Вот и приходилось отправлять верную Ирмину на поиски беглеца-капитана. Статс-дама исправно ловила неуловимого вояку, выясняла у него подробности поисков и так же исправно доносила о них своей госпоже.
По словам Ирмины, в поисках своих капитан не продвинулся совсем. Имени леора он так и не смог выяснить, зато узнал много чего интересного, например о том, в Бъйори участились случаи применения колдовских зелий, в частности, большой популярностью пользуется приворотное зелье. От него пострадало уже порядочно народу.
- Вы не поверите, ваша светлость, - качала головой Ирмина, - но ходят слухи, что при дворе ее величества уже случилось несколько смертей. И причиной стало как раз это приворотное зелье, которое готовит какая-то черная колдунья. Как бы это не была та самая, к которой вас отправил доктор Биар.
- И что мне до этого? – легкомысленно пожала плечами в ответ Шинар. – Я же не собираюсь травить мужа приворотным. Да и не мужа тоже. Вы же знаете, дорогая Ирмина, что уж это мне точно не нужно. Вот если бы эта колдунья придумала какой-нибудь отворотный эликсир, - тут герцогиня мечтательно вздохнула, - я бы подлила его Ардо и половина моих проблем растворилась сама собой.
- Сомневаюсь, что есть такое зелье, которое поспособствует вразумлению виконта, - фыркнула Ирмина. – Если только яд. Сильнодействующий.
Шинар ответила ей кислой улыбкой.
- Но меня волнует другое, ваша светлость, - уже без улыбки произнесла статс-дама. – Если случаи отравления и смертей от этого приворотного участятся, то как бы в Бъйори не появилась инквизиция.
Герцогиня передернулась от слов своей верной наперсницы и осенила себя оберегающим знаком.
- Богиня сохрани. Уж с кем-кем, а с этими радетелями за чистоту и непорочность мне точно встречаться не хочется. Даже мурашки по коже бегут, как подумаю о них.
- Вот то-то и оно, ваша светлость, то-то и оно, что встречаться с инквизиторами не хочется никому. Даже тем, кто вообще не имеет никакого отношения к магии и всякому такому.
Шинар поежилась и обхватила себя руками за плечи. Да, встреча с инквизиторами могла окончиться для нее только одним – костром. Орден, который некогда создавался единственно для того, чтобы бороться с черными магами и по сей день нагонял страха на большую часть населения Леоринии. Затворники, сыщики и палачи – инквизиторы никогда не разбирались в том, прав ты или виноват. Они просто уничтожали всякого, кто хоть как-то соприкасался с черной магией или темным колдовством. Для них было не важно, маг ты, ведьма или ламия, создавал ты какой-нибудь декокт, проводил темный ритуал или просто принимал в нем участие – они уничтожали всякого.
И не было возможности их остановить. Даже король не имел над инквизиторами власти. Даже он не мог им приказывать. За свою недолгую жизнь, Шинар всякий раз удавалось избежать встречи с этими поборниками чистоты, и она надеялась на то, что так будет и впредь. Потому что, инквизиторы не судили, они карали.
- Богиня милостива, - произнесла Шинар, снова передернув плечами, - и не допустит дурного. Скажите мне лучше, как себя ведет капитан Рауз? С ним все в порядке?
- Ничего необычного в его поведении я не заметила, - слишком быстро для того, чтобы это было правдой, ответила Ирмина. – Он все так же нагл и беспардонен, как и раньше.
- То есть, - Шинар пристально всматривалась в лицо своей статс-дамы, точно бы пыталась понять, где и в чем та лукавит, но никак не могла этого уловить, - он не попался на крючок и мое притяжение его не затронуло?
- По крайней мере, - леора Ирмина поднялась на ноги и отошла к зеркалу, сделала вид, что расставляет флаконы с духами, - я не заметила в нем ни болезненной тяги, ни порочного наваждения. Возможно… возможно, сила ламии на него не подействовала или же… вы ведь поили его своей кровью? Может быть, именно это и свело эффект на нет?
