянула на него, её глаза полны страха, губы дрожали, как листья на ветру.
— Мой господин приказал... — её голос срывался, она замялась, словно слова застряли в горле. — Если вы... не послушаете его, приказал...
Элиан, не в силах сдержаться, наклонился к ней, его лицо стало мрачным, как тучи перед бурей.
— Приказал сделать так, чтобы вы его никогда не нашли... — её слова прозвучали как приговор.
— Я сделала всё так, как он велел, — тихо произнесла кормилица, её голос едва слышен, словно она обращалась к призраку.
Элиан ощутил, как ярость пылает внутри него, но он знал, что сейчас не время для слепого гнева. Он повернулся к своей семье, их взгляды полны беспокойства и решимости.
Элиан стоял на краю леса, где тени деревьев казались особенно густыми. Каждый шорох заставлял его сердце биться быстрее. Ритуал, который они провели, не дал никаких результатов, и это вызывало у него нарастающее беспокойство.
«Как такое возможно?» — думал он, перебирая в уме все возможные варианты. Или же сила мага, скрывшего мальчика от Элиана, больше? Это трудно представить. Он один из сильнейших магов этого мира. Кто-то не из этого мира? Неужели снова?
Элиан решительно взглянул на своих спутников.
— Нам нужно попробовать ещё раз, но с другими заклинаниями. Возможно, нам стоит обратиться к древним текстам. Там может быть что-то, что мы упустили.
Элиан, сдерживая гнев и печаль, внимательно наблюдал за допросом слуг в мрачном зале поместья Риттеров. Каждый из них, казалось, был облечён в холодное спокойствие, их лица не выражали ни страха, ни сожаления, когда они говорили о преступлениях своих господ. Он заметил, как кормилица его сына, которая когда-то с заботой укутывала его в одеяло, сейчас стояла безмолвна, её взгляд был пуст и бесчувственен.
— Расскажите о вашей жизни здесь, — произнёс Элиан, пытаясь пробудить хоть искорку эмоций в их глазах.
Слуги отвечали механически, будто заклинание лишило их человечности, но вскоре стало ясно, что их рацион был не совсем обычным. Каждый день они принимали некие добавки к пище, и под его командой начался обыск кухни.
Когда на столе обнаружили множество запрещённых зелий и бутыль с тёмным, густым ингредиентом, Элиан подошёл ближе. Повинуясь его взгляду, Арриан вылил немного тёмной тягучей жидкости на ложку. Элиан едва коснулся ложки языком и поморщился.
— Конечно! — воскликнул он, осенённый озарением. — Это кровь демона! Всё же не обошлось без помощи извне.
Стоящие рядом и следователи переглянулись. Элиан, чувствуя, как его голос наполняется решимостью, продолжил:
— Ежедневный приём крови демона сделал и слуг, и, вероятно, самих Риттеров, бесчувственными. Их мысли сжались до одной единственной цели — власти.
— Ты хочешь сказать, мы казнили одурманенных людей? — воскликнул Арриан, в голосе его слышалась тревога.
— И да, и нет, — сказал Элиан, его лицо приняло серьёзное выражение. — Кровь демона лишила их сомнений и страхов. Но первоначально они решились на это сами. Мой поступок на Севере, я знаю из надёжных источников, оказался очень важен для мироздания. И это я не про победу над Нездешним. А о том, как распорядился даром богов, качнув эту чашу весов для этого мира в сторону добра. Полномасштабная война в двух не самых слабых государствах повернула бы мир к тьме. Вот так. И есть силы, которым я очень, очень не нравлюсь! И если я паду, очерню себя неблаговидными поступками, или впаду в уныние...этим силам очень это понравится.
Элиан медленно вошёл в детскую, его сердце сжималось от боли и воспоминаний. Стены, когда-то наполненные смехом и радостью, теперь казались мрачными и пустыми. Он остановился на пороге, словно не веря, что снова здесь. В воздухе витал нежный запах молока и сдобы, оставшийся от тех дней, когда его сын был здесь.
