-Как такое может быть? – рассмеялась я в ответ.
Небеса, я никогда так много не смеялась! Да я забыла, когда смеялась в последний раз! А сегодня ещё и утро не закончилось, а я только и делаю, что веселюсь! Я украдкой кинула взгляд на Матео – не сердится ли он, что я так весела и уделяю свое внимание не ему. Матео будто почувствовал, что я смотрю на него, тут же поймал мой взгляд и, ободряюще улыбнувшись, отвернулся и продолжил беседу с мужчинами.
-Услышите и поймёте! – продолжала между тем Пеллегрина.
-А кто такая герцогиня Изабелла? – спросила я.
-Изабелла младшая сестра герцога Франческо. Герцогиня Изабелла – самая красивая в семье, хотя старый герцог больше любил Марию, самую старшую свою дочь. Но она давно уже умерла.
-А что же с этой Бьянкой, про которую вы говорили? – спросила я.
-Герцог без ума влюблен в неё с тех пор, как Пьетро представил ему жену. Но ведь герцогу надлежит жениться и в самом скором времени. Его невеста принадлежит к одному из самых могущественных семейств.
-А кто его невеста?
-Джованна Австрийская, дочь императора. Старый герцог Козимо просто счастлив, что устроил для сына такой выгодный брак. Только вот, сам Франческо так не считает, - прибавила Пеллегрина.
Я слушала блестящую Пеллегрину, но между тем мужчины закончили свой разговор и поднялись.
-Пеллегрина, - к нам приблизился граф Ферранте. – Нам следует идти и оставить наших хозяев на некоторое время.
Ферранте любезно поклонился мне при этих словах.
-Но я надеюсь, мы вскоре увидимся, -это уже обратилась ко мне Пеллегрина.
-Я буду рада, - сказала я, не зная, что ещё прибавить.
Этот дом был не мой и хозяйкой в нем я себя не чувствовала. А потому, могла ли вести себя и говорить, как хозяйка? Но и обижать любезную и красивую Пеллегрину мне не хотелось. Я совсем смешалась и повторила:
-Я буду очень рада.
Пеллегрина понимающе усмехнулась, неожиданно поцеловала меня в щеку, и они удалились рука об руку с Ферранте. За ними ушли и остальные и каждый поклонился мне. Я увидела, что в доме осталась только Далия, которая всё это время молча просидела за столом. Но Далия тоже встала, поклонилась нам и скрылась где-то в глубине дома. Мы с Матео остались наедине.
-Ну, что же. Надеюсь, Пеллегрина более или менее обрисовала тебе наше общество? – спросил меня Матео.
-Да, синьор, - ответила я.
-Мне было бы приятно, если б ты звала меня Матео, - сказал вдруг он, подойдя ко мне. – Ты слышала, что я говорил, но не поверила мне, не так ли?
Он аккуратно коснулся пальцем моего подбородка и чуть приподнял мое лицо, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.
-Так вот, Оливи… Ты здесь хозяйка. Тебе не верится, ведь ты – человек и живёшь иными представлениями о жизни… Ты ведь уже поняла, кто я такой? – взгляд Матео сделался жестким и цепким.
-Да, синьор… Да, Матео… - прибавила я, вспомнив его просьбу.
-И, верно, тебе хотелось бы знать, кто были те, что сидели нынче за столом?
-Д-да… вы угадали мои мысли, - подтвердила я нерешительно.
-Пеллегрина ведьмачка, как и Ферранте, - ответил венецианец. – Все прочие – люди. Далия и Линучча, - он поморщился, - то особый разговор.
-Они ваши любовницы? – спросила я и покраснела, услышав хохот Матео.
-Нет, они бы хотели ими стать. А пуще того им охота стать нежитью. Но я ещё не решил насчёт них.
-А разве так бывает? – удивилась я. – Разве… - но тут я смешалась, не зная, как сказать о том, что я думаю.
А думала я, что вампиры в наших краях считались порождением ада, ибо пили кровь христиан без удержу. Но вот я – в доме вампира, в самом центре Флоренции и он, кажется, вовсе не изгой. Все знают о его сути, а вскоре он поедет в Вену за невестой герцога. Как же такое возможно?
