Девушка очень жалела, что взяла с собой эту несчастную куртку. Пакет постоянно сползал с коленей, шуршал, мешал… Что мешало позже передать? Необязательно лично, кстати говоря.
Ещё Лада не могла удержаться от любопытства. Как рассмотреть того, кому не хочется показать, что его именно рассматриваешь? Ещё обидится. И вообще. Поэтому девушка смотрела украдкой, искренне надеясь, что Умвераль Аланош ничего не заметит. Он вроде бы не замечал, разговаривал с Олегом Ольгердовичем. Какие-то их общественные дела, Лада очень быстро потеряла нить разговора. Молчала, старалась не привлекать к себе внимание. И смотрела…
Нос – тонкий, от переносицы прямой, будь Аланош человеком, сказала бы – греческий профиль. Глаза большие, круглые… наверное, предки этой расы вели ночной образ жизни. Любопытно было бы узнать об условиях на их материнской планете…
Тогда, после нападения, показалось, будто цвет радужки – тёмный, но нет, светло-фиолетовый такой оттенок и зрачок четырёхконечной звёздочкой. А в остальном… если форму кисти ещё не брать, пальцы противопоставлены парами, и их всего четыре… в остальном такой же, как человек. Две руки, две ноги, голова. Ну, коса ещё. Длинная, тёмная, с отливом в синеву. Косу и у людей кто угодно отрастить может, у мужчин не так чтобы принято, но длинные волосы встречаются, особенно у молодых парней.
Жаль, защита не позволяет посмотреть в паранормальном режиме. Неприятно видеть настолько, что из режима гипервидения выбивает автоматически. Вот сломает себе руку, и как его тогда лечить? Только традиционно, по-видимому. Но интуиция подсказывала, что руку Умвераль Аланош вряд ли сломает. Сломается то, что встанет на пути его руки!
Да, тот самый жуткий нож тоже был там же, в ножнах на поясе. Аланош, наверное, спит с ножом, раз везде с ним ходит. У людей не принято ходить с оружием, если они не на службе при исполнении.
Лада с досадой поняла, что о Чужих знает очень мало, несмотря на то, что когда-то пыталась учить их язык. А ведь наверняка в открытом доступе есть немало информации! Надо будет воспринять.
И тут вдруг Аланош быстро посмотрел на неё, в ответ на её взгляд украдкой, и усмехнулся уголком рта. Лада вспыхнула и отвернулась: всё он видел, всё понимал и попросту позволял себя рассматривать, как товар на витрине. Надо думать, развлекался при этом! Отчаянно захотелось провалиться сквозь днище машины, кору планеты и мантию – прямо в раскалённое ядро, и там сгореть без следа.
А этот невыносимый тип с энтузиазмом малыша ясельной группы полюбопытствовал:
– Почему у вас изменился цвет лица, Лада Тимофеевна?
Зараза! И что отвечать ему? Девушка стиснула пальцы, как всегда в минуты сильного волнения не находя нужных слов. Что за пытка!
– Не смущайте её, – вмешался Олег Ольгердович.
– Разве я давал повод для смущения? – изумился Чужой ещё сильнее.
Ой, всё… Лада не знала, куда деваться. Дальше салона машины не убежишь. Во всяком случае, пока та не припаркуется на посадочной площадке.
Ментальная поддержка от Олега Ольгердовича помогла взять себя в руки. Вместе с тёплой эмоциональной волной от наставника пришли знания: Чужие любопытны и непосредственны как дети, способны задавать вот такие вопросы как нечего делать, бесполезно объяснять что-либо, проще смириться. Никакой тайной цели подколоть, унизить или обидеть как-то ещё у Аланоша не было. Он действительно не понял, с чего вдруг у врача-паранормала изменился цвет лица. И спросил об этом с той же лёгкостью, с какой спросил бы о чём-нибудь ещё, что привлекло бы его внимание. Чужой разум. Что с него возьмёшь.