Арриан, его верный брат и лучший друг, следовал за ним, не отрываясь ни на мгновение. Он чувствовал, как Элиан борется с эмоциями, и, хотя слова не были нужны, его присутствие было поддержкой, которую тот так нуждался. Элиан пытался сосредоточиться, но магия, когда-то такая близкая и понятная, теперь казалась чуждой. Из-за сильных эмоциональных переживаний у Элиана не получалось сформировать магические протезы, да и бытовая магия, когда-то его любимая, а теперь, когда он лишился рук, практически постоянно используемая, подводила его. Арриан, не говоря ни слова, спокойно служил его руками. Он с полуслова, с полувзгляда понимал, что хотел бы сделать Элиан, и делал за него. Они перебирали и рассматривали игрушки сына, его вещи.
— Что ж, — по крайней мере, о нём заботились, — сказал Элиан и сел на пол, привалившись плечом к кровати. — Я никогда не думал о детях, — произнёс Элиан, его голос дрожал, как осенний лист на ветру. — Я никогда не хотел детей. Но он уже есть, и всё решили за нас...
Вдруг Арриан поднёс к лицу Элиана меховое одеяльце, и тот, не сдержавшись, прижался к нему щекой. Нежный, тёплый материал напомнил ему о том, как его сын спал, завернутый в него, и комок в горле стал невыносимым. Слёзы, которые он старался сдержать, начали катиться по щекам.
Арриан обнял брата, его крепкие руки окружили Элиана, как щит от невзгод.
— Мы будем искать постоянно, слышишь? — произнёс он, его голос был полон решимости. — Я всю империю с ног на голову поставлю. А если понадобится — весь мир. Мы не должны отчаиваться, Элиан, — произнёс Арриан, его голос был полон уверенности. — Маги будут проводить ритуалы поиска так часто, как это возможно.
Элиан, измождённый и бледный, взглянул на брата.
— Но что, если мы не найдём его? Если он в опасности? —Его голос дрожал. — Каждый миг теперь — это мука. Я даже не знаю, как он выглядит.
— Мы будем осматривать каждого ребёнка в стране, подходящего по возрасту, — ответил Арриан, его глаза сверкали от решимости.
— Не оставим камня на камне. И ты должен помнить, что твоя жизнь тоже важна. Заботься о себе, Элиан. Если с тобой что-то случится, если ты пойдёшь с ума или заболеешь... Никому от этого легче не станет.
Элиан опустил голову, и тени легли на его лицо.
— Я знаю... но меня снедает чувство вины. Всего неделю назад я не знал о его существовании, а теперь... я чувствую за него ответственность, словно я его отец с самого рождения.
— Это нормально, — произнёс Арриан, мягко положив руку на плечо Элиана. — Ты не один. Я понимаю, что ты чувствуешь. Мы вместе, и вместе мы справимся с этим.
Элиан посмотрел на Арриана, и в его глазах заблестели слёзы.
— Спасибо, Ари. Я... я не знаю, что бы я делал без тебя.
— Не стоит благодарности, — сказал Арриан с лёгкой улыбкой. — Сейчас главное — не терять надежду. Мы найдём его. Я обещаю.
Оторвавшись от чтения очередного фолианта и чувствуя боль в напряженных мышцах спины и шеи, Элиан понял, что ему нужно отвлечься и перестать думать обо всем этом, иначе он свихнется. А свихнувшийся маг такой силы — национальное бедствие.
Массажист был в полном восторге от появления Элиана.
— Мой самый неуловимый пациент!
— И самый лучший! — ответил Элиан, опускаясь на кушетку и взглядом развязывая шнурки на ботинках.
Он отправил камзол, жилет и рубашку на стоящий рядом стул, лег на живот и приготовился к очередному сеансу массажа, под добродушное ворчание о том, что Элиан себя не бережет, мышцы напряжены, режим он, конечно, не соблюдает, тренировки его хаотичны и не помогают мышцам, а только напрягают их дополнительно. Лекари были единственными людьми, кому Элиан не стеснялся являть свое покалеченное тело.
В то время как руки массажиста мягко прорабатывали его спину, Элиан закрывал глаза и позволял мыслям ускользать в безмятежность. Каждое нажатие, каждое растяжение снимали груз с его плеч, освобождая разум от мрачных дум о будущем и о той силе, что могла стать как благословением, так и проклятием.
— Вы знаете, — произнес массажист, прерывая тишину, — иногда именно боль заставляет нас задуматься о том, что действительно важно.
