Поэтому приходилось пользоваться теми экипажами, которые набирали по четыре пассажира и двигались по фиксированным маршрутам. Если дорога выдавалась долгой, все путешественники, включая кучера, останавливались переночевать в придорожных трактирах, а наутро в прежнем составе продолжали путь.
- А знаешь, тут я, наверное, смогу тебе помочь, - проговорила Лизетта, поднимая голову. – Есть один человек… В общем, я смогу договориться, чтобы за тобой приехал кучер и довёз прямо до столичной почтовой станции. Бесплатно. И держать язык за зубами тоже будет.
- Спасибо!
Настала моя очередь броситься подруге на шею. Всё-таки как хорошо Лизетта меня понимала! Осознавала, что решение я приняла самое что ни на есть рискованное, но не стала отговаривать, неодобрительно качать головой, сеять панику. Нет, она внимательно меня выслушала, поняла, сколь серьёзно я настроена, и сосредоточилась на том, чем может помочь. Именно такими должны быть настоящие подруги. Жаль, что нам придётся расстаться, но, надеюсь, это не навсегда. К тому же существует почта, и у меня хватит денег на то, чтобы иногда отправлять письма по ускоренному, магическому, каналу.
- Мне потребуется два дня, чтобы обо всём договориться, - прикинув, сообщила Лизетта. – Но остаётся ещё одна сложность. Как ты выберешься из пансиона?
Обсуждение этого вопроса заняло чуть больше времени, но и тут мы сумели найти перспективное решение.
Три дня спустя, в шесть часов вечера, я стояла на пересечении двух безлюдных улиц и стряхивала с капюшона капли дождя. Кованый забор, огораживавший территорию «Святой Матильды», остался совсем недалеко; я и сейчас отлично видела железные прутья, отчего-то наводившие на мысль о тюрьме. К счастью, с той стороны меня разглядеть не могли: на этом участке вплотную к ограде подступали высокие деревья, не позволявшие всяким проходимцам заглядываться на прогуливающихся по парку пансионерок. Впрочем, вряд ли кому-то пришла бы мысль выйти на прогулку сейчас, когда потемневшее небо спустилось, казалось, к самым крышам, а тучи грозились пролиться очередным обильным дождём. Предыдущий закончился совсем недавно. Струи всё ещё гулко бежали по водостокам, а на дороге изобиловали лужи, некоторые из них – весьма грязные и глубокие.
Я нервно вздохнула и постаралась закутаться поплотнее. Обменяться плащом с одной из наших горничных, чтобы потом под видом прислуги выскользнуть за ворота, оказалось совсем не сложно. За это даже приплачивать не пришлось. Мой собственный плащ стоил значительно дороже, и, продав его, девушка получала хорошую выручку. Вообще же схема с переодеванием была, как выяснилось, неплохо отработана. Некоторые пансионерки посмелее бегали таким образом на свидания или даже просто в модные лавки.
Словом, «Святую Матильду» я покинула с большей лёгкостью, чем ожидала. Проблемы начались на следующем этапе. Вернее, одна большая проблема. Карета, которая должна была забрать меня с перекрёстка и доставить до почтовой станции, не приезжала. Я ждала здесь уже очень долго, до неприличия долго для молодой девушки, если говорить откровенно. Сначала солнце ещё выглядывало из-за облаков, потом зарядил дождь, от которого меня худо-бедно спасали ветви разросшейся у дороги липы, потом он прекратился. Изредка мимо проезжали экипажи, ещё реже пробегали незадачливые прохожие под зонтами со стальными каркасами. Все спешили по своим делам, и никто не обращал внимания на одинокую женскую фигуру. Оно бы и к лучшему, но, главное, никто не снижал скорости и целенаправленно меня не искал.