Машина снизилась и шла теперь над самыми макушками крон. Как вам дерево, верхние листья которого являются посадочными площадками? Нет, не техническое сооружение. В том-то и дело. Живое дерево. С кроной в виде симпатичных террас и посадочных площадок. Лада закрыла глаза, чтобы полнее прочувствовать ауру, – другого термина у целителей не было, только это, заимствованное из древних эзотерических практик. В понимании врача-паранормала аурой считалось всё то, что можно было охарактеризовать как биоэнергетическое состояние человека. Наиболее правильным термином являлось научное понятие «личностная матрица», но его ввели позже, после того, как был накоплен изрядный опыт по паранормальному восприятию действительности через психокинетическое зрение.
Не хватало данных.Лада впервые в жизни видела выращенный город. Как понять, что с ним не так, если нет возможности сравнить с каким-то другим? Но интуиция Ладу не подводила никогда. Что-то было не так.
Как будто город-лес был болен. Не смертельно – пока ещё не смертельно – но здоровым его назвать не повернулся бы язык. Не подходят местные условия? Возможно. Планета встретила переселенцев обеих рас не слишком ласково.
– Что-то не так? – тихо спросил Олег Ольгердович, поддерживая Ладу под локоть.
Он воспринимал её смятение, Лада в ответ принимала его эмоциональную поддержку. Но из-за принятого в самом начале обучения решения не развивать телепатическую составляющую паранормы, общаться с наставником ментально Лада не могла. То есть, могла бы, если бы возникла острая необходимость. Но сейчас такой необходимости не было.
– Не знаю, – так же тихо ответила она. – Пока не могу понять...
Странно было идти по посадочной площадке и одновременно осознавать, что идёшь по листу дерева. Да, огромному, как хорошее поле. Но всё-таки листу. Под ногами был не равнодушный пластбетон, а живая плоть. Так необычно, так странно. Ещё поражала тишина.
В человеческом лесу вовсю пели бы птицы, но здесь стояла тишина, торжественная и печальная. В неподвижном воздухе тянулись горькие полынные запахи, как от куртки, которую Лада так и держала в пакете при себе, только сильнее. Не сказать, чтобы запах был неприятен или действовал на нервы. Он просто был. И нёс в себе что-то. Что именно – Лада понять не могла. Почему-то понять казалось важным, но почему, опять же, вразумительного ответа не было. Важно, и точка.
Террасы соединялись между собой открытыми галереями. Дух захватывало идти по относительно неширокому мостику, без перил с обеих сторон. Лада чувствовала силовые поля, – защита от падения вниз или от внешней угрозы? – но без опоры под горло то и дело подкатывал ледяной ком страха. Интересно, есть ли у местных аналог алкоголя? Если да, то как часто они ныряют из таких мест башкой вниз?
Очередной мостик закончился просторной террасой. Лада с удовольствием оставила край пропасти за спиной.
– Подождите здесь, – хмуро сказал Аланош, и исчез.
Лада зафиксировала гиперпрокол – как интересно. Здесь, в Лесу, организована мгновенная система пространственных перемещений? Причём силами самого Леса, не какими-либо генераторами, их бы Лада почувствовала. Впрочем, сейчас её занимало совсем другое.
– Олег Ольгердович, а другие врачи работали с Чужими? – поинтересовалась она. – Я как-то в последнее время выпала из научной жизни… большой наплыв беременных с патологиями, каждый случай уникален, общего решения пока нет, и будет ли, мы не знаем...
– Я знаю, – кивнул Олег Ольгердович. – Со сторонниками естественного зачатия давно пора что-то делать. Последствия их глупости слишком сильно нагружают врачей… н-да. В Олегопетровске есть клиника, ведущая приём для пациентов обеих рас. Олегопетровск вообще в плане сотрудничества оказался удачнее Столицы, может быть, потому что город меньше… Заведующая отделением паранормальной медицины в олегопетровской клинике – Даниэла Кимрашен, и я просил её составить общий обзор по паранормальным коррекциям для Чужих, специально для тебя. В скором времени ты его получишь.
