— Я слышал, как ты говорила с подругами. Могу дать в долг, если хочешь.
— Научи меня колдовать! — молодая любовница уткнулась подбородком в кулачок, лежащий на груди Теодоро. — Я заморочу всех вокруг, надену свадебное платье и выйду за тебя замуж сама!
Карилья гладил разметавшиеся длинные волосы, пахнущие цветами, и улыбался. Эту просьбу Асунта высказывала уже несколько раз, но неизменно получала щелчок по носу.
— Магии нельзя научить, это либо есть в тебе, либо нет!
— Жаль! Мне бы хотелось быть как ты или верховный маг, или любой из вашего ордена, даже самый слабый колдун.
— Ты ведь знаешь, что придворные маги первыми кладут голову на плаху?
— А почему? Почему? — Асунта села на постели, скрестив голые ноги, и у Теодоро в животе шевельнулось желание. — Если ты колдун, так отчего-же не избежать наказания? Щелкнул пальцами – и ты в плывущей прочь лодке! Разве нет?
— Наша гильдия…
— Знаю, знаю! Ты говорил, что у вас каждый ручается за каждого. А если всем вместе сбежать?
— Иногда мне кажется, что в твоей голове все ещё живёт ум маленькой девочки, — рассмеялся Карилья. — Мечтательницы, которая не верит в суровую правду.
— О, ты ступил на зыбучие пески, маг! — Асунта качнулась вперёд, и её шелковистые распущенные волосы заскользили по мужскому животу. — Я женщина! А не девочка или кошка, которую ты…
— Люция! — вскочив, Теодоро как был – голышом – кинулся к зеркалу. Холодное стекло отражало комнату и обнаженного растерянного мага. — Проклятие! Она пропала!
— Как ты всполошился из-за какой-то хвостатой твари! – недовольно молвила Асунта вслед любовнику, выбежавшему из спальни. — Я почти ревную, Тео!
Но де Карилья не слышал ее ворчания, он провел рукой по зеркальной глади, надеясь увидеть комнату, в которой кошка смиренно бы ждала хозяина, но Люции не было. Нужно было идти за ней.
Вытолкать любовницу быстро не получилось, но едва ее карета отъехала от ворот, Теодоро бросился к зеркалу и перешагнул границы миров.
— Подслушивал? — Маруся попыталась сдержать раздражение, ведь собеседник не виноват в ее бедах.
— Нет, это случайно получилось. Слушай! — Николай сел вполоборота к девушке и тронул ее руку. — Я готов у тебя на коленях вымаливать прощение, если нужно. Хочешь, прямо сейчас встану?
— Это так пошло, не хочу!
— Ну вот, видишь?! Тогда возьми деньгами! Я не безвозмездно, в долг. Будешь отдавать по мере возможности, без процентов и всякого такого. Маш, подумай, я от чистого сердца предлагаю!
Маша как раз сейчас и думала. Она сцепила руки, хрустнула пальцами, подняла голову.
— Мы составим письменный договор в двух экземплярах. И видеозапись. Что ты не установил сроков, не просишь процентов и осознаешь последствия подобного одолжения.
Удивленно вскинув бровь, Николай не сразу нашелся с ответом, а Маруся интуитивно почувствовала, что он рассчитывал немного на другое и сейчас обдумывает, как половчее вывернуться. Но мужчина удивил.
— Хорошо. Договорились! Налом возьмешь?
— Возьму.
— Отлично! Завтра в обед привезу, — Николай встал протянул ей ладонь.
Подумав, что для рукопожатия, Маша вложила в нее пальцы, но была рывком поднята ос скамейки.
— Я неуклюжий, грубый, наверное, но ты мне очень нравишься. Настолько, что уже теряю голову.
— Пожалуйста, не надо…
— Не бойся, просто, когда ты вот так рядом, у меня крылья за спиной вырастают. Всё, я поехал, пока!
— Пока…
Опустившись на скамейку, Маша повернулась ко всё ещё сидящей на месте кошке:
— Ты это видела? Видела? Это что сейчас такое было, а?
Но Люция осталась безучастной к вопросу молодой женщины. Люция размышляла. Люция сравнивала и делала финальные выводы. Как только последняя кошачья мысль уложилась в стройную схему, верная спутница Тео запрыгнула на скамейку и села так, чтобы плотно прижаться к Маше.
