А вот Рагнадора во всю тусила с другими подростками. Девушке очень приглянулся соседский паренек. Высокий и плечистый, чернобородый и скуластый.
Так что, услышав, что семья предмета ее девичьих грез попала в беду, она тут же побежала помогать.
Поэтому следующей ночью ее дома не оказалось. И Дремудад был один послан к кругу, понаблюдать за мистическим сооружением.
И опять увидел отблески огня!
Он, разумеется, испугался до дрожи в коленках. Но в то же время, пытливый ум юного дворфенка не позволил ему стремглав сбежать домой, не разобравшись в происходящем.
Дрёма, превозмогая холодный ужас, подкрался поближе и увидел жуткую несоразмерно длинную тень, заслоняющую небольшой костерок.
Вот тут душа естествоиспытателя поддалась панике, и мальчишка все-таки убежал, чтобы через пять минут ввалиться запыхавшимся и с растрепанной бороденкой в родную избу и, загнанно дыша, прохрипеть:
– Там… опять… огонь… и… Тень!
29.09.187 г.в.п.
Таежный Угол
В этот раз Дрема с отцом отправились к Кругу вдвоем. Донора души им поймала мама. Это оказалась толстая ленивая белка. Она обреченно взирала на повелителя своей судьбы из приспособленной в качестве импровизированной клетки корзинки для грибов.
Сегодня Дремудаду все-таки пришлось наблюдать жертвоприношение.
И мальчик в очередной раз решил для себя, что ни за что не станет жрецом! Нельзя так мучить животных! Лучше бы просто убивали, как дикари какие-нибудь.
Вечером вернулась Рагнадора. Была девушка довольная, как мартовская зайчиха. Уединилась шушукаться и хихикать с матушкой. Дремудад вздохнул с пониманием, что скоро останется единственным ребенком в семье, со всеми вытекающими обязанностями.
Но хотя бы этим вечером к Каменному Кругу они с сестрой отправились вдвоем.
Девушка, зачем-то взяла с собой лук. Чем могло помочь обычное оружие против духов тьмы было непонятно, но отец, растроганный надвигающейся свадьбой, не стал читать дочери нотаций.
Уже подходя к мистическому сооружению, дворфята заметили, что там кто-то есть.
Этот кто-то тоже разглядел два приземистых бородатых силуэта и дал стрекача!
Длинная неуклюжая, но быстрая тень метнулась в заросли багульника.
Рагна издала боевой клич и кинулась следом. Дрема, чуть помедлив, поспешил тоже, но явно с недостаточной скоростью.
Шум погони затих впереди, и дворфенок потерял направление.
Он продолжил бежать, но уже наугад, просто, чтобы не было так страшно оттого, что сестра где-то там вдалеке наедине с жутким созданием.
И, когда впереди раздался девичий крик: «А ну стоять!», а, затем, чей-то вопль, Дремудад сжался от испуга.
Но, лишь на пару секунд.
Потом он понял, что затаиться будет гораздо ужаснее, чем побежать на крик и все самому увидеть.
Так дворфенок и поступил.
Что-что, а способность ориентироваться в лесу и распознавать направление звуков дворфы за три века выработали в полной мере. Так что спустя минуту Дрёма уже стоял, тяжело дыша, на краю обширной прогалины.
На противоположной ее стороне Рагнадора склонилась над чем-то копошащимся.
Дремудад вытащил из поясной петли топорик и, сжимая в руке мокрую от пота рукоять, двинулся, полуприсев, вперед, вглядываясь в добычу сестры.
А добыча стонала, схватившись за ногу, из икры которой торчала стрела. Была добыча жутко длинной, худющей до невозможности, темноволосой и кареглазой.
Вернее, темноволосым и кареглазым. И, что было совсем омерзительно, с голым подбородком!
«Человек! – ахнул про себя Дремудад и буквально впился в незнакомца взглядом, стараясь как можно лучше того рассмотреть.
Незнакомец, он же добыча, тоненько хныкал, лежа на мху и со страхом глядя на возвышающуюся над ним дворфиху с луком в одной руке и топором в другой.
