— А ты исчезаешь,— прошелестел Андрей, поднимая голову.
— Думаешь, ты вечен? Исчезнет каждый из вас, дай срок! Ваше время выходит, как прошло наше. Люди уже давно поклоняются новым богам.
— Я…— Андрей усмехнулся,— я даже не сомневаюсь в этом.
— Потому — убирайся!
— Не могу,— птичье многоголосье туманило голову. Почему всё так сложно? Почему всё всегда сложно? — Ты уже отомстила, оставь их…
Машенька кокетливо повела плечами и подсела чуть ближе.
— Почему это так важно для тебя? — она взглянула в лицо тёмными, искрящимися от солнечных зайчиков глазами.— Ты живёшь давно, ты повидал их так много… Почему это важно?
— Не знаю,— признался Андрей, чувствуя, как последняя воля покидает тело,— я много повидал,— согласился он,— и погубил немало…
— Хочешь выкупить себе прощение у Него? — усмехнулась Машенька отстраняясь. Андрей покачал головой. Помолчал, прислушиваясь к себе.
— Не у Него… у себя…
— Сожаления? — скривилась девушка.— Вам они не свойственны. Вы никогда не жалеете о сделанном.
— Да,— рука потянулась к карману, где лежала полупустая пачка сигарет,— сожалеют лишь люди…
Защёлкала зажигалка. Девушка замерла, пытаясь услышать что-то важное для себя.
— Ты — получеловек,— наконец выдала она,— уродливый союз!
— Ну это как посмотреть,— усмехнулся Андрей, зажав сигарету губами,— кого-то устраивает…
— Твоей души я бы отведала,— облизнулась Машенька, на доли теряя секунды человеческие черты.
Андрей помолчал, стряхнул пепел себе под ноги.
— Оставишь их в покое? — спросил он, поднимая голову.
— Глупе-е-ец,— утробно хохотнула девушка,— думаешь, они оценят твою жертву?
Мужчина покачал головой — нет.
— Тогда ты трижды глуп! — расхохоталась девушка, подвывая, словно гиена.— Ты за века растерял остатки разума? Но мне это на руку. Я выпью твою душу, а потом заберу то, что они принесут мне.
— Так не пойдёт…
— Они осквернили мой алтарь, поставив на его месте храм своего бога! Они молили о воде, и что же? Он дал им воду…— расхохоталась Машенька.
— Это ведь ты,— Андрей чуть улыбнулся,— ты подсунула им этот ключ.
— И они были благодарны! — каждое слово, напитанное ядом, вырывалось из горла с низкими утробными звуками,— Ему! И что? Он обманул их!
— Ты обманула,— поправил Андрей.
— Я! — Машенька расправила плечи,— Они даже не вспомнили моего имени! Поэтому они теперь платят. За поруганную память!
— Он прощает их, они иногда недальновидны, как дети,— заметил Андрей.
— Я! Не прощаю их! — выплюнула девушка.
— То есть договориться не получится,— вздохнул мужчина, усаживаясь на скамейке боком.
— С тобой? — расхохоталась Машенька.— Нет!
— Тогда…— Андрей оглянулся на стену из сухостоя за своей спиной,— тебе придётся уйти.
Девушка замерла, прислушиваясь к опустившейся на родник тишине.
— Ты не один? — дёрнувшись, как испуганная птица, спросила она. Ломая сухие стебли, на полянку вышел огромный чёрный котище. Он сел неподалёку от скамейки, щурясь на солнце. Репьи на боках и встрёпанная прогулкой сквозь сухой репейник шерсть не придавали его виду воинственности, но птицы отчего-то смолкли.
От визга девушки на доли секунды заложило уши, а потом всё смешалось. Тело Машеньки безвольно осело на скамью, кот вырос и растворился в воздухе невесомым туманом, а Андрей исчез. Если бы кто-то из любопытствующих пришёл в этот час к ручью, то нашёл там бесчувственное тело девушки. И если бы этот человек прислушался, то кроме далёких, душераздирающих женских криков не услышал бы ничего. Ни пения птиц, ни журчания воды, ибо родник тоже замер. Вода ушла из него так же легко, как пришла сюда. Земля содрогалась от толчков, которые можно было принять за удары копра, если бы рядом велась хоть какая стройка. Так продолжалось около часа, а потом всё вернулось к привычному ходу вещей. Зазвенели птицы, из трубы потекла вода, окрашивая камни в алый цвет. И вскоре на камнях остались ржавые потёки, похожие на старые руны.