— Знаешь, я как будто знаю, о чем ты думаешь. Так разве может быть?
Кошка повернула мордочку и посмотрела на ту, которую окончательно выбрала в спутницы хозяину.
— Чёрт! Это телепатия? Магия? Гипноз? Самовнушение?
— Это Люция.
Голос проник под кожу мгновенно, и Маша вздрогнула всем телом, но обернуться не решилась.
— Я схожу с ума, да? Теперь галлюцинации у меня не только в доме, но и везде, да?
Теодоро обошло лавочку и сел рядом, глядя на реку.
— Красиво… Очень красиво.
— Ока. Река такая. Наша река, российская. В ней рыбы много, — Маше казалось, что с каждым словом она все больше выставляет себя дурой.
— Замечательная река, — ответил Теодоро, и девушка была уверена, что улыбнулся при этом.
— Но как ты…
— Я умею перемещаться между мирами и даже не отличаться от их жителей одеждой. Но стараюсь делать это не слишком часто – опасно. Как видишь, Люция решила прогуляться в одиночестве, пришлось отправляться на ее поиски.
— Понятно. Здорово. Посмотришь, как мы живём, — тут Маруся со стоном закрыла лицо руками. — Боже мой, что я несу?!
— Тебя кто-то обидел, — Теодоро всё так же смотрел на реку, — обида бывает горька. Расскажи.
— М-м-м-м, — простонала девушка и с видом обреченного на вечные муки человека привалилась к деревянной спинке. — Долго рассказывать.
— Расскажи.
Кошка мягко просочилась на Марусины колени и боднула плюшевым лбом её подбородок, ободряя и успокаивая.
— Ну, ты сам попросил! Значит так, короче… — по мере того, как Маша рассказывала о непростой своей ситуации, ее настроение выравнивалось и даже улучшалось, словно весь негатив она отдавала мягко урчащей кошке и этому мужчине, который в потертых джинсах и белой футболке выглядел как отпускник-айтишник
Теодоро де Карилья смотрел на девушку с вечным именем и понимал, что пропадает, увязает в зыбучих песках, в сладком дурмане очарования, что она расточала, сама того не замечая. Удивительная, пылкая, красивая, немного наивная. Даже Асунта с ее темпераментом и красотой не могла бы встать рядом, потому что сразу бы обнаружила свою хитрую и лицемерную натуру. Мария, только Мария.
— Что? — прервалась Маруся. — что ты сказал?
— Ничего, продолжай!
Выложенный обтёсанными камнями двор усиленно мели несколько слуг. Садовники копошились у огромных мраморных вазонов, в которых росли кусты роз. Асунта с раздражением подумала, что вместо них можно было поставить питьевой фонтан или красивую статую.
— Полагаю, ты и сама прекрасно знаешь, что второй раз я не дам тебе задаток, красавица! — верховный маг легко поднялся с кресла и подошел к женщине, застывшей у распахнутого окна. — Я достаточно помогаю тебе, защищая от нападок и обвинений в распутстве.
— Тебе это выгодно, — огрызнулась Асунта, зябко поежившись, предвидя неизбежное. — Я не смогла выведать у Баррейро ровным счетом ничего!
— Воспользуйся своими чарами, девочка! — старик припал жадным поцелуем к шее белокурой вдовы. — Мы же знаем, как ловко ты соблазняешь простаков.
На миг сжав зубы от отвращения, Асунта заставила себя говорить с улыбкой:
— Мануэль близкий друг Тео, тебе ли не знать об этом? Я не могу спать с ними обоими!
— И что же тебе мешает?! — руки верховного мага заскользили по стройному стану. — Совесть? Честь? Не строй из себя благочестивую деву, Асунта! Не обязательно извещать каждого из них о сопернике. Баррейро слишком близко подобрался к королю, я не могу допустить усиление его влияния! А ты не помогаешь, совсем не помогаешь мне!
— Перестань! Твоя жена через две стены! — зашипела Асунта, скидывая с себя цепкие объятия.
— Когда это тебя смущали чужие жёны? Ты не стыдишься даже Мирены, а она, как никак, моя родная дочь!
