Но больше всего взоров устремилось на младшего царевича — Алексея.
Высокий, светловолосый, с лёгкой улыбкой и выразительным взглядом. Он был в мундире, как брат и его венценосный отец, и выглядел безупречно. Он с улыбкой оглядывал зал и все с ответными улыбками смотрели на него.
— Это он, — прошептала Анна Павловна, почти не дыша. — Царевич Алексей, — в ее устах это прозвучало чуть ли не благоговейно. — Говорят, он сам решил быть на этом балу. Захотел выбрать себе невесту сам. Не по династическим соображениям, понимаешь?
— И что, он будет танцевать? — спросила Лиза, чувствуя, как сердце забилось чуть ли не в горле.
— А ты как думала? — шепнула мать. — Конечно!
В зале все слегка склонились в знак приветствия. Императорская семья прошла вдоль зала, музыканты перешли к вальсу. А в воздухе уже витало напряжение: сейчас начнётся главное.
Император Александр Александрович шагнул вперёд, величественно поднял правую руку, затянутую в тонкую белую перчатку. Оркестр затих и готовился начать полонез, первой должна была пойти чета наследников — цесаревич и цесаревна. В зале началась суета, кавалеры разбирали заранее приглашенных дам. Лизу никто не пригласил и она ужасно переживала.
И вдруг — какое—то движение, заминка.
К императору быстро подошёл мужчина в черном мундире с серебряными галунами — это был директор Инженерной академии, профессор Острожский. Его в лицо знала вся империя, ибо портреты Острожского не сходили со страниц имперской прессы. Острожский вежливо склонился перед императором и что—то быстро заговорил. Император опустил руку и устремил на него внимательный взгляд, потом улыбнулся, что—то сказал и кивнул головой.
Лизе показалось, что она услышала императорское: «Значит, вы не шутили?»
И тут — распахнулись двери с восточной стороны зала.
В зал вошли семеро новых лиц, кавалеры, изящные молодые люди, одетые в мундиры Инженерной академии – черные с серебром.
—Какие душки, — нервно и громко шепнула какая—то дама.
Император и вся его семья внимательно смотрел ни вошедших молодых людей. На них стали смотреть и все остальные, и Лиза тоже стала их внимательно рассматривать.
Семеро молодых инженеров двигались ровно, тихо, будто не ступали, а скользили по мрамору. Все — высокие, безукоризненно причесанные, одетые в форменные мундиры, в белых бальных перчатках на руках. Но что—то с ними было не так… Слишком синхронны были их движения. Слишком одинакова осанка. И взгляды — прямые, спокойные, чуть отрешённые. Шестеро были блондины с голубыми глазами, а седьмой – брюнет с темными бархатными глазами. Он отличался от остальных сложением – более изящным, чем у остальных, которые были сложены скорее, как борцы, и шел первым.
— Машины?! — выдохнула какая—то из дам, прикрывая рот веером.
— Это андроиды! — прошептал молодой человек в мундире, стоявший около Лизы, на которого она косилась последние минут пятнадцать в надежде, что он ангажирует ее на первый танец. — В "Вестнике техники" про них писали! Новый проект Острожского!
После этих слов Лиза перестала коситься на соседа и во все глаза уставилась на… андроидов, так он их назвал! Неужели это – не люди? Неужели машины? Но… ведь невозможно различить, она бы никогда не догадалась, если бы тут, в зале, не услышала таких предположений!
Странные молодые люди остановились, поклонились императору и его семье, а потом повернулись лицом к залу, став полукругом, так, чтобы и император видел их лица, и все остальные. Острожский, между тем, сделал шаг вперёд, и все превратились в слух.
— С позволения Вашего Императорского Величества, Инженерная академия представляет новую разработку: серию автономных сопровождающих механических персон, автоматонов или андроидов. Их задача — обеспечить безопасное, предсказуемое и корректное поведение на мероприятиях государственного уровня.
— Танцующие автоматы, — пробормотал кто—то в толпе. — Что же дальше — механические женихи?
Лиза почувствовала, как мать сжала ей локоть.
