- Позднее. А через час после того, вы возвернулись.
- Когда мы с сотником уже с дерева спускались, у врагов в лагере, что-то случилось. Один из их костров, который на отшибе ото всех стоял, вдруг вспыхнул ярко и снова угас. Это как раз за час до нашего возвращения было.
- Что это могло быть, дядька Ратибор? - спросила тихо княжна.
- Кабы знать ещё, - произнёс воевода. - Но, сдаётся мне, что события эти связаны.
- А не может это быть, что колдун из того огня вышел? Сказывают, что Мрак на такие чудеса большой выдумщик.
- А ты знаешь, Ярославна... - задумался воин. - По всему выходит, что так оно и есть. Больно уж яркой та вспышка была. От хвороста так не горит.
- А посох и сейчас ещё теплый, - Марьяна протянула его воеводе. - Вот потрогай.
Воевода прикоснулся к посоху, но ничего не почувствовал.
- Не чую я никакого тепла, - буркнул он.
- Наверное, что в тебе нет древней крови, - Марьяна снова положила посох на колени. - А я, вот, до сих пор чую. И тепло это словно дышит. То горячее, то холоднее.
- Неужели посох колдуна чует? - спросил самого себя воевода. - В нём же тоже нет древней крови. Да и не нашего он народа. Берендеи отродясь с Неврами в родстве не были.
- Может он камень чует? - спросила Марьяна. - Мне дедушка Велимудр сказывал, что Мрак завладел камнем одним волшебным. Гагат-камень зовётся. Если его в посох вставить... - девушка показала навершие посоха из трёх лепестков, - То сила у посоха ужасная станет. И никто в мире колдуна остановить не сможет.
- Про Гагат я ведаю, - кивнул Ратибор. - Этот камень он у чудинов выкрал.
- Да, мне дедушка Велимудр, об этом тоже сказывал.
- Выходит, и в правду, посох почуял тот камень.
- Но если тот костёр вспыхнул, когда вы уже обратно возвращались, то почему посох стал тёплым ранее? - спросила девушка. - Нечто он колдуна с камнем этим заранее почуял?
- Может, и почуял... - задумался воевода. - А скажи, Ярославна, когда посох сей теплеть начал?
- Ещё с вечера, когда мы к граду нашему только подходить начали.
- Так может он на ворогов так? Или ты сама его пробудила? Всё ж к граду родному приближалась, а тут враги кругом.
- Да не, дядька Ратибор, - помотала головой Марьяна. - Тогда, когда нас увага Олаф пленил, и ранее, когда от псиглавов убегали, я сама шибко хотела его пробудить. Он тогда и пробудился. А теперь я ничего такого не хотела. Да и уставшая была, чуть не засыпала. Это он сам вдруг теплеть начал.
- Ну, тогда я и вовсе, Ярославна, не помощник, - развёл руками воевода. - Тут только тебе разбираться надобно.
- Я попробую, - тихо ответила Марьяна.
- Вот только опасаюсь я, что это действительно колдун самолично к Китежу припожаловал, - сказал Ратибор. - Если это так, то как бы он сам, через камень свой поганый, не почуял, что посох радом. Гагат-то тот, тоже, не простой булыжник.
- А что же нам делать, если колдун почуял?
- А что тут сделаешь? - ответил воевода. - Одна надежда, что не сразу поймёт, что да как. Придётся завтра ещё больший крюк делать, да обходить Китеж совсем уж чащами непролазными. Главное чтобы град до вечера устоял.
- А устоит? - робко спросила Марьяна.
- Конечно, устоит, Ярославна, - успокоил княжну Ратибор. - Ступай-ка ты лучше спать. Отдохнуть тебе надо. Вставать ни свет ни заря. Посему отдыхай, княжна. Утро вечера мудренее. Завтра всё и узнаем.
Марьяна кивнула, поднялась и ушла к своей лежанке, которую заботливо соорудил ей юный варяг.
Воевода ещё немного посидел, задумавшись и глядя в след, скрывшейся в темноте, девушке, а потом тоже завернулся в плащ и быстро уснул.
Завтра всё и решится.
И да помогут им боги и... посох Инорога!