- Может быть, - эхом отозвалась Шинар. Правда она так и не смогла понять, что не так было в ответе Ирмины. Да и с самой Ирминой. Верная и преданная подруга изменилась. И молодая герцогиня это чувствовала. Но уловить эти самые изменения, понять, что не так в поведении той, которая долгие годы была ей вместо матери, не могла. И это тоже угнетало Шинар. Прожитые годы научили ее остро реагировать на окружающих, их отношение, поведение, манеры. И сейчас подсознание предупреждало об опасности, а разум не мог осознать, с какой стороны эту опасность ожидать.
Вскоре статс-дама вспомнила о каких-то важных делах и откланялась, а Шинар снова осталась страдать от безделья и одиночества, предоставленная сама себе. В Бъйори супруги не привезли с собой весь двор, на самом деле, герцог настоял на том, чтобы приехать сюда только вдвоем, и потому молодой герцогине было откровенно скучно. Так-то она не любила, когда вокруг нее много народа, но в тишине особняка, начинала тосковать по городскому шуму, придумывать себе всякие глупости… страдать… приставать к супругу по поводу и без.
Вот и сейчас, промаявшись несколько часов, за которые она пыталась читать, гулять в саду, даже села отвечать на письма многочисленных прихлебателей, мнящих себя ее друзьями, чего не делала ни разу за все годы, что носила титул герцогини, Шинар направилась на поиски супруга.
- Антуан! – она влетела в кабинет мужа, громко хлопнув за собой дверью, и решительно устремилась к массивному письменному столу, заваленному бумагами, расходными книгами, письмами и прочей бумажной ерундой. – Сколько можно! Вы совершенно себя не бережете.
- Шинар, - герцог со вздохом отложил письмо, которое читал и устремил взгляд на супругу, - вы слишком заботитесь обо мне. Право слово, вы все же моя супруга, а не матушка.
Шинар тяжело вздохнула и рухнула в стоящее рядом со столом кресло. Картинно прижала руку ко лбу и закатила глаза.
- Я схожу с ума, - простонала герцогиня. – Просто схожу с ума, от безделья. И даже вы, Антуан, не желаете меня развлечь. Так не честно. К тому же доктор Биар настоятельно советовал вам больше отдыхать, дышать морским воздухом, расслабляться и… отдыхать, в общем. А вы закопались в свои бумаги и даже в сад не выходите. И вот скажите на милость, разве это правильно? Мы приехали сюда для того, чтобы вы поправили свое здоровье, а в результате получилось, что отдыхаю и бездельничаю я. Это нечестно!
- Безделье вас убивает, говорите? – улыбнулся герцог. Вторую часть монолога супруги он предпочел проигнорировать. Антуану Бельдеризу льстило, что супруга, молодая и красивая женщина, так трепетно относится к нему, но ее забота иной раз становилась удушающей, и хотелось глотнуть свежего воздуха. Нет, герцог любил жену, но иной раз пытался отыскать способ, чтобы переключить внимание Шинар на что-нибудь другое. – Тогда, у меня, кажется, есть нечто, что вас заинтересует. Вот смотрите, - и он протянул конверт из плотной белоснежной бумаги и гербом королевского дома.
- Что это? – напряглась герцогиня, но брать в руки конверт не спешила. Разглядывала его так, словно бы там, внутри, притаилась ядовитая змея, которая только и ждала, что удобного случая, чтобы ужалить зазевавшуюся жертву. – Зрение не изменяет мне? Там действительно герб королевского дома? Неужели его величество призывает нас обратно в столицу?
- Вовсе нет, - усмехнулся герцог, - его величество прислал официальное послание, в котором выражает мне свое благоволение и ратует за мое здоровье, а так же высочайшей волей приказывает мне отдыхать, совершать морские прогулки и приводить в порядок нервы и состояние души и тела. В этом он недалеко ушел от вас, моя дорогая. Воистину, иногда мне кажется, что мое здоровье заботит окружающих куда больше, чем меня самого. Это удручает, знаете ли.