— Не вздумай подходить к ним, — прошипела Анна Павловна. — Не вздумай! Они просто ужасны, и кто это только придумал на Бал дебютанток… такое…
Император улыбнулся, услышал про «механических женихов».
—Дорогие дамы, милые дебютантки, — сказал он. – Не беспокойтесь, вам ничего не угрожает. Андроиды предназначены лишь для увеселения, сопровождения и защиты. Правильно ли я понимаю, дорогой наш изобретатель?
—Всё верно, — ответил Острожский с поклоном. – Недостаток кавалеров на бале? Вам поможет наш автоматон. Вам надо отправиться за покупками? Он сопроводит вас. Вы едете на собственную дачу за город и побаиваетесь разбойников?
Этот вопрос потонул в легких пересмешках дам и кавалерах, ибо разбойники… ну, право, смешно теперь говорить о них, император навел порядок на дорогах империи и про разбойников уже все давно забыли.
—У вас будет незаменимый спутник, который защитит вас, — с улыбкой продолжил Острожский. – Вам не страшны ни бомбометатели, ни приказчики, заставившие вас скупить полмагазина, ни иностранные дипломаты, задающие каверзные вопросы.
Эта фраза уже заставила громко рассмеяться всех.
—У них есть имена? – спросил цесаревич, оставивший руку супруги и выступивший вперед.
Он с любопытством оглядывал андроидов и, казалось, хотел к ним прикоснуться, но безупречное воспитание удерживало его от сего поступка.
—Их зовут Альфа, Вита, Гамма, Дельта, Эпсилон, Зета и Омега.
Андроиды слаженно поклонились, каждый в тот момент, когда называлось его имя. Тот самый брюнет оказался Омегой.
—Почему Омега? – спросила императрица. – Почему на Ита? Ведь после Зеты идет Ита?
—Ваше Величество, Омега – особый случай, он создан по отдельной технологии. Потому ему дали такое имя, — с поклоном ответил Отсрожский императрице.
—Что же… — произнес император – Полагаю, нам надо объявить, что наши прелестные дебютантки могут выбрать себе в кавалеры кого—то из андроидов. Есть ли те, кто готов? Быть может, кто—то остался без кавалера в первом танце и вот тот самый случай, когда наши андроиды будут незаменимы.
—Верно, верно, — прошелестело в зале.
—Позволю себе заметить, что для шести кавалеров дамы уже есть, — сказал Острожский. – Нескольких особо приглашенных девушек пришли сюда именно с условием демонстрационного танца с нашими автоматонами, — прибавил он.
Все заозирались – что это за особо приглашённые девушки? Оказалось, что это были девушки явно из чиновничьих семей, ибо держались они скованно и одеты были хотя и для бала, но скромно. Они вышли вперёд с натянутыми улыбками, но и с интересом — всё же танец с машиной теперь считался «прогрессивным жестом», а они никогда бы не попали на Бал дебютанток, если бы не этот пресловутый «жребий».
Итак, шестеро блондинов были ангажированы, остался один Омега. Лиза приметила, что его движения были чуть мягче. Поворот головы — не автоматическое движение, пусть и хорошо отлаженное, а живой жест. Он посмотрел на зал, на собравшихся людей и, Лизе показалось, что на мгновение его взгляд остановился именно на ней.
Он был чуть выше остальных, чуть более человечный. Омега. У Лизы защемило в груди: бедненький, как ему неловко, должно быть! И вдруг… вдруг именно в эту секунду Лиза почувствовала странное — не испуг, не интерес, а… узнавание. Как будто она встретилась с кем—то, кого уже когда—то знала — во сне или в прошлой жизни… Это было странное, очень странное ощущение!
Омега стоял, такой одинокий, и ждал.
—Ну, что же… — император повернулся к Острожскому и указал на Омегу.
—Омега, случай особый, - сказал Острожский. – Мы осознанно не выбрали ему девушку. Быть может, кто-то из дам рискнет? Добровольно? В качестве эксперимента?
Девицы шушукались, но никто не решался пойти вперед. Анна Павловна крепко держала Лизу за локоть.
—Я! Позвольте мне, - вдруг, сама не понимая, как, громко сказал Лиза.
