Даже мне самой могло бы показаться, что я по собственной воле выбрала эту дорогу, или просто пошла в произвольном направлении. Но многолетний опыт подсказывал мне, что это не так. На самом деле, через некоторое время я почувствовала, что где-то впереди кто-то нуждается в помощи. Я чувствовала это не физически. И не мысленно. Я называю это магическим чутьем, или интуицией. Но пока никого, кому бы требовалась моя помощь, я не заметила.
День уже перевалил за полдень. Дождь кончился, снова выглянуло солнце. И мои воспоминания стали не такими грустными.
Иван пригласил меня на свадьбу, я не пошла. Но однажды мне удалось присутствовать на деревенской свадьбе.
Шла вторая зима с тех пор, как я рассталась с Иваном, и уже могла вспоминать о нем без слез, приглашать в шатер других мужчин, и даже испытывать наслаждение от близости с ними. Я не приглашаю в свой шатер мужчин, которые мне не нравятся, и все, с кем я была за это время, были для меня чем-то привлекательны. Но вот такого, чтобы взглянуть, встретиться взглядом и влюбиться, уже не случалось. А мне очень хотелось еще раз испытать это чувство внезапного незримого удара молнии. Хотя, если разобраться, без него спокойнее...
Жизнь постепенно входила в привычную колею.
В своем странствии я набрела на деревню, затерянную среди обширных заснеженных полей и лугов. Деревня была небольшая, но постоялый двор и таверна при нем присутствовали. К моему удивлению, там не оказалось ни одной свободной комнаты, хотя деревня стояла не на большой дороге, а в стороне от нее. Даже не знаю, почему интуиция привела меня сюда? Никому здесь моя помощь не требовалась.
Хозяин постоялого двора, конечно, не отказал мне в гостеприимстве, предложив воспользоваться любой комнатой из его личного жилья.
– Спасибо. Мне будет достаточно и небольшой каморки, – сказала я и поинтересовалась: – А почему у вас нынче так много постояльцев?
– Так завтра свадьба у нас. Мой сын женится на дочери кузнеца, – пояснил он, и похвастал: – Первая красавица во всей округе! Вот гости и понаехали из соседних деревень. Вас, госпожа, я тоже с радостью приглашаю на свадьбу сына.
Я удивилась. Свадьбы обычно играют осенью, после праздника Урожая, или весной, до начала полевых работ. Видя мое удивление, хозяин пояснил:
– Хотели они весной пожениться, да не успели, мать у невесты померла, траур был, вот только закончился. А до весны молодые ждать не захотели. К Алене сын старосты колья подбивает, вот мой Алешка и спешит. Так вы останетесь на свадьбу, госпожа?
– Зовите меня Иванна. Спасибо, останусь.
А почему бы и нет, раз приглашают? Я еще ни разу на свадьбе не была. Интуиция пока молчит, никуда не тянет. А у меня и подарок для невесты есть, красивая серебряная заколка для волос. Мне ею за помощь заплатила одна дама, я ей помогла любимую собачку найти. Мне заколка без надобности, потому что странницы не носят украшений, а длинные волосы заплетают в одну или две косы. Серебряные звезды на одежде – вот наши украшения, и другие нам ни к чему. А я слышала, у людей принято дарить на свадьбу серебро.
Свадьба началась рано утром. Свадебный обряд для невесты был очень красивый. Я даже пожалела, что странницы не выходят замуж.
Сначала девушки купали и одевали невесту у нее дома. Присутствовали только женщины, ну, и я среди них, конечно. Посреди комнаты стояла большая деревянная бадья, наполненная теплой водой, в которой невесту мыли. Это делали подруги, сама невеста не должна ничего делать. Потом она выходила из воды, и женщины могли увидеть, какая у девушки фигура, нет ли на теле изъянов. Алене было нечего стесняться, потому что фигура у нее была идеальная. И все ею восхищались, и восхваляли ее красоту. Но мне пояснили, что даже если бы она была кривая или хромая, толстушка или худышка, они делали бы то же самое, чтобы вселить в невесту уверенность, что она сегодня самая прекрасная девушка на свете.
