— Но как девушка, живущая в дремучем лесу, а затем сидящая взаперти, — супруг при этих словах поморщился, ничего, мне сейчас гораздо тяжелее, — может мешать правящей династии?
— Ты королева по праву крови. И если ты предъявишь свои права на трон, то они обязаны будут тебе его отдать. Но ты же понимаешь, что добровольно они этого делать не станут?
— Именно поэтому Жуалин предлагал сочетать его будущую дочку и моего сына браком! Но почему не согласиться на это?
— Поверь, они заслуживают одного — смерти, — зло бросил муж. — То, что они творили все те годы, пока мы прятали потомков Истинных драконов, не передать словами!
— А собственно, зачем вы прятали... мой род, — как звучит! — И кто эти «вы»?
— Мы — это тайное сообщество, помогающее потомкам Истинных.
— Да какой из меня потомок?! — вскочила я на ноги, пытаясь втолковать сошедшему с ума мужу, что он ошибается. Или все же я сошла с ума? — Я кроме леса и четырех стен поместья больше ничего и не видела! Я точно не та, кого они ищут!
— Если бы ты видела только четыре стены поместья, то мы бы сейчас и продолжали там находиться. Но ты поскакала на праздник! Зачем? Ведь там тебя увидел принц. Даже не тебя, наверняка твои глаза! У тебя начался период становления. Там, в подземелье... они изменились. Это может происходить, если ты сильно волнуешься, или тебе страшно... при любых сильных эмоциях, — вздохнул муж. — Но это начало происходить слишком рано. Обычно сущность начинает просыпаться годам к двадцати пяти, а в тридцать раскрывается дракон.
— Я — дракон! Смешно, ага. Доберемся домой и обязательно посмеемся!
— Солнышко мое, мы уже никогда не вернемся домой, пока на троне сидят они, — посмотрел на меня своими печальными глазами супруг.
— Ладно, домой не поедем. Но сейчас едем к Вилиалу? Он, кстати, где?
— Пока не убедимся, что нас больше никто не преследует, мы не сможем увидеться с сыном, не подвергнув его опасности.
— Да что же это такое? — спросила я у небес. — Неужели это не страшный сон и мне надо через это все пройти? Да если бы я знала, чем обернется просьба сына — я бы и носа из дома не высунула!
— Радость моя, — муж встал, подошел ко мне и обнял, крепко прижав к себе, — мы обязательно со всем справимся.
Я не выдержала и разрыдалась. Он гладил меня по голове, а я плакала, плакала, плакала... до тех пор, пока не кончились слезы, и остались только всхлипы. Орлайн поцелуями снимал все слезинки и говорил, говорил... говорил, что любит, что все будет хорошо, что мы со всем справимся, что я сильная, что нам помогут, что он никому меня не отдаст, что без меня у него жизни нет, что этот мир создан для меня, говорил, что убьет всех, кто заставил меня плакать, всех, по чьей вине я пролью хоть одну слезинку... Он меня гладил по голове, рукам, поправлял выбившиеся пряди, а второй рукой крепко-крепко меня прижимал. Я же только и могла произносить: «Почему?» и «За что?»
Когда всхлипы прекратились, супруг ссадив мен с колен на бревно, приносил в ладонях водицы умыться и напиться.
— Ти, ласточка моя, ты как?
— Беру себя в руки и думаю как жить дальше с этим... проклятьем, — вздохнула я.
— Это Дар! Великий дар быть наследницей величайшего рода, — обнял меня Орлайн.
— Я в этом не уверена. Девушкой из леса мне жилось лучше. Могу я у тебя спросить?
— Конечно! Все что угодно! — улыбнулся супруг.
— И ты ответишь честно, без утайки? — уточнила я. Орлайн подтвердил кивком. — Тогда скажи, ты женился на мне из-за того, что я наследница трона?
Он улыбнулся. Как же ему к лицу улыбка! И поймав мой взгляд спросил:
— Скажи, достаточно ли у меня денег, чтобы прожить не работая всю оставшуюся жизнь и еще внукам оставить большое наследство?
Вопрос поставил меня в тупик, потому что одно дело слухи и совсем другое то, как у него дела обстоят на самом деле. Я ответила честно:
— Не знаю.