Не знаю, сколько я так простояла, кутаясь в плащ на промозглом ветру. Часов у меня не было: этот предмет вообще отчего-то не полагался благопристойной девушке. Видимо, в обществе считалось, что следить за временем должны исключительно мужчины. Так или иначе, я успела увериться, что карета за мной не приедет. Произошла какая-то ошибка, быть может, кучер перепутал адрес, или просто не смог выбраться: он ведь рабочий человек и наверняка не всегда располагает своим временем. Сама я раз пятнадцать проверила таблички с названием улиц, и все пятнадцать раз они идеально совпадали с данным мне адресом. Словом, я уже стала подумывать о том, чтобы вернуться в пансион. Но от этой мысли делалось так тоскливо, что я всё стояла и стояла под тёмным небом, между уличным фонарём и старой липой, стояла, уже ничего не ожидая, просто оттого, что некуда было идти.
Когда мимо проехал очередной экипаж, я даже особенно не отреагировала. Он, как и прочие, двигался быстро, да и был совсем не похож на тот, что описала мне Лизетта. Роскошный, дорогой, с резными рисунками на дверцах. В придачу на задке был пристроен огромный сундук. Ясное дело, карета не пустовала. Я даже отвернулась: взгляд привлёк свет, загоревшийся в одном из окошек. В этот момент колесо кареты проехало прямо по луже, и меня щедро окатило грязью.
Я вскрикнула и успела вовремя отскочить: заднее колесо в точности повторило путь переднего, но теперь на мой плащ попали лишь совсем мелкие брызги. Я принялась брезгливо отряхиваться, отлично, впрочем, понимая, что ничего, кроме основательной стирки, одежду не спасёт. Кучер грубо проорал что-то про баб, которые не смотрят, куда идут. Отчего-то в подобных ситуациях люди всегда склонны винить кого угодно, но только не себя. Впрочем, я и без того была настолько расстроена, что неодобрение постороннего человека огорчить ещё сильнее уже не могло.
Карета успела проехать лишь несколько ярдов, когда кучер внезапно натянул поводья. Пара остановилась, недовольно всхрапывая. Я внутренне подобралась, готовая в случае необходимости спасаться бегством. Этот болезный что же, ещё и отношения со мной надумал выяснять? Но почти сразу стало ясно, что заминка была не его инициативой. Дверь кареты распахнулась, и на улицу, пригнув голову, выбрался мужчина в наспех наброшенном плаще. С опаской взглянул на небо, справедливо ожидая от собравшихся туч самого худшего, но капюшон надевать не стал. Вместо этого торопливо зашагал ко мне, впрочем, предусмотрительно обходя злополучную лужу. На всякий случай я отступила поближе к фонарному столбу, хотя вряд ли этот предмет имел шанс хоть как-то мне помочь при неблагоприятном развитии событий.
- Леди, вы в порядке? – обеспокоенно спросила мужчина.
От испортившегося вконец настроения так и тянуло едко спросить: «Неужели я похожа на леди?». В самом деле, в плаще горничной, основательно перепачканном в грязи, после нескольких часов стояния на улице, я вряд ли выглядела прилично. В отличие от своего, если можно так выразиться, собеседника: он-то как раз был одет как джентльмен. Белая рубашка, тёмно-синие брюки и такой же сюртук, и даже галстук на месте. Правда, узел немного ослаблен, но это в дороге вполне простительно.
Так и не дождавшись ответа, незнакомец снова заговорил:
- Не сердитесь на моего слугу. Он неплохой парень, но совершенно не умеет признавать свою неправоту.
- Отчего это не умею? Очень даже умею, - донеслось с козел. – Когда неправ, тогда неправ. Но вот ежели, к примеру…
- Гарри, помолчи! – рявкнул хозяин кареты.
И, извиняясь передо мной, развёл руками. Кучер кашлянул, что-то буркнул себе под нос, но спорить на сей раз не осмелился.
- Мне нет никакого дела до вашего слуги, - наконец раскрыла рот я, и сама удивилась, осознав, что голос дрожит от холода.
- Я могу вам как-то помочь?
Он был сама любезность, но в той глупой ситуации, в которую я попала, это скорее злило, чем радовало. Вдобавок мужчина попытался воплотить своё предложение в жизнь и отряхнуть мою одежду, в результате чего я испуганно отшатнулась.
- Моему плащу поможет разве что хорошая стирка, - отрезала я. – Только не говорите, что незамедлительно этим займётесь.