-Бывает по-всякому, Оливи, - ответил на мой невысказанный вопрос Матео. – Есть те, кого мы убиваем, есть те – кого обращаем. Есть и такие, кто мечтает об обращении и пытается его заслужить. Тебе же нечего бояться. С тобой не случится ничего такого, чего бы ты не желала.
-Но почему? Почему я здесь? И почему… я не понимаю…
Я смотрела на него и не знала, как спросить о том, что волнует меня больше всего. Мне было стыдно даже на словах предположить свою важность и исключительность для него. По виду всё было так, но по сути… Было ли так по сути?
-Вскоре ты поймёшь, - ответил Матео. – Но я могу поклясться тебе, что в моем доме тебе ничего не грозит. О, нет… - он провел пальцами по моей щеке. – Я пока и сам не знаю, почему, но я видел тебя в зеркале. И, раз увидев, я понял, что должен тебя разыскать. И я нашел тебя. Судьба дала мне возможность узнать, кто ты. И не просто узнать, но и залучить тебя в свой дом. Всё было один к одному… - голос его сделался тише. - Таон ди Ревель больше не имеет над тобой власти…. Помни об этом…
-Значит, надо мной имеете власть вы, синьор Матео? – шепнула я.
Матео убрал руку и рассмеялся:
-Боюсь, что это ты имеешь надо мной власть!
Вдруг я почувствовала, как силы оставляют меня. Будто бы волной они отхлынули, опустошив моё тело. Меня бросило в жар, и я покачнулась.
-Оливи, - услышала я своё имя, которое донеслось ко мне из-за пелены тумана, окутавшего меня.
И в следующий миг я осознала, что Матео держит меня за плечи.
-Оливи, ты слышишь меня?
-Что со мной… - пробормотала я. – Что со мной…
Смертная слабость, о которой я вдруг забыла этим утром, охватила меня. Будто бы все жизненные соки из меня вынимала некая сторонняя сила.
-Ну уж нет! – услышала я голос Матео.
Он поднял меня на руки и понес по лестнице наверх. Как только он прижал меня к себе, слабость отступила и в голове моей прояснилось. Он внес меня в отведенные мне покои и уложил на постель, а сам сел рядом, опершись рукой на подушки и склонившись надо мной. Он вглядывался в мои глаза и бормотал:
-Как мне прервать эту связь? Он до сих пор пьёт твои силы, этот ведьмак… Но почему?... Ведь он отказался от тебя сам…
Я испуганно слушала его: так это мой муж сейчас так ослабил меня?
-Да, это он – Матео будто услышал мои мысли. – Ведьмак… Что ж…
Дверь моей комнаты хлопнула, и я услышала испуганное «ой».
-Сирина! – бросил Матео, не оборачиваясь. – Ты останешься с хозяйкой. Не уходи от нее ни на шаг.
Матео снял со своей груди какой-то медальон и надел мне его на шею.
-Вот, пока меня не будет, он не сможет до тебя добраться. Только не снимай его! Поклянись!
-Клянусь… - пробормотала я.
Матео поднялся с постели и обернулся к Сирине.
-Там в сундуках много чего есть, на что следует обратить внимание. И посмотри, чего не хватает. Помоги госпоже!
-Да, синьор, - кротко поклонилась Сирина.
Он обернулся ко мне.
-Оливи, не покидай своих комнат сегодня.
Я молча кивнула и Матео вышел.