– Не надо! – жалобно прохныкал парень. – Не убивайте меня! Я ничего плохого не сделал!
Говорил он на дворфийском вполне чисто, только уж больно мягко произносил звуки.
– Подержи! – Рагнадора деловито сунула свое оружие в руки брата.
Если вы думаете, что дворфам из-за их огромных ручищ легко держать два топора в одной ладони – вы ошибаетесь. Тем не менее, это у Дремы получилось. Еще бы! Кисти его рук действительно были раза в три шире и раза в два длиннее, чем у этого вот человека.
«Человеченка», – поправил себя Дремудад, поняв, что перед ним, скорей всего, сверстник. Не по годам, конечно, а по настоящему возрасту.
Мальчишка все как же испуганно взирал на брата с сестрой. Дернулся и попытался отползти на спине, когда Рагнадора наклонилась к нему, и потребовала:
– Давай сюда ногу!
Но, девушке было наплевать на страх незнакомца, она цапнула того за щиколотку, бесцеремонно вывернула ее так, что парню пришлось перекатиться на живот, и, крепко зажав в пальцах древко, выдернула стрелу.
К счастью она была охотничьей, без всяких зазубрин. Но парнишка все равно взвыл, как раненый зверь, сжался в комок.
– Дрёмка, дай бинт! – сестра, не глядя, протянула руку назад.
И Дремудад суетливо достал из напоясной сумки свернутую в тугой рулон полоску ткани. Ни один дворф не выйдет из дома, если у него с собой нет бинта, топорика и огнива. Бывшие подземные жители отличаются предусмотрительностью и стремлением предугадать все опасности.
Рагна приложила, не разматывая, бинт брата к кровоточащей ране и ловко примотала его своим собственным бинтом. Крепко затянула повязку.
– Давай, вставай! – приказала пареньку.
– Я не могу, – проскулил тот. – Больно!
– Тогда оставайся здесь на поживу зверям, – пожала плечами дворфийка. – Дрёма, помоги ему.
Брат молча сунул охапку оружия обратно сестре и протянул руку пареньку.
Ладонь того утонула в лапище маленького дворфа.
Дремудад без особого труда поднял юношу и взвалил его на плечо.
Причем голова и ноги раненого заболтались у самой земли.
Тот забарахтался, плаксиво сообщил:
– Я сам пойду.
– Хорошо, – покладисто согласился Дрёма. – Опирайся на меня.
И они зашагали в сторону дома.
Если вы думаете, что это было легко, то ошибаетесь. Дрёма еле доставал человеческому отроку макушкой до подмышки. Так что тому облокачиваться на плечо дворфенка было трудно. Он весь изгибался так, что Дремудад всерьез боялся, что это хрупкое нескладное создание сломается посередине.
Но, нет, человек оказался достаточно прочным существом.
Так они и доковыляли до избы Верховного жреца, где, мать принялась хлопотать и охать вокруг раненого человеческого детеныша.
25.10.187 г.в.п.
Таежный Угол
– Я – Ярополк, сын Савелия, – поминутно охая, рассказывал человеческий юноша, пока матушка Дремудада перебинтовывала ему несуразно тоненькую ногу. – Мой отец был... торговцем. Но он с мамой и старшим братом погибли. Бандиты напали.
Паренек шмыгнул носом. Мама Дремы покачала головой, осуждающе высказалась:
– Как же так можно на живых дворфов, то есть людей, нападать?! Дикость несусветная! Правду говорят, что у вас на югах все не как у порядочных дворфов. Жестокость и бескультурье!
Паренек явно был с этим не согласен, но промолчал.
– А тебе сколько лет? – полюбопытствовал Дремудад.
– Почти шестнадцать, – отчего-то мрачно ответил юноша.
И громко вскрикнул оттого, что матушка дворфчиха надавила на рану.
– Так ты меня младше! – удивился и обрадовался Дрема.
– Не суди о человеках так поспешно, – строго и наставительно высказался отец. – Взрослеют они совсем иным образом, якоже мы. И отрок этот по-своему старше тебя и, не исключаю такого, ровесник Рагнадоры.
