– Макнэлл слушал внимательно, поэтому я продолжила. - Или другой пример – память. Мы забываем малозначимые (или, наоборот, слишком значимые) события, но это не значит, что они по-настоящему стираются из нашего мозга. Где-то там они всё равно «записаны», и, когда это актуально, дают о себе знать. Такие звоночки памяти мы тоже принимаем за интуицию. Проводили эксперимент – что-то вроде игры «Миллионер». Задавали вопросы, игроки отвечали и кроме того, уточняли, на чём основывается ответ – знания, интуиция, простое угадывание… Выяснилось, что в девяноста процентах «интуитивных» ответов были задействованы те же участки мозга, что при совершенно осознанном, логическом решении. Ответы были построены на том, что отложилось в памяти, но люди сами этого не осознавали.
- Стало быть, выходит, интуиции и не существует вовсе? – задумчиво заключил капитан.
Я легонько повела плечом.
- Не знаю. Остаются ведь ещё десять процентов. Может, они и есть настоящая интуиция. А может, и нет. Может быть, наоборот, это всего лишь страх неизвестности, который люди пытаются хоть как-то обосновать.
На панели управления вспыхнул зелёный значок громкоговорителя: катер вошёл в зону связи с Истерной. Лицо Макнэлла сразу же растеряло все признаки мальчишества, приняло выражение абсолютной сосредоточенности и словно окаменело. Переключив пару рычажков на панели управления, он заговорил, но уже не со мной.
- Истерна, как слышите? Катер DR 388, номер 387-999-582, просит разрешения на посадку.
Когда он успел выучить номер? Конечно, он осматривал транспорт перед вылетом, но такие свойства памяти всё равно не могли меня не впечатлить.
- Говорит Истерна-5, - откликнулся немного искажённый голос диспетчера. – Оставайтесь на связи. Запрашиваю разрешение.
Секунд двадцать мы напряжённо ждали, вслушиваясь в каждый доносившийся из динамика шорох.
Я вглядывалась в переплетение синих, коричневых и зелёных пятен на небесном теле, которое теперь казалось огромным, будто ждала, что картина даст мне ответ на незаданный вопрос. Например, словно в компьютерной игре, на фоне спутника появится изображение вооружённого полицейского. Но, разумеется, луна молчала. Ей не было никакого дела до мелких передряг крошечных существ, надумавших поселиться на её поверхности полторы сотни лет тому назад.
- DR 388, - вновь бодро заговорил диспетчер, - разрешение получено. Ваш сектор - номер три. Следуйте знакам при парковке. Лёгкой посадки и добро пожаловать на Истерну!
- Спасибо, - пробормотал капитан, одновременно отключаясь. – Ну что ж, удачной нам посадки, - сквозь зубы, словно бросая кому-то вызов, процедил он.
Мы вошли в атмосферу спутника. И начали снижаться.
Если прежде при взгляде на экран казалось, что мы не движемся вовсе, теперь постоянно меняющаяся картинка, напротив, создавала ощущение стремительности. Умом я понимала, что на самом деле всё наоборот, что наша скорость за последние несколько минут существенно упала, но всё равно пришлось прикрыть глаза: так трудно было смотреть на уходящую вверх облачную вату и быстро приближающийся космопорт. Однако диспетчер не сглазил: посадка была мягкой, а парковка обошлась без осложнений и пробок.
Без труда найдя место на участке, предназначенном для малого частного транспорта вроде моего, я на всякий случай заказала максимальную заправку. Соблюдавший осторожность Макнэлл так и не сказал, как именно мы покинем Истерну, и я решила на всякий случай подготовить дополнительный путь отхода. Хотя много ли это даст? Даже на полностью заправленном катере мы не уйдём дальше Митоса или всё той же Новой Земли. Если для нас уже подготовили тёплый приём, в тех пунктах назначения будет не лучше.
Я внимательно осматривала рейсовые космические корабли, мимо которых мы проходили. Но ни у одного из них капитан даже не замедлил шаг. Дальше следовала зона элитных круизных звездолётов. Для побега способ, мягко говоря, странный, хотя затеряться среди туристов, наверное, реально, да и непредсказуемость в нашем деле скорее плюс, чем минус. Но нет, и эту часть космопорта мы миновали, ни разу не остановившись.
