— Нет, — тихо отвечаю.
— Я действительно озадачился тем, что пригласили тебя. И в тоже время обрадовался. Ты прекрасный пример юной образцовой леди в сочетании со строптивостью и ясным умом. Я был бы горд, зная, что ты, Роза, стала королевой. Но я никогда не заставлю выйти тебя замуж не по любви.
В моих глазах тогда вспыхивает огонь, я тут же целую отца в щеку, а он крепко меня обнимает.
А после… его исчезновение. И вот я собираюсь ехать на эти проклятые смотрины. Не потому что хочу… пообещала, договорились. А нарушить слово, данное отцу, было невозможным, сродни предательству. Пусть письмо и пришло почти год назад, отбор только начинается.
— Куда ты собралась?! — со слезами кричит на меня Анна. — Отец пропал, а ты решила отправиться на отбор?!
— Я пообещала, — шепчу в ответ, сдерживая слезы.
— Роза, сейчас не до этого, — плачет Анна. — Он бы понял. Тебе лучше остаться, поддержать маму.
— Наверное, — пожимаю плечами.
— Не наверное! — резко отвечает она. — А точно! Мы все останемся дома и будем прикладывать все силы, чтобы найти отца!
— Хорошо, — киваю, бледная, осунувшаяся — пропажа отца очень глубоко ранила меня, потрясение было слишком сильным. Поэтому я послушала Анну. Ее рассуждения показались мне правильными. А потом, спустя чуть менее полугода, пришел свататься граф Милонский. Если бы я только знала… лучше бы на отбор поехала.
Но этого я уже не вижу. Не понимаю, почему вообще увидела все эти сцены. Лишь эхом услышала шепот: «Приглашенная, упустили»… — так и не поняла, откуда донесся этот голос.
Грохот. И я буквально подпрыгиваю от сильной тряски. Еще один, только более сильный. И я еле удерживаюсь на ногах, ухватившись за серую статую. Тут же мое тело словно молнией пронзает, и я отскакиваю!
Бегу куда-то. Коридоры один за другим сменяются. Затем резкий спуск, и я скатываюсь вниз, вскрикнув от страха. Падаю, куда не знаю. В воздухе появляются странные часы, двигаются стрелки, раздается звон курантов, проблеск маяков. Бредовый сон.
Резкий выброс воздуха из легких — это я упала на огромную кровать. Полутемная комната. Тут же пытаюсь встать. Только почувствовала пол под правой ногой, как слышу голос, и вновь знакомый:
— Ты попалась, — я даже не смотрю в сторону главы города, меня окутывает страх.
Нахожу глазами дверь и бегу к ней, закрыта.
— Нет, — шепчу, оборачиваясь лицом к комнате.
Знакомая фигура надвигается на меня. Я с силой бьюсь о дверь, и та резко распахивается, отчего я падаю навзничь. Поднимаюсь. И бегу уже по лесу.
— Она там! — кричат вслед.
Слышу ржание лошадей и возгласы всадников. При этом создается впечатление, что вокруг также девять фигур, взирают на меня со стороны. Мне мерзко от ощущения слежки. Легкие обжигает быстрым дыханием от бега.
Все стремительно меняется. Бегу, бегу, бегу, сама не зная куда, сама уже не понимая, зачем. Словно каша, все оборачивается, размазывается.
Понимаю, что тяжело поднимать ноги, и те действительно увязли в болоте, в болоте из смешанных красок. Вздрогнула от резкого крика орла, поднимаю голову — тот кружит в небе, сообщает о нехорошей новости. В следующее мгновение мне говорят:
— Ваше Величество, — рядом всадник в доспехах. На огромной поляне позади большая армия. И я, на коне, сижу в длинном светлом платье с красными, нет, даже кровавыми геометрическими узорами. — Они наступают, ждем вашего приказа.
Смотрю вдаль и вижу, что на нас надвигается, как рой, множество вражеских солдат.
— Приготовиться лучникам, — машинально отвечаю, все еще не понимая, что происходит. Мужчина рядом со мной, судя по знакам отличия и наградам, генерал, после моих слов тут же дает сигнал, и часть нашей армии перестраивается в нужную позицию. Я вижу приближение: сто метров, семьдесят, шестьдесят…
— Ваше величество! — с предупреждением обращается генерал, видя, что враг уже слишком близко.
