- Да? Жалко, - расстроился странный пришелец и зашагал, качаясь, в сторону деревни.
Рената и Полина вздохнули с явным облегчением, а Павел, сделавший несколько шагов в сторону удалявшегося гостя, вдруг посмотрел себе под ноги и удивлённо воскликнул:
- Глядите-ка! Вот же они!
Девочки подбежали к Павлу и ахнули: прямо у их ног, среди снежных проплешин, качали нежными белыми и сиреневыми головками подснежники и кандыки.
Лето в этом году выдалось на удивление жаркое. Экзамены были позади - и выпускные, и вступительные, - поэтому Рената наслаждалась летом и солнцем на полную катушку. Мама отпустила её с папой и Полинкой в чудное место на берегу Оби, на целых 5 дней, в палатке! Три дня они должны были провести с отцом, а потом его собирались сменить Полинкины родители.
Палатку установили у самой воды, на краю заброшенной базы отдыха, которую охранял дядя Олег - знакомый Полинкиной мамы - всегда немного выпивший, но добрый в сущности человек.
Дядя Олег искренне радовался за поступивших в университеты девчонок, вечером допоздна расспрашивал их про учёбу и про жизнь вообще, а потом вдруг вскочил и, попросив подождать его немного, побежал куда-то к мосткам.
Просьба была излишней. Разморённые, Рената и Полина сидели у костра, не желая шевелиться, и только любовались огнём, в который Ренаткин папа заботливо подкладывал веточки.
На реке взревела моторка, а из темноты появился дядя Олег с двумя рыбинами в руках.
- Стерлядь! - важно сказал он.
- Откуда? - удивился Ренатин отец.
- Да тут мужики наловили. Я им сказал, что у меня гостях умницы-девочки, поступили в университет, они и подарили. Берите! У них ещё много, они бредни ставят, потом сами едят и продают. Жить-то на что-то надо, да. А ее тут завались, в реке-то. Рыбнадзор зря ругается, ну да они тоже денег хотят, работа такая. Мужики-то, они зря ловить не станут, они знают, где можно, чтоб всем хватило. Вы ешьте её, ешьте! Солью, перцем приправьте - и можно. А я спать пойду.
Плюхнув рыбу на стол и шумно вздохнув, дядя Олег скрылся в ночи.
- Ну и что с ней делать теперь? - хмыкнула Рената. - Как ее есть, сырую?
- Ну да! - смело подтвердила Полина. - Дядя Олег сказал же: посолите, поперчите. У нас есть и перец, и соль.
- Да, а резать кто будет? - Рената брезгливо покосилась на трепыхавшихся на столе рыбин. - О, давай ты! - пришла ей в голову гениальная мысль. - Ты ж будущий медик, вот и потренируешься. На рыбах! - хихикнула она. - А я фонарь подержу.
Полина сморщила нос, но согласилась.
Рената вытащила из палатки соль, перец, фонарь и нож, который торжественно вручила Полине. А сама включила фонарь, направила его на стол и зажмурилась. Время тянулось бесконечно, странные хлюпающие звуки со стороны Полины сливались с шуршанием реки о песок.
- Да всё уже, всё, кушать подано, - услышала Рената Полинкин насмешливый голос. - Держи свою долю!
Рената положила фонарь и взяла в руки нечто скользкое и пульсирующее.
- Это едят, да? - недоверчиво переспросила она и, не получив ответа от жующей Полины, осторожно прикоснулась зубами к ещё трепещущей половине стерляди.
На вкус было вполне терпимо. К счастью, костёр почти погас, поэтому как оно было на вид, Рената так и не узнала, но стол утром выглядел, как после небольшой бойни.
Вторая рыбина, запрятанная в кустах, к утру испортилась, и её Ренате было почему-то жальче. Наверное, потому что она погибла совершенно напрасно.
Полинкина мама - врач. И это здорово. Как маме подруги ей можно задавать самые интимные вопросы - это не так страшно, как собственной маме или постороннему доктору. А ещё - взрослые люди больше доверяют друг другу, чем своим детям, даже когда дети уже студенты. В общем, Ренате очень повезло, что мама Полины подрабатывала врачом в том же лагере, куда Полина устроилась на лето вожатой, иначе бы подругам пришлось скучать друг без друга целый месяц.
