Игорь успокоился и утер рукавом лицо. Покачал головой, роняя тихие ругательства на самого себя. Сова, черт возьми, это была всего лишь обычная сова! Даже дети в детском саду их не боятся!
В колене растеклось жжение. Игорь опустил взгляд и увидел темное пятно на штанине. Усмехнулся и опять покачал головой. Вот так сюрприз. Нельзя было обойтись без этого. Теперь Лида просто так не успокоится. Засыплет вопросами, накинется, как волк на беззащитную овечку. Да и не скажет же он ей, что совы испугался?! Придется придумать в свое оправдание что-нибудь…
Поскользнулся и упал с оврага. Недотепа…
Вдруг послышался звук открывающейся двери, а вслед за ним глухие голоса. Игорь вскочил на ноги и, полупригнувшись, бросился к дереву, росшему неподалеку от березки. Чуть не споткнулся о цепь, привязанную к будке. Прижался к широкому гладкому стволу и, накинув на голову капюшон, выглянул на улицу.
В окнах соседних домов зажегся свет. Было слышно, как кто-то завозился за высоким забором из шифера. Если сейчас откроется калитка… Игорь тихо выругался, осознав, что очень рисковал быть замеченным. И, стараясь не шуметь, подбежал к высокому кованому забору. Погладил его выпирающие пики. Да уж, если перелазить и зацепить их, то можно остаться без штанов…
Оставаясь в тени деревьев, мужчина осмотрел улицу. Сразу заметил двух человек, тускло освещенных фонарями. Они шумели и приближались. Правда, несколько странно. То их клонило ближе к забору, то они оказывались посреди дороги.
Не надо было и гадалке ходить, чтобы понять – эти двое поняли, что разгуливали по ночной деревне не одни. Кто они, пьянчуги или даже патрульные – Игорь не хотел знать. Он только снова выругался сам на себя и закинул ногу на закругленную балясину. Подтянулся.
Первый раз не получилось, и мужчина едва не упал. Но со второго все пошло куда лучше. Кое-как он перелез на другую сторону и спрыгнул на землю. Еще повезло, что с соседского двора росло высокое дерево, и свет фонарей терялся в его пышной кроне. Скрывшись в темноте, Игорь опять прижался спиной к холодному забору. Его трясло. Он пробормотал что-то нечленораздельное, видимо, успокаивая сам себя. И следом осторожно выглянул на дорогу.
Те двое упрямо двигались к нему навстречу. Без сомнения, сели на хвост.
И, как ни в чем не бывало, Игорь сунул руки в карманы и зашагал вдоль заборов. Ноги плохо слушались, он спотыкался на ровном месте. Еле сдерживал себя, чтобы не побежать.
По лицу струился пот. Он слышал, как что-то неразборчиво кричали его преследователи. Но быстро успокоился, услышав их пьяную речь. С плеч словно гора свалилась, но в животе все равно осталась предательская тяжесть.
За спиной раздался лязг открывающейся калитки – и Игорь, что есть сил, припустил до первого перекрестка. А на нем быстро повернул налево, и сразу оказался под покровом тени растущих в садах деревьев. Он слышал, как вышедший сельчанин начал кричать пьянчугам: «Хватит тут шляться! Что вы себе позволяете?!», «Угомонитесь, мы же сказали, что все решим!», но те в ответ заголосили еще громче. Правда, что именно, Игорь так и не смог разобрать из-за выкриков и перебранок. Он все бежал. И вскоре голоса растворились в тишине. Только вот проснулись собаки и начали гавкать, но это не имело значения.
Оставшись в окружении загадочной трели сверчков, Игорь достал из кармана куртки телефон и с ужасом обнаружил пару пропущенных от жены. Почему звук оказался выключен, он не понимал. Может, сам отключил его случайно, надавив на кнопку, или же, когда пробирался в чужой двор… Хорошо, что вообще его не потерял, пока пытался перелезть через забор, иначе бы проблем было б не разгрести.
Но вместо того, чтобы позвонить Лиде, Игорь набрал номер дочки. Как ни странно, та быстро взяла трубку, хотя голос ее был очень сонный и как-то странно дрожал.
– Папа?
