Мы спокойно дошли до своего фургона, а эти двое остановились поодаль. Может, прав Тео, и они искали меня.
Он оказался прав. Когда я уже готовилась ко сну, в мое окно кто-то постучал. Я подумала, это Ник, и отодвинула шторку. Под окном стояли те два мужика. Один из них лучезарно улыбнулся и жестом предложил открыть окно. Я чуть приоткрыла створку.
– Доброго вечера, танцовщица Элена, – сказал мужчина. – Хочешь с нашим караваном ходить? Наш больше, и богаче, собственный фургон тебе приобретем.
А мне зачем собственный? Жить одной будет скучно, и все делать самой, даже лошадьми править. А я не умею.
– Спасибо, не интересует, – ответила я, закрыла и зашторила окно.
Я думала, что Ник придет ко мне ночью, и старалась подольше не засыпать. Но заснула, а он не пришел. Я проснулась, только когда почувствовала мерное покачивание фургона и скрип колес по плотному снегу. Выглянула в окно, и увидела, что мы уже выехали из города. Солнце еще не взошло, но было уже почти светло.
А Ник так и не пришел. Прощай, Ник...
Я оделась и вышла в общую комнату. Тамира улыбнулась:
– Доброе утро, Элена. Мы уже позавтракали, тебя будить не стали. Чайник и булочки еще теплые.
– Спасибо.
Тамира часто пекла булочки с маком на завтрак, они у неё получались не хуже, чем из пекарни. Я налила чаю с мёдом, взяла пару булочек и вернулась в свою комнату. Забралась с ногами на кровать и села у окна. Так приятно было есть свежие теплые булки, запивать сладким чаем и смотреть в окно, на проплывающие мимо заиндевелые деревья, наблюдать за восходом солнца и движением облаков на небе. Оказывается, я соскучилась по таким минутам, минутам спокойствия и праздности. Как же здорово путешествовать! Просто ехать с караваном туда, куда он идет. И я уже мечтала, чтобы скорее наступил вечер, чтобы пойти купаться в снегу.
Дорога петляла между лесистых холмов, только теперь это были в основном березы и осины, и лес просматривался далеко. Тут уж точно никаких разбойников быть не должно. В таких местах караваны останавливаются на ночлег без опаски.
Я хотела еще немного поспать, или просто полежать, но не дали. Пришли подруги, с которыми во время городской ярмарки виделась только, когда ходили в баню: все они были заняты в своих лавках, да и я без дела не сидела. А теперь пришло время немного отдохнуть.
Девушки наперебой расхваливали мои танцы на льду, и хвастались обновками, какие приобрели в городе, кто ботинками, кто новой юбкой или кофтой. А Тира с гордостью сообщила, что Талин предложил ей выйти за него замуж. Тире этот парень давно нравился, но она и не надеялась, что он на нее посмотрит. В караванах, кстати, в порядке вещей, что от первого взгляда до свадьбы порой проходит меньше двух недель.
– Элена, это благодаря твоему лифчику он стал на меня засматриваться, – добавила она.
И в самом деле, приподняв грудь бюстгальтером, Тира стала выглядеть стройнее, а ложбинка между грудями стала соблазнительно выглядывать в вырезе кофты. Не только Талин не мог отвести от нее взгляда. Я была рада за Тиру.
Подруги начали рассказывать мне, как проходят свадьбы в караванах.
В общем, мы весело проводили время. Мне только иногда становилось чуточку грустно оттого, что больше не увижусь с Ником. А я даже не успела ему рассказать, что шанс вернуться в свой мир у нас есть. И так и не успела узнать, где и на какие средства он живет.
Часа через два девушки разошлись, я вышла из своей комнаты, чтобы помочь Тамире с обедом.
– Отдыхай, дорогая, я сама справлюсь, – сказала она. – До следующего селения шесть дней пути, еще успеешь наработаться.
И я пошла навестить дядюшку Эгора. По пути размышляла, рассказать ему о Нике, или нет. На улице было морозно. Я поспешила поскорее добежать до его фургона.