Теперь же Рената, с лёгкой сумкой через плечо, неуверенно шла по территории лагеря, погруженного в сончас. Не зная, где искать Полину, Рената присела на сырые от утреннего дождя качели и достала флейту. "Если поиграть тихонько, то никто и не наругает," - подумала она, втайне надеясь, что Полина прибежит даже на едва слышный звук их любимой мелодии.
И чудо случилось. Правда, не сразу, но минут через 10 на площадку высыпала толпа детей лет тринадцати во главе с Полиной. Подруги радостно обнялись и одновременно заговорили, обмениваясь впечатлениями последних двух недель.
- А где Павел? - спросила Рената. - Вы не вместе на отряде?
- Мы вообще не вместе, - неожиданно сухо ответила Полина. - Я не хочу о нем говорить.
Рената потрясённо умолкла и позволила подруге увести себя смотреть домик, в котором предстояло прожить три дня.
День прошёл в хлопотах - дети и вожатые готовили номера к вечернему концерту: ставили сценки, мастерили костюмы. Рената помогала Полине и Наде - второй вожатой отряда, поэтому ни посмотреть лагерь, ни поговорить с Полиной все никак не получалось. Пару раз Рената мельком видела Пашку, но он тоже был очень занят со своими подопечными.
После концерта Полина ушла укладывать отряд, а Рената побрела по лагерю в поисках уединения и немножко Пашки. Под моросящим дождиком нашлась только беседка у забора, но она была неуютной и с комарами, поэтому погруженная в грустные мысли о недолговечности отношений, Рената вернулась в своё обиталище. Обиталище находилось на втором этаже домика-"скворечника", с шаткой лестницей, щелястым полом, через который была видна лампочка первого этажа, и двумя сдвинутыми железными кроватями с сеткой. Вскоре появилась уставшая Полина.
- Ну как? Устроилась? - спросила она, падая на скрипучую кровать.
- Почему? - обречённо спросила Рената, садясь рядом. - Почему ты не хочешь о нем говорить?
- Да дурак он, - равнодушно бросила Полина.
- Объясни! - потребовала Рената. - Что случилось за две недели?
- Да ничего не случилось, - протянула Полина и вдруг вскочила. - Ни-че-го! Понимаешь? Я вернулась с Алтая, и сразу сюда. Могла я рассчитывать на проявление чувств после долгой разлуки?!
Рената издала неопределённый звук.
- Ну чего ты не отвечаешь? Я, что ли, должна за ним бегать? Я?! Да он мне совсем не нужен, ни капельки! - сдавленным голосом доказывала Полина.
- Неправда, - прошептала Рената. - Ты плачешь. Неправда. Он тебе нужен.
- Я? Плачу? - воскликнула Полина и надолго замолчала, отвернувшись к окну.
Утро было солнечным и жарким. Проворочавшись всю ночь после разговора с Полиной, Рената проснулась поздно, в домике уже никого не было. Но пробуждение было удивительно приятным - под песню из любимого фильма, звучавшую по лагерному радио. Пока Рената решала, подняться ей или поспать ещё немного, звонкий мальчишечий голос рассказывал новости:
- А вчера в нашем лагере появилась таинственная гостья, которая играет на флейте, - услышала она с удивлением, - и мы с удовольствием приглашаем её в нашу радиорубку!
Рената тут же проснулась окончательно, поспешила привести себя в порядок и отправилась на поиски рубки.
Там её уже ждали ребята из отряда Полины, с которыми она вчера едва успела познакомиться. Зардевшись от удовольствия, Рената ответила на вопросы почти настоящего, взрослого, интервью и даже сыграла на флейте "Зелёные рукава" прямо в микрофон. Звуки разносились по всему лагерю. Выйдя из рубки, Рената почувствовала себя местной знаменитостью: к ней подходили, знакомились, просили что-нибудь сыграть. Подошёл, наконец, и Пашка.