- Потому что окружающие вас любят и желают, чтобы вы задержались на этом свете еще как можно дольше, - буркнула Шинар, не сводя пристального взгляда, который, к слову загорелся нешуточным любопытством, с конверта. – Но если это не послание от его величества, тогда… от кого это письмо? И что в нем? О, Антуан, ну не томите же!
Герцог расхохотался, восхищенно глядя на взбудораженную супругу. Любопытство было еще одним пороком Шинар. Загоревшись им, она иной раз переставала держать контроль и начинала походить на юную девушку, которая получила свое первое приглашение на настоящий бал: глаза сверкают, щеки раскраснелись, влажные губы чуть приоткрылись и так и напрашиваются на поцелуй. Прелестно!
- Держите и прочтите сами, - с этими словами, герцог отдал супруге конверт.
Ждать Шинар не стала и в следующую минуту, разорвала плотную бумагу, чтобы вытащить из конверта небольшой белоснежный прямоугольник, покрытый золотыми вензелями. Причудливая надпись на нем содержала…
- Приглашение! – выдохнула герцогиня и откинулась на спинку кресла, обмахивая лицо карточкой. – На бал-маскарад, который пройдет во дворце ее королевского величества здесь, в Бъйори.
- Странно, - покачал головой Бельдериз, - вы словно бы и не рады. Что случилось, Шинар, с каких пор праздники и балы перестали вызывать у вас восторг?
- Ах, Антуан, - вздохнула герцогиня, поднимаясь. – Даже праздники могут утомить. Но, вы правы в одном, в Бъйори развлечений больше не предвидится. Так что… мы готовимся к маскараду, который пройдет… - она, нахмурившись, снова взглянула на белоснежную с золотом карточку, через четыре дня. Подумать только, четыре дня! И как, по-вашему, я смогу придумать приличный образ за такое короткое время?
- Вы справитесь, дорогая, - улыбнулся герцог, - я в вас верю. И будете прекрасней всех на этом балу. – И шепотом, чтобы не услышала супруга, добавил: - по крайней мере, теперь все ваше внимание будет занимать предстоящий маскарад, а не мое здоровье.
Спустя час после ухода Шинар, когда на Бъйори уже опустились сумерки в стеклянную дверь, выходящую из кабинета герцога Бельдериза в сад, постучались. Звук был настолько тихим, что если бы хозяин не ожидал визитера и не прислушивался, то вряд ли бы смог расслышать его.
Герцог оторвался от бумаг, тяжело поднялся на ноги, потер ноющую от долгого сидения спину и направился к двери. Откинул в сторону легкую занавеску и впустил посетителя.
Им оказался неприметный молодой человек, в черных одеждах.
- Ваша светлость? – поприветствовал он герцога.
- Входите, Мидард, - посторонился герцог Бельдериз, пропуская мужчину в кабинет.
Когда тот просочился внутрь, Бельдериз прикрыл дверь, плотно задернул занавеску, убедившись, что не осталось даже малюсенькой щели, через которую можно было бы подсмотреть, что происходит в кабинете из сада и вернулся к своему столу.
- Я надеюсь, вас никто не видел? – поинтересовался он, опускаясь в свое кресло, и жестом указывая посетителю занять другое, то самое, в котором час назад сидела Шинар.
- Обижаете, ваша светлость, - тихо отозвался тот, кого назвали Мидардом, - моя работа заключается в том, чтобы меня никто не видел. В противном случае, мне придется уйти на покой.
Бельдериз одобрительно покивал и тут же спохватившись, поинтересовался:
- Могу предложить вам вина или… вы предпочитаете другие напитки.
- Я предпочитаю поговорить о деле, ваша светлость, - с легкой улыбкой отозвался посетитель. – Вино мы будем пить после того, как все будет исполнено.
- Как желаете, - не стал настаивать Бельдериз. – Тогда рассказывайте, что вы выяснили?
Мидард чуть заметно улыбнулся и выудил буквально из воздуха небольшой сверток бумаг, наклонился вперед и протянул их герцогу.
