Триона, наблюдая за этой семьёй, не могла не отметить, как они были окутаны защитными заклинаниями и чарами, меняющими их внешность. Это вызывало у неё легкое беспокойство. Будучи чувствительной к магии, она ощущала, как эти заклинания создают вокруг них невидимую преграду, словно напоминают о том, что не всё так просто, как кажется. Ей было неприятно находиться рядом с людьми, на которых столько активных заклинаний, скрывающих их истинную природу.
Но несмотря на это, она получала истинное удовольствие от общения с ними. Впервые за долгие годы никто не шпынял её, не обвинял в бестолковости, не высмеивал.
С семьёй соседей она отдыхала душой. Одилия, удивительная женщина, была только рада, что её невестка не замкнулась в четырёх стенах, а нашла друзей.
— Я знаю, что в начале учебного года ты вернёшься в школу, продолжишь дело Тревора... — сказала она однажды за вечерним чаем. — Я хотела бы, чтобы ты успела познакомиться с младшим братом Алайна, надеюсь, он навестит свою родню. Замечательный молодой человек. Кажется, следователь, или что-то в этом роде...
Триона почувствовала, что краснеет.
— Мне ли думать о молодых людях?
Старушка вздохнула.
— Я знаю... или думаю, что знаю, что ты не была счастлива в браке. Я мать, я на многое могу закрыть глаза, но я не слепая и не дура, Триона. Тревор плохо с тобой обращался?
— Он почти не бил меня! — вырвалось у Трионы быстрее, чем она сообразила, что и кому говорит.
Одилия закрыла лицо руками.
— Ох, Триона! Спасибо тебе за честность, девочка моя!
С братом господина Алайна, "милым молодым человеком" по мнению свекрови, Триона познакомилась через несколько дней. Она зашла к соседке, чтобы помочь с обедом. На Марион снизошло вдохновение, и она решила побаловать семью сардахаранской кухней: каким-то невозможным пудингом из виноградного сока и кукурузного крахмала, пирогами с начинкой из сыра и зелени...
Она почувствовала его появление раньше, чем увидела: мага такой поразительной силы и филигранной отточенности дара Триона еще не встречала. Триона чувствовала себя так, будто с нее одним движением содрали кожу. Она достала из кармана флакон с обезболивающим и улыбнулась встревоженной Марион:
- Естественное женское недомогание, дорогая. У меня всегда проходят эти дни довольно болезненно.
Боль понемногу стала отступать, когда она услышала голос:
- Где они? Где самые лучшие племянники самого лучшего дяди на свете?
Он был не слишком красив, как показалось Трионе. Но, пожалуй, обаятелен, и держался так, будто уверен в своей неотразимости. Марион улыбнулась заглянувшему на кухню шурину, представила ему Триону. Маг церемонно и немного старомодно раскланялся, и тут же сунул руки в карманы.
Дети почти кубарем слетели с лестницы, ведущей на второй этаж, и повисли на дяде.
— Дядя! — закричала Диран, бросаясь в объятия своего любимого дяди. — Ты приехал!
Интересно, отметила Триона. Они довольно редко называют друг друга по именам. Супруги обращались друг к другу "любовь моя", детей называли "сынок, малыш, милый мой." Мальчики чаще всего говорили друг другу "брат".
— Конечно, моя маленькая радость! — ответил Роб, обнимая его и поднимая на руки. — У меня для вас кое-что особенное.
С этими словами он извлёк из своего саквояжа два волшебных поезда, сверкающих и переливающихся всеми цветами радуги. Иннар и Диран смотрели на него с восторгом, мигом забыв обо всём, и, потянувшись к игрушкам, искренне засмеялись.
— Давайте поднимемся в детскую! — предложил Иннар; его голос звучал как звонкий колокольчик, наполненный радостью.
Марион и Триона переглянулись:
- Пойдем тоже посмотрим, - предложила хозяйка дома.