Элиан кивнул, вспоминая о своих обязанностях и о том, как каждое использование магии было похоже на танец на краю пропасти. Каждый раз, когда он открывал свои способности, он рисковал стать тем, кого боялись и ненавидели. Его сила могла спасти мир, но также могла его разрушить.
— Пока вы здесь, просто отпустите все, — продолжал массажист. — Просто расслабьтесь. Вы совершенно не умеете расслабляться, знаете?
— Раньше умел.
— Уверен, у вас и челюсти сжаты.
Элиан с удивлением почувствовал, что так и есть.
— Вы, вероятно, в курсе, что со мной в последнее время происходило?
— Безусловно. Но это не повод относиться к своему телу как к лошади, которую вы планируете пристрелить.
Элиан что-то согласно промурлыкал, чувствуя, что проваливается в сон. Он давно уже не спал дольше часа подряд. С каждым движением рук массажиста он чувствовал, как тревога и гнев уходят, оставляя место для решимости. И, возможно, именно сейчас, в этом спокойствии, он сможет найти ответ на свои вопросы.
Пока его тело расслаблялось, Элиан строил в уме планы. И незаметно уснул.
Лекарь не стал будить его, накрыв теплой простыней, и Элиан замечательно выспался.
Он открыл глаза, когда за окном было уже совсем темно.
Лекарь пил чай за столом и, улыбнувшись Элиану, предложил ему присоединиться.
— У вас не найдется зеркала? — спросил Элиан, неловко переворачиваясь с живота на спину и садясь. Голым по пояс он чувствовал себя совсем уязвимым, как жук, упавший на спину...
— В уборной есть, — ответил Лекарь, не делая попыток помочь ему.
Снова вспорхнули со стула рубашка, жилет и камзол. Элиан опустил голову, внимательно следя за тем, чтобы каждая пуговица прошла через правильную петельку. С жилетом и камзолом проще — там пуговицы покрупнее.
Шнурки он почти ненавидел. Но всё начинается с малого.
Хорошему магу нужно иметь хорошее воображение. Стоя у зеркала, Элиан представлял, как вырастают из плеч его металлические руки — и они послушно росли. Сначала правая, потом левая.
— Элиан, — начал лекарь, его голос дрожал от волнения. — Мне нужно с вами поговорить.
Элиан присел на скрипучий стул, примерился к чашке и ложке, щедро насыпал себе сахара — все маги, особенно те, кто постоянно использует силу, — ужасные сладкоежки. Это как-то связано с работой мозга.
Лекарь, какое-то время наблюдая за не слишком точными движениями пальцев Элиана, затем собравшись с мыслями, произнес:
— Мне снился странный сон. Он был настолько ярким, что я не могу его забыть.
— Разгадкой снов обычно занимаются жрецы. Но раз вы так серьезно начали рассказ, рискну предположить, что он как-то меня касается. Что вы видели? — спросил Элиан, его сердце забилось быстрее.
Лекарь вздохнул и продолжил:
— В этом сне была девушка из Сардахарана, помощница лекаря Лира. Она подошла ко мне и попросила передать вам привет. Но это не всё. Она сказала, что на подходе сюрприз от вашей общей знакомой. И что я вполне подхожу для того, чтобы воплотить этот сюрприз в жизнь.
Элиан был потрясён.
— Ты уверен, что это не просто плод твоего воображения? Что это не обрывки сведений о произошедшем заговоре? Что вы не прочли это имя в газетах? — спросил он, хотя внутри него уже разгоралось чувство ожидания.
Лекарь покачал головой.
— Нет, это было слишком реальным. Я видел её глаза, полные света и надежды. Она говорила о вас с теплотой.
Пауза повисла в воздухе, и тут в дверь постучали. От неожиданности Элиан сломал ложку. Нервы никуда не годятся! Он боевой маг, армия из одного человека, а не нежная дебютантка, которой подвыпивший кавалер заглянул в декольте и шлёпнул пониже спины.
Помощница лекаря неловко улыбнулась и присела в поклоне.
— Несколько человек просят возможности встретиться с графом Эр Риттером. Все говорят, что им надо передать вам привет от некой Лиры...
Элиан и лекарь переглянулись.
— Зовите, — сказал Элиан, откидываясь на спинку стула.