- Все здесь, вы можете сами ознакомиться, ваша светлость.
Бельдериз поморщился, но бумаги взял, развернул их и принялся за чтение. По мере того, как он читал лицо его принимало странное выражение, словно бы все эмоции уходили, оставляя после себя лишь только непроницаемую маску.
- Интересная личность этот ваш родственник, - не утерпел Мидард. Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку кресла и выглядел совершенно беспечно и непринужденно, но будь неподалеку, к примеру, капитан Рауз и имей он возможность хоть немного понаблюдать за сим господином, понял бы, что вся эта беспечность – чистой воды показуха.
Мидард был не просто напряжен, он пребывал в том состоянии, в котором часто находятся воины в момент ожидания нападения. Цепкий взгляд, от которого мало что можно скрыть, оружие, спрятанное в недрах одежды, но, тем не менее, расположенное таким образом, чтобы можно было беспрепятственно выхватить его при малейшем намеке на опасность, поза, выдающая в собеседнике герцога человека, не понаслышке знакомого с битвой или убийством.
- Чем же он так вам приглянулся, милейший господин Мидард? - поинтересовался герцог, не поднимая глаз от бумаг.
- Ну как же, - усмехнулся Мидард, - с каждой новой жертвой он становится все изобретательнее, все искуснее. Вот например та несчастная, которая имела неосторожность привлечь внимание вашего племянника в последний раз. Бедняжка мучилась около трех дней. Виконт умело подводил ее к порогу раз за разом, а затем отступал, даруя своей жертве призрачную надежду на спасение. Она молила о смерти, плакала, но продержалась на целые сутки дольше, чем ее предшественница. Обе они, кстати, умерли в страшных муках. Виконт делает успехи, его мастерство растет, что не может не восхищать.
Бельдериз непроизвольно передернул плечами, в этот момент он как раз читал отчет о том, как выглядело тело несчастной девушки, которой не посчастливилось привлечь к себе внимание виконта Ардо. Мерзкое чтиво, решил про себя герцог. Но ужаснуться его заставило вовсе не перечисление ужасных ран на теле жертвы – за свою жизнь, он и не с таким сталкивался. Приходилось даже воочию видеть последствия ужасной катастрофы, когда погибло много людей. Вот там был настоящий ужас, когда нельзя было с уверенностью сказать, кто перед тобой – взрослый или ребенок, женщина или мужчина, пострадавшие представали в виде сплошного месива из обугленного мяса. Так что словесное описание того, как его родственник издевался над ни в чем не повинными девушками мало тронул герцога. Увы, когда стоишь одной ногой в могиле, и каждый день вырываешь у Шарха когтями и выгрызаешь зубами, о страданиях незнакомцев думаешь в последнюю очередь. Герцога ужаснуло вовсе не описание ужасных ран, истязаний и издевательств над невинной жертвой. Антуан испугался, когда прочел, как выглядела несчастная до того, как попала в лапы к его единственному ныне наследнику.
- Темноволосая, среднего роста, глаза карие, кожа светлая, - прочел вслух герцог. – И часто виконт обращает внимание на девушек с такой внешностью?
- Постоянно, - коротко бросил Мидард. – Только такие его и привлекают.
Антуан Бельдериз почувствовал, как спину обсыпало морозной крошкой. Слишком знакомым было описание последней жертвы. И пусть он сам никогда воочию не видел эту девушку, перед глазами тут же появился четкий образ собственной супруги. Не надо быть провидцем или магом, чтобы сообразить, кого именно истязает виконт Ардо раз за разом. Какую женщину он желает уничтожить, на чьем теле мечтает выжечь свое клеймо.
- Что еще? – поинтересовался Бельдериз, откладывая бумаги. – Есть еще что-то, что мне стоит знать?
- В последнее время среди приближенных виконта Ардо все чаще и чаще стал появляться один человек, - Мидард потянулся вперед, взял в руки бумаги, которые только что отбросил герцог, просмотрел их, быстро перекладывая из одной руки в другую и, наконец, выудил из этого вороха нужную.