- Не буду. – Он улыбнулся, кривовато, и тем не менее улыбка отчего-то вышла приятной. Я позволила себе чуть-чуть расслабиться. – Я, знаете ли, в этом не силён. И всё-таки я не могу оставить вас вот так, без всякой помощи. Может быть, скажете, как вы оказались здесь одна?
- Экипаж не приехал, - призналась я, вздохнув.
- Так это же проще простого, - оживился незнакомец. – Давайте я вас подвезу.
- Это далеко, - усмехнулась я.
- Нестрашно.
- Нет, тут лучше бы разобраться, - снова вмешался кучер. – Подвозить-то, чай, будете не вы, подвозить будет старина Гарри да наши бедные клячи.
Я невольно перевела взгляд на достаточно упитанных и красивых серых коней, запряженных в карету, они многозначительно промолчали.
- Лучше не начинай! – Хозяин резко обернулся к кучеру. Тот насупился, но промолчал.
- Неважно, - покачала головой я. – Мне совсем далеко, вы такой крюк делать не станете.
- Давайте проверим.
- Хорошо: что вы скажете насчёт Западной заставы? – ехидно осведомилась я, с некоторым удовлетворением наблюдая, как у моего собеседника вытягивается лицо.
- И вправду далековато, - признал он наконец.
- Да что там далековато? У чёрта на куличках! – воскликнул кучер.
Умение помалкивать явно не являлось его сильной стороной.
- Могу ещё предложить столичную почтовую станцию, - справедливости ради добавила я, - но до неё, сами понимаете, путь тоже не близкий.
Незнакомец ненадолго задумался, а затем довольно прищёлкнул пальцами.
- Не беда! – заявил он. – Поступим проще. Я направляюсь в «Оазис», это весьма приличный постоялый двор примерно в трёх часах езды отсюда. Вы поедете со мной. Только не возражайте, просто дослушайте. Меня уже ожидает комната, но я не сомневаюсь, что заказать ещё одну для вас прямо на месте не составит труда. Приличий это не нарушит: никому не обязательно знать, что мы прибыли вместе. Деньги пусть вас не беспокоят: в конце концов, я должен как-то компенсировать неприятность, случившуюся с вашим плащом. Впрочем, если ваши принципы такого не позволяют, и вы предпочтёте самостоятельно расплатиться за жильё, ваше право. Далее, мне придётся задержаться в тех краях дня на два-три. Либо за это время вы найдёте попутчиков, выезжающих в нужном вам направлении, либо я сам, покончив с делами, доставлю вас туда, куда потребуется. Что скажете?
Я колебалась. Это было непристойно и недопустимо. Но разве, сбежав из пансиона, я не преступила все возможные грани? А, самое главное, альтернатива была лишь одна: вернуться в «Святую Матильду». От мысли о том, что всё закончится именно этим, становилось так тоскливо, что хоть вешайся на фонарном столбе.
Незнакомец заметил мои терзания и счёл их аргументом в свою пользу.
- Идёмте. – Он взял меня под руку и легонько подтолкнул к карете. – Не о чем раздумывать. Вот-вот снова зарядит дождь. Оставаться одной на улице – плохая идея.
Всё ещё разрываемая сомнениями, я всё-таки последовала за ним. Не зная, на что решиться, сам не заметишь, как окажешься в роли ведомого. Мы обошли лужу, мужчина распахнул передо мной дверцу. Я поставила ногу на ступеньку, привычно наклонилась, забираясь под крышу экипажа. Стала осторожно устраиваться на сиденье. Мне показалось, как возле привязанного позади сундука мелькнула тень. Впрочем, в том состоянии, в котором я пребывала, это могла быть просто игра воображения. Оно разыгралось еще больше, когда мужчина вскочил в карету и захлопнул дверцу, отсекая меня от внешнего мира.
- Могу я узнать, в чьей карете нахожусь? – нервно полюбопытствовала я, невольно прикидывая, смогу ли выскочить, если хозяин экипажа предпримет какие-либо неблаговидные действия.