– Да, дорогая. Я не разбудил тебя? – сказал первое, что пришло в голову, Игорь.
– Ну… еще нет. Где ты?
– Иду домой…
– Приходи… Быстрее, пожалуйста. Я видела, как мама звонила тебе, но ты трубку не брал.
– Да… Так получилось. Заплутал я немного, – засмеялся папа. – Но я уже почти дома…
– Жду…
– Дорогая, а мама еще не спит?
Настала короткая пауза. Послышалось шевеление.
– Нет, она в душе, – тихо ответила Даша.
Это было лучшее, что могло бы случиться.
– Хорошо, – весьма повеселевшим голосом сказал папа. – Я уже почти пришел.
И это была правда. Игорь прошел мимо огромной, растущей у самого перекрестка, абрикосы, и уже видел освещенный уличными фонарями ставший родным низенький деревянный заборчик.
Ему повезло – когда он зашел в дом, Лида была еще в душе. Зато его с широко раскрытыми объятиями встретила дочка. Он с трудом отлепился от нее, и быстро заскочил в спальню, где сразу же переоделся.
Часам к четырем метавшиеся тучи, наконец, слились воедино и превратились в тяжелое серое полотно. Иногда со стороны леса хмуро роптал гром. Кукушки словно бы посходили с ума и наполнили деревушку своей унылой песней, в то время, как чаек почти не было слышно. На улицы высыпал народ, то и дело слышались детские крики. Лида, закончив хлопотать на кухне, предложила Даше тоже выйти прогуляться, но та настойчиво отказалась. Аргументировала лишь, что Лена заболела и ей нужна помощь. На мамин вопрос, что же случилось, девочка пожала плечами и выдала тихое:
– Переела…
Но на достаточно здравое предложение отложить лечение, малышка выдала категоричное: «Нет. Мне надо побыть с ней».
Тогда Лида предложила пойти прогуляться Игорю. Но тот отказался. Сказал, что устал, и что хочет вздремнуть. Это все из-за тех таблеток от простуды, которые опять пришлось принять после обеда, пояснил он. Однако, кашель так и не прошел, а вдобавок стало заметно, как при каждом приступе он странно сгибал левую ногу. Но перед тем, как Лида решила спросить, почему, Игорь зевнул и закрыл дверь перед ее носом.
Вернувшись на кухню, Лида застыла на полушаге. Нахмурилась, чувствуя, как тяжелое предчувствие принялось барабанить в висках. И тут она все поняла. Здесь было холодно. Слишком холодно. Она поежилась от побежавших по рукам мурашек. И тут услышала тихий шепот, которым, казалось бы, была пропитана вся комната.
– Они не заметили тебя… Они не заметили…
Раздался далекий раскат грома, и Лида мигом пришла в себя. Наконец, она все поняла.
Занавеска тихо скреблась о коробку телевизора, и издавала шуршащие звуки. Их можно было спутать с чем угодно, и при желании услышать в них все, что угодно…
Женщина с раздражением закрыла форточку и тяжело уселась за стол. Тяжело вздохнула и протерла глаза, стараясь прогнать липкое наваждение.
Но тщетно.
Над головой угрюмо тикали часы, но даже они не могли отвлечь от тяжелых мыслей. Истерика Даши, странное поведение мужа… Лида чувствовала, что ей чего-то недоговаривали, что она осталась в стороне от чего-то очень важного. Ровно как и она не могла рассказать о том, что беспокоило ее больше всего.
Черная высокая тень в коридоре... Красные глаза… Или же это была только неудачная игра света и тени? Нет… Лида не знала. Просто не помнила, что конкретно она видела.
Чувствуя, как сердце начинает сковывать льдом тревога, она взяла со стола пульт и включила телевизор. Даже не стала щелкать по каналам, оставив мелькать на экране рекламу за рекламой. Но скоро та уступила место какой-то глуповатой комедии, которая иногда заставляла женщину натянуто улыбнуться. Но даже от ее просмотра на душе теплее не становилось. Это противное тиканье часов над головой, да слишком плохая игра актеров… Реплики, от которых веяло бредом и наигранностью…
Одним щелчком Лида выключила телевизор и встала из-за стола. Глубоко вздохнула и вышла в коридор. На одно мгновение остановилась у закрытой двери в комнату дочки и прислушалась. Но, решив, что ведет себя слишком глупо, она что-то буркнула себе под нос и двинулась в спальню. Осторожно, стараясь не разбудить мужа, она достала из шкафа толстовку и джинсы и быстро нацепила их на себя. Ибо, несмотря на то, что окна были закрыты, в комнате царила все та же подозрительная прохлада.