Встали все, когда над виднокраем едва появилась светлая полоска. Небо ещё было чёрное, а в лесу и вовсе стояла кромешная тьма. Но рассвет, несмотря на осень, всё равно наступит быстро и отряду не придётся долго пробираться по лесу, рискуя выколоть себе глаза в темноте.
Воевода с княжной быстро обсказали спутникам свой ночной разговор. Все, слушавшие их, согласились с тем, что лучше не рисковать и обойти град по большому кругу. Если уж посох почуял камень, то и Гагат тоже мог учуять посох, для которого его и создали древние Невры. А колдун всё же не настолько беспечен, чтобы не распознать, пусть и в горячке битвы, что камень подаёт ему какие-то знаки. В любом случае насторожится, даже если не поймёт и не сможет их правильно истолковать.
Едва успели наскоро перекусить, как где-то далеко за лесом, в стороне Китежа гулко разлились ритмичные звуки.
- Ну вот, и начался приступ, - мрачно произнёс Олаф. - Веди нас, увага Ратибор. Чем быстрее мы придём к тайному ходу, тем скорее сможем помочь граду вашему.
- Да, - присоединился Ставр. - Всё одно теперь пути назад нам нет. Или мы одолеем врага, или всё было зазря.
- Вы правы, други, - кивнул воевода, подхватывая оружие. - Ждать более некогда. Увага Олаф, оставь пяток воев своих с лошадьми. Пешими пойдём.
- Как думаешь, дядька Ратибор, - спросила Марьяна. - Поспеем к полудню?
- Боюсь, Ярославна, что к полудню нам не поспеть. Не напрямки пойдём. А обходные места здесь, уж больно непролазные. К вечеру бы добраться, но тут вся надежда на тебя, хозяин леса, - воевода посмотрел на лешего.
- К вечеру дойдём, - уверенно сказал леший. - Может даже и раньше. Ты только скажи, куда идти надобно?
- Знаешь ту речушку, что наполдень от Китежа, в версте от града через овраг течёт? Там ещё два дерева кривых, словно два ужа меж собой сплелись.
- Знаю где это, как не знать, - уверено кивнул леший.
- Вот туда нам и надобно попасть, как можно скорее.
- Да уж, путь не близкий, - задумчиво почесался Мох.
Леший был собран и серьёзен. Это был уже не тот беззаботный весельчак, которого Марьяна повстречала впервые. Хозяин леса ведь тоже понимал, что сегодня на кону стоит вообще существование всех этих земель. Не только самого Китежа, но и его, леса, в котором он так справно вёл своё хозяйство. И, быть может, надеялся леший, в котором в скором времени появится настоящая лешачиха.
Домовица Праня из чудского княжества - пекущая дивные пироги! Леший ведь, давно уже знал её, но всё боялся признаться не только ей, но и самому себе, что нравится ему эта девушка. Эх! Вот закончится всё это непотребство, что учинил злой колдун. Ежели одолеют они его, то тут уж Мох более не станет тянуть. Сделает Пране Кокоровне предложение по всем правилам своего народа. И станет он уже не простым бобылём-лешим, а уважаемым лешаком. Потому как будет женатым.
- Тогда нечего тянуть! - Мох тряхнул лохматой головой, прогоняя ненужные мысли. - Двинулись, что ли.
И первым пошёл в глубину тёмного леса, небо над которым уже начало светлеть.
Остальные, растянувшись длинной цепочкой, пошли за ним.
Они пришли к нужному месту, когда солнце уже стало склоняться к закату. Всё-таки был хоть, и первый месяц осени, но дни стали ощутимо короче.
- Вот, кажись, пришли, - сказал Мох. - Вот и овраг этот, и речушка, и вон деревья твои, воевода кривые.
За всё время пути отряд не слышал звуков битвы. Сильно большой круг им пришлось сделать. Как тут расслышать в лесу, что творится у стен Китежа. Но по мере того, как их путь подходил к концу, звуки битвы звучали всё явственнее.
- Чудное какое-то место, - снова проговорил леший. - Всё, словно ускользает от меня. Чую, что сильное заклятие тут наложено. Не понимаю, куда идти далее.
- Да, увага Мох, - ответил Ратибор. - Ещё дед нашего старого Велимудра, заклятия эти накладывал.