Мужчина виновато заморгал и улыбнулся, невольно располагая к себе.
- Конечно. Простите, - повинился он, - я должен был представиться раньше, но обстоятельства были не вполне обычными. Граф Этьен Ренье, к вашим услугам. А вы…
- Мейбл Элрой, - наполовину солгала я.
Имя можно было не менять, но вот раскрывать свою подлинную фамилию я не собиралась.
- Рад знакомству, - вежливо сказал Этьен. Поднёс ко рту узкую трубку, подвешенную под потолком, и прямо в неё проговорил: - Трогай!
Карета тут же двинулась с места. Теперь стало ясно, почему в прошлый раз Гарри так быстро остановился. Тогда я не обратила на это внимания, но, по-видимому, у кучера к одежде крепилась точно такая же трубка. Такие пары позволяли обмениваться информацией даже на порядочном расстоянии и тем паче – таком ерундовом, как здесь. Слуга слышал то, что говорил хозяин, и моментально выполнял приказ. Конечно, можно было долго стучать кулаком в стенку кареты или высунуться в окно и орать во всё горло. Но способ, использованный графом, был значительно более удобен. А деньги на такое недешёвое удобство (предмет, как-никак, магический), у хозяина экипажа явно имелись.
- Не хотите снять плащ? – поинтересовался мой спутник после пары минут молчания.
Его собственный плащ был небрежно отброшен на сиденье в самом начале поездки. С моим следовало бы поступить так же: он был основательно перепачкан и не слишком полезен внутри кареты, но я не решалась. Наоборот, закуталась поплотнее и потихоньку отодвинулась на дальнюю сторону скамьи, чтобы увеличить расстояние между собой и мистером Ренье. При такой физической близости рекомендация снять пусть даже промокший насквозь плащ казалась весьма подозрительной.
От спутника, похоже, не укрылся мой манёвр, да и несложно было угадать причину моей напряжённости. Не без раздражения хмыкнув, попутчик просто уставился в окно, перестав уделять внимание моей персоне.
Грязь на плаще источала несильный, но малоприятный запах, к тому же при каждом движении я рисковала перепачкать ещё и подол платья. В придачу чужая вещь была мне не по фигуре, завязки давили, натирая шею. Я начала ёрзать, пересаживаясь так и эдак, вертясь, переставляя ноги, то пристраивая локоть на окошке, то опираясь ладонью на скамью.
- Да успокойтесь вы и снимите этот плащ наконец! – не выдержал мой спутник. – Не собираюсь я совершать над вами насилие, честное слово! Можете не опасаться.
Я подозрительно взглянула на него из-под насупленный бровей. Дескать, а кто вас знает? Этьен сердито возвёл глаза к низкому потолку.
- Может быть, вы не обратили внимание, но город давно уже остался позади. Мы едем через глухой лес. И если бы у меня были в отношении вас…некие неблагородные намерения, я бы давно приказал остановить карету, и мы бы уже находились снаружи. Правда, учитывая погоду и все эти лужи, - он поморщился, - думаю, и заядлый насильник отказался бы от этой затеи.
Такое заявление не слишком меня убедило.
- Можно подумать, нельзя совершить насилие над женщиной прямо в карете!
Этьен поднял на меня скептический взгляд.
- Леди, сразу чувствуется, что вы не знаете, о чём говорите. Посмотрите вокруг. Здесь банально нет для этого места.
- Места как раз вполне достаточно! – возразила я, немного обиженная его комментарием. – И я прекрасно понимаю, о чём говорю.
- Ни за что не поверю, будто у вас имеется опыт в данном вопросе.
- У меня имеется оценка «Превосходно» по анатомии.
- Наставницы, несомненно, чрезвычайно гордятся вашими успехами, - заметил он с сарказмом, который ещё сильнее меня раззадорил.
- Можете иронизировать сколько угодно, но я готова доказать, что места в карете хватает!
- И как, позвольте полюбопытствовать, вы это сделаете?
- У вас есть бумага и карандаш?