Поднимаясь по лестнице, они уже мечтали о том, как будут строить целые миры для своих поездов. Войдя в комнату, они разложили игрушки по всему полу. Мягкие холмы, величественные горы, уютные деревеньки, тоннели и высокие деревья заполнили пространство, создавая волшебный пейзаж.
— Дядя Роб вас балует! Таких игрушек и у принцев нет, — произнесла Марион, глядя на распакованные поезда.
— У принцев может и нет, а у моих племянников есть, — с улыбкой ответил Роб, с удовольствием наблюдая за игрой детей.
Вскоре все пятеро принялись ползать по полу, расставляя деревеньки и холмы, прокладывая извилистую железную дорогу. Триона с любопытством отметила, что дядя, хотя и был вовлечён в игру, больше руководил процессом, а все мелкие детали собирались либо мальчиками, либо их матерью. Ей показалось, что у него, возможно, плохо работают руки, но она привычно решила оставить свои наблюдения при себе.
— Триона, — сказала наконец Марион, — не могли бы вы помочь мне накрыть на стол, пока дети заняты? Скоро и муж со службы придет, и ещё несколько соседей заглянут на ужин. Скоро закончится лето, и мы вернёмся в город...
— Конечно, с удовольствием! — ответила Триона.
В вечернем свете, проникающем сквозь широкий оконный проем, Триона и Марион с заботой накрывали на стол, укрывая его скатертью из тонкого льна. Когда Триона взглянула на посуду, её удивление не имело границ. Деревянные тарелки с резьбой, напоминающей о простых деревенских буднях, казались ей несколько неуместными в этом изысканном доме. Однако в глубине души она почувствовала, что эта простота скрывает в себе тепло и уют.
За столом стало очевидно, что руки Роба не в лучшем состоянии. Он с трудом справлялся со столовыми приборами, и его радость от возможности есть с помощью ложки с массивным черенком выглядела почти детской. Это заставило её сердце сжаться от сочувствия.
— Расскажите о себе, Триона, — произнес Роберт с искренним интересом, когда они начали ужинать. — Я слышал, что вы работаете учительницей в школе для магов.
Триона, слегка смущенная, стала рассказывать о своём призвании. Она описала, как в закрытой школе, полном волшебства и таинственности, она обучает юных магов искусствам — рисованию, музыке, танцам и стихосложению. Её голос наполнился теплотой, когда она упоминала о детях, которые с радостью бежали к ней на занятия, даже когда для этого не оставалось времени. Однако её лицо немного омрачилось, когда она коснулась вопроса о начальстве, которое считало эти предметы ненужным излишеством.
— К сожалению, часов у меня не так много, — добавила она с тоской. — Но я стараюсь использовать каждую свободную минуту.
О Треворе, работавшем учителем по теории магии, она не стала слишком распространяться, привычно сделав вид, что ей ещё слишком тяжело.
Роберт внимательно слушал; его интерес не ослабевал. Внезапно он произнёс:
— Так вам нужен учитель? Думаю, я бы подошел.
Триона удивилась, зная, что Роберт, как ей казалось, служит следователем, как сказала Одилия. Её взгляд искал ответ в его глазах, и он, словно прочитав её мысли, объяснил:
— Я получил травму рук и подал в отставку. Вот, только вернулся из оздоровительного пансионата. Место учителя в небольшой школе — это как раз то, что мне нужно.
Триона почувствовала глубокое сочувствие к Роберту. Но примут ли в школе человека со стороны?
Роберт усмехнулся жестко.
— Примут. За меня замолвят словечко сам император и граф Элиан эр Риттер.
После ужина, когда столы были убраны, а свечи медленно таяли, как и разговоры, гостям предложили развлечься в игре. Фанты и «угадай слово» стали любимыми забавами, где смех и удивление смешивались в едином порыве радости. Каждый гость, от юной леди до солидного барона, принимал участие, стараясь проявить свои таланты и ловкость ума.