- Тогда всё ясно! - ответил леший. - Тут уж я бессилен. А ты-то хоть, сможешь вход этот отыскать, воевода?
- А чего я тогда всех сюда вёл? - усмехнулся тот.
Отряд собрался вокруг воеводы. Все тоже оглядывались и не могли понять, что творится вокруг. Вроде обычный лес, но куда не посмотришь, везде, словно всё течёт и меняется. Стоит остановить взгляд на каком-нибудь дереве - обычное дерево. Лес за ним. Кусты. Стоит перевести взгляд в другую сторону, как дерево уже вовсе и не дерево, а коряга какая-то. Да и кусты куда-то подевались. И сам лес, вдруг стал не сосновым, а еловым.
Чудно.
Воевода сунул руку под ворот кольчуги, ухватил какую-то бечёвку и вытащил из-за пазухи небольшой мешочек. Пошарил в нём и извлёк наружу тонкую деревянную щепку, шириной с палец и длинной не менее полутора, всю исписанную какими-то буквицами. Приложил её к губам и что-то прошептал.
На глазах у всех лес перестал менять свой облик и стал простым, привычным каждому сосновым бором. Простые ивы склонились на краю оврага и тянули свои ветви к весело бежавшей внизу речке. И тропинка появилась на, ставшем пологим, склоне оврага, которая и вела к речке, весело бежавшей между склонов.
- Идёмте, други, - скомандовал Ратибор. - Надо спуститься. Тут недалече уже. Берегом речушки как раз к месту нужному и придём.
И он первым начал спускаться по пологому склону оврага.
По берегу речки отряд прошёл не так уж и много шагов, как на них вышли первые беженцы из Китежа. Это были в основном раненые дружинники и горожане. Все сплошь в иссечённых доспехах и окровавленных повязках.
Увидев вышедших им на встречу незнакомых воев, те дружинники, которые ещё могли держать в руках оружие, схватились за мечи и копья.
- Стой, братья! - громко вскрикнул воевода и поднял вверх руку. - Свои мы. Я воевода Ратибор.
- Я Марьяна, дочь князя Ярослава! Княжна ваша! - присоединилась к воеводе Марьяна.
Услышав знакомые голоса, раненые воины стали опускать оружие. Посыпались вопросы, удивлённые возгласы и даже радостные крики: это варяги, которых среди раненых тоже было не мало, узнали своего родича.
- Что с Китежем? - первым задал вопрос Ратибор. - Почему вы ходом тайным из него идёте. Пал град?
- Не пал, воевода, - выдвинулся вперёд рыжий горожанин, с лежащей на перевязи правой рукой. - Стоит пока град, но враг за стены зашёл. Дружина с князем в детинце оборону держат. Раненым да увечным князь велел через ход этот из града уходить, а сам с теми, кто может оружие держать, там остался.
В этот момент из-за спины раненого горожанина, прыгая на одной ноге, выдвинулся воин с копьём, на которое опирался словно на костыль.
- А это кто с тобой, воевода? - он показал в сторону стоящих за спиной Ратибора чудских воев.
- То, воев чудских князь Лит, нам в подмогу дал, - ответил Ратибор.
- Что-то больно мало князь чудской воев своих на помощь послал, - криво усмехнулся Путята - это был именно он. - Пожалел войско большое послать? Ждал, пока мы все погибнем в граде своём?
При этих словах на скулах Олафа заходили желваки. Но Ратибор не дал ему ответить на дерзкие слова раненого дружинника. Ответил сам.
- Не руби с плеча, воин, - спокойно произнёс воевода. - Большоё войско уже трактом спешит к Китежу. А с нами лишь малый отряд, для охраны княжны самим князем чудским даден в подмогу.
Вокруг послышались радостные голоса. Столпившиеся на узкой полоске бережка раненые воины передавали эту весть задним рядам, которые всё увеличивались, по мере того как из тайного хода выходили всё новые и новые беженцы.
- А когда вышло то войско? - спросил Путята. - Трактом-то путь не близкий. Дня три топать придётся.
- Вчера с утра войско то вышло. И мы то ж вчера пошли, только другой дорогой. Напрямки.
- А как же вы так скоро пришли? - удивился рыжий горожанин.
