Второй: он впечатлен способностями наших кхафов, о чем доложил в Товер. Если найдет что-то интересное здесь о нас, его ночной провал мгновенно забудется.
- А если второй, и Ралнет что-то накопает? – не сводя глаз с Кьюма, проговорила Мьен. – Товер прибудет сюда полным составом? Или еще хуже с солдатами королевств?
- Не прибудет. Никто не хочет положить тысячи людей и сотни магов непонятно за что. Это мы знаем их возможности, а вот они наши нет. Не сколько нас, ни откуда мы, ни на что способны. Если Ралнет действительно разузнает что-то стоящее, им придется хорошо подумать, нужно ли ввязывать в это дело. Ты же знаешь, единственное, чего мы хотим, чтобы они не лезли вглубь наших земель и все. Поэтому твоя вылазка в Везорию очень важна. Если магам удастся перенести магический источник на Юрхам – их влияние здесь усилиться в разы. Мы должны их опередить.
- Получается будем сидеть сложа руки, пока он тут все вынюхивает? – Мьен обеспокоилась не на шутку.
Слишком серьезная заварушка намечалась. Все понимали, что разведки Товера и королевств знают о кхафах, но достоверных фактов у них не было. Мьен, была уверена, что все так и продолжат не замечать, как меняется Юрхам. За большие деньги маги готовы были закрывать глаза на все, лишь бы продолжать жить на Рефстане в роскоши и удовольствии. А кланы умели быть щедрыми, если цель стоила того.
- Смотря, что он будет искать. Нам шепнули, что сейчас их версия: мы научились управлять камнями Абисма. Ничего смешного, - он укоризненно посмотрел на Мьен, которая, сжав губы, пыталась удержать смех. – На самом деле единственная здравая мысль, которая могла бы объяснить откуда у нас сила. В общем мы решили пока перевезти всех кхафов из других кланов на рынок, чтобы было проще их контролировать. Поэтому, Мьен, в ближайшее время никаких прогулок по рынку, никаких лишних движений, ничего, что может создать проблем. Обстановка и так нервная.
Кьюм потянулся к пиджаку и достал из кармана небольшую черную шкатулку из неизвестного ей дерева. Отодвинув на край фотографии, он поставил ее на стол, прямо напротив Мьен. Несводя глаз с девушки, глава воров пытался понять, устраивала ли ее замена:
— Подарок от Малей. На днях доставят еще. Думаю, этих накопителей должно хватить до того, как ты оправишься к везорцам.
Мьен неохотно вытащила из кармана красную каплю и положила на стол. Такой сильный накопитель вряд ли получится еще где-то отыскать, но ничего не поделаешь. Взяв шкатулку в руки, она ощутила лишь легкое покалывание в подушечках пальцев. Скорее всего, когда действие накопителя принца закончится, она лучше прочувствует те артефакты, что лежали внутри. В любом случае — это лучше, чем ничего. Особенно, когда на рынок, а тем более на площадь, выходить нельзя.
За окном послышался звон колокола у Дома Кхетуша, который недавно построили на месте старой рыночной площади. Значит до заката осталось недолго. Лучшее время, чтобы затеряться в толпе туристов, направляющихся к крепости, и хунши, что торопились загнать домой детей, надежно запирая за ними двери и окна. Ночью на рынке смертельно опасно.
- Мне же не стоит напоминать, что никто не должен знать, о чем мы говорили? – спросил Кьюм, наблюдая с интересом за девушкой, которая начала прятать накопители по карманам рубашки и шорт.
Видимо для большей убедительности, его зрачки резко расширились, придавая лицу пугающее выражение, и вновь приняли первоначальный размер. Это представление могло подействовать на кого угодно, кроме его собеседницы. Кьюм это знал, и, рассмеявшись, поторопил ее:
- Тебе пора.
Девушка ухмыльнулась в ответ устрашающему взгляду главаря, и, оставив пустую шкатулку на столе, вышла за дверь. Способности Кьюма никак не влияли на нее. Наверное, потому что Мьен на одну наполовину маг, на вторую кхаф, а, по итогу, непонятно кто.