Весь день я провела в обществе Сирины. Та настолько скрупулезно выполняла указания своего хозяина, что даже еду мне приносила какая-то другая девушка. Сирина же не уходила из моих покоев ни на мгновение. Наконец, на город спустился вечер, и я задремала. Сирина была милой девушкой, но весь день в ее обществе показался мне утомительным. Правда, мне и в голову нее пришло оспорить приказ венецианца. Так что сон я восприняла, как абсолютное благо покоя и уединения. Но так не произошло…
Во сне я будто бы вернулась в свое прошлое. Более того, я увидела то, что считала давно и прочно похороненным в моей памяти. Я увидела опекуна и его дом, я увидела Цезарио, протягивавшего мне руку перед храмом, в котором нас венчали. Я смотрела на него и моё сердце радовалось: вот какой у меня красивый будет муж! О, да! Я вспомнила, что тогда готова была полюбить его от всей души! Так он показался мне хорош. Вот мы входим в замок над мареммой, и он говорит мне: «Ты покинешь его, только в день своей смерти». Вот мои одинокие дни и ожидание, когда Цезарио вернётся из похода. А вот день, когда я стала его женой. Он встал передо мной во всех подробностях. И я как тогда ощутила свои стыд, страх и боль. Вот Пеппа и Уррака хлопочут надо мной, принося мне отвары, и Уррака говорит Цезарио: «Она не девка в завоёванном городе, ей носить твоих сыновей!» А вот – младенец на моих руках и мои рыдания, когда Цезарио не дал мне даже проститься с сыном. Вот муж опять пришёл ко мне, и я опять в тягости. А вот он заставляет меня выпить отвар, чтобы моя дочь не родилась на свет. И снова я чувствую боль и страх. А вот я сижу у очага и чувства мои совсем замерли. Я думаю только о скорой смерти и призываю её, как благо. Муж мой вернулся домой, и я знаю, что он сейчас придёт ко мне и знаю, что последует за этим. И одна только мысль преследует меня: зачем мне всё это и когда это всё прекратится. Лучше б я умерла во младенчестве, как более удачливые создания Господни. Я – древняя старуха. Я вижу Цезарио, который смотрит на меня и говорит: «Когда же ты освободишь меня? Мне не терпится взять другую жену!»
Но вот видения отступили, и я вдруг ощутила необыкновенную лёгкость. Я увидела лес – тёплый, сосновый лес. И будто бы я еду верхом на лошади, в седле, опираясь спиной на своего спутника. Неужто это Цезарио? Нет! Цезарио одел бы доспех, а мой спутник одет в мягкую тёплую кожу и пахнет от него совсем иначе. Он что-то говорит мне и смеётся, и я улыбаюсь, подставляя лицо лучам солнца. Я чувствую, как руки мужчины, что держит меня, крепко прижимают к себе мою талию, а его губы скользят по моей шее. Неужто такое бывает? Он ласково целует меня и рукой без перчатки проводит по моей щеке. Я опускаю глаза и вижу, что хорошо и богато одета и в самое модное платье, в котором грудь моя и плечи совсем открыты. Мне становится страшно, ведь я помню, как это бывало с Цезарио. Но страх мой тут же улетучивается, потому что мой спутник щекочет меня, и я не могу удержаться от смеха. И вот мы уже лежим с ним на траве, и он нежно ласкает меня. И как же только мне удаётся через платье ощущать его ласки? И кто же этот необыкновенный мужчина, что так добр со мной? Да и разве это вообще возможно? Ах, ведь Пеппа когда-то давно говорила мне, что супружеская любовь бывает весьма приятной. Я никогда ей не верила, но она, выходит, говорила мне правду?...
…И тут я проснулась. Что это со мной и где я? Я не успела ахнуть, как губы мои накрыл легкий поцелуй. По моему телу пробежала столь сладкая истома, что я не удержалась и со стоном потянулась. Как же приятны были эти ласки. Матео, это был он!
Он увидел, что я проснулась и остановился. Я молча смотрела на него, не зная, на что решиться. Он усмехнулся, быстро сдернул с себя рубаху и прильнул ко мне. Он еще не до конца разделся, и я бы могла… Нет, я не могла! Непреодолимая сила тянула меня к нему. К удовольствию примешивалась какая-то буйная сила, что наполняла мою кровь бодростью, а мою душу – ликованием. Я жила. Впервые за долгие годы я чувствовала себя живой! И хотя в голове моей тут же проснулись страхи, и воспоминание о боли и даже стыд, но эта сила была мощнее моих мыслей.
Матео почувствовал моё к нему влечение. Он удовлетворенно рассмеялся, глядя мне в глаза, и вот мы уже полностью обнаженные прильнули друг к другу. Я поняла, что сейчас стану принадлежать ему. Меня пронзило ожиданием грядущей боли, которая, я знала, непременно последует за всем этим, но Матео неожиданно укусил меня за шею. Я взвизгнула и не заметила, как мы соединились. Мне захотелось выгнуться навстречу Матео и обхватить его руками и ногами, прижаться к нему и целовать, ибо он доставлял мне удовольствие, о котором я и подумать не могла, что оно существует.