- То нас хозяин леса проводил, - ответил Ратибор и кивнул в сторону скромно стоящего лешего.
- А что ж войско трактом пошло тогда, а не с вами?
- Не совладать лесовику с таким большим войском. Только малый отряд наш и смог провести, - ответил Ратибор. - Но ты не боись, паря. Там тоже провожатый нашёлся. Поможет чудинам дорогу сократить. Может даже к утру уже под стенами будут.
- Эх, всё одно может быть поздно, - печально вздохнул рыжий. - Мало там защитников. Не сдюжить им.
- Да почто ты решил, что не сдюжат? - вмешался Путята. - Врагов тоже не так уж много осталось. Сколько мы их под стенами положили.
- Только колдун ведь с ними, - заспорил горожанин.
- А ты сам его, колдуна этого, видал? - не согласился Путята.
- Не видал, но сказывают.
- Сказывают! - ехидно ответил раненый кум. - Сказывают, что на деревьях мухоморы растут и ещё...
- Так! Тихо! - прервал спор воевода, - Ну-ка, сказывайте по порядку, что днём было, да что видали сами. Как битва шла. Да только быстро. Ты!
Он ткнул пальцем в Путяту.
Тот кратко и деловито начал рассказывать подробности обороны. И хоть сам он мало что видел, оставаясь внизу под стенами у своего котла со смолой, но общую картину сражения описал. По мере его рассказа лицо воеводы мрачнело.
- Ладно, - произнёс воевода. - Нечего здесь более рассиживаться. Ну-ка, посторонись народ. Дай дорогу! А вы все в лес уходите. В схроны.
Беженцы начали раздвигаться, пропуская воеводу и его спутников к входу в тайный лаз. Воины отряда забирали у вышедших на поверхность раненых зажжённые факелы и один за другим ныряли в темноту подземелья.
- Князя сбереги, воевода! - крикнул Путята.
- Ты-то куда, княжна?! - попытался остановить Марьяну рыжий. - С нами оставайся!
Но Марьяна только отмахнулась. Вскоре весь отряд скрылся под землёй, оставив раненых дружинников в тревожном ожидании.
Но уцелевшие воины никуда уходить от тайного лаза не собирались. Кто устало повалился на землю, кто просто сел на краю речки. Не сговариваясь, усталые и измученные люди решили, что будут тут дожидаться развязки. Если удастся воеводе сохранить князя, то они встанут стеной на его защиту здесь. И пусть они ранены и плохо могут держать в руках оружие, но зубами врагов грызть будут. Дадут князю своему с княжной укрыться в лесах.
И не будет врагам житья на земле родной! Набегами изводить их будут, но освободят родную землю! Покуда есть у росов свой вождь!
Очередной таранный удар разнёс в щепки остатки ворот, и враг ворвался во двор детинца. И сразу же, напоровшись на ощетинившийся копьями строй, отхлынул назад, оставив на земле десятки тел.
Вражьи воины не стали штурмовать стены крепости, а сосредоточили все свои силы напротив ворот детинца. Пока одни, в основном дикие киммеры, грабили и разоряли город, остальные враги пошли на приступ. Подтащили таран и методично, не обращая внимания на летящие в них стрелы и камни, удар за ударом пробили ворота.
К тому же врагу было, где укрыться. Дома-то городские, почитай, к самим стенам детинца примыкали. По началу самые ловкие пытались с крыш домов закидывать на крепостной вал верёвки с крюками. Но их быстро посшибали меткими стрелами. Остальные же укрываясь за городскими постройками, в свою очередь, тоже немало защитников повыбивали своими ответными выстрелами.
Когда враг прошёл внутрь детинца, оборонять стены ужа стало бесполезно. Всё сражение теперь будет происходить в тесноте внутреннего двора вокруг княжьего терема и среди многочисленных построек окружающих его. Главной задачей становится задержать врага как можно дольше, чтобы дать раненым уйти тайным ходом за пределы Китежа. А потом и уцелевшие защитники его покинут, предварительно завалив и обрушив за собой вход.
Всё! Китеж пал!
Ещё в самом начале, по велению князя, всех раненых отправили за пределы города, несмотря на их протесты. А теперь уже и самим уходить придётся, покидая свой родной град и оставляя его на растерзание врагу. Тем, кто успеет и останется жив.