- Вчера показалось, что видел тебя, а сегодня слышу - точно ты приехала. Привет! - Рената засмотрелась на его улыбку, не зная, что говорить, а только слушая, как Пашка рассказывал про лагерь, ни разу не упомянув Полину. Глаза у Пашки были невесёлые, но, впрочем, они у него всегда такие.
Перед обедом Рената с Полиной опять поругались. Шёпотом, чтобы не услышали Надя и дети. На обед они пошли врозь. Рената шла долго, растягивая время.
Когда она пришла, в полупустой столовой Полины уже не было. Макароны по-флотски остывали в тарелках. Рената подсела за столик к Павлу и нескольким другим вожатым. Парни бурно обсуждали руководство лагеря. Жуя макароны, Рената вслушивалась в разговор, тщетно пытаясь понять, чем же так недовольны вожатые. Но когда она спросила, можно ли ей взять добавку, все вокруг засмеялись:
- А, ты ж у нас новенькая! - и, пододвигая ей наполненную тарелку, рассказали, в чем суть проблемы. Оказывается, из всех возможных гарниров завхоз остановил свой выбор на самом дешёвом - макаронах, - и теперь их готовят в столовой три раза в день во всех видах.
- Тебе хорошо, ты тут второй день, - вздохнул мальчишка лет 16-ти, - а мы на них уже смотреть не можем! Утром молочная лапша, в обед - варёная, вечером запеканка. Кошмар! - Рената не удержалась от улыбки, хотя, если подумать, она действительно тут второй день, а ребята уже две недели.
- Ну, может, ещё подвезут? - попыталась обнадёжить она ребят, и тут со стороны кухни раздался чей-то радостный вопль:
- Привезли! Картошку привезли!
Дружный одобрительный гул пронёсся по залу, но тут же он сменился стоном разочарования. Стуча поварёшкой по крышке котла, главный повар строго сказала:
- Детям! Картошки мало, поэтому только детям! Вожатым на ужин лапша!
Вновь понурившись, народ стал расходиться. Рената осталась вдвоём с Павлом.
- Вожатым сегодня на ужин лапша... - механически повторила она, не зная, с чего начать разговор.
- Привычка вожатых опасна! - подхватил Пашка. - Но что же нам есть, если нет ни шиша?
- А хочется кушать ужасно, - смеясь, закончила Рената.
Серьёзного разговора не получилось, зато похохотали вдоволь, сочинив ещё несколько подобных стишков, которые уже через полчаса разошлись по всему лагерю. Вожатые не унывали, - некогда! - они готовили пятничную дискотеку.
На дискотеку Рената возлагала большие надежды. Ей очень хотелось, чтобы Полина и Павел были вместе. Ведь тогда она смогла бы быть вместе с ними обоими. А ещё ей ужасно хотелось сделать Пашку счастливым, чтобы его глаза улыбались одновременно с губами, чтобы он не чувствовал себя ненужным в шумной компании общих друзей. И источник этого счастья она видела в Полине. Разве можно быть несчастным рядом с ней? Ведь она совершенна.
- Ренатка, чего грустишь? - незаметно подошла к ней Полина и обняла за плечи. - Давай не будем ссориться? Я ж люблю тебя, - Рената молча потёрлась щекой об её руку. - Ну, мир? - заглянула ей в глаза Полина. - Ты ж не для этого сюда приехала, ты ж приехала отрываться! Потанцуем сегодня! Пойдём, прихорошимся! Скоро начнётся.
Собираясь в лагерь, Рената как-то даже не предполагала, что парадно-выходная форма одежды может ей пригодиться, это не вязалось с её представлениями об отдыхе в лесу. Поэтому она удивилась, увидев, как другие девушки надевают чуть ли не вечерние платья и шпильки. Ну хорошо, если без преувеличения, то просто нарядные платья и туфли. И идут танцевать на поляну по размокшей от вечерней росы земле. Рената была одета куда менее нарядно, зато значительно более практично - в рубашку, джинсы и кроссовки. Хотя, танцевать в кроссовках - это тоже несколько странновато.