Я следовала за Макнэллом, то и дело поглядывая на свои многофункциональные часы. Здесь, в отличие от открытого космоса, они были подключены к планетарной сети и моментально скачивали все новости. Я настроила их на слово «тюрьма», без которого никак не могло обойтись сообщение о нашем побеге. Всякий раз, как это слово фигурировало в ленте, часы оповещали меня об этом тонким непродолжительным гудком. Я раз за разом вздрагивала, злилась за это сама на себя, и давала команду о звуковом прочтении содержащей ключевое слово новости. Нас зачитанное пока не касалось. Это радовало, но расслабляться тоже не следовало. В конце концов, власти могли решить не поднимать панику, сообщая гражданами о побеге «особо опасного преступника», профессионального военного, расстрелявшего свою жену из эксплоудера. Так что немного здоровой паранойи являло собой в данном случае нелишнюю предосторожность.
Я как раз прослушивала очередную «бомбу» из информационной ленты и оттого плохо следила за дорогой, когда Макнэлл внезапно остановился. От неожиданности я вполне предсказуемо врезалась ему в спину. Лёгким щелчком поставила часы на паузу, подняла на капитана полувопросительный, полураздражённый взгляд…а затем поняла, что мы пришли.
Пока я отслеживала новости, мы успели добраться до сектора, предназначенного для частных звездолётов. И сейчас, развернувшись на девяносто градусов, я смотрела на один из них. Несмотря на напряжённость момента, я невольно залюбовалась. Стальной корабль вытянутой формы с закруглённой крышей сверкал в лучах уже начавшего опускаться, но ещё яркого солнца. В высоту он был сопоставим с трёхэтажным домом, хотя о внутреннем разделении на уровни и отсеки оставалось, конечно, лишь догадываться.
- Чей это корабль? – спросила я, поворачиваясь к Макнэллу.
- Мой, - просто ответил тот.
Не могу сказать, что такой ответ меня поразил. Первое подозрение посетило меня, когда я получила передачу для капитана из рук его отца. Обнимающие планету руки, вероятнее всего, обозначали родительскую любовь, а вот с парусником дело обстояло сложнее. Мне не верилось, что это всего лишь абстрактный символ, знак свободы, мечты или богатства (хотя все эти интерпретации действительно существовали). Такой человек, как Артур Макнэлл, просто обязан был передать сыну и более конкретную информацию, пусть даже ему пришлось завуалировать её, используя с этой целью художественные способности жены. А парусник – это ведь корабль, верно? И пусть на Истерне нет морей, зато отсюда регулярно стартуют звездолёты.
Поэтому в данный момент меня куда сильнее занимал другой вопрос.
- На чьё имя он записан?
И ещё – откуда у капитана ВБС деньги на такую игрушку? Но эту мысль я предпочла придержать при себе. Впрочем, ответ, который я вскоре получила, внёс ясность на этот счёт.
- Не на моё, - ухмыльнулся Макнэлл.
Я выжидательно приподняла и вновь опустила брови: дескать, это-то и без слов понятно. Будь корабль официально зарегистрирован на капитана, его бы давным-давно конфисковали. Меня больше беспокоило, не фигурирует ли звездолёт в системе как имущество Макнэлла-старшего.
- Это подарок. – Мой спутник не терял времени и, одновременно с ведением разговора, шагал по направлению к овальному входу. Я старалась держаться с ним в ногу. – На мой день рождения. Скинулись тогда практически все – мои родители, друзья и почти весь экипаж.
Я тихонько присвистнула, повторно оглядывая звездолёт, на сей раз вблизи. Капитана должны были очень любить и уважать, что так продуктивно скооперироваться, собрать весьма серьёзную сумму и провести все необходимые в таких случаях бюрократические процедуры.
- От меня всю эту историю до последнего держали в тайне, - продолжал рассказ Макнэлл. – Хотели сделать сюрприз. Зарегистрировать корабль на меня без моего личного участия не могли. Так что его временно зарегистрировали на одного из членов моего экипажа. Поэтому, строго говоря, транспортное средство принадлежит совершенно другому человеку. Вычислить, что я приду сюда, можно, но только по итогам расследования. Словом, у нас всё ещё есть шанс на фору. В новостях нас пока не упомянули, верно? – поинтересовался капитан, демонстрируя таким образом, что он в курсе тех мер предосторожности, которые предпринимала в дороге я.
- Когда всё это произошло? Подарок? – уточнила я.
- Три года назад.
