Единственное, что станет удерживать женихов, - это характер потенциальной тёщи. Но и эта проблема решаема, если владения будущего мужа будут расположены достаточно далеко. В идеале – в другом королевстве, - добавил он, немного подумав.
Я усмехнулась. Что ж, рассуждал мой партнёр по танцу вполне здраво. Любопытно, входил ли он в число пострадавших, которых пыталась заполучить себе в зятья Силенция? Наверняка. Мужчина он видный, положение в обществе явно высокое… Кстати, а какое? Кто он вообще?
- Не подскажете, как вас зовут?
Быть может, такой вопрос и прозвучал не вполне по-светски, но я ведь и не придворная дама, а крёстная фея. Профессии, прямо скажем, совершенно разные.
- Простите. – На этот раз мой собеседник испытал чувство искренней неловкости. – Как-то за разговором совершенно забыл о правилах хорошего тона. Дарьен Корр, к вашим услугам.
Долгие годы преподавательской деятельности вырабатывают идеальную выдержку и способность (при желании) держать лицо практически в любых обстоятельствах. Поэтому я ничем не продемонстрировала, что это имя мне известно. Вот так так… Предполагаемый жених? Неужто явившаяся ко мне фея и вправду знает своё дело? Отчего-то до сих пор мне в это не верилось: уж слишком бредовой представлялась вся ситуация.
Я поймала на себе вопросительный взгляд и поняла: маркиз ждёт, что я тоже представлюсь в ответ.
- Элрана, добрая фея, - сообщила я.
- Не знал, что добрые феи превращают докучливых собеседниц в лягушек, - усмехнулся он.
- Ещё как превращают – если довести их до белого каления, - заверила я.
- И чем же вы занимаетесь всё остальное время? – полюбопытствовал Дарьен. – Судя по тому, что число лягушек на наших болотах не превышает норму, у вас явно есть и другие занятия?
- Занятий больше чем достаточно, - хмыкнула я. – Я преподаю на кафедре благородных фей, занимаюсь научным руководством, да и добрые дела, опять же, никто не отменял. Так что даже вздохнуть особенно некогда.
- Как и пойти на бал, - проницательно предположил Дарьен.
- На бал – ещё хуже, - усмехнулась я. – Сегодняшний случай – исключительный. Да что там бал, я даже на шабаш ведьм уже седьмой год выбраться не могу!
Партнёр по танцу помолчал, видимо, переосмысливая свои представления о добрых феях.
- Должно быть, это серьёзный повод для переживаний, - не без сарказма заметил он наконец.
- Конечно! – делая вид, что не услышала иронии, подтвердила я. – Очень вредно не летать на шабаши, когда ты этого заслуживаешь.
- Чему же вы обучаете своих студенток?
В свете предшествовавшего этому вопросу разговора Дарьен явно ожидал от меня самого худшего, но тут я его разочаровала.
- Всему понемножку, - вздохнула я. – Творить добро, высчитывать вероятность счастливого исхода, понимать людей. Контактировать с нечистой силой раньше тоже учили, но ректор запретил, сказал, что мы почём зря спаиваем студентов на семинарах… Иногда факультативы веду – ну там, по прекрасным принцам, по злым мачехам, по белым коням…
Названия курсов и тем отскакивали от зубов, и на душе стало как-то тоскливо. Я люблю свою работу, но ведь вроде же на бал пришла, а разговор всё равно всё о том же. Похоже, собеседник почувствовал моё настроение, потому что внезапно интересным образом перевёл тему.
- Любопытно, и что же пьёт нечисть? – осведомился он.
- О, это кто как! – охотно откликнулась я. – Вот, например, леший – тот неприхотлив. Ему любое, хоть самое дешёвое пойло, лишь бы почаще наливали. Ведьмы, наоборот, с претензиями, им подавай красное вино самых лучших марок, ещё и не любой год подойдёт. Хотя, говоря откровенно, не такие у них изысканные вкусы, просто пыль в глаза пускают. Кикиморы сами гонят, из чего, лучше даже не знать. А вот чёрт и правда станет пить только самое изысканное, коньяк пятидесятилетней выдержки или ещё что-нибудь в этом роде.