Так как мать девушки умерла, роль посаженной матери выполняла ближайшая родственница, тётя Алены. Она поливала девушку чистой водой, приговаривая: «С гуся вода, с Алены вся худоба». Потом каждый предмет одежды подруги подносили ей и одевали с песней. «Вот тебе правый чулочек, чтобы первым родился сыночек». «Вот тебе левый чулочек, чтоб у вас было много дочек». «Вот тебе сорочка, чтобы жаркой была каждая ночка». Ну и всё остальное в том же духе.
Потом невесту прятали от жениха, и требовали выкуп за каждый шаг к ней. Девушки заставляли парней, друзей жениха, выполнять разные смешные задания, а если они не хотели их выполнять, или выполняли неправильно, требовали откупиться сладостями или деньгами. Молодежь веселилась от души.
После выкупа невесты все отправились в таверну, где уже были накрыты столы для свадебного пира. Там деревенский староста провозгласил Алену и Алексия супругами и открыл празднество, разбив об стену глиняную бутыль с медовухой. К моему удивлению, медовуха оказалась красной. Одна девушка, ее звали Ариша, мне пояснила, что это специальная свадебная медовуха, подкрашенная соком земляники и малины.
Столы ломились от яств, красная медовуха лилась рекой, возлияния перемежались с плясками для гостей и конкурсами для молодых. А медовуха оказалась очень вкусной. Я никогда еще не пила столько спиртного, хотя медовуха – один из самых слабых алкогольных напитков. Когда все встали из-за стола и пошли танцевать, я почувствовала, что меня шатает. Это было странное чувство, как будто пол начал качаться под ногами, и мысли путались. Зато было очень смешно.
Я еще никогда так не веселилась. Танцевала и в хороводах, и с парнями, даже с женихом один раз.
А поздно вечером началось самое интересное. Всей толпой жениха и невесту провожали на супружеское ложе опять же с песнями, но уже довольно фривольными, которые даже меня иногда заставляли краснеть, а порой были непонятны. «Ты открой, жена, мужу врата, меж ног сокровенные, ты впусти его лихого скакуна, утоли его жажду вином красным». «Разведи ножки, женушка, как берега реченьки весной расходятся, поломай мост, муженек, как весенний разлив, пусть свободно текут воды красные, воды красные, как вино на столе свадебном».
Даже когда мы вышли из таверны на улицу, где было довольно морозно, меня всё еще пошатывало. Но, по крайней мере, от холодного воздуха мысли снова стали ясными.
Я была в изумлении: кровать для молодых стояла в снегу в чистом поле, скрытая от посторонних глаз только пологом, похожим на шатер из тонкого льняного полотна. Все гости выстроились широким кругом вокруг кровати. Молодые скрылись под пологом, зажгли там свечи, и тонкая ткань перестала скрывать их. Силуэты раздевающихся девушки и парня были видны прекрасно. А гости водили хоровод вокруг и пели свадебные песни.
Сначала они были медленные и протяжные, но когда муж возлег на жену, сменились на быстрые и ритмичные, в хороводе все стали подпрыгивать и хлопать в ладоши в такт двигавшимся под пологом мужчине и женщине. Это была странная, завораживающая и затягивающая пляска.
Тут я и порадовалась, что странницы не выходят замуж: я бы не хотела, чтобы на меня, когда я с мужчиной занимаюсь любовью, пялилась целая деревня, пусть и через полог.
– Зачем этот спектакль? – спросила я у Ариши, девушки, которая просветила меня насчет свадебной медовухи.
– Так принято, – ответила она.
Обойдя в этой пляске кровать раза три, гости по тропинке гуськом потянулись в деревню.
– А они что, так тут и останутся? – удивилась я, указав на жениха и невесту на кровати под пологом.
– Да, – ответила Ариша.
– Они же замерзнут!