Наспех выпив кружку горячей воды, Лида вышла на улицу. Она чувствовала, как с каждым шагом по телу растекалось пленительное тепло, и вскоре поняла, что ей жарко. Вскоре ей на пути попалась стайка полуголой ребятни, гоняющей у перекрестка мяч. Хотя Лида старалась не обращать на них внимания, она заметила, как те бросали в ее сторону косые взгляды. Но тут, повернув за угол, она увидела стоявшую у калитки лошадь.
Темно-медного оттенка, животное, словно бы почувствовало одинокого путника и повернуло голову. Фыркнуло и мотнуло хвостом.
Лида не понимала, почему вдруг решила подойти к лошади. Что-то внутри отчаянно вопило не делать глупостей и спокойно пройти мимо, но рука сама потянулась к темной густой холке. Кобыла снова фыркнула и мотнула головой. Лида отпрянула, наконец, осознав, что делает. Но тут случилось непредвиденное.
Лошадь начала медленно разворачиваться, не сводя с женщины умного взгляда темно-карих глаз. Снова взмахнула головой, растрепала гриву, и осторожно шагнула навстречу. Фыркнула.
Лида застыла. Она хотела закричать, но не могла. К ее ужасу, на этой улице даже людей не было… Все словно сквозь землю провалились. Неужели… Неужели…
Животное наклонило голову и одарило щеку Лиды теплым дыханием. Та сжалась и зажмурилась, почувствовала, как похолодело все внутри.
Что-то мягкое коснулось макушки и грубо провело по волосам. Снова несмелый шаг, отдающий металлическим лязгом подков, и что-то влажное потекло по виску.
Сердце отчаянно затрепетало, готовясь выпрыгнуть через рот. Лида почувствовала острую нехватку воздуха, хотя ей ничего не мешало дышать.
Калитка со скрипом отворилась.
– Бурка, прекрати! – как в тумане, завопил откуда-то сбоку старческий голос.
Бурка, словно по команде, послушно отступила, прекратив жевать волосы скорчившейся белокурой женщины. Заржав, она недовольно взмахнула хвостом и подняла голову.
– Эй, милочка! – испуганно произнес голос, и вслед за ним послышались звуки шагов. – С вами все в порядке?
Костлявая кисть больно сжала плечо и потрепала. Лида, все еще плохо соображая, повернула голову. Увидела встревоженное, изрезанное морщинами сухое старческое лицо. Бледно-голубые глаза были широко раскрыты.
– Я… я… – проблеяла она.
– Может, вам воды? Ох, извините старика… Я и не думал, что Бурка позволит себе такую наглость! Да, Бурочка?
В ответ раздалось жалобное ржание.
– Все, все, родная… Мы скоро уже уходим, – произнес старик. – И больше не будем приставать к добрым людям!
Лида зачем-то кивнула. Старик, заметив ее реакцию, добродушно улыбнулся и убрал руку.
– Может, зайдете на чай? – спросил он. – Мне мой друг Михалыч буквально вчера принес ромашковый! И вы не поверите, насколько он вкусный! Сам собирал! Глубоко в лесу!
Лида покачала головой.
– Да нет, не стесняйтесь же! – все так же улыбаясь, сказал старик. – Кстати, меня Алексей Павлович зовут… Хватит, Бурка!
Снова ржание. Топот копыт.
– Нет, спасибо, – единственное, что смогла сказать Лида. – Мне уже хорошо, правда. Я… я просто испугалась… Такое бывает. Сама виновата, не надо было лезть… Извините.
Старик тихо рассмеялся.
– Нет, нет, – махнул рукой Павлович, и снова одарил Лиду лучезарной улыбкой. – Она слишком общительная. Многие это знают, вот я и привык не держать ее на привязи. Но вот я ни разу не видел, чтобы она так подходила к отдыхающим… Многие мимо проходят. Знаете ли… Всякое бывает… Кто знает, что у них, лошадей, на уме!
