— Посмотри, что я натворил. Я тебя всю запачкал.
Глянула на плечо. Действительно, там, где прошлась его рука серый след.
— Ничего страшного. Это все отмывается, — улыбнулась я.
И тут нам одновременно пришла одна и та же мысль в голову. Почему я так решила? Да потому, что мы, не сговариваясь, лукаво улыбнулись друг другу. То, что мы начинаем понимать друг друга без слов обнадеживает.
— Рила, там осталась горячая вода для купания? — крикнула я, не сводя возбужденного взгляда с Орлайна и стараясь не выдать моего сбившегося дыхания.
— Еще есть, — отозвалась девушка. — Наполнить ванну?
— Было бы неплохо, — облизнув губы, выдохнула я.
— Я быстро, — хлопнула дверью служанка. Надо будет ей еще доплатить за догадливость и расторопность.
— Ты готова к купанию? — навис сверху муж.
В его голосе было столько обещания, что я невольно сглотнула, представив, что мы сейчас будем вытворять.
Я коснулась его лица, проведя пальцами по скуле и коснувшись губ.
— Люблю тебя, — выдохнул некромант и, не давая мне возможности ответить, накрыл мой рот поцелуем.
Движение, и я оказалась сидящей верхом на супруге. При этом мы не прерывали поцелуя. Но от происходящего нас оторвал робкий стук в дверь и скромненькое: «Ванна готова».
— Пойду, проверю водичку, — подмигнула я мужу. — Вдруг она недостаточно теплая.
И едва коснувшись губ, сползла на пол, отметив его выпирающее возбуждение, и вышла из комнаты. Могли бы выйти и вместе, но зачем давать людям лишний повод для сплетен. А так вроде мы случайно вдвоем в бане задержимся.
— Ты мне спинку не потрешь? — скосил лукавый глаз на меня супруг.
— Конечно, потру, — улыбнулась я, беря мочалку в руки.
Сначала я действительно занялась мытьем мужа, но потом...
— Смотри, здесь еще грязь осталась, — показал на плечо Орлайн.
— Я не вижу, — наклонилась я.
— Попробуй потереть, — предложил муж.
Я пожала плечами:
— Как скажешь.
— И вот тут, чуть ниже. Ти, смотри, ты сейчас забрызгаешь платье. В чем до дома дойдешь? Мне, кажется, лучше снять одежду.
Я улыбнулась, принимая намек и со вздохом призналась, что он прав. Нам обоим нравилась эта игра. Я не спеша сняла платье, наблюдая за переставшим улыбаться мужем. Так же медленно сложила одежду и, провокационно нагнувшись спиной к мужу, уложила все это на скамеечку.
— Здесь она намокнуть не должна, — повернулась я к мужу.
Орлайн смотрел на меня потемневшим взглядом и ничего не ответил.
— Тебе не нравится? — прикрыла я стратегические места рукой.
— ... наоборот, — прокашлялся муж.
Я вернулась к ванне, в которой сидел супруг, и уже потянулась за мочалкой, но меня схватили и затянули в воду.
— Я уже помылась, — наигранно возмутилась.
— Правда? А почему тогда плечо было грязным? — изогнул бровь супруг.
— Ах, это! Был тут один невероятный мужчина. Оставил о себе не только приятные воспоминания, но и след на моем теле.
— Воспоминания значит? — уточнил супруг. Я послушно закивала. — Воспоминания надо обновлять, чтобы они не забывались и дополнять новыми. Как вы на это смотрите, обворожительная леди?
— Благосклонно, — захлопала ресницами я.
— Тогда приступим...
Новых воспоминаний за это купание у меня значительно прибавилось.
Выехали мы не через четыре часа, как планировали, а через пять. Сначала Орлайн предложил остаться на ночь, но я пресекла все попытки на корню, заявив, что и так слишком долго не видела сына, и материнское сердце разрывается от переживаний. Тут супруг спорить не стал, и мы выдвинулись в путь. За все время пребывания в этом доме, мы толком не успели поговорить, только общие фразы. Все время заняли сборы. Ран выехал с нами, под неодобрительные взгляды мужа.