Молодая дворфянка на такое сравнение поморщилась и окинула паренька уничижительным взором. Тот сжался от страха. Юноша явно боялся подстрелившей его низенькой и широкоплечей бортдачки.
– И как тебя угораздило к нам добраться?! – со вздохом спросила матушка дворфиха.
– Я... Простите... – паренек закатил глаза и осел.
Причем, Дреме показалось, что чересчур картинно.
– Слабак! – презрительно заметила Рагна. – Одно слово – человек!
На этом расспросы пришлось на время отложить. Ярополк поправлялся неожиданно долго. Стонал от боли и метался в жару. Кстати, совсем не таком уж и сильном, по меркам подземного народа.
– Люди слабые и изнеженные существа! – в очередной раз изрекал отец. – Это еще раз доказывает, что мы, дворфы, более совершенные творения богов природы! А, с учетом того бесспорного факта, что мы умнее и высокодуховнее, наша миссия в этом мире – нести свет истиной веры в земли людей! Как я сейчас понимаю тех из нас, что ушли на юг с друидической проповедью! Признаюсь, раньше я относился к миссионерам с толикой высокомерного пренебрежения, не достойного моего сана. Но теперь я прозрел и каюсь в этом грехе! Нет, мы должны просвещать этих слабых и, не побоюсь такого слова, несуразных созданий! А наша с вами обязанность – поставить юношу на ноги, окружить его заботой и открыть ему глаза на истинную веру!
И семья дворфов поднимала, окружала и открывала. Матушка с терпеливой нежностью, Рагнадора с нескрываемым презрением, а Дремудад...
Дреме было жутко любопытно. Он вслушивался в каждое слово южанина и с огромным трудом удерживался от того, чтобы завалить его ворохом вопросов.
Ярополк приходилось отвечать и постепенно раскрывать перед любзнательным мальчиком свое прошлое.
– Я жил в маленьком княжестве, на самом севере человеческих земель, в предгорьях хребта, что разделяет нас с вами.
– А что такое княжество? – любопытствовал Дремудад.
И Ярополк принимался рассказывать о политическом устройстве своей Родины сущие небылицы. О каких-то князьях, которые возвышаются над обычным народом и зачем-то им управляют. О войнах между княжествами, на которых – о ужас! – люди друг друга убивают. О том, что можно неплохо жить, ничего не делая самому, но покупая и продавая чужое добро.
И, вот что удивительно, Дрёма верил этому худющему верзиле. Почти во всем верил. Юный дворф всегда выделялся своим умением распознавать правду и ложь, основанном вовсе не на чутье каком-либо, а на логике и внимании.
Так и в случае с человеком. Пока тот рассказывал о своей земле, все было замечательно. Но, как только он переходил на самого себя...
– У моего отца была скобяная лавка в Лилгороде, – вспоминал Ярополк, и Дремудад ловил нотки неуверенности в его голосе. – Я помогал, конечно. Иногда даже за прилавком стоял. Ну мы все трое детей и мама старались папе помогать. Но, конечно, мой брат больше всех. Он бы наверняка унаследовал дело. Зато мне было легче. Я мог не особенно заморачиваться учебой и тренировками.
"Трое", "вдвоем с братом", "тренировки" – фиксировал Дремудад. Но молчал в тряпочку. Дрема был культурным дворфтм. А каждый культурный дворф с детства знает, что не следует давить на собеседника. Пусть человек, то есть двтрф, то есть, в нашем случае, все-таки человек сам рассказывает то, что считает нужным.
И Ярополк рассказывал.
О княжествах, что вечно соперничали между собой.
О Восточном Королевстве на юге. О кошках и собаках, что жили по разные стороны великих гор, но при этом дружили между собой.
Правда, юноше пришлось объяснить и даже нарисовать палочкой на снегу, как выглядят эти самые кошки и собаки, поскольку в фауне таежного края подобных зверей не водилось.
Кстати сказать, рисовал человеческий юноша весьма хорошо. Они с Дрёмой сидели на завалинке избы. Снег уже покрыл все кругом пушистым белым покровом. Был он еще по осеннему мягким и из него можно было лепить замечательные снежки.