– Если любовь крепка, не замерзнут. А утром мы за ними вернемся, придем красную реку смотреть.
– Какую красную реку? – удивилась я.
И Ариша мне объяснила, что при первой близости у невесты бывает кровь. Простыню с пятном крови выставляют на всеобщее обозрение, а деревенский маг по форме пятна предскажет будущее молодых.
А у меня после первого раза никакой крови не было. Ни единой капли. И я спросила:
– А если не будет крови?
– Как это не будет? Обязательно должна быть, – ответила Ариша. – Если, конечно, это был первый раз. А если крови не будет, значит, невеста не была девственницей, и муж вправе расторгнуть брак и выгнать жену.
Надо же, а я о таких сложностях ничего не знала...
– Обычно, если такое случается, девушка уходит из деревни. Потому что замуж ей снова уже точно не светит.
– Почему?
– Потому что никто ее не возьмет. Но иногда бывают случаи, что невеста – девственница, а крови на простыне не появляется. Но ей никто не поверит, и муж всё равно ее прогонит. Открою вам большой секрет, что девушки, опасаясь незаслуженного позора, заранее прячут в кровати пузырёк с кровью. Хорошо, если он не понадобится, чаще всего так и бывает.
– А где они берут кровь, чтобы спрятать в кровати? – спросила я.
– Из последних месячных, и хранят в прохладном месте.
– Месячные? А что это? – удивилась я.
– Вы не знаете? – Ариша удивилась больше меня.
– У странниц их не бывает, – ответила я.
– Как только девочка становится девушкой, лет в тринадцать-четырнадцать, у нее через каждый месяц дня три-четыре идет кровь... оттуда, – пояснила Ариша.
Я представила это и ужаснулась:
– Но... это же очень неудобно!
– Неудобно, – согласилась девушка. – Приходится на это время подкладывать в трусы тряпочки, нарезанные из старых простыней, а потом стирать их в холодной воде... В общем, чтобы подстраховаться, эту кровь и берут. А тем девушкам, которые этого не сделали, и оказалось, что крови нет, одна дорога – в город, в дом лунного удовольствия.
В глубокой задумчивости я отправилась спать в комнату, которую мне любезно предоставил хозяин постоялого двора. Слыхала я про такие дома, некоторые мужчины мне о них рассказывали. Они есть в любом большом городе любого государства нашего мира. В домах лунного удовольствия живут девушки, которые продают свою любовь за деньги, их еще называют жрицами любви. Я думала, они там потому, что им нравится спать каждую ночь с разными мужчинами. А я чем отличаюсь от них? Только тем, что сама выбираю мужчину, которого приведу в свой шатер, а они ждут, когда какой-нибудь мужчина выберет их. А вот о месячных я услышала впервые. Представляете, как они усложнили бы путешествия странниц? Я рада, что у нас, странствующих колдуний, их нет.
Уснуть я не успела, почувствовав, что кому-то жизненно необходима моя помощь.
Я выбежала на улицу и поняла, что помощь нужна Алене. По тропинке в снегу я добежала до кровати молодых и услышала, что Алена плачет. Я видела в свете свечи, горевшей внутри полога, что девушка сидит на одном краю кровати, а ее муж лежит на другом.
– Алена, что случилось? – спросила я.
– Кто здесь? – испуганно спросила девушка, машинально закутываясь в простыню.
– Я, странница Иванна. Что случилось? Чем я могу тебе помочь?
– Ничем, – всхлипнула Алена.
– Я колдунья, ты не забыла? Расскажи, что случилось, и я что-нибудь придумаю.
– У меня крови нет! – истерично всхлипнула Алена.
– Почему? Ты не девственница?
– Девственница! У меня никогда ничего не было с мужчинами! Но крови почему-то нет! О, боги, почему это случилось именно со мной? Алешка проснется и прогонит меня! Как я ему докажу, что была девственницей? Он ни за что мне не поверит, ни за что!
Но я-то верила Алене.
– Почему же ты не подстраховалась? – спросила я.