Когда мы со стоном разомкнули наши объятия, то моя голова оказалась на его груди. Он ласково проводил пальцами по моему животу, по бедрам, и приятная дрожь охватывала меня от его прикосновений. Я было обняла его, но потом отпрянула.
-Что с тобой? – спросила меня Матео, приподнявшись на локте и внимательно глядя на меня. – Что тебя тревожит?
-Ничего… - я не решалась сказать ему того, что и впрямь было у меня на уме.
-Ты думаешь о своем муже?
Я опустила глаза, боясь ответить, что он верно понял мои мысли.
-И боишься, что я оттолкну тебя, если ты захочешь обнять меня?
-Да, - тут я подняла на него глаза.
-Я видел твои воспоминания, - Матео перевел на меня взгляд.
Я опять отвернулась. Всё это наполняло меня одновременно стыдом и радостью. Стыдом, что он узнал, вне сомнения, всё о моей прошлой жизни, а там было нечем гордиться. А радостью потому, что теперь в моей жизни было существо, которое знало обо мне всё. И от этого я испытывала непередаваемое облегчение. Какое это счастье, когда хоть перед кем-то можно не таиться!
Тихий смех Матео сообщил мне, что и эти мои мысли он успешно прочитал.
-Матео, ты всегда читаешь мысли? – не успев подумать, быстро спросила я.
Он, прищурившись, посмотрел на меня и ответил:
-Мне понравилось, что ты зовешь меня по имени и на «ты». Надеюсь, ты не забудешь об этом. А кто касается твоего вопроса - нет. Это было бы слишком утомительно. Но ты для меня нынче как открытая книга, сама подумай, почему.
Его улыбка была такой многообещающей, что я рассмеялась в ответ, подумав, что если бы я посмела так себя вести перед мужем, то не знаю, что бы он и сделал со мной!
-А теперь взгляни, что лежит на столике около кровати, - между тем, сказал мне Матео. – Там, где ты держишь свой столь впечатливший меня кинжал.
В который раз густо покраснев, я отвернулась и увидела, что рядом с кинжалом, подаренным мне Урракой, стоит небольшая резная шкатулка, украшенная перламутровыми ставками. Вещь сама по себе очень красивая и богатая, она, несомненно, содержала в себе что-то ещё более ценное. Иначе и быть не могло. Я откинула крышку и увидела нить крупного жемчуга.
-Примерь, - услышала я.
Ещё подарок! Я осторожно достала жемчуг: он был крупный, теплый на ощупь. А сама нить была так длинна, что я накинула ее на шею не менее пяти раз, пока не увидела, как ее край ложится на мою грудь. Я не сдержала довольного смеха. Мой подарок, и как он красив! Неужели и впрямь – это точно мне?
-Это точно мне? – воскликнула я невольно и тут же почувствовала руки Матео на своих плечах и его губы на своей шее.
-Да, это твоё. Если тебе понравилось.
-Очень!
-Сними его и ложись, - предложил он.
-Я не стану снимать, - пробормотала я, схватив рукой нежные нити.
Небеса, откуда всё это взялось во мне? Эта смелость, эта радость? Это была не я! Совсем не я! А кроме того, я была близка с мужчиной, которого знала всего пару дней. Мне следовало бы стыдиться самой себя, но довольный смех Матео развеял мои опасения. Он притянул меня к себе, я положила голову ему на грудь и не заметила, как уснула.
Утро началось с возгласа Сирины: «Госпожа!»
Я подскочила в постели и увидела, что Матео по-прежнему рядом. Сирина стояла в дверях, держа в руках кувшин с водой, и глазела на нас. При виде служанки, он стал подниматься из постели и та, зардевшись, кинулась в угол, к столику для умывания. Матео же, не скрываясь, вылез из кровати и подошел к двери, которая была скрыта в одной из стенных панелей и которой я всё это время не замечала.
Он отворил ее и сказал:
-Это дверь в мои покои. Я приведу себя в порядок, а ты выбери платье. Черный цвет тебе к лицу, и он сейчас в моде, но я бы предпочел что-нибудь красное. Красное с белым, к примеру. Сирина, ты слышишь меня?