Дрема просто пищал от восторга, когда Ярополк научил его этой человеческой забаве. И даже Рагне она понравилась. Вот только сестренка была настолько сильнее и ловчее, что Дреме с Яром и вдвоем не удавалось с ней совладать.
Жалка только, длилась это не очень долго. Морозы высушили снег. Он стал сыпучим и плохо лепился. А, главное, в конце ноября Рагнадора вышла замуж за того самого соседского парня. И, как это водится у дворфов, перебралась жить к нему. По весне обе семьи помогут молодоженам построить собственную избу в отдалении от остальных.
Родители, конечно, немного загрустили. Хоть дворфы гораздо легче людей относятся к такому, но мама и папа в любом народе остаются мамой и папой. Дремудад по незнанию думал так.
В любом случае, присутствие в их доме Ярополка смягчило расставание с дочкой. Так и получилось, что это несуразное создание прижилось у них и стало членом семьи.
Ну, и не выгонять же его на мороз! Тем более, что юноша уверял, что возвращаться ему некуда.
– У отца были большие долги, – сумрачно пояснял он. – И... Одна родственница...
При этих словах в глазах юноши показалась настоящая боль, а на скулах появились желваки.
– Она... Отобрала мой дом, а меня... Мне пришлось от нее убегать.
– Неужели она могла что-то плохое с тобой сделать?! – всплеснула руками матушка. – Какие же вы, люди, варвары!
– Нет, ничего такого страшного, – замахал руками юноша, но страх из его глаз не ушел. – Но я решил... что лучше уйти. Вот и добрался в ваши края.
«Опять он говорит не совсем правду», – подумал Дремудад, но снова промолчал.
Вот так и получилось, что в семействе главного жреца появился еще один сын.
Ярополк оказался не особенно сведущим в житейских делах, но умным, старательным и, что особенно радовало пожилого дворфа, очень почтительным и внимательным.
Отец Дремудада расплывался от удовольствия, получив в безраздельное пользование пару благодарных ушей. И со всей силой убежденного в истинности своего пути принялся обрабатывать юношу. И не без результата.
Отец все чаще ставил приемыша в пример Дреме.
– Смотри как прилежно сей человек учится! – нахваливал он это худосочное недоразумение. – Такими темпами он через пару-тройку лет дорастет до моего помощника!
– А ничего, что он не дворф? – с неожиданным для самого себя недовольством осведомился Дремудад.
– В священных сказаниях об этом нет ни слова! – парировал отец. – Мы сами пришли к истинной вере всего три века назад! А отступники, что до сих пор живут под землей, извратили святое учение в омерзительную ересь, хотя и остаются такими же как мы дворфами.
– Неужели их религия настолько плоха? – удивился Ярополк.
– Да! – выкрикнул отец и мотнул бородой. – Они одухотворяют не только деревья, зверей и окружающую природу, но и подземелья с камнями! А ведь каждому образованному дворфу известно, что в давние времена мы подобным извращением не страдали! А еще они не верят в изменчивость и наследственность, считая, что все на свете было сотворено богами природы, нет, более того – одним единственным Богом Каменных Глубин!
– Люди тоже в это верят, – тихонько сообщил Ярополк. – Не в Каменного Бога, конечно, но в сотворение.
– Надеюсь, ты не разделяешь это святотатство? – подозрительно спросил жрец.
– Нет, конечно! – человек замахал в воздухе своими длиннющими тонкими руками с крошечными ладошками.
– И это хорошо, – кивнул отец, успокоившись. – А то мало мне того, что Дремудад во всем сомневается.
И хмуро посмотрел на сына. Дворфенок потупился, затеребил коротенькую светлую бородку.
– У меня только одна надежда, – вздохнул отец, – что ты изменишься после мистического путешествия. Кстати, ты уже задумывался, куда отправиться?
– Нет, папа, – покачал головой юный дворф. – Еще ведь рано.
– Это тебе только кажется, сын, что полтора года – длинный срок. Время пролетит незаметно.