Пройдя мимо серебряного Брона по просторному холлу и попутно размышляя о своей странной силе, Мьен открыла дверь, что вела на лестницу. Неизвестно, кто сильнее напугался неожиданной встрече, она или Лори. Парень распахнул ту же дверь с обратной стороны и чуть не выронил бутылек с лекарством, который держал в зубах, прикусив мундштук. Когда на улице такая жара, ему особенно тяжко.
Вытащив спасительный ингалятор и кашлянув пару раз в кулак, он спросил, нахмурив густые черные брови:
-Ты чего здесь ходишь так поздно?
- С отцом твоим заболталась, - чувствуя, как сердце постепенно перестает стучать как сумасшедшее, ответила Мьен.
Парень покачал головой, давая понять, что знает, о чем они разговаривали. Белая майка выделялась на его смуглом теле, которое было в хорошей форме, несмотря на болезненность самого Лори. Дар, конечно, помог ему справиться с сильнейшей аллергией на специи, но периодически болезнь снова возвращалась. Хотя он уже давно не лежал круглосуточно в постели, задыхаясь от любого движения. Такая ирония. Быть сыном главного человека на рынке и практически не выходить на его улицы.
- Даже если он прибыл спасать свою задницу, вряд ли упустит возможность накопать что-то на нас, - напомнил Лори про капитана. - Не покидай дом, Мьен. Никто точно не знает, на что он готов пойти, а от тебя многое зависит. Будь осторожна.
Мьен поджала губы и хлопнула чересчур серьезного парня по плечу:
- Ты тоже. Сегодня будет напряженная ночка. Многие не собираются спать.
Он лишь невесело хмыкнул и молча прошел в холл, оставив неожиданную гостью одну на лестничной площадке. Здесь были такие же белые стены, как в кабинете Кьюма. Лестницы, ведущие посетителей наверх и вниз, красовались бело-серыми мраморными ступенями и кованными перилами, завитки которых переплетались с изображением торговой печати в каждом пролете. Точь-в-точь, как и на ее татуировках. Светлое пространство, казалось, немного охлаждало раскаленное здание или просто день подходил к концу, и город постепенно погружался в ночную прохладу.
Наверху располагались комнаты хозяев, а внизу слуг и помещения куда хунши, стекты и все, кто хотел бы переговорить с Кьюмом, приходили с просьбами, а порой и угрозами. Мьен спустилась по лестнице на первый этаж, не встретив больше никого из жильцов, и оказалась в длинном коридоре с огромным количеством деревянных стульев. Все они были выставлены вдоль стен и покрашены по воле хозяина дома в белый. Здесь, ожидающие ответа, сидели, в надежде попасть в кабинеты, расположенные по обе стороны прохода.
В одних посетителей ожидали престарелые хунши со счётами и кучей бумаг, выискивая недостачу по платежам за спокойную жизнь на рынке. В других копошились сердобольные женщины, что помогали сиротам и матерям, которым нужно стоять у прилавка, чтоб прокормить семью, а дите девать некуда. Были и такие помещения, где гостей ждали здоровяки из охраны Кьюма, которых просили нагрянуть к нарушителям спокойствия торговцев, а также к чересчур обнаглевшим кланам, что часто нападали на караваны с товаром и плантации.
Там на полях, вдали от городов, сельчане трудились день и ночь, чтобы не умереть с голоду и получать десяток рий на житье. Но несмотря на тяжкие условия, им приходилось куда легче, чем работягам на рудниках. За возможность добывать магические руды и самоцветы Шертикоса с Ахаши бьются уже не один десяток лет, перетаскивая эти территории из рук в руки вместе с бедными лиртеками в шахтах. Работяги уже сами запутались, на кого они работают, не видя толком света Сеймалы.
За размышлениями о тяжелой жизни материка Мьен прошла коридор, и, быстро приветствовав охрану на входе, вышла на улицу. Уже не такой раскаленный воздух и полупустые улицы встретили девушку за стенами дома главаря стектов. Охранники, непривычно угрюмые женщины и мужчины, одетые как хунши, но с татуировками на руках, виднелись то тут, то там. Кто-то торопил на выход зазевавшихся лиртеков, что пришли поглазеть на товар с жилых кварталов Салвея, кто-то тихо обсуждал план по охране рынка, а кто-то проверял хорошо ли закрыты двери и окна домов. Особо ответственные сами подсыпали красный перец на пороги тех жителей рынка, кто забыл это сделать. Хотя небольшие мешочки с этой специей стояли у каждой двери.
