—Да! Жалею! И еще, лучше быть в России женой графа… да что там графа, простого дворянина…
—Скажи еще, мещанина… - улыбнулся цесаревич.
—И скажу! Так вот, лучше быть мещанкой здесь, чем царицей где угодно! – твердо сказала Ольга. – Родина и семья, что может быть дороже? Не хочу покидать ни ту, и другую… - неожиданно тихо прибавила она.
—И не покинешь, дорогая, - брат протянул руки к сестре, и они горячо обнялись. – А я думал, ты любишь своего Строганова, - лукаво прибавил он.
—Люблю, как ты мог усомниться? – Ольга строго посмотрела на брата.
—Ну и ладно… Теперь иди. Наслаждайся мечтами о будущем… - цесаревич хмыкнул, - невеста…
— Я тебя люблю тоже.
— А я тебя терплю, — буркнул он, скрывая улыбку. — Пока что.
Когда Ольга вышла, Александр снова подошёл к окну. На лице его играла улыбка, он был совершенно счастлив.
Конспиративная квартира, Васильевский остров.
В этот раз в квартире Вадима их было четверо: сам хозяин, Дмитрий, Степан и Мария. План Инструктора был прост, им оставалось только договориться о том, кто в этом плане будет играть какую роль. Маршрут, по которому проедет цесаревич – известен. Дело за малым – выполнить всё, что необходимо.
— Значит так, — Степан поставил руки на стол, — цель прежняя. Мы бьём в сердце режима. Цесаревич.
— Наш враг, — сказал Дмитрий. — Красавчик… - он скривил губы, глядя на небольшой портрет будущей жертвы, который лежал тут же на столе, для вдохновения. – На его стороне все симпатии…
— Потому он и подлежит устранению, — тихо сказал Вадим, листая схему. – И хватит об этом говорить.
Мария молча смотрела на портрет Александра. Что за мысли крутились у нее в голове? О, ее товарищи бы сильно удивились, когда бы узнали, что именно она думает и почему жаждет смерти наследника. Вовсе не потому, что печётся о некоем всеобщем счастье, нет. Инструктор был абсолютно прав, ежели в ее дед был женат на ее бабке, ежели в ее отец носил фамилию Разумовский! Графы Разумовские! Она была бы графиня, была бы при дворе и, быть может, Александр был бы у ее ног. Да так и было бы! Она стала бы фрейлиной, как и ее кузины! Те, что родились от законного наследника! Так надо порушить всё, чтобы вернуть себе то, что принадлежит ей по праву! Вот зачем она – Мария Перова – была тут. А все эти болваны, что ее окружают…. Истинно болваны! Кроме, пожалуй, Вадима, тот внутренне силен, очень силен. Но это и хорошо, с ним она сможет приобщиться к власти при определенных обстоятельствах.
А между тем мужчины совещались меж собой. На столе перед ними лежало расписание маршрутов цесаревича. Каждое утро он выезжал на прогулку в Летний сад и ехал всегда одним и тем же путём. Кроме этого, были расписаны его планы на каждый день: встречи, визиты, мероприятия. Вадим разложил на столе карту.
—Вот тут, — Вадим указал пальцем. — Место идеально: узкий угол, он тут замедлится, охрана от него оторвется. Экипажу сложно проехать на этом повороте. Время: 18:40 или около того.
— А оружие? — спросил Андрей, тихо, с дрожью.
— Техномагический заряд, — кивнул Степан. — Разработан по схеме Гануса. Стабилен. Работает от удаленной активации: устройство будет встроено в тележку-фургон, якобы ремонтную, от городской службы. Мы обвешаем её эмблемами, подделаем документы.
— Есть риски, — сказал Вадим. — Заряд не мгновенного действия, несколько секунд должно пройти от момента активации. Если охранники что-то заметят — будет стрельба.
— Поэтому нужна отвлекающая группа, — вставила Мария. — Я могу взять на себя. В момент приближения к повороту мы устроим панику на тротуаре. Драка, визг, фальшивый обморок. Я прикинусь беременной, брошусь на тротуар… Охрана потеряет концентрацию.
—Не боишься? Можешь попасть под колеса, - сухо сказал Вадим.
—Не боюсь, - усмехнулась она.
—Кто приведёт машинку в действие? — спросил Дмитрий, облизнув пересохшие губы.