Волшебник был занят с какой-то картой, водил над ней цепочкой с прозрачным голубоватым камнем.
– Не помешаю? – спросила я с порога.
– Нет-нет, я уже почти закончил, – ответил он.
– А что вы делаете? – полюбопытствовала я.
– Изучаю погоду на пути каравана. Всегда лучше заранее знать, что ждет впереди.
– И что вы узнали?
– Скоро будет снегопад.
Я машинально посмотрела в окно: небо было голубое, с редкими белыми облаками, которые не мешали солнцу ярко светить. Никаких признаков снегопада не было и в помине. Но не спорить же с волшебником!
– А что привело тебя ко мне, Элена? – спросил Эгор, свернул карту и убрал в шкаф.
– Просто зашла вас проведать, – ответила я.
– Ну, тогда давай попьем чайку, – улыбнулся он.
Мы уже давно не сидели вот так, за чашкой чая, и не рассказывали друг другу о своих мирах. Эгора очень удивляли технологии нашего мира, меня же удивляла магия. Но во время ярмарок волшебник тоже занят оказанием магических услуг населению. Кому потерянную вещь найти, кому охранное или какое другое заклинание наложить.
Сегодня я рассказала дядюшке Эгору про электричество. А потом как бы между прочим, спросила:
– А вот если бы вдруг... ну, чисто теоретически... нашелся бы еще один человек из моего мира, который тоже попал сюда случайно, мы смогли бы вернуться вместе через портал, который собираемся открыть?
Волшебник подумал немного, и пожал плечами:
– Если он точно из твоего мира, то, наверное, смогли бы. Но этот человек может оказаться из другого мира, просто очень похожего на твой.
Да, как я об этом не подумала? Ведь миров бесконечное множество. Мы с Ником вполне можем оказаться из разных.
– Если портал вообще откроется, он сможет в него пройти вместе с тобой, – добавил Эгор. – Весь вопрос в том, захочет ли.
Какая теперь разница, захочет ли Ник пойти со мной в мой мир? Наверняка мы больше никогда не встретимся.
Мы еще поболтали, и я вернулась домой. А вечером, когда караван остановился, наконец, возобновились купания в снегу. На улице стало немного теплее, а с неба повалил густой снег, так что даже можно было не валяться в сугробах. Принимать душ из снега тоже было весело.
Наш фургон на этот раз шел вторым. Они каждый день менялись местами, чтобы быть первыми по очереди. Только дядюшка Эгор всегда ехал последним, это привилегия волшебника. Я возвращалась домой одна, потому что в третьем фургоне не было ни одной девушки, а Тира из первого сегодня почему-то не вышла, наверное, некогда, к свадьбе готовится. Снег все усиливался, было темно, я ориентировалась только по светящимся окнам фургонов, и едва не проскочила свой.
Я взяла халат, который оставила на ступеньках перед купанием, стряхнула с него снег, но надеть не успела. Вдруг сзади меня кто-то схватил. Я хотела закричать, но мне зажали рот, быстренько скрутили моим же халатом, потом завернули в одеяло, оставив только щелку для носа и случайно для одного глаза, посадили на лошадь и куда-то повезли. В темноте не было видно, куда, а огни нашего каравана скоро пропали из вида из-за снегопада. Я только сумела сообразить, что лошадь идет не по дороге, а по лесу, потому что чувствовала, как сквозь одеяло меня хлещут ветки деревьев, и не было слышно характерного цокота и поскрипывания плотно утрамбованного снега под копытами. Звук от копыт был такой, словно лошадь идет по глубокому снегу. Лошадей было две и похитителей как минимум, двое. Я слышала, как они тихо переговаривались, хотя слов разобрать не могла.
Вырваться не было никакой возможности, я и не пыталась. Предположила, что убивать меня не собираются, раз завернули в одеяло, чтобы я не замерзла. Стало немного спокойнее, и делать было нечего, кроме как размышлять, кому и зачем нужно было меня похищать.
