- Вы серьезно? Отработка? Письмами?
- А ты как думала? Пропустила удар – плати, Шторм. Завтра после пар жду. И заодно побеседуем.
- Могли бы просто вызвать. Совсем необязательно было так издеваться, - пробурчала я, возвращаясь на место.
Педагогические методы Кеймана хоть и действенны, но по праву достойны войти в сборник «Сто способов довести до ручки». Во всем этом был только один плюс, я случайно придумала, какой артефакт мне собрать для семестрового задания. Осталось продумать детали, посоветоваться с Аннабет – и хоть где-то меня похвалят за хорошо сделанную работу.
Мечтать об этом оказалось приятно. Но, как и всегда бывает, мечты с реальностью почти сразу выбрали разные дороги.
Мало мне пар, заданий, тренировок, еще и отработка! Кейман – садист, и теперь я в этом уверена на все сто.
На занятиях преподы уже начинали намекать на экзамены, до которых надо было еще дожить. Но каждый, без исключений, утверждал, что именно его экзамен будет самым сложным и именно к нему нужно начинать готовиться сразу после ближайшего звонка на перемену.
На тренировках по боям мне отбили все коленки. Хотя, скорее, их отбила я себе сама, потому что падала, едва тяжеленные деревянные мечи соприкасались. И это тренер бил вполсилы! Даром, что половину пары меня учили этот самый меч держать, правильно стоять и падать.
На тортике не хватало вишенки, но тренировки по крылогонкам должны были начаться на днях. Их, впрочем, я ждала с нетерпением. А вот наказание Кеймана – со злостью. Ну и адской усталостью. К концу дня мне казалось, дислексия со страниц учебников перебралась в окружающий мир. Прыгали даже узорчики на обивке мебели! Я плелась в кабинет Кеймана, но мечтала о теплой постельке.
Опекун встретил меня кипой писем и отличной идеей. Хотя идея пришла ко мне не столько с помощью Кеймана, сколько вопреки ему же. Едва увидев приоткрытую дверь его кабинета, я оживилась и встрепенулась.
- Вот письма, вот конверты для ответов, бумага и перья с чернилами здесь.
- Вы садист, - вздохнула я.
Кейман спорить не стал:
- Да, есть что-то такое. Не стану скрывать, определенное удовольствие в этом есть. Но это потому что вы все меня достали.
- Зачем тогда вы стали педагогом?
- Да я вообще-то был владельцем школы. Понимаешь? Владельцем. Посадил директора, а сам поехал путешествовать. Изредка заезжал, узнавал, как дела, подписывал бюджет и выступал на церемонии выпуска.
- И что случилось?
- Да помер он, - Кейман обреченно махнул рукой, - от сердечного приступа. В сорок два. Вот и я нервничаю.
- А вам уже сорок два?
- А мне уже пора на совещание. Поэтому давай быстро. Письма рассортировать на три кучки. Первая: письма от родителей. Смотришь отправителя, сверяешься со списком фамилий адептов – откладываешь нужные. Их вскрывать нельзя. Вторая кучка – письма от организаций. Их надо вскрыть, почитать, чего хотят. Если предлагают услуги – в камин. Если пишут, что наши адепты на каникулах пробрались в зоопарк и надругались над чучелом дракона – мне на стол. Ну и третья кучка это письма неустановленных лиц, их тоже вскрыть, почитать, чего хотят, принять обоснованное и взвешенное решение, нужно ли мне это читать.
- Ничего себе! – воскликнула я. – А если я выброшу что-то важное?
- Тогда я снова тебя накажу и мы войдем в цикл. Брось, ты, может, и головная боль, но не совсем же туманная. Отличить бред сумасшедшего от полезной информации сумеешь. А, да, еще могут попадаться благодарственные письма или просто какие-то сообщения от фондов, ассоциаций и прочих конференций, им надо написать ответные любезности. Список в папке под списком адептов. Все?
Я закусила губу. Совесть, в последнее время грызущая меня днем и ночью, снова активизировалась и подкинула идею. Кейман, конечно, заметил, как я переминаюсь с ноги на ногу.
- Ну?
- Можно мне посмотреть одно личное дело?