Вадим поднял голову:
— Я.
Мария резко обернулась:
— Что? Нет. Ты слишком…
— Только я, - Вадим был непреклонен.
— Это самоубийство, — буркнул Степан.
— Возможно, — просто сказал Вадим. — Но мы всегда знали, что наша жизнь – риск. Мы всегда в опасности. Но рискуем мы не ради себя, а ради страны.
—Вадим… - прошептала Мария.
В комнате воцарилось молчание.
Где-то в соседнем доме зазвонили колокольчики над дверью лавки.
Заговорщики дружно вздрогнули.
— Всё решено, — сказал Дмитрий. — Завтра выходим на финальную проверку.
— А теперь – расходимся, - сказал Вадим и через пару минут он уже остался один в своей квартире.
Дом погружался в сумерки. За окнами вечер дышал жаром, выдохшимся после дня, а в саду висела неподвижная тишина.
Лиза сидела у стола, перед ней лежали лист бумаги, чернильница, перо. Бумага оставалась почти чистой. Она хотела написать письмо родителям, но ничего не получалось. Что им написать еще она не знала. Да и правильно ли было опять им писать?
Она скомкала бумажный лист и украдкой посмотрела на Омегу. Тот сидел на веранде, в тени. Неподвижный, будто каменный. Она смотрела на него и чувствовала, как в груди нарастает странное, острое чувство — смесь влечения и боли, страха и желания. Она вспоминала, как он касался её плеча утром. Как глядел на неё, когда думал, что она не видит.
Это невозможно. Противоестественно. Непозволительно…
Но почему тогда сердцу так… больно?
Она поднялась, накинула шаль.
— Я пройдусь, не могу сидеть
Омега не обернулся, только сказал:
— Не ходите одна.
— Я быстро.
С этими словами Лиза выбежала из дома, прошлась по тропинке и вышла за калитку.
Крестовский остров она знала плохо, но примерно представляла, как пройти к воде. Ей именно этого и хотелось сейчас – побыть совсем одной, посмотреть на воду, успокоиться.
Улица была почти безлюдна. Дом их стоял в стороне от главной дороги, в тени сада. Лиза шагала по тропинке, слушая под ногами шорох сухого песка и щебня. Она глубоко задумалась, а потому не заметила, как за нею скользнула тень.
И вдруг — тень. Рывок, Лиза стала падать и почуяла, как на ее горле сомкнулись чьи-то руки.
Она вскрикнула, забилась, захрипела, но руки неумолимо сжимались на ее шее.
И тут — движение, удар…
Нападавший рухнул на землю и замер. Омега: беззвучный, точный, молниеносный оказался рядом и освободил ее от захвата. Как он оказался тут? Лиза почувствовала себя, как в коконе, под защитой его рук.
— Вы ранены?
— Нет… я… — голос Лизы дрожал. — Нет, кажется… Кто это был? Зачем?
Он коснулся её шеи — осторожно, взгляд скользнул по коже, по щеке.
— Пойдёмте, - сказал он.
—А… а этот?...
—Пойдемте, - настойчиво повторил он.
Омега быстро повлек Лизу за собой в сторону дома. Наконец, они вошли в калитку, остановились в саду.
—Почему вы оставили его там? Надо было…
—Что? Вызвать полицию? – улыбнулся он.
—Я… я не подумала, - пробормотала Лиза.
Омега смотрел на неё. Его лицо было близко. Слишком близко.
И она не выдержала, прижалась к нему.
— Ты… ты спас меня, - прошептала Лиза.
Сначала они просто стояли рядом, и Лиза обняла его, положила голову ему на грудь, он будто бы замер, а потом вдруг тоже обнял её, да крепко, прижав к себе и сам прижимаясь к ней, будто бы не было никого, кто был бы ему ближе. И это было так странно, ощущать его горячее, крепкое тело так рядом. Боже, да неужели это – андроид? Разве он не должен быть холодным? Разве стала бы машина так обнимать девушку? Или… или это Лиза выдавала желаемое за действительное? Как бы то ни было, но она поцеловала его. Быстро. Горячо. Сначала в щёку, а потом их губы соединились. И это было… Это было… Лизе-то не с чем было сравнивать, но ежели Омега – машина, то… У Лизы закружилась голова и только его руки поддерживали ее. Она шептала:
— Прости… Прости, прости…
— За что? – спросил он.