Мьен шла неторопливым шагом, нет-нет да поднимая глаза к огромной каменной статуе Брона. Его величественную фигуру установили не так давно на крыше нового Дома Кхетуша. Обычно Дома богов украшали их собственные изображения или животные-тотемы, но только не в случае Бога Смерти. Он хоть и почитался на Юрхаме, все же наводил ужас не только на весь Эрдес, но и на самих лиртеков. Считалось, что его изображение, как и частое упоминание, притягивало тяжелые недуги, скорую кончину и даже нежить могла приходить на его имя. Именно поэтому, если читать тексты Иктана, Юрхам, в отличии от северного материка, после Раскола древней земли, остался без магии. А местные жители, поклоняющиеся в основном Кхетушу, вдобавок узнали, что такое неизлечимые болезни и ужасные мутации.
Юрхамцы долго верили в это вранье, пока Брон не открыл им глаза. Боги, как оказалось, так же малодушны, как и люди. Но в отличии от смертных, ведомые завистью, могут переворачивать миры вверх дном и погружать людские жизни в полный хаус. Так что Кхетуш давно вернул себе веру южан, но чтобы не нервировать гостей с дальних земель его статую решили все же не устанавливать.
Вместо него фигура Брона возвышалась над домами, поражая не только огромными крыльями, рогами, и мощной мускулатурой, но и огненным взглядом. Глаза народного героя вспыхивали алым, как только на рынок ступала нога мага. Огромные ларофы, камни, что добывались недалеко от Салвея, украшали его глазницы. Они моментально окрашивались в красный, как только встречались с магическим полем. Поэтому каждый одаренный с Рефстана, ступивший на территорию стектов, видел гневный свет в глазах защитника Юрхама. Он напоминал магам, что они здесь всего лишь гости.
Лиртеки будучи услужливыми торговцами, хоть и породили на свет еще тех лизоблюдов-шугабов, все же очень гордый народ. До тех пор, пока приезжие не переходят границ – они радушные хозяева. Но если появилась угроза - пощады ждать не стоило.
Сеймала неуклонно приближалась к горизонту, а значит магов-туристов на рынке уже быть не должно. Глаза Брона смотрели на всех невидящим взглядом черных камней, что означало отсутствие капитана на территории стектов. Не уж то даже не заглянет сюда? Верилось в это с трудом.
Мьен уже прошла большую часть торговых рядов и впереди остались только кварталы ткачих и фруктов с островов Шулим. Дом Кьюма стоял практически у самого входа, чтобы желающие с ним говорить не блуждали по всему рынку. Она же, напротив, жила почти в центре, по соседству с Броном. Когда Мьен забиралась на крышу своего дома, чтобы почитать драгоценные книги или просто понаблюдать за городом в рассветной прохладе, он будто подсматривал за ней. Девушка нет-нет да и разговаривала с ним. Душу Мьен грело то, что несмотря на ее магический дар, глаза Брона не горели огнем, а значит, странная девушка с далеких островов считалась своей в этом жарком городе.
Где-то вдали захлопнулась последняя незакрытая дверь. В доме, который она только что прошла, мальчишка второпях высыпал почти весь перец из мешка на ступени, и с грохотом закрыл деревянные ставни на окнах. Все готовились к ночи, пытаясь обезопасить свои жилища. Мьен же, наконец-то, повернула на улочку, где продавали фрукты с родины наглого Курми. Возле каждого дома расположились деревянные прилавки с разными вкусностями, часть из которых, судя по запаху, дано пора выкинуть. Хунши никогда не убирали на ночь товар в дом. Они лишь прикрывали лотки со съестным тканями или деревянными крышками от мух, а остальное так и оставалось нетронутым. Мьен ускорила шаг, когда впереди показались деревянные времянки, где жили строители, возводившие Дом Кхетуша. Пройдя их, останется завернуть на следующую улочку, и она будет дома.