- Три года?!
Я удивилась, что за столь внушительный срок корабль так и не был переписан на имя нового хозяина.
- Строго говоря, два с половиной. – Макнэлл с усмешкой развёл руками. – У меня было слишком много полётов на корабле ВБС. На то, чтобы устраивать себе ещё и частные круизы, времени не хватало, да и желания зачастую особого не возникало.
- Но ведь всё это время официальным хозяином корабля был кто-то другой! Вдруг этот человек захотел бы присвоить имущество себе? Улететь из системы, ни о чём тебя не предупредив? Или даже…- пришедшее в голову предположение заставило выше вздёрнуть подбородок, - …организовать что-нибудь такое, что вынудило бы тебя остаться на Новой Земле взаперти и фактически уступить звездолёт тому, на чьё имя он был зарегистрирован формально!
Но Макнэлл лишь, улыбаясь, покачал головой: его мои последние аргументы явно ни в чём не убедили.
- Я знаю этого человека очень хорошо, - заверил капитан. – От него подобных пакостей можно не ожидать.
- Где же тогда он был, этот человек, пока ты сидел в тюрьме третьей категории? – хмуро спросила я, кажется, испытав укол ревности. Уж слишком сильно Макнэлл доверял этому своему знакомцу. Со мной же вечно оставался начеку, при том, что именно я организовала ему побег. Чуть-чуть обидно.
Настал черёд капитана помрачнеть.
- Не знаю, - признался он. – Я получал слишком мало информации. Насколько мне удалось понять, строя выводы из чужих разговоров, поначалу желающих навестить меня было много, но на нижний этаж никого не пропускали. А дальше всё как-то…утряслось.
На его лице опять проступили незаметные в обычном состоянии морщины.
Но в этом конкретном отношении мне, кажется, было чем его успокоить.
- Несколько недель назад ваш корабль – я имею в виду Галалэнд – вылетел на задание. Их возвращение ожидается ещё не скоро. Кажется, не в ближайший месяц. – Я немного помолчала, а затем, подняв глаза, высказала свои собственные выводы. – Твой экипаж не был готов смириться с решением суда. Видимо, они подняли много шума, и в итоге от них попросту решили отделаться, спешно отправив в продолжительный маршрут.
- Всё ясно. – Макнэлл смотрел на редкую траву, проросшую на стоянке перед самым трапом, и в душе его, кажется, бушевала буря. В это время он несомненно успел передумать много непривлекательного о своём бывшем начальстве. – Что же, во всяком случае, вот тебе и ответ: формальный хозяин этого корабля вынужденно отбыл в другую звёздную систему на Галалэнде.
Словно откликнувшись на эти слова, звездолёт замигал алыми огоньками, постепенно очертившими овал входной двери. Видимо, бортовой компьютер отреагировал на голос капитана. Бюрократия бюрократией, но корабль, наподобие боевого скакуна, узнавал своего истинного хозяина отнюдь не по документам.
- Ты не мог бы отойти на несколько шагов? – криво улыбнувшись, попросил Макнэлл.
Я пренебрежительно хмыкнула (лишь затем сообразив, что это вышло излишне по-женски), и с гордым видом отступила, даже не на несколько шагов, а на добрую дюжину, тем самым демонстрируя, насколько мне неинтересен капитан и его секреты. Однако моего спутника такое показательное выступление ни капли не смутило. Даже не думая извиняться или хоть как-то обосновывать своё поведение, он приблизился к кораблю практически вплотную и что-то зашептал. Я фыркнула: со стороны можно было бы подумать, что эти двое целуются, однако на самом деле, степень моей заинтересованности возросла. Было очевидно, что Макнэлл каким-то образом «отпирает» звездолёт; вероятнее всего, произносит комбинацию цифр или иной пароль. Вне всяких сомнений, у законного хозяина существовал и более простой способ попасть внутрь – например, при помощи дистанционного ключа, - но, ясное дело, в тюрьме заключённым такого рода гаджеты не оставляли.
Автоматическая дверь пришла в движение, выдвинулась немного вперёд (капитан заблаговременно посторонился) и поднялась вверх. Следуя приглашающему жесту Макнэлла, я зашагала к призывно зияющему проёму.