Однако среди всех развлечений, самым привлекательным Трионе казался Роб — человек с искренней улыбкой и добрым сердцем, который всегда находил общий язык с детьми. Вскоре его увлекли в иной мир — мир «щупалок». Мальчики, полные энтузиазма, завязали ему глаза, и он, с приподнятым настроением, оказался в плену детской фантазии. В руках у него оказались всевозможные предметы разных форм и размеров.
— Что это? — спрашивал он, ощупывая предмет, словно искал сокровища. — Дохлая медуза? Салфетка? Лист с дерева?
— Это — старая перчатка, дядя Роб! — хихикал один из мальчиков, наблюдая за его усилиями.
— Ах, как интересно! — восклицал дядя Роб, хотя и не угадал. — Пожалуй, я чувствую, что это что-то совершенно иное!
С каждым новым предметом его восторг только возрастал, несмотря на неудачи. Словно дети, они все вместе смеялись, когда он с трудом пытался угадать, и даже в своих неудачах дядя Роб находил радость. В конце концов, он угадал лишь четыре предмета из десяти, но его счастье было столь же безграничным, как и у мальчиков, которые играли с ним.
Ночь окутала предместье столицы своим мягким, тёмным покровом, словно застывший шёлк, и в этом чарующем безмолвии она не находила покоя. Уже чувствовалось дыхание осени в этом нежном ветерке. Словно невидимая рука сомнений сжимала её сердце, а магия, исходящая от дома соседа, давила на Триону, как тяжёлое облако, лишая возможности вздохнуть. Триона, не в силах больше оставаться в своей комнате, выбралась в сад.
Она против воли прислушивалась к разговорам, доносившимся из соседнего сада. Роб и Алайн разговаривали, заключённые под полог тишины, о сильном заклинании против подслушивания, но от Трионы под ним прятаться бесполезно.
— ...вообрази, где я нашёл это письмо? — произнёс Роб и ответил сам себе. — В детской.
— Она запакована не хуже казны! — ответил его брат Алайн с лёгким недоумением.
— Кое в чём даже лучше, — хмыкнул Роб; его голос был полон таинственности. — А дети под личиной, тебе не кажется это странным, учитывая твою соседку, Ар...
Здесь он вдруг прервался, и Триона почувствовала, как её сердце замерло.
— Нас подслушивают, — произнес Роб с неожиданной решимостью.
— Это невозможно! — возразил Алайн, но в его голосе уже слышалась нотка тревоги.
— И тем не менее, — произнёс Роб, и в его словах ощущалась угроза, как зловещий предвестник грозы. — Мне это не нравится. Утром возвращайтесь в город. Хватит играть в горожан.
Триона, как кот, пойманный в ловушку, быстро отскочила, её ноги несли её обратно в дом. Неужели Роб — это ответ на её письмо? Как знать, что таит в себе судьба? — думала она, её сердце стучало в такт с тайной и надеждой, которая, казалось, теперь была ближе, чем когда-либо.
Триона в последний раз обняла свекровь, снова пообещав ей, что на зимние каникулы обязательно приедет. Она мельком взглянула на себя в зеркало. Не для того, чтобы полюбоваться, а чтобы удостовериться, что выглядит прилично. Тэсс всегда говорила, что Триона относится к своей внешности пренебрежительно. Она была не слишком высокой, с тонкими чертами лица, обрамленными волнистыми каштановыми волосами. Серые глаза смотрели настороженно и испуганно.
Триона была облачена в скромное дорожное платье сине-зеленого цвета, несколько застиранное, которое, хотя и подчеркивало её стройную фигуру, не доставляло ей особого удовольствия. Она считала себя некрасивой, и это убеждение прочно осело в её сердце. Миловидной она казалась только пока рядом не было Тэсс. У той и грудь пышнее, и талия тоньше, и волосы лежат как-то по-особенному.
Уже собравшись, Триона обнаружила на столе письмо, заключенное в аккуратный конверт из плотной бумаги. Внутри, на слегка пожелтевшей странице, было написано:
«Просим уважаемую госпожу посетить гостиницу "Серебряный Ветер" сегодня перед отъездом. Важное дело требует вашего присутствия».