Музыка была популярная и громкая, вокруг прыгали другие девчонки, создавая диссонанс с замершим вечерним лесом и вспыхивающими одна за другой звёздами. Павла не было, сколько Рената ни вглядывалась в темноту. Дождавшись, пока музыка закончится, и натанцевавшиеся вожатые уведут детей ложиться спать, Рената пошла по притихшему лагерю.
Неожиданно ветер донёс до неё звон струн и Пашкин голос. Сердце забилось чаще, чем во время танцев, но ноги шли так медленно! Преодолевая сопротивление, Рената вошла в круг света от костра, около которого сидели вожатые постарше, и молча села на краешек скамейки. Совсем рядом с Павлом. Опустив взгляд в костёр, она слушала. Гитара пошла по кругу. Прибежали шумной стайкой Полина и другие освободившиеся девочки. У костра сразу стало по-пионерски шумно и душевно-весело. Попели хором, порассказывали байки. Рената пела и смеялась вместе со всеми. Ночь перевалила за середину. Небо светлело. Позёвывая, народ начал расходиться по своим домикам, остались только самые стойкие. С реки потянуло холодом и туманом. Рената и Полина сползли со скамейки прямо на землю, поближе к угасающему костру. Павел растянулся за их спинами, перебирая струны гитары. Было зябко. От волнения и холода у Ренаты стучали зубы. Очень хотелось сказать что-то важное, что-то, что можно говорить только вот в такой предрассветной тишине, когда пальцы по струнам, когда угли потрескивают, а первые птицы провожают гаснущие звезды несмелым щебетом. Но слов не было. В отчаянье, Рената подалась назад от костра, подтянулась на руках и плюхнулась, не глядя, на скамейку, чуть не уронив с неё Пашку. Все засмеялись, но губы плохо слушались Ренату. Она сдвинулась на краешек. Пашка поднялся и приобнял её за плечи:
- Замёрзла?
Рената кивнула.
- Ты б сходила за свитером. У тебя есть?
- Угу, - снова кивнула она, но не стронулась с места.
Полина стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу.
- Пойдём купаться? - вдруг предложила она.
- Купаться? - изумилась Рената. - Холодно же! И купальника у меня нет.
- Да мы так! И не холодно совсем, вода парная, мы уже купались с девчонками.
Рената содрогнулась:
- Бр-р. Нет уж, я лучше за свитером схожу, - и, собрав волю в кулак, она встала от тёплого Пашки и быстрым шагом двинулась к домику.
Когда через четверть часа она вернулась к остаткам костра, там уже никого не было. С реки доносились визги и смех. Постояв немного около углей и посмотрев на гаснущие в розовом небе звезды, Рената решительно повернулась спиной к берегу и пошла вглубь лагеря.
Интуиция не подвела её. Тропинка вывела Ренату к домику с горящими окнами и открытой, занавешенной тюлем, дверью. Из домика доносились знакомые голоса. Рената проскользнула внутрь и увидела тех же людей, что сидели у костра, когда она пришла к нему. Воспользовавшись разрешением войти, Рената тихо опустилась на стул возле Павла и, не вслушиваясь в дебаты, положила голову на руки. Ей просто хотелось быть рядом.
Чувствуя нарастающее в комнате напряжение, Рената сочиняла речь, которую она скажет Павлу, когда они останутся, наконец, вдвоём, и она наберётся смелости. Она скажет, что Полина не права, что он не прав, что они должны быть вместе, иначе как же она, Рената, без них обоих? Нет, этого, конечно, она говорить не будет, это невежливо. Пусть Павел любит Полину, пусть Полина любит Павла, миру мир и всем хорошо. Правда же, приятно быть добрым ангелом? - на этой мысли Рената проснулась.
Вокруг никого не было. Свет был потушен, за окном вставало солнце. Растерянно озираясь, Рената дошла до своего домика, едва не заблудившись, с риском для жизни поднялась на второй этаж и упала куда-то в область кровати.
Рената проснулась, разумеется, поздно - до обеда оставалось всего полчаса. Сев на постели, она нашла в сумке лист бумаги и ручку и начала спешно записывать те слова, что ей то ли придумались, то ли приснились накануне. Начинался последний день в лагере, и ей было совершенно ясно, что личного откровенного разговора в этот раз не получится.