— Не знаю… ничего не знаю…
Лиза спрятала лицо на груди Омеги.
—Я, кажется, люблю тебя…
—Меня нельзя любить, - горячо прошептал он в ответ.
—Я знаю, но… разве сердцу можно приказать?
—Я же не человек, - произнес он с мукой в голосе.
—А мне всё равно… Мне всё равно! – воскликнула Лиза. – И пусть!
—Милая… - он погладил ее лицо, нежно провел пальцами по щекам, потом склонился и поцеловал. – Я знаю, я не умею этого, но, кажется, я тоже люблю тебя…
Лиза улыбнулась сквозь слёзы.
—Ты же не можешь…
—Не могу… но люблю…
Они крепко обнялись, прижались друг к другу и так и стояли, пока вдали не вскрикнула какая-то птица.
— Лиза, — сказал он. — Нам нужно уходить. Тот, кто напал на тебя, вернётся. С ним придут и другие.
—Хорошо, как скажешь, просто согласилась она. – Но куда?
—Придется опять вернуться на Васильевский.
—Да, идём…
Им потребовалось не более получаса, чтобы собраться. На улице окончательно стемнело, когда Лиза вышла на крыльцо, одетая в темное с платком на голове. Омега уже ждал ее.
— Готова? — спросил он тихо.
Лиза кивнула.
Они двинулись по тропинке между липами. Дом, в котором они провели несколько тихих дней, остался позади, словно сон, растаявший перед рассветом.
Они пересекли сад, вышли на боковую дорожку, где редко ездили экипажи. Вдали мерцал огонёк будки сторожа, но она была пуста.
За переулком — узкий тоннель, скрытый за решёткой. Омега легко отодвинул её.
— Здесь старый водосток. Он заброшен. Но выход ведёт прямо к Колтовской набережной.
— Откуда ты… — начала Лиза, но осеклась.
— Я просто знаю, — Омега посмотрел на неё. — Не могу сказать, откуда.
Лиза смело пошла за Омегой. Тот уверенно вел ее вперед. Они прошли по водостоку и оказались в подземелье.
Подземелье было прохладным и пахло влажной пылью. Вода шлёпала где-то в глубине, капли падали с потолка. Лиза ступала осторожно, юбка её цеплялась за каменные углы. Омега шёл впереди, касаясь стены рукой и уверенно держа путь.
— Сюда. Лестница.
Они поднялись и вышли во двор — глухой, старый, застроенный. Над ними шумел ветер с Невы.
— Сейчас спокойно идём на Обводную. Там я договорился о встрече.
— С кем?
— С тем, кто не задаёт лишних вопросов и поможет нам. С Ермолаевым, конечно…
Они свернули с Обводной и медленно пошли по улице, едва освещённой газовыми фонарями. Лиза куталась в тёмную шаль, шла рядом с Омегой, положив руку на его локоть. Он был спокоен — или делал вид, но она чувствовала напряжение в каждом его шаге, в каждом движении головы, в каждом взгляде. Поразительно, но в нем не было ни холодности, ни равнодушия. Лиза вдруг вспомнила, то в императорском поезде видела и других андроидов и ей вдруг показалось, что Омега как-то сильно отличался от них. Не только внешне, но и по манере держаться. Эх, как знать, сейчас не обманывает ли ее память?
Наконец, впереди показалась фигура. Ермолаев, Лиза тут же его узнала. При их приближении он кивнул.
— Быстро вы, — бросил он вместо приветствия.
— Мы ушли сразу, — ответил Омега.
— Мудро. И вовремя!
Ермолаев взглянул на Лизу. Его глаза смягчились.
—Ох, барышня, как же вам тяжко, наверное?... – Ермолаев перевел взгляд на Омегу. – Зря ты… зря…
Ермолаев, верно, хотел сказать, что Омега зря бежал, зря потащил за собой Лизу, но он не стал продолжать, только тяжко вздохнул и Лизе стало его жалко.
—Ничего не зря, - сказала она. – Мы с Омегой говорили об том и, знайте, я ни о чем не жалею.
—Молодость, - с улыбкой протянул Ермолаев. – Время прекрасных заблуждений…
—Мастер, - глухо сказал Омега. – Не надо…
—Мальчик мой, да разве же я не понимаю…. Впрочем…
Ермолаев провел рукой по лицу, ненадолго задумался, потом сказал:
—Спасти вас надо во что бы то ни стало. Так что возвращаемся на Васильевский, но не в мой дом. Там вас быстро найдут. Вас примут в доме моего старого друга.