Первое, что пришло в голову – я не явилась на аудиенцию к королеве, может, это она приказала привести меня к ней даже против моей воли? Нет, не может быть, я же простая танцовщица, по-моему, слишком мелкая цель для правительницы государства.
А может, это те мужики из другого каравана, которым я отказала? Это предположение мне показалось более правдоподобным. Решила, если это они, и их караван еще не уехал из города, сразу сбегу, и обращусь к стражам. Может, они помогут мне догнать мой караван.
Что буду делать, если другой караван, в который меня везут эти мужики, уже ушел из города, придумать не успела, хотя ехали мы довольно долго. Лошадь остановилась, всадник спешился, снял меня с седла и куда-то понес.
Меня положили на кровать в темной комнате, и я услышала, как в замочной скважине повернулся ключ. Ну, значит, точно не караван, потому что в фургонах комнаты никогда не запираются снаружи, замки имеют только входные двери.
С трудом, но я выпуталась из одеяла и из халата, которым меня связали, оделась, и на ощупь начала искать окно. Оно нашлось на противоположной от кровати стене, над столом. Комната была небольшая, но больше, чем обычные комнаты в фургонах. И стены бревенчатые, в фургонах таких не бывает. Обычно они из тонких досок, двойные, а между досками высушенный мох или какой-нибудь другой легкий утеплитель.
Я отодвинула плотную штору. За окном было темно, валил снег, но сквозь него просвечивал фонарь, и окна дома напротив. Окно открылось, когда я толкнула створку, но не могу же я бежать в одном халате и босиком! Одно дело, выскочить голышом в снег на пять минут, и совсем другое, когда не знаешь, куда и долго ли придется идти. У меня уже ноги замерзли, потому что пол был холодный. Пришлось забраться на кровать и завернуться в одеяло.
Несмотря на тревожные мысли, я уснула, и проснулась, только когда было уже почти светло. Я вскочила и бросилась к окну, в надежде увидеть какую-нибудь знакомую улицу города, в котором провела почти неделю. Но не увидела. Город большой, я не могла изучить его весь за такое короткое время. А, может, это вообще другой населенный пункт. Хотя вряд ли, здесь не так много населенных мест, чтобы они были настолько близко друг к другу.
Скоро за дверью послышалось движение, зазвенели ключи, и дверь открылась. В комнату очень вошла полная женщина лет пятидесяти, одетая в шубу, шаль и мягкие войлочные сапоги. Шаль и шуба выглядели богато, а вот войлочные сапоги в основном носили бедняки. Наверное, у нее ноги болят, с таким-то весом, а войлочные сапоги очень мягкие. Такие Тамира надевала дома, вместо тапочек.
Женщина принесла длинное белое платье, белье, цветастую шаль и красивый беличий полушубок. Сказала:
– Одевайся.
– Зачем? – спросила я.
– Пойдешь знакомиться с женихом. Через два часа у вас свадьба.
– Никуда я не пойду! Ни знакомиться, ни замуж!
– Куда ж ты денешься, милая? – усмехнулась женщина.
– Кто же меня заставит?
– Сама пойдешь, когда подумаешь немного. Тебе отсюда дорога только под венец, – сказала женщина, положила вещи на кровать и шагнула к двери.
– Скажите хотя бы, кто жених? – спросила я.
– Ты всё равно его не знаешь.
– А он-то откуда меня знает?
– Понравилась ты ему на ярмарке. Радуйся, человек богатый, хозяйкой в большом доме станешь.
– А если у меня уже есть жених? – вызывающе спросила я.
Никакого жениха у меня нет ни в этом, ни в том мире, но я все равно спросила. А вдруг отпустят? Надежда на это была слишком эфемерной, и, конечно, не оправдалась.
– Не беспокойся о нём, он очень скоро найдет другую невесту, – ответила моя собеседница.
– А если я стражам пожалуюсь?
– Никто поверит, что ты не хочешь замуж за богатого. Так что будь послушной девочкой, забудь о прежней жизни. Уверяю, ты не пожалеешь. Потом еще благодарить меня будешь, как многие другие. Одевайся давай.