По словам Ирмины, в поисках своих капитан не продвинулся совсем. Имени леора он так и не смог выяснить, зато узнал много чего интересного, например о том, в Бъйори участились случаи применения колдовских зелий, в частности, большой популярностью пользуется приворотное зелье. От него пострадало уже порядочно народу.
- Вы не поверите, ваша светлость, - качала головой Ирмина, - но ходят слухи, что при дворе ее величества уже случилось несколько смертей. И причиной стало как раз это приворотное зелье, которое готовит какая-то черная колдунья. Как бы это не была та самая, к которой вас отправил доктор Биар.
- И что мне до этого? – легкомысленно пожала плечами в ответ Шинар. – Я же не собираюсь травить мужа приворотным. Да и не мужа тоже. Вы же знаете, дорогая Ирмина, что уж это мне точно не нужно. Вот если бы эта колдунья придумала какой-нибудь отворотный эликсир, - тут герцогиня мечтательно вздохнула, - я бы подлила его Ардо и половина моих проблем растворилась сама собой.
- Сомневаюсь, что есть такое зелье, которое поспособствует вразумлению виконта, - фыркнула Ирмина. – Если только яд. Сильнодействующий.
Шинар ответила ей кислой улыбкой.
- Но меня волнует другое, ваша светлость, - уже без улыбки произнесла статс-дама. – Если случаи отравления и смертей от этого приворотного участятся, то как бы в Бъйори не появилась инквизиция.
Герцогиня передернулась от слов своей верной наперсницы и осенила себя оберегающим знаком.
- Богиня сохрани. Уж с кем-кем, а с этими радетелями за чистоту и непорочность мне точно встречаться не хочется. Даже мурашки по коже бегут, как подумаю о них.
- Вот то-то и оно, ваша светлость, то-то и оно, что встречаться с инквизиторами не хочется никому. Даже тем, кто вообще не имеет никакого отношения к магии и всякому такому.
Шинар поежилась и обхватила себя руками за плечи. Да, встреча с инквизиторами могла окончиться для нее только одним – костром. Орден, который некогда создавался единственно для того, чтобы бороться с черными магами и по сей день нагонял страха на большую часть населения Леоринии. Затворники, сыщики и палачи – инквизиторы никогда не разбирались в том, прав ты или виноват. Они просто уничтожали всякого, кто хоть как-то соприкасался с черной магией или темным колдовством. Для них было не важно, маг ты, ведьма или ламия, создавал ты какой-нибудь декокт, проводил темный ритуал или просто принимал в нем участие – они уничтожали всякого.
И не было возможности их остановить. Даже король не имел над инквизиторами власти. Даже он не мог им приказывать. За свою недолгую жизнь, Шинар всякий раз удавалось избежать встречи с этими поборниками чистоты, и она надеялась на то, что так будет и впредь. Потому что, инквизиторы не судили, они карали.
- Богиня милостива, - произнесла Шинар, снова передернув плечами, - и не допустит дурного. Скажите мне лучше, как себя ведет капитан Рауз? С ним все в порядке?
- Ничего необычного в его поведении я не заметила, - слишком быстро для того, чтобы это было правдой, ответила Ирмина. – Он все так же нагл и беспардонен, как и раньше.
- То есть, - Шинар пристально всматривалась в лицо своей статс-дамы, точно бы пыталась понять, где и в чем та лукавит, но никак не могла этого уловить, - он не попался на крючок и мое притяжение его не затронуло?
- По крайней мере, - леора Ирмина поднялась на ноги и отошла к зеркалу, сделала вид, что расставляет флаконы с духами, - я не заметила в нем ни болезненной тяги, ни порочного наваждения. Возможно… возможно, сила ламии на него не подействовала или же… вы ведь поили его своей кровью? Может быть, именно это и свело эффект на нет?