— Я так и подумал, что ты ни разу не заглянула ни в сокровищницу, — а она у него есть? — ни в накладные бумаги. Поэтому, надеюсь, ты поверишь мне на слово, что я не нуждаюсь в деньгах, которые сулит твое положение. Я в состоянии купить себе государство — да хоть это! — и подарить его тебе!
— Значит и власть тебе не нужна? — уточнила я.
— Мне, придворному магу? И что мне может дать власть из того, что я не имею? Еще более сильным магом она меня не сделает, как бы я около тебя не крутился и драконом мне не стать. Так что мне может дать власть?
— Не знаю, — призналась я.
— Вот и я не знаю, зачем мне все это без тебя? — снова улыбнулся некромант.
— Тогда зачем тебе в жены такая замарашка, как я? Ты красив, богат, влиятелен... Ты хотел, чтобы твой ребенок сел на трон?
— Что за глупые мысли приходят тебе в голову?! Ладно, спишу это на пережитый стресс. Я безумно рад, что у нас с тобой общий ребенок! И это самое большое счастье, что ты могла подарить мне, если, конечно, ты не подаришь мне еще детей, — я невольно покраснела. — А то, что он наследник престола только добавляет нам проблем.
— Я все равно не могу понять, почему ты выбрал именно меня? Среди того выбора, — я аж содрогнулась вспоминая пестрых дам на балу, — что у тебя был и есть, ты остановился на мне?
— Ответ, потому что я тебя люблю, ты не примешь? — я неопределенно пожала плечами. После вчерашнего, я пока верю только в сына. — А потому, что очень люблю? — я невольно улыбнулась. — Тоже нет? А так? — и он поцеловал мои коленки. — Нет, все еще не веришь, — притворно вздохнул лукавый некромант.
Поднявшись с поцелуями чуть выше, он повторил вопрос верю ли я. И чувствую, что эту битву я проиграю первой! А он с каждым безответным вопросом поднимался все выше и выше. Вот он уже целует внутреннюю сторону моего бедра, и я уже не хочу отвечать на поставленный вопрос просто потому, что не хочу прекращать сладкую пытку. Поймав мой взгляд полный желания, супруг одним движением умудрился сесть и усадить меня сверху. Я даже не успела понять, как он это сделал. Я сквозь нижнее белье почувствовала всю силу его желания.
— Мм-м… я и не представлял всю прелесть коротеньких платьев, — провел рукой от коленки вверх по бедру супруг.
А затем, схватив меня за ягодицы, придвинул вплотную к себе, так, что я ощущала каждую выпуклость его страсти. И целуя попеременно то губы, то шею снова задал допрос:
— Неужели я еще не доказал, что люблю тебя больше жизни?
Мне после его страстных поцелуев, уже просто не хватало дыхания ответить на этот вопрос и терпения на болтовню не было. Все мое тело горело огнем, желая большего, желая продолжения доказательства.
— Да, — это все, на что я была способна сейчас.
А этот изверг отстранился и глядя лукавым взглядом на меня уточнил:
— «Да» — это не доказал, или «да» — доказал?
Ну как он может надомной так издеваться? Мое сознание ничего вразумительного выдавать не хотело, кроме «хочу» и «прямо здесь», поэтому чуть поерзав и вырвав глухой стон из мужа, я, проведя холодными пальцами по его груди, затем кубикам на животе, полезла расстегивать ему штаны, не переставая при этом его целовать.
Орлайн перехватил мои руки, поцеловал каждый пальчик, доводя меня до состояния полной невменяемости от жгучего желания. Внутри все опаляло жаром страсти, и я ничего не могла с собой поделать. Он нужен мне здесь и сейчас. Я хочу, чтобы меня любил страстно и неистово.
— Любимая, — наконец, выдохнул супруг. — Я не могу перестать думать о том, что ты так и не поверила в искренность моих чувств, — жаркий поцелуй в губы, а рукой он неспеша растягивал мое платье. – Скажи, как я могу дарить тебе любовь, зная, что ты в нее не веришь? — второй рукой он, окончательно задрав подол, потихоньку снимал с меня нижнее белье.