Рената и Полина вздохнули с явным облегчением, а Павел, сделавший несколько шагов в сторону удалявшегося гостя, вдруг посмотрел себе под ноги и удивлённо воскликнул:
- Глядите-ка! Вот же они!
Девочки подбежали к Павлу и ахнули: прямо у их ног, среди снежных проплешин, качали нежными белыми и сиреневыми головками подснежники и кандыки.
Глава 6. Рыба
Лето в этом году выдалось на удивление жаркое. Экзамены были позади - и выпускные, и вступительные, - поэтому Рената наслаждалась летом и солнцем на полную катушку. Мама отпустила её с папой и Полинкой в чудное место на берегу Оби, на целых 5 дней, в палатке! Три дня они должны были провести с отцом, а потом его собирались сменить Полинкины родители.
Палатку установили у самой воды, на краю заброшенной базы отдыха, которую охранял дядя Олег - знакомый Полинкиной мамы - всегда немного выпивший, но добрый в сущности человек.
Дядя Олег искренне радовался за поступивших в университеты девчонок, вечером допоздна расспрашивал их про учёбу и про жизнь вообще, а потом вдруг вскочил и, попросив подождать его немного, побежал куда-то к мосткам.
Просьба была излишней. Разморённые, Рената и Полина сидели у костра, не желая шевелиться, и только любовались огнём, в который Ренаткин папа заботливо подкладывал веточки.
На реке взревела моторка, а из темноты появился дядя Олег с двумя рыбинами в руках.
- Стерлядь! - важно сказал он.
- Откуда? - удивился Ренатин отец.
- Да тут мужики наловили. Я им сказал, что у меня гостях умницы-девочки, поступили в университет, они и подарили. Берите! У них ещё много, они бредни ставят, потом сами едят и продают. Жить-то на что-то надо, да. А ее тут завались, в реке-то. Рыбнадзор зря ругается, ну да они тоже денег хотят, работа такая. Мужики-то, они зря ловить не станут, они знают, где можно, чтоб всем хватило. Вы ешьте её, ешьте! Солью, перцем приправьте - и можно. А я спать пойду.
Плюхнув рыбу на стол и шумно вздохнув, дядя Олег скрылся в ночи.
- Ну и что с ней делать теперь? - хмыкнула Рената. - Как ее есть, сырую?
- Ну да! - смело подтвердила Полина. - Дядя Олег сказал же: посолите, поперчите. У нас есть и перец, и соль.
- Да, а резать кто будет? - Рената брезгливо покосилась на трепыхавшихся на столе рыбин. - О, давай ты! - пришла ей в голову гениальная мысль. - Ты ж будущий медик, вот и потренируешься. На рыбах! - хихикнула она. - А я фонарь подержу.
Полина сморщила нос, но согласилась.
Рената вытащила из палатки соль, перец, фонарь и нож, который торжественно вручила Полине. А сама включила фонарь, направила его на стол и зажмурилась. Время тянулось бесконечно, странные хлюпающие звуки со стороны Полины сливались с шуршанием реки о песок.
- Да всё уже, всё, кушать подано, - услышала Рената Полинкин насмешливый голос. - Держи свою долю!
Рената положила фонарь и взяла в руки нечто скользкое и пульсирующее.
- Это едят, да? - недоверчиво переспросила она и, не получив ответа от жующей Полины, осторожно прикоснулась зубами к ещё трепещущей половине стерляди.
На вкус было вполне терпимо. К счастью, костёр почти погас, поэтому как оно было на вид, Рената так и не узнала, но стол утром выглядел, как после небольшой бойни.
Вторая рыбина, запрятанная в кустах, к утру испортилась, и её Ренате было почему-то жальче. Наверное, потому что она погибла совершенно напрасно.
Глава 7. Лагерь
Полинкина мама - врач. И это здорово. Как маме подруги ей можно задавать самые интимные вопросы - это не так страшно, как собственной маме или постороннему доктору. А ещё - взрослые люди больше доверяют друг другу, чем своим детям, даже когда дети уже студенты. В общем, Ренате очень повезло, что мама Полины подрабатывала врачом в том же лагере, куда Полина устроилась на лето вожатой, иначе бы подругам пришлось скучать друг без друга целый месяц.