Вот так, за интеллектуальным разговором, я даже позабыла о ходе времени. И чрезвычайно удивилась, когда услышала бой часов. Удивилась и вздрогнула, отыскав взглядом неумолимые стрелки.
- Ой! Было очень приятно пообщаться, но мне пора убегать. Простите!
Моя рука выскользнула из ладони кавалера, и я бросилась прочь мимо вереницы танцующих. Часы пробили во второй раз и укоризненно затихли.
- Эй! Вы куда?
Не уверена, что произвела на Дарьена такое уж неизгладимое впечатление. Скорее он просто не смог оставить без внимания такой поступок.
- Почему вы так спешно убегаете?
Он всё-таки догнал меня, но остановить благоразумно не пытался, вместо этого просто пристроился справа от меня. Гости озирались, провожая недоумевающими взглядами бегущую пару.
- У вас что, заклятие какое-то в два часа ночи теряет силу? – столь же недоумевающе вопросил мой недавний кавалер, стараясь перекричать шум праздника.
- Хуже! – огорошила его я. – Гораздо хуже! Мне на работу рано вставать!
- Это…уважительная причина, - подумав на бегу, согласился предполагаемый жених. – И во сколько же вы начинаете преподавать?
- В полдень! – честно сообщила я.
Дарьен, несколько шокированный таким ответом, отстал. Я же ещё быстрее припустила по дворцовому коридору.
А что тут такого? Считаю, что стесняться мне нечего. Пока доберусь до дома, пока засну, будет уже ближе к четырём. Лекция – в 11:45. Встать, приготовиться, собраться - стало быть, будильник надо поставить часов на десять. В крайнем случае, на 10:15. Ладно, допустим, на 10:20. И сколько всего остаётся спать бедной уставшей фее? И если потенциальный жених не сможет этого понять, тогда зачем мне такой муж?
- Итак, тема нашего сегодняшнего урока – добро, - размеренно говорила я, проходя между партами.
Студентки отнеслись к заявленной теме в высшей степени несерьёзно. Тинкер украдкой погляделась в зеркальце, Фритта, думая, что я не вижу, на миг закатила глаза, а Моргана и вовсе недовольно поморщилась.
- И нечего так реагировать, - завила я, напугав подопечных своей наблюдательностью. Зеркальце сразу же исчезло где-то в недрах дамской сумочки, а Фритта и даже Моргана постарались изобразить заинтересованные взгляды. – Я вовсе не собираюсь распространяться здесь на полтора часа о том, как важно быть добрыми, белыми и пушистыми. Что добро – это хорошо, а зло – совсем наоборот, что как аукнется, так и откликнется, и другие тому подобные тривиальные вещи. Для того, чтобы услышать всё это, а то и додумать самим, совершенно не обязательно поступать в институт. Я собираюсь говорить совсем о другом. А именно – о том, каким добро НЕ ДОЛЖНО быть.
Девушки оживлённо зашевелились. Пробудившийся во взглядах интерес на сей раз не был притворным.
- Итак, существует три важных правила, - продолжила я, удостоверившись, что в полной мере завладела вниманием своих учениц. – Правило первое: добро должно быть уместно.
Некоторые девушки непонимающе переглянулись.
- А разве добро может быть неуместным? – высказала общее удивление Майя.
