Ведь не могло же такое удаленное зловещее здание, притулившееся к склону горы, быть обыкновенной скучной лечебницей-пансионатом? Воображение у Хиро оказалось богатым, и вскоре от избытка красочных версий хотелось оглядываться и прислушиваться.
Взобрались на плоскую крышу: здесь больные прогуливались, как заключенные во внутреннем дворике тюрьмы. Может, еще и пытались перевалить через высокое металлическое ограждение и спрыгнуть вниз в поисках свободы или смерти.
Сэмми осторожно прошла по узкой не огражденной плите, зачем-то нависающей над подъездом к больнице и дальше над крутым обрывом, где колыхалось море деревьев. Она и называла это место капитанским мостиком. Присела, свесив ноги. Хиро остановился над ней: руки в карманах, взгляд скользит по открывающемуся виду. Сэмми высоты не боялась, но все-таки соблюдала осторожность. А этот высоту попросту не замечал. Как кошка, спокойно идущая по узкому оконному сливу на верхнем этаже небоскреба. Но ведь и кошки падают и разбиваются…
— Значит, вот таким было твое детство, — произнес Хиро задумчиво. Сэмми напряглась: что он там за вывод себе сделал? Что ее детство было слишком убогим? Что она до сих пор не повзрослела, раз продолжает шариться по подобным местам? Отозвалась с вызовом:
— Ну да. А твое каким было?
Хиро присел рядом, скрестив ноги.
— Начнем с того, что с развалинами в столице туго: их или сносят, или они становятся прибежищем бродяг и наркоманов.
— А кое-кто у нас, — подхватила Сэмми, — ни тот и ни другой, а послушный благовоспитанный мальчик из порядочной семьи.
— Ну да, — согласился ничуть не задетый «благовоспитанный». — И потому только кружки, развивающие курсы, спорт и, разумеется, — протянул перед собой руки с растопыренными длинными пальцами, словно иллюстрируя свои слова, — музыкальная школа. Мы же помним, кто у нас родители, да? Им трудно было поверить, что я никогда не стану ни выдающимся исполнителем, ни композитором. Да и пристрастия в музыке у меня немного другие.
Сэмми согласно хмыкнула, вспомнив собрание дисков в его комнате: сплошной рок.
— Хотя играю я прекрасно, да, — тут же добавил Хиро. От чего-чего, а от скромности этот парень явно не умрет! — Так что по таким местам мне гулять не довелось. Завидую!
Сэмми приглашающе повела рукой.
— Велкам!
Они посидели в мирном молчании, покачивая ногами в воздухе и наблюдая, как на город наползает тень от садящегося за гору солнца.
Тогда-то Хиро и произнес — перед этим глубоко вздохнув, точно собираясь с духом:
— Я давно тебя хотел спросить…
Так как он замолчал, Сэмми издала вопросительное:
— М-м-м?
— Как ты, — Хиро посматривал то на нее, то на расстилавшийся перед ними и под ними пейзаж, — или вернее, почему ты ушел… ну, из банды?
— Скажи еще «взялся за ум»! — проворчала Сэмми, натягивая на озябшие руки рукава худи: здесь, в тени горы становилось прохладно. Можно было и впрямь так ответить. Или что из-за неприятностей с полицией. Или из-за бесконечных скандалов с теткой. Или еще что-нибудь в этом роде — лишь бы отвязаться. Но она сказала:
— Тогда подряд погибло несколько парней.
…Олли с Люком были настоящими придурками. Они постоянно во что-то влипали, куда-то встревали, на кого-то нарывались. Совершенно безмозглые, но в то же время такие шуты, что без них и компания была не компания.
Разбились насмерть. Поехали ночью в горы мертвецки пьяные, не вписались в поворот, и… Сэмми помотала рукой, изображая разбросанные по всему склону останки машины и парней.
— И после этого ты… как это говорится: у тебя произошла переоценка ценностей?
Сэмми помолчала.
— Был еще один.