- Когда мы с сотником уже с дерева спускались, у врагов в лагере, что-то случилось. Один из их костров, который на отшибе ото всех стоял, вдруг вспыхнул ярко и снова угас. Это как раз за час до нашего возвращения было.
- Что это могло быть, дядька Ратибор? - спросила тихо княжна.
- Кабы знать ещё, - произнёс воевода. - Но, сдаётся мне, что события эти связаны.
- А не может это быть, что колдун из того огня вышел? Сказывают, что Мрак на такие чудеса большой выдумщик.
- А ты знаешь, Ярославна... - задумался воин. - По всему выходит, что так оно и есть. Больно уж яркой та вспышка была. От хвороста так не горит.
- А посох и сейчас ещё теплый, - Марьяна протянула его воеводе. - Вот потрогай.
Воевода прикоснулся к посоху, но ничего не почувствовал.
- Не чую я никакого тепла, - буркнул он.
- Наверное, что в тебе нет древней крови, - Марьяна снова положила посох на колени. - А я, вот, до сих пор чую. И тепло это словно дышит. То горячее, то холоднее.
- Неужели посох колдуна чует? - спросил самого себя воевода. - В нём же тоже нет древней крови. Да и не нашего он народа. Берендеи отродясь с Неврами в родстве не были.
- Может он камень чует? - спросила Марьяна. - Мне дедушка Велимудр сказывал, что Мрак завладел камнем одним волшебным. Гагат-камень зовётся. Если его в посох вставить... - девушка показала навершие посоха из трёх лепестков, - То сила у посоха ужасная станет. И никто в мире колдуна остановить не сможет.
- Про Гагат я ведаю, - кивнул Ратибор. - Этот камень он у чудинов выкрал.
- Да, мне дедушка Велимудр, об этом тоже сказывал.
- Выходит, и в правду, посох почуял тот камень.
- Но если тот костёр вспыхнул, когда вы уже обратно возвращались, то почему посох стал тёплым ранее? - спросила девушка. - Нечто он колдуна с камнем этим заранее почуял?
- Может, и почуял... - задумался воевода. - А скажи, Ярославна, когда посох сей теплеть начал?
- Ещё с вечера, когда мы к граду нашему только подходить начали.
- Так может он на ворогов так? Или ты сама его пробудила? Всё ж к граду родному приближалась, а тут враги кругом.
- Да не, дядька Ратибор, - помотала головой Марьяна. - Тогда, когда нас увага Олаф пленил, и ранее, когда от псиглавов убегали, я сама шибко хотела его пробудить. Он тогда и пробудился. А теперь я ничего такого не хотела. Да и уставшая была, чуть не засыпала. Это он сам вдруг теплеть начал.
- Ну, тогда я и вовсе, Ярославна, не помощник, - развёл руками воевода. - Тут только тебе разбираться надобно.
- Я попробую, - тихо ответила Марьяна.
- Вот только опасаюсь я, что это действительно колдун самолично к Китежу припожаловал, - сказал Ратибор. - Если это так, то как бы он сам, через камень свой поганый, не почуял, что посох радом. Гагат-то тот, тоже, не простой булыжник.
- А что же нам делать, если колдун почуял?
- А что тут сделаешь? - ответил воевода. - Одна надежда, что не сразу поймёт, что да как. Придётся завтра ещё больший крюк делать, да обходить Китеж совсем уж чащами непролазными. Главное чтобы град до вечера устоял.
- А устоит? - робко спросила Марьяна.
- Конечно, устоит, Ярославна, - успокоил княжну Ратибор. - Ступай-ка ты лучше спать. Отдохнуть тебе надо. Вставать ни свет ни заря. Посему отдыхай, княжна. Утро вечера мудренее. Завтра всё и узнаем.
Марьяна кивнула, поднялась и ушла к своей лежанке, которую заботливо соорудил ей юный варяг.
Воевода ещё немного посидел, задумавшись и глядя в след, скрывшейся в темноте, девушке, а потом тоже завернулся в плащ и быстро уснул.
Завтра всё и решится.
И да помогут им боги и... посох Инорога!