Ее мать ахнула и разжала пальцы, все, кто стоял рядом, с удивлением уставились на нее. Император и Острожский посмотрели пристально, испытующе, Лиза покраснела под их взглядами. Цесаревич и его брат смотрели с одобрением, Алексей даже кивнул ей головой, мол, молодец! Царевна Ольга и меньшая – Анна – удивились, царевна Елена и цесаревна Александра улыбались. Остальные гости – шептались, сплетничали, недоумевали. Лиза прокляла свой длинный язык, она не знала, куда деваться от смущения. Но тут… Тут Омега подошел к ней, изысканно поклонился и протянул руку. Лиза положила пальцы на его ладонь.
Император поднял руку в белой перчатке.
— Полонез, — объявил распорядитель.
Цесаревич с супругой составили первую пару, а Лизу с Омегой, к ее вящему удивлению, распорядитель поставил сразу за ними – вторыми, затем пошли прочие и замкнули строй шестеро андроидов со своими дамами.
Бал начался.
— Мир с ума сошёл, — пробормотала Анна Павловна. — Всё, я больше не верю в людей.
А Лиза смотрела на Омегу, пока ноги ее автоматически совершали движения танца, и она поклялась бы, что в его глазах – в глазах андроида – вдруг промелькнуло нечто похожее на… растерянность?...
Полонез окончился. Омега отвел Лизу к матери, поклонился и отошел в сторону. Лиза запоздало подумала, что надо было с ним поговорить, умеет ли он разговаривать? Должен уметь! Но она так стеснялась во время танца всеобщего внимания, которое ощущала спиной, затылком и прочими частями тела, что не осмелилась открыть рта и даже лишний раз посмотреть на Омегу. Она только запомнила, что он высокий, изящный, что у него темные волосы и бархатные черные глаза, длинные пальцы на руках… и всё… очень мало, очень!
Лиза расстроилась, тем более что мать тут же принялась ее ругать.
—Как ты могла! Как? – слышала Лиза трагический голос Анны Павловны. – Ты погубила себя! Теперь никто и никогда…
Но что никто и никогда, Лиза так и не узнала, так как перед ними вдруг оказался один из бальных распорядителей.
— Мадемуазель Воронцова, вы приглашены к царевне Елене для беседы, - объявил он.
Анна Павловна изумленно замолчала.
— К… к кому? — переспросила Лиза, не веря ушам.
— Прошу проследовать со мной, — ответил тот, уже привыкший, вероятно, к подобному проявлению чувств приглашенными.
Лиза посмотрела на мать, у той на глазах блестели слёзы восторга. Распорядитель поклонился Лизе и двинулся сквозь весь зал к императорской семье. Лиза пошла за ним.
Минута, и Лиза оказалась рядом с царевной Еленой, той самой — живой, улыбчивой, с серебряной жемчужиной на лбу. Та неожиданно протянула Лизе руку и тихо сказала:
— Это было очень смело. И очень красиво.
Лиза взяла тонкие пальцы Елены в свою ладонь и сделала положенный реверанс.
—Благодарю вас, ваше высочество! – ответила Лиза царевне.
—Мне бы хотелось, чтобы вы бывали у нас чаще, - ответила Елена. - Вы… необыкновенная и ужасно мне нравитесь!
— Но я обычная, ничего во мне такого нет, - ответила Лиза, покраснев.
—Есть, со стороны виднее.
В этот момент к ним приблизилась цесаревна Александра.
— Он вас не испугал? — с любопытством спросила она. — Омега. Это не было… странно? Или страшно?
Лиза поприветствовала цесаревну положенным реверансом, подала протянутую ей руку и ответила.
— Не страшно, скорее – странно, — честно призналась Лиза. — Но… мне показалось, что он… не просто механизм.
— Вот и я так подумала! — воскликнула царевна Елена. — У него ведь взгляд не как у остальных! Я сразу поняла это!
—Нет, Елена, он андроид, машина. Полагаю, вы ошибаетесь.
—Все равно, - сказала вдруг Лиза. – Мне было так жаль его… Мне показалось, он такой одинокий…
Елена и Александра переглянулись и посмотрели на Лизу внимательно, даже пристально.