- Безусловно, - хладнокровно подтвердила я. – Творить добро надо исключительно там, где оно действительно нужно; в противном случае, результаты могут оказаться воистину разрушительными. В качестве примера представьте себе, что ваша соседка по общежитию готовит суп. У неё закончилась соль, и она попросила у вас две щепотки. Вы же горите неуёмным желанием помогать ближнему и творить добрые дела. Поэтому с радостью спешите ей помочь. Нужна соль? Ну конечно! Две щепотки? А почему так мало? Разве две щепотки могут удовлетворить страстное стремление к добру?! И вот вы, ведомые приступом недержания добра, извлекаете из-под стола целое ведро соли и начинаете сыпать её прямо в кастрюлю. Соседка сперва, остолбенев, ошалело вращает глазами, затем принимается махать на вас руками, кричать, а может быть, даже бить. Но маниакальная тяга к добрым делам неистребима, и вы высыпаете-таки всё ведро – сначала в кастрюлю, а потом, когда в ней уже не хватает места, соль сыплется прямо на плиту. Смеётесь? – Я обвела студенток суровым взглядом. – И совершенно напрасно. Знаете, сколько людей поступают именно по такому принципу? А затем жалуются на жизнь и удивляются, отчего люди – такие неблагодарные твари. Им же добро делают – ДАЖЕ без того, что они об этом попросили. Так вот, девушки, такое добро сродни самолюбованию.
Заскрипели перья. Девушки делали записи на приготовленных для этой цели листах. Очень надеюсь, что записывают они только суть, а не трогательную историю про соседку с солью. Впрочем, я отлично знала, что у каждого студента – своя манера делать записи на лекции. Одни записывают лишь ключевые выводы, другие – каждое слово, третьи – вообще ничего. Причём предсказать успеваемость студента по этому принципу совершенно нереально.
- Правило второе. – Немного постояв возле учительского стола, я вновь принялась размеренно вышагивать между партами. Не могу во время лекции стоять на одном месте, тем более – чур меня! – сидеть. – Добро должно быть выстраданным. Легко быть добрым и любить окружающих, когда от людей в жизни своей ничего плохого не видел. Не слышал дурного слова, не страдал от человеческой жестокости и безразличия, не познал боли предательства и обмана. Вот только такое добро мало чего стоит. А вы попробуйте любить человечество со всеми его пороками, насмотревшись и нахлебавшись того, на что это самое человечество способно. Не сможете? Ничего страшного, вас к этому никто и не обязывает. Вот только в таком случае не надо изображать из себя добряков. Сумели? Вот тогда вы и есть воистину доброе существо.
Скользя взглядом по студенткам, я с лёгкостью ловила их реакцию. Моргана кривила губы так, будто речь шла не о людях, а о тараканах. Вот уж кто не будет мучиться угрызениями совести из-за того, что не сумел полноценно возлюбить человечество. Она и пытаться не будет. Тинкер и Фритта напряжённо хмурят лбы, но это не слишком им помогает. Девушки пока ещё слишком непосредственны, чтобы по-настоящему осознать, о чём идёт речь. А вот Майя и Дейве слушают в высшей степени внимательно. Последняя даже забыла про приготовленное для записей перо, и оно бесцельно заскользило по бумаге, нарисовав неровную линию. Думаю, у этих двух студенток – самые высокие шансы овладеть настоящим, ненадуманным добром.
- Итак, не выстраданное добро сродни наивности, - припечатала я, прежде чем продолжить дальше. – И наконец третье правило. Добро должно быть мудрым. Отчего-то многие думают, будто доброе сердце с лёгкостью заменит здравый смысл. Однако помните: подставлять спину врагам, в тридцатый раз наступая на одни и те же грабли, - признак не доброты и всепрощения, а скорее отсутствия интеллекта. Подлинное добро не имеет отношения к идиотизму. Вот такие факты о добре я хотела вам рассказать.
Таким образом подкинув будущим феям пищу для размышлений, я перешла к следующей теме.
Во второй половине дня, ближе часам к пяти, мне нужно было подвести кое-какие университетские бумаги помощнику мэра. Порталы ради такой ерунды практически никогда не открывали, так что отправилась я традиционным путём, в карете. О чём достаточно быстро пожалела. Ибо задолго до достижения пункта назначения, когда ехать оставалось не менее двадцати минут, что-то вдруг скрипнуло, пронзительно и чрезвычайно неприятно, царапая слух. Карета дёрнулась, будто на колдобине, и остановилась. Я приоткрыла дверцу как раз вовремя, чтобы услышать смачные и, естественно, нецензурные эпитеты, каковые кучер щедро раздавал экипажу, лошадям, дорогам и вселенной в целом.