— Тебе не жаль её? — всё ещё пыталась отбиться Асунта, но злить своего мучителя не отважилась и приняла ту позу, к которой склонял старик. — Мирене будет больно знать, что муж её не любит.
— Заткнись, женщина! — зло прошептал маг. — Не порти мне удовольствие!
— Вот такие пирожки с котятками! — заключила Маша и опасливо скосила глаза на Люцию. — Это присказка такая! Дурацкая! — но кошка мирно дремала.
— Ты возьмёшь у него деньги?
— Да. Не знаю, как у вас, в вашей воображаемой стране, но у нас с банками не шутят.
— Много лет назад, когда обнаружилось, что я обладаю невероятными для обычного мага способностями, меня начали тянуть в свои стороны белое и черное братства. Но тёмная магия не по мне, не хочу служить силам зла. Моему сердцу претят козни и заговоры против кого бы то ни было.
Маша повернулась к де Карилье и пощупала его плечо, чтобы убедиться, что он живой, теплый и существует. Улыбка все понявшего Тео вышла настолько оглушающе сексуальной, что девушка отпрянула, чуть не упав с края лавочки. Маг повернулся к ней и совершенно серьезно продолжил:
— Твое неверие понятно. Обычные люди и верят, и не верят в магию. Но я живой, Мария. Живой настолько, что готов тебе это доказать!
— Не нужно, я верю, верю! — испуганно отказалась девушка, удерживая на весу скатившуюся с колен Люцию. — Так что там про козни?
— Не стану принижать свои способности – я хорош в своем деле, — говорил Тео, а Маша безотчетно слышала в каждом слове сексуальный подтекст. — Несколько лет назад меня чуть не уничтожили, заточив в подземелье главного тёмного мага, который придумал для меня наказание… или проклятие.
— Какое? — тяжело сглотнула Маруся
— Они устроили состязание между черным и белым орденом, и вынудили меня принять в нём участие. Я был водворен в ваш мир в канун Дня всех святых, когда мрачные тени — ищейки преисподней, застилают землю и мешают светлой магии.
— Тебя сослали? Или что?
— Я должен был осчастливить женщину
— Ух ты! Какая интересная у тебя работа! — ревность, вспыхнувшая внезапно, озадачила Машу. — Получилось?
Теодоро смотрел ей прямо в глаза, и в них был лишь свет улыбки.
— Конечно. Я просто показал ей, какой может быть любовь.
— Да ты Казанова какой-то!
— Встань!
— Чего?
— Встань, обойди эту лавку, присядь, и посмотри на первую перекладину спинки снизу. Давай же!
Любопытство пересилило возмущение, и Маруся последовала указаниям, чтобы с удивлением прочитать: «Наташа + Паша + Миша+ Федя + Соня + Катя»
— Это что за слет влюбленных?
— Человек, который сделал лавочку, был совершенно счастлив. Как и его жена. Как их четверо детей. Наташа и была той, которой я открыл глаза на настоящую любовь. Она сделала свой выбор и помогла мне выиграть.
— Она симпатичная?
— Да. Сейчас её младшей дочери что-то около семи лет.
— Ничего не хочу знать! Надеюсь, младшая не от тебя!
— Ты возводишь на меня напраслину, Мария! — мягко ответил де Карилья.
Верховный маг королевства с недовольством смотрел на дочь. Он не мог сделать ее умнее даже с помощью магии, даже в нарушении жесткого запрета на чары. Глупая девчонка, плачущая над каждым раздавленным колесом телеги котенком, никогда не станет гранд-дамой. Ее удел – гнить в забытом поместье и рожать детей, которые потом покинут Мирену, как и муж.
Сейчас будущая жена де Карильи стояла перед зеркалом со страдальческим лицом и безучастно смотрела на себя в зеркало: придворный ювелир примерял ей одно ожерелье за другим, но не получил пока согласного кивка от отца невесты. Маг хмыкнул с досады и ткнул пальцем в первое попавшее на глаза украшение:
— Я беру вот это и серьги к нему. Мирена и без того красива.
— Спасибо, отец! — пробормотала девушка и склонилась перед родителем.
Тот еще раз вздохнул и погладил дочь по голове.
— Ступай прочь, Мирена, у меня еще много дел!