Я посмотрела на одежду, и спросила:
– А где сапоги?
– А их ты только после свадьбы получишь.
– Как же я пойду на свадьбу босая?
– Не по снегу пойдешь, ковровую дорожку расстелем, да тут недалеко, замерзнуть не успеешь. Платье длинное, никто твоих босых ног не увидит. Да, вот еще что. На столе лежит бумага и перо, напиши своим родным, что влюбилась, решила выйти замуж за любимого и вернулась в город, потом отнесу в курьерскую службу, письмо доставят в твой караван, пока они недалеко ушли. И одевайся, я приду за тобой через час, – ответила женщина и снова шагнула к двери.
– А поесть-то мне хотя бы дадут? – спросила я вслед. Время завтрака прошло, и я уже немного проголодалась.
– Вот на свадьбе и поешь, – ответила женщина и все-таки вышла из комнаты.
В замочной скважине повернулся ключ.
Минут пять я сидела, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. Выходит, меня похитили не из-за моих талантов фигуристки, а просто тупо затем, чтобы выдать замуж за того, кто смог заплатить за мое похищение? Даже обидно как-то. Возможно, и Лоису, сестру Тео, тоже похитили и выдали замуж. И ни в каком летнем караване она не ходит, а стала чьей-то женой вопреки своей воле. А может, Тео и его родители даже знали об этом, но ничего предпринимать для спасения дочери не стали, или не смогли. Значит, и меня никто спасать не будет? И вообще, почему никто не рассказал мне, что тут девушек похищают, чтобы замуж выдавать? Если бы знала, была бы осторожнее!
На минутку я почувствовала такую безысходность, что почти решила смириться и выйти замуж за богача-незнакомца. А сбежать и потом можно, только где тогда я буду искать свой караван? И будут ли мне там рады? Я уже давно не удивлялась, почему Тамира поверила, когда я сказала, что не замужем. Подруги рассказывали, что брак здесь скрепляют магически. То есть если ты замужем, и тебя спросят об этом, уже не сможешь сказать «нет», брачное заклинание не даст. Супруги освобождаются от этого заклинания, только когда один из них умрет. А женщина, если замужем за оседлым мужчиной, не может ходить с караваном. Конечно, есть пары, которые живут и без брачного заклинания, но это только в деревнях и селах, где нет магов. В моем мире это называется гражданским браком. А меня наверняка свяжут брачным заклинанием, и к гадалке не ходи. Если останусь в городе, как вернусь к порталу в мой мир? А как сумею открыть портал без волшебника?
Нет, если бежать, то прямо сейчас. Если не убегу, застряну в этом мире на всю жизнь. Только как я отсюда уйду без сапог? И даже не знаю, по какой дороге ушел караван, я же спала, когда он вышел из города.
Где-то в этом городе живет Ник, но как я его найду, если не знаю адреса?
Время, отведенное мне на одевание, почти закончилось, а оставаться и выходить замуж за неизвестно кого мне хотелось всё меньше. Наверняка этот богатенький жених старый или уродливый, иначе давно уже был бы женат. А даже если он богат, как Крез, молод и красив, он может оказаться не слишком хорошим человеком. Уж лучше замерзну, догоняя свой караван, чем выйду замуж без любви.
Я надела белье, белое платье надевать не стала. Мой халат достаточно длинный, с большими красными цветами по черному фону, вполне может сойти за платье. На халат надела полушубок, на голову шаль. Шаль была черная с красными цветами и красной каймой, как раз по цвету подходила к моему халату. Только халат немного короче белого платья, и босые ноги видны из-под подола. Я с ностальгией вспомнила свои сапожки на каблуках, теплые угги, доставшиеся мне по наследству от Лоисы, и с завистью подумала о войлочных сапогах моей стражницы. Да я бы сейчас даже на лапти согласилась...
Точно, лапти! Ну, не совсем лапти, а нечто похожее я могу сделать из одеяла! Лапти, кстати, в этом мире никто не носит, даже в деревнях. Даже у самых бедных есть войлочные сапоги или угги.