– Наверное, я ей чем-то понравилась, – покачав головой, произнесла Лида и тихо засмеялась.
Старик поддержал ее.
– Ну, смотрите сами, – продолжал он, обнажив наполовину беззубый рот. – Захотите если что в гости! Помните. Чай. Ромашковый! Вкуснятина…
Лида учтиво улыбнулась и поблагодарила Алексея Павловича. Неспешно зашагала прочь, так и забыв попрощаться с новым знакомым. Правда, она слышала, как ей вслед фыркала Бурка, и как старик все пытался заставить ее вразумить и прислушаться к своим словам.
Захотелось поскорее вернуться домой. Да и к тому же, уже начинало темнеть. А вляпаться в еще какую-нибудь занятную историю уже не было ни сил, ни желания. Сердце все еще бешено билось, отчего Лиде казалось, что она подпрыгивала при каждом шаге.
Повернув, наконец, на ставшую родной Третью Линию, Лида застыла на полушаге. Там, впереди, в сторону выезда из деревни, по дороге бежал волк. Внезапно он резко повернулся и ринулся к забору. Повертелся, видимо, прогнав кота, а потом поднялся на задние лапы и облокотился на забор. Но тут тихое небо сотряслось в колокольном звоне. Волк, повернув голову на источник звука (к счастью, не там, где стояла Лида), резко отпрыгнул и помчался прочь.
Нужно было что-то делать… Сейчас же… Пока еще кто-нибудь не погиб… Стучаться в двери, рассказать все сельчанам… Пусть позовут своих охотников, да застрелят зверя… И, едва бросившись к ближайшей калитке, Лида услышала вопль.
Она едва не споткнулась на ровном месте. Дрожащими руками распахнула дверцу и ворвалась во двор. Перескочила маленькие ступеньки и затарабанила в дверь. Но ей так никто не открыл. Тогда она выбежала на дорогу, тяжело дыша. Ринулась к дому напротив.
– Милочка, с вами все в порядке? – раздался совсем рядом тоненький старушечий голос.
Лида остановилась и повернулась. Удивленно захлопала глазами, увидев бабульку лет шестидесяти, одетую в синий халат. В руке она держала старый пакет, на котором еще не истерлась надпись с названием, по всей видимости, магазина.
– Волк! В деревне волк! Я видела…
Старушка с изумлением смотрела на нее.
– Вы о чем, дорогая? – непонимающе вопросила она.
Лида почувствовала себя полной дурой.
– Я видела его… только… Только что. Он убежал. Туда… – неразборчиво ответила женщина. Вновь почувствовала головокружение и потерла мокрый лоб.
– Что? – снова не поняла старушка. – О чем вы говорите? Что стряслось?
– Вы что, совсем ничего не знаете? – нахмурилась Лида. Начала понимать, в какое глупое положение она попала.
– А что я должна знать? – заскрипела бабулька, наградив Лиду полным недоверия взглядом. Ее лицо, казавшееся грубоватым, словно выщербленным из камня, дрогнуло.
– В деревне волк…
– Волк? – перебила ее бабка и нервно взмахнула свободной рукой. – Да ладно вам! Кто это сказал? Проныра Мишка, алкаш наш? Так вот, что я вам скажу! Вздор все это! Волков тут у нас нет и не было! Они не осмеливаются в деревню приходить!
– Но…
– Не говорите мне больше ничего! – разошлась бабулька, явно потеряв и терпение, и вежливость. – А если б осмелился, его б давно пристрелили б уже! Тоже мне! И Людка наша не смогла бы порчу на него навести… Не в силах ей это… Так что не дурите мне голову! К врачу лучше обратись, милочка!
– Людка? – только и могла, что сказать, Лида. В душе у нее закопошилось приторное чувство растерянности, смешанное с непониманием.
– Ну да, Людка, – уперла руки в бока бабулька, и тут же насупилась. – Постойте-ка… А вы то кто сама будете? Разве не сестра Леньки нашего? Что тогда у его дома делаете-то? А?