Родник в Кротовке внезапно окрасился в алый цвет. Объяснение феномену пытались дать учёные-гидрологи из областного центра и соседних областей. Пришли к выводу, что родник сменил русло и теперь течёт через узкую полоску торфяников. Кротовка в одночасье стала местом паломничества учёных из города и любителей загадок с окрестных деревень.
Предшествующая событию находка у родника никак не повлияла на мнение учёных. «Обнаруженное тело не имеет отношения к произошедшему»,— твёрдо заявил представитель прокуратуры.
Девушка, найденная на месте событий, была доставлена в областной центр в критическом состоянии. После нескольких дней борьбы за жизнь она пришла в себя, но не смогла вспомнить предшествующие событиям дни. Вскоре она пошла на поправку. В местном издании сообщили об этом вскользь, уделив больше места загадкам и истории родника.
Дверной звонок хрипел и бился в агонии, умоляя гостя перестать давить на кнопку, но тот был непреклонен, твёрдо вознамерившись дождаться жильца. Наконец после нескольких минут непрерывной трели дверь отворилась, и перед гостем предстал сам хозяин — давно небритый, в старом, засаленном халате, который не снимался уже несколько недель.
— Ну?..— прохрипел хозяин, опершись обеими руками о косяк и с трудом поднимая голову.
— Андрюха! — выдохнул гость.
— Иди нах, Марат…
— Войду?..— робко спросил Марат, пытаясь заглянуть в скрытые прядями волос глаза.
— Тебе, мля, никогда приглашения не надо было,— зарычал хозяин, делая неуверенный шаг в сторону. Марат предупредительно поймал его за локоть и повёл в дом.
— Что с тобой? — Марат, опасливо косясь на развалившегося в коридоре кота.— Нельзя тебя на пару недель одного оставить.
— За..— хозяин икнул,—…лся…
— Ты опять куда-то влез, да? — Марат усадил хозяина на диванчике, заглянул в глаза, приподняв отёкшие веки пальцами.— Куда на этот раз?
— Не твоё дело…
— Разумеется…— Марат деловито снял куртку и подставил себе стул,— что теперь? Твоё эфирное тело сильно истончилось, его почти нет…
— Меня почти нет…— хохотнул хозяин, поддаваясь назойливым рукам, заставляющим его открывать глаза и смотреть на собеседника.— Наконец-то…
— Ты пьян? — с неудовольствием отметил гость.
— Немного…— фыркнул Андрей.
— Кто тебя так? — Марат оставил лицо хозяина в покое.— Что произошло?
— Была там одна с-сучка…
— Там — это где?
— Её там больше нет…— Андрей зло улыбнулся нависшему над ним потолку,— почти нет… Я её… освободил…
— Не стоит тебе вмешиваться, я тебе сотню раз говорил…
— Да иди ты нах…
Гость терпеливо вздохнул.
— Давай помогу…— гость протянул руки, и фигура его начала пульсировать мягким неземным светом.
Андрей отбил чужие ладони от своего лица.
— Иди нах…— прорычал он, отодвигаясь, сколько можно дальше на диванчике.
— Не хочешь? — Кротко согласился гость.— Я всё понимаю, но и ты пойми. Не тебе устанавливать правила. Мы только наблюдаем. И вмешиваемся лишь в крайних случаях.
— Знаю,— прохрипел Андрей,— знаю… херовая у вас философия…
— Единственно верная. Для равновесия.
В проёме двери показался кот. Сел, не сводя янтарных глаз с гостя. Марат с опаской оглянулся на него.
— Мне уйти? — с горькой усмешкой спросил Марат.
— Будь любезен…
— Ты так меня ненавидишь? — гость накинул куртку на плечи.
— Я ненавижу, Марат, только себя, а вы мне теперь нах не интересны…
— Когда-то тебе придётся вылезти из своей скорлупы,— заметил Марат, осторожно проскальзывая мимо кота в коридор.
— Никогда…— услышал он тихое и хриплое.