-Да, господин, - пискнула девушка.
Небеса, я никогда так много не смеялась! Да я забыла, когда смеялась в последний раз! А сегодня ещё и утро не закончилось, а я только и делаю, что веселюсь! Я украдкой кинула взгляд на Матео – не сердится ли он, что я так весела и уделяю свое внимание не ему. Матео будто почувствовал, что я смотрю на него, тут же поймал мой взгляд и, ободряюще улыбнувшись, отвернулся и продолжил беседу с мужчинами.
-Услышите и поймёте! – продолжала между тем Пеллегрина.
-А кто такая герцогиня Изабелла? – спросила я.
-Изабелла младшая сестра герцога Франческо. Герцогиня Изабелла – самая красивая в семье, хотя старый герцог больше любил Марию, самую старшую свою дочь. Но она давно уже умерла.
-А что же с этой Бьянкой, про которую вы говорили? – спросила я.
-Герцог без ума влюблен в неё с тех пор, как Пьетро представил ему жену. Но ведь герцогу надлежит жениться и в самом скором времени. Его невеста принадлежит к одному из самых могущественных семейств.
-А кто его невеста?
-Джованна Австрийская, дочь императора. Старый герцог Козимо просто счастлив, что устроил для сына такой выгодный брак. Только вот, сам Франческо так не считает, - прибавила Пеллегрина.
Я слушала блестящую Пеллегрину, но между тем мужчины закончили свой разговор и поднялись.
-Пеллегрина, - к нам приблизился граф Ферранте. – Нам следует идти и оставить наших хозяев на некоторое время.
Ферранте любезно поклонился мне при этих словах.
-Но я надеюсь, мы вскоре увидимся, -это уже обратилась ко мне Пеллегрина.
-Я буду рада, - сказала я, не зная, что ещё прибавить.
Этот дом был не мой и хозяйкой в нем я себя не чувствовала. А потому, могла ли вести себя и говорить, как хозяйка? Но и обижать любезную и красивую Пеллегрину мне не хотелось. Я совсем смешалась и повторила:
-Я буду очень рада.
Пеллегрина понимающе усмехнулась, неожиданно поцеловала меня в щеку, и они удалились рука об руку с Ферранте. За ними ушли и остальные и каждый поклонился мне. Я увидела, что в доме осталась только Далия, которая всё это время молча просидела за столом. Но Далия тоже встала, поклонилась нам и скрылась где-то в глубине дома. Мы с Матео остались наедине.
-Ну, что же. Надеюсь, Пеллегрина более или менее обрисовала тебе наше общество? – спросил меня Матео.
-Да, синьор, - ответила я.
-Мне было бы приятно, если б ты звала меня Матео, - сказал вдруг он, подойдя ко мне. – Ты слышала, что я говорил, но не поверила мне, не так ли?
Он аккуратно коснулся пальцем моего подбородка и чуть приподнял мое лицо, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.
-Так вот, Оливи… Ты здесь хозяйка. Тебе не верится, ведь ты – человек и живёшь иными представлениями о жизни… Ты ведь уже поняла, кто я такой? – взгляд Матео сделался жестким и цепким.
-Да, синьор… Да, Матео… - прибавила я, вспомнив его просьбу.
-И, верно, тебе хотелось бы знать, кто были те, что сидели нынче за столом?
-Д-да… вы угадали мои мысли, - подтвердила я нерешительно.
-Пеллегрина ведьмачка, как и Ферранте, - ответил венецианец. – Все прочие – люди. Далия и Линучча, - он поморщился, - то особый разговор.
-Они ваши любовницы? – спросила я и покраснела, услышав хохот Матео.
-Нет, они бы хотели ими стать. А пуще того им охота стать нежитью. Но я ещё не решил насчёт них.
-А разве так бывает? – удивилась я. – Разве… - но тут я смешалась, не зная, как сказать о том, что я думаю.
А думала я, что вампиры в наших краях считались порождением ада, ибо пили кровь христиан без удержу. Но вот я – в доме вампира, в самом центре Флоренции и он, кажется, вовсе не изгой. Все знают о его сути, а вскоре он поедет в Вену за невестой герцога. Как же такое возможно?