Лида опешила. Она не знала, что сказать. Мысли словно бы слились воедино, оставалось только тупо смотреть и хлопать глазами. Чувствовать себя полнейшей идиоткой.
В колене растеклось жжение. Игорь опустил взгляд и увидел темное пятно на штанине. Усмехнулся и опять покачал головой. Вот так сюрприз. Нельзя было обойтись без этого. Теперь Лида просто так не успокоится. Засыплет вопросами, накинется, как волк на беззащитную овечку. Да и не скажет же он ей, что совы испугался?! Придется придумать в свое оправдание что-нибудь…
Поскользнулся и упал с оврага. Недотепа…
Вдруг послышался звук открывающейся двери, а вслед за ним глухие голоса. Игорь вскочил на ноги и, полупригнувшись, бросился к дереву, росшему неподалеку от березки. Чуть не споткнулся о цепь, привязанную к будке. Прижался к широкому гладкому стволу и, накинув на голову капюшон, выглянул на улицу.
В окнах соседних домов зажегся свет. Было слышно, как кто-то завозился за высоким забором из шифера. Если сейчас откроется калитка… Игорь тихо выругался, осознав, что очень рисковал быть замеченным. И, стараясь не шуметь, подбежал к высокому кованому забору. Погладил его выпирающие пики. Да уж, если перелазить и зацепить их, то можно остаться без штанов…
Оставаясь в тени деревьев, мужчина осмотрел улицу. Сразу заметил двух человек, тускло освещенных фонарями. Они шумели и приближались. Правда, несколько странно. То их клонило ближе к забору, то они оказывались посреди дороги.
Не надо было и гадалке ходить, чтобы понять – эти двое поняли, что разгуливали по ночной деревне не одни. Кто они, пьянчуги или даже патрульные – Игорь не хотел знать. Он только снова выругался сам на себя и закинул ногу на закругленную балясину. Подтянулся.
Первый раз не получилось, и мужчина едва не упал. Но со второго все пошло куда лучше. Кое-как он перелез на другую сторону и спрыгнул на землю. Еще повезло, что с соседского двора росло высокое дерево, и свет фонарей терялся в его пышной кроне. Скрывшись в темноте, Игорь опять прижался спиной к холодному забору. Его трясло. Он пробормотал что-то нечленораздельное, видимо, успокаивая сам себя. И следом осторожно выглянул на дорогу.
Те двое упрямо двигались к нему навстречу. Без сомнения, сели на хвост.
И, как ни в чем не бывало, Игорь сунул руки в карманы и зашагал вдоль заборов. Ноги плохо слушались, он спотыкался на ровном месте. Еле сдерживал себя, чтобы не побежать.
По лицу струился пот. Он слышал, как что-то неразборчиво кричали его преследователи. Но быстро успокоился, услышав их пьяную речь. С плеч словно гора свалилась, но в животе все равно осталась предательская тяжесть.
За спиной раздался лязг открывающейся калитки – и Игорь, что есть сил, припустил до первого перекрестка. А на нем быстро повернул налево, и сразу оказался под покровом тени растущих в садах деревьев. Он слышал, как вышедший сельчанин начал кричать пьянчугам: «Хватит тут шляться! Что вы себе позволяете?!», «Угомонитесь, мы же сказали, что все решим!», но те в ответ заголосили еще громче. Правда, что именно, Игорь так и не смог разобрать из-за выкриков и перебранок. Он все бежал. И вскоре голоса растворились в тишине. Только вот проснулись собаки и начали гавкать, но это не имело значения.
Оставшись в окружении загадочной трели сверчков, Игорь достал из кармана куртки телефон и с ужасом обнаружил пару пропущенных от жены. Почему звук оказался выключен, он не понимал. Может, сам отключил его случайно, надавив на кнопку, или же, когда пробирался в чужой двор… Хорошо, что вообще его не потерял, пока пытался перелезть через забор, иначе бы проблем было б не разгрести.
Но вместо того, чтобы позвонить Лиде, Игорь набрал номер дочки. Как ни странно, та быстро взяла трубку, хотя голос ее был очень сонный и как-то странно дрожал.
– Папа?
– Да, дорогая. Я не разбудил тебя? – сказал первое, что пришло в голову, Игорь.
– Ну… еще нет. Где ты?