У опекуна даже глаза округлились.
- Нет!
- Ну пожалуйста!
- Шторм, ты издеваешься? То есть ты думала, что вот так просто попросишь – и я тебе дам?
- Я подумала, что будет разумнее честно признаться, что мне нужно, чем тайком лезть за делом в шкаф, пока вас нет. Но, кажется, подумала я неправильно.
- У меня нет слов. Какое, к демонам, личное дело тебе понадобилось? Уж не ди Файра ли?
Черт, а это идея. Почему она не пришла мне в голову раньше?
- Аннабет.
- И что ты хочешь там найти?
- Зацепки. Аннабет ищет родителей, какую-то информацию о них. Я подумала, может, в личном деле будет что-то… что вам не интересно, а ей поможет.
- Да мне вообще ничего о вас не интересно. Забудь, Шторм. Личные дела – конфиденциальные документы внутреннего пользования руководства школы. Там нет информации о родителях адептки Фейн, как и зацепок для поиска таковой. Зато есть характеристики от преподавателей, и я не хочу, чтобы их видели адепты.
- Не сомневаюсь, что в моей характеристике от магистра Ванджерии большими красными буквами написано «ДУРА».
Кейман фыркнул, но ни на йоту не подвинулся в твердом убеждении. И кто меня за язык тянул?
- Если надумаешь лезть самостоятельно, то учти, что шкаф защищен магией. Будет больно. Все, работай. Вернусь, побеседуем.
С этими словами Кейман ушел, а я уныло опустилась в кресло за столом приемной. Тут же возле стола появился Бастиан и… заржал.
- О, да, я никогда не видел сценки тупее. И на что ты рассчитывала?
- Попробовать стоило, - пробурчала я. – За спрос денег не берут.
- Боги, эта пай-девочка умилительнее новорожденных котят. Она спрашивает у папочки, можно ли залезть к нему в стол! Могла бы обратиться к старшему братику.
- Если ты намекаешь на себя, то мир, в котором ты мой родственник, очень смахивает на ад.
- Ну, как хочешь. – Бастиан, криво усмехнувшись, начал исчезать.
Я, естественно, не выдержала.
- Стой! Ты что, можешь достать личное дело Аннабет?
- За определенную награду – вполне.
- За какую награду?
Меня мучили смутные подозрения. В очередной раз ввязываясь в сговор с Бастианом, я думала одним интересным органом, обнаружившемся в аккурат сразу после встречи с Кейманом. Я бы назвала этот орган «обидчивой железой», ну или на худой конец «тонкой душевной организацией». Но то, что я честно попросила и рассказала причину, а Кейман отказал, так задело, что я все же решила рискнуть.
- Я пока не придумал, чего хочу, - сказал Бастиан. – Поэтому хочу желание. Я тебе достану дело Фейн, а ты будешь должна мне желание. И однажды я им воспользуюсь.
Я закусила губу, барабаня костяшками пальцев по идеально чистой глянцевой поверхности стола. Обещанное Бастиану желание могло стать для меня последним. Но и дело посмотреть до ужаса хотелось, я нутром чувствовала, что найду что-то интересное!
- Хорошо, - медленно кивнула. – Только на моих условиях. Первое: желание не может быть связано с вредом для моего здоровья, самоповреждением и прочими «убейся об стену».
- Жаль, - фыркнул огненный король.
- И никак не связано с сексом.
- Нельзя ходить в девках до старости, в доме милосердия не поймут.
- Я серьезно. И это не должно быть связано с нарушениями закона или серьезными нарушениями правил школы, за которые меня могут выгнать.
- Шторм, ты только что выиграла конкурс «Зануда года». Мне доставать дело?
- Доставай!
- Тогда работай. И не лезь, пока я не разрешу. Это не так уж просто для проекции.
Легко сказать! От нетерпения я ерзала на месте и никак не могла сосредоточиться. Растерянно перекладывала конверты из одной стопки в другую, по три раза сверяла имена из списка с отправителями.
Кейману, как директору школы, писали самые разные люди. Я думала, будет большая часть писем от родителей, но, к собственному удивлению, обнаружила себя сидящей перед огромной стопкой писем от частных лиц. И мне предстояло решить, что из этого показывать Кейману, а что нет.