- Может быть, - эхом отозвалась Шинар. Правда она так и не смогла понять, что не так было в ответе Ирмины. Да и с самой Ирминой. Верная и преданная подруга изменилась. И молодая герцогиня это чувствовала. Но уловить эти самые изменения, понять, что не так в поведении той, которая долгие годы была ей вместо матери, не могла. И это тоже угнетало Шинар. Прожитые годы научили ее остро реагировать на окружающих, их отношение, поведение, манеры. И сейчас подсознание предупреждало об опасности, а разум не мог осознать, с какой стороны эту опасность ожидать.
Вскоре статс-дама вспомнила о каких-то важных делах и откланялась, а Шинар снова осталась страдать от безделья и одиночества, предоставленная сама себе. В Бъйори супруги не привезли с собой весь двор, на самом деле, герцог настоял на том, чтобы приехать сюда только вдвоем, и потому молодой герцогине было откровенно скучно. Так-то она не любила, когда вокруг нее много народа, но в тишине особняка, начинала тосковать по городскому шуму, придумывать себе всякие глупости… страдать… приставать к супругу по поводу и без.
Вот и сейчас, промаявшись несколько часов, за которые она пыталась читать, гулять в саду, даже села отвечать на письма многочисленных прихлебателей, мнящих себя ее друзьями, чего не делала ни разу за все годы, что носила титул герцогини, Шинар направилась на поиски супруга.
- Антуан! – она влетела в кабинет мужа, громко хлопнув за собой дверью, и решительно устремилась к массивному письменному столу, заваленному бумагами, расходными книгами, письмами и прочей бумажной ерундой. – Сколько можно! Вы совершенно себя не бережете.
- Шинар, - герцог со вздохом отложил письмо, которое читал и устремил взгляд на супругу, - вы слишком заботитесь обо мне. Право слово, вы все же моя супруга, а не матушка.
Шинар тяжело вздохнула и рухнула в стоящее рядом со столом кресло. Картинно прижала руку ко лбу и закатила глаза.
- Я схожу с ума, - простонала герцогиня. – Просто схожу с ума, от безделья. И даже вы, Антуан, не желаете меня развлечь. Так не честно. К тому же доктор Биар настоятельно советовал вам больше отдыхать, дышать морским воздухом, расслабляться и… отдыхать, в общем. А вы закопались в свои бумаги и даже в сад не выходите. И вот скажите на милость, разве это правильно? Мы приехали сюда для того, чтобы вы поправили свое здоровье, а в результате получилось, что отдыхаю и бездельничаю я. Это нечестно!
- Безделье вас убивает, говорите? – улыбнулся герцог. Вторую часть монолога супруги он предпочел проигнорировать. Антуану Бельдеризу льстило, что супруга, молодая и красивая женщина, так трепетно относится к нему, но ее забота иной раз становилась удушающей, и хотелось глотнуть свежего воздуха. Нет, герцог любил жену, но иной раз пытался отыскать способ, чтобы переключить внимание Шинар на что-нибудь другое. – Тогда, у меня, кажется, есть нечто, что вас заинтересует. Вот смотрите, - и он протянул конверт из плотной белоснежной бумаги и гербом королевского дома.
- Что это? – напряглась герцогиня, но брать в руки конверт не спешила. Разглядывала его так, словно бы там, внутри, притаилась ядовитая змея, которая только и ждала, что удобного случая, чтобы ужалить зазевавшуюся жертву. – Зрение не изменяет мне? Там действительно герб королевского дома? Неужели его величество призывает нас обратно в столицу?
Прода от 21.02.2021, 20:11
- Вовсе нет, - усмехнулся герцог, - его величество прислал официальное послание, в котором выражает мне свое благоволение и ратует за мое здоровье, а так же высочайшей волей приказывает мне отдыхать, совершать морские прогулки и приводить в порядок нервы и состояние души и тела. В этом он недалеко ушел от вас, моя дорогая. Воистину, иногда мне кажется, что мое здоровье заботит окружающих куда больше, чем меня самого. Это удручает, знаете ли.