– Иду домой…
– Приходи… Быстрее, пожалуйста. Я видела, как мама звонила тебе, но ты трубку не брал.
– Да… Так получилось. Заплутал я немного, – засмеялся папа. – Но я уже почти дома…
– Жду…
– Дорогая, а мама еще не спит?
Настала короткая пауза. Послышалось шевеление.
– Нет, она в душе, – тихо ответила Даша.
Это было лучшее, что могло бы случиться.
– Хорошо, – весьма повеселевшим голосом сказал папа. – Я уже почти пришел.
И это была правда. Игорь прошел мимо огромной, растущей у самого перекрестка, абрикосы, и уже видел освещенный уличными фонарями ставший родным низенький деревянный заборчик.
Ему повезло – когда он зашел в дом, Лида была еще в душе. Зато его с широко раскрытыми объятиями встретила дочка. Он с трудом отлепился от нее, и быстро заскочил в спальню, где сразу же переоделся.
Глава 16
Часам к четырем метавшиеся тучи, наконец, слились воедино и превратились в тяжелое серое полотно. Иногда со стороны леса хмуро роптал гром. Кукушки словно бы посходили с ума и наполнили деревушку своей унылой песней, в то время, как чаек почти не было слышно. На улицы высыпал народ, то и дело слышались детские крики. Лида, закончив хлопотать на кухне, предложила Даше тоже выйти прогуляться, но та настойчиво отказалась. Аргументировала лишь, что Лена заболела и ей нужна помощь. На мамин вопрос, что же случилось, девочка пожала плечами и выдала тихое:
– Переела…
Но на достаточно здравое предложение отложить лечение, малышка выдала категоричное: «Нет. Мне надо побыть с ней».
Тогда Лида предложила пойти прогуляться Игорю. Но тот отказался. Сказал, что устал, и что хочет вздремнуть. Это все из-за тех таблеток от простуды, которые опять пришлось принять после обеда, пояснил он. Однако, кашель так и не прошел, а вдобавок стало заметно, как при каждом приступе он странно сгибал левую ногу. Но перед тем, как Лида решила спросить, почему, Игорь зевнул и закрыл дверь перед ее носом.
Вернувшись на кухню, Лида застыла на полушаге. Нахмурилась, чувствуя, как тяжелое предчувствие принялось барабанить в висках. И тут она все поняла. Здесь было холодно. Слишком холодно. Она поежилась от побежавших по рукам мурашек. И тут услышала тихий шепот, которым, казалось бы, была пропитана вся комната.
– Они не заметили тебя… Они не заметили…
Раздался далекий раскат грома, и Лида мигом пришла в себя. Наконец, она все поняла.
Занавеска тихо скреблась о коробку телевизора, и издавала шуршащие звуки. Их можно было спутать с чем угодно, и при желании услышать в них все, что угодно…
Женщина с раздражением закрыла форточку и тяжело уселась за стол. Тяжело вздохнула и протерла глаза, стараясь прогнать липкое наваждение.
Но тщетно.
Над головой угрюмо тикали часы, но даже они не могли отвлечь от тяжелых мыслей. Истерика Даши, странное поведение мужа… Лида чувствовала, что ей чего-то недоговаривали, что она осталась в стороне от чего-то очень важного. Ровно как и она не могла рассказать о том, что беспокоило ее больше всего.
Черная высокая тень в коридоре... Красные глаза… Или же это была только неудачная игра света и тени? Нет… Лида не знала. Просто не помнила, что конкретно она видела.
Чувствуя, как сердце начинает сковывать льдом тревога, она взяла со стола пульт и включила телевизор. Даже не стала щелкать по каналам, оставив мелькать на экране рекламу за рекламой. Но скоро та уступила место какой-то глуповатой комедии, которая иногда заставляла женщину натянуто улыбнуться. Но даже от ее просмотра на душе теплее не становилось. Это противное тиканье часов над головой, да слишком плохая игра актеров… Реплики, от которых веяло бредом и наигранностью…
Одним щелчком Лида выключила телевизор и встала из-за стола. Глубоко вздохнула и вышла в коридор. На одно мгновение остановилась у закрытой двери в комнату дочки и прислушалась. Но, решив, что ведет себя слишком глупо, она что-то буркнула себе под нос и двинулась в спальню. Осторожно, стараясь не разбудить мужа, она достала из шкафа толстовку и джинсы и быстро нацепила их на себя. Ибо, несмотря на то, что окна были закрыты, в комнате царила все та же подозрительная прохлада.