От стены отделилась сухощавая женщина – супруга верховного мага и, стерев с лица выражение презрения, ласково улыбнулась.
— Ты необыкновенно щедр сегодня, любовь моя! Самые дешевые бриллианты из королевской казны, несомненно, сделают честь невесте, а король оценит твою скромность. Как ловко тебе удается подластиться к нему!
— Не подавись своим ядом, старая сморщенная слива! Твой отец давно в земле, как и дед, как и дядька! Братья разорены и отлучены от двора. Я давно перестал тебя бояться, дорогая. Теперь тебе нечем угрожать, и на твоём месте я хорошенько смотрел бы под ноги: неровен час споткнёшься и убьешься. Какая будет невосполнимая потеря! Я стану оплакивать тебя ровно три дня, как полагается, а потом сожгу все твои тряпки и развею пепел над кладбищем.
— У тебя больше седины, чем ума, супруг мой, — язвительно процедила женщина. — Под ноги следовало бы смотреть тебе, ведь именно твой огромный живот зарывает обзор! Будь осторожен на крутых ступеньках, мой господин!
Верховный маг помолчал и щелкнул пальцами – распахнулась дверь, а жена фыркнула, оценив тонкость намёка. Она подобрала подол и скорым шагом догнала в одном из коридоров дочь.
— Как ты, моя рыбка? — спросила совсем другим тоном мать и приобняла девушку за плечи.
— Я счастлива, мама! Он так красив, и мое сердце замирает от восторга, едва его взгляд обращается на меня.
— Это ли не главное в семейной жизни? — неестественно бодро ответила женщина, сдерживая желание вернуться и придушить мужа.
Она безмерно любила свою нежную дочь, тогда как для отца Мирена была разменной монетой, бездушной жертвой, которую нет смысла любить и жалеть, коль она не приносит в дом выгодный брак, сулящий богатство или полезные связи.
— Завтра вас с Теодоро представят королю, милая, она даст официальное разрешение на ваш брак и через два дня вы станете мужем и женой! Мирена Фернандес Мендес де Карилья! Красиво звучит!
— Ох, я так боюсь, что он разочаруется во мне. Я видела, какие женщины окружают Теодоро, мое лицо теряется на фоне их яркой красоты.
— Какая чушь! Ты похожа на едва распустившийся бутон, доченька, а Теодоро знает толк в нежности и изысканности, уж будь уверена!
Мать проводила Мирену до комнаты, постояла у закрытой двери, прислушиваясь к тому, что происходит за ней, вздохнув, побрела к себе. Де Карилья казался ей совестливым человеком, недаром же муж так ненавидит Теодоро. Муж не обидит юную жену. Они обязательно будут счастливы!
***
Мужчина и женщина шли, не касаясь друг друга до самого дома Пантелеевны, Люция целеустремлённо двигалась впереди, безошибочно находя дорогу. Напряжение нарастало, но Маша уговаривала себя, что это всего лишь нервы, стресс, раздражение на Николая за его помощь. Своевременную помощь, надо сказать. Скрипнула входная дверь, кошка запрыгнула на подоконник и свернулась калачиком, игнорируя мужчину и женщину, замерших друг напротив друга.
— Теперь ты вернешься?
— Завтра важный день, нас с невестой официально объявят парой. Потом свадьба.
— Как жаль, что мы не встретились раньше, — вырвалось у Маруси и она, испугавшись сказанного, совершенно по-детски прикрыла рот кончиками пальцев.
Теодоро качнулся вперёд и прижался к ним губами, не стараясь преодолеть эфемерную преграду.
— Жаль, — отозвался он. — Если вдруг тебе понадобиться помощь, подойди к зеркалу и проведи по нему рукой. — он спохватился и, немного подумав, снял с мизинца невзрачный серебряный перстень. — Это кольцо поможет тебе открыть портал и войти в мой мир. В серебре не слишком много магии, не трать её понапрасну. Хотя… ты ведь смогла увидеть меня, значит, в твоём роду тоже были маги. Прощай!
Больше не взглянув на девушку, де Карилья решительно повернулся и вошел в маленькую комнатушку с зеркалом. Люция мгновенно подскочила к хозяину, и вместе они перешагнули светящуюся границу.
