— Я не знаю... — честно признался мужчина, — но я не буду держать тебя против твоей воли. Обещаю. Дай мне лишь время. Это все место, где ты была. Оно изменило твое сознание. Я уверен — нужно время. Я готов отпустить тебя позже куда угодно, только не обратно.
— Хорошо, — от безнадёжности прошептала она. Время выиграно, хотя бы ненадолго.
— Обещаешь не убегать?
— Если обещаешь не причинять вреда мне... и ребёнку.
— Идёт, — кивнул Мич и разжал руки. Девушка прерывисто вздохнула и вытерла слезу скатившуюся по щеке.
— Мич, тебе не кажется все это странным? Как я могу забыть, что ты мой муж? Значит и ребенок должен быть твой? Но, я не видела тебя уже очень давно. — Спросила Сара, ступая вперёд.
— Ребенок... — буркнул он, — я, признаюсь, не понимаю как так получилось, и что они с тобой там сделали. Но постараюсь решить этот вопрос.
— Ты... Ты убьёшь моего ребёнка? — голос начал дрожать, но уже не от холода.
— Я кто угодно, но не убийца детей. Если ты не забыла, то мы уже и так потеряли Джордана.
— Кто такой Джордан?
Он остановился. Как она могла забыть собственного сына? Ему хотелось взять жену за плечи и трясти до тех пор, пока внутри нее не возникнут старые чувства и воспоминания. Это разрушало его.
— Сара.
Молодая женщина остановилась и обернулась.
— Объясни мне вот что. Если я и впрямь сошёл с ума... То почему сейчас зима? Когда мы были у вас, то сидели на террасепод лучами палящего солнца. Так?
— Так, — медленно и пугаясь произнесла Сара.
Мужчина раскинул руки в сторону:
— Либо я сошел с ума и похитил жену друга, либо изобрёл телепорт?... Либо ты тоже сошла с ума.
Послышался истерический кроткий смех.
— Да! Уж лучше верить, что ты вытащил меня из самого ада!
— А ты как думаешь?
— Думаю, ты — псих. А у меня на фоне стресса предродовой психоз...
— Шагай вперед, Сара Кэмпбелл. Мы абсолютно здоровы. Оба.
Они вновь дошли до дороги. На этот раз автомобиль марки «мерседес» остановился. За рулём оказалась молодая женщина, рядом на сидении находилась её дочь семи лет. Сара и без того на нервах, еще сильней встревожилась из-за ребенка в машине. Они сели в машину на заднее сиденье, и она старалась сесть как можно дальше от Митчелла. Даже когда тот попытался коснуться ее кончиков пальца, Сара отпрянула. Ее нервный взгляд устремлялся вдоль снежного горизонта, а рука беспокойно поглаживала округлый живот.
Митчелл оглядел жену. Как она оказалась беременна? Да еще и на таком сроке? Ей же рожать буквально с недели на неделю... А может ли это после той ночи в отеле? Наверняка, так и было. Ведь он сам не знает как идёт время в аду... Возможно, прошел день, а может и девять месяцев. Иначе это безумие не поддавалось логике. Мужчина чувствовал раздражение, даже гнев на жену, или скорее на ситуацию, в которой они оба оказались. Будто прочих проблем мало. По правде говоря, он не знал как убедить Сару в том, что казалось очевидным. Боясь признаться себе в том, что жена никогда не вспомнит об их любви, он испытывал жуткий страх. Его кулак самопроизвольно сжался, а скулы едва заметно дрогнули. Как сохранить хладнокровие и рассудок в такой ситуации?
Мич вновь взглянул на тревожную жену и её живот. Что, если это не его ребёнок? Чей? Хэнка? Нет-нет, нельзя допускать таких мыслей. Как бы там ни было. Главное, что они здесь, снова вместе, рядом. Пусть их и разделяет пропасть воспоминаний, они найдут способ восстановить утерянные события. Сменят имя, фамилию и уедут в солнечную Калифорнию или уютную Каролину. Они найдут способ исчезнуть. Митчелл тихо вздохнул.