Иллюминаторов здесь, как и на моём катере, не было, но видимость внутри корабля была отличная благодаря многочисленным осветительным приборам, автоматически включившимся при открытии двери. Лифтовая площадка доставила нас на второй этаж. Ознакомительную экскурсию мне, понятное дело, не устраивали; я лишь успела понять, что служебный отсек располагался внизу, а командный – наверху, и именно в последний мы сейчас попали.
Непосредственно та кабина, в которую мы вошли, по-видимому, служила капитанским мостиком, или как это там у них называется. Просторное, технологически оснащённое помещение с гладкими стенами было оборудовано четырьмя рабочими местами. Похожие кресла с пристяжными ремнями, четыре идентичных широких экрана, встроенные прямоугольники столов. Но и различия между этими местами присутствовали, демонстрируя, что каждое из них предназначено для своих целей. Кресло пошире других и дополнительный мини-экран предназначались, вероятнее всего, капитану. Самая навороченная сенсорная панель управления, дополненная несколькими рычагами и предметом, более всего напоминавшим игровой джойстик (возникла у меня и другая ассоциация, но не хотелось бы её упоминать), без сомнения, имела прямое отношение к пилотированию. Следующее место так же было оснащено сенсорной панелью, а заодно крупными чёрными наушниками и серебристой выпуклостью микрофона. Кроме того, сбоку от панели, под полупрозрачной крышкой стола виднелись какие-то инструменты и мотки проводов и разноцветных кабелей. Стало быть, предполагалось, что здесь будет работать специалист по компьютерам… Или радист. Или два в одном, учитывая, что в наше время объединение двух этих функций более чем естественно. Ведь основная часть связи проходит именно через компьютерные системы, к которым имеется доступ на корабле. Что же касается последнего, четвёртого, мета, оно практически пустовало, если не считать наиболее базисного оборудования. Да, стол, кресло, готовый к работе экран, но немногим более того. Должно быть, место было предназначено для не фиксированного члена команды, функции которого могли меняться в зависимости от образования и статуса новичка.
Наконец, стоит упомянуть, что в просторной кабине без труда могло поместиться ещё человек десять. Как бы подтверждая это наблюдение, вдоль стен можно было насчитать несколько кресел, несколько попроще, чем предыдущие, однако удобные, с высокими спинками, массивными подлокотниками и надёжными ремнями безопасности.
- Какой требуется экипаж, чтобы управлять этим кораблём? – обеспокоенно спросила я, наблюдая за тем, как мой спутник опускается – нет, не в капитанское кресло, а на место пилота. – Сколько необходимо народу? – принялась более точно формулировать свой вопрос я, в то время как Макнэлл опустил один рычажок и приложил палец к нужной точке на сенсорной панели.
- Стало быть, выходит, интуиции и не существует вовсе? – задумчиво заключил капитан.
Я легонько повела плечом.
- Не знаю. Остаются ведь ещё десять процентов. Может, они и есть настоящая интуиция. А может, и нет. Может быть, наоборот, это всего лишь страх неизвестности, который люди пытаются хоть как-то обосновать.
На панели управления вспыхнул зелёный значок громкоговорителя: катер вошёл в зону связи с Истерной. Лицо Макнэлла сразу же растеряло все признаки мальчишества, приняло выражение абсолютной сосредоточенности и словно окаменело. Переключив пару рычажков на панели управления, он заговорил, но уже не со мной.
- Истерна, как слышите? Катер DR 388, номер 387-999-582, просит разрешения на посадку.
Когда он успел выучить номер? Конечно, он осматривал транспорт перед вылетом, но такие свойства памяти всё равно не могли меня не впечатлить.
- Говорит Истерна-5, - откликнулся немного искажённый голос диспетчера. – Оставайтесь на связи. Запрашиваю разрешение.
Секунд двадцать мы напряжённо ждали, вслушиваясь в каждый доносившийся из динамика шорох.
Я вглядывалась в переплетение синих, коричневых и зелёных пятен на небесном теле, которое теперь казалось огромным, будто ждала, что картина даст мне ответ на незаданный вопрос. Например, словно в компьютерной игре, на фоне спутника появится изображение вооружённого полицейского. Но, разумеется, луна молчала. Ей не было никакого дела до мелких передряг крошечных существ, надумавших поселиться на её поверхности полторы сотни лет тому назад.
- DR 388, - вновь бодро заговорил диспетчер, - разрешение получено. Ваш сектор - номер три. Следуйте знакам при парковке. Лёгкой посадки и добро пожаловать на Истерну!