Она задумалась, чувствуя, как в сердце поднимается вихрь волнения и подозрений. Кто же мог отправить это послание? И с какой целью? Мыслительно перебирая возможные варианты, Триона, закутавшись в легкую шаль, направилась к гостинице; её шаги эхом раздавались по узким улочкам, выложенным бледной брусчаткой.
Словно в ожидании её появления, «Серебряный Ветер» распахнул двери, и Триона вошла в атмосферу, полную старинного очарования. Мягкий свет ламп создавал уютные теневые уголки, а запах свежезаваренного чая и сладкой выпечки окутывал её, словно тёплый плед. Старинные обои, украшенные нежными цветами, и мягкие кресла, в которых, казалось, хранились тайны ушедших эпох, придавали этому месту особый шарм.
Однако, не успела она сделать и нескольких шагов, как к ней подошла официантка с подносом, на котором трепетали чашки с кофе. Неожиданно, не удержавшись на ногах, девушка вылила остывший напиток прямо на платье Трионы. В этот момент возникла комическая ситуация: кофе струился по ткани, как река, и Триона, пытаясь сохранить достоинство, лишь сдержанно усмехнулась, осознавая абсурдность момента.
Из-за дверей, украшенных резьбой, появилась хозяйка гостиницы. Она поспешила к Трионе, выражая свои искренние извинения; её голос был полон теплоты:
— О, простите, милая дама! Это была моя ошибка. Позвольте мне предложить вам помощь. Я могу убрать пятно. Уверяю вас, это не в моих обычаях!
Она представилась, ухватила пострадавшую гостью под локоток. Триона, оставшись тронутой вниманием Элизы, улыбнулась и ответила:
— Благодарю вас, моя дорогая. Это всего лишь небольшая неприятность, и я уверена, что вы сможете мне помочь. Прошу вас, не беспокойтесь. Платье слишком старо, чтобы очищать его магией, тратить заряд артефакта, а ждать не могу, мой дилижанс скоро отправляется.
Элиза, обводя взглядом уютный зал, наклонилась ближе и, словно охраняя тайну, произнесла:
— Пойдёмте скорее, не будем заставлять графа ждать...
Триона с удивлением посмотрела на Элизу; её сердце заколотилось от ожидания. Кто такой граф? Почему он ждёт именно её? Мысли путались, но она решила следовать за хозяйкой гостиницы, доверяя её доброте и интуиции.
Хозяйка гостиницы продолжала:
— Я вас понимаю, дорогая. Но есть один маг, который предлагает свои услуги совершенно бесплатно. Он может сделать так, что ваше платье снова будет как новое. Могу вас уверить, его методы совсем не обычные, но результат потрясающий.
Они прошли через зал, наполненный мягким светом, и оказались в небольшой комнате, где стоял деревянный стол, накрытый белоснежной скатертью. На столе горели свечи, создавая атмосферу уюта и таинственности. В углу комнаты сидел мужчина, облачённый в элегантный костюм; его волосы были тёмными и аккуратно уложенными, а на лице играла загадочная улыбка.
Триона почувствовала, как любопытство и смущение переплелись в её душе. Кто этот маг? Что он может сделать? Мысли закружились в её голове, но прежде чем она успела задать вопрос, из-за двери вышел высокий мужчина.
— Граф Элиан Эр Риттер к вашим услугам, госпожа.
Принц, высокий и статный, с ясными чертами лица, словно вырезанными из мрамора, выглядел поистине великолепно. Его тёмные волосы падали на плечи, а глаза, цвета глубоких морских глубин, искрились интересом, когда он смотрел на Элизу. Но в его взгляде, как и в её душе, было что-то большее — лёгкое смущение, обостряющее момент.
Элиза, чувствуя, как краснота приливает к её щекам, опустила взгляд, теребя потрёпанное кружево своего платья. Её пальцы дрожали, когда она пыталась подобрать слова.