Встали все, когда над виднокраем едва появилась светлая полоска. Небо ещё было чёрное, а в лесу и вовсе стояла кромешная тьма. Но рассвет, несмотря на осень, всё равно наступит быстро и отряду не придётся долго пробираться по лесу, рискуя выколоть себе глаза в темноте.
Воевода с княжной быстро обсказали спутникам свой ночной разговор. Все, слушавшие их, согласились с тем, что лучше не рисковать и обойти град по большому кругу. Если уж посох почуял камень, то и Гагат тоже мог учуять посох, для которого его и создали древние Невры. А колдун всё же не настолько беспечен, чтобы не распознать, пусть и в горячке битвы, что камень подаёт ему какие-то знаки. В любом случае насторожится, даже если не поймёт и не сможет их правильно истолковать.
Едва успели наскоро перекусить, как где-то далеко за лесом, в стороне Китежа гулко разлились ритмичные звуки.
- Ну вот, и начался приступ, - мрачно произнёс Олаф. - Веди нас, увага Ратибор. Чем быстрее мы придём к тайному ходу, тем скорее сможем помочь граду вашему.
- Да, - присоединился Ставр. - Всё одно теперь пути назад нам нет. Или мы одолеем врага, или всё было зазря.
- Вы правы, други, - кивнул воевода, подхватывая оружие. - Ждать более некогда. Увага Олаф, оставь пяток воев своих с лошадьми. Пешими пойдём.
- Как думаешь, дядька Ратибор, - спросила Марьяна. - Поспеем к полудню?
- Боюсь, Ярославна, что к полудню нам не поспеть. Не напрямки пойдём. А обходные места здесь, уж больно непролазные. К вечеру бы добраться, но тут вся надежда на тебя, хозяин леса, - воевода посмотрел на лешего.
- К вечеру дойдём, - уверенно сказал леший. - Может даже и раньше. Ты только скажи, куда идти надобно?
- Знаешь ту речушку, что наполдень от Китежа, в версте от града через овраг течёт? Там ещё два дерева кривых, словно два ужа меж собой сплелись.
- Знаю где это, как не знать, - уверено кивнул леший.
- Вот туда нам и надобно попасть, как можно скорее.
- Да уж, путь не близкий, - задумчиво почесался Мох.
Леший был собран и серьёзен. Это был уже не тот беззаботный весельчак, которого Марьяна повстречала впервые. Хозяин леса ведь тоже понимал, что сегодня на кону стоит вообще существование всех этих земель. Не только самого Китежа, но и его, леса, в котором он так справно вёл своё хозяйство. И, быть может, надеялся леший, в котором в скором времени появится настоящая лешачиха.
Домовица Праня из чудского княжества - пекущая дивные пироги! Леший ведь, давно уже знал её, но всё боялся признаться не только ей, но и самому себе, что нравится ему эта девушка. Эх! Вот закончится всё это непотребство, что учинил злой колдун. Ежели одолеют они его, то тут уж Мох более не станет тянуть. Сделает Пране Кокоровне предложение по всем правилам своего народа. И станет он уже не простым бобылём-лешим, а уважаемым лешаком. Потому как будет женатым.
- Тогда нечего тянуть! - Мох тряхнул лохматой головой, прогоняя ненужные мысли. - Двинулись, что ли.
И первым пошёл в глубину тёмного леса, небо над которым уже начало светлеть.
Остальные, растянувшись длинной цепочкой, пошли за ним.
Они пришли к нужному месту, когда солнце уже стало склоняться к закату. Всё-таки был хоть, и первый месяц осени, но дни стали ощутимо короче.
- Вот, кажись, пришли, - сказал Мох. - Вот и овраг этот, и речушка, и вон деревья твои, воевода кривые.
За всё время пути отряд не слышал звуков битвы. Сильно большой круг им пришлось сделать. Как тут расслышать в лесу, что творится у стен Китежа. Но по мере того, как их путь подходил к концу, звуки битвы звучали всё явственнее.
- Чудное какое-то место, - снова проговорил леший. - Всё, словно ускользает от меня. Чую, что сильное заклятие тут наложено. Не понимаю, куда идти далее.
- Да, увага Мох, - ответил Ратибор. - Ещё дед нашего старого Велимудра, заклятия эти накладывал.