Он оказался прав. Когда я уже готовилась ко сну, в мое окно кто-то постучал. Я подумала, это Ник, и отодвинула шторку. Под окном стояли те два мужика. Один из них лучезарно улыбнулся и жестом предложил открыть окно. Я чуть приоткрыла створку.
– Доброго вечера, танцовщица Элена, – сказал мужчина. – Хочешь с нашим караваном ходить? Наш больше, и богаче, собственный фургон тебе приобретем.
А мне зачем собственный? Жить одной будет скучно, и все делать самой, даже лошадьми править. А я не умею.
– Спасибо, не интересует, – ответила я, закрыла и зашторила окно.
Я думала, что Ник придет ко мне ночью, и старалась подольше не засыпать. Но заснула, а он не пришел. Я проснулась, только когда почувствовала мерное покачивание фургона и скрип колес по плотному снегу. Выглянула в окно, и увидела, что мы уже выехали из города. Солнце еще не взошло, но было уже почти светло.
А Ник так и не пришел. Прощай, Ник...
Я оделась и вышла в общую комнату. Тамира улыбнулась:
– Доброе утро, Элена. Мы уже позавтракали, тебя будить не стали. Чайник и булочки еще теплые.
– Спасибо.
Тамира часто пекла булочки с маком на завтрак, они у неё получались не хуже, чем из пекарни. Я налила чаю с мёдом, взяла пару булочек и вернулась в свою комнату. Забралась с ногами на кровать и села у окна. Так приятно было есть свежие теплые булки, запивать сладким чаем и смотреть в окно, на проплывающие мимо заиндевелые деревья, наблюдать за восходом солнца и движением облаков на небе. Оказывается, я соскучилась по таким минутам, минутам спокойствия и праздности. Как же здорово путешествовать! Просто ехать с караваном туда, куда он идет. И я уже мечтала, чтобы скорее наступил вечер, чтобы пойти купаться в снегу.
Дорога петляла между лесистых холмов, только теперь это были в основном березы и осины, и лес просматривался далеко. Тут уж точно никаких разбойников быть не должно. В таких местах караваны останавливаются на ночлег без опаски.
Я хотела еще немного поспать, или просто полежать, но не дали. Пришли подруги, с которыми во время городской ярмарки виделась только, когда ходили в баню: все они были заняты в своих лавках, да и я без дела не сидела. А теперь пришло время немного отдохнуть.
Девушки наперебой расхваливали мои танцы на льду, и хвастались обновками, какие приобрели в городе, кто ботинками, кто новой юбкой или кофтой. А Тира с гордостью сообщила, что Талин предложил ей выйти за него замуж. Тире этот парень давно нравился, но она и не надеялась, что он на нее посмотрит. В караванах, кстати, в порядке вещей, что от первого взгляда до свадьбы порой проходит меньше двух недель.
– Элена, это благодаря твоему лифчику он стал на меня засматриваться, – добавила она.
И в самом деле, приподняв грудь бюстгальтером, Тира стала выглядеть стройнее, а ложбинка между грудями стала соблазнительно выглядывать в вырезе кофты. Не только Талин не мог отвести от нее взгляда. Я была рада за Тиру.
Подруги начали рассказывать мне, как проходят свадьбы в караванах.
В общем, мы весело проводили время. Мне только иногда становилось чуточку грустно оттого, что больше не увижусь с Ником. А я даже не успела ему рассказать, что шанс вернуться в свой мир у нас есть. И так и не успела узнать, где и на какие средства он живет.
Часа через два девушки разошлись, я вышла из своей комнаты, чтобы помочь Тамире с обедом.
– Отдыхай, дорогая, я сама справлюсь, – сказала она. – До следующего селения шесть дней пути, еще успеешь наработаться.
И я пошла навестить дядюшку Эгора. По пути размышляла, рассказать ему о Нике, или нет. На улице было морозно. Я поспешила поскорее добежать до его фургона.