— Ваше Высочество, — произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я... Это честь для меня...
Принц, слегка наклонившись, склонил голову, излучая ту самую искренность, которая заставила Триону ощутить, как её сердце наполняется теплом.
Но несмотря на это, она получала истинное удовольствие от общения с ними. Впервые за долгие годы никто не шпынял её, не обвинял в бестолковости, не высмеивал.
С семьёй соседей она отдыхала душой. Одилия, удивительная женщина, была только рада, что её невестка не замкнулась в четырёх стенах, а нашла друзей.
— Я знаю, что в начале учебного года ты вернёшься в школу, продолжишь дело Тревора... — сказала она однажды за вечерним чаем. — Я хотела бы, чтобы ты успела познакомиться с младшим братом Алайна, надеюсь, он навестит свою родню. Замечательный молодой человек. Кажется, следователь, или что-то в этом роде...
Триона почувствовала, что краснеет.
— Мне ли думать о молодых людях?
Старушка вздохнула.
— Я знаю... или думаю, что знаю, что ты не была счастлива в браке. Я мать, я на многое могу закрыть глаза, но я не слепая и не дура, Триона. Тревор плохо с тобой обращался?
— Он почти не бил меня! — вырвалось у Трионы быстрее, чем она сообразила, что и кому говорит.
Одилия закрыла лицо руками.
— Ох, Триона! Спасибо тебе за честность, девочка моя!
Прода от 04.01.2025, 11:45
С братом господина Алайна, "милым молодым человеком" по мнению свекрови, Триона познакомилась через несколько дней. Она зашла к соседке, чтобы помочь с обедом. На Марион снизошло вдохновение, и она решила побаловать семью сардахаранской кухней: каким-то невозможным пудингом из виноградного сока и кукурузного крахмала, пирогами с начинкой из сыра и зелени...
Она почувствовала его появление раньше, чем увидела: мага такой поразительной силы и филигранной отточенности дара Триона еще не встречала. Триона чувствовала себя так, будто с нее одним движением содрали кожу. Она достала из кармана флакон с обезболивающим и улыбнулась встревоженной Марион:
- Естественное женское недомогание, дорогая. У меня всегда проходят эти дни довольно болезненно.
Боль понемногу стала отступать, когда она услышала голос:
- Где они? Где самые лучшие племянники самого лучшего дяди на свете?
Он был не слишком красив, как показалось Трионе. Но, пожалуй, обаятелен, и держался так, будто уверен в своей неотразимости. Марион улыбнулась заглянувшему на кухню шурину, представила ему Триону. Маг церемонно и немного старомодно раскланялся, и тут же сунул руки в карманы.
Дети почти кубарем слетели с лестницы, ведущей на второй этаж, и повисли на дяде.
— Дядя! — закричала Диран, бросаясь в объятия своего любимого дяди. — Ты приехал!
Интересно, отметила Триона. Они довольно редко называют друг друга по именам. Супруги обращались друг к другу "любовь моя", детей называли "сынок, малыш, милый мой." Мальчики чаще всего говорили друг другу "брат".
— Конечно, моя маленькая радость! — ответил Роб, обнимая его и поднимая на руки. — У меня для вас кое-что особенное.
С этими словами он извлёк из своего саквояжа два волшебных поезда, сверкающих и переливающихся всеми цветами радуги. Иннар и Диран смотрели на него с восторгом, мигом забыв обо всём, и, потянувшись к игрушкам, искренне засмеялись.
— Давайте поднимемся в детскую! — предложил Иннар; его голос звучал как звонкий колокольчик, наполненный радостью.
Марион и Триона переглянулись:
- Пойдем тоже посмотрим, - предложила хозяйка дома.
Поднимаясь по лестнице, они уже мечтали о том, как будут строить целые миры для своих поездов. Войдя в комнату, они разложили игрушки по всему полу. Мягкие холмы, величественные горы, уютные деревеньки, тоннели и высокие деревья заполнили пространство, создавая волшебный пейзаж.
