С этого момента королевство Тарвельд стало символом силы и жестокости, а имя Вендора Тарвельда стало
известно во всех уголках мира.
Кто бы мог подумать, что Дом Тарвельд, ныне известный как хранитель знаний и целитель мира, некогда рождён был в крови и железе? Первый его король — Вендор Тарвельд — был сыном погибших от рук одичалых, воспитан диким вождём, убил своего наставника и возвёл королевство на костях варваров. Он был жесток, безжалостен и беспощаден. Но с годами Дом Тарвельд изменился. Спустя столетия жестокость Вендора осталась в летописях, а на трон взошёл тот, кто перевернул судьбу своего дома — король Эрлинг Тарвельд.
Эрлинг стал королём в юные 21 год. В его жилах текла кровь великого Вендора, но его сердце не было отравлено жаждой власти или битвами. Он верил в силу знания и мира. Целью его правления было развитие образования, союз с другими домами и укрепление внутреннего мира. Его девиз был: «Знание — наш корень, мир — наш плод». А символом стал зелёный дуб, крепко стоящий на бежевом знамени — древо, питающее мудростью.
В 23 года, когда Эрлинг только начинал укреплять своё правление, на него пало первое серьёзное испытание. Дом Салавинов — старинный дом, славившийся своей военной дисциплиной и мастерством боя — возжелал земли Тарвельда. Их король, Ларем Салавин, не признавал силу знаний, считая это слабостью. Он послал армию на южные земли Тарвельда, намереваясь уничтожить слабый, как он считал, дом учёных.
Эрлинг понимал, что не выстоит. Его армии были слабо обучены, и дух боя был слаб в сердцах его народа. Он отослал воронов всем домам королевств, умоляя о помощи. Но лишь один ответ пришёл в ответ — от молодого, но стремительно возвышающегося дома Валкресов. Их король, Гарден Валкрес, известный как Гарден Непобеждённый, не имел ни жены, ни детей. Его история была обвита мифами и страхом. Он не проиграл ни одной битвы, и каждый, кто стоял у него на пути, падал в пепел.
Гарден прибыл в столицу Тарвельда — Верден. Он был высок, в чёрных доспехах, с хищным взглядом. Он вошёл в зал Эрлинга, не склонив головы, и сказал:
— Я помогу вам, Эрлинг Тарвельд. Но взамен, ваше королевство обеспечит Валкресы лучшими лекарствами и травами. До конца наших дней.
Эрлинг, понимая, что это его единственный шанс, кивнул. Договор был заключён.
Битва произошла на равнине Селарон — широком плато в предгорьях, где ветер свистел, а трава становилась красной от крови. Армии Салавинов двигались быстро и уверенно, конница их разбивала слабые отряды Тарвельда, пока на поле не появился Гарден.
Гарден был как буря. Его рыцари Валкреса были в чёрных стальных латах, стройны и молчаливы. Их боевой клич был коротким: «Праху — прах!». Они врезались в ряды Салавинов, как волны в скалу, и скала треснула. Гарден лично вызывал на бой командиров врагов, и каждый раз побеждал. Его меч был чёрен, как ночь, и, казалось, пел, когда разрубался плоть.
Ларем Салавин, увидев, как его армия рушится, дал сигнал отступления. Он понимал, что битва проиграна. Перед уходом он поднял знамя в знак признания поражения и отправил послов в Верден с вестью: он признаёт Эрлинга правителем своих земель и отказывается от претензий.
Ночью, когда звёзды скрылись за облаками, Гарден вошёл в замок Эрлинга. Тот ждал его в своём зале. Гарден подошёл к нему и сказал:
— Битва окончена. Вы выиграли.
И с этими словами он ушёл в темноту. Так началась дружба между домом Тарвельд и Валкресами, что на годы вперед казалась нерушимой.
...
Прошли годы. Эрлинг женился на Мелиссе из дома Оллинхов — дома лекарей, известного своим вкладом в медицину. У них родились трое детей:
— Лайонел, 23 года. Спокоен, справедлив, дипломат от рождения. Он заботился о простом народе и стремился к гармонии между домами.
— Сирена, 18 лет. Образованная, добрая, следовала по стопам матери — стала врачом и травницей.
— Орвин, 15 лет. Любознательный изобретатель, создавал странные, но умные устройства, мечтая однажды изменить мир.