Перед тем как покинуть квартиру Марат с сожалением для себя отметил неприятный запах спиртного из кухни. Скверно. Но у каждого свой путь, не всегда всем понятный и светлый, но свой.
Звонок дребезжал, как старый, брошенный на пол лом, наполняя квартиру оглушительным лязгом. Ржавый звук долго скакал меж бетонных стен, пока хозяин шёл открывать, шлёпая босыми ногами по грязному полу. Замусоленный от времени халат распахивался при каждом шаге, тревожа расходящимися полами свалявшиеся в серые комочки пыль и мусор. В конце концов дешёвый замок щёлкнул, и дверь распахнулась, но лязгающая какофония прервалась не сразу.
— Наконец-то! — гость убрал с кнопки палец, не отняв, однако, руки от звонка — словно бы опасался, что хозяин, открыв дверь, тотчас её захлопнет, и придётся звонить снова.
Перед визитёром в старом, видавшем виды халате стоял немолодой невысокий мужчина среднего роста и обычной комплекции. Гость, чуть смутившись, опустил глаза к его жилистым лодыжкам, потом, стушевавшись ещё больше, взглянул хозяину квартиры в лицо,— хмурое, скандинавского типа, облепленное сальными прядями волос, не выспавшееся и небритое несколько дней. На нём усталой злобой сверкали неопределённого цвета глаза.
— Ну?..— прохрипел их обладатель, опираясь руками о косяк входной двери с твёрдым намерением никого не пустить в свою берлогу.
— Я принес весть… от… Марата…— выдавил гость, уверовавший, что сейчас дверь захлопнется, и хозяин не станет его слушать. Однако тот подумал немного, качнулся в сторону, нетвёрдо переступив босыми ногами, и уронил руки, будто потерял над ними контроль, и вяло махнул ладонью в приглашающем жесте.
— Заходи,— тихо прохрипел он и, снова покачнувшись, двинулся на крошечную кухню. Гость прижал два пальца к виску, опасаясь ловушек, но порог пропустил его без препятствий, и визитер поспешил закрыть за собой дверь в квартиру.
Старенький гардероб принял отсыревший от снега пуховик и подмокшую шапку. Гость принюхался. Пахло туалетом, куревом и пылью. Подумав, посетитель направился на кухню за хозяином, а следом вальяжной походкой прошествовал огромный чёрный котище. Визитер оглянулся и быстро присел на сиденье старого кухонного уголка, опасаясь получить удар в спину. Котище, сделав вид, что новый человек ему безразличен, прошествовал мимо и запрыгнул на табурет по другую сторону стола. Теперь гость и кот мерились взглядами над доской, застелённой клеёнкой.
— Кофе будешь? — услышал гость хриплое и надтреснутое.
— Давай.
Хозяин налил из крана воды в старый, забрызганный жиром электрический чайник, щелкнул кнопкой и полез в буфет за банкой. Кот, щурясь, наблюдал за гостем.
Хозяин достал стеклянную емкость, вытянул из буфета две кружки, давно потерявшие свой первоначальный цвет от частого использования.
— Так чего тебе? — бросил он, не оборачиваясь.
— Нужна помощь…— голос гостя смягчился и приобрел просящие нотки.
— А…— хозяин подумал, сунул палец в банку с сублимированным кофе, а потом отправил в рот облепленный коричневой крошкой перст. Гостя передёрнуло, но предпочёл сделать вид, что ничего не заметил. Кот моргнул, приоткрыл пасть, показывая здоровенные клыки, и мяукнул.
— Погоди, Щерь,— проскрипел хозяин,— поговорим сперва…
Кофе был насыпан в чашки и залит кипятком. И чашки эти, курящиеся паром, переместили на стол. Кота безжалостно согнали с табурета, куда присел сам хозяин.
— Ну говори,— наконец смилостивился он.
— Её зовут Леся…
— Любовь — это не ко мне,— прохрипел хозяин, перебивая.
— Знаю,— гость вздохнул, собираясь с мыслями, скользнул взглядом по старому гарнитуру, по усеянному крошками полу и по чёрному коту, сидящему в проеме двери.— Дело не в любви. Она из наших… но не пробудившаяся…
— Мне плевать…— прошептал хозяин, наклоняясь через стол и дерзко улыбаясь. Волосы упали ему на лицо, скрыв от гостя хитрый прищур глаз.