-Бывает по-всякому, Оливи, - ответил на мой невысказанный вопрос Матео. – Есть те, кого мы убиваем, есть те – кого обращаем. Есть и такие, кто мечтает об обращении и пытается его заслужить. Тебе же нечего бояться. С тобой не случится ничего такого, чего бы ты не желала.
-Но почему? Почему я здесь? И почему… я не понимаю…
Я смотрела на него и не знала, как спросить о том, что волнует меня больше всего. Мне было стыдно даже на словах предположить свою важность и исключительность для него. По виду всё было так, но по сути… Было ли так по сути?
-Вскоре ты поймёшь, - ответил Матео. – Но я могу поклясться тебе, что в моем доме тебе ничего не грозит. О, нет… - он провел пальцами по моей щеке. – Я пока и сам не знаю, почему, но я видел тебя в зеркале. И, раз увидев, я понял, что должен тебя разыскать. И я нашел тебя. Судьба дала мне возможность узнать, кто ты. И не просто узнать, но и залучить тебя в свой дом. Всё было один к одному… - голос его сделался тише. - Таон ди Ревель больше не имеет над тобой власти…. Помни об этом…
-Значит, надо мной имеете власть вы, синьор Матео? – шепнула я.
Матео убрал руку и рассмеялся:
-Боюсь, что это ты имеешь надо мной власть!
Вдруг я почувствовала, как силы оставляют меня. Будто бы волной они отхлынули, опустошив моё тело. Меня бросило в жар, и я покачнулась.
-Оливи, - услышала я своё имя, которое донеслось ко мне из-за пелены тумана, окутавшего меня.
И в следующий миг я осознала, что Матео держит меня за плечи.
-Оливи, ты слышишь меня?
-Что со мной… - пробормотала я. – Что со мной…
Смертная слабость, о которой я вдруг забыла этим утром, охватила меня. Будто бы все жизненные соки из меня вынимала некая сторонняя сила.
-Ну уж нет! – услышала я голос Матео.
Он поднял меня на руки и понес по лестнице наверх. Как только он прижал меня к себе, слабость отступила и в голове моей прояснилось. Он внес меня в отведенные мне покои и уложил на постель, а сам сел рядом, опершись рукой на подушки и склонившись надо мной. Он вглядывался в мои глаза и бормотал:
-Как мне прервать эту связь? Он до сих пор пьёт твои силы, этот ведьмак… Но почему?... Ведь он отказался от тебя сам…
Я испуганно слушала его: так это мой муж сейчас так ослабил меня?
-Да, это он – Матео будто услышал мои мысли. – Ведьмак… Что ж…
Дверь моей комнаты хлопнула, и я услышала испуганное «ой».
-Сирина! – бросил Матео, не оборачиваясь. – Ты останешься с хозяйкой. Не уходи от нее ни на шаг.
Матео снял со своей груди какой-то медальон и надел мне его на шею.
-Вот, пока меня не будет, он не сможет до тебя добраться. Только не снимай его! Поклянись!
-Клянусь… - пробормотала я.
Матео поднялся с постели и обернулся к Сирине.
-Там в сундуках много чего есть, на что следует обратить внимание. И посмотри, чего не хватает. Помоги госпоже!
-Да, синьор, - кротко поклонилась Сирина.
Он обернулся ко мне.
-Оливи, не покидай своих комнат сегодня.
Я молча кивнула и Матео вышел.