– Хорошо, что работать придётся не с нуля, – обрадовалась Лада.
– Насколько я понимаю специфику твоей работы, с каждым новым пациентом приходится работать почти что с нуля.
– Нет, Олег Ольгердович, разница серьёзная, – не согласилась девушка. – Между «с нуля» и «почти с нуля» – пропасть.
Она хотела объяснить, какая именно пропасть тут существует, но вернулся Аланош.
С сестрой. И ещё одним типом в свободной зелёной одежде, лечащим врачом, надо думать. Взгляд типа, острый, неприязненный, кольнул в сердце раскалённой иглой: Лада поняла, что с ним – не сработается. Вообще. И это проблема, из-за которой всё может полететь к чёрту, даже толком не начавшись!
Но Лада забыла обо всём, когда встретилась взглядом с Софрау Алашен. Удивительная девушка! И даже не в физической красоте дело, красота здесь шла довеском к личности. А к личности сам собой просился эпитет «величественная». Хотя словами впечатление описать невозможно. Это надо было видеть и воспринимать не только обычным зрением.
Несмотря на защиту от ментального воздействия, образ Софрау Алашен в паранормальном восприятии внушал беспримерное уважение. Хотелось встать на одно колено и преклонить перед нею голову, – совершенно искренне, без всякого принуждения. Наверное, именно так выглядели короли древности, которых уважали за их личные качества, а не за силу личной охраны…
Хотя охрана в лице Умвераля Аланоша тут была. Лада вспомнила, как он с лёгкостью расправился с четвёркой крепких парней, и поёжилась. При таком брате сестре не надо переживать за свою жизнь. Всем, кто пожелает как-то с нею расправиться, придётся для начала иметь дело со свирепым убийцей.
– Рада знакомству, уважаемая Лада Тимофеевна, – сказала Софрау по-русски.
Её голос прозвучал неожиданно глубоко и сильно, как камертон: чистый звук, исполненный достоинства и силы. Пока Лада произносила ответные фразы вежливости, она не могла отделаться от мысли, что её изучают. Внимательно и с чисто детским энтузиазмом. Может быть, Чужие не владели паранормами. Но чем-то близким к ним – да!
– Вы позволите мне сделать скан? – спросила Лада.
– Безусловно. Что мне нужно сделать?
– Дайте руку, пожалуйста…
Ладонь у Софрау Алашен оказалась сухой и горячей. Температура тела выше, чем у человека, понятно. Лада закрыла глаза, стараясь полнее сосредоточиться на паранормальной восприятии. Мешала защита, очень мешала. Словно в ладони зажала ледяной шар, утыканный острыми иглами. Но просить отключить защиту было бессмысленно. Чужие опасались телепатов, и понять их страхи было легко. Олег Ольгердович – перворанговый, а это значит, что полностью он себе не принадлежит. Переломить диктат инфосферы невозможно, все знают. Если коллективное сознательное решит, что возможность полного ментального контроля над Софрау Алашен дороже хрупкого доверия, которое едва начало восстанавливаться после нескольких лет откровенной вражды…
Но как же больно! Как это больно, прижимать к оголённым нервам игольчатый шар абсолютного мрака…
Целители могут провидеть течение болезни и выбрать из всех вариантов лечения максимально допустимый, с наименьшим вредом, как для пациента, так и для самого врача. Паранорма Лады отличалась от паранорм коллег прежде всего тем, что не была генетически заданной и не имела ограничений. Обучение и практика позволили вогнать её в допустимые рамки. Но от себя не убежишь. Дар иногда проявлял себя в полной мощи, почти сравнимой с отцовской. Почти, потому что дочь не умела испепелять взглядом гранитные скалы или останавливать извержение вулкана. Но в моменты наивысшей концентрации она видела то же самое, что и Тим Флаконников.
Вероятности.
Бесконечные линии множества решений. Ветра времён, бурлившие в одном, едином для всех, котле. Множество зеркал, одно за другим отражавших неприглядные реальности: скорая смерть Софрау Алашен, тотальная война на уничтожение, мёртвые останки человеческих городов, окаменевшие пни поселений Чужих.