- Тогда всё ясно! - ответил леший. - Тут уж я бессилен. А ты-то хоть, сможешь вход этот отыскать, воевода?
- А чего я тогда всех сюда вёл? - усмехнулся тот.
Отряд собрался вокруг воеводы. Все тоже оглядывались и не могли понять, что творится вокруг. Вроде обычный лес, но куда не посмотришь, везде, словно всё течёт и меняется. Стоит остановить взгляд на каком-нибудь дереве - обычное дерево. Лес за ним. Кусты. Стоит перевести взгляд в другую сторону, как дерево уже вовсе и не дерево, а коряга какая-то. Да и кусты куда-то подевались. И сам лес, вдруг стал не сосновым, а еловым.
Чудно.
Воевода сунул руку под ворот кольчуги, ухватил какую-то бечёвку и вытащил из-за пазухи небольшой мешочек. Пошарил в нём и извлёк наружу тонкую деревянную щепку, шириной с палец и длинной не менее полутора, всю исписанную какими-то буквицами. Приложил её к губам и что-то прошептал.
На глазах у всех лес перестал менять свой облик и стал простым, привычным каждому сосновым бором. Простые ивы склонились на краю оврага и тянули свои ветви к весело бежавшей внизу речке. И тропинка появилась на, ставшем пологим, склоне оврага, которая и вела к речке, весело бежавшей между склонов.
- Идёмте, други, - скомандовал Ратибор. - Надо спуститься. Тут недалече уже. Берегом речушки как раз к месту нужному и придём.
И он первым начал спускаться по пологому склону оврага.
По берегу речки отряд прошёл не так уж и много шагов, как на них вышли первые беженцы из Китежа. Это были в основном раненые дружинники и горожане. Все сплошь в иссечённых доспехах и окровавленных повязках.
Увидев вышедших им на встречу незнакомых воев, те дружинники, которые ещё могли держать в руках оружие, схватились за мечи и копья.
- Стой, братья! - громко вскрикнул воевода и поднял вверх руку. - Свои мы. Я воевода Ратибор.
- Я Марьяна, дочь князя Ярослава! Княжна ваша! - присоединилась к воеводе Марьяна.
Услышав знакомые голоса, раненые воины стали опускать оружие. Посыпались вопросы, удивлённые возгласы и даже радостные крики: это варяги, которых среди раненых тоже было не мало, узнали своего родича.
- Что с Китежем? - первым задал вопрос Ратибор. - Почему вы ходом тайным из него идёте. Пал град?
- Не пал, воевода, - выдвинулся вперёд рыжий горожанин, с лежащей на перевязи правой рукой. - Стоит пока град, но враг за стены зашёл. Дружина с князем в детинце оборону держат. Раненым да увечным князь велел через ход этот из града уходить, а сам с теми, кто может оружие держать, там остался.
В этот момент из-за спины раненого горожанина, прыгая на одной ноге, выдвинулся воин с копьём, на которое опирался словно на костыль.
- А это кто с тобой, воевода? - он показал в сторону стоящих за спиной Ратибора чудских воев.
- То, воев чудских князь Лит, нам в подмогу дал, - ответил Ратибор.
- Что-то больно мало князь чудской воев своих на помощь послал, - криво усмехнулся Путята - это был именно он. - Пожалел войско большое послать? Ждал, пока мы все погибнем в граде своём?
При этих словах на скулах Олафа заходили желваки. Но Ратибор не дал ему ответить на дерзкие слова раненого дружинника. Ответил сам.
- Не руби с плеча, воин, - спокойно произнёс воевода. - Большоё войско уже трактом спешит к Китежу. А с нами лишь малый отряд, для охраны княжны самим князем чудским даден в подмогу.
Вокруг послышались радостные голоса. Столпившиеся на узкой полоске бережка раненые воины передавали эту весть задним рядам, которые всё увеличивались, по мере того как из тайного хода выходили всё новые и новые беженцы.
- А когда вышло то войско? - спросил Путята. - Трактом-то путь не близкий. Дня три топать придётся.
- Вчера с утра войско то вышло. И мы то ж вчера пошли, только другой дорогой. Напрямки.
- А как же вы так скоро пришли? - удивился рыжий горожанин.
- То нас хозяин леса проводил, - ответил Ратибор и кивнул в сторону скромно стоящего лешего.