— Знаете, я бы хотела видеть вас фрейлиной, — вдруг сказала Елена. — Но мне пока фрейлин не полагается, - досадливо приметила она. – А вот тебе… - Елена повернулась к Александре.
Цесаревна посмотрела на Лизу, улыбнулась и сказала:
—Если вы согласитесь — я с радостью предложу вашу кандидатуру. Тем более, я знаю, в штате фрейлин есть два места. Шувалова вышла замуж, а Мещерскую отправили за границу…
Елена и Александр переглянулись и между ними что-то такое промелькнуло, что Лиза поняла сразу – тайна. Жутко захотелось узнать, какая именно, но… не спрашивать же? Поэтому Лиза ответила:
— Я… Я польщена. И… благодарна. Но… это так неожиданно! Справлюсь ли я?
—Мне кажется, или ваша матушка окончила Институт с шифром? У нее на корсаже, кажется, шифр покойной императрицы Александры, - неожиданно строго произнесла цесаревна.
—Да, вы правы, ваше высочество.
—Думаю, это будет аргументом.
—А вы сами? – спросила Елена. – Вы не учились в институте?
—Я училась в гимназии, - ответила Лиза.
—Ну, это ерунда, - постановила цесаревна.— Привыкайте, дорогая моя, в этой жизни очень многое случается неожиданно.
В этот момент к ним подошёл царевич Алексей. Он был серьезен, как перед военным парадом, и одновременно в его глазах плясал огонёк веселья.
— Дорогая звезда этого бала, - сказал он, - Позвольте мне быть представленным вам, — он слегка поклонился.
Лиза присела в реверансе, обмирая от его слов и от его внимания. Краем глаза она заметила, как все смотрят на них и почувствовала адскую неловкость.
—Сие наш брат – Алексей Александрович, - произнесла Елена, дурачась. – А звезда - Елизавета Петровна Воронцова.
Елена так официально произнесла ее имя, что Лиза впервые осознала, как красиво оно звучит.
— Позволите пригласить вас на мазурку? – спросил царевич, протягивая руку.
Разве можно был отказать? Отказ и не подразумевался!
— С огромной радостью, — произнесла она почти шепотом, и сердце у неё застучало с такой силой, что показалось — это слышно всем.
И тут, положив пальцы на руку царевича и повернувшись, Лиза увидела: Омега стоял у стены. К нему подошёл Острожский, что-то коротко сказал. Омега кивнул и направился к девушке в изумрудном платье.
Это была Евдоксия, дочь Лидии Тимофеевны. Она стояла, словно всё вокруг происходило только ради неё. Но когда Омега подошёл, поклонился и предложил ей руку, она всего лишь фыркнула и, почти не глядя, бросила:
— Увольте. Я не танцую с… железками.
Она говорила громко, и все услышали ее слова. Кто-то рассмеялся, кто-то отвернулся. Цесаревна Александра побледнела, Елена нахмурилась, а Алексей, заметив всё это, повернулся к Лизе и с безукоризненной светской улыбкой произнес:
-Меня поражают люди, не желающие идти по пути прогресса. С ними ни мне, ни империи не по пути.
Царевич сказал это так громко, что фразу услышали все, услышала ее и Евдоксия Ардалионовна, которая тут же побледнела.
— Пойдёмте, дорога Елизавета Петровна, мазурка ждёт, - между тем улыбнулся царевич.
Лиза кивнула, взяла его под руку, и они пошли — сквозь восхищённые взгляды, сдержанные кивки и перешёптывания. Краем глаза она заметила белое, почти окаменевшее лицо Евдоксии.
Улыбнулась — но не зло, а легко, как человек, который наконец поверил, что ему тоже что-то может повезти. Лиза чуть повернула голову и увидела восторженное лицо матери, стоящую рядом с ней Агриппину Львовну, которая одобрительно кивнула Лизе и… Омегу, который тоже почему-то смотрел на нее. Смотрел грустно, но будто бы понимающе. Лиза улыбнулась ему.
Заиграла мазурка.
Алексей повел Лизу в живом танце, вокруг них кружились другие пары. Руки кавалеров обнимали талии дам, юбки вздымались, обнажая стройные девичьи ножки.