Волшебник был занят с какой-то картой, водил над ней цепочкой с прозрачным голубоватым камнем.
– Не помешаю? – спросила я с порога.
– Нет-нет, я уже почти закончил, – ответил он.
– А что вы делаете? – полюбопытствовала я.
– Изучаю погоду на пути каравана. Всегда лучше заранее знать, что ждет впереди.
– И что вы узнали?
– Скоро будет снегопад.
Я машинально посмотрела в окно: небо было голубое, с редкими белыми облаками, которые не мешали солнцу ярко светить. Никаких признаков снегопада не было и в помине. Но не спорить же с волшебником!
– А что привело тебя ко мне, Элена? – спросил Эгор, свернул карту и убрал в шкаф.
– Просто зашла вас проведать, – ответила я.
– Ну, тогда давай попьем чайку, – улыбнулся он.
Мы уже давно не сидели вот так, за чашкой чая, и не рассказывали друг другу о своих мирах. Эгора очень удивляли технологии нашего мира, меня же удивляла магия. Но во время ярмарок волшебник тоже занят оказанием магических услуг населению. Кому потерянную вещь найти, кому охранное или какое другое заклинание наложить.
Сегодня я рассказала дядюшке Эгору про электричество. А потом как бы между прочим, спросила:
– А вот если бы вдруг... ну, чисто теоретически... нашелся бы еще один человек из моего мира, который тоже попал сюда случайно, мы смогли бы вернуться вместе через портал, который собираемся открыть?
Волшебник подумал немного, и пожал плечами:
– Если он точно из твоего мира, то, наверное, смогли бы. Но этот человек может оказаться из другого мира, просто очень похожего на твой.
Да, как я об этом не подумала? Ведь миров бесконечное множество. Мы с Ником вполне можем оказаться из разных.
– Если портал вообще откроется, он сможет в него пройти вместе с тобой, – добавил Эгор. – Весь вопрос в том, захочет ли.
Какая теперь разница, захочет ли Ник пойти со мной в мой мир? Наверняка мы больше никогда не встретимся.
Мы еще поболтали, и я вернулась домой. А вечером, когда караван остановился, наконец, возобновились купания в снегу. На улице стало немного теплее, а с неба повалил густой снег, так что даже можно было не валяться в сугробах. Принимать душ из снега тоже было весело.
Наш фургон на этот раз шел вторым. Они каждый день менялись местами, чтобы быть первыми по очереди. Только дядюшка Эгор всегда ехал последним, это привилегия волшебника. Я возвращалась домой одна, потому что в третьем фургоне не было ни одной девушки, а Тира из первого сегодня почему-то не вышла, наверное, некогда, к свадьбе готовится. Снег все усиливался, было темно, я ориентировалась только по светящимся окнам фургонов, и едва не проскочила свой.
Я взяла халат, который оставила на ступеньках перед купанием, стряхнула с него снег, но надеть не успела. Вдруг сзади меня кто-то схватил. Я хотела закричать, но мне зажали рот, быстренько скрутили моим же халатом, потом завернули в одеяло, оставив только щелку для носа и случайно для одного глаза, посадили на лошадь и куда-то повезли. В темноте не было видно, куда, а огни нашего каравана скоро пропали из вида из-за снегопада. Я только сумела сообразить, что лошадь идет не по дороге, а по лесу, потому что чувствовала, как сквозь одеяло меня хлещут ветки деревьев, и не было слышно характерного цокота и поскрипывания плотно утрамбованного снега под копытами. Звук от копыт был такой, словно лошадь идет по глубокому снегу. Лошадей было две и похитителей как минимум, двое. Я слышала, как они тихо переговаривались, хотя слов разобрать не могла.
Вырваться не было никакой возможности, я и не пыталась. Предположила, что убивать меня не собираются, раз завернули в одеяло, чтобы я не замерзла. Стало немного спокойнее, и делать было нечего, кроме как размышлять, кому и зачем нужно было меня похищать.