Врач-паранормал способен вытащить из любой болезни, выдрать из тела пациента рак любой сложности со всеми его метастазами, но только в том случае, когда будущее у больного – есть Если впереди пустота, заполненная беспощадным яростным светом, не спасёт и не поможет ничто. Ещё и целителя в себе растворит, если тот подойдёт слишком близко.
В период накопления данных о целительской паранормы врачи-нетрадиционники погибали часто. Переоценивали свои силы. Поддавались мольбам родственников. Не выносили вида умирающих детей. С детьми работать было тяжелее всего. Как это, у малыша вдруг нет будущего? У всех вокруг есть, а вот у этого конкретного маленького человечка нет?!
Но если будущего нет, это означает только одно: будущего нет. Неоткуда черпать энергию для дальнейшего существования. И заполнить эту пустоту можно всего одним способом: собой.
Жизнь меняется лишь на жизнь, и только так.
«Лада, остановись!»
«Нет. Выход есть, и я сейчас увижу его!»
«Остановись немедленно!»
Ментальный приказ вышвырнул в реальность. Слишком жестоко, слишком грубо – после паранормального восприятия первой степени погружения вновь оказаться в физическом мире. Может быть, две секунды прошло здесь с начала диагностики, может, вовсе одна. Неважно!
– Олег Ольгердович! – возмутилась Лада, упирая кулачки в бока. – Вы помешали мне!
«Не здесь», – сурово отрезал он.
И снова его ментальный ответ хлестнул непреложным приказом. Вот тебе и права нетелепатов, которые инфосфера старается беречь со скрупулёзной тщательностью! Когда очень хочется, на них легко можно наплевать. Понятно теперь, отчего Чужие не спешат расставаться со своей, отменно мерзкой для паранормального восприятия, защитой! Вопрос доверия. Раз и навсегда получивший исключительно отрицательный ответ!
– Что-то пошло не так? – с любопытством спросила Софрау, слегка улыбаясь.
– Давайте попробуем ещё раз, – предложила Лада.
«Олег Ольгердович, не вмешивайтесь! Я знаю, что делаю!»
«Сомнительно»
«Не мешайте мне!»
А ведь не отстанет. Он всегда контролировал наиболее опасные, с его точки зрения, проявления паранормы Лады. Боялся, что однажды её сорвёт, как когда-то сорвало Тима? Страх наставника и опекуна девушка воспринимала, но детально разобраться в его составляющих не могла. Первый ранг есть первый ранг, что ты против него сделаешь! Одарённость ничего не значит без ранжирования и обучения.
Но разве не он сам говорил, насколько важна сейчас жизнь Софрау Алашен? Лада закрыла глаза и вновь ощутила на ладонях колючий чёрный шарик ментальной защиты. Сознание пациентки пряталось под ним, словно ядро ореха в прочной скорлупе. Но Лада не собиралась вскрывать её, хотя, наверное, смогла бы. Она отразила чужую защиту, преломив её, как лазерный луч в зеркале, и отсекла свой собственный разум от любых воздействий извне.
Непроявленный мир обрушился на неё тысячами и сотнями тысяч вариаций возможного. Немыслимое количество нитей, потяни любую и выудишь из беснующегося моря беспощадную смерть. И где-то там, среди бешеных волн, тянулись в небо округлые камни нерукотворной лестницы. Пройти по ней и не поскользнуться нереально, но возможно.
– Задача имеет решение, – сказала Лада, открывая глаза. – Не обещаю, что справлюсь, – тут же предупредила она. – Но я могу хотя бы попытаться…
Взгляд Олега Ольгердовича не обещал ничего хорошего. Но затевать скандал в присутствии Чужих он не хотел, вот и славно. Лада понимала, что объяснить не сможет ровно ничего. Человеческий мозг не заточен под паранормальные возможности, у натуральнорождённых так уж точно. Он преобразует гиперзнание в образы и чувства… и уже оттуда, пользуясь полученными во время обучения техниками, собирается то, что можно проанализировать логически.