Теперь же Рената, с лёгкой сумкой через плечо, неуверенно шла по территории лагеря, погруженного в сончас. Не зная, где искать Полину, Рената присела на сырые от утреннего дождя качели и достала флейту. "Если поиграть тихонько, то никто и не наругает," - подумала она, втайне надеясь, что Полина прибежит даже на едва слышный звук их любимой мелодии.
И чудо случилось. Правда, не сразу, но минут через 10 на площадку высыпала толпа детей лет тринадцати во главе с Полиной. Подруги радостно обнялись и одновременно заговорили, обмениваясь впечатлениями последних двух недель.
- А где Павел? - спросила Рената. - Вы не вместе на отряде?
- Мы вообще не вместе, - неожиданно сухо ответила Полина. - Я не хочу о нем говорить.
Рената потрясённо умолкла и позволила подруге увести себя смотреть домик, в котором предстояло прожить три дня.
День прошёл в хлопотах - дети и вожатые готовили номера к вечернему концерту: ставили сценки, мастерили костюмы. Рената помогала Полине и Наде - второй вожатой отряда, поэтому ни посмотреть лагерь, ни поговорить с Полиной все никак не получалось. Пару раз Рената мельком видела Пашку, но он тоже был очень занят со своими подопечными.
После концерта Полина ушла укладывать отряд, а Рената побрела по лагерю в поисках уединения и немножко Пашки. Под моросящим дождиком нашлась только беседка у забора, но она была неуютной и с комарами, поэтому погруженная в грустные мысли о недолговечности отношений, Рената вернулась в своё обиталище. Обиталище находилось на втором этаже домика-"скворечника", с шаткой лестницей, щелястым полом, через который была видна лампочка первого этажа, и двумя сдвинутыми железными кроватями с сеткой. Вскоре появилась уставшая Полина.
- Ну как? Устроилась? - спросила она, падая на скрипучую кровать.
- Почему? - обречённо спросила Рената, садясь рядом. - Почему ты не хочешь о нем говорить?
- Да дурак он, - равнодушно бросила Полина.
- Объясни! - потребовала Рената. - Что случилось за две недели?
- Да ничего не случилось, - протянула Полина и вдруг вскочила. - Ни-че-го! Понимаешь? Я вернулась с Алтая, и сразу сюда. Могла я рассчитывать на проявление чувств после долгой разлуки?!
Рената издала неопределённый звук.
- Ну чего ты не отвечаешь? Я, что ли, должна за ним бегать? Я?! Да он мне совсем не нужен, ни капельки! - сдавленным голосом доказывала Полина.
- Неправда, - прошептала Рената. - Ты плачешь. Неправда. Он тебе нужен.
- Я? Плачу? - воскликнула Полина и надолго замолчала, отвернувшись к окну.
Утро было солнечным и жарким. Проворочавшись всю ночь после разговора с Полиной, Рената проснулась поздно, в домике уже никого не было. Но пробуждение было удивительно приятным - под песню из любимого фильма, звучавшую по лагерному радио. Пока Рената решала, подняться ей или поспать ещё немного, звонкий мальчишечий голос рассказывал новости:
- А вчера в нашем лагере появилась таинственная гостья, которая играет на флейте, - услышала она с удивлением, - и мы с удовольствием приглашаем её в нашу радиорубку!
Рената тут же проснулась окончательно, поспешила привести себя в порядок и отправилась на поиски рубки.
Там её уже ждали ребята из отряда Полины, с которыми она вчера едва успела познакомиться. Зардевшись от удовольствия, Рената ответила на вопросы почти настоящего, взрослого, интервью и даже сыграла на флейте "Зелёные рукава" прямо в микрофон. Звуки разносились по всему лагерю. Выйдя из рубки, Рената почувствовала себя местной знаменитостью: к ней подходили, знакомились, просили что-нибудь сыграть. Подошёл, наконец, и Пашка.