Так что, услышав, что семья предмета ее девичьих грез попала в беду, она тут же побежала помогать.
Поэтому следующей ночью ее дома не оказалось. И Дремудад был один послан к кругу, понаблюдать за мистическим сооружением.
И опять увидел отблески огня!
Он, разумеется, испугался до дрожи в коленках. Но в то же время, пытливый ум юного дворфенка не позволил ему стремглав сбежать домой, не разобравшись в происходящем.
Дрёма, превозмогая холодный ужас, подкрался поближе и увидел жуткую несоразмерно длинную тень, заслоняющую небольшой костерок.
Вот тут душа естествоиспытателя поддалась панике, и мальчишка все-таки убежал, чтобы через пять минут ввалиться запыхавшимся и с растрепанной бороденкой в родную избу и, загнанно дыша, прохрипеть:
– Там… опять… огонь… и… Тень!
Глава 3. Неожиданная находка
29.09.187 г.в.п.
Таежный Угол
В этот раз Дрема с отцом отправились к Кругу вдвоем. Донора души им поймала мама. Это оказалась толстая ленивая белка. Она обреченно взирала на повелителя своей судьбы из приспособленной в качестве импровизированной клетки корзинки для грибов.
Сегодня Дремудаду все-таки пришлось наблюдать жертвоприношение.
И мальчик в очередной раз решил для себя, что ни за что не станет жрецом! Нельзя так мучить животных! Лучше бы просто убивали, как дикари какие-нибудь.
Вечером вернулась Рагнадора. Была девушка довольная, как мартовская зайчиха. Уединилась шушукаться и хихикать с матушкой. Дремудад вздохнул с пониманием, что скоро останется единственным ребенком в семье, со всеми вытекающими обязанностями.
Но хотя бы этим вечером к Каменному Кругу они с сестрой отправились вдвоем.
Девушка, зачем-то взяла с собой лук. Чем могло помочь обычное оружие против духов тьмы было непонятно, но отец, растроганный надвигающейся свадьбой, не стал читать дочери нотаций.
Уже подходя к мистическому сооружению, дворфята заметили, что там кто-то есть.
Этот кто-то тоже разглядел два приземистых бородатых силуэта и дал стрекача!
Длинная неуклюжая, но быстрая тень метнулась в заросли багульника.
Рагна издала боевой клич и кинулась следом. Дрема, чуть помедлив, поспешил тоже, но явно с недостаточной скоростью.
Шум погони затих впереди, и дворфенок потерял направление.
Он продолжил бежать, но уже наугад, просто, чтобы не было так страшно оттого, что сестра где-то там вдалеке наедине с жутким созданием.
И, когда впереди раздался девичий крик: «А ну стоять!», а, затем, чей-то вопль, Дремудад сжался от испуга.
Но, лишь на пару секунд.
Потом он понял, что затаиться будет гораздо ужаснее, чем побежать на крик и все самому увидеть.
Так дворфенок и поступил.
Что-что, а способность ориентироваться в лесу и распознавать направление звуков дворфы за три века выработали в полной мере. Так что спустя минуту Дрёма уже стоял, тяжело дыша, на краю обширной прогалины.
На противоположной ее стороне Рагнадора склонилась над чем-то копошащимся.
Дремудад вытащил из поясной петли топорик и, сжимая в руке мокрую от пота рукоять, двинулся, полуприсев, вперед, вглядываясь в добычу сестры.
А добыча стонала, схватившись за ногу, из икры которой торчала стрела. Была добыча жутко длинной, худющей до невозможности, темноволосой и кареглазой.
Вернее, темноволосым и кареглазым. И, что было совсем омерзительно, с голым подбородком!
«Человек! – ахнул про себя Дремудад и буквально впился в незнакомца взглядом, стараясь как можно лучше того рассмотреть.
Незнакомец, он же добыча, тоненько хныкал, лежа на мху и со страхом глядя на возвышающуюся над ним дворфиху с луком в одной руке и топором в другой.
– Не надо! – жалобно прохныкал парень. – Не убивайте меня! Я ничего плохого не сделал!