Весь день я провела в обществе Сирины. Та настолько скрупулезно выполняла указания своего хозяина, что даже еду мне приносила какая-то другая девушка. Сирина же не уходила из моих покоев ни на мгновение. Наконец, на город спустился вечер, и я задремала. Сирина была милой девушкой, но весь день в ее обществе показался мне утомительным. Правда, мне и в голову нее пришло оспорить приказ венецианца. Так что сон я восприняла, как абсолютное благо покоя и уединения. Но так не произошло…
Во сне я будто бы вернулась в свое прошлое. Более того, я увидела то, что считала давно и прочно похороненным в моей памяти. Я увидела опекуна и его дом, я увидела Цезарио, протягивавшего мне руку перед храмом, в котором нас венчали. Я смотрела на него и моё сердце радовалось: вот какой у меня красивый будет муж! О, да! Я вспомнила, что тогда готова была полюбить его от всей души! Так он показался мне хорош. Вот мы входим в замок над мареммой, и он говорит мне: «Ты покинешь его, только в день своей смерти». Вот мои одинокие дни и ожидание, когда Цезарио вернётся из похода. А вот день, когда я стала его женой. Он встал передо мной во всех подробностях. И я как тогда ощутила свои стыд, страх и боль. Вот Пеппа и Уррака хлопочут надо мной, принося мне отвары, и Уррака говорит Цезарио: «Она не девка в завоёванном городе, ей носить твоих сыновей!» А вот – младенец на моих руках и мои рыдания, когда Цезарио не дал мне даже проститься с сыном. Вот муж опять пришёл ко мне, и я опять в тягости. А вот он заставляет меня выпить отвар, чтобы моя дочь не родилась на свет. И снова я чувствую боль и страх. А вот я сижу у очага и чувства мои совсем замерли. Я думаю только о скорой смерти и призываю её, как благо. Муж мой вернулся домой, и я знаю, что он сейчас придёт ко мне и знаю, что последует за этим. И одна только мысль преследует меня: зачем мне всё это и когда это всё прекратится. Лучше б я умерла во младенчестве, как более удачливые создания Господни. Я – древняя старуха. Я вижу Цезарио, который смотрит на меня и говорит: «Когда же ты освободишь меня? Мне не терпится взять другую жену!»
Но вот видения отступили, и я вдруг ощутила необыкновенную лёгкость. Я увидела лес – тёплый, сосновый лес. И будто бы я еду верхом на лошади, в седле, опираясь спиной на своего спутника. Неужто это Цезарио? Нет! Цезарио одел бы доспех, а мой спутник одет в мягкую тёплую кожу и пахнет от него совсем иначе. Он что-то говорит мне и смеётся, и я улыбаюсь, подставляя лицо лучам солнца. Я чувствую, как руки мужчины, что держит меня, крепко прижимают к себе мою талию, а его губы скользят по моей шее. Неужто такое бывает? Он ласково целует меня и рукой без перчатки проводит по моей щеке. Я опускаю глаза и вижу, что хорошо и богато одета и в самое модное платье, в котором грудь моя и плечи совсем открыты. Мне становится страшно, ведь я помню, как это бывало с Цезарио. Но страх мой тут же улетучивается, потому что мой спутник щекочет меня, и я не могу удержаться от смеха. И вот мы уже лежим с ним на траве, и он нежно ласкает меня. И как же только мне удаётся через платье ощущать его ласки? И кто же этот необыкновенный мужчина, что так добр со мной? Да и разве это вообще возможно? Ах, ведь Пеппа когда-то давно говорила мне, что супружеская любовь бывает весьма приятной. Я никогда ей не верила, но она, выходит, говорила мне правду?...
…И тут я проснулась. Что это со мной и где я? Я не успела ахнуть, как губы мои накрыл легкий поцелуй. По моему телу пробежала столь сладкая истома, что я не удержалась и со стоном потянулась. Как же приятны были эти ласки. Матео, это был он!
Он увидел, что я проснулась и остановился. Я молча смотрела на него, не зная, на что решиться. Он усмехнулся, быстро сдернул с себя рубаху и прильнул ко мне. Он еще не до конца разделся, и я бы могла… Нет, я не могла! Непреодолимая сила тянула меня к нему. К удовольствию примешивалась какая-то буйная сила, что наполняла мою кровь бодростью, а мою душу – ликованием. Я жила. Впервые за долгие годы я чувствовала себя живой! И хотя в голове моей тут же проснулись страхи, и воспоминание о боли и даже стыд, но эта сила была мощнее моих мыслей.
Матео почувствовал моё к нему влечение. Он удовлетворенно рассмеялся, глядя мне в глаза, и вот мы уже полностью обнаженные прильнули друг к другу. Я поняла, что сейчас стану принадлежать ему. Меня пронзило ожиданием грядущей боли, которая, я знала, непременно последует за всем этим, но Матео неожиданно укусил меня за шею. Я взвизгнула и не заметила, как мы соединились. Мне захотелось выгнуться навстречу Матео и обхватить его руками и ногами, прижаться к нему и целовать, ибо он доставлял мне удовольствие, о котором я и подумать не могла, что оно существует.