Хиро смотрел выжидающе. Сэмми тоже вздохнула, набирая воздуха, и продолжила:
— Его звали Майкл…
…если и был парень, с которым она, как любит выражаться Марси «пошла бы до конца», то это именно Майкл. Нет, ничего такого он себе не позволял — ни прикосновений, ни даже шуточек, которые Саманта привыкла слышать с детства от парней — приятелей и не очень. Разве что были взгляды, от которых екало сердце. Разве что понимали они друг друга если не с одного взгляда, то с одного слова. Разве что иногда, забывшись, Сэмми любовалась, как он откидывает назад темные кудри или смеется. Да и вообще искренне им восхищалась. У Майкла имелись все замашки лидера: смекалка, властность, уверенность… Харизма. Но в отличие от большинства на улицу его гнали не домашние неурядицы, нищета или желание найти свою стаю — страсть к приключениям. Он даже дрался не от злобы или для самоутверждения, просто из азарта, охотно выходя на поединки со ставками от своей банды.
Он был как… Сэмми помедлила, подбирая слова. Инопланетянин, ненадолго заглянувший на Землю? Турист, изучающий туземные обычаи? Или…
— …мальчик из порядочной семьи? — подсказал Хиро. Сэмми слабо улыбнулась:
— Породистый пес, попавший в стаю дворняжек? Где-то так. Или станет таким же бродягой, или его отловят.
— Отловили?
— Убили.
Сэмми с силой потерла лицо. Она не собиралась вспоминать и тем более рассказывать об этом. Словно сейчас на приеме у психотерапевта: «Хотите поговорить об этом?» Да, хочет. Как выяснилось.
Про гибель Майкла рассказала сухо, без подробностей: как тот поехал с парнями на разборки в соседский городок, как пытался разнять драку с поножовщиной, ну и… Про то, как потом неделю не вставала с кровати, тетка даже переполошилась, врача на дом вызывала, тоже не стала рассказывать. Парни говорили: классная смерть, умер как мужик, не от старости. А она тогда просто выла от бессмысленности и невозвратности потери.
— А потом я как-то гляжу в зеркало, и вижу там копию своей матери.
Она всегда помнила слабости Тины — любовь к спиртному и к ужасным мужикам. И с детства поклялась, что никогда такой не станет.
— Говорят, все зарекаются, а потом идут прямиком по стопам предков. Ну вот, — Сэмми перевела дыхание, — смотрю: уже одной ногой на тропе матери. Морда пропитая, глаза как у зомби, ну и… — С неловким смешком развела руками. — Вот так всё закончилось. Как отрезало.
Молчавший Хиро смотрел на почти полностью накрытый тенью Рэдвуд. Кое-где загорались огни. Сэмми зябко передернула плечами, завозилась: зад и ноги уже затекли от твердости бетонной плиты.
— Пошли, что ли?
— Восхищаюсь тобой, — неожиданно сказал Хиро.
Что? Привставшая Сэмми опустилась обратно. Лоу, не сводя глаз с города, продолжил:
— Ты решил — и выбрался. Сам.
— Ну… — неуверенно произнесла девушка. — Мне все это просто перестало нравиться.
— Многим не нравится, как они живут, но все равно продолжают двигаться по накатанной. По стопам родителей, да. Или, например, чтобы соответствовать ожиданиям окружающих. Или просто не зная, что делать со своей собственной жизнью. — Серьезно поглядел на нее. — Я правда восхищаюсь тобой, Сэм. Горжусь знакомством.
Еще никто никогда не говорил, что гордится ею. Восхищается! Странное чувство. Не знаешь, как реагировать. Саманта только и смогла выдать:
— Хм. Ну да. Хорошо.
Лоу, похоже, и сам застеснялся собственных слов. Взъерошил волосы, так что они прикрывали почти половину лица. Сказал бодро:
— И я еще больше сейчас не понимаю, с чего ты тогда поддался своему Бычаре?
Вскочившая Сэмми возмутилась искренне, хотя из-за смущения от сказанного куда громче, чем следовало:
— Это кто поддался?! Просто он меня врасплох застал!
— Ну да, — кивнул Хиро, тоже поднимаясь. — Когда бьешь парня по носу, никак не ожидаешь, что он может ответить, а?
— Ты еще поучи меня драться! — запальчиво рявкнула Сэмми. И увидела расползающуюся на лице Хиро коварную улыбочку.
— Ну раз ты так просишь…
Хорошо, что крышу давно расчистили под место для тусовок и даже танцевальных вечеринок.
Иначе бы она сразу покалечилась.