— Она погибла! — невольно повышая голос, продолжил гость.— Авария. Вчера вечером. Водитель не сбавил скорость. От тела мало что осталось… что можно опознать…
— Что ж, цитируя классика, «человек смертен, причем внезапно смертен». И что же… ваши?..— мерзко ухмыляясь, просипел хозяин, прихлебывая дымящийся кофе.
— Мы здесь бессильны,— гость опустил глаза на свои пальцы, сплетающиеся в причудливые фигуры.— Нужна другая воля…
— Другая? — просмаковал слово хозяин.— Другая… Пять лет от вас ни слуху ни духу… А тут вдруг… На что она вам? Коль из ваших, то возродится… Не страшно…— хозяин допил остатки напитка одним глотком, а после достал из кармана халата пачку сигарет.— Закурю?..
Гость кивнул, соглашаясь. Зачиркала зажигалка.
— Она должна быть жива! Это неправильно…
— С чего ты взял, что неправильно? — усмехнулся хозяин, приспосабливая пустую кружку вместо пепельницы.— Это ж вашего,— и он ткнул пальцем в потолок,— замысел.
— Неправильно… У неё большое будущее… там…— упорствовал гость.
— Чего же вы не доглядели, раз нужна? — Хозяин выпустил струю дыма к потолку, почесал щетину на шее.
— Сам знаешь, теперь у нас мало пищи, мы не успели…
— Да-а-а,— хозяин понимающе кивнул,— любовь нынче не в почёте.
— Поможешь? — гость с надеждой взглянул в хитрые, хищные глаза.
Сотвори-ка мне чудес,
То ли ангел, то ли бес,
Всё равно, кого просить,
С верой в чудо хочу жить,—
продекламировал хозяин с гадкой усмешкой, исказившей тонкие, рельефно очерченные губы. Гость дёрнул ртом, порываясь улыбнуться, но вовремя себя одёрнул.
— Выходит, и ангелам нужны чудеса…— прошептал хозяин громко, резко повернувшись к коту. Тот сощурился и взглянул на гостя.
— Ангелам они нужны в первую очередь,— пошутил гость с робкой улыбкой,— особенно теперь. Марат Ильсурович очень просил…
Хозяин, сжав губами сигарету, сделал долгую и глубокую затяжку, словно бы размышляя. Затем потушил окурок в бокале.
— Получишь свое чудо…
— Благодарю, Ацио…
— Андрей… для тебя — Василич,— хозяин, потеряв запал, снова хмуро воззрился на гостя.— Ещё надо чего?
— Нет, только это…
Хозяин широким жестом махнул рукой, предлагая гостю удалиться. Тот, с опаской проскользнув мимо кота, поспешил одеться.
— Деяние твое приблизит тебя к Светлому Чертогу…
— Катись к черту! — гость едва успел увернуться от полетевшего в него бокала. Входная дверь хлопнула закрываясь.
Андрей не спеша шёл по засыпанному снегом городу. На истёртый пуховик и замусоленную вязаную шапку, кружась, ложились снежинки. Всё уже случилось, так и спешить некуда. Разумеется, сперва требовалось подкрепить силы. Чудеса сами собой не вершатся, и на всякое волшебство нужно топливо. Андрей никогда не был особо разборчив. Полукровкам вроде него ни к чему строить из себя то, кем никогда не стать. Просветлённые, близкие к ангелам, живущие среди людей, напитываются любовью, Падшие — страхом. Таким, как Андрей, хватит и малого. Сегодня его донорами стали старый сосед-алкаш, дядька Миха, ликовавший от полученной лично в руки бутылки, да дети на импровизированной горке, гулявшие в поздний час с родителями. Нынче и детей-то на улице не встретишь, не напитаешься радостью. Откуда взяться силам-то? Поэтому светлая братия и оказалась беспомощна.
У горки его окликнул один из отцов: а как же — не так уж и далеко стоит подозрительный тип, наблюдает за катанием… Пришлось убираться. Но этого довольно. Если дойти пешком до того перекрестка, не тратить силы, чтобы расправить крылья, то должно хватить.