– Как? – снова всхлипнула девушка. – Я с утра на виду, ни на минутку одна не оставалась. А пузырек с кровью надо было подложить до того, как начался свадебный обряд!
Я поняла, что заранее Алена этого сделать не могла, жидкость просто замерзла бы, пока шла свадьба.
Что ж, пузырька с кровью у Алены нет, но есть я. Месячных у меня, правда, не бывает, но в моём посохе есть нож. И кровь у меня, как у всех людей, красная, имеется.
– Можно, я войду?
– Да... ой, а если муж проснется?
– Пока я здесь, он не проснется, – заверила я и откинула полог.
Достала нож и резанула по пальцу. Алена коротко вскрикнула. А потом улыбнулась: на простыне появилось красное пятно.
– Спасибо, странница, – сказала девушка, заботливо прикрыла сорочкой пятно, легла, прижавшись к мужу, и натянула на обоих одеяло из овечьих шкур.
Ну, под таким они точно не замерзнут.
Мне было больно, но я чувствовала удовлетворение оттого, что спасла девушку от незаслуженного позора. А на мне всё заживает очень быстро. К утру порез затянется. Я вернулась на постоялый двор, тихо пробралась в свою комнату, легла и крепко уснула. И никакой мужчина мне не был нужен.
Утром свадьба продолжилась. Второй день начался с того, что гости снова с песнями отправились за молодыми, а потом возвращались в деревню, гордо неся впереди шествия простыню с красным пятном. Новоиспеченные муж и жена сияли, особенно Алена. Застолье продолжилось, но я лишь еще раз поздравила молодых и отправилась в путь. Хватит с меня медовухи, я вчера и так перебрала. До сих пор мне иногда казалось, что земля уходит из-под ног, голова болела, и было совсем не так весело, как вчера. Впрочем, к вечеру это состояние полностью прошло.
С тех пор я не пью так много медовухи, даже когда очень хочется.
С воспоминаниями, как с попутчиками, дорога кажется короче. Хорошо, что у меня есть, что вспомнить. Я почти не заметила, как пересекла широкую полосу полей и лугов, и подошла к лесу, за которым скрылся дракон. И у меня было такое предчувствие, что за этим лесом я встречусь с ним.
Недалеко от леса дорога сворачивала в сторону, а в лес вела тропа. Не раздумывая, я пошла по ней.
В лесу было тихо. Очевидно, животные напуганы недавно пролетевшим драконом. Глупые, даже я знаю, что драконы не охотятся в лесу. Они слишком большие, чтобы садиться среди деревьев, да еще при этом кого-то ловить. Драконы охотятся в степях или в горах, где есть большие свободные пространства.
Этот лес оказался не таким большим, как предыдущий. Когда тропа вывела меня на опушку, передо мной открылась сказочная картина. Большой луг, на котором стоял замок, к нему и вела тропа. Странно, что вокруг замка не было ни города, ни села, ни даже маленькой деревеньки. Обычно люди селятся вокруг замков для того, чтобы маг, живущий в нем, защитил их.
Наверное, это и есть жилище колдуна, о котором мне говорили попутчики. Тогда понятно, почему тут больше никто не поселился.
Столько лет прожила на свете, а ни разу настоящего колдуна не встречала. То есть такого уродливого мага, которого хотелось бы назвать колдуном. Видимо, насчет их уродливости люди сильно преувеличивали. Все маги иногда творят зло. Я вот, например, не раз применяла магию, чтобы кого-то наказать, а это ведь зло. Но я что-то не заметила, чтобы стала уродливее. Хотя, возможно, надо столько зла совершить, чтоб уродливой стать, сколько я себе и представить не могу.
Нельзя сказать, что я не боялась идти в замок колдуна. Мама всегда меня уверяла, что странствующим колдуньям бояться нечего, и я много раз в этом убеждалась. Но сейчас мне было немного страшно, как бывало всегда перед встречей с неизвестным.