Высокий, светловолосый, с лёгкой улыбкой и выразительным взглядом. Он был в мундире, как брат и его венценосный отец, и выглядел безупречно. Он с улыбкой оглядывал зал и все с ответными улыбками смотрели на него.
— Это он, — прошептала Анна Павловна, почти не дыша. — Царевич Алексей, — в ее устах это прозвучало чуть ли не благоговейно. — Говорят, он сам решил быть на этом балу. Захотел выбрать себе невесту сам. Не по династическим соображениям, понимаешь?
— И что, он будет танцевать? — спросила Лиза, чувствуя, как сердце забилось чуть ли не в горле.
— А ты как думала? — шепнула мать. — Конечно!
В зале все слегка склонились в знак приветствия. Императорская семья прошла вдоль зала, музыканты перешли к вальсу. А в воздухе уже витало напряжение: сейчас начнётся главное.
Император Александр Александрович шагнул вперёд, величественно поднял правую руку, затянутую в тонкую белую перчатку. Оркестр затих и готовился начать полонез, первой должна была пойти чета наследников — цесаревич и цесаревна. В зале началась суета, кавалеры разбирали заранее приглашенных дам. Лизу никто не пригласил и она ужасно переживала.
И вдруг — какое—то движение, заминка.
К императору быстро подошёл мужчина в черном мундире с серебряными галунами — это был директор Инженерной академии, профессор Острожский. Его в лицо знала вся империя, ибо портреты Острожского не сходили со страниц имперской прессы. Острожский вежливо склонился перед императором и что—то быстро заговорил. Император опустил руку и устремил на него внимательный взгляд, потом улыбнулся, что—то сказал и кивнул головой.
Лизе показалось, что она услышала императорское: «Значит, вы не шутили?»
И тут — распахнулись двери с восточной стороны зала.
В зал вошли семеро новых лиц, кавалеры, изящные молодые люди, одетые в мундиры Инженерной академии – черные с серебром.
—Какие душки, — нервно и громко шепнула какая—то дама.
Император и вся его семья внимательно смотрел ни вошедших молодых людей. На них стали смотреть и все остальные, и Лиза тоже стала их внимательно рассматривать.
Семеро молодых инженеров двигались ровно, тихо, будто не ступали, а скользили по мрамору. Все — высокие, безукоризненно причесанные, одетые в форменные мундиры, в белых бальных перчатках на руках. Но что—то с ними было не так… Слишком синхронны были их движения. Слишком одинакова осанка. И взгляды — прямые, спокойные, чуть отрешённые. Шестеро были блондины с голубыми глазами, а седьмой – брюнет с темными бархатными глазами. Он отличался от остальных сложением – более изящным, чем у остальных, которые были сложены скорее, как борцы, и шел первым.
— Машины?! — выдохнула какая—то из дам, прикрывая рот веером.
— Это андроиды! — прошептал молодой человек в мундире, стоявший около Лизы, на которого она косилась последние минут пятнадцать в надежде, что он ангажирует ее на первый танец. — В "Вестнике техники" про них писали! Новый проект Острожского!
После этих слов Лиза перестала коситься на соседа и во все глаза уставилась на… андроидов, так он их назвал! Неужели это – не люди? Неужели машины? Но… ведь невозможно различить, она бы никогда не догадалась, если бы тут, в зале, не услышала таких предположений!
Странные молодые люди остановились, поклонились императору и его семье, а потом повернулись лицом к залу, став полукругом, так, чтобы и император видел их лица, и все остальные. Острожский, между тем, сделал шаг вперёд, и все превратились в слух.
— С позволения Вашего Императорского Величества, Инженерная академия представляет новую разработку: серию автономных сопровождающих механических персон, автоматонов или андроидов. Их задача — обеспечить безопасное, предсказуемое и корректное поведение на мероприятиях государственного уровня.
— Танцующие автоматы, — пробормотал кто—то в толпе. — Что же дальше — механические женихи?
Лиза почувствовала, как мать сжала ей локоть.
— Не вздумай подходить к ним, — прошипела Анна Павловна. — Не вздумай! Они просто ужасны, и кто это только придумал на Бал дебютанток… такое…
Император улыбнулся, услышал про «механических женихов».