— Думаешь, ты вечен? Исчезнет каждый из вас, дай срок! Ваше время выходит, как прошло наше. Люди уже давно поклоняются новым богам.
— Я…— Андрей усмехнулся,— я даже не сомневаюсь в этом.
— Потому — убирайся!
— Не могу,— птичье многоголосье туманило голову. Почему всё так сложно? Почему всё всегда сложно? — Ты уже отомстила, оставь их…
Машенька кокетливо повела плечами и подсела чуть ближе.
— Почему это так важно для тебя? — она взглянула в лицо тёмными, искрящимися от солнечных зайчиков глазами.— Ты живёшь давно, ты повидал их так много… Почему это важно?
— Не знаю,— признался Андрей, чувствуя, как последняя воля покидает тело,— я много повидал,— согласился он,— и погубил немало…
— Хочешь выкупить себе прощение у Него? — усмехнулась Машенька отстраняясь. Андрей покачал головой. Помолчал, прислушиваясь к себе.
— Не у Него… у себя…
— Сожаления? — скривилась девушка.— Вам они не свойственны. Вы никогда не жалеете о сделанном.
— Да,— рука потянулась к карману, где лежала полупустая пачка сигарет,— сожалеют лишь люди…
Защёлкала зажигалка. Девушка замерла, пытаясь услышать что-то важное для себя.
— Ты — получеловек,— наконец выдала она,— уродливый союз!
— Ну это как посмотреть,— усмехнулся Андрей, зажав сигарету губами,— кого-то устраивает…
— Твоей души я бы отведала,— облизнулась Машенька, на доли теряя секунды человеческие черты.
Андрей помолчал, стряхнул пепел себе под ноги.
— Оставишь их в покое? — спросил он, поднимая голову.
— Глупе-е-ец,— утробно хохотнула девушка,— думаешь, они оценят твою жертву?
Мужчина покачал головой — нет.
— Тогда ты трижды глуп! — расхохоталась девушка, подвывая, словно гиена.— Ты за века растерял остатки разума? Но мне это на руку. Я выпью твою душу, а потом заберу то, что они принесут мне.
— Так не пойдёт…
— Они осквернили мой алтарь, поставив на его месте храм своего бога! Они молили о воде, и что же? Он дал им воду…— расхохоталась Машенька.
— Это ведь ты,— Андрей чуть улыбнулся,— ты подсунула им этот ключ.
— И они были благодарны! — каждое слово, напитанное ядом, вырывалось из горла с низкими утробными звуками,— Ему! И что? Он обманул их!
— Ты обманула,— поправил Андрей.
— Я! — Машенька расправила плечи,— Они даже не вспомнили моего имени! Поэтому они теперь платят. За поруганную память!
— Он прощает их, они иногда недальновидны, как дети,— заметил Андрей.
— Я! Не прощаю их! — выплюнула девушка.
— То есть договориться не получится,— вздохнул мужчина, усаживаясь на скамейке боком.
— С тобой? — расхохоталась Машенька.— Нет!
— Тогда…— Андрей оглянулся на стену из сухостоя за своей спиной,— тебе придётся уйти.
Девушка замерла, прислушиваясь к опустившейся на родник тишине.
— Ты не один? — дёрнувшись, как испуганная птица, спросила она. Ломая сухие стебли, на полянку вышел огромный чёрный котище. Он сел неподалёку от скамейки, щурясь на солнце. Репьи на боках и встрёпанная прогулкой сквозь сухой репейник шерсть не придавали его виду воинственности, но птицы отчего-то смолкли.
От визга девушки на доли секунды заложило уши, а потом всё смешалось. Тело Машеньки безвольно осело на скамью, кот вырос и растворился в воздухе невесомым туманом, а Андрей исчез. Если бы кто-то из любопытствующих пришёл в этот час к ручью, то нашёл там бесчувственное тело девушки. И если бы этот человек прислушался, то кроме далёких, душераздирающих женских криков не услышал бы ничего. Ни пения птиц, ни журчания воды, ибо родник тоже замер. Вода ушла из него так же легко, как пришла сюда. Земля содрогалась от толчков, которые можно было принять за удары копра, если бы рядом велась хоть какая стройка. Так продолжалось около часа, а потом всё вернулось к привычному ходу вещей. Зазвенели птицы, из трубы потекла вода, окрашивая камни в алый цвет. И вскоре на камнях остались ржавые потёки, похожие на старые руны.