Тропа была не широкая, но хорошо заметная. Видимо, не так уж редко местные посещают колдуна. Но сейчас на тропе, кроме меня, никого не было. Я шла всё медленнее, но скорее, чем мне того хотелось, оказалась перед воротами в замковой стене.
ГЛАВА 5
День уже перевалил за полдень. Дождь кончился, снова выглянуло солнце. И мои воспоминания стали не такими грустными.
Иван пригласил меня на свадьбу, я не пошла. Но однажды мне удалось присутствовать на деревенской свадьбе.
***
Шла вторая зима с тех пор, как я рассталась с Иваном, и уже могла вспоминать о нем без слез, приглашать в шатер других мужчин, и даже испытывать наслаждение от близости с ними. Я не приглашаю в свой шатер мужчин, которые мне не нравятся, и все, с кем я была за это время, были для меня чем-то привлекательны. Но вот такого, чтобы взглянуть, встретиться взглядом и влюбиться, уже не случалось. А мне очень хотелось еще раз испытать это чувство внезапного незримого удара молнии. Хотя, если разобраться, без него спокойнее...
Жизнь постепенно входила в привычную колею.
В своем странствии я набрела на деревню, затерянную среди обширных заснеженных полей и лугов. Деревня была небольшая, но постоялый двор и таверна при нем присутствовали. К моему удивлению, там не оказалось ни одной свободной комнаты, хотя деревня стояла не на большой дороге, а в стороне от нее. Даже не знаю, почему интуиция привела меня сюда? Никому здесь моя помощь не требовалась.
Хозяин постоялого двора, конечно, не отказал мне в гостеприимстве, предложив воспользоваться любой комнатой из его личного жилья.
– Спасибо. Мне будет достаточно и небольшой каморки, – сказала я и поинтересовалась: – А почему у вас нынче так много постояльцев?
– Так завтра свадьба у нас. Мой сын женится на дочери кузнеца, – пояснил он, и похвастал: – Первая красавица во всей округе! Вот гости и понаехали из соседних деревень. Вас, госпожа, я тоже с радостью приглашаю на свадьбу сына.
Я удивилась. Свадьбы обычно играют осенью, после праздника Урожая, или весной, до начала полевых работ. Видя мое удивление, хозяин пояснил:
– Хотели они весной пожениться, да не успели, мать у невесты померла, траур был, вот только закончился. А до весны молодые ждать не захотели. К Алене сын старосты колья подбивает, вот мой Алешка и спешит. Так вы останетесь на свадьбу, госпожа?
– Зовите меня Иванна. Спасибо, останусь.
А почему бы и нет, раз приглашают? Я еще ни разу на свадьбе не была. Интуиция пока молчит, никуда не тянет. А у меня и подарок для невесты есть, красивая серебряная заколка для волос. Мне ею за помощь заплатила одна дама, я ей помогла любимую собачку найти. Мне заколка без надобности, потому что странницы не носят украшений, а длинные волосы заплетают в одну или две косы. Серебряные звезды на одежде – вот наши украшения, и другие нам ни к чему. А я слышала, у людей принято дарить на свадьбу серебро.
Свадьба началась рано утром. Свадебный обряд для невесты был очень красивый. Я даже пожалела, что странницы не выходят замуж.
Сначала девушки купали и одевали невесту у нее дома. Присутствовали только женщины, ну, и я среди них, конечно. Посреди комнаты стояла большая деревянная бадья, наполненная теплой водой, в которой невесту мыли. Это делали подруги, сама невеста не должна ничего делать. Потом она выходила из воды, и женщины могли увидеть, какая у девушки фигура, нет ли на теле изъянов. Алене было нечего стесняться, потому что фигура у нее была идеальная. И все ею восхищались, и восхваляли ее красоту. Но мне пояснили, что даже если бы она была кривая или хромая, толстушка или худышка, они делали бы то же самое, чтобы вселить в невесту уверенность, что она сегодня самая прекрасная девушка на свете.