- Спасибо, - пробормотал капитан, одновременно отключаясь. – Ну что ж, удачной нам посадки, - сквозь зубы, словно бросая кому-то вызов, процедил он.
Мы вошли в атмосферу спутника. И начали снижаться.
Если прежде при взгляде на экран казалось, что мы не движемся вовсе, теперь постоянно меняющаяся картинка, напротив, создавала ощущение стремительности. Умом я понимала, что на самом деле всё наоборот, что наша скорость за последние несколько минут существенно упала, но всё равно пришлось прикрыть глаза: так трудно было смотреть на уходящую вверх облачную вату и быстро приближающийся космопорт. Однако диспетчер не сглазил: посадка была мягкой, а парковка обошлась без осложнений и пробок.
Без труда найдя место на участке, предназначенном для малого частного транспорта вроде моего, я на всякий случай заказала максимальную заправку. Соблюдавший осторожность Макнэлл так и не сказал, как именно мы покинем Истерну, и я решила на всякий случай подготовить дополнительный путь отхода. Хотя много ли это даст? Даже на полностью заправленном катере мы не уйдём дальше Митоса или всё той же Новой Земли. Если для нас уже подготовили тёплый приём, в тех пунктах назначения будет не лучше.
Я внимательно осматривала рейсовые космические корабли, мимо которых мы проходили. Но ни у одного из них капитан даже не замедлил шаг. Дальше следовала зона элитных круизных звездолётов. Для побега способ, мягко говоря, странный, хотя затеряться среди туристов, наверное, реально, да и непредсказуемость в нашем деле скорее плюс, чем минус. Но нет, и эту часть космопорта мы миновали, ни разу не остановившись.
Я следовала за Макнэллом, то и дело поглядывая на свои многофункциональные часы. Здесь, в отличие от открытого космоса, они были подключены к планетарной сети и моментально скачивали все новости. Я настроила их на слово «тюрьма», без которого никак не могло обойтись сообщение о нашем побеге. Всякий раз, как это слово фигурировало в ленте, часы оповещали меня об этом тонким непродолжительным гудком. Я раз за разом вздрагивала, злилась за это сама на себя, и давала команду о звуковом прочтении содержащей ключевое слово новости. Нас зачитанное пока не касалось. Это радовало, но расслабляться тоже не следовало. В конце концов, власти могли решить не поднимать панику, сообщая гражданами о побеге «особо опасного преступника», профессионального военного, расстрелявшего свою жену из эксплоудера. Так что немного здоровой паранойи являло собой в данном случае нелишнюю предосторожность.
Я как раз прослушивала очередную «бомбу» из информационной ленты и оттого плохо следила за дорогой, когда Макнэлл внезапно остановился. От неожиданности я вполне предсказуемо врезалась ему в спину. Лёгким щелчком поставила часы на паузу, подняла на капитана полувопросительный, полураздражённый взгляд…а затем поняла, что мы пришли.
Пока я отслеживала новости, мы успели добраться до сектора, предназначенного для частных звездолётов. И сейчас, развернувшись на девяносто градусов, я смотрела на один из них. Несмотря на напряжённость момента, я невольно залюбовалась. Стальной корабль вытянутой формы с закруглённой крышей сверкал в лучах уже начавшего опускаться, но ещё яркого солнца. В высоту он был сопоставим с трёхэтажным домом, хотя о внутреннем разделении на уровни и отсеки оставалось, конечно, лишь догадываться.
- Чей это корабль? – спросила я, поворачиваясь к Макнэллу.
- Мой, - просто ответил тот.
Не могу сказать, что такой ответ меня поразил. Первое подозрение посетило меня, когда я получила передачу для капитана из рук его отца. Обнимающие планету руки, вероятнее всего, обозначали родительскую любовь, а вот с парусником дело обстояло сложнее. Мне не верилось, что это всего лишь абстрактный символ, знак свободы, мечты или богатства (хотя все эти интерпретации действительно существовали). Такой человек, как Артур Макнэлл, просто обязан был передать сыну и более конкретную информацию, пусть даже ему пришлось завуалировать её, используя с этой целью художественные способности жены. А парусник – это ведь корабль, верно? И пусть на Истерне нет морей, зато отсюда регулярно стартуют звездолёты.
Поэтому в данный момент меня куда сильнее занимал другой вопрос.