Ещё Лада не могла удержаться от любопытства. Как рассмотреть того, кому не хочется показать, что его именно рассматриваешь? Ещё обидится. И вообще. Поэтому девушка смотрела украдкой, искренне надеясь, что Умвераль Аланош ничего не заметит. Он вроде бы не замечал, разговаривал с Олегом Ольгердовичем. Какие-то их общественные дела, Лада очень быстро потеряла нить разговора. Молчала, старалась не привлекать к себе внимание. И смотрела…
Нос – тонкий, от переносицы прямой, будь Аланош человеком, сказала бы – греческий профиль. Глаза большие, круглые… наверное, предки этой расы вели ночной образ жизни. Любопытно было бы узнать об условиях на их материнской планете…
Тогда, после нападения, показалось, будто цвет радужки – тёмный, но нет, светло-фиолетовый такой оттенок и зрачок четырёхконечной звёздочкой. А в остальном… если форму кисти ещё не брать, пальцы противопоставлены парами, и их всего четыре… в остальном такой же, как человек. Две руки, две ноги, голова. Ну, коса ещё. Длинная, тёмная, с отливом в синеву. Косу и у людей кто угодно отрастить может, у мужчин не так чтобы принято, но длинные волосы встречаются, особенно у молодых парней.
Жаль, защита не позволяет посмотреть в паранормальном режиме. Неприятно видеть настолько, что из режима гипервидения выбивает автоматически. Вот сломает себе руку, и как его тогда лечить? Только традиционно, по-видимому. Но интуиция подсказывала, что руку Умвераль Аланош вряд ли сломает. Сломается то, что встанет на пути его руки!
Да, тот самый жуткий нож тоже был там же, в ножнах на поясе. Аланош, наверное, спит с ножом, раз везде с ним ходит. У людей не принято ходить с оружием, если они не на службе при исполнении.
Лада с досадой поняла, что о Чужих знает очень мало, несмотря на то, что когда-то пыталась учить их язык. А ведь наверняка в открытом доступе есть немало информации! Надо будет воспринять.
И тут вдруг Аланош быстро посмотрел на неё, в ответ на её взгляд украдкой, и усмехнулся уголком рта. Лада вспыхнула и отвернулась: всё он видел, всё понимал и попросту позволял себя рассматривать, как товар на витрине. Надо думать, развлекался при этом! Отчаянно захотелось провалиться сквозь днище машины, кору планеты и мантию – прямо в раскалённое ядро, и там сгореть без следа.
А этот невыносимый тип с энтузиазмом малыша ясельной группы полюбопытствовал:
– Почему у вас изменился цвет лица, Лада Тимофеевна?
Зараза! И что отвечать ему? Девушка стиснула пальцы, как всегда в минуты сильного волнения не находя нужных слов. Что за пытка!
– Не смущайте её, – вмешался Олег Ольгердович.
– Разве я давал повод для смущения? – изумился Чужой ещё сильнее.
Ой, всё… Лада не знала, куда деваться. Дальше салона машины не убежишь. Во всяком случае, пока та не припаркуется на посадочной площадке.
Ментальная поддержка от Олега Ольгердовича помогла взять себя в руки. Вместе с тёплой эмоциональной волной от наставника пришли знания: Чужие любопытны и непосредственны как дети, способны задавать вот такие вопросы как нечего делать, бесполезно объяснять что-либо, проще смириться. Никакой тайной цели подколоть, унизить или обидеть как-то ещё у Аланоша не было. Он действительно не понял, с чего вдруг у врача-паранормала изменился цвет лица. И спросил об этом с той же лёгкостью, с какой спросил бы о чём-нибудь ещё, что привлекло бы его внимание. Чужой разум. Что с него возьмёшь.