Первым оказался горнознатец — высокий мужчина с загорелым, испещрённым морщинами лицом и яркими молодыми глазами. Его одежда была из прочной ткани, испачканной пылью горных дорог. За ним следовали мастер кузнец и артефактор. У первого коренастая фигура с мускулистыми руками, шрамами на лбу и блестящими от работы глазами, у второго — сутулая спина и химические ожоги на пальцах. Все трое выглядели так, будто пришли, не очень веря в то, что должны быть здесь.
— Приветствую вас, уважаемые! — произнес Элиан, поднимаясь на ноги. В его голосе слышались нотки надежды, но также и горечи утраты.
Горнознатец, наклонившись вперед, протянул к Элиану несколько листов бумаги.
***
На площади, залитой утренним солнцем, собрались зеваки, жаждущие зрелищ. Элиан стоял рядом с Императором, его братом, чувствуя, как холодный ветер шевелит его волосы. Перед ними возвышался эшафот, на котором уже выстроились заговорщики — члены семьи Риттер, предавшие корону и род.
Потемневшие от гнева сине-серые глаза Элиана метались по лицам врагов. Каждый из них был знаком ему с детства, и теперь они предстояли перед ним, как тени из прошлого. Сердце его сжималось от противоречивых чувств — гнев, презрение и, возможно, даже жалость.
Император поднял руку, призывая к тишине. Его голос, глубокий и властный, разнесся по площади:
— Вы предали нашу кровь и нашу землю! За ваше предательство вы будете наказаны. Да будет это уроком для всех, кто осмелится поднять руку на Империю!
Элиан чувствовал, как внутри него поднимается буря эмоций.
— Они мои родственники, моя кровь, моя плоть, предатели, детоубийцы, слава богам несостоявшиеся, — прошептал он, но голос его потерялся в гуле толпы.
Когда казнь началась, Элиан закрыл лицо. Он никогда не убивал людей. В Средочии Миров с такой нежностью относятся к жизням тех, кто остался в родных мирах, скрытых от страшной участи широкими спинами магов-войнов.
Ему с детства внушали, что он слишком силен, что на нём лежит слишком большая ответственность, что он должен быть милосерден.
В его душе разгоралась борьба между долгом и человечностью. Он стал свидетелем того, как их жизни угасали, словно свечи, погашенные беспощадным ветром.
Элиан взглянул в карие глаза Императора. В них читалось понимание, но также и решимость.
— Ты не можешь позволить чувствам затмить разум, брат, — будто читал он мысли Элиана.
Элиан глубоко вздохнул. Каждый должен делать своё дело. И каждый должен получить по заслугам.
***
Элиан в сопровождении матери, брата Арриана, его жены Эгасы и царевича Мисана, который уже довольно бодро ковылял, опираясь на трость, вошли в маленькое поместье Риттеров, о котором Элиан и не знал. Здесь рос его сын. В воздухе витала тревога, слуги, с заплаканными лицами, смотрели на них с испугом, словно перед ними стояли не члены королевской семьи, а сама смерть.
Элиан, чувствуя, как сердце колотится в груди, поднялся в детскую. Комната была наполнена нежным светом, но обстановка была подавляющей. Испуганная кормилица, увидев его, вскочила и быстро присела в реверансе, словно это могло спасти её от гнева.
— Где мой сын? — спросил Элиан, его голос звучал как гром среди ясного неба.
Кормилица взглянула на него, её глаза полны страха, губы дрожали, как листья на ветру.
— Мой господин приказал... — её голос срывался, она замялась, словно слова застряли в горле. — Если вы... не послушаете его, приказал...
Элиан, не в силах сдержаться, наклонился к ней, его лицо стало мрачным, как тучи перед бурей.
— Приказал сделать так, чтобы вы его никогда не нашли... — её слова прозвучали как приговор.
— Я сделала всё так, как он велел, — тихо произнесла кормилица, её голос едва слышен, словно она обращалась к призраку.
Элиан ощутил, как ярость пылает внутри него, но он знал, что сейчас не время для слепого гнева. Он повернулся к своей семье, их взгляды полны беспокойства и решимости.