«Уважаемый магистр Крост! Мое имя – Клер Деннер, я – корреспондент газеты «Правда Штормхолда», направляю вам официальный запрос на интервью».
Вот как Кейман относится к интервью? Полагаю, что никак.
«Господин Крост! Настоящим сообщаю, что мной отправлена жалоба Его Королевскому Величеству в связи с опасными выбросами вредной магии в районе Вашей Школы. Из-за таких выбросов я не могу спать, а…»
- Так, ясно, это осеннее обострение, - бормотала я.
А потом подавилась воздухом, вчитавшись в строки еще одного письма.
«Вы и только вы, магистр Крост, достойны называться убийцей. Человек, не сумевший защитить наше будущее, наших детей, должен идти на эшафот, а не на прием к королю…».
И таких писем было просто гигантское количество! Люди обвиняли Кеймана, школу, преподавателей, проклинали тех, кто отправил адептов школы на верную смерть. Казалось, толпа была готова растерзать всех причастных и непричастных. А Кейман, похоже, стеной стоял между обезумевшим народом и ни в чем не виноватыми… нами.
Ну или виноватыми.
Меня окатило таким стыдом, что я почти сорвалась с места, чтобы дать Бастиану отбой. И только я решилась оставить в покое идею влезть в личное дело Аннабет, как огневик появился посреди приемной.
- Готово. Дело на столе, но его нужно вернуть очень быстро, чтобы Крост не заметил. Иди, тебе стоит взглянуть даже несмотря на то, что ты не умеешь читать.
Я закатила глаза – Бастиан оставался верен себе и своему острому языку. Но в кабинет все же вошла. Мешкая, осторожно ступая по мягкому ковру, будто боясь, что сейчас выскочит Кейман и как следует даст мне в лоб.
Но никого, кроме нас с Бастианом и небольшой темно-серой папки с бумагами, в коридоре не было. Затаив дыхание, слушая стук собственного сердца, я села за стол и вчиталась в прыгающие буквы. Сейчас даже дислексия не могла заставить меня отказаться от чтения.
- Ну и что здесь интересного? Аннабет Фейн. Родители неизвестны, контакты приюта… что?
Непонимающе я посмотрела на Бастиана.
- Листай.
Характеристика из приюта, результаты инициации, рекомендации совета магов… о, а я бы с удовольствием взглянула и на свои. Правда, вряд ли Бастиан согласится достать еще одно дело.
- Рекомендуется естественная магическая среда с элементами здоровой конкуренции, - прочитала я. – В друзья следует определить адептов смежных факультетов. Ожидания от обучения: оценки «удовлетворительно» и «хорошо». Ого, даже по оценкам и друзьям есть рекомендации. Так, характеристики преподавателей и… это еще что такое?
Сначала я не поверила собственным глазам. Перечитала трижды, даже вышла на свет, держа в руке небольшой квиток.
- Я думала, Аннабет учится на бюджете, - потрясенно произнесла я. – Вернее, на стипендии или как-то так. В качестве одаренной адептки.
- Как будто не видно, что если у нее и есть одаренность, то альтернативная. Вот и ответ, Шторм. За твою Фейн платит Ленард. А почему незнакомый человек будет платить за голодранку в элитной школе?
- Только потому что он ее отец, - закончила я. – Надо же! Ничего общего… Но почему он не рассказал ей?
- А кто бы хотел хвастаться, что у него есть дочурка из трущоб? Совесть заела мужика. Демон, эту информацию я просто обязан использовать!
- Как хорошо, что тебя никто не видит.
- Это пока. Скоро мне привезут то, о чем ты писала, и я вернусь. И тогда…
Бастиан довольно рассмеялся.
- О, да, я покажу тебе, как можно использовать такой компромат на преподов, Шторм.
- И как же можно использовать компромат на магистра Ленарда? – поинтересовалась я. – Это же милейший человек, я даже ни разу не видела, как он ругается.