***
Машина снизилась и шла теперь над самыми макушками крон. Как вам дерево, верхние листья которого являются посадочными площадками? Нет, не техническое сооружение. В том-то и дело. Живое дерево. С кроной в виде симпатичных террас и посадочных площадок. Лада закрыла глаза, чтобы полнее прочувствовать ауру, – другого термина у целителей не было, только это, заимствованное из древних эзотерических практик. В понимании врача-паранормала аурой считалось всё то, что можно было охарактеризовать как биоэнергетическое состояние человека. Наиболее правильным термином являлось научное понятие «личностная матрица», но его ввели позже, после того, как был накоплен изрядный опыт по паранормальному восприятию действительности через психокинетическое зрение.
Не хватало данных.Лада впервые в жизни видела выращенный город. Как понять, что с ним не так, если нет возможности сравнить с каким-то другим? Но интуиция Ладу не подводила никогда. Что-то было не так.
Как будто город-лес был болен. Не смертельно – пока ещё не смертельно – но здоровым его назвать не повернулся бы язык. Не подходят местные условия? Возможно. Планета встретила переселенцев обеих рас не слишком ласково.
– Что-то не так? – тихо спросил Олег Ольгердович, поддерживая Ладу под локоть.
Он воспринимал её смятение, Лада в ответ принимала его эмоциональную поддержку. Но из-за принятого в самом начале обучения решения не развивать телепатическую составляющую паранормы, общаться с наставником ментально Лада не могла. То есть, могла бы, если бы возникла острая необходимость. Но сейчас такой необходимости не было.
– Не знаю, – так же тихо ответила она. – Пока не могу понять...
Странно было идти по посадочной площадке и одновременно осознавать, что идёшь по листу дерева. Да, огромному, как хорошее поле. Но всё-таки листу. Под ногами был не равнодушный пластбетон, а живая плоть. Так необычно, так странно. Ещё поражала тишина.
В человеческом лесу вовсю пели бы птицы, но здесь стояла тишина, торжественная и печальная. В неподвижном воздухе тянулись горькие полынные запахи, как от куртки, которую Лада так и держала в пакете при себе, только сильнее. Не сказать, чтобы запах был неприятен или действовал на нервы. Он просто был. И нёс в себе что-то. Что именно – Лада понять не могла. Почему-то понять казалось важным, но почему, опять же, вразумительного ответа не было. Важно, и точка.
Террасы соединялись между собой открытыми галереями. Дух захватывало идти по относительно неширокому мостику, без перил с обеих сторон. Лада чувствовала силовые поля, – защита от падения вниз или от внешней угрозы? – но без опоры под горло то и дело подкатывал ледяной ком страха. Интересно, есть ли у местных аналог алкоголя? Если да, то как часто они ныряют из таких мест башкой вниз?
Очередной мостик закончился просторной террасой. Лада с удовольствием оставила край пропасти за спиной.
– Подождите здесь, – хмуро сказал Аланош, и исчез.
Лада зафиксировала гиперпрокол – как интересно. Здесь, в Лесу, организована мгновенная система пространственных перемещений? Причём силами самого Леса, не какими-либо генераторами, их бы Лада почувствовала. Впрочем, сейчас её занимало совсем другое.
– Олег Ольгердович, а другие врачи работали с Чужими? – поинтересовалась она. – Я как-то в последнее время выпала из научной жизни… большой наплыв беременных с патологиями, каждый случай уникален, общего решения пока нет, и будет ли, мы не знаем...
– Я знаю, – кивнул Олег Ольгердович. – Со сторонниками естественного зачатия давно пора что-то делать. Последствия их глупости слишком сильно нагружают врачей… н-да. В Олегопетровске есть клиника, ведущая приём для пациентов обеих рас. Олегопетровск вообще в плане сотрудничества оказался удачнее Столицы, может быть, потому что город меньше… Заведующая отделением паранормальной медицины в олегопетровской клинике – Даниэла Кимрашен, и я просил её составить общий обзор по паранормальным коррекциям для Чужих, специально для тебя. В скором времени ты его получишь.
– Хорошо, что работать придётся не с нуля, – обрадовалась Лада.