Элиан стоял на краю леса, где тени деревьев казались особенно густыми. Каждый шорох заставлял его сердце биться быстрее. Ритуал, который они провели, не дал никаких результатов, и это вызывало у него нарастающее беспокойство.
«Как такое возможно?» — думал он, перебирая в уме все возможные варианты. Или же сила мага, скрывшего мальчика от Элиана, больше? Это трудно представить. Он один из сильнейших магов этого мира. Кто-то не из этого мира? Неужели снова?
Элиан решительно взглянул на своих спутников.
— Нам нужно попробовать ещё раз, но с другими заклинаниями. Возможно, нам стоит обратиться к древним текстам. Там может быть что-то, что мы упустили.
Прода от 31.12.2024, 15:08
Элиан, сдерживая гнев и печаль, внимательно наблюдал за допросом слуг в мрачном зале поместья Риттеров. Каждый из них, казалось, был облечён в холодное спокойствие, их лица не выражали ни страха, ни сожаления, когда они говорили о преступлениях своих господ. Он заметил, как кормилица его сына, которая когда-то с заботой укутывала его в одеяло, сейчас стояла безмолвна, её взгляд был пуст и бесчувственен.
— Расскажите о вашей жизни здесь, — произнёс Элиан, пытаясь пробудить хоть искорку эмоций в их глазах.
Слуги отвечали механически, будто заклинание лишило их человечности, но вскоре стало ясно, что их рацион был не совсем обычным. Каждый день они принимали некие добавки к пище, и под его командой начался обыск кухни.
Когда на столе обнаружили множество запрещённых зелий и бутыль с тёмным, густым ингредиентом, Элиан подошёл ближе. Повинуясь его взгляду, Арриан вылил немного тёмной тягучей жидкости на ложку. Элиан едва коснулся ложки языком и поморщился.
— Конечно! — воскликнул он, осенённый озарением. — Это кровь демона! Всё же не обошлось без помощи извне.
Стоящие рядом и следователи переглянулись. Элиан, чувствуя, как его голос наполняется решимостью, продолжил:
— Ежедневный приём крови демона сделал и слуг, и, вероятно, самих Риттеров, бесчувственными. Их мысли сжались до одной единственной цели — власти.
— Ты хочешь сказать, мы казнили одурманенных людей? — воскликнул Арриан, в голосе его слышалась тревога.
— И да, и нет, — сказал Элиан, его лицо приняло серьёзное выражение. — Кровь демона лишила их сомнений и страхов. Но первоначально они решились на это сами. Мой поступок на Севере, я знаю из надёжных источников, оказался очень важен для мироздания. И это я не про победу над Нездешним. А о том, как распорядился даром богов, качнув эту чашу весов для этого мира в сторону добра. Полномасштабная война в двух не самых слабых государствах повернула бы мир к тьме. Вот так. И есть силы, которым я очень, очень не нравлюсь! И если я паду, очерню себя неблаговидными поступками, или впаду в уныние...этим силам очень это понравится.
***
Элиан медленно вошёл в детскую, его сердце сжималось от боли и воспоминаний. Стены, когда-то наполненные смехом и радостью, теперь казались мрачными и пустыми. Он остановился на пороге, словно не веря, что снова здесь. В воздухе витал нежный запах молока и сдобы, оставшийся от тех дней, когда его сын был здесь.
Арриан, его верный брат и лучший друг, следовал за ним, не отрываясь ни на мгновение. Он чувствовал, как Элиан борется с эмоциями, и, хотя слова не были нужны, его присутствие было поддержкой, которую тот так нуждался. Элиан пытался сосредоточиться, но магия, когда-то такая близкая и понятная, теперь казалась чуждой. Из-за сильных эмоциональных переживаний у Элиана не получалось сформировать магические протезы, да и бытовая магия, когда-то его любимая, а теперь, когда он лишился рук, практически постоянно используемая, подводила его. Арриан, не говоря ни слова, спокойно служил его руками. Он с полуслова, с полувзгляда понимал, что хотел бы сделать Элиан, и делал за него. Они перебирали и рассматривали игрушки сына, его вещи.
— Что ж, — по крайней мере, о нём заботились, — сказал Элиан и сел на пол, привалившись плечом к кровати. — Я никогда не думал о детях, — произнёс Элиан, его голос дрожал, как осенний лист на ветру. — Я никогда не хотел детей. Но он уже есть, и всё решили за нас...