- Ну, во-первых, ты слишком мало здесь пробыла, умеет Ленард орать, еще как. Хотя твоя правда, счетов с ним почти ни у кого нет. Но во-вторых я говорю не о Ленарде. Как думаешь, что сделает Крост, чтобы в какой-нибудь газете не появилась статья о том, как развлекаются магистры Школы Темных и как последствия этих развлечений позже приносят заботливому папочке пятерки?
- Я тебя убью, если сделаешь это.
Аннабет в ответ убьет меня. Если Бастиан начнет шантажировать Кеймана информацией о дочери Ленарда, мне не жить. И, самое главное, что даже соврать духу не хватит. Я не я и хата не моя, Бастиан сам залез в личные дела и выяснил много интересного про преподавательский состав, а я и рядом не стояла. Проблема лишь в том, что я стояла и, более того, подтолкнула его к опрометчивому шагу. Аннабет убьет, а Кейман похоронит. Бастиан спляшет на могилке – и будет всем счастье.
Хотя ему бы еще выжить. Оптимизм, с которым огненный король смотрел в будущее, меня совершенно не впечатлял. Все же у Кеймана было больше и опыта, и знаний, да и он не собирался умирать, а значит, трезво оценивал шансы ди Файра. Ни одна книга не может вернуть из мертвых, это даже я понимаю. А я, как только что выразился опекун, еще не совсем туманная.
Как же я устала! Как будто и не было первого семестра, после которого мне обещали конец адаптации. Меня снова будто выбросили без подготовки в бурлящий водоворот студенчества.
- Надо придумать, как рассказать Аннабет о Ленарде. – Я потерла глаза.
В них словно насыпали песка, а прыгающие буквы не исчезали, даже когда я жмурилась. Стоящий возле шкафа диван вызывал противоречивые чувства. Пугал – все же это был диван в кабинете Кеймана Кроста. И манил. Потому что это был диван. Мягкий, прохладный.
- Две минуты, - наконец решилась я. – Мне надо прилечь, иначе от головной боли меня стошнит.
- Да уж наверняка Кросту дорог этот ковер, - фыркнул Бастиан.
Божественное ощущение! Я легла, закрыв глаза, растерла крупицу между пальцами и застонала от облегчения. В ноги словно впились тысячи игл, а позвоночник скрутило в узел. Магия приятно окутывала, успокаивала стучащие в висках молотки. Конечно, прошло куда больше минуты и, конечно, я уснула. Провалилась в темноту, не успев подумать, что скажет Кейман на развалившуюся в кабинете адептку.
Да и что он мог сказать после всего? Только устало вздохнуть, потому что за год я его уже достала. А впереди еще три!
Небо полыхает закатом. Я бреду по траве, чувствую ее прохладу. Смотрю на школу, непривычную в это время суток. Окрашенную в красно-оранжевые оттенки, полыхающую бесцветным пламенем. Со ступенек стекают крошечные капельки крови. За мной остаются, должно быть, следы, но я не оглядываюсь. Просто иду вперед.
Рука ложится на ручку двери, медленно поворачивая ее до щелчка-приговора. Назад пути нет, и я ступаю внутрь, оказываясь в аду. Так, наверное, он мог бы выглядеть. Может, те, кто сейчас невидящим взглядом смотрели на меня, думали, что попали в ад.
- Подойди.
Голос заполняет собой все пространство. Я не хочу слышать его, но не могу даже отключиться, пускаю в самое сердце. Мужчина стоит у окна, но я не вижу ни лица, ни одежды. Как будто Акориона скрывает тьма, которой пронизаны стены школы.
Чтобы подойти, мне приходится перешагнуть через тело какого-то парня. Лишь бросив на него быстрый взгляд, я понимаю, что это Эйген. Внутри поднимается ярость. Кажется, что если сейчас сон не прервется, я лишусь контроля и брошусь на темного бога, но… картина, что я вижу в окне, заставляет замереть.
- Кто они? – спрашиваю я.
- Смертные. Они считают, в их руках власть. Думают, что могут повлиять на что-то, стоя под этими окнами.
Тысячи, десятки тысяч людей. С плакатами, листами бумаги. Буквы на них кричат «Убирайся!», «Убийца!», «Шлюха!». Не нужно быть гением, чтобы понять, кто вызвал такой гнев жителей Штормхолда.