– Насколько я понимаю специфику твоей работы, с каждым новым пациентом приходится работать почти что с нуля.
– Нет, Олег Ольгердович, разница серьёзная, – не согласилась девушка. – Между «с нуля» и «почти с нуля» – пропасть.
Она хотела объяснить, какая именно пропасть тут существует, но вернулся Аланош.
С сестрой. И ещё одним типом в свободной зелёной одежде, лечащим врачом, надо думать. Взгляд типа, острый, неприязненный, кольнул в сердце раскалённой иглой: Лада поняла, что с ним – не сработается. Вообще. И это проблема, из-за которой всё может полететь к чёрту, даже толком не начавшись!
Но Лада забыла обо всём, когда встретилась взглядом с Софрау Алашен. Удивительная девушка! И даже не в физической красоте дело, красота здесь шла довеском к личности. А к личности сам собой просился эпитет «величественная». Хотя словами впечатление описать невозможно. Это надо было видеть и воспринимать не только обычным зрением.
Несмотря на защиту от ментального воздействия, образ Софрау Алашен в паранормальном восприятии внушал беспримерное уважение. Хотелось встать на одно колено и преклонить перед нею голову, – совершенно искренне, без всякого принуждения. Наверное, именно так выглядели короли древности, которых уважали за их личные качества, а не за силу личной охраны…
Хотя охрана в лице Умвераля Аланоша тут была. Лада вспомнила, как он с лёгкостью расправился с четвёркой крепких парней, и поёжилась. При таком брате сестре не надо переживать за свою жизнь. Всем, кто пожелает как-то с нею расправиться, придётся для начала иметь дело со свирепым убийцей.
– Рада знакомству, уважаемая Лада Тимофеевна, – сказала Софрау по-русски.
Её голос прозвучал неожиданно глубоко и сильно, как камертон: чистый звук, исполненный достоинства и силы. Пока Лада произносила ответные фразы вежливости, она не могла отделаться от мысли, что её изучают. Внимательно и с чисто детским энтузиазмом. Может быть, Чужие не владели паранормами. Но чем-то близким к ним – да!
– Вы позволите мне сделать скан? – спросила Лада.
– Безусловно. Что мне нужно сделать?
– Дайте руку, пожалуйста…
Ладонь у Софрау Алашен оказалась сухой и горячей. Температура тела выше, чем у человека, понятно. Лада закрыла глаза, стараясь полнее сосредоточиться на паранормальной восприятии. Мешала защита, очень мешала. Словно в ладони зажала ледяной шар, утыканный острыми иглами. Но просить отключить защиту было бессмысленно. Чужие опасались телепатов, и понять их страхи было легко. Олег Ольгердович – перворанговый, а это значит, что полностью он себе не принадлежит. Переломить диктат инфосферы невозможно, все знают. Если коллективное сознательное решит, что возможность полного ментального контроля над Софрау Алашен дороже хрупкого доверия, которое едва начало восстанавливаться после нескольких лет откровенной вражды…
Но как же больно! Как это больно, прижимать к оголённым нервам игольчатый шар абсолютного мрака…
Целители могут провидеть течение болезни и выбрать из всех вариантов лечения максимально допустимый, с наименьшим вредом, как для пациента, так и для самого врача. Паранорма Лады отличалась от паранорм коллег прежде всего тем, что не была генетически заданной и не имела ограничений. Обучение и практика позволили вогнать её в допустимые рамки. Но от себя не убежишь. Дар иногда проявлял себя в полной мощи, почти сравнимой с отцовской. Почти, потому что дочь не умела испепелять взглядом гранитные скалы или останавливать извержение вулкана. Но в моменты наивысшей концентрации она видела то же самое, что и Тим Флаконников.
Вероятности.
Бесконечные линии множества решений. Ветра времён, бурлившие в одном, едином для всех, котле. Множество зеркал, одно за другим отражавших неприглядные реальности: скорая смерть Софрау Алашен, тотальная война на уничтожение, мёртвые останки человеческих городов, окаменевшие пни поселений Чужих.