...
Все эти события Лайонел теперь перечитывал в старой книге о доме Тарвельд. Он сидел в своей комнате, пока за окнами сгущался вечер. Книга пахла пылью и временем. Но слова были чёткими, как голос предков:
«… и был заключён союз с Валкресами, и Гарден помог в битве...»
Лайонел смотрел на строки и сжимал кулаки. Почему? Почему спустя десятилетия союз был предан, а отец его — Эрлинг — убит на совете Пяти Холмов от руки Валкреса? Что стало с честью? Он не знал, что делать. Начинать войну было глупо — Тарвельд не имел армий, не был построен на войне
. Он понимал: стоит ударить — и дом падёт.
Лайонел закрыл книгу, пальцы всё ещё дрожали. Он перечитывал страницу о том, как Гарден однажды спас их королевство, но теперь — собственноручно уничтожил его главу.
Он поднял взгляд в окно — ночь была тиха, но в ней сквозил холодный шёпот надвигающейся беды. Он не знал, что делать. Дом Тарвельд был королевством знаний, а не войны. Но теперь война пришла в его дом, и даже книги не могли дать ответы.
В это время, далеко на юге, в огненном сердце Кальдары, Кай Инфернис, старший сын Дариуса, сидел напротив сестры. Он был напряжён, глаза его полыхали гневом.
— Мы должны добить их, — прошипел Кай. — Пока Тарвельд слаб. Пока у них нет лидера.
Луна не сразу ответила. Она лишь взяла чашу с вином, медленно сделала глоток и, смотря в огонь, произнесла:
— У них умер самый старый в семье... — её голос был спокойным, почти мягким. — А если бы умер самый младший?
Кай повернул к ней голову.
— Ты о ком?
Луна лишь слегка усмехнулась, её глаза сверкнули.
— О том, кто изобретает игрушки, пока другие строят будущее.
Она не сказала имени, но намёк был ясен. Орвин. Младший сын Эрлиана. Если Лайонел — дипломат, а Сирена — целитель, то Орвин был будущим разума Тарвельда. Без него… дом не имел бы будущего вовсе.
Кай сжал кулаки, не говоря ни слова. Он понял. Его сестра была не просто соблазнительной и умной — она была опасна, как яд, что не чувствуешь, пока не поздно.
Он встал.
— Тогда пусть зелёное древо рухнет с корней. И пусть его плод сгниёт.
Ночь была тиха. Но где-то далеко, на западе, над Вер
деном, дул тревожный ветер.
Дар-Край. Сердце железного Валкреса, чёрный замок, в чьих стенах даже тени боятся шевельнуться без приказа короля. Утро выдалось глухим и мрачным — небо было затянуто пепельными облаками, а ветер, как бы зная, что сегодня случится, рвал флаги на башнях.
В тронном зале, выложенном из серого камня, собрались лорды и старейшины Валкреса. Это были не простые советники — каждый из них служил королю не меньше десяти лет, каждый был участником битв, каждый имел право на слово. Среди них:
Лорд Гоман, главный стражник столицы, молчаливый гигант с белым шрамом на лице.
Леди Вайра, хранительница архивов, женщина с ледяным голосом и глазами цвета стали.
Старейшина Мердон, древний советник, проживший три эпохи, чьи руки дрожали, но ум был острее любого меча.
Лорд Севард, командир конной гвардии, верный, но жесткий к любой слабости.
Когда Гарден Валкрес вошёл, зал погрузился в тишину. Его шаги отдавались эхом, словно удары молота по судьбам собравшихся. Он оглядел всех, не скрывая раздражения.
— Зачем этот совет? — бросил он, тяжело опускаясь на трон.
Гоман шагнул вперёд:
— Давайте назовём имя того, из-за кого мы здесь. Ник Валкрес.
Гарден сжал подлокотники:
— Мой сын?
— Ваш... приёмный сын, — холодно сказала Вайра. — 12 лет назад вы вернулись с битвы в Авангарде с тремя детьми. Мы приняли их, потому что вы король. Но сейчас встаёт вопрос — не сделали ли вы ошибку?
— Эти дети мои. И тот, кто в этом сомневается, может подготовить себе могилу, — рыкнул Гарден.