— Дядя Роб вас балует! Таких игрушек и у принцев нет, — произнесла Марион, глядя на распакованные поезда.
— У принцев может и нет, а у моих племянников есть, — с улыбкой ответил Роб, с удовольствием наблюдая за игрой детей.
Вскоре все пятеро принялись ползать по полу, расставляя деревеньки и холмы, прокладывая извилистую железную дорогу. Триона с любопытством отметила, что дядя, хотя и был вовлечён в игру, больше руководил процессом, а все мелкие детали собирались либо мальчиками, либо их матерью. Ей показалось, что у него, возможно, плохо работают руки, но она привычно решила оставить свои наблюдения при себе.
— Триона, — сказала наконец Марион, — не могли бы вы помочь мне накрыть на стол, пока дети заняты? Скоро и муж со службы придет, и ещё несколько соседей заглянут на ужин. Скоро закончится лето, и мы вернёмся в город...
— Конечно, с удовольствием! — ответила Триона.
В вечернем свете, проникающем сквозь широкий оконный проем, Триона и Марион с заботой накрывали на стол, укрывая его скатертью из тонкого льна. Когда Триона взглянула на посуду, её удивление не имело границ. Деревянные тарелки с резьбой, напоминающей о простых деревенских буднях, казались ей несколько неуместными в этом изысканном доме. Однако в глубине души она почувствовала, что эта простота скрывает в себе тепло и уют.
За столом стало очевидно, что руки Роба не в лучшем состоянии. Он с трудом справлялся со столовыми приборами, и его радость от возможности есть с помощью ложки с массивным черенком выглядела почти детской. Это заставило её сердце сжаться от сочувствия.
— Расскажите о себе, Триона, — произнес Роберт с искренним интересом, когда они начали ужинать. — Я слышал, что вы работаете учительницей в школе для магов.
Триона, слегка смущенная, стала рассказывать о своём призвании. Она описала, как в закрытой школе, полном волшебства и таинственности, она обучает юных магов искусствам — рисованию, музыке, танцам и стихосложению. Её голос наполнился теплотой, когда она упоминала о детях, которые с радостью бежали к ней на занятия, даже когда для этого не оставалось времени. Однако её лицо немного омрачилось, когда она коснулась вопроса о начальстве, которое считало эти предметы ненужным излишеством.
— К сожалению, часов у меня не так много, — добавила она с тоской. — Но я стараюсь использовать каждую свободную минуту.
О Треворе, работавшем учителем по теории магии, она не стала слишком распространяться, привычно сделав вид, что ей ещё слишком тяжело.
Роберт внимательно слушал; его интерес не ослабевал. Внезапно он произнёс:
— Так вам нужен учитель? Думаю, я бы подошел.
Триона удивилась, зная, что Роберт, как ей казалось, служит следователем, как сказала Одилия. Её взгляд искал ответ в его глазах, и он, словно прочитав её мысли, объяснил:
— Я получил травму рук и подал в отставку. Вот, только вернулся из оздоровительного пансионата. Место учителя в небольшой школе — это как раз то, что мне нужно.
Триона почувствовала глубокое сочувствие к Роберту. Но примут ли в школе человека со стороны?
Роберт усмехнулся жестко.
— Примут. За меня замолвят словечко сам император и граф Элиан эр Риттер.
После ужина, когда столы были убраны, а свечи медленно таяли, как и разговоры, гостям предложили развлечься в игре. Фанты и «угадай слово» стали любимыми забавами, где смех и удивление смешивались в едином порыве радости. Каждый гость, от юной леди до солидного барона, принимал участие, стараясь проявить свои таланты и ловкость ума.
Однако среди всех развлечений, самым привлекательным Трионе казался Роб — человек с искренней улыбкой и добрым сердцем, который всегда находил общий язык с детьми. Вскоре его увлекли в иной мир — мир «щупалок». Мальчики, полные энтузиазма, завязали ему глаза, и он, с приподнятым настроением, оказался в плену детской фантазии. В руках у него оказались всевозможные предметы разных форм и размеров.