Говорил он на дворфийском вполне чисто, только уж больно мягко произносил звуки.
– Подержи! – Рагнадора деловито сунула свое оружие в руки брата.
Если вы думаете, что дворфам из-за их огромных ручищ легко держать два топора в одной ладони – вы ошибаетесь. Тем не менее, это у Дремы получилось. Еще бы! Кисти его рук действительно были раза в три шире и раза в два длиннее, чем у этого вот человека.
«Человеченка», – поправил себя Дремудад, поняв, что перед ним, скорей всего, сверстник. Не по годам, конечно, а по настоящему возрасту.
Мальчишка все как же испуганно взирал на брата с сестрой. Дернулся и попытался отползти на спине, когда Рагнадора наклонилась к нему, и потребовала:
– Давай сюда ногу!
Но, девушке было наплевать на страх незнакомца, она цапнула того за щиколотку, бесцеремонно вывернула ее так, что парню пришлось перекатиться на живот, и, крепко зажав в пальцах древко, выдернула стрелу.
К счастью она была охотничьей, без всяких зазубрин. Но парнишка все равно взвыл, как раненый зверь, сжался в комок.
– Дрёмка, дай бинт! – сестра, не глядя, протянула руку назад.
И Дремудад суетливо достал из напоясной сумки свернутую в тугой рулон полоску ткани. Ни один дворф не выйдет из дома, если у него с собой нет бинта, топорика и огнива. Бывшие подземные жители отличаются предусмотрительностью и стремлением предугадать все опасности.
Рагна приложила, не разматывая, бинт брата к кровоточащей ране и ловко примотала его своим собственным бинтом. Крепко затянула повязку.
– Давай, вставай! – приказала пареньку.
– Я не могу, – проскулил тот. – Больно!
– Тогда оставайся здесь на поживу зверям, – пожала плечами дворфийка. – Дрёма, помоги ему.
Брат молча сунул охапку оружия обратно сестре и протянул руку пареньку.
Ладонь того утонула в лапище маленького дворфа.
Дремудад без особого труда поднял юношу и взвалил его на плечо.
Причем голова и ноги раненого заболтались у самой земли.
Тот забарахтался, плаксиво сообщил:
– Я сам пойду.
– Хорошо, – покладисто согласился Дрёма. – Опирайся на меня.
И они зашагали в сторону дома.
Если вы думаете, что это было легко, то ошибаетесь. Дрёма еле доставал человеческому отроку макушкой до подмышки. Так что тому облокачиваться на плечо дворфенка было трудно. Он весь изгибался так, что Дремудад всерьез боялся, что это хрупкое нескладное создание сломается посередине.
Но, нет, человек оказался достаточно прочным существом.
Так они и доковыляли до избы Верховного жреца, где, мать принялась хлопотать и охать вокруг раненого человеческого детеныша.
Глава 4. Человечёнок
25.10.187 г.в.п.
Таежный Угол
– Я – Ярополк, сын Савелия, – поминутно охая, рассказывал человеческий юноша, пока матушка Дремудада перебинтовывала ему несуразно тоненькую ногу. – Мой отец был... торговцем. Но он с мамой и старшим братом погибли. Бандиты напали.
Паренек шмыгнул носом. Мама Дремы покачала головой, осуждающе высказалась:
– Как же так можно на живых дворфов, то есть людей, нападать?! Дикость несусветная! Правду говорят, что у вас на югах все не как у порядочных дворфов. Жестокость и бескультурье!
Паренек явно был с этим не согласен, но промолчал.
– А тебе сколько лет? – полюбопытствовал Дремудад.
– Почти шестнадцать, – отчего-то мрачно ответил юноша.
И громко вскрикнул оттого, что матушка дворфчиха надавила на рану.
– Так ты меня младше! – удивился и обрадовался Дрема.
– Не суди о человеках так поспешно, – строго и наставительно высказался отец. – Взрослеют они совсем иным образом, якоже мы. И отрок этот по-своему старше тебя и, не исключаю такого, ровесник Рагнадоры.