Сказать по правде, использованные им выражения не слишком меня покоробили. Во-первых, поработай с моё со студентами – и не такое услышишь. Во-вторых, я не выспалась, хотела поскорее отделаться от своего поручения и отправиться пораньше домой. Так что готова была и сама выплеснуть свои эмоции в весьма похожей форме, и только природная сдержанность в сочетании со статусом преподавателя пока меня останавливали.
- Что там? – спросила я, имея в виду, разумеется, вовсе не родственные связи колеса и не те неприличные отношения, в которые его мать (вероятнее всего, карета) вступила, похоже, со всеми окружающими предметами.
- Простите, госпожа фея, - взял себя в руки кучер. – С колесом проблемы, так его растак! Спица выскочила. В общем, чинить надо.
Я поджала губы. Ну, и что теперь делать? Идти пешком? Долго, да и сил я в себе на такой подвиг не ощущаю. Мне бы, наоборот, прикорнуть где-нибудь в уголке. Может, прямо в карете? Да нет, посреди улицы как-то неприлично. Махнуть рукой на все правила и открыть портал в мэрию? Я скривилась. Уж очень неразумная трата магического потенциала. Подождать здесь, пока починят?
Раздумывая, я вылезла из кареты и потянулась, распрямляя затекшую спину. Неподалёку успокоительно журчал установленный на улице фонтан. Из дверей дома, напротив которого мы застряли, вышел лакей и чинно, но одновременно ускоренным шагом направился к нам.
- Госпожа фея? – Всё-таки хоть какая-то польза от моих крыльев есть. В воздух не поднимают, но хоть опознавательным знаком служат. – Быть может, вам нужна помощь? Я могу прислать слуг, чтобы они помогли посмотреть колесо.
- Благодарю вас, - с искренней признательностью произнесла я. – Это было бы очень кстати.
Лакей с поклоном удалился, а спустя минуту из дверей вышел его хозяин.
- Вот так встреча! – усмехнулся он, направляясь ко мне широким шагом.
В этот момент я была как никогда близка к тому, чтобы выразиться наподобие своего кучера. Вот только упомянула бы мать не колеса и спицы, а скорее некой крёстной феи, которая, как я теперь не сомневалась, и устроила мне нынешнюю заминку. Как ещё объяснить тот факт, что я застряла именно напротив дома маркиза Дарьена Корра? Случайное совпадение? Три раза «ха»!
- О, господин Корр, это вы? И вправду неожиданная встреча!
Признаться, я чувствовала себя в высшей степени неловко, опасаясь, что он решит, будто данное «стечение обстоятельств» было подстроено лично мной. Ух, поймаю одну фею и прямо не знаю, что ей устрою!
От неловкости на лице выступил румянец, я ощущала его жаром на щеках.
- Что-то случилось с вашей каретой? – осведомился маркиз, и в его тоне мне почудился сарказм, словно он совершенно не верил в правдивость такого объяснение.
- Да, - подтвердила я, чувствуя, что щёки покраснели ещё сильнее. – Вот… с колесом какая-то проблема. – Я беспомощно развела руками. – Подробнее сказать не могу: совершенно не разбираюсь в подобных вещах.
- А решить проблему при помощи волшебства?
Ну, всё. Он точно решил, что я специально подстроила случившееся, и теперь ищет в моей версии событий слабые места. Придушу крёстную фею собственными руками.
- Увы, - излишне агрессивно ответила я. – Мы, феи, не всемогущи. Для того чтобы починить колесо, пусть даже при помощи магии, необходимо понимать, что и как следует делать. Не обладая соответствующими навыками, не имеешь ни малейшего шанса решить проблему. Колдовство – это, знаете ли, не просто взмахнула палочкой – и всё готово. Этому надо обучаться, как и любому другому искусству. И лично я специализируюсь на работе с людьми, а не с колёсами.
И я оскорблённо поджала губы.