ГЛАВА 6. Одна счастливая женщина
— Научи меня колдовать! — молодая любовница уткнулась подбородком в кулачок, лежащий на груди Теодоро. — Я заморочу всех вокруг, надену свадебное платье и выйду за тебя замуж сама!
Карилья гладил разметавшиеся длинные волосы, пахнущие цветами, и улыбался. Эту просьбу Асунта высказывала уже несколько раз, но неизменно получала щелчок по носу.
— Магии нельзя научить, это либо есть в тебе, либо нет!
— Жаль! Мне бы хотелось быть как ты или верховный маг, или любой из вашего ордена, даже самый слабый колдун.
— Ты ведь знаешь, что придворные маги первыми кладут голову на плаху?
— А почему? Почему? — Асунта села на постели, скрестив голые ноги, и у Теодоро в животе шевельнулось желание. — Если ты колдун, так отчего-же не избежать наказания? Щелкнул пальцами – и ты в плывущей прочь лодке! Разве нет?
— Наша гильдия…
— Знаю, знаю! Ты говорил, что у вас каждый ручается за каждого. А если всем вместе сбежать?
— Иногда мне кажется, что в твоей голове все ещё живёт ум маленькой девочки, — рассмеялся Карилья. — Мечтательницы, которая не верит в суровую правду.
— О, ты ступил на зыбучие пески, маг! — Асунта качнулась вперёд, и её шелковистые распущенные волосы заскользили по мужскому животу. — Я женщина! А не девочка или кошка, которую ты…
— Люция! — вскочив, Теодоро как был – голышом – кинулся к зеркалу. Холодное стекло отражало комнату и обнаженного растерянного мага. — Проклятие! Она пропала!
— Как ты всполошился из-за какой-то хвостатой твари! – недовольно молвила Асунта вслед любовнику, выбежавшему из спальни. — Я почти ревную, Тео!
Но де Карилья не слышал ее ворчания, он провел рукой по зеркальной глади, надеясь увидеть комнату, в которой кошка смиренно бы ждала хозяина, но Люции не было. Нужно было идти за ней.
Вытолкать любовницу быстро не получилось, но едва ее карета отъехала от ворот, Теодоро бросился к зеркалу и перешагнул границы миров.
***
— Подслушивал? — Маруся попыталась сдержать раздражение, ведь собеседник не виноват в ее бедах.
— Нет, это случайно получилось. Слушай! — Николай сел вполоборота к девушке и тронул ее руку. — Я готов у тебя на коленях вымаливать прощение, если нужно. Хочешь, прямо сейчас встану?
— Это так пошло, не хочу!
— Ну вот, видишь?! Тогда возьми деньгами! Я не безвозмездно, в долг. Будешь отдавать по мере возможности, без процентов и всякого такого. Маш, подумай, я от чистого сердца предлагаю!
Маша как раз сейчас и думала. Она сцепила руки, хрустнула пальцами, подняла голову.
— Мы составим письменный договор в двух экземплярах. И видеозапись. Что ты не установил сроков, не просишь процентов и осознаешь последствия подобного одолжения.
Удивленно вскинув бровь, Николай не сразу нашелся с ответом, а Маруся интуитивно почувствовала, что он рассчитывал немного на другое и сейчас обдумывает, как половчее вывернуться. Но мужчина удивил.
— Хорошо. Договорились! Налом возьмешь?
— Возьму.
— Отлично! Завтра в обед привезу, — Николай встал протянул ей ладонь.
Подумав, что для рукопожатия, Маша вложила в нее пальцы, но была рывком поднята ос скамейки.
— Я неуклюжий, грубый, наверное, но ты мне очень нравишься. Настолько, что уже теряю голову.
— Пожалуйста, не надо…
— Не бойся, просто, когда ты вот так рядом, у меня крылья за спиной вырастают. Всё, я поехал, пока!
— Пока…
Опустившись на скамейку, Маша повернулась ко всё ещё сидящей на месте кошке:
— Ты это видела? Видела? Это что сейчас такое было, а?
Но Люция осталась безучастной к вопросу молодой женщины. Люция размышляла. Люция сравнивала и делала финальные выводы. Как только последняя кошачья мысль уложилась в стройную схему, верная спутница Тео запрыгнула на скамейку и села так, чтобы плотно прижаться к Маше.