- А ты как думала? Пропустила удар – плати, Шторм. Завтра после пар жду. И заодно побеседуем.
- Могли бы просто вызвать. Совсем необязательно было так издеваться, - пробурчала я, возвращаясь на место.
Педагогические методы Кеймана хоть и действенны, но по праву достойны войти в сборник «Сто способов довести до ручки». Во всем этом был только один плюс, я случайно придумала, какой артефакт мне собрать для семестрового задания. Осталось продумать детали, посоветоваться с Аннабет – и хоть где-то меня похвалят за хорошо сделанную работу.
Мечтать об этом оказалось приятно. Но, как и всегда бывает, мечты с реальностью почти сразу выбрали разные дороги.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Мало мне пар, заданий, тренировок, еще и отработка! Кейман – садист, и теперь я в этом уверена на все сто.
На занятиях преподы уже начинали намекать на экзамены, до которых надо было еще дожить. Но каждый, без исключений, утверждал, что именно его экзамен будет самым сложным и именно к нему нужно начинать готовиться сразу после ближайшего звонка на перемену.
На тренировках по боям мне отбили все коленки. Хотя, скорее, их отбила я себе сама, потому что падала, едва тяжеленные деревянные мечи соприкасались. И это тренер бил вполсилы! Даром, что половину пары меня учили этот самый меч держать, правильно стоять и падать.
На тортике не хватало вишенки, но тренировки по крылогонкам должны были начаться на днях. Их, впрочем, я ждала с нетерпением. А вот наказание Кеймана – со злостью. Ну и адской усталостью. К концу дня мне казалось, дислексия со страниц учебников перебралась в окружающий мир. Прыгали даже узорчики на обивке мебели! Я плелась в кабинет Кеймана, но мечтала о теплой постельке.
Опекун встретил меня кипой писем и отличной идеей. Хотя идея пришла ко мне не столько с помощью Кеймана, сколько вопреки ему же. Едва увидев приоткрытую дверь его кабинета, я оживилась и встрепенулась.
- Вот письма, вот конверты для ответов, бумага и перья с чернилами здесь.
- Вы садист, - вздохнула я.
Кейман спорить не стал:
- Да, есть что-то такое. Не стану скрывать, определенное удовольствие в этом есть. Но это потому что вы все меня достали.
- Зачем тогда вы стали педагогом?
- Да я вообще-то был владельцем школы. Понимаешь? Владельцем. Посадил директора, а сам поехал путешествовать. Изредка заезжал, узнавал, как дела, подписывал бюджет и выступал на церемонии выпуска.
- И что случилось?
- Да помер он, - Кейман обреченно махнул рукой, - от сердечного приступа. В сорок два. Вот и я нервничаю.
- А вам уже сорок два?
- А мне уже пора на совещание. Поэтому давай быстро. Письма рассортировать на три кучки. Первая: письма от родителей. Смотришь отправителя, сверяешься со списком фамилий адептов – откладываешь нужные. Их вскрывать нельзя. Вторая кучка – письма от организаций. Их надо вскрыть, почитать, чего хотят. Если предлагают услуги – в камин. Если пишут, что наши адепты на каникулах пробрались в зоопарк и надругались над чучелом дракона – мне на стол. Ну и третья кучка это письма неустановленных лиц, их тоже вскрыть, почитать, чего хотят, принять обоснованное и взвешенное решение, нужно ли мне это читать.
- Ничего себе! – воскликнула я. – А если я выброшу что-то важное?
- Тогда я снова тебя накажу и мы войдем в цикл. Брось, ты, может, и головная боль, но не совсем же туманная. Отличить бред сумасшедшего от полезной информации сумеешь. А, да, еще могут попадаться благодарственные письма или просто какие-то сообщения от фондов, ассоциаций и прочих конференций, им надо написать ответные любезности. Список в папке под списком адептов. Все?
Я закусила губу. Совесть, в последнее время грызущая меня днем и ночью, снова активизировалась и подкинула идею. Кейман, конечно, заметил, как я переминаюсь с ноги на ногу.
- Ну?
- Можно мне посмотреть одно личное дело?
У опекуна даже глаза округлились.