Родник в Кротовке внезапно окрасился в алый цвет. Объяснение феномену пытались дать учёные-гидрологи из областного центра и соседних областей. Пришли к выводу, что родник сменил русло и теперь течёт через узкую полоску торфяников. Кротовка в одночасье стала местом паломничества учёных из города и любителей загадок с окрестных деревень.
Предшествующая событию находка у родника никак не повлияла на мнение учёных. «Обнаруженное тело не имеет отношения к произошедшему»,— твёрдо заявил представитель прокуратуры.
Девушка, найденная на месте событий, была доставлена в областной центр в критическом состоянии. После нескольких дней борьбы за жизнь она пришла в себя, но не смогла вспомнить предшествующие событиям дни. Вскоре она пошла на поправку. В местном издании сообщили об этом вскользь, уделив больше места загадкам и истории родника.
Дверной звонок хрипел и бился в агонии, умоляя гостя перестать давить на кнопку, но тот был непреклонен, твёрдо вознамерившись дождаться жильца. Наконец после нескольких минут непрерывной трели дверь отворилась, и перед гостем предстал сам хозяин — давно небритый, в старом, засаленном халате, который не снимался уже несколько недель.
— Ну?..— прохрипел хозяин, опершись обеими руками о косяк и с трудом поднимая голову.
— Андрюха! — выдохнул гость.
— Иди нах, Марат…
— Войду?..— робко спросил Марат, пытаясь заглянуть в скрытые прядями волос глаза.
— Тебе, мля, никогда приглашения не надо было,— зарычал хозяин, делая неуверенный шаг в сторону. Марат предупредительно поймал его за локоть и повёл в дом.
— Что с тобой? — Марат, опасливо косясь на развалившегося в коридоре кота.— Нельзя тебя на пару недель одного оставить.
— За..— хозяин икнул,—…лся…
— Ты опять куда-то влез, да? — Марат усадил хозяина на диванчике, заглянул в глаза, приподняв отёкшие веки пальцами.— Куда на этот раз?
— Не твоё дело…
— Разумеется…— Марат деловито снял куртку и подставил себе стул,— что теперь? Твоё эфирное тело сильно истончилось, его почти нет…
— Меня почти нет…— хохотнул хозяин, поддаваясь назойливым рукам, заставляющим его открывать глаза и смотреть на собеседника.— Наконец-то…
— Ты пьян? — с неудовольствием отметил гость.
— Немного…— фыркнул Андрей.
— Кто тебя так? — Марат оставил лицо хозяина в покое.— Что произошло?
— Была там одна с-сучка…
— Там — это где?
— Её там больше нет…— Андрей зло улыбнулся нависшему над ним потолку,— почти нет… Я её… освободил…
— Не стоит тебе вмешиваться, я тебе сотню раз говорил…
— Да иди ты нах…
Гость терпеливо вздохнул.
— Давай помогу…— гость протянул руки, и фигура его начала пульсировать мягким неземным светом.
Андрей отбил чужие ладони от своего лица.
— Иди нах…— прорычал он, отодвигаясь, сколько можно дальше на диванчике.
— Не хочешь? — Кротко согласился гость.— Я всё понимаю, но и ты пойми. Не тебе устанавливать правила. Мы только наблюдаем. И вмешиваемся лишь в крайних случаях.
— Знаю,— прохрипел Андрей,— знаю… херовая у вас философия…
— Единственно верная. Для равновесия.
В проёме двери показался кот. Сел, не сводя янтарных глаз с гостя. Марат с опаской оглянулся на него.
— Мне уйти? — с горькой усмешкой спросил Марат.
— Будь любезен…
— Ты так меня ненавидишь? — гость накинул куртку на плечи.
— Я ненавижу, Марат, только себя, а вы мне теперь нах не интересны…
— Когда-то тебе придётся вылезти из своей скорлупы,— заметил Марат, осторожно проскальзывая мимо кота в коридор.
— Никогда…— услышал он тихое и хриплое.