—Кто он?
—Имя его тебе ничего не скажет.
— Ты ему доверяешь? — спросил Омега.
— Больше, чем себе. Он когда-то… был моим учителем. Или, если угодно, соратником. Там безопасно. О нём все забыли, хотя когда-то… Sic transit gloria mundi, - нежданно прибавил Ермолаев.
— И что мы скажем ему? — Лиза смотрела прямо в глаза.
— Ничего. Он не спросит. Он даст вам приют. А там… разберёмся. Деваться нам некуда.
Омега молчал. Он смотрел на Ермолаева с каким-то сосредоточенным вниманием, словно пытался угадать чего тот не договаривает.
— Пусть думают, что вы исчезли. Пусть рыщут, пусть сомневаются… - пробормотал мастер. – Пусть…
Ермолаев протянул Омеге бумажку:
—Вот адрес. Ступайте.
Омега коротко кивнул, взял Лизу за руку, и они пошли вперед.
А Ермолаев остался стоять под фонарём, чуть ссутулившись, сложив руки за спиной.
Когда шаги их затихли, он прошептал:
— Беги, мальчик. Беги, пока не поздно. Пока они не узнали твою тайну. И, Бог даст, ты спасёшься… И я с тобою…
Цесаревич и полковник Греве расположились в кабинете Александра. Они сидели в креслах и потягивали дорогой коньяк из пузатых бокалов. Александр был в прекрасном расположении духа и оттого принялся угощать гостя, а Греве наслаждался гостеприимством, вкусом марочного коньяка, смаковал каждый глоток и рассматривал янтарную жидкость, что плескалась в бокале.
—Что же, - начал цесаревич. – Каковы результаты, полковник?
— За обоими было установлено наблюдение, — ответил Греве. — По его результатам выяснилось, что Острожский покидает Академию по ночам. Встречается в основном с двумя людьми. Один из них — изгнанный мастер-техномаг, некто Боровский. Личность второго, как мы ни старались, установить не удалось. Сильнейший природный маг, - полковник развел руками. – Никогда такого не встречал. И даже не предполагал, что в нашем мире такие существуют.
—Так, — цесаревич весь подобрался. – Как такое возможно?
—Нет никаких зацепок. Ни имени, ни прозвища, ни, тем более, лица… Ничего. У меня есть подозрение, что этот маг считал наших агентов, - хмуро придавил полковник.
—А Ермолаев?
— А Ермолаев, — продолжал Греве, — не появляется в Академии уже с неделю. Прошлой ночью куда-то выходил, но сумел уйти от слежки. С Острожским отношения не поддерживает, хотя работу над андроидами они вели совместную. Однако, после окончания проекта будто бы поссорились. По крайней мере, такой слух ходит по Академии.
Александр откинулся в кресле, помолчал, потом сказал:
— Что-то здесь… не сходится…
Александр встал, прошёлся по кабинету, сделав Греве знак рукой, чтобы тот сидел.
— Я начинаю думать, что весь этот проект, вся эта история с андроидами — ширма. Но что за ней скрывается?
Он остановился у окна, глядя на городские огни.
— Не беглый Омега — загадка, хотя и он тоже. Загадка — Острожский и Ермолаев. Фанатик и гений… Я вот что дума, Греве. Ежели б Омега был просто андроид, управляемый создателями, зачем бы он стал скрываться? Он бы направился к хозяину, разве нет?
—Это если ему не дали другой программы, - осторожно заметил Греве
—Так-то оно так… А девушка? Фрейлина Воронцова? Ее искали? Нету среди покойников?
—Искали, первым делом начали искать. Нет ее, как сквозь землю провалилась. Я все покойницкие обшарил, всех утопленниц, - Греве поморщился, - ревизовал.
—Стало быть, жива? И с андроидом?
—Похоже на то. Либо… Либо ее где-то держат…
—Ну, допустим, ее где-то держат, это-то хоть понятно. Хотя зачем? Проще убить, чем прятать…
Слова Александра были жестокие, но верные, Греве согласно кивал головой, слушая его.
—Задачу она свою выполнила, андроида выпустила. Зачем она еще нужна? – продолжил цесаревич.