Я поднимаю ладонь в кожаной перчатке и, когда чувствую, что расстояние достигло идеального размера, делаю отмашку, лучники тут же дают залп, попадая по целям.
— Ваше оружие, — указывает на меч в ножах генерал.
Я достаю изящный меч, в котором вижу свое отражение: высокая прическа, корона, длинные серьги, красные от прохлады и адреналина щеки.
— Любым способом, — обращаюсь к своему подчиненному. — Вы должны защитить Накинию!
В отражении позади себя вижу фигуру, замотанную в мантию. Хмурюсь, стараясь понять, кто это, но уже в следующее мгновение меня поглощают события войны и сражения.
Пришла в себя, когда почувствовала в груди острую боль, коснулась и увидела стрелу, которая пронзила мое тело. Генерал рванул ко мне, но мои губы лишь шепчут одно слово «Накиния» и все…
Резко подскакиваю. Понимаю, что вся мокрая, касаюсь груди — ни стрелы, ни боли нет. Это был сон, глупый сон. За окном уже давно день. Ощущение такое, будто я и не отдыхала. Напротив, лишь сильнее устала, во всем теле слабость, мысли спутаны, в горле сухо.
Вызываю служанку, и ко мне через пару минут заходит Лилит.
— Госпожа, — выдыхает она, удивленно глядя на меня.
— Приготовь мне ванную, — прошу ее.
— Вы случаем не заболели? — осторожно интересуется. — Выглядите очень уставшей.
— Плохо спала, — уточнила и поторопила с ванной. Она тут же сделала реверанс и поспешила выполнить приказ.
Смотрю на свое отражение и вздрагиваю. Лицо осунувшееся, бледное, под глазами синяки, пересохшие обкусанные губы... Словно всю ночь из меня пили жизненную энергию. Что если в этом виновен граф Милонский?
Я стараюсь прокрутить в голове все, что снилось, но помню плохо. Лишь фрагменты событий дома, какой-то бег и название то ли города, то ли королевства — Накиния. Задумалась. Да, я знаю это слово. Это же часть нашей страны. Примерно пять веков назад, когда Накиния была независимым королевством, там шла война, недолгая, но довольно ожесточенная. И как я сразу не вспомнила? А после на помощь встал Греольн, и королевства объединились. Так и произошло наше небольшое, но крепкое королевство Анареольн. И смешались две культуры. Королева, погибшая во время войны? Что-то не помню.
Я приняла ванную, расслабилась. А после поспешила в библиотеку, чтобы отыскать книги по истории.
Нашла записи про тот период, но никаких сведений о том, что на войне погибла королева, не увидела. Уже подумала, что сон — лишь сон, но тут в одном из учебников наткнулась на строчку, что как раз более пяти веков назад, еще до начала войны, была правительница, которая властвовала семь лет. И все… Даже имени нет. Я нахмурилась. Почему? Зачем было скрывать ее имя, если я отчетливо поняла, что она защищала наши земли от орванстов. Суровый был и жестокий народ, настолько неисправимый, что за последующие два века империи и королевства всего мира, объединившись, уничтожили их. Основательно. Никто даже не хотел приобретать эти земли и жить на них. Поэтому на месте их бывшего обитания решили выстроить нейтральную зону — для переговоров и других политических задач.
Государство Орванст было пропитано кровью, жестокостью и жертвоприношениями. Совет еще долго зачищал эту землю, прежде чем объявить ее территорией нейтралитета.
Тем более мне было не понятно, зачем скрыли информацию о королеве, отдавшей жизнь за свой народ? Был бы отец… Возможно, он знает ответ. Он именно к таким мелочам и цеплялся, искал разгадки.
— Роза, — вырвали меня из раздумий. Обернулась и увидела знакомый силуэт, — не хотел пугать вас. Как себя чувствуете? Мне сказали, вы заболели.
— Добрый день, — делаю легкий реверанс, — прошу вас не тревожиться, меня беспокоят лишь плохие сны.
— Что вас беспокоит? — уточнил Олман и тут заметил предмет в моих руках. — Учебник истории?