Какой там «драться»! Парень просто не давал до себя дотронуться: с совершенно невозмутимым лицом, чуть ли не насвистывая, отбивал предплечьями и коленями удары и пинки. При этом даже не отслеживал ее движения, глядя практически в лоб. А потом и вовсе начал «провожать», как он это назвал: уклоняясь от удара, подхватывал под локоток или касался раскрытой ладонью плеча, спины — и Сэмми, теряя равновесие, летела в сторону замаха. Иногда даже вверх тормашками, хотя тут же и вскакивала.
— Ну что? — вопросил Хиро, наблюдая, как она, уже запыхавшаяся и злая, подтягивает рукава своей «кенгурушки». — Может, хватит на сегодня?
— Да мы еще даже не начали!
Сэмми обтерла пыльные ладони о пыльные же штаны, приняла стойку и поманила Лоу обеими руками. Усмехнувшись, тот покрутил головой. Сказал угрожающе:
— Готовься, это была просто разминка! Сейчас учитель займется тобой всерьез.
— Ой-ой, учитель нашелся!
— Зови меня сэнсэй, — порекомендовал Хиро. — Может, я тогда тебя и пожалею!
— Пожалел волк кобылу…
Они закружили по крыше. Сэмми чувствовала мрачное удовлетворение: Хиро тоже доставал ее не всегда. А потом ни на какие чувства ни сил ни времени «сэнсэй» ей попросту не оставил: только успевай ставить блоки, уворачиваться, пригибаться, или наоборот подпрыгивать. И ведь все чаще пробивал, успевал коснуться! Не в полную силу, иногда чувствительно, иногда просто фиксируя удар. С неизменной своей улыбочкой. Пусть и сам уже заметно запыхался, и заработал ссадину на скуле. Поняв, что еще чуть-чуть, и она свалится от усталости (тогда просто вцепится зубами ему в ногу!), Сэмми в свою очередь принялась гонять парня по крыше, осыпая ударами, пытаясь сделать подсечки, хоть раз уронить. Не удавалось — даже падая, тот, как кошка, изворачивался и всегда приземлялся на ноги.
Правда, все равно понемногу отступал, пока не оказался на той самой плите над обрывом. Спохватившаяся Сэмми притормозила. Наклонившись, уперлась руками в колени. Пыталась отдышаться. Смотрела сквозь мокрые пряди челки, как Хиро оглянулся за спину, засмеялся и плавно развел руки в стороны, балансируя на самом краю. Теперь парня поддерживало только его кошачье равновесие — и ветер. А если ветер переменится?
Еле шевеля языком от усталости, Сэмми позвала:
— Эй, придурок! Сюда иди!
Ветер же принес его ответ:
— Не! Я тебя боюсь!
— Да иди, не трону!
— Все так говорят!
— Шлепнешься вниз — и твой Доберман меня порвет! Не жалко друга?
Хиро постоял, покачиваясь на краю — Сэмми даже дышать перестала; а вдруг ее выдох донесется до него и станет последним толчком, который сбросит этого идиота вниз! Крикнул:
— Так уж и быть! Только ты тогда сядь уже, что ли. Я тебя реально опасаюсь. Ты бешеный!
— Ага-ага, — опасается он! Кому тут кого надо бояться? Сэмми села, вернее плюхнулась на крышу. — Ну вот. Доволен? Давай, отходи.
Хиро снова показал ей все зубы — Клара называет это улыбкой Чеширского кота — и наконец шагнул от края. Сэмми с облегчением выдохнула и стала смотреть, как он подходит: с этой своей улыбочкой, независимо заложив за спину руки. Настороженно за ней наблюдая. Ее растрепанный, усталый вид, еще не восстановившееся дыхание убедили, что нападать на него не собираются, и Хиро расслабился.
И совершенно зря.
…Подсечка! Парень летит на крышу, Сэмми прыгает ему на спину, впечатывая в кровлю. Выкручивает и вздергивает его правую руку, Хиро извивается, невнятно вскрикивает в потрепанный рубероид: «Эй-эй, полегче там!». Запыхавшаяся Сэмми смеется и, склонившись к его уху, торжествующе заявляет:
— Ну что? Вот и все твои единоборства, Хиро-сэнсэй! Сколько лет ты там ими занимался?