— Он опасен, — вмешался Севард. — Он не просто начал войну, он принёс смерть на священный совет. Он убил короля Эрлинга, союзника. Валкресы не убивают без причины, но он... он слишком жесток даже по нашим меркам.
— Его жестокость пугает наших союзников, — поддержал Мердон. — Он не король. Он пламя, которое пожирает всё.
— Совет требует казни! — выкрикнула Вайра. — Пусть кровь сотрёт позор!
Гарден, долго молчав, ударил кулаком по трону:
— Ник не будет казнён. Но он перестаёт быть моим наследником. Его жестокость — это не сила, а ярость без повода. Он не готов. Он — угроза. Я сам решу его судьбу.
Зал замер. Никто не посмел спорить. Король встал и покинул зал, оставляя после себя мрак решений.
---
Вечер опустился на Дар-Край, как траурный покров. Ник тренировался со Скарлетт, их мечи пели в воздухе, звенели при столкновениях. Он смеялся, играючи отбивая её выпады.
— Ник! — позвал слуга. — Отец ждёт тебя в своих покоях.
Он вытер лоб и уверенно пошёл по коридорам. В покоях его встретил не король, а человек, усталый и разочарованный.
— Ты знаешь, зачем ты здесь, — сказал Гарден.
— Я могу объяснить. То, что я сделал, —
— Не имеет объяснений! — вскрикнул Гарден. — Ты убил короля на совете! На СОВЕТЕ! Мы были союзниками!
— Он угрожал дому Валкрес!
— Ты — угроза! — голос Гардена стал леденящим. — Я построил Валкрес на страхе, но и на чести. Мы не псы. Мы не убийцы без повода.
— Я хотел защитить семью!
— Нет. Ты хотел доказать, что ты король. Но ты не король. Ты — изгнанник.
Ник шагнул назад, в глазах загорелся гнев:
— Ты изгонишь меня?! Меня?! Того, кто сражался с твоими врагами, кто стал твоим мечом, когда ты дрожал от старости?!
— У тебя есть час. Собери вещи. Возьми коня. Исчезни из моего королевства.
---
Ник молча проходил коридоры, теперь уже чужие. Он зашёл в свою комнату, снял со стены меч — чёрный клинок, подаренный Гарденом, символ наследника. Он прижал его к груди. Затем собрал немного еды, карту, воду. Конь уже ждал у ворот.
Скарлетт стояла в тени, опершись на стену.
— Я всегда верила, что ты будешь следующим королём, — прошептала она.
— Я всё равно стану им, — ответил Ник. — Даже если придётся пройти сквозь саму смерть.
— Куда ты направишься?
Он посмотрел на горизонт.
— В Закульсие.
— Что? Никто оттуда не возвращался!
— Тем более мне туда. Я вернусь... и докажу отцу, что достоин уважения. Что я больше, чем его страх. Я стану королём, которого будут помнить.
Лео подошёл тихо, глаза были полны слёз:
— Возвращайся... брат.
Ник усмехнулся:
— Только не умирай пока.
Он вскочил на коня, ещё раз бросил взгляд на стены замка. Потом — шпоры, рывок, и ночь поглотила его. Он н
е обернулся.
Так изгнанный волк ушёл в тьму. В путь, который либо сожрёт его, либо породит легенду.
Зал Красного Солнца в Лионграде сиял золотыми бликами от утреннего света, пробивающегося сквозь витражи. На стенах висели гербы с изображением льва, а на длинном столе блистала пища: дичь, фрукты, свежий хлеб и вино. Всё было готово к традиционному совету дома Лионхольд, который всегда начинался с общей трапезы.
— Сегодня день, который запомнят, — глухо произнёс король Эдвард, положив нож на тарелку и вытерев руки салфеткой. Его седая борода казалась резче очерченной, а голос — твёрже, чем обычно. — Я принял решение.
Королева Ровена, сидевшая рядом, опустила взгляд. Она знала, что сейчас произойдёт, но не могла остановить мужа — не сейчас, не при детях, не в этом зале.
— Через две недели, — продолжил король, — состоится великая свадьба. Артур Лионхольд женится на своей сестре, Элейн.
В зале воцарилась тишина. Даже слуги, стоявшие у стен, будто обратились в камень.
Элейн выронила бокал. Красное вино пролилось по её светлому платью, как кровь.