— Да, — улыбаюсь, — вдруг стало интересно. Почему нигде нет записей про королеву, которая правила Накинией семь лет?
Олман подошел сзади и встал очень близко, заглянув в книжку, в которой я уже была готова сделать дыру, так как три строчки ничуть не удовлетворяли моего любопытства. Но тепло, исходящее от мага, отвлекло.
— Действительно, интересно, — мягко сказал он, даже скорее промурлыкал. Так, что я ощутила легкую дрожь, и в ту же минуту захлопнула учебник и отошла. Положила книгу на стопку других и села на стул, так как слабость еще не ушла.
— Все же как ваше самочувствие? Вы бледны, — в его голосе уже слышалась нервозность и беспокойство. — Прикажу Гровту сварить вам…
— Нет, благодарю! — улыбнувшись, подняла ладонь. — Гровт и так меня напоил чем-то, и видимо, отвар мне не очень помог.
— А такое возможно? — слегка удивился Олман.
У меня? Да, возможно, ведь я носительница дара, сложного и очень сильного. Но Олману в ответ лишь пожала плечами — семейные секреты так просто не выдают.
Лишь недавно мне пришла в голову мысль, что приглашение на отбор я получила из-за дара, так как являюсь самой сильной носительницей. Именно мои дети стопроцентно получат этот дар, не смотря на кровь и род будущего супруга. Отец как-то это выявил… А я так и не успела узнать, что это за дар, и кто из наших предков им обладал. Папа лишь просил молчать. Что если во дворце это как-то узнали?
— Не желаете рассказать? — настойчиво, но мягко выспрашивал Олман.
— Понимаю ваше беспокойство, но ничего нового сказать не могу, — слегка поморщилась, — не знаю, чем вызваны…
— И все-таки, Роза, — сел он ближе, — от чего вы убегали?
Я сглотнула. Не говорила ему, что сбегала. Видимо, это слишком очевидно.
— Простите, — шепчу, — я… не могу сказать.
— Вам угрожают? Не бойтесь, я смогу вас защитить.
— Меня, может, и сможете, но не мою семью.
Олман выпрямился, словно что-то понял для себя, после чего нашел мою ладонь, сжал ее в своей, поцеловал и ответил:
— Роза… Знаю, что это ваше настоящее имя. Мне не составит труда найти вашу семью. К тому же вы сказали, ваш отец был историком во дворце, и он известный ученый, как оказалось. Простите, миледи, но предупрежу вас сразу, я намерен влезть. И разобраться в том, почему вам пришлось одной сбегать, еще и через лес, — Олман говорил строго и требовательно.
— Вы! — возмущению моему не было предела.
— Роза, — уже с легким смехом, — я же говорил, что вы мне не безразличны.
— Вы слишком плохо меня знаете, чтобы вот так влезать в наши семейные дела! Это крайне неприлично!
— Да. Мы знакомы не так давно, — лишь пожал плечами хозяин замка. — Но с той минуты, напомню, как вы дали согласие на то, что я могу за вами ухаживать, ваши проблемы касаются меня напрямую!
— Господин Олман! — подскочила. — Это вопиющая наглость! В таком случае я отказываюсь от ваших ухаживаний и готова сегодня же покинуть замок!
После моих слов, как назло, прогремел гром и сверкнула молния. Но хозяин замка остался все так же сидеть и был полностью спокоен.
И до меня дошло.
— Да вы… Да вам моего согласия и не требовалось! — выпалила. — Вы решили сделать так, словно получили его, но на самом деле уже все для себя решили!
Олман встал.
— Какая наглость! У меня нет слов! Может, вы еще и в замок меня насильно заманили?!
И тут я замерла.
— Господи! — засмеялась истерично. — Это же были вы там в лесу! И даже ваше имя! Как же я сразу не поняла?!
— Роза, — тут же посерьезнев, поймал в объятья меня этот мерзавец.
А меня захлестнула обида: так наивно попала в капкан еще одного извращенца. От злости и досады охватила мелкая дрожь.
— Пустите! — со злостью вцепилась в его крепкие руки, которые прижали меня к сильной груди.