- Нет!
- Ну пожалуйста!
- Шторм, ты издеваешься? То есть ты думала, что вот так просто попросишь – и я тебе дам?
- Я подумала, что будет разумнее честно признаться, что мне нужно, чем тайком лезть за делом в шкаф, пока вас нет. Но, кажется, подумала я неправильно.
- У меня нет слов. Какое, к демонам, личное дело тебе понадобилось? Уж не ди Файра ли?
Черт, а это идея. Почему она не пришла мне в голову раньше?
- Аннабет.
- И что ты хочешь там найти?
- Зацепки. Аннабет ищет родителей, какую-то информацию о них. Я подумала, может, в личном деле будет что-то… что вам не интересно, а ей поможет.
- Да мне вообще ничего о вас не интересно. Забудь, Шторм. Личные дела – конфиденциальные документы внутреннего пользования руководства школы. Там нет информации о родителях адептки Фейн, как и зацепок для поиска таковой. Зато есть характеристики от преподавателей, и я не хочу, чтобы их видели адепты.
- Не сомневаюсь, что в моей характеристике от магистра Ванджерии большими красными буквами написано «ДУРА».
Кейман фыркнул, но ни на йоту не подвинулся в твердом убеждении. И кто меня за язык тянул?
- Если надумаешь лезть самостоятельно, то учти, что шкаф защищен магией. Будет больно. Все, работай. Вернусь, побеседуем.
С этими словами Кейман ушел, а я уныло опустилась в кресло за столом приемной. Тут же возле стола появился Бастиан и… заржал.
- О, да, я никогда не видел сценки тупее. И на что ты рассчитывала?
- Попробовать стоило, - пробурчала я. – За спрос денег не берут.
- Боги, эта пай-девочка умилительнее новорожденных котят. Она спрашивает у папочки, можно ли залезть к нему в стол! Могла бы обратиться к старшему братику.
- Если ты намекаешь на себя, то мир, в котором ты мой родственник, очень смахивает на ад.
- Ну, как хочешь. – Бастиан, криво усмехнувшись, начал исчезать.
Я, естественно, не выдержала.
- Стой! Ты что, можешь достать личное дело Аннабет?
- За определенную награду – вполне.
- За какую награду?
Меня мучили смутные подозрения. В очередной раз ввязываясь в сговор с Бастианом, я думала одним интересным органом, обнаружившемся в аккурат сразу после встречи с Кейманом. Я бы назвала этот орган «обидчивой железой», ну или на худой конец «тонкой душевной организацией». Но то, что я честно попросила и рассказала причину, а Кейман отказал, так задело, что я все же решила рискнуть.
- Я пока не придумал, чего хочу, - сказал Бастиан. – Поэтому хочу желание. Я тебе достану дело Фейн, а ты будешь должна мне желание. И однажды я им воспользуюсь.
Я закусила губу, барабаня костяшками пальцев по идеально чистой глянцевой поверхности стола. Обещанное Бастиану желание могло стать для меня последним. Но и дело посмотреть до ужаса хотелось, я нутром чувствовала, что найду что-то интересное!
- Хорошо, - медленно кивнула. – Только на моих условиях. Первое: желание не может быть связано с вредом для моего здоровья, самоповреждением и прочими «убейся об стену».
- Жаль, - фыркнул огненный король.
- И никак не связано с сексом.
- Нельзя ходить в девках до старости, в доме милосердия не поймут.
- Я серьезно. И это не должно быть связано с нарушениями закона или серьезными нарушениями правил школы, за которые меня могут выгнать.
- Шторм, ты только что выиграла конкурс «Зануда года». Мне доставать дело?
- Доставай!
- Тогда работай. И не лезь, пока я не разрешу. Это не так уж просто для проекции.
Легко сказать! От нетерпения я ерзала на месте и никак не могла сосредоточиться. Растерянно перекладывала конверты из одной стопки в другую, по три раза сверяла имена из списка с отправителями.
Кейману, как директору школы, писали самые разные люди. Я думала, будет большая часть писем от родителей, но, к собственному удивлению, обнаружила себя сидящей перед огромной стопкой писем от частных лиц. И мне предстояло решить, что из этого показывать Кейману, а что нет.