Чувствуя, как напрягается под ней Лоу, прижимает его к крыше сильнее, сдавливая ребра коленями. Хиро пыхтит, возится — и обмякает:
— Ты чего такой тяжелый-то?! Тощий и тяжелый. Сколько лет-сколько лет… Столько, сколько надо лет!
Сэмми даже не успевает понять, что происходит. Она внезапно взлетает, меняются местами небо с землей, то есть с крышей, и на нее обрушивается целая бетонная плита, вышибая дух и намертво лишая возможности двигаться. Сэмми оторопело моргает, глядя «плите» в глаза.
— Ну что? — как ни в чем не бывало интересуется Хиро. — Сколько лет ты занимался своими… махалками? Пригодилось, а?
Теперь ее очередь извиваться и шипеть от бессилия: Хиро без труда удерживает локтями ее прижатые руки, туловищем — ее тело, длинными ногами стискивает ее бедра. Вот где настоящая тяжесть! Вернее, тренированность и мускулы. А ведь парень совершенно не выглядит мощным бойцом!
Скалит зубы:
— Сдаешься?
— Еще… че-го… — пыхтит Сэмми. Она реально чувствует себя полузадохнувшимся паралитиком, но все равно пытается вывернуться, выскользнуть, на худой конец боднуть лбом в лицо! Хиро смеется, но заметно, что и ему трудно ее удерживать: руки подрагивают, лицо раскраснелось, мокрая челка липнет ко лбу, по виску стекает капля пота…
Вспомнив о новой опасности, Сэмми испуганно замерла: худи, спортивный лифчик и майка с блузкой не слишком надежная маскировка даже для ее не супервыдающейся груди! Да еще этот на нее практически улегся!
— Что? — спросил Хиро, когда она притихла. — Еще что-то планируешь? Или все-таки сдаешься, Сэм-кохай?
— Не дождешься, — пробурчала Сэмми, с вызовом уставившись в близкие глаза парня. Тот тоже глядел на нее выжидающе, подняв одну бровь: мол, и что дальше? Их неподвижность длилась, длилась, и мало-помалу до нее начала доходить вся двусмысленность ситуации: лежат в пустынном месте парень с девушкой, прижатые, словно начинка в сэндвиче, и смотрят друг другу в глаза. Как-то сразу обострились все ощущения: углы и выступы его твердого тела, движущаяся в частом дыхании грудь, горячая кожа сжимающих ее рук, запах свежего пота, и снова того… шампуня?
Или так пахнут его феромоны?
Наверняка из-за этих излучаемых Лоу чертовых феромонов в голову пришла совершенно бредовая мысль: а если вместо продолжения драчки она возьмет, да и чмокнет его? Что тогда случится? Чистая победа? Он вскочит и убежит от нее с воплем ужаса? Или скажет, что ее место в психушке, и теперь их дружбе конец?
Улыбка сползала с полуоткрытых губ Хиро. Взгляд метнулся по ее лицу. Парень выдохнул с затруднением:
— Ну…
Сэмми даже не поняла, что он отпустил ее руку, пока эта самая рука не легла ему на грудь — то ли оттолкнуть, то ли защитить собственную. Хиро дернулся, как будто она его ударила. Уставился на ее губы.
…А что будет, если поцелует он?
— Не хватает только… — с передышками выдавила Саманта. Он тоже чувствует ее колотящееся сердце? Ладно, спишет на предыдущую драчку, — …Джейка с вечным его… «чем это вы, парни, тут занимаетесь?»
— Да, — сказал Хиро, не меняя выражения лица, — что-то он сегодня запаздывает.
И, отжавшись на руках, наконец, отпустил ее. Сел. Сэмми осталась лежать, раскинув руки и глядя в вечернее небо: вон и первые звезды появились. Ждала, пока выровняются стук сердца и дыхание. Скосила взгляд. Парень сидел к ней спиной, ероша влажные волосы.
— Ничья? — спросила Сэмми у спины.
— Да прямо уж! — отозвался Хиро с ее интонациями. — Но сэнсэй сегодня великодушен: пусть будет ничья.
Поднялся (Сэмми со злорадством отметила — с некоторым трудом) и побрел к выходу с крыши.
— Ты куда?
— Раны зализывать! — буркнул тот, не оборачиваясь.
Какие там раны, наверняка всего синяк-другой! Не то, что она: копчик отбит, ушибы во всю задницу, связки на ноге потянуты. Радуясь, что Лоу ее сейчас не видит, Сэмми поднялась в несколько приемов. Покряхтывая и постанывая.