— Верю, — выдохнула я в его шею, не в силах больше терпеть этой сладостной муки.
— Во что веришь, хорошая моя? — чуть касаясь губами моего ушка, обжег дыханием Орлайн.
В этот момент муж справился со всеми пуговками-завязками на моем платье и оно соскользнуло, оголив плечо. Чем тут же воспользовался супруг, горячим поцелуем пройдясь по ключице, слегка ее прикусывая, отчего я выгнулась дугой, снова ощутив упругость его достоинства.
— Во все верю, — я готова была признаться во всех грехах, лишь бы наконец наступило блаженство соединения.
— Солнце мое, — оторвался от изучения оголившейся части супруг и заглянул мне в глаза, — во все не надо. Только в то, что я люблю тебя больше жизни. Веришь?
— Конечно верю, — призналась я, впиваясь поцелуем в супруга и попутно снова потянувшись к штанам.
Но мои попытки были снова пресечены со словами:
— А вот мне кажется, что ты сейчас немного слукавила, — и снова этот хитрый огонек в глазах.
Да он надомной издевается! Теперь он хочет, что б я его еще и уговаривала. Хорошо, поиграем…
Я вздохнула, опустила глазки и невзначай шевельнула плечиком, на котором держалась платье.
— Ох! — придержала я ворот, не дав обнажиться груди. — Прости. Ты видимо меня разлюбил.
Муж сглотнул, перевел взгляд с округлостей на мои глаза, руками за попу придвинул меня как можно ближе.
— С чего такие выводы, — и губами прошелся по руке и краю платья, тяжело дыша. — Очень тебя люблю! — стал подниматься выше, по шее к самому ушку. — Ты сводишь меня с ума.
— Неправда! — отстранила я голову от мужа, зато еще теснее придалась к нему снизу, у него аж зубы заскрипели. — Ты, вот прямо здесь, меня отталкиваешь. Я хочу от тебя любви, а ты мне задаешь вопросы, ответы на которые и так знаешь.
— Я… не даю?! — обхватив мою голову руками, он впился в меня поцелуем. На грани боли он владел моим ртом, столько страсти было в этом поцелуе.
Я не смогла не ответить, отдалась, отдалась вся без остатка. Я упивалась его желанием, его огнем. Он уже не сопротивлялся, когда я расстегнула пряжку штанов. В следующее мгновение я стояла, и на мне не оказалось платья. Оно лежало у моих ног. Муж завладел моим телом, и пока его рот гулял по моей груди, а мои руки ласкали его спину и зарывались в волосы, меня покинуло оставшееся нижнее белье.
— Как же я испугался, что потеряю тебя, — между жаркими поцелуями шептал Орлайн. — Какой же я дурак!
Супруг прижимал меня себе одной рукой, вторая блуждала по ягодице, то чуть сжимая ее, то нежно поглаживая. Губы смещались от моего рта, по шее, к груди и обратно, заставляя меня выгибаться от наслаждения и всепоглощающего желания.
Я зарывалась руками в его волосы, цеплялась в плечи и вся горела от желания познать близость родного человека. Изо рта вырывались чуть слышные стоны, от которых ласки стали горячее и настойчивее. Рука супруга легла на живот и потихоньку стала смещаться вниз. В этот момент мне хотелось только, что бы рука нашла недвусмысленную цель поскорее.
— Тиила, — страстный шепот на ушко.
— Тиила! — раздалось чуть дальше.
Муж зарычал:
— Если он еще раз назовет тебя по имени, он отправиться туда, откуда мы его еле вытащили.
— Леди Тиила-Дар, Вы где?
— Идем, посмотрим, что у него случилось, — погладила я мужа по плечу и чмокнула в щечку.
— А если мы не пойдем? — проворковал супруг, прижимая меня к себе, не дав поднять платье.
— А если мы не пойдем, — провела пальчиком по его груди, — кое-кто придет сюда, и мне будет очень-очень неловко в… таком виде, — вздохнула я.
Когда мы уже шли к карете, из которой меня все еще звал Ран, муж оглядел меня и скептически фыркнул.
— Знаешь, в этом платье ты не на много более одета, чем без него, — и демонстративно прошелся взглядом от бедер до лодыжек и обратно.