- Вчера показалось, что видел тебя, а сегодня слышу - точно ты приехала. Привет! - Рената засмотрелась на его улыбку, не зная, что говорить, а только слушая, как Пашка рассказывал про лагерь, ни разу не упомянув Полину. Глаза у Пашки были невесёлые, но, впрочем, они у него всегда такие.
Перед обедом Рената с Полиной опять поругались. Шёпотом, чтобы не услышали Надя и дети. На обед они пошли врозь. Рената шла долго, растягивая время.
Когда она пришла, в полупустой столовой Полины уже не было. Макароны по-флотски остывали в тарелках. Рената подсела за столик к Павлу и нескольким другим вожатым. Парни бурно обсуждали руководство лагеря. Жуя макароны, Рената вслушивалась в разговор, тщетно пытаясь понять, чем же так недовольны вожатые. Но когда она спросила, можно ли ей взять добавку, все вокруг засмеялись:
- А, ты ж у нас новенькая! - и, пододвигая ей наполненную тарелку, рассказали, в чем суть проблемы. Оказывается, из всех возможных гарниров завхоз остановил свой выбор на самом дешёвом - макаронах, - и теперь их готовят в столовой три раза в день во всех видах.
- Тебе хорошо, ты тут второй день, - вздохнул мальчишка лет 16-ти, - а мы на них уже смотреть не можем! Утром молочная лапша, в обед - варёная, вечером запеканка. Кошмар! - Рената не удержалась от улыбки, хотя, если подумать, она действительно тут второй день, а ребята уже две недели.
- Ну, может, ещё подвезут? - попыталась обнадёжить она ребят, и тут со стороны кухни раздался чей-то радостный вопль:
- Привезли! Картошку привезли!
Дружный одобрительный гул пронёсся по залу, но тут же он сменился стоном разочарования. Стуча поварёшкой по крышке котла, главный повар строго сказала:
- Детям! Картошки мало, поэтому только детям! Вожатым на ужин лапша!
Вновь понурившись, народ стал расходиться. Рената осталась вдвоём с Павлом.
- Вожатым сегодня на ужин лапша... - механически повторила она, не зная, с чего начать разговор.
- Привычка вожатых опасна! - подхватил Пашка. - Но что же нам есть, если нет ни шиша?
- А хочется кушать ужасно, - смеясь, закончила Рената.
Серьёзного разговора не получилось, зато похохотали вдоволь, сочинив ещё несколько подобных стишков, которые уже через полчаса разошлись по всему лагерю. Вожатые не унывали, - некогда! - они готовили пятничную дискотеку.
На дискотеку Рената возлагала большие надежды. Ей очень хотелось, чтобы Полина и Павел были вместе. Ведь тогда она смогла бы быть вместе с ними обоими. А ещё ей ужасно хотелось сделать Пашку счастливым, чтобы его глаза улыбались одновременно с губами, чтобы он не чувствовал себя ненужным в шумной компании общих друзей. И источник этого счастья она видела в Полине. Разве можно быть несчастным рядом с ней? Ведь она совершенна.
- Ренатка, чего грустишь? - незаметно подошла к ней Полина и обняла за плечи. - Давай не будем ссориться? Я ж люблю тебя, - Рената молча потёрлась щекой об её руку. - Ну, мир? - заглянула ей в глаза Полина. - Ты ж не для этого сюда приехала, ты ж приехала отрываться! Потанцуем сегодня! Пойдём, прихорошимся! Скоро начнётся.
Собираясь в лагерь, Рената как-то даже не предполагала, что парадно-выходная форма одежды может ей пригодиться, это не вязалось с её представлениями об отдыхе в лесу. Поэтому она удивилась, увидев, как другие девушки надевают чуть ли не вечерние платья и шпильки. Ну хорошо, если без преувеличения, то просто нарядные платья и туфли. И идут танцевать на поляну по размокшей от вечерней росы земле. Рената была одета куда менее нарядно, зато значительно более практично - в рубашку, джинсы и кроссовки. Хотя, танцевать в кроссовках - это тоже несколько странновато.