— Отец… — прошептала она, глядя в упор. — Ты не можешь…
— Я должен, — отрезал Эдвард. — В этой крови сила. Ваша связь с богами рода, с легендой предков. Мы — Лионхольды, и я хочу внука, чистого, сильного, с корнями от двух львов, а не с кровью слабаков или чужаков.
Артур молчал. Он только кивнул, усмехнувшись уголками рта. В его глазах была тень победы. Он никогда не заботился о том, кого брать в жёны. Для него главное — власть. И отец только что поставил печать на его праве наследовать трон без споров.
Тео вскочил.
— Ты сошёл с ума! — выкрикнул он, не в силах сдержать ярость. — Брат и сестра?! Да это грех, позор! — Он указал на Артура. — Он избивал Элейн. Ты сам это знаешь! Она приходила ко мне с синяками на шее!
— Молчи! — гаркнул Эдвард, стукнув кулаком по столу так, что кубки подпрыгнули. — Я не потерплю дерзости от второго сына, который только и делает, что бродит по садам, сочиняя стишки!
— Может, потому что я не хочу становиться таким, как ты?! — воскликнул Тео. — Слепым, гордым и кровожадным львом, готовым разорвать собственную семью ради своей мании величия!
Эдвард резко встал. Его тень упала на Тео, как тень горы.
— Сын ты мне или нет?! — прорычал он. — Потому что если нет — у меня достаточно мечей, чтобы вырезать тебе язык и сослать туда, где поэты с голоду дохнут.
Ровена заплакала, впервые за много лет не в силах сдержать слёзы. Элейн опустила голову. Артур — хранил спокойствие, довольный, как пёс, что получил кость.
— Свадьба будет, — глухо сказал король. — Кто против — уезжайте. Ваша кровь мне не нужна.
Вечером Тео закрылся в библиотеке. Он сидел между старыми свитками и хрониками рода, размышляя. Почему всё рушится? Почему король, которого все считали благородным, стал чудовищем?
Он хотел поговорить с Элейн, но та не вышла из своей комнаты.
В саду под окнами, в лунном свете, Тео услышал, как гвардейцы шепчутся:
— А ведь говорят, что Артур и Эдвард давно всё решили. Это не ради рода. Это ради войны. Чтобы род Лионхольдов не смешался ни с кем, когда королевства начнут делить мир между собой.
— Да, и Элейн тут просто пешка…
Тео знал одно: он не позволит свадьбе состояться. Даже если это б
удет значить открытое восстание против отца.
Небо над Верденом было хмурым и пасмурным. Деревья, ещё вчера зелёные, будто посерели. Природа словно почувствовала: Тарвельд больше не был тем тихим уголком знаний и мира.
Во внутреннем дворе замка, под серым небом, Лайонел Тарвельд стоял с посланием в руках. Его лицо, как всегда, было спокойно, но в глубине глаз — пылала надежда. Печать на пергаменте была безошибочной: Инферинс предлагал союз. Он молча побежал по коридорам, чтобы рассказать об этом матери, королеве Мелиссе.
Но каждый его шаг звучал всё глуше. В стенах замка стало холодно, как в склепе. Он заметил — слишком тихо. Слишком пусто.
Когда он проходил длинный гобелен с изображением великого древа, его шаги затихли. Что-то сзади. Шорох. Вздох. И внезапно — вспышка боли.
Острое лезвие пробило его спину.
— Сын пошёл в отца… — прозвучал чужой голос, хриплый, словно ветер, ударяющий в пещеру.
Лайонел рухнул на колени, выронил письмо, но в последнем усилии сдёрнул кусок плаща убийцы. Его рука зажала ткань с гербом... гербом Скайеронов.
Он упал лицом в холодный камень, а кровь, как тонкая красная лента, медленно стекала по мраморному полу.
---
В это же время, в соседней башне, Орвин Тарвельд работал над своим очередным изобретением. Механизм щёлкал, гудел, и вдруг — замер. Мальчик поднял голову. Снаружи что-то было не так. Тишина. Пугающая тишина.
Он вышел в коридор. Сделал несколько шагов. И увидел брата.
— Лай?...
Но брат не шевелился. Лежал, как будто просто спал. Только кровь не давала этой лжи укорениться. Орвин застыл. Губы задрожали. А потом он заорал. Крик прорезал стены замка.