«Уважаемый магистр Крост! Мое имя – Клер Деннер, я – корреспондент газеты «Правда Штормхолда», направляю вам официальный запрос на интервью».
Вот как Кейман относится к интервью? Полагаю, что никак.
«Господин Крост! Настоящим сообщаю, что мной отправлена жалоба Его Королевскому Величеству в связи с опасными выбросами вредной магии в районе Вашей Школы. Из-за таких выбросов я не могу спать, а…»
- Так, ясно, это осеннее обострение, - бормотала я.
А потом подавилась воздухом, вчитавшись в строки еще одного письма.
«Вы и только вы, магистр Крост, достойны называться убийцей. Человек, не сумевший защитить наше будущее, наших детей, должен идти на эшафот, а не на прием к королю…».
И таких писем было просто гигантское количество! Люди обвиняли Кеймана, школу, преподавателей, проклинали тех, кто отправил адептов школы на верную смерть. Казалось, толпа была готова растерзать всех причастных и непричастных. А Кейман, похоже, стеной стоял между обезумевшим народом и ни в чем не виноватыми… нами.
Ну или виноватыми.
Меня окатило таким стыдом, что я почти сорвалась с места, чтобы дать Бастиану отбой. И только я решилась оставить в покое идею влезть в личное дело Аннабет, как огневик появился посреди приемной.
- Готово. Дело на столе, но его нужно вернуть очень быстро, чтобы Крост не заметил. Иди, тебе стоит взглянуть даже несмотря на то, что ты не умеешь читать.
Я закатила глаза – Бастиан оставался верен себе и своему острому языку. Но в кабинет все же вошла. Мешкая, осторожно ступая по мягкому ковру, будто боясь, что сейчас выскочит Кейман и как следует даст мне в лоб.
Но никого, кроме нас с Бастианом и небольшой темно-серой папки с бумагами, в коридоре не было. Затаив дыхание, слушая стук собственного сердца, я села за стол и вчиталась в прыгающие буквы. Сейчас даже дислексия не могла заставить меня отказаться от чтения.
- Ну и что здесь интересного? Аннабет Фейн. Родители неизвестны, контакты приюта… что?
Непонимающе я посмотрела на Бастиана.
- Листай.
Характеристика из приюта, результаты инициации, рекомендации совета магов… о, а я бы с удовольствием взглянула и на свои. Правда, вряд ли Бастиан согласится достать еще одно дело.
- Рекомендуется естественная магическая среда с элементами здоровой конкуренции, - прочитала я. – В друзья следует определить адептов смежных факультетов. Ожидания от обучения: оценки «удовлетворительно» и «хорошо». Ого, даже по оценкам и друзьям есть рекомендации. Так, характеристики преподавателей и… это еще что такое?
Сначала я не поверила собственным глазам. Перечитала трижды, даже вышла на свет, держа в руке небольшой квиток.
- Я думала, Аннабет учится на бюджете, - потрясенно произнесла я. – Вернее, на стипендии или как-то так. В качестве одаренной адептки.
- Как будто не видно, что если у нее и есть одаренность, то альтернативная. Вот и ответ, Шторм. За твою Фейн платит Ленард. А почему незнакомый человек будет платить за голодранку в элитной школе?
- Только потому что он ее отец, - закончила я. – Надо же! Ничего общего… Но почему он не рассказал ей?
- А кто бы хотел хвастаться, что у него есть дочурка из трущоб? Совесть заела мужика. Демон, эту информацию я просто обязан использовать!
- Как хорошо, что тебя никто не видит.
- Это пока. Скоро мне привезут то, о чем ты писала, и я вернусь. И тогда…
Бастиан довольно рассмеялся.
- О, да, я покажу тебе, как можно использовать такой компромат на преподов, Шторм.
- И как же можно использовать компромат на магистра Ленарда? – поинтересовалась я. – Это же милейший человек, я даже ни разу не видела, как он ругается.