Провожали нас всей деревней и твердили, что верят в меня и желали победы. Это не могло не насторожить.
Радовало то, что я в приличной одежде и вымытая. Расстраивало положение дел в принципе.
— Дорогой, — подъехала я к мужу, — что это была за деревня? И почему нас встретили вилами?
Лицо Орлайна вытянулось, глаза округлились, а потом он хохотнул.
— Вот уж не ожидал, что они настолько их ненавидят.
— Кого? — подтолкнула мужа для дальнейшего рассказа.
— Мы, насколько могли, защищали тебя от жестокой реальности. Но ничто не может длиться вечно и пришло время прекратить кровавое правление нынешней королевской династии. Те люди в деревне, они фактически являются сопротивлением королевской власти. И поверь, таких очень-очень много.
— Кажется, я снова ничего не понимаю... — пробормотала я. — Я не претендую на трон или власть. Я хочу жить спокойно с тобой и сыном подальше от таких треволнений.
— В этом вся ирония, — хмыкнул супруг.
— А нельзя ли это как-то отменить или предложить на другие плечи?
Орлайн тепло улыбнуться и отрицательно покачал головой.
— Это, к сожалению, выпало на твою долю. Но я сделаю все, чтобы это прошло мимо нас, — он сжал мою ладонь и ободряюще улыбнулся. — Я буду рядом, что бы не случилось.
Я ответила благодарной улыбкой, а самой хотелось плакать. Неужели, мне придется принять вызов, который я не бросала. Ради чего? Ради веры крестьян в неизвестной мне деревушке? Нет, для меня важнее безопасность и спокойствие сына. И ни в какую борьбу, тем более за трон, я ввязываться не буду. Кому надо, тот пусть и воюет. А мне и так неплохо. Когда Вилиал будет рядом, станет совсем хорошо.
Мы ехали до самой темноты. Я бы и в темноте продолжала продвигаться, но Орлайн аккуратно направил мои мысли в то русло, что завтра не только лошади падут, но и их всадники. И что мне сто?ит пожалеть девушек-служанок, что не решили, кто поедет, кто останется, и теперь обе тряслись на лошадях, морщились, но терпели. Ночь прошла беспокойно. Я крутилась и не могла уснуть. Даже объятья мужа не приносили покоя и тепла. Что-то происходит. Где и с кем понять не могу, но такое беспокойство на душе, что сон совсем не шел. Наконец мне стало настолько нехорошо, что съеденный ужин попросился наружу. Я спешно уползла в кусты, как можно дальше от спящих, чтобы не будить. Пока свершалось общение с природой, пришел обеспокоенный супруг. Дотронулся до моего лба.
— О, Боги, Ти! Ты вся горишь! — шепотом воскликнул супруг. — Ты заболела?
— Не... знаю... — прохрипела я между приступами рвоты. — Но у меня все тело ломит и кости крутит. Наверно, простыла. Как не вовремя, — вздохнула я, прикидывая, что я могу сделать, чтобы не задержать наш поход.
— Сейчас, воды принесу, — встал супруг.
А у меня от одной мысли что-то засунуть внутрь начался новый приступ. По всей видимости он был последним, и я как была на четвереньках, так и поползла навстречу мужу. И мне было все равно, что обо мне подумают. Ползла, пока на пути не показался супруг. Он меня взял на руки и отнес к месту стоянки. Там, на краю полянки он меня умыл и, завернув во все свободные одеяла, уложил около заново разведенного костра. И все время приговаривал:
— Потерпи, моя хорошая. Скоро приедем и мы тебя вылечим. Потерпи, скоро все пройдет.
Слова доносились, как сквозь густой туман, в голове была пустота, а тело сотрясала крупная дрожь. Тепло почему-то не шло. Ни от костра, ни от одеял.
Рассвет я всретила в полузабытьи и под звон. Сначала я думала, что это звенит в ушах от температуры. Но когда звук стал настойчивее, и я открыла глаза, то увидела дерущихся с поддраконами мужчин. У меня один вопрос к Богам: «За что?»
Мои попытки встать привели только к поднятию на четвереньки. На большее сил не хватило. Тогда я приняла решение прикинуться трупиком, но меня заметили.