известно во всех уголках мира.
Кто бы мог подумать, что Дом Тарвельд, ныне известный как хранитель знаний и целитель мира, некогда рождён был в крови и железе? Первый его король — Вендор Тарвельд — был сыном погибших от рук одичалых, воспитан диким вождём, убил своего наставника и возвёл королевство на костях варваров. Он был жесток, безжалостен и беспощаден. Но с годами Дом Тарвельд изменился. Спустя столетия жестокость Вендора осталась в летописях, а на трон взошёл тот, кто перевернул судьбу своего дома — король Эрлинг Тарвельд.
Эрлинг стал королём в юные 21 год. В его жилах текла кровь великого Вендора, но его сердце не было отравлено жаждой власти или битвами. Он верил в силу знания и мира. Целью его правления было развитие образования, союз с другими домами и укрепление внутреннего мира. Его девиз был: «Знание — наш корень, мир — наш плод». А символом стал зелёный дуб, крепко стоящий на бежевом знамени — древо, питающее мудростью.
В 23 года, когда Эрлинг только начинал укреплять своё правление, на него пало первое серьёзное испытание. Дом Салавинов — старинный дом, славившийся своей военной дисциплиной и мастерством боя — возжелал земли Тарвельда. Их король, Ларем Салавин, не признавал силу знаний, считая это слабостью. Он послал армию на южные земли Тарвельда, намереваясь уничтожить слабый, как он считал, дом учёных.
Эрлинг понимал, что не выстоит. Его армии были слабо обучены, и дух боя был слаб в сердцах его народа. Он отослал воронов всем домам королевств, умоляя о помощи. Но лишь один ответ пришёл в ответ — от молодого, но стремительно возвышающегося дома Валкресов. Их король, Гарден Валкрес, известный как Гарден Непобеждённый, не имел ни жены, ни детей. Его история была обвита мифами и страхом. Он не проиграл ни одной битвы, и каждый, кто стоял у него на пути, падал в пепел.
Гарден прибыл в столицу Тарвельда — Верден. Он был высок, в чёрных доспехах, с хищным взглядом. Он вошёл в зал Эрлинга, не склонив головы, и сказал:
— Я помогу вам, Эрлинг Тарвельд. Но взамен, ваше королевство обеспечит Валкресы лучшими лекарствами и травами. До конца наших дней.
Эрлинг, понимая, что это его единственный шанс, кивнул. Договор был заключён.
Битва произошла на равнине Селарон — широком плато в предгорьях, где ветер свистел, а трава становилась красной от крови. Армии Салавинов двигались быстро и уверенно, конница их разбивала слабые отряды Тарвельда, пока на поле не появился Гарден.
Гарден был как буря. Его рыцари Валкреса были в чёрных стальных латах, стройны и молчаливы. Их боевой клич был коротким: «Праху — прах!». Они врезались в ряды Салавинов, как волны в скалу, и скала треснула. Гарден лично вызывал на бой командиров врагов, и каждый раз побеждал. Его меч был чёрен, как ночь, и, казалось, пел, когда разрубался плоть.
Ларем Салавин, увидев, как его армия рушится, дал сигнал отступления. Он понимал, что битва проиграна. Перед уходом он поднял знамя в знак признания поражения и отправил послов в Верден с вестью: он признаёт Эрлинга правителем своих земель и отказывается от претензий.
Ночью, когда звёзды скрылись за облаками, Гарден вошёл в замок Эрлинга. Тот ждал его в своём зале. Гарден подошёл к нему и сказал:
— Битва окончена. Вы выиграли.
И с этими словами он ушёл в темноту. Так началась дружба между домом Тарвельд и Валкресами, что на годы вперед казалась нерушимой.
...
Прошли годы. Эрлинг женился на Мелиссе из дома Оллинхов — дома лекарей, известного своим вкладом в медицину. У них родились трое детей:
— Лайонел, 23 года. Спокоен, справедлив, дипломат от рождения. Он заботился о простом народе и стремился к гармонии между домами.
— Сирена, 18 лет. Образованная, добрая, следовала по стопам матери — стала врачом и травницей.
— Орвин, 15 лет. Любознательный изобретатель, создавал странные, но умные устройства, мечтая однажды изменить мир.
...