- На чьё имя он записан?
И ещё – откуда у капитана ВБС деньги на такую игрушку? Но эту мысль я предпочла придержать при себе. Впрочем, ответ, который я вскоре получила, внёс ясность на этот счёт.
- Не на моё, - ухмыльнулся Макнэлл.
Я выжидательно приподняла и вновь опустила брови: дескать, это-то и без слов понятно. Будь корабль официально зарегистрирован на капитана, его бы давным-давно конфисковали. Меня больше беспокоило, не фигурирует ли звездолёт в системе как имущество Макнэлла-старшего.
- Это подарок. – Мой спутник не терял времени и, одновременно с ведением разговора, шагал по направлению к овальному входу. Я старалась держаться с ним в ногу. – На мой день рождения. Скинулись тогда практически все – мои родители, друзья и почти весь экипаж.
Я тихонько присвистнула, повторно оглядывая звездолёт, на сей раз вблизи. Капитана должны были очень любить и уважать, что так продуктивно скооперироваться, собрать весьма серьёзную сумму и провести все необходимые в таких случаях бюрократические процедуры.
- От меня всю эту историю до последнего держали в тайне, - продолжал рассказ Макнэлл. – Хотели сделать сюрприз. Зарегистрировать корабль на меня без моего личного участия не могли. Так что его временно зарегистрировали на одного из членов моего экипажа. Поэтому, строго говоря, транспортное средство принадлежит совершенно другому человеку. Вычислить, что я приду сюда, можно, но только по итогам расследования. Словом, у нас всё ещё есть шанс на фору. В новостях нас пока не упомянули, верно? – поинтересовался капитан, демонстрируя таким образом, что он в курсе тех мер предосторожности, которые предпринимала в дороге я.
- Когда всё это произошло? Подарок? – уточнила я.
- Три года назад.
- Три года?!
Я удивилась, что за столь внушительный срок корабль так и не был переписан на имя нового хозяина.
- Строго говоря, два с половиной. – Макнэлл с усмешкой развёл руками. – У меня было слишком много полётов на корабле ВБС. На то, чтобы устраивать себе ещё и частные круизы, времени не хватало, да и желания зачастую особого не возникало.
- Но ведь всё это время официальным хозяином корабля был кто-то другой! Вдруг этот человек захотел бы присвоить имущество себе? Улететь из системы, ни о чём тебя не предупредив? Или даже…- пришедшее в голову предположение заставило выше вздёрнуть подбородок, - …организовать что-нибудь такое, что вынудило бы тебя остаться на Новой Земле взаперти и фактически уступить звездолёт тому, на чьё имя он был зарегистрирован формально!
Но Макнэлл лишь, улыбаясь, покачал головой: его мои последние аргументы явно ни в чём не убедили.
- Я знаю этого человека очень хорошо, - заверил капитан. – От него подобных пакостей можно не ожидать.
- Где же тогда он был, этот человек, пока ты сидел в тюрьме третьей категории? – хмуро спросила я, кажется, испытав укол ревности. Уж слишком сильно Макнэлл доверял этому своему знакомцу. Со мной же вечно оставался начеку, при том, что именно я организовала ему побег. Чуть-чуть обидно.
Настал черёд капитана помрачнеть.
- Не знаю, - признался он. – Я получал слишком мало информации. Насколько мне удалось понять, строя выводы из чужих разговоров, поначалу желающих навестить меня было много, но на нижний этаж никого не пропускали. А дальше всё как-то…утряслось.
На его лице опять проступили незаметные в обычном состоянии морщины.
Но в этом конкретном отношении мне, кажется, было чем его успокоить.
- Несколько недель назад ваш корабль – я имею в виду Галалэнд – вылетел на задание. Их возвращение ожидается ещё не скоро. Кажется, не в ближайший месяц. – Я немного помолчала, а затем, подняв глаза, высказала свои собственные выводы. – Твой экипаж не был готов смириться с решением суда. Видимо, они подняли много шума, и в итоге от них попросту решили отделаться, спешно отправив в продолжительный маршрут.
- Всё ясно. – Макнэлл смотрел на редкую траву, проросшую на стоянке перед самым трапом, и в душе его, кажется, бушевала буря. В это время он несомненно успел передумать много непривлекательного о своём бывшем начальстве. – Что же, во всяком случае, вот тебе и ответ: формальный хозяин этого корабля вынужденно отбыл в другую звёздную систему на Галалэнде.