- Отчего вы так…напряжены? – Дарьен какое-то время подбирал последнее слово и, кажется, так и не остался полностью им доволен. – Вас что-то беспокоит? По-моему, колесо – недостаточная причина для волнений.
Я усмехнулась. Что ж, рассуждал мой партнёр по танцу вполне здраво. Любопытно, входил ли он в число пострадавших, которых пыталась заполучить себе в зятья Силенция? Наверняка. Мужчина он видный, положение в обществе явно высокое… Кстати, а какое? Кто он вообще?
- Не подскажете, как вас зовут?
Быть может, такой вопрос и прозвучал не вполне по-светски, но я ведь и не придворная дама, а крёстная фея. Профессии, прямо скажем, совершенно разные.
- Простите. – На этот раз мой собеседник испытал чувство искренней неловкости. – Как-то за разговором совершенно забыл о правилах хорошего тона. Дарьен Корр, к вашим услугам.
Долгие годы преподавательской деятельности вырабатывают идеальную выдержку и способность (при желании) держать лицо практически в любых обстоятельствах. Поэтому я ничем не продемонстрировала, что это имя мне известно. Вот так так… Предполагаемый жених? Неужто явившаяся ко мне фея и вправду знает своё дело? Отчего-то до сих пор мне в это не верилось: уж слишком бредовой представлялась вся ситуация.
Я поймала на себе вопросительный взгляд и поняла: маркиз ждёт, что я тоже представлюсь в ответ.
- Элрана, добрая фея, - сообщила я.
- Не знал, что добрые феи превращают докучливых собеседниц в лягушек, - усмехнулся он.
- Ещё как превращают – если довести их до белого каления, - заверила я.
- И чем же вы занимаетесь всё остальное время? – полюбопытствовал Дарьен. – Судя по тому, что число лягушек на наших болотах не превышает норму, у вас явно есть и другие занятия?
- Занятий больше чем достаточно, - хмыкнула я. – Я преподаю на кафедре благородных фей, занимаюсь научным руководством, да и добрые дела, опять же, никто не отменял. Так что даже вздохнуть особенно некогда.
- Как и пойти на бал, - проницательно предположил Дарьен.
- На бал – ещё хуже, - усмехнулась я. – Сегодняшний случай – исключительный. Да что там бал, я даже на шабаш ведьм уже седьмой год выбраться не могу!
Партнёр по танцу помолчал, видимо, переосмысливая свои представления о добрых феях.
- Должно быть, это серьёзный повод для переживаний, - не без сарказма заметил он наконец.
- Конечно! – делая вид, что не услышала иронии, подтвердила я. – Очень вредно не летать на шабаши, когда ты этого заслуживаешь.
- Чему же вы обучаете своих студенток?
В свете предшествовавшего этому вопросу разговора Дарьен явно ожидал от меня самого худшего, но тут я его разочаровала.
- Всему понемножку, - вздохнула я. – Творить добро, высчитывать вероятность счастливого исхода, понимать людей. Контактировать с нечистой силой раньше тоже учили, но ректор запретил, сказал, что мы почём зря спаиваем студентов на семинарах… Иногда факультативы веду – ну там, по прекрасным принцам, по злым мачехам, по белым коням…
Названия курсов и тем отскакивали от зубов, и на душе стало как-то тоскливо. Я люблю свою работу, но ведь вроде же на бал пришла, а разговор всё равно всё о том же. Похоже, собеседник почувствовал моё настроение, потому что внезапно интересным образом перевёл тему.
- Любопытно, и что же пьёт нечисть? – осведомился он.
- О, это кто как! – охотно откликнулась я. – Вот, например, леший – тот неприхотлив. Ему любое, хоть самое дешёвое пойло, лишь бы почаще наливали. Ведьмы, наоборот, с претензиями, им подавай красное вино самых лучших марок, ещё и не любой год подойдёт. Хотя, говоря откровенно, не такие у них изысканные вкусы, просто пыль в глаза пускают. Кикиморы сами гонят, из чего, лучше даже не знать. А вот чёрт и правда станет пить только самое изысканное, коньяк пятидесятилетней выдержки или ещё что-нибудь в этом роде.