—Скажи еще, мещанина… - улыбнулся цесаревич.
—И скажу! Так вот, лучше быть мещанкой здесь, чем царицей где угодно! – твердо сказала Ольга. – Родина и семья, что может быть дороже? Не хочу покидать ни ту, и другую… - неожиданно тихо прибавила она.
—И не покинешь, дорогая, - брат протянул руки к сестре, и они горячо обнялись. – А я думал, ты любишь своего Строганова, - лукаво прибавил он.
—Люблю, как ты мог усомниться? – Ольга строго посмотрела на брата.
—Ну и ладно… Теперь иди. Наслаждайся мечтами о будущем… - цесаревич хмыкнул, - невеста…
— Я тебя люблю тоже.
— А я тебя терплю, — буркнул он, скрывая улыбку. — Пока что.
Когда Ольга вышла, Александр снова подошёл к окну. На лице его играла улыбка, он был совершенно счастлив.
Конспиративная квартира, Васильевский остров.
В этот раз в квартире Вадима их было четверо: сам хозяин, Дмитрий, Степан и Мария. План Инструктора был прост, им оставалось только договориться о том, кто в этом плане будет играть какую роль. Маршрут, по которому проедет цесаревич – известен. Дело за малым – выполнить всё, что необходимо.
— Значит так, — Степан поставил руки на стол, — цель прежняя. Мы бьём в сердце режима. Цесаревич.
— Наш враг, — сказал Дмитрий. — Красавчик… - он скривил губы, глядя на небольшой портрет будущей жертвы, который лежал тут же на столе, для вдохновения. – На его стороне все симпатии…
— Потому он и подлежит устранению, — тихо сказал Вадим, листая схему. – И хватит об этом говорить.
Мария молча смотрела на портрет Александра. Что за мысли крутились у нее в голове? О, ее товарищи бы сильно удивились, когда бы узнали, что именно она думает и почему жаждет смерти наследника. Вовсе не потому, что печётся о некоем всеобщем счастье, нет. Инструктор был абсолютно прав, ежели в ее дед был женат на ее бабке, ежели в ее отец носил фамилию Разумовский! Графы Разумовские! Она была бы графиня, была бы при дворе и, быть может, Александр был бы у ее ног. Да так и было бы! Она стала бы фрейлиной, как и ее кузины! Те, что родились от законного наследника! Так надо порушить всё, чтобы вернуть себе то, что принадлежит ей по праву! Вот зачем она – Мария Перова – была тут. А все эти болваны, что ее окружают…. Истинно болваны! Кроме, пожалуй, Вадима, тот внутренне силен, очень силен. Но это и хорошо, с ним она сможет приобщиться к власти при определенных обстоятельствах.
А между тем мужчины совещались меж собой. На столе перед ними лежало расписание маршрутов цесаревича. Каждое утро он выезжал на прогулку в Летний сад и ехал всегда одним и тем же путём. Кроме этого, были расписаны его планы на каждый день: встречи, визиты, мероприятия. Вадим разложил на столе карту.
—Вот тут, — Вадим указал пальцем. — Место идеально: узкий угол, он тут замедлится, охрана от него оторвется. Экипажу сложно проехать на этом повороте. Время: 18:40 или около того.
— А оружие? — спросил Андрей, тихо, с дрожью.
— Техномагический заряд, — кивнул Степан. — Разработан по схеме Гануса. Стабилен. Работает от удаленной активации: устройство будет встроено в тележку-фургон, якобы ремонтную, от городской службы. Мы обвешаем её эмблемами, подделаем документы.
— Есть риски, — сказал Вадим. — Заряд не мгновенного действия, несколько секунд должно пройти от момента активации. Если охранники что-то заметят — будет стрельба.
— Поэтому нужна отвлекающая группа, — вставила Мария. — Я могу взять на себя. В момент приближения к повороту мы устроим панику на тротуаре. Драка, визг, фальшивый обморок. Я прикинусь беременной, брошусь на тротуар… Охрана потеряет концентрацию.
—Не боишься? Можешь попасть под колеса, - сухо сказал Вадим.
—Не боюсь, - усмехнулась она.
—Кто приведёт машинку в действие? — спросил Дмитрий, облизнув пересохшие губы.
Вадим поднял голову:
— Я.