— Куда направляетесь? — спросила водитель, взглянув в зеркало заднего вида. Повисло недолгое молчание. Женщина оценивающе посмотрела на пассажиров. Вид Сары вводил её в некоторое смятение.
— Малахат, мы едем в Малахат, — ровным голосом ответил Мич и улыбнулся. — У нас машина сломалась недалеко отсюда.
— В "орден красного солнца"? — брови женщины слегка приподнялись от удивления.
— Да, вы что-нибудь знаете об этом месте? — Митчелла действительно интересовал ответ на этот вопрос.
— Разумеется, мой муж основал его. Вы не пожалеете, что прибыли к нам, — добродушно произнесла та и прибавила радио. Казалось, все её сомнения неожиданно улетучились.
«За окном минус двадцать один, а это значит, что морозы пошли на спад. Это непременно радует всех жителей Виктории...»
Машина плавно въезжала в поворот, огибала деревья и дома. На пути встречались редкие машины. Радио продолжало вещать новостную ленту этого дня.
«Мы уже в пути, Мич-чи» — неожиданно захрипел голос из радио, — «Ты забрал кое-что, что принадлежит мне. Верни и никто не пострадает !»
Все сидящие будто не слышали это вещание по ту сторону смерти. Митчелл смотрел на окружающих, но те игнорировали радио. Сара безучастно наблюдала за ландшафтом проносившимся за окном. Водитель спокойно следил за дорогой, а ребёнок играл с куклой. Только Митчелл нервно сглотнул, а его лоб покрылся лёгкой испариной. Видимо, это послание лишь для него одного. Они как-то пробрались в его голову, в его сознание.
«Мич-чи, ад ждет тебя» — засмеялся голос. «Верни то, что принадлежит мне. И я отпущу тебя!»
Затем голос становился все громче и громче стал произносить его имя, отчего мужчина закрыл уши руками. Сара обеспокоенно посмотрела на сидящего рядом. А Митчелл посмотрел в зеркало заднего вида и вновь ужаснулся... Его волосы окрасились в седой цвет. Как давно? Последствия прибывания в аду? Неудивительно, что на них бросают удивлённые взгляды.
— Вы не могли бы выключить радио! — скорее приказал он, чем попросил. Когда голос Хэнка стал нарастать и действовать на нервы.
Женщина обеспокоено посмотрела на пассажиров и отключила радио, после чего все ехали в полной тишине до самого Малахата.
Прода от 11.08.2025, 21:51
XVII
Подъехав в плотную к небольшому поселению, машина остановилась. Перед железным конем представили высокие деревянные ворота и забор. Женщина сидевшая за рулём, вышла из машины и подошла к воротам, а затем громко постучала в них. Спустя несколько минут ворота со сдавленным скрипом потянулись во внутрь. Женщина вновь села на водительское место и, улыбнувшись в зеркало заднего вида, надавила на педаль газа. Внутри стояли не частые простые, без излишеств домишки, а люди ходили мимо, укутавшись в теплые пуховики и шапки с перчатками. Из под теплых одежд торчали белого цвета хлопчатая одежда.
Сара и Митчелл разглядывали новое место не без удивления. Митчелл наблюдал как машина свернула на просёлочную дорогу, вдоль узкой замёрзшей реки. Они проезжали мимо женщин с полным вёдрами воды, мимо детишек, что играли в снежки и бегали друг от друга. Не находилось на тех лицах грусти или печали, не находилось отчуждения или неприкаянности в глазах, а присутствовало в них умиротворение и гармония с жизнью. На первый взгляд — все верно. Место полностью совпадало с ожиданием.
В окружении редких сосен, дома выглядели аккуратно и были украшены гирляндами. Из окн горел теплый свет. Место казалось уютным и теплым, словно хозяева приглашали случайного гостя спрятаться внутри от холода. С крыш домов свисали сосульки, которые нынче сверкали на солнце. Белоснежные фасады отражали чистоту местности. Настоящий райский уголок.