— Что это? — спрашивал он, ощупывая предмет, словно искал сокровища. — Дохлая медуза? Салфетка? Лист с дерева?
— Это — старая перчатка, дядя Роб! — хихикал один из мальчиков, наблюдая за его усилиями.
— Ах, как интересно! — восклицал дядя Роб, хотя и не угадал. — Пожалуй, я чувствую, что это что-то совершенно иное!
С каждым новым предметом его восторг только возрастал, несмотря на неудачи. Словно дети, они все вместе смеялись, когда он с трудом пытался угадать, и даже в своих неудачах дядя Роб находил радость. В конце концов, он угадал лишь четыре предмета из десяти, но его счастье было столь же безграничным, как и у мальчиков, которые играли с ним.
***
Ночь окутала предместье столицы своим мягким, тёмным покровом, словно застывший шёлк, и в этом чарующем безмолвии она не находила покоя. Уже чувствовалось дыхание осени в этом нежном ветерке. Словно невидимая рука сомнений сжимала её сердце, а магия, исходящая от дома соседа, давила на Триону, как тяжёлое облако, лишая возможности вздохнуть. Триона, не в силах больше оставаться в своей комнате, выбралась в сад.
Она против воли прислушивалась к разговорам, доносившимся из соседнего сада. Роб и Алайн разговаривали, заключённые под полог тишины, о сильном заклинании против подслушивания, но от Трионы под ним прятаться бесполезно.
— ...вообрази, где я нашёл это письмо? — произнёс Роб и ответил сам себе. — В детской.
— Она запакована не хуже казны! — ответил его брат Алайн с лёгким недоумением.
— Кое в чём даже лучше, — хмыкнул Роб; его голос был полон таинственности. — А дети под личиной, тебе не кажется это странным, учитывая твою соседку, Ар...
Здесь он вдруг прервался, и Триона почувствовала, как её сердце замерло.
— Нас подслушивают, — произнес Роб с неожиданной решимостью.
— Это невозможно! — возразил Алайн, но в его голосе уже слышалась нотка тревоги.
— И тем не менее, — произнёс Роб, и в его словах ощущалась угроза, как зловещий предвестник грозы. — Мне это не нравится. Утром возвращайтесь в город. Хватит играть в горожан.
Триона, как кот, пойманный в ловушку, быстро отскочила, её ноги несли её обратно в дом. Неужели Роб — это ответ на её письмо? Как знать, что таит в себе судьба? — думала она, её сердце стучало в такт с тайной и надеждой, которая, казалось, теперь была ближе, чем когда-либо.
Глава 30. Путешествие
Триона в последний раз обняла свекровь, снова пообещав ей, что на зимние каникулы обязательно приедет. Она мельком взглянула на себя в зеркало. Не для того, чтобы полюбоваться, а чтобы удостовериться, что выглядит прилично. Тэсс всегда говорила, что Триона относится к своей внешности пренебрежительно. Она была не слишком высокой, с тонкими чертами лица, обрамленными волнистыми каштановыми волосами. Серые глаза смотрели настороженно и испуганно.
Триона была облачена в скромное дорожное платье сине-зеленого цвета, несколько застиранное, которое, хотя и подчеркивало её стройную фигуру, не доставляло ей особого удовольствия. Она считала себя некрасивой, и это убеждение прочно осело в её сердце. Миловидной она казалась только пока рядом не было Тэсс. У той и грудь пышнее, и талия тоньше, и волосы лежат как-то по-особенному.
Уже собравшись, Триона обнаружила на столе письмо, заключенное в аккуратный конверт из плотной бумаги. Внутри, на слегка пожелтевшей странице, было написано:
«Просим уважаемую госпожу посетить гостиницу "Серебряный Ветер" сегодня перед отъездом. Важное дело требует вашего присутствия».