Этьен нахмурился, затем похлопал себя по карманам и извлёк из одного сложенный вчетверо листок. Там было что-то написано, но мужчина развернул его чистой стороной вверх. Огрызок карандаша тоже нашёлся.
- А знаешь, тут я, наверное, смогу тебе помочь, - проговорила Лизетта, поднимая голову. – Есть один человек… В общем, я смогу договориться, чтобы за тобой приехал кучер и довёз прямо до столичной почтовой станции. Бесплатно. И держать язык за зубами тоже будет.
- Спасибо!
Настала моя очередь броситься подруге на шею. Всё-таки как хорошо Лизетта меня понимала! Осознавала, что решение я приняла самое что ни на есть рискованное, но не стала отговаривать, неодобрительно качать головой, сеять панику. Нет, она внимательно меня выслушала, поняла, сколь серьёзно я настроена, и сосредоточилась на том, чем может помочь. Именно такими должны быть настоящие подруги. Жаль, что нам придётся расстаться, но, надеюсь, это не навсегда. К тому же существует почта, и у меня хватит денег на то, чтобы иногда отправлять письма по ускоренному, магическому, каналу.
- Мне потребуется два дня, чтобы обо всём договориться, - прикинув, сообщила Лизетта. – Но остаётся ещё одна сложность. Как ты выберешься из пансиона?
Обсуждение этого вопроса заняло чуть больше времени, но и тут мы сумели найти перспективное решение.
Три дня спустя, в шесть часов вечера, я стояла на пересечении двух безлюдных улиц и стряхивала с капюшона капли дождя. Кованый забор, огораживавший территорию «Святой Матильды», остался совсем недалеко; я и сейчас отлично видела железные прутья, отчего-то наводившие на мысль о тюрьме. К счастью, с той стороны меня разглядеть не могли: на этом участке вплотную к ограде подступали высокие деревья, не позволявшие всяким проходимцам заглядываться на прогуливающихся по парку пансионерок. Впрочем, вряд ли кому-то пришла бы мысль выйти на прогулку сейчас, когда потемневшее небо спустилось, казалось, к самым крышам, а тучи грозились пролиться очередным обильным дождём. Предыдущий закончился совсем недавно. Струи всё ещё гулко бежали по водостокам, а на дороге изобиловали лужи, некоторые из них – весьма грязные и глубокие.
Я нервно вздохнула и постаралась закутаться поплотнее. Обменяться плащом с одной из наших горничных, чтобы потом под видом прислуги выскользнуть за ворота, оказалось совсем не сложно. За это даже приплачивать не пришлось. Мой собственный плащ стоил значительно дороже, и, продав его, девушка получала хорошую выручку. Вообще же схема с переодеванием была, как выяснилось, неплохо отработана. Некоторые пансионерки посмелее бегали таким образом на свидания или даже просто в модные лавки.
Словом, «Святую Матильду» я покинула с большей лёгкостью, чем ожидала. Проблемы начались на следующем этапе. Вернее, одна большая проблема. Карета, которая должна была забрать меня с перекрёстка и доставить до почтовой станции, не приезжала. Я ждала здесь уже очень долго, до неприличия долго для молодой девушки, если говорить откровенно. Сначала солнце ещё выглядывало из-за облаков, потом зарядил дождь, от которого меня худо-бедно спасали ветви разросшейся у дороги липы, потом он прекратился. Изредка мимо проезжали экипажи, ещё реже пробегали незадачливые прохожие под зонтами со стальными каркасами. Все спешили по своим делам, и никто не обращал внимания на одинокую женскую фигуру. Оно бы и к лучшему, но, главное, никто не снижал скорости и целенаправленно меня не искал.
Не знаю, сколько я так простояла, кутаясь в плащ на промозглом ветру. Часов у меня не было: этот предмет вообще отчего-то не полагался благопристойной девушке. Видимо, в обществе считалось, что следить за временем должны исключительно мужчины. Так или иначе, я успела увериться, что карета за мной не приедет. Произошла какая-то ошибка, быть может, кучер перепутал адрес, или просто не смог выбраться: он ведь рабочий человек и наверняка не всегда располагает своим временем. Сама я раз пятнадцать проверила таблички с названием улиц, и все пятнадцать раз они идеально совпадали с данным мне адресом. Словом, я уже стала подумывать о том, чтобы вернуться в пансион. Но от этой мысли делалось так тоскливо, что я всё стояла и стояла под тёмным небом, между уличным фонарём и старой липой, стояла, уже ничего не ожидая, просто оттого, что некуда было идти.