Не очень далеко, средь заснеженных кустарников и деревьев, виднелась достаточно большая церковь с высокими шпилями, покрытыми толщей пушистого снега. Витражи тянулись вдоль стен. Чем ближе автомобиль подбирался, тем отчётливее становилась видны красные кирпичные детали на фасаде. У самой церкви стояло несколько лавочек, заботливо очищенных от снега, что говорило о том, что здесь бывают люди и прихожан ждут. Ждут их.
Митчелл бросил долгий взгляд на Сару. Вспомнит ли она когда-нибудь ту церковь, в которой им приходилось венчаться? Да, та церковь была гораздо меньше, и ее вид казался менее благородным, чем у этой, но это не умоляло того чудесного таинства, что они прошли вместе однажды. Сара положив руку на лицо, вжалась в кресло сиденья, печально смотря на дорогу.
— Ну, вот и приехали, — произнесла, улыбнувшись, водитель. — сейчас все на проповеди. Думаю, вам нужен отец Сайрус. Он здесь всем управляет и всех направляет.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Мич.
Все вышли из машины и направились по расчищенному тротуару, прямиком в церковь. Внутри оказалось довольно тепло и мрачно, лишь сцена с деревянной трибуной и человек в белой накидке с вышитым красным крестом на груди, освещались в помещении. Вошедшие сели почти у самого выхода на последнем ряду лавочек. В церкви стояла блаженная тишина, нарушаемая лишь басистым голосом проповедника.
— ... Ибо сказано: «не бойтесь тех, кто убивает тело, но не может убить душу, а лучше бойтесь того, кто может погубить в геенне и душу и тело». Вот, где истина! Мы не должны позволить убить нашу душу, поскольку тело это лишь коробка, оболочка, которая содержит настоящую суть. Каждый день нам приходится сражаться с искушениями, грехами и истинным злом. Мы должны позаботиться о своей душе, о том, что ее наполняет, поскольку только праведным будет позволено войти в солнечный храм Господа нашего. В грядущий день каждый из нас предстанет перед Ним и ответит за прегрешения, ибо не спрятаться и не скрыть от зоркого ока его. Есть лишь одно спасение — очищение души огнем праведности. Между адом и раем настоящая война за каждую душу, за каждого из вас,— говоривший, ненадолго замолчал, а затем продолжил, — Старуха из ада плетет свои козни. Мы все с вами знаем пророчество! Знаем, что прибудет антихрист и придет конец всему живому. Таково древнее пророчество... Тогда ни чему не уцелеть... До тех пор, мы — божьи слуги, должны защищать этот мир от греха и порока, начиная с себя и обучая других. Неся правду в массы, неся благую истину. Так встанем же и помолимся Всевышнему, дабы он укрепил нашу веру и не позволил первородному греху прийти на землю.
Все сидящие — они тоже были в белых балахонах — поднялись, сложили руки в молитвенной позе. Поднялась и женщина, что привезла Сару и Митчелла в поселение, поднялась и её дочь. На них не было мантии, но весь их облик говорил о том, что слова говорившего ценятся и принимаются как первый источник. Впрочем, слова преподобного потрясли Митчелла. Ведь он прибыл из ада и знает, что творится там на самом деле. Слова Сайруса смешивались с католическими убеждениями и какими-то иными сказаниями. Раньше Митчелл бы посчитал это абсурдным, но не теперь. Пророчество. О нем говорила Морена. Значит, есть люди, которые знают об нём. Мич осмотрелся. Вокруг разносился дружный, издававший вибрацию звук «м-м-м-м». Мурашки прокатились по рукам, заставляя недлинные волосы всколыхнуться в районе предплечья. Сара как ни странно тоже поднялась, хотя и стояла особняком. Мич не стал винить её за это, учитывая все, что та испытала и перенесла.
В здании послышался одинокий стук каблуков проповедника. Сайрус подошёл к небольшому столу рядом. На столе стояли привычные для таких церемоний потир? и чаша с телом Христовым.
— Однажды нам всем придётся покинуть этот мир, братья и сёстра, — произнёс проповедник, и все замолчали, — Но мы не убоимся зла, потому что Он с нами. Так примем же тело и кровь его.