Она задумалась, чувствуя, как в сердце поднимается вихрь волнения и подозрений. Кто же мог отправить это послание? И с какой целью? Мыслительно перебирая возможные варианты, Триона, закутавшись в легкую шаль, направилась к гостинице; её шаги эхом раздавались по узким улочкам, выложенным бледной брусчаткой.
Словно в ожидании её появления, «Серебряный Ветер» распахнул двери, и Триона вошла в атмосферу, полную старинного очарования. Мягкий свет ламп создавал уютные теневые уголки, а запах свежезаваренного чая и сладкой выпечки окутывал её, словно тёплый плед. Старинные обои, украшенные нежными цветами, и мягкие кресла, в которых, казалось, хранились тайны ушедших эпох, придавали этому месту особый шарм.
Однако, не успела она сделать и нескольких шагов, как к ней подошла официантка с подносом, на котором трепетали чашки с кофе. Неожиданно, не удержавшись на ногах, девушка вылила остывший напиток прямо на платье Трионы. В этот момент возникла комическая ситуация: кофе струился по ткани, как река, и Триона, пытаясь сохранить достоинство, лишь сдержанно усмехнулась, осознавая абсурдность момента.
Из-за дверей, украшенных резьбой, появилась хозяйка гостиницы. Она поспешила к Трионе, выражая свои искренние извинения; её голос был полон теплоты:
— О, простите, милая дама! Это была моя ошибка. Позвольте мне предложить вам помощь. Я могу убрать пятно. Уверяю вас, это не в моих обычаях!
Она представилась, ухватила пострадавшую гостью под локоток. Триона, оставшись тронутой вниманием Элизы, улыбнулась и ответила:
— Благодарю вас, моя дорогая. Это всего лишь небольшая неприятность, и я уверена, что вы сможете мне помочь. Прошу вас, не беспокойтесь. Платье слишком старо, чтобы очищать его магией, тратить заряд артефакта, а ждать не могу, мой дилижанс скоро отправляется.
Элиза, обводя взглядом уютный зал, наклонилась ближе и, словно охраняя тайну, произнесла:
— Пойдёмте скорее, не будем заставлять графа ждать...
Триона с удивлением посмотрела на Элизу; её сердце заколотилось от ожидания. Кто такой граф? Почему он ждёт именно её? Мысли путались, но она решила следовать за хозяйкой гостиницы, доверяя её доброте и интуиции.
Хозяйка гостиницы продолжала:
— Я вас понимаю, дорогая. Но есть один маг, который предлагает свои услуги совершенно бесплатно. Он может сделать так, что ваше платье снова будет как новое. Могу вас уверить, его методы совсем не обычные, но результат потрясающий.
Они прошли через зал, наполненный мягким светом, и оказались в небольшой комнате, где стоял деревянный стол, накрытый белоснежной скатертью. На столе горели свечи, создавая атмосферу уюта и таинственности. В углу комнаты сидел мужчина, облачённый в элегантный костюм; его волосы были тёмными и аккуратно уложенными, а на лице играла загадочная улыбка.
Триона почувствовала, как любопытство и смущение переплелись в её душе. Кто этот маг? Что он может сделать? Мысли закружились в её голове, но прежде чем она успела задать вопрос, из-за двери вышел высокий мужчина.
— Граф Элиан Эр Риттер к вашим услугам, госпожа.
Принц, высокий и статный, с ясными чертами лица, словно вырезанными из мрамора, выглядел поистине великолепно. Его тёмные волосы падали на плечи, а глаза, цвета глубоких морских глубин, искрились интересом, когда он смотрел на Элизу. Но в его взгляде, как и в её душе, было что-то большее — лёгкое смущение, обостряющее момент.
Элиза, чувствуя, как краснота приливает к её щекам, опустила взгляд, теребя потрёпанное кружево своего платья. Её пальцы дрожали, когда она пыталась подобрать слова.
— Ваше Высочество, — произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я... Это честь для меня...
Принц, слегка наклонившись, склонил голову, излучая ту самую искренность, которая заставила Триону ощутить, как её сердце наполняется теплом.