— Сначала ты выслушаешь меня, — прошипел он мне на ухо. — Я действительно испугался за девушку, ты бы видела себя там, в лесу. Потерянная, лишь с виду показывавшая, что все под контролем, но ведь это было не так. Ты могла погибнуть, глупо и опрометчиво. Я помог тебе добраться до моего замка, моя магия ощутила твой жуткий страх и панику.
Я перевернулась и силой ударила по мужской груди.
— Не спорю, — уже спокойнее, — ты еще и очаровала. Когда в последний момент увидел твои глаза… Но я бы никогда не стал загонять тебя в свой замок просто так!
Я слегка расслабилась и задумалась: может, он и прав. Но все равно многое непонятно.
— Тогда почему ваша внешность?..
— После охоты мы перенеслись, и моя магия исчерпалась, на данный момент не хватает сил для полного перехода.
— И все равно, не смейте думать, что так легко переубедили меня, — спокойно, но холодно отвечаю. — Более того, требую, чтобы вы впредь не интересовались мною и моей семьей. И отказываюсь от ваших ухаживаний, чтобы у вас не было лишнего повода для… для подобных действий.
— Хм, — произнес озадаченно Олман, — боюсь, Роза, что теперь уж точно никуда вас не пущу. С каждым днем я очаровываюсь вами все сильнее. К тому же вас ко мне тоже тянет…
Я вспыхнула.
— Вы явно ошибаетесь! Я вас считанный раз вижу, тем более…
— Но вы, — лукаво и довольно шепчет на ухо, — уже пять минут стоите в моих руках и даже не думаете о том, чтобы отойти. Признайтесь, рядом со мной вам так же хорошо, как и мне.
Я замерла, а руки Олмана покрепче прижали меня к себе. Я так растерялась, щеки запылали. Самое стыдное, что он прав: не задумалась об этом, и правда, комфортно. И его близость слегка пьянит.
— Ну, вот, — нежно касается моей щеки, и столько ласки в голосе, — моя королева полностью смутилась.
Я опешила от его слов, даже побледнела.
— Олман… Это слишком! — судорожно выдыхаю. — Не называйте меня так. Это незаконно. Так обращаться можно только к королеве, которой еще нет, и…
— Не бойтесь, нас никто не слышит. Что я могу поделать, если ты стала королевой моего сердца? — целует мою ладонь. — И да, отвар Гровт все же сделает. Ты очень слаба, не перенапрягайся. А я, так и быть, одолжу во дворце книги по истории.
Вновь целует мою ладонь, делает шаг назад, легкий поклон, и исчезает.
А я понимаю, что так и не смогла убедить его прекратить ухаживания. Наоборот, он стал вести себе еще более свойски. Да и вообще, после этого разговора я растерялась, поняв, что Олман в чем-то прав — его ухаживания мне приятны. Но ведь я знаю его совсем ничего. Даже не видела ни разу. Лишь в лесу мельком запомнила одни зеленые глаза. И то не уверена, ему ли они принадлежали. О, Всевышний! Отец был бы не доволен моим поведением.
Столица Вирильсия.
Олман.
Я сел в кресло и посмотрел на подготовленные бумаги. Открыв первую страницу, прочел о том, что собрано полное досье на имя Розалии Иливинской. До сих пор удивлен тем, что учитель скрыл от меня свою хорошенькую дочку. Хотя, судя по воспоминаниям Розы из снов, у нее были крепкие отношения с отцом.
— Что по вопросу ее отсутствия на смотринах, и как мы этого не заметили? — поднял глаза на одного из друзей, который знает обо мне абсолютно все. По совместительству он мой советник и главный помощник в делах королевства.
Давид ненамного младше меня, его с детства готовили для службы королю. Хоть король и безлик, но без личных помощников и верных друзей править невозможно.
Лицо короля знают только избранные, и их считанное количество, но и помимо них у меня в королевстве много союзников.
Давид нахмурил светлые брови, серые глаза блеснули недовольством:
— Она была, точнее, были под ее именем.
— То есть? — усмехаюсь, но в голове зарождается нехорошая мысль.
— Миледи Анна, — подтверждает Давид. — Отговорила ее ехать, а сама явилась во дворец вместо нее.
— Зачем? Она могла приехать и под своим именем, — смеюсь негромко.