Все выстроились в очередь перед столом. Каждый ел круглый кусочек хлеба и отпивал из бокала. Митчелл огляделся. Он так давно не был в церкви... Сара помотала головой, когда Мич посмотрел на нее. Женщина, что привезла их сюда уже вернулась вместе с дочерью.
— Вы не пойдёте? — спросила она Митчелла.
— О, моя жена... Она беременна. Боюсь ей не здоровится...
— Идите, я постою с ней. Не волнуйтесь, — блажено уверила та, — вам обязательно нужно причаститься. Вы так долго были в пути.
Митчелл посмотрел на Сару и неуверенно кивнул.
— Надеюсь на твоё благоразумие. Не хотелось бы грешить в божьем храме, — устрашающе прошептал он на ухо жене, а затем улыбнулся, будто пожелал той хорошего дня.
Встав в очередь из желающих причаститься, Мич оглянулся, чтобы проверить, насколько был убедителен. Все сработало. Сара стояла словно статуя — лишённая всяких эмоций. Он ненавидел эти моменты, но не видел иного способа воздействовать на супругу. Едва ли угрозами можно добиться ее расположения, но ситуация диктовала свои условия.
— Тело Христа, — сказал проповедник и положил ему хлеб в рот, а затем прислонил к его губам бокал с вином, — кровь Христа.
После причащения ему стало немного легче. Он словно почувствовал землю под ногами. Ощутил твердость и уверенность в том, что поступает правильно, потому что сейчас верил в Господа больше, чем любой присутствующий здесь. Ему требовалось поговорить с преподобным Сайрусом, чтобы убедиться в своих домыслах или наоборот отказаться от идеи найти здесь убежище.
Через некоторое время отец Сайрус познакомился с ними и предложил отправить Сару в дом святых жен. Как пояснили позже это отдельностоящий дом, где женщинам в положении находили свое местечко, давали все необходимое и покой. «Мать — это сосуд Бога. Ее нужно почитать и любить» — пояснил святой отец. Поначалу Митчелл хотел отказаться, но понимал, что ему просто необходимо поговорить со святым отцом один на один. Тогда Мич произнёс:
— Спасибо, святой отец, но...
— Отец Сайрус, — мягко улыбнулся старик, — так меня все называют.
—Отец Сайрус, — исправился Митчелл, — я бы хотел с вами поговорить наедине, но дело в том, что моя жена немного не здорова. Совсем недавно она потеряла старшего сына, и, к сожалению, ещё не совсем оправилась от горя. Я не могу оставить ее одну. Она иногда бывает словно не в себе...
— О, сын мой. Потеря ребёнка — тяжелое бремя. Наши сёстра позаботятся о ней. Здесь она найдёт свое успокоение.
Сара не без горечи посмотрела на Митчелла. Со стороны это место и все эти люди казались ей странным. Ту проповедь, что прочитал отец Сайрус нельзя было назвать обычной проповедью. То есть, в ней разумеется были строчки из Библии. Однако, они казались какими то не правильными, непохожими на то, что приходилось слушать в церкви их города. Что-то отталкивало ее от всего здешнего. Все было чужим. Все было не понятным.
Её размышления прервала женщина, которая так же заботливо улыбалась, как окружающие. Она протянула руку, пальцы которой едва виднелись из-под материи длинного рукава и потянула за собой.
— Пойдёмте, сестра, вам не стоит стоять здесь так долго в вашем положении.
Митчелл лишь наблюдал, как Сара молчаливо удаляется из храма, бросив на него растерянный взгляд. Позже, когда приход покинул храм, отец Сайрус пригласил в смежную комнату в храме нового гостя. Налил ему душистый чай и усадил за маленький деревянный стол. Затем старик налил чаю и себе, кинув пару листов дущицы в обе чашки.
— Спасибо, отец Сайрус, что приняли нас.
— Я рад, что вы добрались к нам. Ведь путь был довольно не близкий.
— Да... Это уж точно. Не близкий... — пробубнил Мич, — я бы хотел с вами поговорить, но боюсь мои слова покажутся вам полным бредом...
— Я слышу тревогу в твоем голосе. Излей душу, — сказал святой отец и пригубил чай.