- Потому что окружающие вас любят и желают, чтобы вы задержались на этом свете еще как можно дольше, - буркнула Шинар, не сводя пристального взгляда, который, к слову загорелся нешуточным любопытством, с конверта. – Но если это не послание от его величества, тогда… от кого это письмо? И что в нем? О, Антуан, ну не томите же!
Герцог расхохотался, восхищенно глядя на взбудораженную супругу. Любопытство было еще одним пороком Шинар. Загоревшись им, она иной раз переставала держать контроль и начинала походить на юную девушку, которая получила свое первое приглашение на настоящий бал: глаза сверкают, щеки раскраснелись, влажные губы чуть приоткрылись и так и напрашиваются на поцелуй. Прелестно!
- Держите и прочтите сами, - с этими словами, герцог отдал супруге конверт.
Ждать Шинар не стала и в следующую минуту, разорвала плотную бумагу, чтобы вытащить из конверта небольшой белоснежный прямоугольник, покрытый золотыми вензелями. Причудливая надпись на нем содержала…
- Приглашение! – выдохнула герцогиня и откинулась на спинку кресла, обмахивая лицо карточкой. – На бал-маскарад, который пройдет во дворце ее королевского величества здесь, в Бъйори.
- Странно, - покачал головой Бельдериз, - вы словно бы и не рады. Что случилось, Шинар, с каких пор праздники и балы перестали вызывать у вас восторг?
- Ах, Антуан, - вздохнула герцогиня, поднимаясь. – Даже праздники могут утомить. Но, вы правы в одном, в Бъйори развлечений больше не предвидится. Так что… мы готовимся к маскараду, который пройдет… - она, нахмурившись, снова взглянула на белоснежную с золотом карточку, через четыре дня. Подумать только, четыре дня! И как, по-вашему, я смогу придумать приличный образ за такое короткое время?
- Вы справитесь, дорогая, - улыбнулся герцог, - я в вас верю. И будете прекрасней всех на этом балу. – И шепотом, чтобы не услышала супруга, добавил: - по крайней мере, теперь все ваше внимание будет занимать предстоящий маскарад, а не мое здоровье.
Спустя час после ухода Шинар, когда на Бъйори уже опустились сумерки в стеклянную дверь, выходящую из кабинета герцога Бельдериза в сад, постучались. Звук был настолько тихим, что если бы хозяин не ожидал визитера и не прислушивался, то вряд ли бы смог расслышать его.
Герцог оторвался от бумаг, тяжело поднялся на ноги, потер ноющую от долгого сидения спину и направился к двери. Откинул в сторону легкую занавеску и впустил посетителя.
Им оказался неприметный молодой человек, в черных одеждах.
- Ваша светлость? – поприветствовал он герцога.
- Входите, Мидард, - посторонился герцог Бельдериз, пропуская мужчину в кабинет.
Когда тот просочился внутрь, Бельдериз прикрыл дверь, плотно задернул занавеску, убедившись, что не осталось даже малюсенькой щели, через которую можно было бы подсмотреть, что происходит в кабинете из сада и вернулся к своему столу.
- Я надеюсь, вас никто не видел? – поинтересовался он, опускаясь в свое кресло, и жестом указывая посетителю занять другое, то самое, в котором час назад сидела Шинар.
- Обижаете, ваша светлость, - тихо отозвался тот, кого назвали Мидардом, - моя работа заключается в том, чтобы меня никто не видел. В противном случае, мне придется уйти на покой.
Бельдериз одобрительно покивал и тут же спохватившись, поинтересовался:
- Могу предложить вам вина или… вы предпочитаете другие напитки.
- Я предпочитаю поговорить о деле, ваша светлость, - с легкой улыбкой отозвался посетитель. – Вино мы будем пить после того, как все будет исполнено.
- Как желаете, - не стал настаивать Бельдериз. – Тогда рассказывайте, что вы выяснили?
Мидард чуть заметно улыбнулся и выудил буквально из воздуха небольшой сверток бумаг, наклонился вперед и протянул их герцогу.
- Все здесь, вы можете сами ознакомиться, ваша светлость.