— Я действительно озадачился тем, что пригласили тебя. И в тоже время обрадовался. Ты прекрасный пример юной образцовой леди в сочетании со строптивостью и ясным умом. Я был бы горд, зная, что ты, Роза, стала королевой. Но я никогда не заставлю выйти тебя замуж не по любви.
В моих глазах тогда вспыхивает огонь, я тут же целую отца в щеку, а он крепко меня обнимает.
А после… его исчезновение. И вот я собираюсь ехать на эти проклятые смотрины. Не потому что хочу… пообещала, договорились. А нарушить слово, данное отцу, было невозможным, сродни предательству. Пусть письмо и пришло почти год назад, отбор только начинается.
— Куда ты собралась?! — со слезами кричит на меня Анна. — Отец пропал, а ты решила отправиться на отбор?!
— Я пообещала, — шепчу в ответ, сдерживая слезы.
— Роза, сейчас не до этого, — плачет Анна. — Он бы понял. Тебе лучше остаться, поддержать маму.
— Наверное, — пожимаю плечами.
— Не наверное! — резко отвечает она. — А точно! Мы все останемся дома и будем прикладывать все силы, чтобы найти отца!
— Хорошо, — киваю, бледная, осунувшаяся — пропажа отца очень глубоко ранила меня, потрясение было слишком сильным. Поэтому я послушала Анну. Ее рассуждения показались мне правильными. А потом, спустя чуть менее полугода, пришел свататься граф Милонский. Если бы я только знала… лучше бы на отбор поехала.
Но этого я уже не вижу. Не понимаю, почему вообще увидела все эти сцены. Лишь эхом услышала шепот: «Приглашенная, упустили»… — так и не поняла, откуда донесся этот голос.
Грохот. И я буквально подпрыгиваю от сильной тряски. Еще один, только более сильный. И я еле удерживаюсь на ногах, ухватившись за серую статую. Тут же мое тело словно молнией пронзает, и я отскакиваю!
Бегу куда-то. Коридоры один за другим сменяются. Затем резкий спуск, и я скатываюсь вниз, вскрикнув от страха. Падаю, куда не знаю. В воздухе появляются странные часы, двигаются стрелки, раздается звон курантов, проблеск маяков. Бредовый сон.
Резкий выброс воздуха из легких — это я упала на огромную кровать. Полутемная комната. Тут же пытаюсь встать. Только почувствовала пол под правой ногой, как слышу голос, и вновь знакомый:
— Ты попалась, — я даже не смотрю в сторону главы города, меня окутывает страх.
Нахожу глазами дверь и бегу к ней, закрыта.
— Нет, — шепчу, оборачиваясь лицом к комнате.
Знакомая фигура надвигается на меня. Я с силой бьюсь о дверь, и та резко распахивается, отчего я падаю навзничь. Поднимаюсь. И бегу уже по лесу.
— Она там! — кричат вслед.
Слышу ржание лошадей и возгласы всадников. При этом создается впечатление, что вокруг также девять фигур, взирают на меня со стороны. Мне мерзко от ощущения слежки. Легкие обжигает быстрым дыханием от бега.
Все стремительно меняется. Бегу, бегу, бегу, сама не зная куда, сама уже не понимая, зачем. Словно каша, все оборачивается, размазывается.
Понимаю, что тяжело поднимать ноги, и те действительно увязли в болоте, в болоте из смешанных красок. Вздрогнула от резкого крика орла, поднимаю голову — тот кружит в небе, сообщает о нехорошей новости. В следующее мгновение мне говорят:
— Ваше Величество, — рядом всадник в доспехах. На огромной поляне позади большая армия. И я, на коне, сижу в длинном светлом платье с красными, нет, даже кровавыми геометрическими узорами. — Они наступают, ждем вашего приказа.
Смотрю вдаль и вижу, что на нас надвигается, как рой, множество вражеских солдат.
— Приготовиться лучникам, — машинально отвечаю, все еще не понимая, что происходит. Мужчина рядом со мной, судя по знакам отличия и наградам, генерал, после моих слов тут же дает сигнал, и часть нашей армии перестраивается в нужную позицию. Я вижу приближение: сто метров, семьдесят, шестьдесят…
— Ваше величество! — с предупреждением обращается генерал, видя, что враг уже слишком близко.