— Знаешь, я как будто знаю, о чем ты думаешь. Так разве может быть?
Кошка повернула мордочку и посмотрела на ту, которую окончательно выбрала в спутницы хозяину.
— Чёрт! Это телепатия? Магия? Гипноз? Самовнушение?
— Это Люция.
Голос проник под кожу мгновенно, и Маша вздрогнула всем телом, но обернуться не решилась.
— Я схожу с ума, да? Теперь галлюцинации у меня не только в доме, но и везде, да?
Теодоро обошло лавочку и сел рядом, глядя на реку.
— Красиво… Очень красиво.
— Ока. Река такая. Наша река, российская. В ней рыбы много, — Маше казалось, что с каждым словом она все больше выставляет себя дурой.
— Замечательная река, — ответил Теодоро, и девушка была уверена, что улыбнулся при этом.
— Но как ты…
— Я умею перемещаться между мирами и даже не отличаться от их жителей одеждой. Но стараюсь делать это не слишком часто – опасно. Как видишь, Люция решила прогуляться в одиночестве, пришлось отправляться на ее поиски.
— Понятно. Здорово. Посмотришь, как мы живём, — тут Маруся со стоном закрыла лицо руками. — Боже мой, что я несу?!
— Тебя кто-то обидел, — Теодоро всё так же смотрел на реку, — обида бывает горька. Расскажи.
— М-м-м-м, — простонала девушка и с видом обреченного на вечные муки человека привалилась к деревянной спинке. — Долго рассказывать.
— Расскажи.
Кошка мягко просочилась на Марусины колени и боднула плюшевым лбом её подбородок, ободряя и успокаивая.
— Ну, ты сам попросил! Значит так, короче… — по мере того, как Маша рассказывала о непростой своей ситуации, ее настроение выравнивалось и даже улучшалось, словно весь негатив она отдавала мягко урчащей кошке и этому мужчине, который в потертых джинсах и белой футболке выглядел как отпускник-айтишник
Теодоро де Карилья смотрел на девушку с вечным именем и понимал, что пропадает, увязает в зыбучих песках, в сладком дурмане очарования, что она расточала, сама того не замечая. Удивительная, пылкая, красивая, немного наивная. Даже Асунта с ее темпераментом и красотой не могла бы встать рядом, потому что сразу бы обнаружила свою хитрую и лицемерную натуру. Мария, только Мария.
— Что? — прервалась Маруся. — что ты сказал?
— Ничего, продолжай!
***
Выложенный обтёсанными камнями двор усиленно мели несколько слуг. Садовники копошились у огромных мраморных вазонов, в которых росли кусты роз. Асунта с раздражением подумала, что вместо них можно было поставить питьевой фонтан или красивую статую.
— Полагаю, ты и сама прекрасно знаешь, что второй раз я не дам тебе задаток, красавица! — верховный маг легко поднялся с кресла и подошел к женщине, застывшей у распахнутого окна. — Я достаточно помогаю тебе, защищая от нападок и обвинений в распутстве.
— Тебе это выгодно, — огрызнулась Асунта, зябко поежившись, предвидя неизбежное. — Я не смогла выведать у Баррейро ровным счетом ничего!
— Воспользуйся своими чарами, девочка! — старик припал жадным поцелуем к шее белокурой вдовы. — Мы же знаем, как ловко ты соблазняешь простаков.
На миг сжав зубы от отвращения, Асунта заставила себя говорить с улыбкой:
— Мануэль близкий друг Тео, тебе ли не знать об этом? Я не могу спать с ними обоими!
— И что же тебе мешает?! — руки верховного мага заскользили по стройному стану. — Совесть? Честь? Не строй из себя благочестивую деву, Асунта! Не обязательно извещать каждого из них о сопернике. Баррейро слишком близко подобрался к королю, я не могу допустить усиление его влияния! А ты не помогаешь, совсем не помогаешь мне!
— Перестань! Твоя жена через две стены! — зашипела Асунта, скидывая с себя цепкие объятия.
— Когда это тебя смущали чужие жёны? Ты не стыдишься даже Мирены, а она, как никак, моя родная дочь!