Так как мать девушки умерла, роль посаженной матери выполняла ближайшая родственница, тётя Алены. Она поливала девушку чистой водой, приговаривая: «С гуся вода, с Алены вся худоба». Потом каждый предмет одежды подруги подносили ей и одевали с песней. «Вот тебе правый чулочек, чтобы первым родился сыночек». «Вот тебе левый чулочек, чтоб у вас было много дочек». «Вот тебе сорочка, чтобы жаркой была каждая ночка». Ну и всё остальное в том же духе.
Потом невесту прятали от жениха, и требовали выкуп за каждый шаг к ней. Девушки заставляли парней, друзей жениха, выполнять разные смешные задания, а если они не хотели их выполнять, или выполняли неправильно, требовали откупиться сладостями или деньгами. Молодежь веселилась от души.
После выкупа невесты все отправились в таверну, где уже были накрыты столы для свадебного пира. Там деревенский староста провозгласил Алену и Алексия супругами и открыл празднество, разбив об стену глиняную бутыль с медовухой. К моему удивлению, медовуха оказалась красной. Одна девушка, ее звали Ариша, мне пояснила, что это специальная свадебная медовуха, подкрашенная соком земляники и малины.
Столы ломились от яств, красная медовуха лилась рекой, возлияния перемежались с плясками для гостей и конкурсами для молодых. А медовуха оказалась очень вкусной. Я никогда еще не пила столько спиртного, хотя медовуха – один из самых слабых алкогольных напитков. Когда все встали из-за стола и пошли танцевать, я почувствовала, что меня шатает. Это было странное чувство, как будто пол начал качаться под ногами, и мысли путались. Зато было очень смешно.
Я еще никогда так не веселилась. Танцевала и в хороводах, и с парнями, даже с женихом один раз.
А поздно вечером началось самое интересное. Всей толпой жениха и невесту провожали на супружеское ложе опять же с песнями, но уже довольно фривольными, которые даже меня иногда заставляли краснеть, а порой были непонятны. «Ты открой, жена, мужу врата, меж ног сокровенные, ты впусти его лихого скакуна, утоли его жажду вином красным». «Разведи ножки, женушка, как берега реченьки весной расходятся, поломай мост, муженек, как весенний разлив, пусть свободно текут воды красные, воды красные, как вино на столе свадебном».
Даже когда мы вышли из таверны на улицу, где было довольно морозно, меня всё еще пошатывало. Но, по крайней мере, от холодного воздуха мысли снова стали ясными.
Я была в изумлении: кровать для молодых стояла в снегу в чистом поле, скрытая от посторонних глаз только пологом, похожим на шатер из тонкого льняного полотна. Все гости выстроились широким кругом вокруг кровати. Молодые скрылись под пологом, зажгли там свечи, и тонкая ткань перестала скрывать их. Силуэты раздевающихся девушки и парня были видны прекрасно. А гости водили хоровод вокруг и пели свадебные песни.
Сначала они были медленные и протяжные, но когда муж возлег на жену, сменились на быстрые и ритмичные, в хороводе все стали подпрыгивать и хлопать в ладоши в такт двигавшимся под пологом мужчине и женщине. Это была странная, завораживающая и затягивающая пляска.
Тут я и порадовалась, что странницы не выходят замуж: я бы не хотела, чтобы на меня, когда я с мужчиной занимаюсь любовью, пялилась целая деревня, пусть и через полог.
– Зачем этот спектакль? – спросила я у Ариши, девушки, которая просветила меня насчет свадебной медовухи.
– Так принято, – ответила она.
Обойдя в этой пляске кровать раза три, гости по тропинке гуськом потянулись в деревню.
– А они что, так тут и останутся? – удивилась я, указав на жениха и невесту на кровати под пологом.
– Да, – ответила Ариша.
– Они же замерзнут!
– Если любовь крепка, не замерзнут. А утром мы за ними вернемся, придем красную реку смотреть.
– Какую красную реку? – удивилась я.