— Это она! — раздалось сзади.
— Только посмей ее тронуть! — и звон стали.
Я перевернулась на другой бок. Там Рила и Бетта стояли прижавшись друг к другу и держали маленькие кинжалы. Откуда только добыли?
Тут в нашу сторону полетел огненный шар. Девочки разом пригнулись, мне ниже падать уже было некуда, потому что и так лежала. И врезался шарик прямиком в поддракона. Мужчина вскрикнул и повалился наземь.
— Ты цела? — крикнул муж, прежде, чем сотворить новое заклинание?
Ну, как цела? Ран нет, если он об этом спрашивает. А внутренняя разбитость, я думаю, не в счет. Так что я подтверждающее кивнула. Новое заклинание пробороздило небо над моей головой. На этот раз это было больше похоже на шаровую молнию.
Я не знаю, сколько четверо мужчин смогут удерживать отряд хорошо подготовленных пддраконов. На служанок надежды почти не было, а я и вовсе легкая добыча.
И тут меня озарила мысль, что из-за меня гибнут ни в чем неповинные люди. И я в который раз убедилась, что Боги не справедливы. Скольких еще уложит магией Орлайн? Наши силы явно не равны, и у меня велики шансы никогда больше не увидеть сына. А я ведь с ним даже не попрощалась. И так обидно стало, что хоть плачь! Но кто верит слезам? Мои слезы никому не нужны и делу не помогут. И когда я уже попрощалась с жизнью, Орлайн прокричал:
— Кому вы служите, поддраконы?!
И столько упрека было в его голосе, что один из нападавших буркнул:
— Королю, кому ж еще!
А другой его перебил:
— Не ваше дело! Вы все равно уже трупы!
— А кто-нибудь из вас поинтересовался, почему с такой страстью король хочет убить юную леди, о которой и не слышал до недавнего времени?
— Да какая... нам... разница! Приказ... есть приказ! — между атаками на Рана проворчал командир отряда.
— В том и разница. И снова вопрос: кому служите вы, поддраконы?! Кому вы приносили клятву?
— Слушай, ты надоел, — перестал махать мечом один из поддраконов. — Ну, потомкам Истинных. От смерти тебя это не спасет.
— А теперь внимательно посмотрите на ту женщину, что хоте убить. Очень внимательно. Что вы видите? Если не увидите ничего, то мы сдадимся вам без боя.
Командир отряда вздохнул и поднял руку. Его подчиненные перестали нас атаковать. Интересно, что они в предрассветном сумраке смогут у меня разглядеть, кроме пылающих щек?
— Куда с мечом? — рыкнул муж. — Оружие положи.
— Сначала вы сложите оружие, — сдвинул брови поддракон.
— Хорошо. Ребята, отдать оружие, — скомандовал Орлайн, тоном, не терпящем возражений.
— Я не отдам ее им, пока бьется мое сердце! — возразил Ран.
— Ран, будь хорошим мальчиком и положи меч. Я знаю, что делаю.
Парень посмотрел на меня, я еле заметно кивнула. Раз Орлайн уверен, пусть будет по его слову.
— Мы безоружны. Теперь отложи свой меч и посмотри в глаза той, которую хочешь убить.
И поддракон действительно положил оружие и двинулся ко мне. Я взмолилась всем известным мне богам, чтобы у меня сейчас отрасли драконьи крылья. Но, видно, Богам не было до меня дела, потому что крылья не появились даже тогда, когда поддракон схватил меня за подбородок, что бы я не отворачивалась.
Через мгновение от меня шарахнулся со словами:
— Этого не может быть! Ведь королевская семья...
— Когда последний раз королевская семья принимала обличие Истинных? — грозно вопросил супруг.
Ответом ему было молчание. Наступила такая тишина, что слышно было о чем поет ветер в листве.
— Когда? — повторил Орлай свой вопрос.
— Уже несколько поколений никто не видел драконов, но списали это на вырождение крови, — ответил глава отряда. — Неужели все это время мы служили не настоящим правителям?! Ведь именно их мы клянемся оберегать, когда приносим клятву. Как нас моли так долго дурачить?
— Что за бред ты несешь! — возмутился один из стоящих поодаль поддракон.