Мария резко обернулась:
— Что? Нет. Ты слишком…
— Только я, - Вадим был непреклонен.
— Это самоубийство, — буркнул Степан.
— Возможно, — просто сказал Вадим. — Но мы всегда знали, что наша жизнь – риск. Мы всегда в опасности. Но рискуем мы не ради себя, а ради страны.
—Вадим… - прошептала Мария.
В комнате воцарилось молчание.
Где-то в соседнем доме зазвонили колокольчики над дверью лавки.
Заговорщики дружно вздрогнули.
— Всё решено, — сказал Дмитрий. — Завтра выходим на финальную проверку.
— А теперь – расходимся, - сказал Вадим и через пару минут он уже остался один в своей квартире.
Дом погружался в сумерки. За окнами вечер дышал жаром, выдохшимся после дня, а в саду висела неподвижная тишина.
Лиза сидела у стола, перед ней лежали лист бумаги, чернильница, перо. Бумага оставалась почти чистой. Она хотела написать письмо родителям, но ничего не получалось. Что им написать еще она не знала. Да и правильно ли было опять им писать?
Она скомкала бумажный лист и украдкой посмотрела на Омегу. Тот сидел на веранде, в тени. Неподвижный, будто каменный. Она смотрела на него и чувствовала, как в груди нарастает странное, острое чувство — смесь влечения и боли, страха и желания. Она вспоминала, как он касался её плеча утром. Как глядел на неё, когда думал, что она не видит.
Это невозможно. Противоестественно. Непозволительно…
Но почему тогда сердцу так… больно?
Она поднялась, накинула шаль.
— Я пройдусь, не могу сидеть
Омега не обернулся, только сказал:
— Не ходите одна.
— Я быстро.
С этими словами Лиза выбежала из дома, прошлась по тропинке и вышла за калитку.
Крестовский остров она знала плохо, но примерно представляла, как пройти к воде. Ей именно этого и хотелось сейчас – побыть совсем одной, посмотреть на воду, успокоиться.
Улица была почти безлюдна. Дом их стоял в стороне от главной дороги, в тени сада. Лиза шагала по тропинке, слушая под ногами шорох сухого песка и щебня. Она глубоко задумалась, а потому не заметила, как за нею скользнула тень.
И вдруг — тень. Рывок, Лиза стала падать и почуяла, как на ее горле сомкнулись чьи-то руки.
Она вскрикнула, забилась, захрипела, но руки неумолимо сжимались на ее шее.
И тут — движение, удар…
Нападавший рухнул на землю и замер. Омега: беззвучный, точный, молниеносный оказался рядом и освободил ее от захвата. Как он оказался тут? Лиза почувствовала себя, как в коконе, под защитой его рук.
— Вы ранены?
— Нет… я… — голос Лизы дрожал. — Нет, кажется… Кто это был? Зачем?
Он коснулся её шеи — осторожно, взгляд скользнул по коже, по щеке.
— Пойдёмте, - сказал он.
—А… а этот?...
—Пойдемте, - настойчиво повторил он.
Омега быстро повлек Лизу за собой в сторону дома. Наконец, они вошли в калитку, остановились в саду.
—Почему вы оставили его там? Надо было…
—Что? Вызвать полицию? – улыбнулся он.
—Я… я не подумала, - пробормотала Лиза.
Омега смотрел на неё. Его лицо было близко. Слишком близко.
И она не выдержала, прижалась к нему.
— Ты… ты спас меня, - прошептала Лиза.
Сначала они просто стояли рядом, и Лиза обняла его, положила голову ему на грудь, он будто бы замер, а потом вдруг тоже обнял её, да крепко, прижав к себе и сам прижимаясь к ней, будто бы не было никого, кто был бы ему ближе. И это было так странно, ощущать его горячее, крепкое тело так рядом. Боже, да неужели это – андроид? Разве он не должен быть холодным? Разве стала бы машина так обнимать девушку? Или… или это Лиза выдавала желаемое за действительное? Как бы то ни было, но она поцеловала его. Быстро. Горячо. Сначала в щёку, а потом их губы соединились. И это было… Это было… Лизе-то не с чем было сравнивать, но ежели Омега – машина, то… У Лизы закружилась голова и только его руки поддерживали ее. Она шептала:
— Прости… Прости, прости…
— За что? – спросил он.