Вот так, за интеллектуальным разговором, я даже позабыла о ходе времени. И чрезвычайно удивилась, когда услышала бой часов. Удивилась и вздрогнула, отыскав взглядом неумолимые стрелки.
- Ой! Было очень приятно пообщаться, но мне пора убегать. Простите!
Моя рука выскользнула из ладони кавалера, и я бросилась прочь мимо вереницы танцующих. Часы пробили во второй раз и укоризненно затихли.
- Эй! Вы куда?
Не уверена, что произвела на Дарьена такое уж неизгладимое впечатление. Скорее он просто не смог оставить без внимания такой поступок.
- Почему вы так спешно убегаете?
Он всё-таки догнал меня, но остановить благоразумно не пытался, вместо этого просто пристроился справа от меня. Гости озирались, провожая недоумевающими взглядами бегущую пару.
- У вас что, заклятие какое-то в два часа ночи теряет силу? – столь же недоумевающе вопросил мой недавний кавалер, стараясь перекричать шум праздника.
- Хуже! – огорошила его я. – Гораздо хуже! Мне на работу рано вставать!
- Это…уважительная причина, - подумав на бегу, согласился предполагаемый жених. – И во сколько же вы начинаете преподавать?
- В полдень! – честно сообщила я.
Дарьен, несколько шокированный таким ответом, отстал. Я же ещё быстрее припустила по дворцовому коридору.
А что тут такого? Считаю, что стесняться мне нечего. Пока доберусь до дома, пока засну, будет уже ближе к четырём. Лекция – в 11:45. Встать, приготовиться, собраться - стало быть, будильник надо поставить часов на десять. В крайнем случае, на 10:15. Ладно, допустим, на 10:20. И сколько всего остаётся спать бедной уставшей фее? И если потенциальный жених не сможет этого понять, тогда зачем мне такой муж?
- Итак, тема нашего сегодняшнего урока – добро, - размеренно говорила я, проходя между партами.
Студентки отнеслись к заявленной теме в высшей степени несерьёзно. Тинкер украдкой погляделась в зеркальце, Фритта, думая, что я не вижу, на миг закатила глаза, а Моргана и вовсе недовольно поморщилась.
- И нечего так реагировать, - завила я, напугав подопечных своей наблюдательностью. Зеркальце сразу же исчезло где-то в недрах дамской сумочки, а Фритта и даже Моргана постарались изобразить заинтересованные взгляды. – Я вовсе не собираюсь распространяться здесь на полтора часа о том, как важно быть добрыми, белыми и пушистыми. Что добро – это хорошо, а зло – совсем наоборот, что как аукнется, так и откликнется, и другие тому подобные тривиальные вещи. Для того, чтобы услышать всё это, а то и додумать самим, совершенно не обязательно поступать в институт. Я собираюсь говорить совсем о другом. А именно – о том, каким добро НЕ ДОЛЖНО быть.
Девушки оживлённо зашевелились. Пробудившийся во взглядах интерес на сей раз не был притворным.
- Итак, существует три важных правила, - продолжила я, удостоверившись, что в полной мере завладела вниманием своих учениц. – Правило первое: добро должно быть уместно.
Некоторые девушки непонимающе переглянулись.
- А разве добро может быть неуместным? – высказала общее удивление Майя.
- Безусловно, - хладнокровно подтвердила я. – Творить добро надо исключительно там, где оно действительно нужно; в противном случае, результаты могут оказаться воистину разрушительными. В качестве примера представьте себе, что ваша соседка по общежитию готовит суп. У неё закончилась соль, и она попросила у вас две щепотки. Вы же горите неуёмным желанием помогать ближнему и творить добрые дела. Поэтому с радостью спешите ей помочь. Нужна соль? Ну конечно! Две щепотки? А почему так мало? Разве две щепотки могут удовлетворить страстное стремление к добру?! И вот вы, ведомые приступом недержания добра, извлекаете из-под стола целое ведро соли и начинаете сыпать её прямо в кастрюлю. Соседка сперва, остолбенев, ошалело вращает глазами, затем принимается махать на вас руками, кричать, а может быть, даже бить. Но маниакальная тяга к добрым делам неистребима, и вы высыпаете-таки всё ведро – сначала в кастрюлю, а потом, когда в ней уже не хватает места, соль сыплется прямо на плиту. Смеётесь? – Я обвела студенток суровым взглядом. – И совершенно напрасно. Знаете, сколько людей поступают именно по такому принципу? А затем жалуются на жизнь и удивляются, отчего люди – такие неблагодарные твари. Им же добро делают – ДАЖЕ без того, что они об этом попросили. Так вот, девушки, такое добро сродни самолюбованию.