И Ариша мне объяснила, что при первой близости у невесты бывает кровь. Простыню с пятном крови выставляют на всеобщее обозрение, а деревенский маг по форме пятна предскажет будущее молодых.
А у меня после первого раза никакой крови не было. Ни единой капли. И я спросила:
– А если не будет крови?
– Как это не будет? Обязательно должна быть, – ответила Ариша. – Если, конечно, это был первый раз. А если крови не будет, значит, невеста не была девственницей, и муж вправе расторгнуть брак и выгнать жену.
Надо же, а я о таких сложностях ничего не знала...
– Обычно, если такое случается, девушка уходит из деревни. Потому что замуж ей снова уже точно не светит.
– Почему?
– Потому что никто ее не возьмет. Но иногда бывают случаи, что невеста – девственница, а крови на простыне не появляется. Но ей никто не поверит, и муж всё равно ее прогонит. Открою вам большой секрет, что девушки, опасаясь незаслуженного позора, заранее прячут в кровати пузырёк с кровью. Хорошо, если он не понадобится, чаще всего так и бывает.
– А где они берут кровь, чтобы спрятать в кровати? – спросила я.
– Из последних месячных, и хранят в прохладном месте.
– Месячные? А что это? – удивилась я.
– Вы не знаете? – Ариша удивилась больше меня.
– У странниц их не бывает, – ответила я.
– Как только девочка становится девушкой, лет в тринадцать-четырнадцать, у нее через каждый месяц дня три-четыре идет кровь... оттуда, – пояснила Ариша.
Я представила это и ужаснулась:
– Но... это же очень неудобно!
– Неудобно, – согласилась девушка. – Приходится на это время подкладывать в трусы тряпочки, нарезанные из старых простыней, а потом стирать их в холодной воде... В общем, чтобы подстраховаться, эту кровь и берут. А тем девушкам, которые этого не сделали, и оказалось, что крови нет, одна дорога – в город, в дом лунного удовольствия.
В глубокой задумчивости я отправилась спать в комнату, которую мне любезно предоставил хозяин постоялого двора. Слыхала я про такие дома, некоторые мужчины мне о них рассказывали. Они есть в любом большом городе любого государства нашего мира. В домах лунного удовольствия живут девушки, которые продают свою любовь за деньги, их еще называют жрицами любви. Я думала, они там потому, что им нравится спать каждую ночь с разными мужчинами. А я чем отличаюсь от них? Только тем, что сама выбираю мужчину, которого приведу в свой шатер, а они ждут, когда какой-нибудь мужчина выберет их. А вот о месячных я услышала впервые. Представляете, как они усложнили бы путешествия странниц? Я рада, что у нас, странствующих колдуний, их нет.
Уснуть я не успела, почувствовав, что кому-то жизненно необходима моя помощь.
Я выбежала на улицу и поняла, что помощь нужна Алене. По тропинке в снегу я добежала до кровати молодых и услышала, что Алена плачет. Я видела в свете свечи, горевшей внутри полога, что девушка сидит на одном краю кровати, а ее муж лежит на другом.
– Алена, что случилось? – спросила я.
– Кто здесь? – испуганно спросила девушка, машинально закутываясь в простыню.
– Я, странница Иванна. Что случилось? Чем я могу тебе помочь?
– Ничем, – всхлипнула Алена.
– Я колдунья, ты не забыла? Расскажи, что случилось, и я что-нибудь придумаю.
– У меня крови нет! – истерично всхлипнула Алена.
– Почему? Ты не девственница?
– Девственница! У меня никогда ничего не было с мужчинами! Но крови почему-то нет! О, боги, почему это случилось именно со мной? Алешка проснется и прогонит меня! Как я ему докажу, что была девственницей? Он ни за что мне не поверит, ни за что!
Но я-то верила Алене.
– Почему же ты не подстраховалась? – спросила я.
– Как? – снова всхлипнула девушка. – Я с утра на виду, ни на минутку одна не оставалась. А пузырек с кровью надо было подложить до того, как начался свадебный обряд!