Когда мимо проехал очередной экипаж, я даже особенно не отреагировала. Он, как и прочие, двигался быстро, да и был совсем не похож на тот, что описала мне Лизетта. Роскошный, дорогой, с резными рисунками на дверцах. В придачу на задке был пристроен огромный сундук. Ясное дело, карета не пустовала. Я даже отвернулась: взгляд привлёк свет, загоревшийся в одном из окошек. В этот момент колесо кареты проехало прямо по луже, и меня щедро окатило грязью.
Я вскрикнула и успела вовремя отскочить: заднее колесо в точности повторило путь переднего, но теперь на мой плащ попали лишь совсем мелкие брызги. Я принялась брезгливо отряхиваться, отлично, впрочем, понимая, что ничего, кроме основательной стирки, одежду не спасёт. Кучер грубо проорал что-то про баб, которые не смотрят, куда идут. Отчего-то в подобных ситуациях люди всегда склонны винить кого угодно, но только не себя. Впрочем, я и без того была настолько расстроена, что неодобрение постороннего человека огорчить ещё сильнее уже не могло.
Карета успела проехать лишь несколько ярдов, когда кучер внезапно натянул поводья. Пара остановилась, недовольно всхрапывая. Я внутренне подобралась, готовая в случае необходимости спасаться бегством. Этот болезный что же, ещё и отношения со мной надумал выяснять? Но почти сразу стало ясно, что заминка была не его инициативой. Дверь кареты распахнулась, и на улицу, пригнув голову, выбрался мужчина в наспех наброшенном плаще. С опаской взглянул на небо, справедливо ожидая от собравшихся туч самого худшего, но капюшон надевать не стал. Вместо этого торопливо зашагал ко мне, впрочем, предусмотрительно обходя злополучную лужу. На всякий случай я отступила поближе к фонарному столбу, хотя вряд ли этот предмет имел шанс хоть как-то мне помочь при неблагоприятном развитии событий.
- Леди, вы в порядке? – обеспокоенно спросила мужчина.
От испортившегося вконец настроения так и тянуло едко спросить: «Неужели я похожа на леди?». В самом деле, в плаще горничной, основательно перепачканном в грязи, после нескольких часов стояния на улице, я вряд ли выглядела прилично. В отличие от своего, если можно так выразиться, собеседника: он-то как раз был одет как джентльмен. Белая рубашка, тёмно-синие брюки и такой же сюртук, и даже галстук на месте. Правда, узел немного ослаблен, но это в дороге вполне простительно.
Так и не дождавшись ответа, незнакомец снова заговорил:
- Не сердитесь на моего слугу. Он неплохой парень, но совершенно не умеет признавать свою неправоту.
- Отчего это не умею? Очень даже умею, - донеслось с козел. – Когда неправ, тогда неправ. Но вот ежели, к примеру…
- Гарри, помолчи! – рявкнул хозяин кареты.
И, извиняясь передо мной, развёл руками. Кучер кашлянул, что-то буркнул себе под нос, но спорить на сей раз не осмелился.
- Мне нет никакого дела до вашего слуги, - наконец раскрыла рот я, и сама удивилась, осознав, что голос дрожит от холода.
- Я могу вам как-то помочь?
Он был сама любезность, но в той глупой ситуации, в которую я попала, это скорее злило, чем радовало. Вдобавок мужчина попытался воплотить своё предложение в жизнь и отряхнуть мою одежду, в результате чего я испуганно отшатнулась.
- Моему плащу поможет разве что хорошая стирка, - отрезала я. – Только не говорите, что незамедлительно этим займётесь.