Я поднимаю ладонь в кожаной перчатке и, когда чувствую, что расстояние достигло идеального размера, делаю отмашку, лучники тут же дают залп, попадая по целям.
— Ваше оружие, — указывает на меч в ножах генерал.
Я достаю изящный меч, в котором вижу свое отражение: высокая прическа, корона, длинные серьги, красные от прохлады и адреналина щеки.
— Любым способом, — обращаюсь к своему подчиненному. — Вы должны защитить Накинию!
В отражении позади себя вижу фигуру, замотанную в мантию. Хмурюсь, стараясь понять, кто это, но уже в следующее мгновение меня поглощают события войны и сражения.
Пришла в себя, когда почувствовала в груди острую боль, коснулась и увидела стрелу, которая пронзила мое тело. Генерал рванул ко мне, но мои губы лишь шепчут одно слово «Накиния» и все…
Резко подскакиваю. Понимаю, что вся мокрая, касаюсь груди — ни стрелы, ни боли нет. Это был сон, глупый сон. За окном уже давно день. Ощущение такое, будто я и не отдыхала. Напротив, лишь сильнее устала, во всем теле слабость, мысли спутаны, в горле сухо.
Вызываю служанку, и ко мне через пару минут заходит Лилит.
— Госпожа, — выдыхает она, удивленно глядя на меня.
— Приготовь мне ванную, — прошу ее.
— Вы случаем не заболели? — осторожно интересуется. — Выглядите очень уставшей.
— Плохо спала, — уточнила и поторопила с ванной. Она тут же сделала реверанс и поспешила выполнить приказ.
Смотрю на свое отражение и вздрагиваю. Лицо осунувшееся, бледное, под глазами синяки, пересохшие обкусанные губы... Словно всю ночь из меня пили жизненную энергию. Что если в этом виновен граф Милонский?
Я стараюсь прокрутить в голове все, что снилось, но помню плохо. Лишь фрагменты событий дома, какой-то бег и название то ли города, то ли королевства — Накиния. Задумалась. Да, я знаю это слово. Это же часть нашей страны. Примерно пять веков назад, когда Накиния была независимым королевством, там шла война, недолгая, но довольно ожесточенная. И как я сразу не вспомнила? А после на помощь встал Греольн, и королевства объединились. Так и произошло наше небольшое, но крепкое королевство Анареольн. И смешались две культуры. Королева, погибшая во время войны? Что-то не помню.
Я приняла ванную, расслабилась. А после поспешила в библиотеку, чтобы отыскать книги по истории.
Нашла записи про тот период, но никаких сведений о том, что на войне погибла королева, не увидела. Уже подумала, что сон — лишь сон, но тут в одном из учебников наткнулась на строчку, что как раз более пяти веков назад, еще до начала войны, была правительница, которая властвовала семь лет. И все… Даже имени нет. Я нахмурилась. Почему? Зачем было скрывать ее имя, если я отчетливо поняла, что она защищала наши земли от орванстов. Суровый был и жестокий народ, настолько неисправимый, что за последующие два века империи и королевства всего мира, объединившись, уничтожили их. Основательно. Никто даже не хотел приобретать эти земли и жить на них. Поэтому на месте их бывшего обитания решили выстроить нейтральную зону — для переговоров и других политических задач.
Государство Орванст было пропитано кровью, жестокостью и жертвоприношениями. Совет еще долго зачищал эту землю, прежде чем объявить ее территорией нейтралитета.
Тем более мне было не понятно, зачем скрыли информацию о королеве, отдавшей жизнь за свой народ? Был бы отец… Возможно, он знает ответ. Он именно к таким мелочам и цеплялся, искал разгадки.
— Роза, — вырвали меня из раздумий. Обернулась и увидела знакомый силуэт, — не хотел пугать вас. Как себя чувствуете? Мне сказали, вы заболели.
— Добрый день, — делаю легкий реверанс, — прошу вас не тревожиться, меня беспокоят лишь плохие сны.
— Что вас беспокоит? — уточнил Олман и тут заметил предмет в моих руках. — Учебник истории?