Все эти события Лайонел теперь перечитывал в старой книге о доме Тарвельд. Он сидел в своей комнате, пока за окнами сгущался вечер. Книга пахла пылью и временем. Но слова были чёткими, как голос предков:
«… и был заключён союз с Валкресами, и Гарден помог в битве...»
Лайонел смотрел на строки и сжимал кулаки. Почему? Почему спустя десятилетия союз был предан, а отец его — Эрлинг — убит на совете Пяти Холмов от руки Валкреса? Что стало с честью? Он не знал, что делать. Начинать войну было глупо — Тарвельд не имел армий, не был построен на войне
. Он понимал: стоит ударить — и дом падёт.
Лайонел закрыл книгу, пальцы всё ещё дрожали. Он перечитывал страницу о том, как Гарден однажды спас их королевство, но теперь — собственноручно уничтожил его главу.
Он поднял взгляд в окно — ночь была тиха, но в ней сквозил холодный шёпот надвигающейся беды. Он не знал, что делать. Дом Тарвельд был королевством знаний, а не войны. Но теперь война пришла в его дом, и даже книги не могли дать ответы.
В это время, далеко на юге, в огненном сердце Кальдары, Кай Инфернис, старший сын Дариуса, сидел напротив сестры. Он был напряжён, глаза его полыхали гневом.
— Мы должны добить их, — прошипел Кай. — Пока Тарвельд слаб. Пока у них нет лидера.
Луна не сразу ответила. Она лишь взяла чашу с вином, медленно сделала глоток и, смотря в огонь, произнесла:
— У них умер самый старый в семье... — её голос был спокойным, почти мягким. — А если бы умер самый младший?
Кай повернул к ней голову.
— Ты о ком?
Луна лишь слегка усмехнулась, её глаза сверкнули.
— О том, кто изобретает игрушки, пока другие строят будущее.
Она не сказала имени, но намёк был ясен. Орвин. Младший сын Эрлиана. Если Лайонел — дипломат, а Сирена — целитель, то Орвин был будущим разума Тарвельда. Без него… дом не имел бы будущего вовсе.
Кай сжал кулаки, не говоря ни слова. Он понял. Его сестра была не просто соблазнительной и умной — она была опасна, как яд, что не чувствуешь, пока не поздно.
Он встал.
— Тогда пусть зелёное древо рухнет с корней. И пусть его плод сгниёт.
Ночь была тиха. Но где-то далеко, на западе, над Вер
деном, дул тревожный ветер.
Глава V — Изгнание
Дар-Край. Сердце железного Валкреса, чёрный замок, в чьих стенах даже тени боятся шевельнуться без приказа короля. Утро выдалось глухим и мрачным — небо было затянуто пепельными облаками, а ветер, как бы зная, что сегодня случится, рвал флаги на башнях.
В тронном зале, выложенном из серого камня, собрались лорды и старейшины Валкреса. Это были не простые советники — каждый из них служил королю не меньше десяти лет, каждый был участником битв, каждый имел право на слово. Среди них:
Лорд Гоман, главный стражник столицы, молчаливый гигант с белым шрамом на лице.
Леди Вайра, хранительница архивов, женщина с ледяным голосом и глазами цвета стали.
Старейшина Мердон, древний советник, проживший три эпохи, чьи руки дрожали, но ум был острее любого меча.
Лорд Севард, командир конной гвардии, верный, но жесткий к любой слабости.
Когда Гарден Валкрес вошёл, зал погрузился в тишину. Его шаги отдавались эхом, словно удары молота по судьбам собравшихся. Он оглядел всех, не скрывая раздражения.
— Зачем этот совет? — бросил он, тяжело опускаясь на трон.
Гоман шагнул вперёд:
— Давайте назовём имя того, из-за кого мы здесь. Ник Валкрес.
Гарден сжал подлокотники:
— Мой сын?
— Ваш... приёмный сын, — холодно сказала Вайра. — 12 лет назад вы вернулись с битвы в Авангарде с тремя детьми. Мы приняли их, потому что вы король. Но сейчас встаёт вопрос — не сделали ли вы ошибку?
— Эти дети мои. И тот, кто в этом сомневается, может подготовить себе могилу, — рыкнул Гарден.