Взобрались на плоскую крышу: здесь больные прогуливались, как заключенные во внутреннем дворике тюрьмы. Может, еще и пытались перевалить через высокое металлическое ограждение и спрыгнуть вниз в поисках свободы или смерти.
Сэмми осторожно прошла по узкой не огражденной плите, зачем-то нависающей над подъездом к больнице и дальше над крутым обрывом, где колыхалось море деревьев. Она и называла это место капитанским мостиком. Присела, свесив ноги. Хиро остановился над ней: руки в карманах, взгляд скользит по открывающемуся виду. Сэмми высоты не боялась, но все-таки соблюдала осторожность. А этот высоту попросту не замечал. Как кошка, спокойно идущая по узкому оконному сливу на верхнем этаже небоскреба. Но ведь и кошки падают и разбиваются…
— Значит, вот таким было твое детство, — произнес Хиро задумчиво. Сэмми напряглась: что он там за вывод себе сделал? Что ее детство было слишком убогим? Что она до сих пор не повзрослела, раз продолжает шариться по подобным местам? Отозвалась с вызовом:
— Ну да. А твое каким было?
Хиро присел рядом, скрестив ноги.
— Начнем с того, что с развалинами в столице туго: их или сносят, или они становятся прибежищем бродяг и наркоманов.
— А кое-кто у нас, — подхватила Сэмми, — ни тот и ни другой, а послушный благовоспитанный мальчик из порядочной семьи.
— Ну да, — согласился ничуть не задетый «благовоспитанный». — И потому только кружки, развивающие курсы, спорт и, разумеется, — протянул перед собой руки с растопыренными длинными пальцами, словно иллюстрируя свои слова, — музыкальная школа. Мы же помним, кто у нас родители, да? Им трудно было поверить, что я никогда не стану ни выдающимся исполнителем, ни композитором. Да и пристрастия в музыке у меня немного другие.
Сэмми согласно хмыкнула, вспомнив собрание дисков в его комнате: сплошной рок.
— Хотя играю я прекрасно, да, — тут же добавил Хиро. От чего-чего, а от скромности этот парень явно не умрет! — Так что по таким местам мне гулять не довелось. Завидую!
Сэмми приглашающе повела рукой.
— Велкам!
Они посидели в мирном молчании, покачивая ногами в воздухе и наблюдая, как на город наползает тень от садящегося за гору солнца.
Тогда-то Хиро и произнес — перед этим глубоко вздохнув, точно собираясь с духом:
— Я давно тебя хотел спросить…
Так как он замолчал, Сэмми издала вопросительное:
— М-м-м?
— Как ты, — Хиро посматривал то на нее, то на расстилавшийся перед ними и под ними пейзаж, — или вернее, почему ты ушел… ну, из банды?
— Скажи еще «взялся за ум»! — проворчала Сэмми, натягивая на озябшие руки рукава худи: здесь, в тени горы становилось прохладно. Можно было и впрямь так ответить. Или что из-за неприятностей с полицией. Или из-за бесконечных скандалов с теткой. Или еще что-нибудь в этом роде — лишь бы отвязаться. Но она сказала:
— Тогда подряд погибло несколько парней.
…Олли с Люком были настоящими придурками. Они постоянно во что-то влипали, куда-то встревали, на кого-то нарывались. Совершенно безмозглые, но в то же время такие шуты, что без них и компания была не компания.
Разбились насмерть. Поехали ночью в горы мертвецки пьяные, не вписались в поворот, и… Сэмми помотала рукой, изображая разбросанные по всему склону останки машины и парней.
— И после этого ты… как это говорится: у тебя произошла переоценка ценностей?
Сэмми помолчала.
— Был еще один.