Музыка была популярная и громкая, вокруг прыгали другие девчонки, создавая диссонанс с замершим вечерним лесом и вспыхивающими одна за другой звёздами. Павла не было, сколько Рената ни вглядывалась в темноту. Дождавшись, пока музыка закончится, и натанцевавшиеся вожатые уведут детей ложиться спать, Рената пошла по притихшему лагерю.
Неожиданно ветер донёс до неё звон струн и Пашкин голос. Сердце забилось чаще, чем во время танцев, но ноги шли так медленно! Преодолевая сопротивление, Рената вошла в круг света от костра, около которого сидели вожатые постарше, и молча села на краешек скамейки. Совсем рядом с Павлом. Опустив взгляд в костёр, она слушала. Гитара пошла по кругу. Прибежали шумной стайкой Полина и другие освободившиеся девочки. У костра сразу стало по-пионерски шумно и душевно-весело. Попели хором, порассказывали байки. Рената пела и смеялась вместе со всеми. Ночь перевалила за середину. Небо светлело. Позёвывая, народ начал расходиться по своим домикам, остались только самые стойкие. С реки потянуло холодом и туманом. Рената и Полина сползли со скамейки прямо на землю, поближе к угасающему костру. Павел растянулся за их спинами, перебирая струны гитары. Было зябко. От волнения и холода у Ренаты стучали зубы. Очень хотелось сказать что-то важное, что-то, что можно говорить только вот в такой предрассветной тишине, когда пальцы по струнам, когда угли потрескивают, а первые птицы провожают гаснущие звезды несмелым щебетом. Но слов не было. В отчаянье, Рената подалась назад от костра, подтянулась на руках и плюхнулась, не глядя, на скамейку, чуть не уронив с неё Пашку. Все засмеялись, но губы плохо слушались Ренату. Она сдвинулась на краешек. Пашка поднялся и приобнял её за плечи:
- Замёрзла?
Рената кивнула.
- Ты б сходила за свитером. У тебя есть?
- Угу, - снова кивнула она, но не стронулась с места.
Полина стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу.
- Пойдём купаться? - вдруг предложила она.
- Купаться? - изумилась Рената. - Холодно же! И купальника у меня нет.
- Да мы так! И не холодно совсем, вода парная, мы уже купались с девчонками.
Рената содрогнулась:
- Бр-р. Нет уж, я лучше за свитером схожу, - и, собрав волю в кулак, она встала от тёплого Пашки и быстрым шагом двинулась к домику.
Когда через четверть часа она вернулась к остаткам костра, там уже никого не было. С реки доносились визги и смех. Постояв немного около углей и посмотрев на гаснущие в розовом небе звезды, Рената решительно повернулась спиной к берегу и пошла вглубь лагеря.
Интуиция не подвела её. Тропинка вывела Ренату к домику с горящими окнами и открытой, занавешенной тюлем, дверью. Из домика доносились знакомые голоса. Рената проскользнула внутрь и увидела тех же людей, что сидели у костра, когда она пришла к нему. Воспользовавшись разрешением войти, Рената тихо опустилась на стул возле Павла и, не вслушиваясь в дебаты, положила голову на руки. Ей просто хотелось быть рядом.
Чувствуя нарастающее в комнате напряжение, Рената сочиняла речь, которую она скажет Павлу, когда они останутся, наконец, вдвоём, и она наберётся смелости. Она скажет, что Полина не права, что он не прав, что они должны быть вместе, иначе как же она, Рената, без них обоих? Нет, этого, конечно, она говорить не будет, это невежливо. Пусть Павел любит Полину, пусть Полина любит Павла, миру мир и всем хорошо. Правда же, приятно быть добрым ангелом? - на этой мысли Рената проснулась.
Вокруг никого не было. Свет был потушен, за окном вставало солнце. Растерянно озираясь, Рената дошла до своего домика, едва не заблудившись, с риском для жизни поднялась на второй этаж и упала куда-то в область кровати.
Рената проснулась, разумеется, поздно - до обеда оставалось всего полчаса. Сев на постели, она нашла в сумке лист бумаги и ручку и начала спешно записывать те слова, что ей то ли придумались, то ли приснились накануне. Начинался последний день в лагере, и ей было совершенно ясно, что личного откровенного разговора в этот раз не получится.