— Он опасен, — вмешался Севард. — Он не просто начал войну, он принёс смерть на священный совет. Он убил короля Эрлинга, союзника. Валкресы не убивают без причины, но он... он слишком жесток даже по нашим меркам.
— Его жестокость пугает наших союзников, — поддержал Мердон. — Он не король. Он пламя, которое пожирает всё.
— Совет требует казни! — выкрикнула Вайра. — Пусть кровь сотрёт позор!
Гарден, долго молчав, ударил кулаком по трону:
— Ник не будет казнён. Но он перестаёт быть моим наследником. Его жестокость — это не сила, а ярость без повода. Он не готов. Он — угроза. Я сам решу его судьбу.
Зал замер. Никто не посмел спорить. Король встал и покинул зал, оставляя после себя мрак решений.
---
Вечер опустился на Дар-Край, как траурный покров. Ник тренировался со Скарлетт, их мечи пели в воздухе, звенели при столкновениях. Он смеялся, играючи отбивая её выпады.
— Ник! — позвал слуга. — Отец ждёт тебя в своих покоях.
Он вытер лоб и уверенно пошёл по коридорам. В покоях его встретил не король, а человек, усталый и разочарованный.
— Ты знаешь, зачем ты здесь, — сказал Гарден.
— Я могу объяснить. То, что я сделал, —
— Не имеет объяснений! — вскрикнул Гарден. — Ты убил короля на совете! На СОВЕТЕ! Мы были союзниками!
— Он угрожал дому Валкрес!
— Ты — угроза! — голос Гардена стал леденящим. — Я построил Валкрес на страхе, но и на чести. Мы не псы. Мы не убийцы без повода.
— Я хотел защитить семью!
— Нет. Ты хотел доказать, что ты король. Но ты не король. Ты — изгнанник.
Ник шагнул назад, в глазах загорелся гнев:
— Ты изгонишь меня?! Меня?! Того, кто сражался с твоими врагами, кто стал твоим мечом, когда ты дрожал от старости?!
— У тебя есть час. Собери вещи. Возьми коня. Исчезни из моего королевства.
---
Ник молча проходил коридоры, теперь уже чужие. Он зашёл в свою комнату, снял со стены меч — чёрный клинок, подаренный Гарденом, символ наследника. Он прижал его к груди. Затем собрал немного еды, карту, воду. Конь уже ждал у ворот.
Скарлетт стояла в тени, опершись на стену.
— Я всегда верила, что ты будешь следующим королём, — прошептала она.
— Я всё равно стану им, — ответил Ник. — Даже если придётся пройти сквозь саму смерть.
— Куда ты направишься?
Он посмотрел на горизонт.
— В Закульсие.
— Что? Никто оттуда не возвращался!
— Тем более мне туда. Я вернусь... и докажу отцу, что достоин уважения. Что я больше, чем его страх. Я стану королём, которого будут помнить.
Лео подошёл тихо, глаза были полны слёз:
— Возвращайся... брат.
Ник усмехнулся:
— Только не умирай пока.
Он вскочил на коня, ещё раз бросил взгляд на стены замка. Потом — шпоры, рывок, и ночь поглотила его. Он н
е обернулся.
Так изгнанный волк ушёл в тьму. В путь, который либо сожрёт его, либо породит легенду.
Зал Красного Солнца в Лионграде сиял золотыми бликами от утреннего света, пробивающегося сквозь витражи. На стенах висели гербы с изображением льва, а на длинном столе блистала пища: дичь, фрукты, свежий хлеб и вино. Всё было готово к традиционному совету дома Лионхольд, который всегда начинался с общей трапезы.
— Сегодня день, который запомнят, — глухо произнёс король Эдвард, положив нож на тарелку и вытерев руки салфеткой. Его седая борода казалась резче очерченной, а голос — твёрже, чем обычно. — Я принял решение.
Королева Ровена, сидевшая рядом, опустила взгляд. Она знала, что сейчас произойдёт, но не могла остановить мужа — не сейчас, не при детях, не в этом зале.
— Через две недели, — продолжил король, — состоится великая свадьба. Артур Лионхольд женится на своей сестре, Элейн.
В зале воцарилась тишина. Даже слуги, стоявшие у стен, будто обратились в камень.
Элейн выронила бокал. Красное вино пролилось по её светлому платью, как кровь.