Хиро смотрел выжидающе. Сэмми тоже вздохнула, набирая воздуха, и продолжила:
— Его звали Майкл…
…если и был парень, с которым она, как любит выражаться Марси «пошла бы до конца», то это именно Майкл. Нет, ничего такого он себе не позволял — ни прикосновений, ни даже шуточек, которые Саманта привыкла слышать с детства от парней — приятелей и не очень. Разве что были взгляды, от которых екало сердце. Разве что понимали они друг друга если не с одного взгляда, то с одного слова. Разве что иногда, забывшись, Сэмми любовалась, как он откидывает назад темные кудри или смеется. Да и вообще искренне им восхищалась. У Майкла имелись все замашки лидера: смекалка, властность, уверенность… Харизма. Но в отличие от большинства на улицу его гнали не домашние неурядицы, нищета или желание найти свою стаю — страсть к приключениям. Он даже дрался не от злобы или для самоутверждения, просто из азарта, охотно выходя на поединки со ставками от своей банды.
Он был как… Сэмми помедлила, подбирая слова. Инопланетянин, ненадолго заглянувший на Землю? Турист, изучающий туземные обычаи? Или…
— …мальчик из порядочной семьи? — подсказал Хиро. Сэмми слабо улыбнулась:
— Породистый пес, попавший в стаю дворняжек? Где-то так. Или станет таким же бродягой, или его отловят.
— Отловили?
— Убили.
Сэмми с силой потерла лицо. Она не собиралась вспоминать и тем более рассказывать об этом. Словно сейчас на приеме у психотерапевта: «Хотите поговорить об этом?» Да, хочет. Как выяснилось.
Про гибель Майкла рассказала сухо, без подробностей: как тот поехал с парнями на разборки в соседский городок, как пытался разнять драку с поножовщиной, ну и… Про то, как потом неделю не вставала с кровати, тетка даже переполошилась, врача на дом вызывала, тоже не стала рассказывать. Парни говорили: классная смерть, умер как мужик, не от старости. А она тогда просто выла от бессмысленности и невозвратности потери.
— А потом я как-то гляжу в зеркало, и вижу там копию своей матери.
Она всегда помнила слабости Тины — любовь к спиртному и к ужасным мужикам. И с детства поклялась, что никогда такой не станет.
— Говорят, все зарекаются, а потом идут прямиком по стопам предков. Ну вот, — Сэмми перевела дыхание, — смотрю: уже одной ногой на тропе матери. Морда пропитая, глаза как у зомби, ну и… — С неловким смешком развела руками. — Вот так всё закончилось. Как отрезало.
Молчавший Хиро смотрел на почти полностью накрытый тенью Рэдвуд. Кое-где загорались огни. Сэмми зябко передернула плечами, завозилась: зад и ноги уже затекли от твердости бетонной плиты.
— Пошли, что ли?
— Восхищаюсь тобой, — неожиданно сказал Хиро.
Что? Привставшая Сэмми опустилась обратно. Лоу, не сводя глаз с города, продолжил:
— Ты решил — и выбрался. Сам.
— Ну… — неуверенно произнесла девушка. — Мне все это просто перестало нравиться.
— Многим не нравится, как они живут, но все равно продолжают двигаться по накатанной. По стопам родителей, да. Или, например, чтобы соответствовать ожиданиям окружающих. Или просто не зная, что делать со своей собственной жизнью. — Серьезно поглядел на нее. — Я правда восхищаюсь тобой, Сэм. Горжусь знакомством.
Еще никто никогда не говорил, что гордится ею. Восхищается! Странное чувство. Не знаешь, как реагировать. Саманта только и смогла выдать:
— Хм. Ну да. Хорошо.
Лоу, похоже, и сам застеснялся собственных слов. Взъерошил волосы, так что они прикрывали почти половину лица. Сказал бодро:
— И я еще больше сейчас не понимаю, с чего ты тогда поддался своему Бычаре?
Вскочившая Сэмми возмутилась искренне, хотя из-за смущения от сказанного куда громче, чем следовало:
— Это кто поддался?! Просто он меня врасплох застал!
— Ну да, — кивнул Хиро, тоже поднимаясь. — Когда бьешь парня по носу, никак не ожидаешь, что он может ответить, а?
— Ты еще поучи меня драться! — запальчиво рявкнула Сэмми. И увидела расползающуюся на лице Хиро коварную улыбочку.
— Ну раз ты так просишь…
***
Хорошо, что крышу давно расчистили под место для тусовок и даже танцевальных вечеринок.
Иначе бы она сразу покалечилась.