От его взгляда внутри пробежалась огненная волна, но сейчас не место и не время. Вот когда мы будем в безопасности…
Рана мы застали выползающим — по-другому его попытки покинуть убежище не назовешь — из кареты.
— О, леди Тиила, я так переживал! — заметив нас, выходящих из-за деревьев, воскликнул парень.
— Не выходи, тебе нужен отдых, — предупредила я раненого.
— А что с вашим платьем? — наконец, рассмотрел мой весьма откровенный вид Ран.
— Это платье тебе жизнь спасло, — буркнул супруг. — Ты что не слышал, что тебе леди сказала? Иди, ложись. Осмотрю твою рану. Раз уж ты пришел в себя, то скоро двинемся в путь.
Я долго ворчала на Орлайна, когда после осмотра и легкого перекуса припасенной едой, он предложил ехать дальше. Верхом.
— Ты хоть понимаешь, что он свалиться на ближайшем повороте? — наступала я на мужа, никак не желавшего признавать всю жестокость его предложения.
— А на карете мы ехать не можем, слишком уж она приметная! — и добавил после небольшой паузы, внимательно рассматривая мои ноги: — Мне и одной тебя хватит, что б привлечь лишнего внимания больше, чем нужно.
— Но он не выдержит дороги! — настаивала я.
— Если я услышу еще хоть одно слово в его защиту, то это будет последние прижизненное упоминание.
— Орлайн, прекрати! Что ты ведешь себя как… — запнулась, подбирая слово.
— Как злой некромант?
— Нет, как злой человек!
Муж неопределенно хмыкнул и пошел ловить лошадей. Вот упертый! И как я с ним раньше жила?
Он все таки усадил раненого на коня, пытаясь оправдать тем, что это самый спокойный из четверки. Двух заняли мы, а на последнюю повесили припасы и одеяла. Отъехав подальше от места стояния кареты, Орлайн прочел то же заклинание, что и на могиле моих родителей. Мы постояли, подождали, когда проросла первая травка на том месте, где стояло транспортное средство, и поехали дальше.
Ехали молча, потому что я с мужем не разговаривала, Ран все силы тратил на то, что бы не свалиться с коня, а Орлайн просто молчал, как он обычно это делал. Мне же был жутко интересно куда мы едем и когда я увижу сына. Но спросить об этом первой гордость не позволяла, а супруг делал вид, что его не напрягает молчание.
Тогда я решила сыграть на его чувствах, и когда на очередном повороте бледный Ран стал сползать с лошади, я соскочила и помогла ему слезть. Быстренько расстелила под деревом одеяло и уложила парня отдыхать.
— Нам некогда разлеживаться, — супруг так и не слез с лошади.
— Ты что, не видишь, что ему совсем плохо?
— Нет-нет! Я могу ехать. Нам действительно нельзя задерживаться. А еще лучше вы поезжайте, я вас догоню. Да и Василис бы одобрила такой подход.
— Отличная идея, — кивнул Орлайн. — Василис действительно одобрит.
Все. Это было последней каплей. Мои нервы не железные, держались как могли. Но спрашивать разрешения не у меня, а у нее. Да за кого он меня держит?
— Вот и уезжай к своей Василис, а я останусь с Раном, хотя бы до тех пор, пока он не поправиться.
— Моя жена не останется одна в лесу с мужчиной, — грозно произнес супруг.
— Что ты! В лесу мы и не останемся. Доберемся до ближайшей деревни, и вот там…
Муж зарычал, срыгнул с лошади и навис надомной.
— Ты специально меня дразнишь, да? — и глаза так опасно засветились.
— А ты? — задала вопрос в лоб.
Это дома я была тихой мышкой. Но после произошедшего моя жизнь неуловимо поменялась. Я стала сильнее, увереннее и немножечко наглее. Если раньше у меня была одна цель — воспитать сына, то теперь от меня зависит его судьба и сдаваться или пасовать я не собираюсь, даже перед разъяренным мужем. Плохо только то, что если ему не понравлюсь новая я, развестись мы уже не сможем, а вот жить отдельно…
Додумать я не смогла, потому что, поймав мой взгляд, супруг сначала дернулся, а потом обхватив мое лицо ладонями, впился поцелуем.