— Да, — улыбаюсь, — вдруг стало интересно. Почему нигде нет записей про королеву, которая правила Накинией семь лет?
Олман подошел сзади и встал очень близко, заглянув в книжку, в которой я уже была готова сделать дыру, так как три строчки ничуть не удовлетворяли моего любопытства. Но тепло, исходящее от мага, отвлекло.
— Действительно, интересно, — мягко сказал он, даже скорее промурлыкал. Так, что я ощутила легкую дрожь, и в ту же минуту захлопнула учебник и отошла. Положила книгу на стопку других и села на стул, так как слабость еще не ушла.
— Все же как ваше самочувствие? Вы бледны, — в его голосе уже слышалась нервозность и беспокойство. — Прикажу Гровту сварить вам…
— Нет, благодарю! — улыбнувшись, подняла ладонь. — Гровт и так меня напоил чем-то, и видимо, отвар мне не очень помог.
— А такое возможно? — слегка удивился Олман.
У меня? Да, возможно, ведь я носительница дара, сложного и очень сильного. Но Олману в ответ лишь пожала плечами — семейные секреты так просто не выдают.
Лишь недавно мне пришла в голову мысль, что приглашение на отбор я получила из-за дара, так как являюсь самой сильной носительницей. Именно мои дети стопроцентно получат этот дар, не смотря на кровь и род будущего супруга. Отец как-то это выявил… А я так и не успела узнать, что это за дар, и кто из наших предков им обладал. Папа лишь просил молчать. Что если во дворце это как-то узнали?
— Не желаете рассказать? — настойчиво, но мягко выспрашивал Олман.
— Понимаю ваше беспокойство, но ничего нового сказать не могу, — слегка поморщилась, — не знаю, чем вызваны…
— И все-таки, Роза, — сел он ближе, — от чего вы убегали?
Я сглотнула. Не говорила ему, что сбегала. Видимо, это слишком очевидно.
— Простите, — шепчу, — я… не могу сказать.
— Вам угрожают? Не бойтесь, я смогу вас защитить.
— Меня, может, и сможете, но не мою семью.
Олман выпрямился, словно что-то понял для себя, после чего нашел мою ладонь, сжал ее в своей, поцеловал и ответил:
— Роза… Знаю, что это ваше настоящее имя. Мне не составит труда найти вашу семью. К тому же вы сказали, ваш отец был историком во дворце, и он известный ученый, как оказалось. Простите, миледи, но предупрежу вас сразу, я намерен влезть. И разобраться в том, почему вам пришлось одной сбегать, еще и через лес, — Олман говорил строго и требовательно.
— Вы! — возмущению моему не было предела.
— Роза, — уже с легким смехом, — я же говорил, что вы мне не безразличны.
— Вы слишком плохо меня знаете, чтобы вот так влезать в наши семейные дела! Это крайне неприлично!
— Да. Мы знакомы не так давно, — лишь пожал плечами хозяин замка. — Но с той минуты, напомню, как вы дали согласие на то, что я могу за вами ухаживать, ваши проблемы касаются меня напрямую!
— Господин Олман! — подскочила. — Это вопиющая наглость! В таком случае я отказываюсь от ваших ухаживаний и готова сегодня же покинуть замок!
После моих слов, как назло, прогремел гром и сверкнула молния. Но хозяин замка остался все так же сидеть и был полностью спокоен.
И до меня дошло.
— Да вы… Да вам моего согласия и не требовалось! — выпалила. — Вы решили сделать так, словно получили его, но на самом деле уже все для себя решили!
Олман встал.
— Какая наглость! У меня нет слов! Может, вы еще и в замок меня насильно заманили?!
И тут я замерла.
— Господи! — засмеялась истерично. — Это же были вы там в лесу! И даже ваше имя! Как же я сразу не поняла?!
— Роза, — тут же посерьезнев, поймал в объятья меня этот мерзавец.
А меня захлестнула обида: так наивно попала в капкан еще одного извращенца. От злости и досады охватила мелкая дрожь.
— Пустите! — со злостью вцепилась в его крепкие руки, которые прижали меня к сильной груди.