- Не буду. – Он улыбнулся, кривовато, и тем не менее улыбка отчего-то вышла приятной. Я позволила себе чуть-чуть расслабиться. – Я, знаете ли, в этом не силён. И всё-таки я не могу оставить вас вот так, без всякой помощи. Может быть, скажете, как вы оказались здесь одна?
- Экипаж не приехал, - призналась я, вздохнув.
- Так это же проще простого, - оживился незнакомец. – Давайте я вас подвезу.
- Это далеко, - усмехнулась я.
- Нестрашно.
- Нет, тут лучше бы разобраться, - снова вмешался кучер. – Подвозить-то, чай, будете не вы, подвозить будет старина Гарри да наши бедные клячи.
Я невольно перевела взгляд на достаточно упитанных и красивых серых коней, запряженных в карету, они многозначительно промолчали.
- Лучше не начинай! – Хозяин резко обернулся к кучеру. Тот насупился, но промолчал.
- Неважно, - покачала головой я. – Мне совсем далеко, вы такой крюк делать не станете.
- Давайте проверим.
- Хорошо: что вы скажете насчёт Западной заставы? – ехидно осведомилась я, с некоторым удовлетворением наблюдая, как у моего собеседника вытягивается лицо.
- И вправду далековато, - признал он наконец.
- Да что там далековато? У чёрта на куличках! – воскликнул кучер.
Умение помалкивать явно не являлось его сильной стороной.
- Могу ещё предложить столичную почтовую станцию, - справедливости ради добавила я, - но до неё, сами понимаете, путь тоже не близкий.
Незнакомец ненадолго задумался, а затем довольно прищёлкнул пальцами.
- Не беда! – заявил он. – Поступим проще. Я направляюсь в «Оазис», это весьма приличный постоялый двор примерно в трёх часах езды отсюда. Вы поедете со мной. Только не возражайте, просто дослушайте. Меня уже ожидает комната, но я не сомневаюсь, что заказать ещё одну для вас прямо на месте не составит труда. Приличий это не нарушит: никому не обязательно знать, что мы прибыли вместе. Деньги пусть вас не беспокоят: в конце концов, я должен как-то компенсировать неприятность, случившуюся с вашим плащом. Впрочем, если ваши принципы такого не позволяют, и вы предпочтёте самостоятельно расплатиться за жильё, ваше право. Далее, мне придётся задержаться в тех краях дня на два-три. Либо за это время вы найдёте попутчиков, выезжающих в нужном вам направлении, либо я сам, покончив с делами, доставлю вас туда, куда потребуется. Что скажете?
Я колебалась. Это было непристойно и недопустимо. Но разве, сбежав из пансиона, я не преступила все возможные грани? А, самое главное, альтернатива была лишь одна: вернуться в «Святую Матильду». От мысли о том, что всё закончится именно этим, становилось так тоскливо, что хоть вешайся на фонарном столбе.
Незнакомец заметил мои терзания и счёл их аргументом в свою пользу.
- Идёмте. – Он взял меня под руку и легонько подтолкнул к карете. – Не о чем раздумывать. Вот-вот снова зарядит дождь. Оставаться одной на улице – плохая идея.
Всё ещё разрываемая сомнениями, я всё-таки последовала за ним. Не зная, на что решиться, сам не заметишь, как окажешься в роли ведомого. Мы обошли лужу, мужчина распахнул передо мной дверцу. Я поставила ногу на ступеньку, привычно наклонилась, забираясь под крышу экипажа. Стала осторожно устраиваться на сиденье. Мне показалось, как возле привязанного позади сундука мелькнула тень. Впрочем, в том состоянии, в котором я пребывала, это могла быть просто игра воображения. Оно разыгралось еще больше, когда мужчина вскочил в карету и захлопнул дверцу, отсекая меня от внешнего мира.
- Могу я узнать, в чьей карете нахожусь? – нервно полюбопытствовала я, невольно прикидывая, смогу ли выскочить, если хозяин экипажа предпримет какие-либо неблаговидные действия.
Мужчина виновато заморгал и улыбнулся, невольно располагая к себе.