Вдруг Арриан поднёс к лицу Элиана меховое одеяльце, и тот, не сдержавшись, прижался к нему щекой. Нежный, тёплый материал напомнил ему о том, как его сын спал, завернутый в него, и комок в горле стал невыносимым. Слёзы, которые он старался сдержать, начали катиться по щекам.
Арриан обнял брата, его крепкие руки окружили Элиана, как щит от невзгод.
— Мы будем искать постоянно, слышишь? — произнёс он, его голос был полон решимости. — Я всю империю с ног на голову поставлю. А если понадобится — весь мир. Мы не должны отчаиваться, Элиан, — произнёс Арриан, его голос был полон уверенности. — Маги будут проводить ритуалы поиска так часто, как это возможно.
Элиан, измождённый и бледный, взглянул на брата.
— Но что, если мы не найдём его? Если он в опасности? —Его голос дрожал. — Каждый миг теперь — это мука. Я даже не знаю, как он выглядит.
— Мы будем осматривать каждого ребёнка в стране, подходящего по возрасту, — ответил Арриан, его глаза сверкали от решимости.
— Не оставим камня на камне. И ты должен помнить, что твоя жизнь тоже важна. Заботься о себе, Элиан. Если с тобой что-то случится, если ты пойдёшь с ума или заболеешь... Никому от этого легче не станет.
Элиан опустил голову, и тени легли на его лицо.
— Я знаю... но меня снедает чувство вины. Всего неделю назад я не знал о его существовании, а теперь... я чувствую за него ответственность, словно я его отец с самого рождения.
— Это нормально, — произнёс Арриан, мягко положив руку на плечо Элиана. — Ты не один. Я понимаю, что ты чувствуешь. Мы вместе, и вместе мы справимся с этим.
Элиан посмотрел на Арриана, и в его глазах заблестели слёзы.
— Спасибо, Ари. Я... я не знаю, что бы я делал без тебя.
— Не стоит благодарности, — сказал Арриан с лёгкой улыбкой. — Сейчас главное — не терять надежду. Мы найдём его. Я обещаю.
Прода от 01.01.2025, 16:57
Оторвавшись от чтения очередного фолианта и чувствуя боль в напряженных мышцах спины и шеи, Элиан понял, что ему нужно отвлечься и перестать думать обо всем этом, иначе он свихнется. А свихнувшийся маг такой силы — национальное бедствие.
Массажист был в полном восторге от появления Элиана.
— Мой самый неуловимый пациент!
— И самый лучший! — ответил Элиан, опускаясь на кушетку и взглядом развязывая шнурки на ботинках.
Он отправил камзол, жилет и рубашку на стоящий рядом стул, лег на живот и приготовился к очередному сеансу массажа, под добродушное ворчание о том, что Элиан себя не бережет, мышцы напряжены, режим он, конечно, не соблюдает, тренировки его хаотичны и не помогают мышцам, а только напрягают их дополнительно. Лекари были единственными людьми, кому Элиан не стеснялся являть свое покалеченное тело.
В то время как руки массажиста мягко прорабатывали его спину, Элиан закрывал глаза и позволял мыслям ускользать в безмятежность. Каждое нажатие, каждое растяжение снимали груз с его плеч, освобождая разум от мрачных дум о будущем и о той силе, что могла стать как благословением, так и проклятием.
— Вы знаете, — произнес массажист, прерывая тишину, — иногда именно боль заставляет нас задуматься о том, что действительно важно.
Элиан кивнул, вспоминая о своих обязанностях и о том, как каждое использование магии было похоже на танец на краю пропасти. Каждый раз, когда он открывал свои способности, он рисковал стать тем, кого боялись и ненавидели. Его сила могла спасти мир, но также могла его разрушить.
— Пока вы здесь, просто отпустите все, — продолжал массажист. — Просто расслабьтесь. Вы совершенно не умеете расслабляться, знаете?
— Раньше умел.
— Уверен, у вас и челюсти сжаты.
Элиан с удивлением почувствовал, что так и есть.
— Вы, вероятно, в курсе, что со мной в последнее время происходило?
— Безусловно. Но это не повод относиться к своему телу как к лошади, которую вы планируете пристрелить.