- Ну, во-первых, ты слишком мало здесь пробыла, умеет Ленард орать, еще как. Хотя твоя правда, счетов с ним почти ни у кого нет. Но во-вторых я говорю не о Ленарде. Как думаешь, что сделает Крост, чтобы в какой-нибудь газете не появилась статья о том, как развлекаются магистры Школы Темных и как последствия этих развлечений позже приносят заботливому папочке пятерки?
- Я тебя убью, если сделаешь это.
Аннабет в ответ убьет меня. Если Бастиан начнет шантажировать Кеймана информацией о дочери Ленарда, мне не жить. И, самое главное, что даже соврать духу не хватит. Я не я и хата не моя, Бастиан сам залез в личные дела и выяснил много интересного про преподавательский состав, а я и рядом не стояла. Проблема лишь в том, что я стояла и, более того, подтолкнула его к опрометчивому шагу. Аннабет убьет, а Кейман похоронит. Бастиан спляшет на могилке – и будет всем счастье.
Хотя ему бы еще выжить. Оптимизм, с которым огненный король смотрел в будущее, меня совершенно не впечатлял. Все же у Кеймана было больше и опыта, и знаний, да и он не собирался умирать, а значит, трезво оценивал шансы ди Файра. Ни одна книга не может вернуть из мертвых, это даже я понимаю. А я, как только что выразился опекун, еще не совсем туманная.
Как же я устала! Как будто и не было первого семестра, после которого мне обещали конец адаптации. Меня снова будто выбросили без подготовки в бурлящий водоворот студенчества.
- Надо придумать, как рассказать Аннабет о Ленарде. – Я потерла глаза.
В них словно насыпали песка, а прыгающие буквы не исчезали, даже когда я жмурилась. Стоящий возле шкафа диван вызывал противоречивые чувства. Пугал – все же это был диван в кабинете Кеймана Кроста. И манил. Потому что это был диван. Мягкий, прохладный.
- Две минуты, - наконец решилась я. – Мне надо прилечь, иначе от головной боли меня стошнит.
- Да уж наверняка Кросту дорог этот ковер, - фыркнул Бастиан.
Божественное ощущение! Я легла, закрыв глаза, растерла крупицу между пальцами и застонала от облегчения. В ноги словно впились тысячи игл, а позвоночник скрутило в узел. Магия приятно окутывала, успокаивала стучащие в висках молотки. Конечно, прошло куда больше минуты и, конечно, я уснула. Провалилась в темноту, не успев подумать, что скажет Кейман на развалившуюся в кабинете адептку.
Да и что он мог сказать после всего? Только устало вздохнуть, потому что за год я его уже достала. А впереди еще три!
Небо полыхает закатом. Я бреду по траве, чувствую ее прохладу. Смотрю на школу, непривычную в это время суток. Окрашенную в красно-оранжевые оттенки, полыхающую бесцветным пламенем. Со ступенек стекают крошечные капельки крови. За мной остаются, должно быть, следы, но я не оглядываюсь. Просто иду вперед.
Рука ложится на ручку двери, медленно поворачивая ее до щелчка-приговора. Назад пути нет, и я ступаю внутрь, оказываясь в аду. Так, наверное, он мог бы выглядеть. Может, те, кто сейчас невидящим взглядом смотрели на меня, думали, что попали в ад.
- Подойди.
Голос заполняет собой все пространство. Я не хочу слышать его, но не могу даже отключиться, пускаю в самое сердце. Мужчина стоит у окна, но я не вижу ни лица, ни одежды. Как будто Акориона скрывает тьма, которой пронизаны стены школы.
Чтобы подойти, мне приходится перешагнуть через тело какого-то парня. Лишь бросив на него быстрый взгляд, я понимаю, что это Эйген. Внутри поднимается ярость. Кажется, что если сейчас сон не прервется, я лишусь контроля и брошусь на темного бога, но… картина, что я вижу в окне, заставляет замереть.
- Кто они? – спрашиваю я.
- Смертные. Они считают, в их руках власть. Думают, что могут повлиять на что-то, стоя под этими окнами.
Тысячи, десятки тысяч людей. С плакатами, листами бумаги. Буквы на них кричат «Убирайся!», «Убийца!», «Шлюха!». Не нужно быть гением, чтобы понять, кто вызвал такой гнев жителей Штормхолда.