Наспех выпив кружку горячей воды, Лида вышла на улицу. Она чувствовала, как с каждым шагом по телу растекалось пленительное тепло, и вскоре поняла, что ей жарко. Вскоре ей на пути попалась стайка полуголой ребятни, гоняющей у перекрестка мяч. Хотя Лида старалась не обращать на них внимания, она заметила, как те бросали в ее сторону косые взгляды. Но тут, повернув за угол, она увидела стоявшую у калитки лошадь.
Темно-медного оттенка, животное, словно бы почувствовало одинокого путника и повернуло голову. Фыркнуло и мотнуло хвостом.
Лида не понимала, почему вдруг решила подойти к лошади. Что-то внутри отчаянно вопило не делать глупостей и спокойно пройти мимо, но рука сама потянулась к темной густой холке. Кобыла снова фыркнула и мотнула головой. Лида отпрянула, наконец, осознав, что делает. Но тут случилось непредвиденное.
Лошадь начала медленно разворачиваться, не сводя с женщины умного взгляда темно-карих глаз. Снова взмахнула головой, растрепала гриву, и осторожно шагнула навстречу. Фыркнула.
Лида застыла. Она хотела закричать, но не могла. К ее ужасу, на этой улице даже людей не было… Все словно сквозь землю провалились. Неужели… Неужели…
Животное наклонило голову и одарило щеку Лиды теплым дыханием. Та сжалась и зажмурилась, почувствовала, как похолодело все внутри.
Что-то мягкое коснулось макушки и грубо провело по волосам. Снова несмелый шаг, отдающий металлическим лязгом подков, и что-то влажное потекло по виску.
Сердце отчаянно затрепетало, готовясь выпрыгнуть через рот. Лида почувствовала острую нехватку воздуха, хотя ей ничего не мешало дышать.
Калитка со скрипом отворилась.
– Бурка, прекрати! – как в тумане, завопил откуда-то сбоку старческий голос.
Бурка, словно по команде, послушно отступила, прекратив жевать волосы скорчившейся белокурой женщины. Заржав, она недовольно взмахнула хвостом и подняла голову.
– Эй, милочка! – испуганно произнес голос, и вслед за ним послышались звуки шагов. – С вами все в порядке?
Костлявая кисть больно сжала плечо и потрепала. Лида, все еще плохо соображая, повернула голову. Увидела встревоженное, изрезанное морщинами сухое старческое лицо. Бледно-голубые глаза были широко раскрыты.
– Я… я… – проблеяла она.
– Может, вам воды? Ох, извините старика… Я и не думал, что Бурка позволит себе такую наглость! Да, Бурочка?
В ответ раздалось жалобное ржание.
– Все, все, родная… Мы скоро уже уходим, – произнес старик. – И больше не будем приставать к добрым людям!
Лида зачем-то кивнула. Старик, заметив ее реакцию, добродушно улыбнулся и убрал руку.
– Может, зайдете на чай? – спросил он. – Мне мой друг Михалыч буквально вчера принес ромашковый! И вы не поверите, насколько он вкусный! Сам собирал! Глубоко в лесу!
Лида покачала головой.
– Да нет, не стесняйтесь же! – все так же улыбаясь, сказал старик. – Кстати, меня Алексей Павлович зовут… Хватит, Бурка!
Снова ржание. Топот копыт.
– Нет, спасибо, – единственное, что смогла сказать Лида. – Мне уже хорошо, правда. Я… я просто испугалась… Такое бывает. Сама виновата, не надо было лезть… Извините.
Старик тихо рассмеялся.
– Нет, нет, – махнул рукой Павлович, и снова одарил Лиду лучезарной улыбкой. – Она слишком общительная. Многие это знают, вот я и привык не держать ее на привязи. Но вот я ни разу не видел, чтобы она так подходила к отдыхающим… Многие мимо проходят. Знаете ли… Всякое бывает… Кто знает, что у них, лошадей, на уме!