Заскрипели перья. Девушки делали записи на приготовленных для этой цели листах. Очень надеюсь, что записывают они только суть, а не трогательную историю про соседку с солью. Впрочем, я отлично знала, что у каждого студента – своя манера делать записи на лекции. Одни записывают лишь ключевые выводы, другие – каждое слово, третьи – вообще ничего. Причём предсказать успеваемость студента по этому принципу совершенно нереально.
- Правило второе. – Немного постояв возле учительского стола, я вновь принялась размеренно вышагивать между партами. Не могу во время лекции стоять на одном месте, тем более – чур меня! – сидеть. – Добро должно быть выстраданным. Легко быть добрым и любить окружающих, когда от людей в жизни своей ничего плохого не видел. Не слышал дурного слова, не страдал от человеческой жестокости и безразличия, не познал боли предательства и обмана. Вот только такое добро мало чего стоит. А вы попробуйте любить человечество со всеми его пороками, насмотревшись и нахлебавшись того, на что это самое человечество способно. Не сможете? Ничего страшного, вас к этому никто и не обязывает. Вот только в таком случае не надо изображать из себя добряков. Сумели? Вот тогда вы и есть воистину доброе существо.
Скользя взглядом по студенткам, я с лёгкостью ловила их реакцию. Моргана кривила губы так, будто речь шла не о людях, а о тараканах. Вот уж кто не будет мучиться угрызениями совести из-за того, что не сумел полноценно возлюбить человечество. Она и пытаться не будет. Тинкер и Фритта напряжённо хмурят лбы, но это не слишком им помогает. Девушки пока ещё слишком непосредственны, чтобы по-настоящему осознать, о чём идёт речь. А вот Майя и Дейве слушают в высшей степени внимательно. Последняя даже забыла про приготовленное для записей перо, и оно бесцельно заскользило по бумаге, нарисовав неровную линию. Думаю, у этих двух студенток – самые высокие шансы овладеть настоящим, ненадуманным добром.
- Итак, не выстраданное добро сродни наивности, - припечатала я, прежде чем продолжить дальше. – И наконец третье правило. Добро должно быть мудрым. Отчего-то многие думают, будто доброе сердце с лёгкостью заменит здравый смысл. Однако помните: подставлять спину врагам, в тридцатый раз наступая на одни и те же грабли, - признак не доброты и всепрощения, а скорее отсутствия интеллекта. Подлинное добро не имеет отношения к идиотизму. Вот такие факты о добре я хотела вам рассказать.
Таким образом подкинув будущим феям пищу для размышлений, я перешла к следующей теме.
Во второй половине дня, ближе часам к пяти, мне нужно было подвести кое-какие университетские бумаги помощнику мэра. Порталы ради такой ерунды практически никогда не открывали, так что отправилась я традиционным путём, в карете. О чём достаточно быстро пожалела. Ибо задолго до достижения пункта назначения, когда ехать оставалось не менее двадцати минут, что-то вдруг скрипнуло, пронзительно и чрезвычайно неприятно, царапая слух. Карета дёрнулась, будто на колдобине, и остановилась. Я приоткрыла дверцу как раз вовремя, чтобы услышать смачные и, естественно, нецензурные эпитеты, каковые кучер щедро раздавал экипажу, лошадям, дорогам и вселенной в целом.