Первое, что пришло в голову – я не явилась на аудиенцию к королеве, может, это она приказала привести меня к ней даже против моей воли? Нет, не может быть, я же простая танцовщица, по-моему, слишком мелкая цель для правительницы государства.
А может, это те мужики из другого каравана, которым я отказала? Это предположение мне показалось более правдоподобным. Решила, если это они, и их караван еще не уехал из города, сразу сбегу, и обращусь к стражам. Может, они помогут мне догнать мой караван.
Что буду делать, если другой караван, в который меня везут эти мужики, уже ушел из города, придумать не успела, хотя ехали мы довольно долго. Лошадь остановилась, всадник спешился, снял меня с седла и куда-то понес.
Меня положили на кровать в темной комнате, и я услышала, как в замочной скважине повернулся ключ. Ну, значит, точно не караван, потому что в фургонах комнаты никогда не запираются снаружи, замки имеют только входные двери.
С трудом, но я выпуталась из одеяла и из халата, которым меня связали, оделась, и на ощупь начала искать окно. Оно нашлось на противоположной от кровати стене, над столом. Комната была небольшая, но больше, чем обычные комнаты в фургонах. И стены бревенчатые, в фургонах таких не бывает. Обычно они из тонких досок, двойные, а между досками высушенный мох или какой-нибудь другой легкий утеплитель.
Я отодвинула плотную штору. За окном было темно, валил снег, но сквозь него просвечивал фонарь, и окна дома напротив. Окно открылось, когда я толкнула створку, но не могу же я бежать в одном халате и босиком! Одно дело, выскочить голышом в снег на пять минут, и совсем другое, когда не знаешь, куда и долго ли придется идти. У меня уже ноги замерзли, потому что пол был холодный. Пришлось забраться на кровать и завернуться в одеяло.
Несмотря на тревожные мысли, я уснула, и проснулась, только когда было уже почти светло. Я вскочила и бросилась к окну, в надежде увидеть какую-нибудь знакомую улицу города, в котором провела почти неделю. Но не увидела. Город большой, я не могла изучить его весь за такое короткое время. А, может, это вообще другой населенный пункт. Хотя вряд ли, здесь не так много населенных мест, чтобы они были настолько близко друг к другу.
Скоро за дверью послышалось движение, зазвенели ключи, и дверь открылась. В комнату очень вошла полная женщина лет пятидесяти, одетая в шубу, шаль и мягкие войлочные сапоги. Шаль и шуба выглядели богато, а вот войлочные сапоги в основном носили бедняки. Наверное, у нее ноги болят, с таким-то весом, а войлочные сапоги очень мягкие. Такие Тамира надевала дома, вместо тапочек.
Женщина принесла длинное белое платье, белье, цветастую шаль и красивый беличий полушубок. Сказала:
– Одевайся.
– Зачем? – спросила я.
– Пойдешь знакомиться с женихом. Через два часа у вас свадьба.
– Никуда я не пойду! Ни знакомиться, ни замуж!
– Куда ж ты денешься, милая? – усмехнулась женщина.
– Кто же меня заставит?
– Сама пойдешь, когда подумаешь немного. Тебе отсюда дорога только под венец, – сказала женщина, положила вещи на кровать и шагнула к двери.
– Скажите хотя бы, кто жених? – спросила я.
– Ты всё равно его не знаешь.
– А он-то откуда меня знает?
– Понравилась ты ему на ярмарке. Радуйся, человек богатый, хозяйкой в большом доме станешь.
– А если у меня уже есть жених? – вызывающе спросила я.
Никакого жениха у меня нет ни в этом, ни в том мире, но я все равно спросила. А вдруг отпустят? Надежда на это была слишком эфемерной, и, конечно, не оправдалась.
– Не беспокойся о нём, он очень скоро найдет другую невесту, – ответила моя собеседница.
– А если я стражам пожалуюсь?
– Никто поверит, что ты не хочешь замуж за богатого. Так что будь послушной девочкой, забудь о прежней жизни. Уверяю, ты не пожалеешь. Потом еще благодарить меня будешь, как многие другие. Одевайся давай.