— Ты королева по праву крови. И если ты предъявишь свои права на трон, то они обязаны будут тебе его отдать. Но ты же понимаешь, что добровольно они этого делать не станут?
— Именно поэтому Жуалин предлагал сочетать его будущую дочку и моего сына браком! Но почему не согласиться на это?
— Поверь, они заслуживают одного — смерти, — зло бросил муж. — То, что они творили все те годы, пока мы прятали потомков Истинных драконов, не передать словами!
— А собственно, зачем вы прятали... мой род, — как звучит! — И кто эти «вы»?
— Мы — это тайное сообщество, помогающее потомкам Истинных.
— Да какой из меня потомок?! — вскочила я на ноги, пытаясь втолковать сошедшему с ума мужу, что он ошибается. Или все же я сошла с ума? — Я кроме леса и четырех стен поместья больше ничего и не видела! Я точно не та, кого они ищут!
— Если бы ты видела только четыре стены поместья, то мы бы сейчас и продолжали там находиться. Но ты поскакала на праздник! Зачем? Ведь там тебя увидел принц. Даже не тебя, наверняка твои глаза! У тебя начался период становления. Там, в подземелье... они изменились. Это может происходить, если ты сильно волнуешься, или тебе страшно... при любых сильных эмоциях, — вздохнул муж. — Но это начало происходить слишком рано. Обычно сущность начинает просыпаться годам к двадцати пяти, а в тридцать раскрывается дракон.
— Я — дракон! Смешно, ага. Доберемся домой и обязательно посмеемся!
— Солнышко мое, мы уже никогда не вернемся домой, пока на троне сидят они, — посмотрел на меня своими печальными глазами супруг.
— Ладно, домой не поедем. Но сейчас едем к Вилиалу? Он, кстати, где?
— Пока не убедимся, что нас больше никто не преследует, мы не сможем увидеться с сыном, не подвергнув его опасности.
— Да что же это такое? — спросила я у небес. — Неужели это не страшный сон и мне надо через это все пройти? Да если бы я знала, чем обернется просьба сына — я бы и носа из дома не высунула!
— Радость моя, — муж встал, подошел ко мне и обнял, крепко прижав к себе, — мы обязательно со всем справимся.
Я не выдержала и разрыдалась. Он гладил меня по голове, а я плакала, плакала, плакала... до тех пор, пока не кончились слезы, и остались только всхлипы. Орлайн поцелуями снимал все слезинки и говорил, говорил... говорил, что любит, что все будет хорошо, что мы со всем справимся, что я сильная, что нам помогут, что он никому меня не отдаст, что без меня у него жизни нет, что этот мир создан для меня, говорил, что убьет всех, кто заставил меня плакать, всех, по чьей вине я пролью хоть одну слезинку... Он меня гладил по голове, рукам, поправлял выбившиеся пряди, а второй рукой крепко-крепко меня прижимал. Я же только и могла произносить: «Почему?» и «За что?»
Когда всхлипы прекратились, супруг ссадив мен с колен на бревно, приносил в ладонях водицы умыться и напиться.
— Ти, ласточка моя, ты как?
— Беру себя в руки и думаю как жить дальше с этим... проклятьем, — вздохнула я.
— Это Дар! Великий дар быть наследницей величайшего рода, — обнял меня Орлайн.
— Я в этом не уверена. Девушкой из леса мне жилось лучше. Могу я у тебя спросить?
— Конечно! Все что угодно! — улыбнулся супруг.
— И ты ответишь честно, без утайки? — уточнила я. Орлайн подтвердил кивком. — Тогда скажи, ты женился на мне из-за того, что я наследница трона?
Он улыбнулся. Как же ему к лицу улыбка! И поймав мой взгляд спросил:
— Скажи, достаточно ли у меня денег, чтобы прожить не работая всю оставшуюся жизнь и еще внукам оставить большое наследство?
Вопрос поставил меня в тупик, потому что одно дело слухи и совсем другое то, как у него дела обстоят на самом деле. Я ответила честно:
— Не знаю.