— Тебе не жаль её? — всё ещё пыталась отбиться Асунта, но злить своего мучителя не отважилась и приняла ту позу, к которой склонял старик. — Мирене будет больно знать, что муж её не любит.
— Заткнись, женщина! — зло прошептал маг. — Не порти мне удовольствие!
***
— Вот такие пирожки с котятками! — заключила Маша и опасливо скосила глаза на Люцию. — Это присказка такая! Дурацкая! — но кошка мирно дремала.
— Ты возьмёшь у него деньги?
— Да. Не знаю, как у вас, в вашей воображаемой стране, но у нас с банками не шутят.
— Много лет назад, когда обнаружилось, что я обладаю невероятными для обычного мага способностями, меня начали тянуть в свои стороны белое и черное братства. Но тёмная магия не по мне, не хочу служить силам зла. Моему сердцу претят козни и заговоры против кого бы то ни было.
Маша повернулась к де Карилье и пощупала его плечо, чтобы убедиться, что он живой, теплый и существует. Улыбка все понявшего Тео вышла настолько оглушающе сексуальной, что девушка отпрянула, чуть не упав с края лавочки. Маг повернулся к ней и совершенно серьезно продолжил:
— Твое неверие понятно. Обычные люди и верят, и не верят в магию. Но я живой, Мария. Живой настолько, что готов тебе это доказать!
— Не нужно, я верю, верю! — испуганно отказалась девушка, удерживая на весу скатившуюся с колен Люцию. — Так что там про козни?
— Не стану принижать свои способности – я хорош в своем деле, — говорил Тео, а Маша безотчетно слышала в каждом слове сексуальный подтекст. — Несколько лет назад меня чуть не уничтожили, заточив в подземелье главного тёмного мага, который придумал для меня наказание… или проклятие.
— Какое? — тяжело сглотнула Маруся
— Они устроили состязание между черным и белым орденом, и вынудили меня принять в нём участие. Я был водворен в ваш мир в канун Дня всех святых, когда мрачные тени — ищейки преисподней, застилают землю и мешают светлой магии.
— Тебя сослали? Или что?
— Я должен был осчастливить женщину
— Ух ты! Какая интересная у тебя работа! — ревность, вспыхнувшая внезапно, озадачила Машу. — Получилось?
Теодоро смотрел ей прямо в глаза, и в них был лишь свет улыбки.
— Конечно. Я просто показал ей, какой может быть любовь.
— Да ты Казанова какой-то!
— Встань!
— Чего?
— Встань, обойди эту лавку, присядь, и посмотри на первую перекладину спинки снизу. Давай же!
Любопытство пересилило возмущение, и Маруся последовала указаниям, чтобы с удивлением прочитать: «Наташа + Паша + Миша+ Федя + Соня + Катя»
— Это что за слет влюбленных?
— Человек, который сделал лавочку, был совершенно счастлив. Как и его жена. Как их четверо детей. Наташа и была той, которой я открыл глаза на настоящую любовь. Она сделала свой выбор и помогла мне выиграть.
— Она симпатичная?
— Да. Сейчас её младшей дочери что-то около семи лет.
— Ничего не хочу знать! Надеюсь, младшая не от тебя!
— Ты возводишь на меня напраслину, Мария! — мягко ответил де Карилья.
ГЛАВА 7. Истинные чувства
Верховный маг королевства с недовольством смотрел на дочь. Он не мог сделать ее умнее даже с помощью магии, даже в нарушении жесткого запрета на чары. Глупая девчонка, плачущая над каждым раздавленным колесом телеги котенком, никогда не станет гранд-дамой. Ее удел – гнить в забытом поместье и рожать детей, которые потом покинут Мирену, как и муж.
Сейчас будущая жена де Карильи стояла перед зеркалом со страдальческим лицом и безучастно смотрела на себя в зеркало: придворный ювелир примерял ей одно ожерелье за другим, но не получил пока согласного кивка от отца невесты. Маг хмыкнул с досады и ткнул пальцем в первое попавшее на глаза украшение:
— Я беру вот это и серьги к нему. Мирена и без того красива.
— Спасибо, отец! — пробормотала девушка и склонилась перед родителем.
Тот еще раз вздохнул и погладил дочь по голове.
— Ступай прочь, Мирена, у меня еще много дел!