Какой там «драться»! Парень просто не давал до себя дотронуться: с совершенно невозмутимым лицом, чуть ли не насвистывая, отбивал предплечьями и коленями удары и пинки. При этом даже не отслеживал ее движения, глядя практически в лоб. А потом и вовсе начал «провожать», как он это назвал: уклоняясь от удара, подхватывал под локоток или касался раскрытой ладонью плеча, спины — и Сэмми, теряя равновесие, летела в сторону замаха. Иногда даже вверх тормашками, хотя тут же и вскакивала.
— Ну что? — вопросил Хиро, наблюдая, как она, уже запыхавшаяся и злая, подтягивает рукава своей «кенгурушки». — Может, хватит на сегодня?
— Да мы еще даже не начали!
Сэмми обтерла пыльные ладони о пыльные же штаны, приняла стойку и поманила Лоу обеими руками. Усмехнувшись, тот покрутил головой. Сказал угрожающе:
— Готовься, это была просто разминка! Сейчас учитель займется тобой всерьез.
— Ой-ой, учитель нашелся!
— Зови меня сэнсэй, — порекомендовал Хиро. — Может, я тогда тебя и пожалею!
— Пожалел волк кобылу…
Они закружили по крыше. Сэмми чувствовала мрачное удовлетворение: Хиро тоже доставал ее не всегда. А потом ни на какие чувства ни сил ни времени «сэнсэй» ей попросту не оставил: только успевай ставить блоки, уворачиваться, пригибаться, или наоборот подпрыгивать. И ведь все чаще пробивал, успевал коснуться! Не в полную силу, иногда чувствительно, иногда просто фиксируя удар. С неизменной своей улыбочкой. Пусть и сам уже заметно запыхался, и заработал ссадину на скуле. Поняв, что еще чуть-чуть, и она свалится от усталости (тогда просто вцепится зубами ему в ногу!), Сэмми в свою очередь принялась гонять парня по крыше, осыпая ударами, пытаясь сделать подсечки, хоть раз уронить. Не удавалось — даже падая, тот, как кошка, изворачивался и всегда приземлялся на ноги.
Правда, все равно понемногу отступал, пока не оказался на той самой плите над обрывом. Спохватившаяся Сэмми притормозила. Наклонившись, уперлась руками в колени. Пыталась отдышаться. Смотрела сквозь мокрые пряди челки, как Хиро оглянулся за спину, засмеялся и плавно развел руки в стороны, балансируя на самом краю. Теперь парня поддерживало только его кошачье равновесие — и ветер. А если ветер переменится?
Еле шевеля языком от усталости, Сэмми позвала:
— Эй, придурок! Сюда иди!
Ветер же принес его ответ:
— Не! Я тебя боюсь!
— Да иди, не трону!
— Все так говорят!
— Шлепнешься вниз — и твой Доберман меня порвет! Не жалко друга?
Хиро постоял, покачиваясь на краю — Сэмми даже дышать перестала; а вдруг ее выдох донесется до него и станет последним толчком, который сбросит этого идиота вниз! Крикнул:
— Так уж и быть! Только ты тогда сядь уже, что ли. Я тебя реально опасаюсь. Ты бешеный!
— Ага-ага, — опасается он! Кому тут кого надо бояться? Сэмми села, вернее плюхнулась на крышу. — Ну вот. Доволен? Давай, отходи.
Хиро снова показал ей все зубы — Клара называет это улыбкой Чеширского кота — и наконец шагнул от края. Сэмми с облегчением выдохнула и стала смотреть, как он подходит: с этой своей улыбочкой, независимо заложив за спину руки. Настороженно за ней наблюдая. Ее растрепанный, усталый вид, еще не восстановившееся дыхание убедили, что нападать на него не собираются, и Хиро расслабился.
И совершенно зря.
…Подсечка! Парень летит на крышу, Сэмми прыгает ему на спину, впечатывая в кровлю. Выкручивает и вздергивает его правую руку, Хиро извивается, невнятно вскрикивает в потрепанный рубероид: «Эй-эй, полегче там!». Запыхавшаяся Сэмми смеется и, склонившись к его уху, торжествующе заявляет:
— Ну что? Вот и все твои единоборства, Хиро-сэнсэй! Сколько лет ты там ими занимался?
Чувствуя, как напрягается под ней Лоу, прижимает его к крыше сильнее, сдавливая ребра коленями. Хиро пыхтит, возится — и обмякает:
— Ты чего такой тяжелый-то?! Тощий и тяжелый. Сколько лет-сколько лет… Столько, сколько надо лет!