—Дорогие дамы, милые дебютантки, — сказал он. – Не беспокойтесь, вам ничего не угрожает. Андроиды предназначены лишь для увеселения, сопровождения и защиты. Правильно ли я понимаю, дорогой наш изобретатель?
—Всё верно, — ответил Острожский с поклоном. – Недостаток кавалеров на бале? Вам поможет наш автоматон. Вам надо отправиться за покупками? Он сопроводит вас. Вы едете на собственную дачу за город и побаиваетесь разбойников?
Этот вопрос потонул в легких пересмешках дам и кавалерах, ибо разбойники… ну, право, смешно теперь говорить о них, император навел порядок на дорогах империи и про разбойников уже все давно забыли.
—У вас будет незаменимый спутник, который защитит вас, — с улыбкой продолжил Острожский. – Вам не страшны ни бомбометатели, ни приказчики, заставившие вас скупить полмагазина, ни иностранные дипломаты, задающие каверзные вопросы.
Эта фраза уже заставила громко рассмеяться всех.
—У них есть имена? – спросил цесаревич, оставивший руку супруги и выступивший вперед.
Он с любопытством оглядывал андроидов и, казалось, хотел к ним прикоснуться, но безупречное воспитание удерживало его от сего поступка.
—Их зовут Альфа, Вита, Гамма, Дельта, Эпсилон, Зета и Омега.
Андроиды слаженно поклонились, каждый в тот момент, когда называлось его имя. Тот самый брюнет оказался Омегой.
—Почему Омега? – спросила императрица. – Почему на Ита? Ведь после Зеты идет Ита?
—Ваше Величество, Омега – особый случай, он создан по отдельной технологии. Потому ему дали такое имя, — с поклоном ответил Отсрожский императрице.
—Что же… — произнес император – Полагаю, нам надо объявить, что наши прелестные дебютантки могут выбрать себе в кавалеры кого—то из андроидов. Есть ли те, кто готов? Быть может, кто—то остался без кавалера в первом танце и вот тот самый случай, когда наши андроиды будут незаменимы.
—Верно, верно, — прошелестело в зале.
—Позволю себе заметить, что для шести кавалеров дамы уже есть, — сказал Острожский. – Нескольких особо приглашенных девушек пришли сюда именно с условием демонстрационного танца с нашими автоматонами, — прибавил он.
Все заозирались – что это за особо приглашённые девушки? Оказалось, что это были девушки явно из чиновничьих семей, ибо держались они скованно и одеты были хотя и для бала, но скромно. Они вышли вперёд с натянутыми улыбками, но и с интересом — всё же танец с машиной теперь считался «прогрессивным жестом», а они никогда бы не попали на Бал дебютанток, если бы не этот пресловутый «жребий».
Итак, шестеро блондинов были ангажированы, остался один Омега. Лиза приметила, что его движения были чуть мягче. Поворот головы — не автоматическое движение, пусть и хорошо отлаженное, а живой жест. Он посмотрел на зал, на собравшихся людей и, Лизе показалось, что на мгновение его взгляд остановился именно на ней.
Он был чуть выше остальных, чуть более человечный. Омега. У Лизы защемило в груди: бедненький, как ему неловко, должно быть! И вдруг… вдруг именно в эту секунду Лиза почувствовала странное — не испуг, не интерес, а… узнавание. Как будто она встретилась с кем—то, кого уже когда—то знала — во сне или в прошлой жизни… Это было странное, очень странное ощущение!
Омега стоял, такой одинокий, и ждал.
—Ну, что же… — император повернулся к Острожскому и указал на Омегу.
—Омега, случай особый, - сказал Острожский. – Мы осознанно не выбрали ему девушку. Быть может, кто-то из дам рискнет? Добровольно? В качестве эксперимента?
Девицы шушукались, но никто не решался пойти вперед. Анна Павловна крепко держала Лизу за локоть.
—Я! Позвольте мне, - вдруг, сама не понимая, как, громко сказал Лиза.