Перед тем как покинуть квартиру Марат с сожалением для себя отметил неприятный запах спиртного из кухни. Скверно. Но у каждого свой путь, не всегда всем понятный и светлый, но свой.
Часть 2. Через пять лет
Глава 1. Зима. Канун Нового года.
Звонок дребезжал, как старый, брошенный на пол лом, наполняя квартиру оглушительным лязгом. Ржавый звук долго скакал меж бетонных стен, пока хозяин шёл открывать, шлёпая босыми ногами по грязному полу. Замусоленный от времени халат распахивался при каждом шаге, тревожа расходящимися полами свалявшиеся в серые комочки пыль и мусор. В конце концов дешёвый замок щёлкнул, и дверь распахнулась, но лязгающая какофония прервалась не сразу.
— Наконец-то! — гость убрал с кнопки палец, не отняв, однако, руки от звонка — словно бы опасался, что хозяин, открыв дверь, тотчас её захлопнет, и придётся звонить снова.
Перед визитёром в старом, видавшем виды халате стоял немолодой невысокий мужчина среднего роста и обычной комплекции. Гость, чуть смутившись, опустил глаза к его жилистым лодыжкам, потом, стушевавшись ещё больше, взглянул хозяину квартиры в лицо,— хмурое, скандинавского типа, облепленное сальными прядями волос, не выспавшееся и небритое несколько дней. На нём усталой злобой сверкали неопределённого цвета глаза.
— Ну?..— прохрипел их обладатель, опираясь руками о косяк входной двери с твёрдым намерением никого не пустить в свою берлогу.
— Я принес весть… от… Марата…— выдавил гость, уверовавший, что сейчас дверь захлопнется, и хозяин не станет его слушать. Однако тот подумал немного, качнулся в сторону, нетвёрдо переступив босыми ногами, и уронил руки, будто потерял над ними контроль, и вяло махнул ладонью в приглашающем жесте.
— Заходи,— тихо прохрипел он и, снова покачнувшись, двинулся на крошечную кухню. Гость прижал два пальца к виску, опасаясь ловушек, но порог пропустил его без препятствий, и визитер поспешил закрыть за собой дверь в квартиру.
Старенький гардероб принял отсыревший от снега пуховик и подмокшую шапку. Гость принюхался. Пахло туалетом, куревом и пылью. Подумав, посетитель направился на кухню за хозяином, а следом вальяжной походкой прошествовал огромный чёрный котище. Визитер оглянулся и быстро присел на сиденье старого кухонного уголка, опасаясь получить удар в спину. Котище, сделав вид, что новый человек ему безразличен, прошествовал мимо и запрыгнул на табурет по другую сторону стола. Теперь гость и кот мерились взглядами над доской, застелённой клеёнкой.
— Кофе будешь? — услышал гость хриплое и надтреснутое.
— Давай.
Хозяин налил из крана воды в старый, забрызганный жиром электрический чайник, щелкнул кнопкой и полез в буфет за банкой. Кот, щурясь, наблюдал за гостем.
Хозяин достал стеклянную емкость, вытянул из буфета две кружки, давно потерявшие свой первоначальный цвет от частого использования.
— Так чего тебе? — бросил он, не оборачиваясь.
— Нужна помощь…— голос гостя смягчился и приобрел просящие нотки.
— А…— хозяин подумал, сунул палец в банку с сублимированным кофе, а потом отправил в рот облепленный коричневой крошкой перст. Гостя передёрнуло, но предпочёл сделать вид, что ничего не заметил. Кот моргнул, приоткрыл пасть, показывая здоровенные клыки, и мяукнул.
— Погоди, Щерь,— проскрипел хозяин,— поговорим сперва…
Кофе был насыпан в чашки и залит кипятком. И чашки эти, курящиеся паром, переместили на стол. Кота безжалостно согнали с табурета, куда присел сам хозяин.
— Ну говори,— наконец смилостивился он.
— Её зовут Леся…
— Любовь — это не ко мне,— прохрипел хозяин, перебивая.
— Знаю,— гость вздохнул, собираясь с мыслями, скользнул взглядом по старому гарнитуру, по усеянному крошками полу и по чёрному коту, сидящему в проеме двери.— Дело не в любви. Она из наших… но не пробудившаяся…
— Мне плевать…— прошептал хозяин, наклоняясь через стол и дерзко улыбаясь. Волосы упали ему на лицо, скрыв от гостя хитрый прищур глаз.