Элиан что-то согласно промурлыкал, чувствуя, что проваливается в сон. Он давно уже не спал дольше часа подряд. С каждым движением рук массажиста он чувствовал, как тревога и гнев уходят, оставляя место для решимости. И, возможно, именно сейчас, в этом спокойствии, он сможет найти ответ на свои вопросы.
Пока его тело расслаблялось, Элиан строил в уме планы. И незаметно уснул.
Лекарь не стал будить его, накрыв теплой простыней, и Элиан замечательно выспался.
Он открыл глаза, когда за окном было уже совсем темно.
Лекарь пил чай за столом и, улыбнувшись Элиану, предложил ему присоединиться.
— У вас не найдется зеркала? — спросил Элиан, неловко переворачиваясь с живота на спину и садясь. Голым по пояс он чувствовал себя совсем уязвимым, как жук, упавший на спину...
— В уборной есть, — ответил Лекарь, не делая попыток помочь ему.
Снова вспорхнули со стула рубашка, жилет и камзол. Элиан опустил голову, внимательно следя за тем, чтобы каждая пуговица прошла через правильную петельку. С жилетом и камзолом проще — там пуговицы покрупнее.
Шнурки он почти ненавидел. Но всё начинается с малого.
Хорошему магу нужно иметь хорошее воображение. Стоя у зеркала, Элиан представлял, как вырастают из плеч его металлические руки — и они послушно росли. Сначала правая, потом левая.
— Элиан, — начал лекарь, его голос дрожал от волнения. — Мне нужно с вами поговорить.
Элиан присел на скрипучий стул, примерился к чашке и ложке, щедро насыпал себе сахара — все маги, особенно те, кто постоянно использует силу, — ужасные сладкоежки. Это как-то связано с работой мозга.
Лекарь, какое-то время наблюдая за не слишком точными движениями пальцев Элиана, затем собравшись с мыслями, произнес:
— Мне снился странный сон. Он был настолько ярким, что я не могу его забыть.
— Разгадкой снов обычно занимаются жрецы. Но раз вы так серьезно начали рассказ, рискну предположить, что он как-то меня касается. Что вы видели? — спросил Элиан, его сердце забилось быстрее.
Лекарь вздохнул и продолжил:
— В этом сне была девушка из Сардахарана, помощница лекаря Лира. Она подошла ко мне и попросила передать вам привет. Но это не всё. Она сказала, что на подходе сюрприз от вашей общей знакомой. И что я вполне подхожу для того, чтобы воплотить этот сюрприз в жизнь.
Элиан был потрясён.
— Ты уверен, что это не просто плод твоего воображения? Что это не обрывки сведений о произошедшем заговоре? Что вы не прочли это имя в газетах? — спросил он, хотя внутри него уже разгоралось чувство ожидания.
Лекарь покачал головой.
— Нет, это было слишком реальным. Я видел её глаза, полные света и надежды. Она говорила о вас с теплотой.
Пауза повисла в воздухе, и тут в дверь постучали. От неожиданности Элиан сломал ложку. Нервы никуда не годятся! Он боевой маг, армия из одного человека, а не нежная дебютантка, которой подвыпивший кавалер заглянул в декольте и шлёпнул пониже спины.
Помощница лекаря неловко улыбнулась и присела в поклоне.
— Несколько человек просят возможности встретиться с графом Эр Риттером. Все говорят, что им надо передать вам привет от некой Лиры...
Элиан и лекарь переглянулись.
— Зовите, — сказал Элиан, откидываясь на спинку стула.
Первым оказался горнознатец — высокий мужчина с загорелым, испещрённым морщинами лицом и яркими молодыми глазами. Его одежда была из прочной ткани, испачканной пылью горных дорог. За ним следовали мастер кузнец и артефактор. У первого коренастая фигура с мускулистыми руками, шрамами на лбу и блестящими от работы глазами, у второго — сутулая спина и химические ожоги на пальцах. Все трое выглядели так, будто пришли, не очень веря в то, что должны быть здесь.
— Приветствую вас, уважаемые! — произнес Элиан, поднимаясь на ноги. В его голосе слышались нотки надежды, но также и горечи утраты.
Горнознатец, наклонившись вперед, протянул к Элиану несколько листов бумаги.