Внезапно ее с головы до ног накрыла волна уже до боли знакомой магии. Мьен, споткнулась от неожиданности, но продолжила идти вперед. Сердце от испуга застучало, казалось, на весь квартал, но она не подала вида. Девушка торопливо прокручивала в голове варианты своего поведения, и где ей искать помощь, когда на улицах ни души.
Подавив приступы паники, она подошла к ближайшему прилавку и стала, не торопясь, пробовать фрукты. Желудок отозвался недовольным урчанием, так как перестал принимать их еще утром. Первым пошел в руки финик. Мьен, стоя лицом к возвышающейся над ней статуе, будто невзначай посмотрела на Брона: глаза оставались черными. Как это возможно? Она ведь чувствовала те же приливы, что и во время разговора с капитаном на площади? В землях без магии Мьен остро реагировала на любые источники силы, будь то накопители или сами маги. Она легко отличала их по силе, влиянию на ее тело и даже привкусу. Здесь не могло быть ошибки.
Источник силы тем временем не двигался. Он будто замер, где-то по правую руку от нее. Но насколько близко? Выплюнув косточку, следующим она взяла переспелый банан. Мьен не понимала, как Ралнету удалось так быстро ее найти. Ведь она буквально исчезла с площади благодаря Флону и Зеф. Очистив фрукт, она повернула голову в ту сторону, якобы любуясь до боли знакомыми видами, но там никого не было. Никакой дымки, искаженного изображения или еще чего необычного. Только пустая дорожка между каменными двухэтажными домами и покосившиеся прилавки, на которые уже не падали лучи дневного светила. У Мьен оставалось мало времени.
Забросив кожуру за прилавок, она взяла небольшой ковш, которым торговец насыпал в кульки очищенные семечки. Набрав их с горкой, девушка попробовала парочку, и резко швырнула оставшиеся вправо от себя. Одна часть семян пролетела дальше по улице, а вот другая осыпалась на землю, встретившись с чем-то на своем пути. Или с кем-то. Прямо в десятке шагов от нее. Мьен медленно, не сводя глаз с невидимой преграды, положила ковш обратно в лоток и бросилась бежать.
Метнувшись в ближайший проулок, она тут же завернула за дом справа, потом за соседним налево и опять направо. Единственная мысль, что пульсировала в голове: его нужно увести как можно дальше. Капитан не должен знать, где они живут! Мьен бежала изо всех сил по улицам, которые начали тонуть во мраке ночи. Беглянка то попадала во тьму арок, то была как на ладони, пробегая перекрестки. Сердце от нагрузки вырывалось из груди, ноги не чувствовались, а горло саднило от холодного ночного воздуха. Но она все петляла между наваленными мешками, тележками и оставленными кем-то стульями прямо на проходе.
Маг то ли не ожидал от нее такой прыти, то ли специально дал время убежать. Возможно надеялся, что Мьен поверит в удачный побег, и к утру приведет его в свое жилище. Он будто остался на месте. Чем дальше она бежала, тем меньше чувствовал его магию. Окончательно запыхавшись, Мьен свернула в очередной проулок и, упав на колени, начала жадно хватать воздух. Голодный желудок скрутило, горло пересохло, а тягучая слюна никак не хотела проглатываться, вызывая желание оставить на улице съеденный банан.
Наконец у нее получилось отдышаться, и первое, что она увидела, когда подняла голову, утерев слезы, – Чрвену, что через пару дней должна стать полной.
- А если второй, и Ралнет что-то накопает? – не сводя глаз с Кьюма, проговорила Мьен. – Товер прибудет сюда полным составом? Или еще хуже с солдатами королевств?
- Не прибудет. Никто не хочет положить тысячи людей и сотни магов непонятно за что. Это мы знаем их возможности, а вот они наши нет. Не сколько нас, ни откуда мы, ни на что способны. Если Ралнет действительно разузнает что-то стоящее, им придется хорошо подумать, нужно ли ввязывать в это дело. Ты же знаешь, единственное, чего мы хотим, чтобы они не лезли вглубь наших земель и все. Поэтому твоя вылазка в Везорию очень важна. Если магам удастся перенести магический источник на Юрхам – их влияние здесь усилиться в разы. Мы должны их опередить.