Ее мать ахнула и разжала пальцы, все, кто стоял рядом, с удивлением уставились на нее. Император и Острожский посмотрели пристально, испытующе, Лиза покраснела под их взглядами. Цесаревич и его брат смотрели с одобрением, Алексей даже кивнул ей головой, мол, молодец! Царевна Ольга и меньшая – Анна – удивились, царевна Елена и цесаревна Александра улыбались. Остальные гости – шептались, сплетничали, недоумевали. Лиза прокляла свой длинный язык, она не знала, куда деваться от смущения. Но тут… Тут Омега подошел к ней, изысканно поклонился и протянул руку. Лиза положила пальцы на его ладонь.
Император поднял руку в белой перчатке.
— Полонез, — объявил распорядитель.
Цесаревич с супругой составили первую пару, а Лизу с Омегой, к ее вящему удивлению, распорядитель поставил сразу за ними – вторыми, затем пошли прочие и замкнули строй шестеро андроидов со своими дамами.
Бал начался.
— Мир с ума сошёл, — пробормотала Анна Павловна. — Всё, я больше не верю в людей.
А Лиза смотрела на Омегу, пока ноги ее автоматически совершали движения танца, и она поклялась бы, что в его глазах – в глазах андроида – вдруг промелькнуло нечто похожее на… растерянность?...
Полонез окончился. Омега отвел Лизу к матери, поклонился и отошел в сторону. Лиза запоздало подумала, что надо было с ним поговорить, умеет ли он разговаривать? Должен уметь! Но она так стеснялась во время танца всеобщего внимания, которое ощущала спиной, затылком и прочими частями тела, что не осмелилась открыть рта и даже лишний раз посмотреть на Омегу. Она только запомнила, что он высокий, изящный, что у него темные волосы и бархатные черные глаза, длинные пальцы на руках… и всё… очень мало, очень!
Лиза расстроилась, тем более что мать тут же принялась ее ругать.
—Как ты могла! Как? – слышала Лиза трагический голос Анны Павловны. – Ты погубила себя! Теперь никто и никогда…
Но что никто и никогда, Лиза так и не узнала, так как перед ними вдруг оказался один из бальных распорядителей.
— Мадемуазель Воронцова, вы приглашены к царевне Елене для беседы, - объявил он.
Анна Павловна изумленно замолчала.
— К… к кому? — переспросила Лиза, не веря ушам.
— Прошу проследовать со мной, — ответил тот, уже привыкший, вероятно, к подобному проявлению чувств приглашенными.
Лиза посмотрела на мать, у той на глазах блестели слёзы восторга. Распорядитель поклонился Лизе и двинулся сквозь весь зал к императорской семье. Лиза пошла за ним.
Минута, и Лиза оказалась рядом с царевной Еленой, той самой — живой, улыбчивой, с серебряной жемчужиной на лбу. Та неожиданно протянула Лизе руку и тихо сказала:
— Это было очень смело. И очень красиво.
Лиза взяла тонкие пальцы Елены в свою ладонь и сделала положенный реверанс.
—Благодарю вас, ваше высочество! – ответила Лиза царевне.
—Мне бы хотелось, чтобы вы бывали у нас чаще, - ответила Елена. - Вы… необыкновенная и ужасно мне нравитесь!
— Но я обычная, ничего во мне такого нет, - ответила Лиза, покраснев.
—Есть, со стороны виднее.
В этот момент к ним приблизилась цесаревна Александра.
— Он вас не испугал? — с любопытством спросила она. — Омега. Это не было… странно? Или страшно?
Лиза поприветствовала цесаревну положенным реверансом, подала протянутую ей руку и ответила.
— Не страшно, скорее – странно, — честно призналась Лиза. — Но… мне показалось, что он… не просто механизм.
— Вот и я так подумала! — воскликнула царевна Елена. — У него ведь взгляд не как у остальных! Я сразу поняла это!
—Нет, Елена, он андроид, машина. Полагаю, вы ошибаетесь.
—Все равно, - сказала вдруг Лиза. – Мне было так жаль его… Мне показалось, он такой одинокий…
Елена и Александра переглянулись и посмотрели на Лизу внимательно, даже пристально.