От стены отделилась сухощавая женщина – супруга верховного мага и, стерев с лица выражение презрения, ласково улыбнулась.
— Ты необыкновенно щедр сегодня, любовь моя! Самые дешевые бриллианты из королевской казны, несомненно, сделают честь невесте, а король оценит твою скромность. Как ловко тебе удается подластиться к нему!
— Не подавись своим ядом, старая сморщенная слива! Твой отец давно в земле, как и дед, как и дядька! Братья разорены и отлучены от двора. Я давно перестал тебя бояться, дорогая. Теперь тебе нечем угрожать, и на твоём месте я хорошенько смотрел бы под ноги: неровен час споткнёшься и убьешься. Какая будет невосполнимая потеря! Я стану оплакивать тебя ровно три дня, как полагается, а потом сожгу все твои тряпки и развею пепел над кладбищем.
— У тебя больше седины, чем ума, супруг мой, — язвительно процедила женщина. — Под ноги следовало бы смотреть тебе, ведь именно твой огромный живот зарывает обзор! Будь осторожен на крутых ступеньках, мой господин!
Верховный маг помолчал и щелкнул пальцами – распахнулась дверь, а жена фыркнула, оценив тонкость намёка. Она подобрала подол и скорым шагом догнала в одном из коридоров дочь.
— Как ты, моя рыбка? — спросила совсем другим тоном мать и приобняла девушку за плечи.
— Я счастлива, мама! Он так красив, и мое сердце замирает от восторга, едва его взгляд обращается на меня.
— Это ли не главное в семейной жизни? — неестественно бодро ответила женщина, сдерживая желание вернуться и придушить мужа.
Она безмерно любила свою нежную дочь, тогда как для отца Мирена была разменной монетой, бездушной жертвой, которую нет смысла любить и жалеть, коль она не приносит в дом выгодный брак, сулящий богатство или полезные связи.
— Завтра вас с Теодоро представят королю, милая, она даст официальное разрешение на ваш брак и через два дня вы станете мужем и женой! Мирена Фернандес Мендес де Карилья! Красиво звучит!
— Ох, я так боюсь, что он разочаруется во мне. Я видела, какие женщины окружают Теодоро, мое лицо теряется на фоне их яркой красоты.
— Какая чушь! Ты похожа на едва распустившийся бутон, доченька, а Теодоро знает толк в нежности и изысканности, уж будь уверена!
Мать проводила Мирену до комнаты, постояла у закрытой двери, прислушиваясь к тому, что происходит за ней, вздохнув, побрела к себе. Де Карилья казался ей совестливым человеком, недаром же муж так ненавидит Теодоро. Муж не обидит юную жену. Они обязательно будут счастливы!
***
Мужчина и женщина шли, не касаясь друг друга до самого дома Пантелеевны, Люция целеустремлённо двигалась впереди, безошибочно находя дорогу. Напряжение нарастало, но Маша уговаривала себя, что это всего лишь нервы, стресс, раздражение на Николая за его помощь. Своевременную помощь, надо сказать. Скрипнула входная дверь, кошка запрыгнула на подоконник и свернулась калачиком, игнорируя мужчину и женщину, замерших друг напротив друга.
— Теперь ты вернешься?
— Завтра важный день, нас с невестой официально объявят парой. Потом свадьба.
— Как жаль, что мы не встретились раньше, — вырвалось у Маруси и она, испугавшись сказанного, совершенно по-детски прикрыла рот кончиками пальцев.
Теодоро качнулся вперёд и прижался к ним губами, не стараясь преодолеть эфемерную преграду.
— Жаль, — отозвался он. — Если вдруг тебе понадобиться помощь, подойди к зеркалу и проведи по нему рукой. — он спохватился и, немного подумав, снял с мизинца невзрачный серебряный перстень. — Это кольцо поможет тебе открыть портал и войти в мой мир. В серебре не слишком много магии, не трать её понапрасну. Хотя… ты ведь смогла увидеть меня, значит, в твоём роду тоже были маги. Прощай!
Больше не взглянув на девушку, де Карилья решительно повернулся и вошел в маленькую комнатушку с зеркалом. Люция мгновенно подскочила к хозяину, и вместе они перешагнули светящуюся границу.