— Сначала ты выслушаешь меня, — прошипел он мне на ухо. — Я действительно испугался за девушку, ты бы видела себя там, в лесу. Потерянная, лишь с виду показывавшая, что все под контролем, но ведь это было не так. Ты могла погибнуть, глупо и опрометчиво. Я помог тебе добраться до моего замка, моя магия ощутила твой жуткий страх и панику.
Я перевернулась и силой ударила по мужской груди.
— Не спорю, — уже спокойнее, — ты еще и очаровала. Когда в последний момент увидел твои глаза… Но я бы никогда не стал загонять тебя в свой замок просто так!
Я слегка расслабилась и задумалась: может, он и прав. Но все равно многое непонятно.
— Тогда почему ваша внешность?..
— После охоты мы перенеслись, и моя магия исчерпалась, на данный момент не хватает сил для полного перехода.
— И все равно, не смейте думать, что так легко переубедили меня, — спокойно, но холодно отвечаю. — Более того, требую, чтобы вы впредь не интересовались мною и моей семьей. И отказываюсь от ваших ухаживаний, чтобы у вас не было лишнего повода для… для подобных действий.
— Хм, — произнес озадаченно Олман, — боюсь, Роза, что теперь уж точно никуда вас не пущу. С каждым днем я очаровываюсь вами все сильнее. К тому же вас ко мне тоже тянет…
Я вспыхнула.
— Вы явно ошибаетесь! Я вас считанный раз вижу, тем более…
— Но вы, — лукаво и довольно шепчет на ухо, — уже пять минут стоите в моих руках и даже не думаете о том, чтобы отойти. Признайтесь, рядом со мной вам так же хорошо, как и мне.
Я замерла, а руки Олмана покрепче прижали меня к себе. Я так растерялась, щеки запылали. Самое стыдное, что он прав: не задумалась об этом, и правда, комфортно. И его близость слегка пьянит.
— Ну, вот, — нежно касается моей щеки, и столько ласки в голосе, — моя королева полностью смутилась.
Я опешила от его слов, даже побледнела.
— Олман… Это слишком! — судорожно выдыхаю. — Не называйте меня так. Это незаконно. Так обращаться можно только к королеве, которой еще нет, и…
— Не бойтесь, нас никто не слышит. Что я могу поделать, если ты стала королевой моего сердца? — целует мою ладонь. — И да, отвар Гровт все же сделает. Ты очень слаба, не перенапрягайся. А я, так и быть, одолжу во дворце книги по истории.
Вновь целует мою ладонь, делает шаг назад, легкий поклон, и исчезает.
А я понимаю, что так и не смогла убедить его прекратить ухаживания. Наоборот, он стал вести себе еще более свойски. Да и вообще, после этого разговора я растерялась, поняв, что Олман в чем-то прав — его ухаживания мне приятны. Но ведь я знаю его совсем ничего. Даже не видела ни разу. Лишь в лесу мельком запомнила одни зеленые глаза. И то не уверена, ему ли они принадлежали. О, Всевышний! Отец был бы не доволен моим поведением.
Глава 6
Столица Вирильсия.
Олман.
Я сел в кресло и посмотрел на подготовленные бумаги. Открыв первую страницу, прочел о том, что собрано полное досье на имя Розалии Иливинской. До сих пор удивлен тем, что учитель скрыл от меня свою хорошенькую дочку. Хотя, судя по воспоминаниям Розы из снов, у нее были крепкие отношения с отцом.
— Что по вопросу ее отсутствия на смотринах, и как мы этого не заметили? — поднял глаза на одного из друзей, который знает обо мне абсолютно все. По совместительству он мой советник и главный помощник в делах королевства.
Давид ненамного младше меня, его с детства готовили для службы королю. Хоть король и безлик, но без личных помощников и верных друзей править невозможно.
Лицо короля знают только избранные, и их считанное количество, но и помимо них у меня в королевстве много союзников.
Давид нахмурил светлые брови, серые глаза блеснули недовольством:
— Она была, точнее, были под ее именем.
— То есть? — усмехаюсь, но в голове зарождается нехорошая мысль.
— Миледи Анна, — подтверждает Давид. — Отговорила ее ехать, а сама явилась во дворец вместо нее.
— Зачем? Она могла приехать и под своим именем, — смеюсь негромко.