Сэмми даже не успевает понять, что происходит. Она внезапно взлетает, меняются местами небо с землей, то есть с крышей, и на нее обрушивается целая бетонная плита, вышибая дух и намертво лишая возможности двигаться. Сэмми оторопело моргает, глядя «плите» в глаза.
— Ну что? — как ни в чем не бывало интересуется Хиро. — Сколько лет ты занимался своими… махалками? Пригодилось, а?
Теперь ее очередь извиваться и шипеть от бессилия: Хиро без труда удерживает локтями ее прижатые руки, туловищем — ее тело, длинными ногами стискивает ее бедра. Вот где настоящая тяжесть! Вернее, тренированность и мускулы. А ведь парень совершенно не выглядит мощным бойцом!
Скалит зубы:
— Сдаешься?
— Еще… че-го… — пыхтит Сэмми. Она реально чувствует себя полузадохнувшимся паралитиком, но все равно пытается вывернуться, выскользнуть, на худой конец боднуть лбом в лицо! Хиро смеется, но заметно, что и ему трудно ее удерживать: руки подрагивают, лицо раскраснелось, мокрая челка липнет ко лбу, по виску стекает капля пота…
Вспомнив о новой опасности, Сэмми испуганно замерла: худи, спортивный лифчик и майка с блузкой не слишком надежная маскировка даже для ее не супервыдающейся груди! Да еще этот на нее практически улегся!
— Что? — спросил Хиро, когда она притихла. — Еще что-то планируешь? Или все-таки сдаешься, Сэм-кохай?
— Не дождешься, — пробурчала Сэмми, с вызовом уставившись в близкие глаза парня. Тот тоже глядел на нее выжидающе, подняв одну бровь: мол, и что дальше? Их неподвижность длилась, длилась, и мало-помалу до нее начала доходить вся двусмысленность ситуации: лежат в пустынном месте парень с девушкой, прижатые, словно начинка в сэндвиче, и смотрят друг другу в глаза. Как-то сразу обострились все ощущения: углы и выступы его твердого тела, движущаяся в частом дыхании грудь, горячая кожа сжимающих ее рук, запах свежего пота, и снова того… шампуня?
Или так пахнут его феромоны?
Наверняка из-за этих излучаемых Лоу чертовых феромонов в голову пришла совершенно бредовая мысль: а если вместо продолжения драчки она возьмет, да и чмокнет его? Что тогда случится? Чистая победа? Он вскочит и убежит от нее с воплем ужаса? Или скажет, что ее место в психушке, и теперь их дружбе конец?
Улыбка сползала с полуоткрытых губ Хиро. Взгляд метнулся по ее лицу. Парень выдохнул с затруднением:
— Ну…
Сэмми даже не поняла, что он отпустил ее руку, пока эта самая рука не легла ему на грудь — то ли оттолкнуть, то ли защитить собственную. Хиро дернулся, как будто она его ударила. Уставился на ее губы.
…А что будет, если поцелует он?
— Не хватает только… — с передышками выдавила Саманта. Он тоже чувствует ее колотящееся сердце? Ладно, спишет на предыдущую драчку, — …Джейка с вечным его… «чем это вы, парни, тут занимаетесь?»
— Да, — сказал Хиро, не меняя выражения лица, — что-то он сегодня запаздывает.
И, отжавшись на руках, наконец, отпустил ее. Сел. Сэмми осталась лежать, раскинув руки и глядя в вечернее небо: вон и первые звезды появились. Ждала, пока выровняются стук сердца и дыхание. Скосила взгляд. Парень сидел к ней спиной, ероша влажные волосы.
— Ничья? — спросила Сэмми у спины.
— Да прямо уж! — отозвался Хиро с ее интонациями. — Но сэнсэй сегодня великодушен: пусть будет ничья.
Поднялся (Сэмми со злорадством отметила — с некоторым трудом) и побрел к выходу с крыши.
— Ты куда?
— Раны зализывать! — буркнул тот, не оборачиваясь.
Какие там раны, наверняка всего синяк-другой! Не то, что она: копчик отбит, ушибы во всю задницу, связки на ноге потянуты. Радуясь, что Лоу ее сейчас не видит, Сэмми поднялась в несколько приемов. Покряхтывая и постанывая.