— Отец… — прошептала она, глядя в упор. — Ты не можешь…
— Я должен, — отрезал Эдвард. — В этой крови сила. Ваша связь с богами рода, с легендой предков. Мы — Лионхольды, и я хочу внука, чистого, сильного, с корнями от двух львов, а не с кровью слабаков или чужаков.
Артур молчал. Он только кивнул, усмехнувшись уголками рта. В его глазах была тень победы. Он никогда не заботился о том, кого брать в жёны. Для него главное — власть. И отец только что поставил печать на его праве наследовать трон без споров.
Тео вскочил.
— Ты сошёл с ума! — выкрикнул он, не в силах сдержать ярость. — Брат и сестра?! Да это грех, позор! — Он указал на Артура. — Он избивал Элейн. Ты сам это знаешь! Она приходила ко мне с синяками на шее!
— Молчи! — гаркнул Эдвард, стукнув кулаком по столу так, что кубки подпрыгнули. — Я не потерплю дерзости от второго сына, который только и делает, что бродит по садам, сочиняя стишки!
— Может, потому что я не хочу становиться таким, как ты?! — воскликнул Тео. — Слепым, гордым и кровожадным львом, готовым разорвать собственную семью ради своей мании величия!
Эдвард резко встал. Его тень упала на Тео, как тень горы.
— Сын ты мне или нет?! — прорычал он. — Потому что если нет — у меня достаточно мечей, чтобы вырезать тебе язык и сослать туда, где поэты с голоду дохнут.
Ровена заплакала, впервые за много лет не в силах сдержать слёзы. Элейн опустила голову. Артур — хранил спокойствие, довольный, как пёс, что получил кость.
— Свадьба будет, — глухо сказал король. — Кто против — уезжайте. Ваша кровь мне не нужна.
Вечером Тео закрылся в библиотеке. Он сидел между старыми свитками и хрониками рода, размышляя. Почему всё рушится? Почему король, которого все считали благородным, стал чудовищем?
Он хотел поговорить с Элейн, но та не вышла из своей комнаты.
В саду под окнами, в лунном свете, Тео услышал, как гвардейцы шепчутся:
— А ведь говорят, что Артур и Эдвард давно всё решили. Это не ради рода. Это ради войны. Чтобы род Лионхольдов не смешался ни с кем, когда королевства начнут делить мир между собой.
— Да, и Элейн тут просто пешка…
Тео знал одно: он не позволит свадьбе состояться. Даже если это б
удет значить открытое восстание против отца.
Небо над Верденом было хмурым и пасмурным. Деревья, ещё вчера зелёные, будто посерели. Природа словно почувствовала: Тарвельд больше не был тем тихим уголком знаний и мира.
Во внутреннем дворе замка, под серым небом, Лайонел Тарвельд стоял с посланием в руках. Его лицо, как всегда, было спокойно, но в глубине глаз — пылала надежда. Печать на пергаменте была безошибочной: Инферинс предлагал союз. Он молча побежал по коридорам, чтобы рассказать об этом матери, королеве Мелиссе.
Но каждый его шаг звучал всё глуше. В стенах замка стало холодно, как в склепе. Он заметил — слишком тихо. Слишком пусто.
Когда он проходил длинный гобелен с изображением великого древа, его шаги затихли. Что-то сзади. Шорох. Вздох. И внезапно — вспышка боли.
Острое лезвие пробило его спину.
— Сын пошёл в отца… — прозвучал чужой голос, хриплый, словно ветер, ударяющий в пещеру.
Лайонел рухнул на колени, выронил письмо, но в последнем усилии сдёрнул кусок плаща убийцы. Его рука зажала ткань с гербом... гербом Скайеронов.
Он упал лицом в холодный камень, а кровь, как тонкая красная лента, медленно стекала по мраморному полу.
---
В это же время, в соседней башне, Орвин Тарвельд работал над своим очередным изобретением. Механизм щёлкал, гудел, и вдруг — замер. Мальчик поднял голову. Снаружи что-то было не так. Тишина. Пугающая тишина.
Он вышел в коридор. Сделал несколько шагов. И увидел брата.
— Лай?...
Но брат не шевелился. Лежал, как будто просто спал. Только кровь не давала этой лжи укорениться. Орвин застыл. Губы задрожали. А потом он заорал. Крик прорезал стены замка.