Когда мы со стоном разомкнули наши объятия, то моя голова оказалась на его груди. Он ласково проводил пальцами по моему животу, по бедрам, и приятная дрожь охватывала меня от его прикосновений. Я было обняла его, но потом отпрянула.
-Что с тобой? – спросила меня Матео, приподнявшись на локте и внимательно глядя на меня. – Что тебя тревожит?
-Ничего… - я не решалась сказать ему того, что и впрямь было у меня на уме.
-Ты думаешь о своем муже?
Я опустила глаза, боясь ответить, что он верно понял мои мысли.
-И боишься, что я оттолкну тебя, если ты захочешь обнять меня?
-Да, - тут я подняла на него глаза.
-Я видел твои воспоминания, - Матео перевел на меня взгляд.
Я опять отвернулась. Всё это наполняло меня одновременно стыдом и радостью. Стыдом, что он узнал, вне сомнения, всё о моей прошлой жизни, а там было нечем гордиться. А радостью потому, что теперь в моей жизни было существо, которое знало обо мне всё. И от этого я испытывала непередаваемое облегчение. Какое это счастье, когда хоть перед кем-то можно не таиться!
Тихий смех Матео сообщил мне, что и эти мои мысли он успешно прочитал.
-Матео, ты всегда читаешь мысли? – не успев подумать, быстро спросила я.
Он, прищурившись, посмотрел на меня и ответил:
-Мне понравилось, что ты зовешь меня по имени и на «ты». Надеюсь, ты не забудешь об этом. А кто касается твоего вопроса - нет. Это было бы слишком утомительно. Но ты для меня нынче как открытая книга, сама подумай, почему.
Его улыбка была такой многообещающей, что я рассмеялась в ответ, подумав, что если бы я посмела так себя вести перед мужем, то не знаю, что бы он и сделал со мной!
-А теперь взгляни, что лежит на столике около кровати, - между тем, сказал мне Матео. – Там, где ты держишь свой столь впечатливший меня кинжал.
В который раз густо покраснев, я отвернулась и увидела, что рядом с кинжалом, подаренным мне Урракой, стоит небольшая резная шкатулка, украшенная перламутровыми ставками. Вещь сама по себе очень красивая и богатая, она, несомненно, содержала в себе что-то ещё более ценное. Иначе и быть не могло. Я откинула крышку и увидела нить крупного жемчуга.
-Примерь, - услышала я.
Ещё подарок! Я осторожно достала жемчуг: он был крупный, теплый на ощупь. А сама нить была так длинна, что я накинула ее на шею не менее пяти раз, пока не увидела, как ее край ложится на мою грудь. Я не сдержала довольного смеха. Мой подарок, и как он красив! Неужели и впрямь – это точно мне?
-Это точно мне? – воскликнула я невольно и тут же почувствовала руки Матео на своих плечах и его губы на своей шее.
-Да, это твоё. Если тебе понравилось.
-Очень!
-Сними его и ложись, - предложил он.
-Я не стану снимать, - пробормотала я, схватив рукой нежные нити.
Небеса, откуда всё это взялось во мне? Эта смелость, эта радость? Это была не я! Совсем не я! А кроме того, я была близка с мужчиной, которого знала всего пару дней. Мне следовало бы стыдиться самой себя, но довольный смех Матео развеял мои опасения. Он притянул меня к себе, я положила голову ему на грудь и не заметила, как уснула.
Утро началось с возгласа Сирины: «Госпожа!»
Я подскочила в постели и увидела, что Матео по-прежнему рядом. Сирина стояла в дверях, держа в руках кувшин с водой, и глазела на нас. При виде служанки, он стал подниматься из постели и та, зардевшись, кинулась в угол, к столику для умывания. Матео же, не скрываясь, вылез из кровати и подошел к двери, которая была скрыта в одной из стенных панелей и которой я всё это время не замечала.
Он отворил ее и сказал:
-Это дверь в мои покои. Я приведу себя в порядок, а ты выбери платье. Черный цвет тебе к лицу, и он сейчас в моде, но я бы предпочел что-нибудь красное. Красное с белым, к примеру. Сирина, ты слышишь меня?
-Да, господин, - пискнула девушка.