Врач-паранормал способен вытащить из любой болезни, выдрать из тела пациента рак любой сложности со всеми его метастазами, но только в том случае, когда будущее у больного – есть Если впереди пустота, заполненная беспощадным яростным светом, не спасёт и не поможет ничто. Ещё и целителя в себе растворит, если тот подойдёт слишком близко.
В период накопления данных о целительской паранормы врачи-нетрадиционники погибали часто. Переоценивали свои силы. Поддавались мольбам родственников. Не выносили вида умирающих детей. С детьми работать было тяжелее всего. Как это, у малыша вдруг нет будущего? У всех вокруг есть, а вот у этого конкретного маленького человечка нет?!
Но если будущего нет, это означает только одно: будущего нет. Неоткуда черпать энергию для дальнейшего существования. И заполнить эту пустоту можно всего одним способом: собой.
Жизнь меняется лишь на жизнь, и только так.
«Лада, остановись!»
«Нет. Выход есть, и я сейчас увижу его!»
«Остановись немедленно!»
Ментальный приказ вышвырнул в реальность. Слишком жестоко, слишком грубо – после паранормального восприятия первой степени погружения вновь оказаться в физическом мире. Может быть, две секунды прошло здесь с начала диагностики, может, вовсе одна. Неважно!
– Олег Ольгердович! – возмутилась Лада, упирая кулачки в бока. – Вы помешали мне!
«Не здесь», – сурово отрезал он.
И снова его ментальный ответ хлестнул непреложным приказом. Вот тебе и права нетелепатов, которые инфосфера старается беречь со скрупулёзной тщательностью! Когда очень хочется, на них легко можно наплевать. Понятно теперь, отчего Чужие не спешат расставаться со своей, отменно мерзкой для паранормального восприятия, защитой! Вопрос доверия. Раз и навсегда получивший исключительно отрицательный ответ!
– Что-то пошло не так? – с любопытством спросила Софрау, слегка улыбаясь.
– Давайте попробуем ещё раз, – предложила Лада.
«Олег Ольгердович, не вмешивайтесь! Я знаю, что делаю!»
«Сомнительно»
«Не мешайте мне!»
А ведь не отстанет. Он всегда контролировал наиболее опасные, с его точки зрения, проявления паранормы Лады. Боялся, что однажды её сорвёт, как когда-то сорвало Тима? Страх наставника и опекуна девушка воспринимала, но детально разобраться в его составляющих не могла. Первый ранг есть первый ранг, что ты против него сделаешь! Одарённость ничего не значит без ранжирования и обучения.
Но разве не он сам говорил, насколько важна сейчас жизнь Софрау Алашен? Лада закрыла глаза и вновь ощутила на ладонях колючий чёрный шарик ментальной защиты. Сознание пациентки пряталось под ним, словно ядро ореха в прочной скорлупе. Но Лада не собиралась вскрывать её, хотя, наверное, смогла бы. Она отразила чужую защиту, преломив её, как лазерный луч в зеркале, и отсекла свой собственный разум от любых воздействий извне.
Непроявленный мир обрушился на неё тысячами и сотнями тысяч вариаций возможного. Немыслимое количество нитей, потяни любую и выудишь из беснующегося моря беспощадную смерть. И где-то там, среди бешеных волн, тянулись в небо округлые камни нерукотворной лестницы. Пройти по ней и не поскользнуться нереально, но возможно.
– Задача имеет решение, – сказала Лада, открывая глаза. – Не обещаю, что справлюсь, – тут же предупредила она. – Но я могу хотя бы попытаться…
Взгляд Олега Ольгердовича не обещал ничего хорошего. Но затевать скандал в присутствии Чужих он не хотел, вот и славно. Лада понимала, что объяснить не сможет ровно ничего. Человеческий мозг не заточен под паранормальные возможности, у натуральнорождённых так уж точно. Он преобразует гиперзнание в образы и чувства… и уже оттуда, пользуясь полученными во время обучения техниками, собирается то, что можно проанализировать логически.