Бельдериз поморщился, но бумаги взял, развернул их и принялся за чтение. По мере того, как он читал лицо его принимало странное выражение, словно бы все эмоции уходили, оставляя после себя лишь только непроницаемую маску.
- Интересная личность этот ваш родственник, - не утерпел Мидард. Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку кресла и выглядел совершенно беспечно и непринужденно, но будь неподалеку, к примеру, капитан Рауз и имей он возможность хоть немного понаблюдать за сим господином, понял бы, что вся эта беспечность – чистой воды показуха.
Мидард был не просто напряжен, он пребывал в том состоянии, в котором часто находятся воины в момент ожидания нападения. Цепкий взгляд, от которого мало что можно скрыть, оружие, спрятанное в недрах одежды, но, тем не менее, расположенное таким образом, чтобы можно было беспрепятственно выхватить его при малейшем намеке на опасность, поза, выдающая в собеседнике герцога человека, не понаслышке знакомого с битвой или убийством.
- Чем же он так вам приглянулся, милейший господин Мидард? - поинтересовался герцог, не поднимая глаз от бумаг.
- Ну как же, - усмехнулся Мидард, - с каждой новой жертвой он становится все изобретательнее, все искуснее. Вот например та несчастная, которая имела неосторожность привлечь внимание вашего племянника в последний раз. Бедняжка мучилась около трех дней. Виконт умело подводил ее к порогу раз за разом, а затем отступал, даруя своей жертве призрачную надежду на спасение. Она молила о смерти, плакала, но продержалась на целые сутки дольше, чем ее предшественница. Обе они, кстати, умерли в страшных муках. Виконт делает успехи, его мастерство растет, что не может не восхищать.
Бельдериз непроизвольно передернул плечами, в этот момент он как раз читал отчет о том, как выглядело тело несчастной девушки, которой не посчастливилось привлечь к себе внимание виконта Ардо. Мерзкое чтиво, решил про себя герцог. Но ужаснуться его заставило вовсе не перечисление ужасных ран на теле жертвы – за свою жизнь, он и не с таким сталкивался. Приходилось даже воочию видеть последствия ужасной катастрофы, когда погибло много людей. Вот там был настоящий ужас, когда нельзя было с уверенностью сказать, кто перед тобой – взрослый или ребенок, женщина или мужчина, пострадавшие представали в виде сплошного месива из обугленного мяса. Так что словесное описание того, как его родственник издевался над ни в чем не повинными девушками мало тронул герцога. Увы, когда стоишь одной ногой в могиле, и каждый день вырываешь у Шарха когтями и выгрызаешь зубами, о страданиях незнакомцев думаешь в последнюю очередь. Герцога ужаснуло вовсе не описание ужасных ран, истязаний и издевательств над невинной жертвой. Антуан испугался, когда прочел, как выглядела несчастная до того, как попала в лапы к его единственному ныне наследнику.
- Темноволосая, среднего роста, глаза карие, кожа светлая, - прочел вслух герцог. – И часто виконт обращает внимание на девушек с такой внешностью?
- Постоянно, - коротко бросил Мидард. – Только такие его и привлекают.
Антуан Бельдериз почувствовал, как спину обсыпало морозной крошкой. Слишком знакомым было описание последней жертвы. И пусть он сам никогда воочию не видел эту девушку, перед глазами тут же появился четкий образ собственной супруги. Не надо быть провидцем или магом, чтобы сообразить, кого именно истязает виконт Ардо раз за разом. Какую женщину он желает уничтожить, на чьем теле мечтает выжечь свое клеймо.
- Что еще? – поинтересовался Бельдериз, откладывая бумаги. – Есть еще что-то, что мне стоит знать?
- В последнее время среди приближенных виконта Ардо все чаще и чаще стал появляться один человек, - Мидард потянулся вперед, взял в руки бумаги, которые только что отбросил герцог, просмотрел их, быстро перекладывая из одной руки в другую и, наконец, выудил из этого вороха нужную.