- А что ж войско трактом пошло тогда, а не с вами?
- Не совладать лесовику с таким большим войском. Только малый отряд наш и смог провести, - ответил Ратибор. - Но ты не боись, паря. Там тоже провожатый нашёлся. Поможет чудинам дорогу сократить. Может даже к утру уже под стенами будут.
- Эх, всё одно может быть поздно, - печально вздохнул рыжий. - Мало там защитников. Не сдюжить им.
- Да почто ты решил, что не сдюжат? - вмешался Путята. - Врагов тоже не так уж много осталось. Сколько мы их под стенами положили.
- Только колдун ведь с ними, - заспорил горожанин.
- А ты сам его, колдуна этого, видал? - не согласился Путята.
- Не видал, но сказывают.
- Сказывают! - ехидно ответил раненый кум. - Сказывают, что на деревьях мухоморы растут и ещё...
- Так! Тихо! - прервал спор воевода, - Ну-ка, сказывайте по порядку, что днём было, да что видали сами. Как битва шла. Да только быстро. Ты!
Он ткнул пальцем в Путяту.
Тот кратко и деловито начал рассказывать подробности обороны. И хоть сам он мало что видел, оставаясь внизу под стенами у своего котла со смолой, но общую картину сражения описал. По мере его рассказа лицо воеводы мрачнело.
- Ладно, - произнёс воевода. - Нечего здесь более рассиживаться. Ну-ка, посторонись народ. Дай дорогу! А вы все в лес уходите. В схроны.
Беженцы начали раздвигаться, пропуская воеводу и его спутников к входу в тайный лаз. Воины отряда забирали у вышедших на поверхность раненых зажжённые факелы и один за другим ныряли в темноту подземелья.
- Князя сбереги, воевода! - крикнул Путята.
- Ты-то куда, княжна?! - попытался остановить Марьяну рыжий. - С нами оставайся!
Но Марьяна только отмахнулась. Вскоре весь отряд скрылся под землёй, оставив раненых дружинников в тревожном ожидании.
Но уцелевшие воины никуда уходить от тайного лаза не собирались. Кто устало повалился на землю, кто просто сел на краю речки. Не сговариваясь, усталые и измученные люди решили, что будут тут дожидаться развязки. Если удастся воеводе сохранить князя, то они встанут стеной на его защиту здесь. И пусть они ранены и плохо могут держать в руках оружие, но зубами врагов грызть будут. Дадут князю своему с княжной укрыться в лесах.
И не будет врагам житья на земле родной! Набегами изводить их будут, но освободят родную землю! Покуда есть у росов свой вождь!
Глава 17
Очередной таранный удар разнёс в щепки остатки ворот, и враг ворвался во двор детинца. И сразу же, напоровшись на ощетинившийся копьями строй, отхлынул назад, оставив на земле десятки тел.
Вражьи воины не стали штурмовать стены крепости, а сосредоточили все свои силы напротив ворот детинца. Пока одни, в основном дикие киммеры, грабили и разоряли город, остальные враги пошли на приступ. Подтащили таран и методично, не обращая внимания на летящие в них стрелы и камни, удар за ударом пробили ворота.
К тому же врагу было, где укрыться. Дома-то городские, почитай, к самим стенам детинца примыкали. По началу самые ловкие пытались с крыш домов закидывать на крепостной вал верёвки с крюками. Но их быстро посшибали меткими стрелами. Остальные же укрываясь за городскими постройками, в свою очередь, тоже немало защитников повыбивали своими ответными выстрелами.
Когда враг прошёл внутрь детинца, оборонять стены ужа стало бесполезно. Всё сражение теперь будет происходить в тесноте внутреннего двора вокруг княжьего терема и среди многочисленных построек окружающих его. Главной задачей становится задержать врага как можно дольше, чтобы дать раненым уйти тайным ходом за пределы Китежа. А потом и уцелевшие защитники его покинут, предварительно завалив и обрушив за собой вход.
Всё! Китеж пал!
Ещё в самом начале, по велению князя, всех раненых отправили за пределы города, несмотря на их протесты. А теперь уже и самим уходить придётся, покидая свой родной град и оставляя его на растерзание врагу. Тем, кто успеет и останется жив.