Сказать по правде, использованные им выражения не слишком меня покоробили. Во-первых, поработай с моё со студентами – и не такое услышишь. Во-вторых, я не выспалась, хотела поскорее отделаться от своего поручения и отправиться пораньше домой. Так что готова была и сама выплеснуть свои эмоции в весьма похожей форме, и только природная сдержанность в сочетании со статусом преподавателя пока меня останавливали.
- Что там? – спросила я, имея в виду, разумеется, вовсе не родственные связи колеса и не те неприличные отношения, в которые его мать (вероятнее всего, карета) вступила, похоже, со всеми окружающими предметами.
- Простите, госпожа фея, - взял себя в руки кучер. – С колесом проблемы, так его растак! Спица выскочила. В общем, чинить надо.
Я поджала губы. Ну, и что теперь делать? Идти пешком? Долго, да и сил я в себе на такой подвиг не ощущаю. Мне бы, наоборот, прикорнуть где-нибудь в уголке. Может, прямо в карете? Да нет, посреди улицы как-то неприлично. Махнуть рукой на все правила и открыть портал в мэрию? Я скривилась. Уж очень неразумная трата магического потенциала. Подождать здесь, пока починят?
Раздумывая, я вылезла из кареты и потянулась, распрямляя затекшую спину. Неподалёку успокоительно журчал установленный на улице фонтан. Из дверей дома, напротив которого мы застряли, вышел лакей и чинно, но одновременно ускоренным шагом направился к нам.
- Госпожа фея? – Всё-таки хоть какая-то польза от моих крыльев есть. В воздух не поднимают, но хоть опознавательным знаком служат. – Быть может, вам нужна помощь? Я могу прислать слуг, чтобы они помогли посмотреть колесо.
- Благодарю вас, - с искренней признательностью произнесла я. – Это было бы очень кстати.
Лакей с поклоном удалился, а спустя минуту из дверей вышел его хозяин.
- Вот так встреча! – усмехнулся он, направляясь ко мне широким шагом.
В этот момент я была как никогда близка к тому, чтобы выразиться наподобие своего кучера. Вот только упомянула бы мать не колеса и спицы, а скорее некой крёстной феи, которая, как я теперь не сомневалась, и устроила мне нынешнюю заминку. Как ещё объяснить тот факт, что я застряла именно напротив дома маркиза Дарьена Корра? Случайное совпадение? Три раза «ха»!
- О, господин Корр, это вы? И вправду неожиданная встреча!
Признаться, я чувствовала себя в высшей степени неловко, опасаясь, что он решит, будто данное «стечение обстоятельств» было подстроено лично мной. Ух, поймаю одну фею и прямо не знаю, что ей устрою!
От неловкости на лице выступил румянец, я ощущала его жаром на щеках.
- Что-то случилось с вашей каретой? – осведомился маркиз, и в его тоне мне почудился сарказм, словно он совершенно не верил в правдивость такого объяснение.
- Да, - подтвердила я, чувствуя, что щёки покраснели ещё сильнее. – Вот… с колесом какая-то проблема. – Я беспомощно развела руками. – Подробнее сказать не могу: совершенно не разбираюсь в подобных вещах.
- А решить проблему при помощи волшебства?
Ну, всё. Он точно решил, что я специально подстроила случившееся, и теперь ищет в моей версии событий слабые места. Придушу крёстную фею собственными руками.
- Увы, - излишне агрессивно ответила я. – Мы, феи, не всемогущи. Для того чтобы починить колесо, пусть даже при помощи магии, необходимо понимать, что и как следует делать. Не обладая соответствующими навыками, не имеешь ни малейшего шанса решить проблему. Колдовство – это, знаете ли, не просто взмахнула палочкой – и всё готово. Этому надо обучаться, как и любому другому искусству. И лично я специализируюсь на работе с людьми, а не с колёсами.
И я оскорблённо поджала губы.
- Отчего вы так…напряжены? – Дарьен какое-то время подбирал последнее слово и, кажется, так и не остался полностью им доволен. – Вас что-то беспокоит? По-моему, колесо – недостаточная причина для волнений.