— Она погибла! — невольно повышая голос, продолжил гость.— Авария. Вчера вечером. Водитель не сбавил скорость. От тела мало что осталось… что можно опознать…
— Что ж, цитируя классика, «человек смертен, причем внезапно смертен». И что же… ваши?..— мерзко ухмыляясь, просипел хозяин, прихлебывая дымящийся кофе.
— Мы здесь бессильны,— гость опустил глаза на свои пальцы, сплетающиеся в причудливые фигуры.— Нужна другая воля…
— Другая? — просмаковал слово хозяин.— Другая… Пять лет от вас ни слуху ни духу… А тут вдруг… На что она вам? Коль из ваших, то возродится… Не страшно…— хозяин допил остатки напитка одним глотком, а после достал из кармана халата пачку сигарет.— Закурю?..
Гость кивнул, соглашаясь. Зачиркала зажигалка.
— Она должна быть жива! Это неправильно…
— С чего ты взял, что неправильно? — усмехнулся хозяин, приспосабливая пустую кружку вместо пепельницы.— Это ж вашего,— и он ткнул пальцем в потолок,— замысел.
— Неправильно… У неё большое будущее… там…— упорствовал гость.
— Чего же вы не доглядели, раз нужна? — Хозяин выпустил струю дыма к потолку, почесал щетину на шее.
— Сам знаешь, теперь у нас мало пищи, мы не успели…
— Да-а-а,— хозяин понимающе кивнул,— любовь нынче не в почёте.
— Поможешь? — гость с надеждой взглянул в хитрые, хищные глаза.
Сотвори-ка мне чудес,
То ли ангел, то ли бес,
Всё равно, кого просить,
С верой в чудо хочу жить,—
продекламировал хозяин с гадкой усмешкой, исказившей тонкие, рельефно очерченные губы. Гость дёрнул ртом, порываясь улыбнуться, но вовремя себя одёрнул.
— Выходит, и ангелам нужны чудеса…— прошептал хозяин громко, резко повернувшись к коту. Тот сощурился и взглянул на гостя.
— Ангелам они нужны в первую очередь,— пошутил гость с робкой улыбкой,— особенно теперь. Марат Ильсурович очень просил…
Хозяин, сжав губами сигарету, сделал долгую и глубокую затяжку, словно бы размышляя. Затем потушил окурок в бокале.
— Получишь свое чудо…
— Благодарю, Ацио…
— Андрей… для тебя — Василич,— хозяин, потеряв запал, снова хмуро воззрился на гостя.— Ещё надо чего?
— Нет, только это…
Хозяин широким жестом махнул рукой, предлагая гостю удалиться. Тот, с опаской проскользнув мимо кота, поспешил одеться.
— Деяние твое приблизит тебя к Светлому Чертогу…
— Катись к черту! — гость едва успел увернуться от полетевшего в него бокала. Входная дверь хлопнула закрываясь.
Андрей не спеша шёл по засыпанному снегом городу. На истёртый пуховик и замусоленную вязаную шапку, кружась, ложились снежинки. Всё уже случилось, так и спешить некуда. Разумеется, сперва требовалось подкрепить силы. Чудеса сами собой не вершатся, и на всякое волшебство нужно топливо. Андрей никогда не был особо разборчив. Полукровкам вроде него ни к чему строить из себя то, кем никогда не стать. Просветлённые, близкие к ангелам, живущие среди людей, напитываются любовью, Падшие — страхом. Таким, как Андрей, хватит и малого. Сегодня его донорами стали старый сосед-алкаш, дядька Миха, ликовавший от полученной лично в руки бутылки, да дети на импровизированной горке, гулявшие в поздний час с родителями. Нынче и детей-то на улице не встретишь, не напитаешься радостью. Откуда взяться силам-то? Поэтому светлая братия и оказалась беспомощна.
У горки его окликнул один из отцов: а как же — не так уж и далеко стоит подозрительный тип, наблюдает за катанием… Пришлось убираться. Но этого довольно. Если дойти пешком до того перекрестка, не тратить силы, чтобы расправить крылья, то должно хватить.