— Я так и подумал, что ты ни разу не заглянула ни в сокровищницу, — а она у него есть? — ни в накладные бумаги. Поэтому, надеюсь, ты поверишь мне на слово, что я не нуждаюсь в деньгах, которые сулит твое положение. Я в состоянии купить себе государство — да хоть это! — и подарить его тебе!
— Значит и власть тебе не нужна? — уточнила я.
— Мне, придворному магу? И что мне может дать власть из того, что я не имею? Еще более сильным магом она меня не сделает, как бы я около тебя не крутился и драконом мне не стать. Так что мне может дать власть?
— Не знаю, — призналась я.
— Вот и я не знаю, зачем мне все это без тебя? — снова улыбнулся некромант.
— Тогда зачем тебе в жены такая замарашка, как я? Ты красив, богат, влиятелен... Ты хотел, чтобы твой ребенок сел на трон?
— Что за глупые мысли приходят тебе в голову?! Ладно, спишу это на пережитый стресс. Я безумно рад, что у нас с тобой общий ребенок! И это самое большое счастье, что ты могла подарить мне, если, конечно, ты не подаришь мне еще детей, — я невольно покраснела. — А то, что он наследник престола только добавляет нам проблем.
— Я все равно не могу понять, почему ты выбрал именно меня? Среди того выбора, — я аж содрогнулась вспоминая пестрых дам на балу, — что у тебя был и есть, ты остановился на мне?
— Ответ, потому что я тебя люблю, ты не примешь? — я неопределенно пожала плечами. После вчерашнего, я пока верю только в сына. — А потому, что очень люблю? — я невольно улыбнулась. — Тоже нет? А так? — и он поцеловал мои коленки. — Нет, все еще не веришь, — притворно вздохнул лукавый некромант.
Поднявшись с поцелуями чуть выше, он повторил вопрос верю ли я. И чувствую, что эту битву я проиграю первой! А он с каждым безответным вопросом поднимался все выше и выше. Вот он уже целует внутреннюю сторону моего бедра, и я уже не хочу отвечать на поставленный вопрос просто потому, что не хочу прекращать сладкую пытку. Поймав мой взгляд полный желания, супруг одним движением умудрился сесть и усадить меня сверху. Я даже не успела понять, как он это сделал. Я сквозь нижнее белье почувствовала всю силу его желания.
— Мм-м… я и не представлял всю прелесть коротеньких платьев, — провел рукой от коленки вверх по бедру супруг.
А затем, схватив меня за ягодицы, придвинул вплотную к себе, так, что я ощущала каждую выпуклость его страсти. И целуя попеременно то губы, то шею снова задал допрос:
— Неужели я еще не доказал, что люблю тебя больше жизни?
Мне после его страстных поцелуев, уже просто не хватало дыхания ответить на этот вопрос и терпения на болтовню не было. Все мое тело горело огнем, желая большего, желая продолжения доказательства.
— Да, — это все, на что я была способна сейчас.
А этот изверг отстранился и глядя лукавым взглядом на меня уточнил:
— «Да» — это не доказал, или «да» — доказал?
Ну как он может надомной так издеваться? Мое сознание ничего вразумительного выдавать не хотело, кроме «хочу» и «прямо здесь», поэтому чуть поерзав и вырвав глухой стон из мужа, я, проведя холодными пальцами по его груди, затем кубикам на животе, полезла расстегивать ему штаны, не переставая при этом его целовать.
Орлайн перехватил мои руки, поцеловал каждый пальчик, доводя меня до состояния полной невменяемости от жгучего желания. Внутри все опаляло жаром страсти, и я ничего не могла с собой поделать. Он нужен мне здесь и сейчас. Я хочу, чтобы меня любил страстно и неистово.
— Любимая, — наконец, выдохнул супруг. — Я не могу перестать думать о том, что ты так и не поверила в искренность моих чувств, — жаркий поцелуй в губы, а рукой он неспеша растягивал мое платье. – Скажи, как я могу дарить тебе любовь, зная, что ты в нее не веришь? — второй рукой он, окончательно задрав подол, потихоньку снимал с меня нижнее белье.
— Верю, — выдохнула я в его шею, не в силах больше терпеть этой сладостной муки.