— Не знаю… ничего не знаю…
Лиза спрятала лицо на груди Омеги.
—Я, кажется, люблю тебя…
—Меня нельзя любить, - горячо прошептал он в ответ.
—Я знаю, но… разве сердцу можно приказать?
—Я же не человек, - произнес он с мукой в голосе.
—А мне всё равно… Мне всё равно! – воскликнула Лиза. – И пусть!
—Милая… - он погладил ее лицо, нежно провел пальцами по щекам, потом склонился и поцеловал. – Я знаю, я не умею этого, но, кажется, я тоже люблю тебя…
Лиза улыбнулась сквозь слёзы.
—Ты же не можешь…
—Не могу… но люблю…
Они крепко обнялись, прижались друг к другу и так и стояли, пока вдали не вскрикнула какая-то птица.
— Лиза, — сказал он. — Нам нужно уходить. Тот, кто напал на тебя, вернётся. С ним придут и другие.
—Хорошо, как скажешь, просто согласилась она. – Но куда?
—Придется опять вернуться на Васильевский.
—Да, идём…
Им потребовалось не более получаса, чтобы собраться. На улице окончательно стемнело, когда Лиза вышла на крыльцо, одетая в темное с платком на голове. Омега уже ждал ее.
— Готова? — спросил он тихо.
Лиза кивнула.
Они двинулись по тропинке между липами. Дом, в котором они провели несколько тихих дней, остался позади, словно сон, растаявший перед рассветом.
Они пересекли сад, вышли на боковую дорожку, где редко ездили экипажи. Вдали мерцал огонёк будки сторожа, но она была пуста.
За переулком — узкий тоннель, скрытый за решёткой. Омега легко отодвинул её.
— Здесь старый водосток. Он заброшен. Но выход ведёт прямо к Колтовской набережной.
— Откуда ты… — начала Лиза, но осеклась.
— Я просто знаю, — Омега посмотрел на неё. — Не могу сказать, откуда.
Лиза смело пошла за Омегой. Тот уверенно вел ее вперед. Они прошли по водостоку и оказались в подземелье.
Подземелье было прохладным и пахло влажной пылью. Вода шлёпала где-то в глубине, капли падали с потолка. Лиза ступала осторожно, юбка её цеплялась за каменные углы. Омега шёл впереди, касаясь стены рукой и уверенно держа путь.
— Сюда. Лестница.
Они поднялись и вышли во двор — глухой, старый, застроенный. Над ними шумел ветер с Невы.
— Сейчас спокойно идём на Обводную. Там я договорился о встрече.
— С кем?
— С тем, кто не задаёт лишних вопросов и поможет нам. С Ермолаевым, конечно…
Они свернули с Обводной и медленно пошли по улице, едва освещённой газовыми фонарями. Лиза куталась в тёмную шаль, шла рядом с Омегой, положив руку на его локоть. Он был спокоен — или делал вид, но она чувствовала напряжение в каждом его шаге, в каждом движении головы, в каждом взгляде. Поразительно, но в нем не было ни холодности, ни равнодушия. Лиза вдруг вспомнила, то в императорском поезде видела и других андроидов и ей вдруг показалось, что Омега как-то сильно отличался от них. Не только внешне, но и по манере держаться. Эх, как знать, сейчас не обманывает ли ее память?
Наконец, впереди показалась фигура. Ермолаев, Лиза тут же его узнала. При их приближении он кивнул.
— Быстро вы, — бросил он вместо приветствия.
— Мы ушли сразу, — ответил Омега.
— Мудро. И вовремя!
Ермолаев взглянул на Лизу. Его глаза смягчились.
—Ох, барышня, как же вам тяжко, наверное?... – Ермолаев перевел взгляд на Омегу. – Зря ты… зря…
Ермолаев, верно, хотел сказать, что Омега зря бежал, зря потащил за собой Лизу, но он не стал продолжать, только тяжко вздохнул и Лизе стало его жалко.
—Ничего не зря, - сказала она. – Мы с Омегой говорили об том и, знайте, я ни о чем не жалею.
—Молодость, - с улыбкой протянул Ермолаев. – Время прекрасных заблуждений…
—Мастер, - глухо сказал Омега. – Не надо…
—Мальчик мой, да разве же я не понимаю…. Впрочем…
Ермолаев провел рукой по лицу, ненадолго задумался, потом сказал:
—Спасти вас надо во что бы то ни стало. Так что возвращаемся на Васильевский, но не в мой дом. Там вас быстро найдут. Вас примут в доме моего старого друга.