— Иди сюда — увидишь сам.
А мне нельзя ли показать, что они там увидели? Мне ж тоже интересно! Но пока нас не убивают и видят то, что хотят, буду молчать. Спрошу потом, когда это закончиться.
Возмутившийся поддракон подошел и тоже присел на корточки передо мной.
— Видишь? — спросил командир.
— Вижу, но не верю. Это могут быть и его фокусы, — он кивнул в сторону Орлайна. — Убить их и вернуться с их головами к королю. Он сказал, что только ее выблюдок им нужен живым.
Я дернулась, но смола только приподняться на руках.
— Ты умрешь за эти слова, — процедила я по слогам, вкладывая всю злость, что накопилась за это время.
Меня они могут оскорблять сколько им угодно, но вот обижать моего сына, пусть и на словах, я не позволю никому!
— И убью тебя я, — грозно повернулся командир. — Потому что, если то, что я вижу, правда и это будет доказано, то ее сын прямой наследник престола.
— Ты слишком доверчив! Они могли это сотворить и магией, потому что им нас не одолеть. Если ты настолько слаб духом, что не можешь ее прикончить, то это сделаю я.
С этими словами он вытащил из-за голенища кинжал. Я даже уже забыла, сколько раз за утро обращалась к Богам! И помочь мне никто не мог. Все мои защитники стояли с ножом у горла, а свободных поддраконов было слишком много. Что ж за жизнь такая ненормальная!
И когда я уже была готова принять смерть, лишь бы она была легкой, командир перехватил руку подданого за запястье, чуть сдвинул лезвие и ударил по рукояти. Кинжал вошел в горло хозяина, словно нож в масло. Мужчина захрипел и стал заваливаться на спину. По кромке лезвия потекла кровь. Через несколько секунд глаза мужчины застыли.
Смерть ужасна! Мне никогда не забыть испуга в глазах нападавшего перед тем, как смерть забрала его. Теперь во сне я буду кричать от ужаса.
А командир встал, словно и не он только что убил человека на глазах у всех, и спросил, цедя каждое слово:
— Еще есть желающие доказать, что я слеп? А теперь каждый подойдите и убедитесь сами!
А сам встал на одно колено передо мной, прижав сжатый кулак к груди.
И каждый из них действительно подходил и смотрел на меня и становился рядом со своим командиров в такой же позе. Последними подошли те, что держали моих спутников. Когда четырнадцатый встал в той же позе, командир не поднимая головы произнес:
— Нет нам прощения, за посягательство на святыню, что оставили Божественные Драконы. Клянемся верно и преданно служить Вам до последнего вздоха. Любой Ваш приказ — это прямое руководство к действию. Приказывайте нам, мы внемлем Вашим словам.
Нет, я помру от любопытства, пока узнаю, что они все находят в моем лице! Может у меня надпись на лбу «ДРАКОН»? Но что бы там не было, я без сил плюхнулась обратно на землю. Приоткрыла глаз. Эти так и стоят, а Орлайн воды мне несет. И весь его вид так и показывает, что он был прав. Гордость из всех щелей лезет. Но пока никто не издал ни звука.
Только когда живительная влага полилась в мое горло, я поняла насколько сильно мне хотелось пить.
— Спасибо! — я благодарно улыбнулась супругу.
— Они ждут, — указал глазами супруг на не менявших позы поддраконов.
— Мне тут подумалось, если начнут исчезать из дворца поддраконы — это вызовет ненужное подозрение. Ведь все знают в какую сторону отправился тот или иной отряд. Так? — муж кивнул. — Вот мне и кажется, что не надо им с нами идти. Лучше пусть сделаю вид, что нас не встретили. Так у нас и свои люди во дворце будут, и следы наши проще замести. А этот, — я несмотря, — кивнула в сторону мертвого тела, — пусть его смерть будет платой за предательство. Только мы знаем, что он предал нас, а король пусть думает наоборот, что предал он нынешнюю власть и не захотел помогать короне.
— Да ты злобный гений! — засмеялся муж.
А я густо покраснела. Потому что такие мысли мне могут прийти только во время жара.
— Как вы смотрите на это? — спросила я у командира.