Я посмотрела на одежду, и спросила:
– А где сапоги?
– А их ты только после свадьбы получишь.
– Как же я пойду на свадьбу босая?
– Не по снегу пойдешь, ковровую дорожку расстелем, да тут недалеко, замерзнуть не успеешь. Платье длинное, никто твоих босых ног не увидит. Да, вот еще что. На столе лежит бумага и перо, напиши своим родным, что влюбилась, решила выйти замуж за любимого и вернулась в город, потом отнесу в курьерскую службу, письмо доставят в твой караван, пока они недалеко ушли. И одевайся, я приду за тобой через час, – ответила женщина и снова шагнула к двери.
– А поесть-то мне хотя бы дадут? – спросила я вслед. Время завтрака прошло, и я уже немного проголодалась.
– Вот на свадьбе и поешь, – ответила женщина и все-таки вышла из комнаты.
В замочной скважине повернулся ключ.
Минут пять я сидела, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. Выходит, меня похитили не из-за моих талантов фигуристки, а просто тупо затем, чтобы выдать замуж за того, кто смог заплатить за мое похищение? Даже обидно как-то. Возможно, и Лоису, сестру Тео, тоже похитили и выдали замуж. И ни в каком летнем караване она не ходит, а стала чьей-то женой вопреки своей воле. А может, Тео и его родители даже знали об этом, но ничего предпринимать для спасения дочери не стали, или не смогли. Значит, и меня никто спасать не будет? И вообще, почему никто не рассказал мне, что тут девушек похищают, чтобы замуж выдавать? Если бы знала, была бы осторожнее!
На минутку я почувствовала такую безысходность, что почти решила смириться и выйти замуж за богача-незнакомца. А сбежать и потом можно, только где тогда я буду искать свой караван? И будут ли мне там рады? Я уже давно не удивлялась, почему Тамира поверила, когда я сказала, что не замужем. Подруги рассказывали, что брак здесь скрепляют магически. То есть если ты замужем, и тебя спросят об этом, уже не сможешь сказать «нет», брачное заклинание не даст. Супруги освобождаются от этого заклинания, только когда один из них умрет. А женщина, если замужем за оседлым мужчиной, не может ходить с караваном. Конечно, есть пары, которые живут и без брачного заклинания, но это только в деревнях и селах, где нет магов. В моем мире это называется гражданским браком. А меня наверняка свяжут брачным заклинанием, и к гадалке не ходи. Если останусь в городе, как вернусь к порталу в мой мир? А как сумею открыть портал без волшебника?
Нет, если бежать, то прямо сейчас. Если не убегу, застряну в этом мире на всю жизнь. Только как я отсюда уйду без сапог? И даже не знаю, по какой дороге ушел караван, я же спала, когда он вышел из города.
Где-то в этом городе живет Ник, но как я его найду, если не знаю адреса?
Время, отведенное мне на одевание, почти закончилось, а оставаться и выходить замуж за неизвестно кого мне хотелось всё меньше. Наверняка этот богатенький жених старый или уродливый, иначе давно уже был бы женат. А даже если он богат, как Крез, молод и красив, он может оказаться не слишком хорошим человеком. Уж лучше замерзну, догоняя свой караван, чем выйду замуж без любви.
Я надела белье, белое платье надевать не стала. Мой халат достаточно длинный, с большими красными цветами по черному фону, вполне может сойти за платье. На халат надела полушубок, на голову шаль. Шаль была черная с красными цветами и красной каймой, как раз по цвету подходила к моему халату. Только халат немного короче белого платья, и босые ноги видны из-под подола. Я с ностальгией вспомнила свои сапожки на каблуках, теплые угги, доставшиеся мне по наследству от Лоисы, и с завистью подумала о войлочных сапогах моей стражницы. Да я бы сейчас даже на лапти согласилась...
Точно, лапти! Ну, не совсем лапти, а нечто похожее я могу сделать из одеяла! Лапти, кстати, в этом мире никто не носит, даже в деревнях. Даже у самых бедных есть войлочные сапоги или угги.