— Знаете, я бы хотела видеть вас фрейлиной, — вдруг сказала Елена. — Но мне пока фрейлин не полагается, - досадливо приметила она. – А вот тебе… - Елена повернулась к Александре.
Цесаревна посмотрела на Лизу, улыбнулась и сказала:
—Если вы согласитесь — я с радостью предложу вашу кандидатуру. Тем более, я знаю, в штате фрейлин есть два места. Шувалова вышла замуж, а Мещерскую отправили за границу…
Елена и Александр переглянулись и между ними что-то такое промелькнуло, что Лиза поняла сразу – тайна. Жутко захотелось узнать, какая именно, но… не спрашивать же? Поэтому Лиза ответила:
— Я… Я польщена. И… благодарна. Но… это так неожиданно! Справлюсь ли я?
—Мне кажется, или ваша матушка окончила Институт с шифром? У нее на корсаже, кажется, шифр покойной императрицы Александры, - неожиданно строго произнесла цесаревна.
—Да, вы правы, ваше высочество.
—Думаю, это будет аргументом.
—А вы сами? – спросила Елена. – Вы не учились в институте?
—Я училась в гимназии, - ответила Лиза.
—Ну, это ерунда, - постановила цесаревна.— Привыкайте, дорогая моя, в этой жизни очень многое случается неожиданно.
В этот момент к ним подошёл царевич Алексей. Он был серьезен, как перед военным парадом, и одновременно в его глазах плясал огонёк веселья.
— Дорогая звезда этого бала, - сказал он, - Позвольте мне быть представленным вам, — он слегка поклонился.
Лиза присела в реверансе, обмирая от его слов и от его внимания. Краем глаза она заметила, как все смотрят на них и почувствовала адскую неловкость.
—Сие наш брат – Алексей Александрович, - произнесла Елена, дурачась. – А звезда - Елизавета Петровна Воронцова.
Елена так официально произнесла ее имя, что Лиза впервые осознала, как красиво оно звучит.
— Позволите пригласить вас на мазурку? – спросил царевич, протягивая руку.
Разве можно был отказать? Отказ и не подразумевался!
— С огромной радостью, — произнесла она почти шепотом, и сердце у неё застучало с такой силой, что показалось — это слышно всем.
И тут, положив пальцы на руку царевича и повернувшись, Лиза увидела: Омега стоял у стены. К нему подошёл Острожский, что-то коротко сказал. Омега кивнул и направился к девушке в изумрудном платье.
Это была Евдоксия, дочь Лидии Тимофеевны. Она стояла, словно всё вокруг происходило только ради неё. Но когда Омега подошёл, поклонился и предложил ей руку, она всего лишь фыркнула и, почти не глядя, бросила:
— Увольте. Я не танцую с… железками.
Она говорила громко, и все услышали ее слова. Кто-то рассмеялся, кто-то отвернулся. Цесаревна Александра побледнела, Елена нахмурилась, а Алексей, заметив всё это, повернулся к Лизе и с безукоризненной светской улыбкой произнес:
-Меня поражают люди, не желающие идти по пути прогресса. С ними ни мне, ни империи не по пути.
Царевич сказал это так громко, что фразу услышали все, услышала ее и Евдоксия Ардалионовна, которая тут же побледнела.
— Пойдёмте, дорога Елизавета Петровна, мазурка ждёт, - между тем улыбнулся царевич.
Лиза кивнула, взяла его под руку, и они пошли — сквозь восхищённые взгляды, сдержанные кивки и перешёптывания. Краем глаза она заметила белое, почти окаменевшее лицо Евдоксии.
Улыбнулась — но не зло, а легко, как человек, который наконец поверил, что ему тоже что-то может повезти. Лиза чуть повернула голову и увидела восторженное лицо матери, стоящую рядом с ней Агриппину Львовну, которая одобрительно кивнула Лизе и… Омегу, который тоже почему-то смотрел на нее. Смотрел грустно, но будто бы понимающе. Лиза улыбнулась ему.
Заиграла мазурка.
Алексей повел Лизу в живом танце, вокруг них кружились другие пары. Руки кавалеров обнимали талии дам, юбки вздымались, обнажая стройные девичьи ножки.