— Идея неплохая.
Глянула на плечо. Действительно, там, где прошлась его рука серый след.
— Ничего страшного. Это все отмывается, — улыбнулась я.
И тут нам одновременно пришла одна и та же мысль в голову. Почему я так решила? Да потому, что мы, не сговариваясь, лукаво улыбнулись друг другу. То, что мы начинаем понимать друг друга без слов обнадеживает.
— Рила, там осталась горячая вода для купания? — крикнула я, не сводя возбужденного взгляда с Орлайна и стараясь не выдать моего сбившегося дыхания.
— Еще есть, — отозвалась девушка. — Наполнить ванну?
— Было бы неплохо, — облизнув губы, выдохнула я.
— Я быстро, — хлопнула дверью служанка. Надо будет ей еще доплатить за догадливость и расторопность.
— Ты готова к купанию? — навис сверху муж.
В его голосе было столько обещания, что я невольно сглотнула, представив, что мы сейчас будем вытворять.
Я коснулась его лица, проведя пальцами по скуле и коснувшись губ.
— Люблю тебя, — выдохнул некромант и, не давая мне возможности ответить, накрыл мой рот поцелуем.
Движение, и я оказалась сидящей верхом на супруге. При этом мы не прерывали поцелуя. Но от происходящего нас оторвал робкий стук в дверь и скромненькое: «Ванна готова».
— Пойду, проверю водичку, — подмигнула я мужу. — Вдруг она недостаточно теплая.
И едва коснувшись губ, сползла на пол, отметив его выпирающее возбуждение, и вышла из комнаты. Могли бы выйти и вместе, но зачем давать людям лишний повод для сплетен. А так вроде мы случайно вдвоем в бане задержимся.
— Ты мне спинку не потрешь? — скосил лукавый глаз на меня супруг.
— Конечно, потру, — улыбнулась я, беря мочалку в руки.
Сначала я действительно занялась мытьем мужа, но потом...
— Смотри, здесь еще грязь осталась, — показал на плечо Орлайн.
— Я не вижу, — наклонилась я.
— Попробуй потереть, — предложил муж.
Я пожала плечами:
— Как скажешь.
— И вот тут, чуть ниже. Ти, смотри, ты сейчас забрызгаешь платье. В чем до дома дойдешь? Мне, кажется, лучше снять одежду.
Я улыбнулась, принимая намек и со вздохом призналась, что он прав. Нам обоим нравилась эта игра. Я не спеша сняла платье, наблюдая за переставшим улыбаться мужем. Так же медленно сложила одежду и, провокационно нагнувшись спиной к мужу, уложила все это на скамеечку.
— Здесь она намокнуть не должна, — повернулась я к мужу.
Орлайн смотрел на меня потемневшим взглядом и ничего не ответил.
— Тебе не нравится? — прикрыла я стратегические места рукой.
— ... наоборот, — прокашлялся муж.
Я вернулась к ванне, в которой сидел супруг, и уже потянулась за мочалкой, но меня схватили и затянули в воду.
— Я уже помылась, — наигранно возмутилась.
— Правда? А почему тогда плечо было грязным? — изогнул бровь супруг.
— Ах, это! Был тут один невероятный мужчина. Оставил о себе не только приятные воспоминания, но и след на моем теле.
— Воспоминания значит? — уточнил супруг. Я послушно закивала. — Воспоминания надо обновлять, чтобы они не забывались и дополнять новыми. Как вы на это смотрите, обворожительная леди?
— Благосклонно, — захлопала ресницами я.
— Тогда приступим...
Новых воспоминаний за это купание у меня значительно прибавилось.
Выехали мы не через четыре часа, как планировали, а через пять. Сначала Орлайн предложил остаться на ночь, но я пресекла все попытки на корню, заявив, что и так слишком долго не видела сына, и материнское сердце разрывается от переживаний. Тут супруг спорить не стал, и мы выдвинулись в путь. За все время пребывания в этом доме, мы толком не успели поговорить, только общие фразы. Все время заняли сборы. Ран выехал с нами, под неодобрительные взгляды мужа.
Провожали нас всей деревней и твердили, что верят в меня и желали победы. Это не могло не насторожить.