—Кто он?
—Имя его тебе ничего не скажет.
— Ты ему доверяешь? — спросил Омега.
— Больше, чем себе. Он когда-то… был моим учителем. Или, если угодно, соратником. Там безопасно. О нём все забыли, хотя когда-то… Sic transit gloria mundi, - нежданно прибавил Ермолаев.
— И что мы скажем ему? — Лиза смотрела прямо в глаза.
— Ничего. Он не спросит. Он даст вам приют. А там… разберёмся. Деваться нам некуда.
Омега молчал. Он смотрел на Ермолаева с каким-то сосредоточенным вниманием, словно пытался угадать чего тот не договаривает.
— Пусть думают, что вы исчезли. Пусть рыщут, пусть сомневаются… - пробормотал мастер. – Пусть…
Ермолаев протянул Омеге бумажку:
—Вот адрес. Ступайте.
Омега коротко кивнул, взял Лизу за руку, и они пошли вперед.
А Ермолаев остался стоять под фонарём, чуть ссутулившись, сложив руки за спиной.
Когда шаги их затихли, он прошептал:
— Беги, мальчик. Беги, пока не поздно. Пока они не узнали твою тайну. И, Бог даст, ты спасёшься… И я с тобою…
Цесаревич и полковник Греве расположились в кабинете Александра. Они сидели в креслах и потягивали дорогой коньяк из пузатых бокалов. Александр был в прекрасном расположении духа и оттого принялся угощать гостя, а Греве наслаждался гостеприимством, вкусом марочного коньяка, смаковал каждый глоток и рассматривал янтарную жидкость, что плескалась в бокале.
—Что же, - начал цесаревич. – Каковы результаты, полковник?
— За обоими было установлено наблюдение, — ответил Греве. — По его результатам выяснилось, что Острожский покидает Академию по ночам. Встречается в основном с двумя людьми. Один из них — изгнанный мастер-техномаг, некто Боровский. Личность второго, как мы ни старались, установить не удалось. Сильнейший природный маг, - полковник развел руками. – Никогда такого не встречал. И даже не предполагал, что в нашем мире такие существуют.
—Так, — цесаревич весь подобрался. – Как такое возможно?
—Нет никаких зацепок. Ни имени, ни прозвища, ни, тем более, лица… Ничего. У меня есть подозрение, что этот маг считал наших агентов, - хмуро придавил полковник.
—А Ермолаев?
— А Ермолаев, — продолжал Греве, — не появляется в Академии уже с неделю. Прошлой ночью куда-то выходил, но сумел уйти от слежки. С Острожским отношения не поддерживает, хотя работу над андроидами они вели совместную. Однако, после окончания проекта будто бы поссорились. По крайней мере, такой слух ходит по Академии.
Александр откинулся в кресле, помолчал, потом сказал:
— Что-то здесь… не сходится…
Александр встал, прошёлся по кабинету, сделав Греве знак рукой, чтобы тот сидел.
— Я начинаю думать, что весь этот проект, вся эта история с андроидами — ширма. Но что за ней скрывается?
Он остановился у окна, глядя на городские огни.
— Не беглый Омега — загадка, хотя и он тоже. Загадка — Острожский и Ермолаев. Фанатик и гений… Я вот что дума, Греве. Ежели б Омега был просто андроид, управляемый создателями, зачем бы он стал скрываться? Он бы направился к хозяину, разве нет?
—Это если ему не дали другой программы, - осторожно заметил Греве
—Так-то оно так… А девушка? Фрейлина Воронцова? Ее искали? Нету среди покойников?
—Искали, первым делом начали искать. Нет ее, как сквозь землю провалилась. Я все покойницкие обшарил, всех утопленниц, - Греве поморщился, - ревизовал.
—Стало быть, жива? И с андроидом?
—Похоже на то. Либо… Либо ее где-то держат…
—Ну, допустим, ее где-то держат, это-то хоть понятно. Хотя зачем? Проще убить, чем прятать…
Слова Александра были жестокие, но верные, Греве согласно кивал головой, слушая его.
—Задачу она свою выполнила, андроида выпустила. Зачем она еще нужна? – продолжил цесаревич.