— Во что веришь, хорошая моя? — чуть касаясь губами моего ушка, обжег дыханием Орлайн.
В этот момент муж справился со всеми пуговками-завязками на моем платье и оно соскользнуло, оголив плечо. Чем тут же воспользовался супруг, горячим поцелуем пройдясь по ключице, слегка ее прикусывая, отчего я выгнулась дугой, снова ощутив упругость его достоинства.
— Во все верю, — я готова была признаться во всех грехах, лишь бы наконец наступило блаженство соединения.
— Солнце мое, — оторвался от изучения оголившейся части супруг и заглянул мне в глаза, — во все не надо. Только в то, что я люблю тебя больше жизни. Веришь?
— Конечно верю, — призналась я, впиваясь поцелуем в супруга и попутно снова потянувшись к штанам.
Но мои попытки были снова пресечены со словами:
— А вот мне кажется, что ты сейчас немного слукавила, — и снова этот хитрый огонек в глазах.
Да он надомной издевается! Теперь он хочет, что б я его еще и уговаривала. Хорошо, поиграем…
Я вздохнула, опустила глазки и невзначай шевельнула плечиком, на котором держалась платье.
— Ох! — придержала я ворот, не дав обнажиться груди. — Прости. Ты видимо меня разлюбил.
Муж сглотнул, перевел взгляд с округлостей на мои глаза, руками за попу придвинул меня как можно ближе.
— С чего такие выводы, — и губами прошелся по руке и краю платья, тяжело дыша. — Очень тебя люблю! — стал подниматься выше, по шее к самому ушку. — Ты сводишь меня с ума.
— Неправда! — отстранила я голову от мужа, зато еще теснее придалась к нему снизу, у него аж зубы заскрипели. — Ты, вот прямо здесь, меня отталкиваешь. Я хочу от тебя любви, а ты мне задаешь вопросы, ответы на которые и так знаешь.
— Я… не даю?! — обхватив мою голову руками, он впился в меня поцелуем. На грани боли он владел моим ртом, столько страсти было в этом поцелуе.
Я не смогла не ответить, отдалась, отдалась вся без остатка. Я упивалась его желанием, его огнем. Он уже не сопротивлялся, когда я расстегнула пряжку штанов. В следующее мгновение я стояла, и на мне не оказалось платья. Оно лежало у моих ног. Муж завладел моим телом, и пока его рот гулял по моей груди, а мои руки ласкали его спину и зарывались в волосы, меня покинуло оставшееся нижнее белье.
— Как же я испугался, что потеряю тебя, — между жаркими поцелуями шептал Орлайн. — Какой же я дурак!
Супруг прижимал меня себе одной рукой, вторая блуждала по ягодице, то чуть сжимая ее, то нежно поглаживая. Губы смещались от моего рта, по шее, к груди и обратно, заставляя меня выгибаться от наслаждения и всепоглощающего желания.
Я зарывалась руками в его волосы, цеплялась в плечи и вся горела от желания познать близость родного человека. Изо рта вырывались чуть слышные стоны, от которых ласки стали горячее и настойчивее. Рука супруга легла на живот и потихоньку стала смещаться вниз. В этот момент мне хотелось только, что бы рука нашла недвусмысленную цель поскорее.
— Тиила, — страстный шепот на ушко.
— Тиила! — раздалось чуть дальше.
Муж зарычал:
— Если он еще раз назовет тебя по имени, он отправиться туда, откуда мы его еле вытащили.
— Леди Тиила-Дар, Вы где?
— Идем, посмотрим, что у него случилось, — погладила я мужа по плечу и чмокнула в щечку.
— А если мы не пойдем? — проворковал супруг, прижимая меня к себе, не дав поднять платье.
— А если мы не пойдем, — провела пальчиком по его груди, — кое-кто придет сюда, и мне будет очень-очень неловко в… таком виде, — вздохнула я.
Когда мы уже шли к карете, из которой меня все еще звал Ран, муж оглядел меня и скептически фыркнул.
— Знаешь, в этом платье ты не на много более одета, чем без него, — и демонстративно прошелся взглядом от бедер до лодыжек и обратно.