Радовало то, что я в приличной одежде и вымытая. Расстраивало положение дел в принципе.
— Дорогой, — подъехала я к мужу, — что это была за деревня? И почему нас встретили вилами?
Лицо Орлайна вытянулось, глаза округлились, а потом он хохотнул.
— Вот уж не ожидал, что они настолько их ненавидят.
— Кого? — подтолкнула мужа для дальнейшего рассказа.
— Мы, насколько могли, защищали тебя от жестокой реальности. Но ничто не может длиться вечно и пришло время прекратить кровавое правление нынешней королевской династии. Те люди в деревне, они фактически являются сопротивлением королевской власти. И поверь, таких очень-очень много.
— Кажется, я снова ничего не понимаю... — пробормотала я. — Я не претендую на трон или власть. Я хочу жить спокойно с тобой и сыном подальше от таких треволнений.
— В этом вся ирония, — хмыкнул супруг.
— А нельзя ли это как-то отменить или предложить на другие плечи?
Орлайн тепло улыбнуться и отрицательно покачал головой.
— Это, к сожалению, выпало на твою долю. Но я сделаю все, чтобы это прошло мимо нас, — он сжал мою ладонь и ободряюще улыбнулся. — Я буду рядом, что бы не случилось.
Я ответила благодарной улыбкой, а самой хотелось плакать. Неужели, мне придется принять вызов, который я не бросала. Ради чего? Ради веры крестьян в неизвестной мне деревушке? Нет, для меня важнее безопасность и спокойствие сына. И ни в какую борьбу, тем более за трон, я ввязываться не буду. Кому надо, тот пусть и воюет. А мне и так неплохо. Когда Вилиал будет рядом, станет совсем хорошо.
Мы ехали до самой темноты. Я бы и в темноте продолжала продвигаться, но Орлайн аккуратно направил мои мысли в то русло, что завтра не только лошади падут, но и их всадники. И что мне сто?ит пожалеть девушек-служанок, что не решили, кто поедет, кто останется, и теперь обе тряслись на лошадях, морщились, но терпели. Ночь прошла беспокойно. Я крутилась и не могла уснуть. Даже объятья мужа не приносили покоя и тепла. Что-то происходит. Где и с кем понять не могу, но такое беспокойство на душе, что сон совсем не шел. Наконец мне стало настолько нехорошо, что съеденный ужин попросился наружу. Я спешно уползла в кусты, как можно дальше от спящих, чтобы не будить. Пока свершалось общение с природой, пришел обеспокоенный супруг. Дотронулся до моего лба.
— О, Боги, Ти! Ты вся горишь! — шепотом воскликнул супруг. — Ты заболела?
— Не... знаю... — прохрипела я между приступами рвоты. — Но у меня все тело ломит и кости крутит. Наверно, простыла. Как не вовремя, — вздохнула я, прикидывая, что я могу сделать, чтобы не задержать наш поход.
— Сейчас, воды принесу, — встал супруг.
А у меня от одной мысли что-то засунуть внутрь начался новый приступ. По всей видимости он был последним, и я как была на четвереньках, так и поползла навстречу мужу. И мне было все равно, что обо мне подумают. Ползла, пока на пути не показался супруг. Он меня взял на руки и отнес к месту стоянки. Там, на краю полянки он меня умыл и, завернув во все свободные одеяла, уложил около заново разведенного костра. И все время приговаривал:
— Потерпи, моя хорошая. Скоро приедем и мы тебя вылечим. Потерпи, скоро все пройдет.
Слова доносились, как сквозь густой туман, в голове была пустота, а тело сотрясала крупная дрожь. Тепло почему-то не шло. Ни от костра, ни от одеял.
Рассвет я всретила в полузабытьи и под звон. Сначала я думала, что это звенит в ушах от температуры. Но когда звук стал настойчивее, и я открыла глаза, то увидела дерущихся с поддраконами мужчин. У меня один вопрос к Богам: «За что?»
Мои попытки встать привели только к поднятию на четвереньки. На большее сил не хватило. Тогда я приняла решение прикинуться трупиком, но меня заметили.
— Это она! — раздалось сзади.