Я поняла, что заранее Алена этого сделать не могла, жидкость просто замерзла бы, пока шла свадьба.
Что ж, пузырька с кровью у Алены нет, но есть я. Месячных у меня, правда, не бывает, но в моём посохе есть нож. И кровь у меня, как у всех людей, красная, имеется.
– Можно, я войду?
– Да... ой, а если муж проснется?
– Пока я здесь, он не проснется, – заверила я и откинула полог.
Достала нож и резанула по пальцу. Алена коротко вскрикнула. А потом улыбнулась: на простыне появилось красное пятно.
– Спасибо, странница, – сказала девушка, заботливо прикрыла сорочкой пятно, легла, прижавшись к мужу, и натянула на обоих одеяло из овечьих шкур.
Ну, под таким они точно не замерзнут.
Мне было больно, но я чувствовала удовлетворение оттого, что спасла девушку от незаслуженного позора. А на мне всё заживает очень быстро. К утру порез затянется. Я вернулась на постоялый двор, тихо пробралась в свою комнату, легла и крепко уснула. И никакой мужчина мне не был нужен.
Утром свадьба продолжилась. Второй день начался с того, что гости снова с песнями отправились за молодыми, а потом возвращались в деревню, гордо неся впереди шествия простыню с красным пятном. Новоиспеченные муж и жена сияли, особенно Алена. Застолье продолжилось, но я лишь еще раз поздравила молодых и отправилась в путь. Хватит с меня медовухи, я вчера и так перебрала. До сих пор мне иногда казалось, что земля уходит из-под ног, голова болела, и было совсем не так весело, как вчера. Впрочем, к вечеру это состояние полностью прошло.
***
С тех пор я не пью так много медовухи, даже когда очень хочется.
С воспоминаниями, как с попутчиками, дорога кажется короче. Хорошо, что у меня есть, что вспомнить. Я почти не заметила, как пересекла широкую полосу полей и лугов, и подошла к лесу, за которым скрылся дракон. И у меня было такое предчувствие, что за этим лесом я встречусь с ним.
Недалеко от леса дорога сворачивала в сторону, а в лес вела тропа. Не раздумывая, я пошла по ней.
В лесу было тихо. Очевидно, животные напуганы недавно пролетевшим драконом. Глупые, даже я знаю, что драконы не охотятся в лесу. Они слишком большие, чтобы садиться среди деревьев, да еще при этом кого-то ловить. Драконы охотятся в степях или в горах, где есть большие свободные пространства.
Этот лес оказался не таким большим, как предыдущий. Когда тропа вывела меня на опушку, передо мной открылась сказочная картина. Большой луг, на котором стоял замок, к нему и вела тропа. Странно, что вокруг замка не было ни города, ни села, ни даже маленькой деревеньки. Обычно люди селятся вокруг замков для того, чтобы маг, живущий в нем, защитил их.
Наверное, это и есть жилище колдуна, о котором мне говорили попутчики. Тогда понятно, почему тут больше никто не поселился.
Столько лет прожила на свете, а ни разу настоящего колдуна не встречала. То есть такого уродливого мага, которого хотелось бы назвать колдуном. Видимо, насчет их уродливости люди сильно преувеличивали. Все маги иногда творят зло. Я вот, например, не раз применяла магию, чтобы кого-то наказать, а это ведь зло. Но я что-то не заметила, чтобы стала уродливее. Хотя, возможно, надо столько зла совершить, чтоб уродливой стать, сколько я себе и представить не могу.
Нельзя сказать, что я не боялась идти в замок колдуна. Мама всегда меня уверяла, что странствующим колдуньям бояться нечего, и я много раз в этом убеждалась. Но сейчас мне было немного страшно, как бывало всегда перед встречей с неизвестным.
Тропа была не широкая, но хорошо заметная. Видимо, не так уж редко местные посещают колдуна. Но сейчас на тропе, кроме меня, никого не было. Я шла всё медленнее, но скорее, чем мне того хотелось, оказалась перед воротами в замковой стене.