Молодая дворфянка на такое сравнение поморщилась и окинула паренька уничижительным взором. Тот сжался от страха. Юноша явно боялся подстрелившей его низенькой и широкоплечей бортдачки.
– И как тебя угораздило к нам добраться?! – со вздохом спросила матушка дворфиха.
– Я... Простите... – паренек закатил глаза и осел.
Причем, Дреме показалось, что чересчур картинно.
– Слабак! – презрительно заметила Рагна. – Одно слово – человек!
На этом расспросы пришлось на время отложить. Ярополк поправлялся неожиданно долго. Стонал от боли и метался в жару. Кстати, совсем не таком уж и сильном, по меркам подземного народа.
– Люди слабые и изнеженные существа! – в очередной раз изрекал отец. – Это еще раз доказывает, что мы, дворфы, более совершенные творения богов природы! А, с учетом того бесспорного факта, что мы умнее и высокодуховнее, наша миссия в этом мире – нести свет истиной веры в земли людей! Как я сейчас понимаю тех из нас, что ушли на юг с друидической проповедью! Признаюсь, раньше я относился к миссионерам с толикой высокомерного пренебрежения, не достойного моего сана. Но теперь я прозрел и каюсь в этом грехе! Нет, мы должны просвещать этих слабых и, не побоюсь такого слова, несуразных созданий! А наша с вами обязанность – поставить юношу на ноги, окружить его заботой и открыть ему глаза на истинную веру!
И семья дворфов поднимала, окружала и открывала. Матушка с терпеливой нежностью, Рагнадора с нескрываемым презрением, а Дремудад...
Дреме было жутко любопытно. Он вслушивался в каждое слово южанина и с огромным трудом удерживался от того, чтобы завалить его ворохом вопросов.
Ярополк приходилось отвечать и постепенно раскрывать перед любзнательным мальчиком свое прошлое.
– Я жил в маленьком княжестве, на самом севере человеческих земель, в предгорьях хребта, что разделяет нас с вами.
– А что такое княжество? – любопытствовал Дремудад.
И Ярополк принимался рассказывать о политическом устройстве своей Родины сущие небылицы. О каких-то князьях, которые возвышаются над обычным народом и зачем-то им управляют. О войнах между княжествами, на которых – о ужас! – люди друг друга убивают. О том, что можно неплохо жить, ничего не делая самому, но покупая и продавая чужое добро.
И, вот что удивительно, Дрёма верил этому худющему верзиле. Почти во всем верил. Юный дворф всегда выделялся своим умением распознавать правду и ложь, основанном вовсе не на чутье каком-либо, а на логике и внимании.
Так и в случае с человеком. Пока тот рассказывал о своей земле, все было замечательно. Но, как только он переходил на самого себя...
– У моего отца была скобяная лавка в Лилгороде, – вспоминал Ярополк, и Дремудад ловил нотки неуверенности в его голосе. – Я помогал, конечно. Иногда даже за прилавком стоял. Ну мы все трое детей и мама старались папе помогать. Но, конечно, мой брат больше всех. Он бы наверняка унаследовал дело. Зато мне было легче. Я мог не особенно заморачиваться учебой и тренировками.
"Трое", "вдвоем с братом", "тренировки" – фиксировал Дремудад. Но молчал в тряпочку. Дрема был культурным дворфтм. А каждый культурный дворф с детства знает, что не следует давить на собеседника. Пусть человек, то есть двтрф, то есть, в нашем случае, все-таки человек сам рассказывает то, что считает нужным.
И Ярополк рассказывал.
О княжествах, что вечно соперничали между собой.
О Восточном Королевстве на юге. О кошках и собаках, что жили по разные стороны великих гор, но при этом дружили между собой.
Правда, юноше пришлось объяснить и даже нарисовать палочкой на снегу, как выглядят эти самые кошки и собаки, поскольку в фауне таежного края подобных зверей не водилось.
Кстати сказать, рисовал человеческий юноша весьма хорошо. Они с Дрёмой сидели на завалинке избы. Снег уже покрыл все кругом пушистым белым покровом. Был он еще по осеннему мягким и из него можно было лепить замечательные снежки.