— Только посмей ее тронуть! — и звон стали.
Я перевернулась на другой бок. Там Рила и Бетта стояли прижавшись друг к другу и держали маленькие кинжалы. Откуда только добыли?
Тут в нашу сторону полетел огненный шар. Девочки разом пригнулись, мне ниже падать уже было некуда, потому что и так лежала. И врезался шарик прямиком в поддракона. Мужчина вскрикнул и повалился наземь.
— Ты цела? — крикнул муж, прежде, чем сотворить новое заклинание?
Ну, как цела? Ран нет, если он об этом спрашивает. А внутренняя разбитость, я думаю, не в счет. Так что я подтверждающее кивнула. Новое заклинание пробороздило небо над моей головой. На этот раз это было больше похоже на шаровую молнию.
Я не знаю, сколько четверо мужчин смогут удерживать отряд хорошо подготовленных пддраконов. На служанок надежды почти не было, а я и вовсе легкая добыча.
И тут меня озарила мысль, что из-за меня гибнут ни в чем неповинные люди. И я в который раз убедилась, что Боги не справедливы. Скольких еще уложит магией Орлайн? Наши силы явно не равны, и у меня велики шансы никогда больше не увидеть сына. А я ведь с ним даже не попрощалась. И так обидно стало, что хоть плачь! Но кто верит слезам? Мои слезы никому не нужны и делу не помогут. И когда я уже попрощалась с жизнью, Орлайн прокричал:
— Кому вы служите, поддраконы?!
И столько упрека было в его голосе, что один из нападавших буркнул:
— Королю, кому ж еще!
А другой его перебил:
— Не ваше дело! Вы все равно уже трупы!
— А кто-нибудь из вас поинтересовался, почему с такой страстью король хочет убить юную леди, о которой и не слышал до недавнего времени?
— Да какая... нам... разница! Приказ... есть приказ! — между атаками на Рана проворчал командир отряда.
— В том и разница. И снова вопрос: кому служите вы, поддраконы?! Кому вы приносили клятву?
— Слушай, ты надоел, — перестал махать мечом один из поддраконов. — Ну, потомкам Истинных. От смерти тебя это не спасет.
— А теперь внимательно посмотрите на ту женщину, что хоте убить. Очень внимательно. Что вы видите? Если не увидите ничего, то мы сдадимся вам без боя.
Командир отряда вздохнул и поднял руку. Его подчиненные перестали нас атаковать. Интересно, что они в предрассветном сумраке смогут у меня разглядеть, кроме пылающих щек?
— Куда с мечом? — рыкнул муж. — Оружие положи.
— Сначала вы сложите оружие, — сдвинул брови поддракон.
— Хорошо. Ребята, отдать оружие, — скомандовал Орлайн, тоном, не терпящем возражений.
— Я не отдам ее им, пока бьется мое сердце! — возразил Ран.
— Ран, будь хорошим мальчиком и положи меч. Я знаю, что делаю.
Парень посмотрел на меня, я еле заметно кивнула. Раз Орлайн уверен, пусть будет по его слову.
— Мы безоружны. Теперь отложи свой меч и посмотри в глаза той, которую хочешь убить.
И поддракон действительно положил оружие и двинулся ко мне. Я взмолилась всем известным мне богам, чтобы у меня сейчас отрасли драконьи крылья. Но, видно, Богам не было до меня дела, потому что крылья не появились даже тогда, когда поддракон схватил меня за подбородок, что бы я не отворачивалась.
Через мгновение от меня шарахнулся со словами:
— Этого не может быть! Ведь королевская семья...
— Когда последний раз королевская семья принимала обличие Истинных? — грозно вопросил супруг.
Ответом ему было молчание. Наступила такая тишина, что слышно было о чем поет ветер в листве.
— Когда? — повторил Орлай свой вопрос.
— Уже несколько поколений никто не видел драконов, но списали это на вырождение крови, — ответил глава отряда. — Неужели все это время мы служили не настоящим правителям?! Ведь именно их мы клянемся оберегать, когда приносим клятву. Как нас моли так долго дурачить?
— Что за бред ты несешь! — возмутился один из стоящих поодаль поддракон.