Словно откликнувшись на эти слова, звездолёт замигал алыми огоньками, постепенно очертившими овал входной двери. Видимо, бортовой компьютер отреагировал на голос капитана. Бюрократия бюрократией, но корабль, наподобие боевого скакуна, узнавал своего истинного хозяина отнюдь не по документам.
- Ты не мог бы отойти на несколько шагов? – криво улыбнувшись, попросил Макнэлл.
Я пренебрежительно хмыкнула (лишь затем сообразив, что это вышло излишне по-женски), и с гордым видом отступила, даже не на несколько шагов, а на добрую дюжину, тем самым демонстрируя, насколько мне неинтересен капитан и его секреты. Однако моего спутника такое показательное выступление ни капли не смутило. Даже не думая извиняться или хоть как-то обосновывать своё поведение, он приблизился к кораблю практически вплотную и что-то зашептал. Я фыркнула: со стороны можно было бы подумать, что эти двое целуются, однако на самом деле, степень моей заинтересованности возросла. Было очевидно, что Макнэлл каким-то образом «отпирает» звездолёт; вероятнее всего, произносит комбинацию цифр или иной пароль. Вне всяких сомнений, у законного хозяина существовал и более простой способ попасть внутрь – например, при помощи дистанционного ключа, - но, ясное дело, в тюрьме заключённым такого рода гаджеты не оставляли.
Автоматическая дверь пришла в движение, выдвинулась немного вперёд (капитан заблаговременно посторонился) и поднялась вверх. Следуя приглашающему жесту Макнэлла, я зашагала к призывно зияющему проёму.
Иллюминаторов здесь, как и на моём катере, не было, но видимость внутри корабля была отличная благодаря многочисленным осветительным приборам, автоматически включившимся при открытии двери. Лифтовая площадка доставила нас на второй этаж. Ознакомительную экскурсию мне, понятное дело, не устраивали; я лишь успела понять, что служебный отсек располагался внизу, а командный – наверху, и именно в последний мы сейчас попали.
Непосредственно та кабина, в которую мы вошли, по-видимому, служила капитанским мостиком, или как это там у них называется. Просторное, технологически оснащённое помещение с гладкими стенами было оборудовано четырьмя рабочими местами. Похожие кресла с пристяжными ремнями, четыре идентичных широких экрана, встроенные прямоугольники столов. Но и различия между этими местами присутствовали, демонстрируя, что каждое из них предназначено для своих целей. Кресло пошире других и дополнительный мини-экран предназначались, вероятнее всего, капитану. Самая навороченная сенсорная панель управления, дополненная несколькими рычагами и предметом, более всего напоминавшим игровой джойстик (возникла у меня и другая ассоциация, но не хотелось бы её упоминать), без сомнения, имела прямое отношение к пилотированию. Следующее место так же было оснащено сенсорной панелью, а заодно крупными чёрными наушниками и серебристой выпуклостью микрофона. Кроме того, сбоку от панели, под полупрозрачной крышкой стола виднелись какие-то инструменты и мотки проводов и разноцветных кабелей. Стало быть, предполагалось, что здесь будет работать специалист по компьютерам… Или радист. Или два в одном, учитывая, что в наше время объединение двух этих функций более чем естественно. Ведь основная часть связи проходит именно через компьютерные системы, к которым имеется доступ на корабле. Что же касается последнего, четвёртого, мета, оно практически пустовало, если не считать наиболее базисного оборудования. Да, стол, кресло, готовый к работе экран, но немногим более того. Должно быть, место было предназначено для не фиксированного члена команды, функции которого могли меняться в зависимости от образования и статуса новичка.
Наконец, стоит упомянуть, что в просторной кабине без труда могло поместиться ещё человек десять. Как бы подтверждая это наблюдение, вдоль стен можно было насчитать несколько кресел, несколько попроще, чем предыдущие, однако удобные, с высокими спинками, массивными подлокотниками и надёжными ремнями безопасности.
- Какой требуется экипаж, чтобы управлять этим кораблём? – обеспокоенно спросила я, наблюдая за тем, как мой спутник опускается – нет, не в капитанское кресло, а на место пилота. – Сколько необходимо народу? – принялась более точно формулировать свой вопрос я, в то время как Макнэлл опустил один рычажок и приложил палец к нужной точке на сенсорной панели.