Дрема просто пищал от восторга, когда Ярополк научил его этой человеческой забаве. И даже Рагне она понравилась. Вот только сестренка была настолько сильнее и ловчее, что Дреме с Яром и вдвоем не удавалось с ней совладать.
Жалка только, длилась это не очень долго. Морозы высушили снег. Он стал сыпучим и плохо лепился. А, главное, в конце ноября Рагнадора вышла замуж за того самого соседского парня. И, как это водится у дворфов, перебралась жить к нему. По весне обе семьи помогут молодоженам построить собственную избу в отдалении от остальных.
Родители, конечно, немного загрустили. Хоть дворфы гораздо легче людей относятся к такому, но мама и папа в любом народе остаются мамой и папой. Дремудад по незнанию думал так.
В любом случае, присутствие в их доме Ярополка смягчило расставание с дочкой. Так и получилось, что это несуразное создание прижилось у них и стало членом семьи.
Ну, и не выгонять же его на мороз! Тем более, что юноша уверял, что возвращаться ему некуда.
– У отца были большие долги, – сумрачно пояснял он. – И... Одна родственница...
При этих словах в глазах юноши показалась настоящая боль, а на скулах появились желваки.
– Она... Отобрала мой дом, а меня... Мне пришлось от нее убегать.
– Неужели она могла что-то плохое с тобой сделать?! – всплеснула руками матушка. – Какие же вы, люди, варвары!
– Нет, ничего такого страшного, – замахал руками юноша, но страх из его глаз не ушел. – Но я решил... что лучше уйти. Вот и добрался в ваши края.
«Опять он говорит не совсем правду», – подумал Дремудад, но снова промолчал.
Вот так и получилось, что в семействе главного жреца появился еще один сын.
Ярополк оказался не особенно сведущим в житейских делах, но умным, старательным и, что особенно радовало пожилого дворфа, очень почтительным и внимательным.
Отец Дремудада расплывался от удовольствия, получив в безраздельное пользование пару благодарных ушей. И со всей силой убежденного в истинности своего пути принялся обрабатывать юношу. И не без результата.
Отец все чаще ставил приемыша в пример Дреме.
– Смотри как прилежно сей человек учится! – нахваливал он это худосочное недоразумение. – Такими темпами он через пару-тройку лет дорастет до моего помощника!
– А ничего, что он не дворф? – с неожиданным для самого себя недовольством осведомился Дремудад.
– В священных сказаниях об этом нет ни слова! – парировал отец. – Мы сами пришли к истинной вере всего три века назад! А отступники, что до сих пор живут под землей, извратили святое учение в омерзительную ересь, хотя и остаются такими же как мы дворфами.
– Неужели их религия настолько плоха? – удивился Ярополк.
– Да! – выкрикнул отец и мотнул бородой. – Они одухотворяют не только деревья, зверей и окружающую природу, но и подземелья с камнями! А ведь каждому образованному дворфу известно, что в давние времена мы подобным извращением не страдали! А еще они не верят в изменчивость и наследственность, считая, что все на свете было сотворено богами природы, нет, более того – одним единственным Богом Каменных Глубин!
– Люди тоже в это верят, – тихонько сообщил Ярополк. – Не в Каменного Бога, конечно, но в сотворение.
– Надеюсь, ты не разделяешь это святотатство? – подозрительно спросил жрец.
– Нет, конечно! – человек замахал в воздухе своими длиннющими тонкими руками с крошечными ладошками.
– И это хорошо, – кивнул отец, успокоившись. – А то мало мне того, что Дремудад во всем сомневается.
И хмуро посмотрел на сына. Дворфенок потупился, затеребил коротенькую светлую бородку.
– У меня только одна надежда, – вздохнул отец, – что ты изменишься после мистического путешествия. Кстати, ты уже задумывался, куда отправиться?
– Нет, папа, – покачал головой юный дворф. – Еще ведь рано.
– Это тебе только кажется, сын, что полтора года – длинный срок. Время пролетит незаметно.