— Иди сюда — увидишь сам.
А мне нельзя ли показать, что они там увидели? Мне ж тоже интересно! Но пока нас не убивают и видят то, что хотят, буду молчать. Спрошу потом, когда это закончиться.
Возмутившийся поддракон подошел и тоже присел на корточки передо мной.
— Видишь? — спросил командир.
— Вижу, но не верю. Это могут быть и его фокусы, — он кивнул в сторону Орлайна. — Убить их и вернуться с их головами к королю. Он сказал, что только ее выблюдок им нужен живым.
Я дернулась, но смола только приподняться на руках.
— Ты умрешь за эти слова, — процедила я по слогам, вкладывая всю злость, что накопилась за это время.
Меня они могут оскорблять сколько им угодно, но вот обижать моего сына, пусть и на словах, я не позволю никому!
— И убью тебя я, — грозно повернулся командир. — Потому что, если то, что я вижу, правда и это будет доказано, то ее сын прямой наследник престола.
— Ты слишком доверчив! Они могли это сотворить и магией, потому что им нас не одолеть. Если ты настолько слаб духом, что не можешь ее прикончить, то это сделаю я.
С этими словами он вытащил из-за голенища кинжал. Я даже уже забыла, сколько раз за утро обращалась к Богам! И помочь мне никто не мог. Все мои защитники стояли с ножом у горла, а свободных поддраконов было слишком много. Что ж за жизнь такая ненормальная!
И когда я уже была готова принять смерть, лишь бы она была легкой, командир перехватил руку подданого за запястье, чуть сдвинул лезвие и ударил по рукояти. Кинжал вошел в горло хозяина, словно нож в масло. Мужчина захрипел и стал заваливаться на спину. По кромке лезвия потекла кровь. Через несколько секунд глаза мужчины застыли.
Смерть ужасна! Мне никогда не забыть испуга в глазах нападавшего перед тем, как смерть забрала его. Теперь во сне я буду кричать от ужаса.
А командир встал, словно и не он только что убил человека на глазах у всех, и спросил, цедя каждое слово:
— Еще есть желающие доказать, что я слеп? А теперь каждый подойдите и убедитесь сами!
А сам встал на одно колено передо мной, прижав сжатый кулак к груди.
И каждый из них действительно подходил и смотрел на меня и становился рядом со своим командиров в такой же позе. Последними подошли те, что держали моих спутников. Когда четырнадцатый встал в той же позе, командир не поднимая головы произнес:
— Нет нам прощения, за посягательство на святыню, что оставили Божественные Драконы. Клянемся верно и преданно служить Вам до последнего вздоха. Любой Ваш приказ — это прямое руководство к действию. Приказывайте нам, мы внемлем Вашим словам.
Нет, я помру от любопытства, пока узнаю, что они все находят в моем лице! Может у меня надпись на лбу «ДРАКОН»? Но что бы там не было, я без сил плюхнулась обратно на землю. Приоткрыла глаз. Эти так и стоят, а Орлайн воды мне несет. И весь его вид так и показывает, что он был прав. Гордость из всех щелей лезет. Но пока никто не издал ни звука.
Только когда живительная влага полилась в мое горло, я поняла насколько сильно мне хотелось пить.
— Спасибо! — я благодарно улыбнулась супругу.
— Они ждут, — указал глазами супруг на не менявших позы поддраконов.
— Мне тут подумалось, если начнут исчезать из дворца поддраконы — это вызовет ненужное подозрение. Ведь все знают в какую сторону отправился тот или иной отряд. Так? — муж кивнул. — Вот мне и кажется, что не надо им с нами идти. Лучше пусть сделаю вид, что нас не встретили. Так у нас и свои люди во дворце будут, и следы наши проще замести. А этот, — я несмотря, — кивнула в сторону мертвого тела, — пусть его смерть будет платой за предательство. Только мы знаем, что он предал нас, а король пусть думает наоборот, что предал он нынешнюю власть и не захотел помогать короне.
— Да ты злобный гений! — засмеялся муж.
А я густо покраснела. Потому что такие мысли мне могут прийти только во время жара.
— Как вы смотрите на это? — спросила я у командира.
— Идея неплохая.