– Наверное, я ей чем-то понравилась, – покачав головой, произнесла Лида и тихо засмеялась.
Старик поддержал ее.
– Ну, смотрите сами, – продолжал он, обнажив наполовину беззубый рот. – Захотите если что в гости! Помните. Чай. Ромашковый! Вкуснятина…
Лида учтиво улыбнулась и поблагодарила Алексея Павловича. Неспешно зашагала прочь, так и забыв попрощаться с новым знакомым. Правда, она слышала, как ей вслед фыркала Бурка, и как старик все пытался заставить ее вразумить и прислушаться к своим словам.
Захотелось поскорее вернуться домой. Да и к тому же, уже начинало темнеть. А вляпаться в еще какую-нибудь занятную историю уже не было ни сил, ни желания. Сердце все еще бешено билось, отчего Лиде казалось, что она подпрыгивала при каждом шаге.
Повернув, наконец, на ставшую родной Третью Линию, Лида застыла на полушаге. Там, впереди, в сторону выезда из деревни, по дороге бежал волк. Внезапно он резко повернулся и ринулся к забору. Повертелся, видимо, прогнав кота, а потом поднялся на задние лапы и облокотился на забор. Но тут тихое небо сотряслось в колокольном звоне. Волк, повернув голову на источник звука (к счастью, не там, где стояла Лида), резко отпрыгнул и помчался прочь.
Нужно было что-то делать… Сейчас же… Пока еще кто-нибудь не погиб… Стучаться в двери, рассказать все сельчанам… Пусть позовут своих охотников, да застрелят зверя… И, едва бросившись к ближайшей калитке, Лида услышала вопль.
Она едва не споткнулась на ровном месте. Дрожащими руками распахнула дверцу и ворвалась во двор. Перескочила маленькие ступеньки и затарабанила в дверь. Но ей так никто не открыл. Тогда она выбежала на дорогу, тяжело дыша. Ринулась к дому напротив.
– Милочка, с вами все в порядке? – раздался совсем рядом тоненький старушечий голос.
Лида остановилась и повернулась. Удивленно захлопала глазами, увидев бабульку лет шестидесяти, одетую в синий халат. В руке она держала старый пакет, на котором еще не истерлась надпись с названием, по всей видимости, магазина.
– Волк! В деревне волк! Я видела…
Старушка с изумлением смотрела на нее.
– Вы о чем, дорогая? – непонимающе вопросила она.
Лида почувствовала себя полной дурой.
– Я видела его… только… Только что. Он убежал. Туда… – неразборчиво ответила женщина. Вновь почувствовала головокружение и потерла мокрый лоб.
– Что? – снова не поняла старушка. – О чем вы говорите? Что стряслось?
– Вы что, совсем ничего не знаете? – нахмурилась Лида. Начала понимать, в какое глупое положение она попала.
– А что я должна знать? – заскрипела бабулька, наградив Лиду полным недоверия взглядом. Ее лицо, казавшееся грубоватым, словно выщербленным из камня, дрогнуло.
– В деревне волк…
– Волк? – перебила ее бабка и нервно взмахнула свободной рукой. – Да ладно вам! Кто это сказал? Проныра Мишка, алкаш наш? Так вот, что я вам скажу! Вздор все это! Волков тут у нас нет и не было! Они не осмеливаются в деревню приходить!
– Но…
– Не говорите мне больше ничего! – разошлась бабулька, явно потеряв и терпение, и вежливость. – А если б осмелился, его б давно пристрелили б уже! Тоже мне! И Людка наша не смогла бы порчу на него навести… Не в силах ей это… Так что не дурите мне голову! К врачу лучше обратись, милочка!
– Людка? – только и могла, что сказать, Лида. В душе у нее закопошилось приторное чувство растерянности, смешанное с непониманием.
– Ну да, Людка, – уперла руки в бока бабулька, и тут же насупилась. – Постойте-ка… А вы то кто сама будете? Разве не сестра Леньки нашего? Что тогда у его дома делаете-то? А?
Лида опешила. Она не знала, что сказать. Мысли словно бы слились воедино, оставалось только тупо смотреть и хлопать глазами. Чувствовать себя полнейшей идиоткой.