- Конечно. Простите, - повинился он, - я должен был представиться раньше, но обстоятельства были не вполне обычными. Граф Этьен Ренье, к вашим услугам. А вы…
- Мейбл Элрой, - наполовину солгала я.
Имя можно было не менять, но вот раскрывать свою подлинную фамилию я не собиралась.
- Рад знакомству, - вежливо сказал Этьен. Поднёс ко рту узкую трубку, подвешенную под потолком, и прямо в неё проговорил: - Трогай!
Карета тут же двинулась с места. Теперь стало ясно, почему в прошлый раз Гарри так быстро остановился. Тогда я не обратила на это внимания, но, по-видимому, у кучера к одежде крепилась точно такая же трубка. Такие пары позволяли обмениваться информацией даже на порядочном расстоянии и тем паче – таком ерундовом, как здесь. Слуга слышал то, что говорил хозяин, и моментально выполнял приказ. Конечно, можно было долго стучать кулаком в стенку кареты или высунуться в окно и орать во всё горло. Но способ, использованный графом, был значительно более удобен. А деньги на такое недешёвое удобство (предмет, как-никак, магический), у хозяина экипажа явно имелись.
- Не хотите снять плащ? – поинтересовался мой спутник после пары минут молчания.
Его собственный плащ был небрежно отброшен на сиденье в самом начале поездки. С моим следовало бы поступить так же: он был основательно перепачкан и не слишком полезен внутри кареты, но я не решалась. Наоборот, закуталась поплотнее и потихоньку отодвинулась на дальнюю сторону скамьи, чтобы увеличить расстояние между собой и мистером Ренье. При такой физической близости рекомендация снять пусть даже промокший насквозь плащ казалась весьма подозрительной.
От спутника, похоже, не укрылся мой манёвр, да и несложно было угадать причину моей напряжённости. Не без раздражения хмыкнув, попутчик просто уставился в окно, перестав уделять внимание моей персоне.
Грязь на плаще источала несильный, но малоприятный запах, к тому же при каждом движении я рисковала перепачкать ещё и подол платья. В придачу чужая вещь была мне не по фигуре, завязки давили, натирая шею. Я начала ёрзать, пересаживаясь так и эдак, вертясь, переставляя ноги, то пристраивая локоть на окошке, то опираясь ладонью на скамью.
- Да успокойтесь вы и снимите этот плащ наконец! – не выдержал мой спутник. – Не собираюсь я совершать над вами насилие, честное слово! Можете не опасаться.
Я подозрительно взглянула на него из-под насупленный бровей. Дескать, а кто вас знает? Этьен сердито возвёл глаза к низкому потолку.
- Может быть, вы не обратили внимание, но город давно уже остался позади. Мы едем через глухой лес. И если бы у меня были в отношении вас…некие неблагородные намерения, я бы давно приказал остановить карету, и мы бы уже находились снаружи. Правда, учитывая погоду и все эти лужи, - он поморщился, - думаю, и заядлый насильник отказался бы от этой затеи.
Такое заявление не слишком меня убедило.
- Можно подумать, нельзя совершить насилие над женщиной прямо в карете!
Этьен поднял на меня скептический взгляд.
- Леди, сразу чувствуется, что вы не знаете, о чём говорите. Посмотрите вокруг. Здесь банально нет для этого места.
- Места как раз вполне достаточно! – возразила я, немного обиженная его комментарием. – И я прекрасно понимаю, о чём говорю.
- Ни за что не поверю, будто у вас имеется опыт в данном вопросе.
- У меня имеется оценка «Превосходно» по анатомии.
- Наставницы, несомненно, чрезвычайно гордятся вашими успехами, - заметил он с сарказмом, который ещё сильнее меня раззадорил.
- Можете иронизировать сколько угодно, но я готова доказать, что места в карете хватает!
- И как, позвольте полюбопытствовать, вы это сделаете?
- У вас есть бумага и карандаш?
Этьен нахмурился, затем похлопал себя по карманам и извлёк из одного сложенный вчетверо листок. Там было что-то написано, но мужчина развернул его чистой стороной вверх. Огрызок карандаша тоже нашёлся.