От его взгляда внутри пробежалась огненная волна, но сейчас не место и не время. Вот когда мы будем в безопасности…
Рана мы застали выползающим — по-другому его попытки покинуть убежище не назовешь — из кареты.
— О, леди Тиила, я так переживал! — заметив нас, выходящих из-за деревьев, воскликнул парень.
— Не выходи, тебе нужен отдых, — предупредила я раненого.
— А что с вашим платьем? — наконец, рассмотрел мой весьма откровенный вид Ран.
— Это платье тебе жизнь спасло, — буркнул супруг. — Ты что не слышал, что тебе леди сказала? Иди, ложись. Осмотрю твою рану. Раз уж ты пришел в себя, то скоро двинемся в путь.
Я долго ворчала на Орлайна, когда после осмотра и легкого перекуса припасенной едой, он предложил ехать дальше. Верхом.
— Ты хоть понимаешь, что он свалиться на ближайшем повороте? — наступала я на мужа, никак не желавшего признавать всю жестокость его предложения.
— А на карете мы ехать не можем, слишком уж она приметная! — и добавил после небольшой паузы, внимательно рассматривая мои ноги: — Мне и одной тебя хватит, что б привлечь лишнего внимания больше, чем нужно.
— Но он не выдержит дороги! — настаивала я.
— Если я услышу еще хоть одно слово в его защиту, то это будет последние прижизненное упоминание.
— Орлайн, прекрати! Что ты ведешь себя как… — запнулась, подбирая слово.
— Как злой некромант?
— Нет, как злой человек!
Муж неопределенно хмыкнул и пошел ловить лошадей. Вот упертый! И как я с ним раньше жила?
Он все таки усадил раненого на коня, пытаясь оправдать тем, что это самый спокойный из четверки. Двух заняли мы, а на последнюю повесили припасы и одеяла. Отъехав подальше от места стояния кареты, Орлайн прочел то же заклинание, что и на могиле моих родителей. Мы постояли, подождали, когда проросла первая травка на том месте, где стояло транспортное средство, и поехали дальше.
Ехали молча, потому что я с мужем не разговаривала, Ран все силы тратил на то, что бы не свалиться с коня, а Орлайн просто молчал, как он обычно это делал. Мне же был жутко интересно куда мы едем и когда я увижу сына. Но спросить об этом первой гордость не позволяла, а супруг делал вид, что его не напрягает молчание.
Тогда я решила сыграть на его чувствах, и когда на очередном повороте бледный Ран стал сползать с лошади, я соскочила и помогла ему слезть. Быстренько расстелила под деревом одеяло и уложила парня отдыхать.
— Нам некогда разлеживаться, — супруг так и не слез с лошади.
— Ты что, не видишь, что ему совсем плохо?
— Нет-нет! Я могу ехать. Нам действительно нельзя задерживаться. А еще лучше вы поезжайте, я вас догоню. Да и Василис бы одобрила такой подход.
— Отличная идея, — кивнул Орлайн. — Василис действительно одобрит.
Все. Это было последней каплей. Мои нервы не железные, держались как могли. Но спрашивать разрешения не у меня, а у нее. Да за кого он меня держит?
— Вот и уезжай к своей Василис, а я останусь с Раном, хотя бы до тех пор, пока он не поправиться.
— Моя жена не останется одна в лесу с мужчиной, — грозно произнес супруг.
— Что ты! В лесу мы и не останемся. Доберемся до ближайшей деревни, и вот там…
Муж зарычал, срыгнул с лошади и навис надомной.
— Ты специально меня дразнишь, да? — и глаза так опасно засветились.
— А ты? — задала вопрос в лоб.
Это дома я была тихой мышкой. Но после произошедшего моя жизнь неуловимо поменялась. Я стала сильнее, увереннее и немножечко наглее. Если раньше у меня была одна цель — воспитать сына, то теперь от меня зависит его судьба и сдаваться или пасовать я не собираюсь, даже перед разъяренным мужем. Плохо только то, что если ему не понравлюсь новая я, развестись мы уже не сможем, а вот жить отдельно…
Додумать я не смогла, потому что, поймав мой взгляд, супруг сначала дернулся, а потом обхватив мое лицо ладонями, впился поцелуем.