- Получается будем сидеть сложа руки, пока он тут все вынюхивает? – Мьен обеспокоилась не на шутку.
Слишком серьезная заварушка намечалась. Все понимали, что разведки Товера и королевств знают о кхафах, но достоверных фактов у них не было. Мьен, была уверена, что все так и продолжат не замечать, как меняется Юрхам. За большие деньги маги готовы были закрывать глаза на все, лишь бы продолжать жить на Рефстане в роскоши и удовольствии. А кланы умели быть щедрыми, если цель стоила того.
- Смотря, что он будет искать. Нам шепнули, что сейчас их версия: мы научились управлять камнями Абисма. Ничего смешного, - он укоризненно посмотрел на Мьен, которая, сжав губы, пыталась удержать смех. – На самом деле единственная здравая мысль, которая могла бы объяснить откуда у нас сила. В общем мы решили пока перевезти всех кхафов из других кланов на рынок, чтобы было проще их контролировать. Поэтому, Мьен, в ближайшее время никаких прогулок по рынку, никаких лишних движений, ничего, что может создать проблем. Обстановка и так нервная.
Кьюм потянулся к пиджаку и достал из кармана небольшую черную шкатулку из неизвестного ей дерева. Отодвинув на край фотографии, он поставил ее на стол, прямо напротив Мьен. Несводя глаз с девушки, глава воров пытался понять, устраивала ли ее замена:
— Подарок от Малей. На днях доставят еще. Думаю, этих накопителей должно хватить до того, как ты оправишься к везорцам.
Мьен неохотно вытащила из кармана красную каплю и положила на стол. Такой сильный накопитель вряд ли получится еще где-то отыскать, но ничего не поделаешь. Взяв шкатулку в руки, она ощутила лишь легкое покалывание в подушечках пальцев. Скорее всего, когда действие накопителя принца закончится, она лучше прочувствует те артефакты, что лежали внутри. В любом случае — это лучше, чем ничего. Особенно, когда на рынок, а тем более на площадь, выходить нельзя.
За окном послышался звон колокола у Дома Кхетуша, который недавно построили на месте старой рыночной площади. Значит до заката осталось недолго. Лучшее время, чтобы затеряться в толпе туристов, направляющихся к крепости, и хунши, что торопились загнать домой детей, надежно запирая за ними двери и окна. Ночью на рынке смертельно опасно.
- Мне же не стоит напоминать, что никто не должен знать, о чем мы говорили? – спросил Кьюм, наблюдая с интересом за девушкой, которая начала прятать накопители по карманам рубашки и шорт.
Видимо для большей убедительности, его зрачки резко расширились, придавая лицу пугающее выражение, и вновь приняли первоначальный размер. Это представление могло подействовать на кого угодно, кроме его собеседницы. Кьюм это знал, и, рассмеявшись, поторопил ее:
- Тебе пора.
Девушка ухмыльнулась в ответ устрашающему взгляду главаря, и, оставив пустую шкатулку на столе, вышла за дверь. Способности Кьюма никак не влияли на нее. Наверное, потому что Мьен на одну наполовину маг, на вторую кхаф, а, по итогу, непонятно кто.
Пройдя мимо серебряного Брона по просторному холлу и попутно размышляя о своей странной силе, Мьен открыла дверь, что вела на лестницу. Неизвестно, кто сильнее напугался неожиданной встрече, она или Лори. Парень распахнул ту же дверь с обратной стороны и чуть не выронил бутылек с лекарством, который держал в зубах, прикусив мундштук. Когда на улице такая жара, ему особенно тяжко.
Вытащив спасительный ингалятор и кашлянув пару раз в кулак, он спросил, нахмурив густые черные брови:
-Ты чего здесь ходишь так поздно?
- С отцом твоим заболталась, - чувствуя, как сердце постепенно перестает стучать как сумасшедшее, ответила Мьен.
Парень покачал головой, давая понять, что знает, о чем они разговаривали. Белая майка выделялась на его смуглом теле, которое было в хорошей форме, несмотря на болезненность самого Лори. Дар, конечно, помог ему справиться с сильнейшей аллергией на специи, но периодически болезнь снова возвращалась. Хотя он уже давно не лежал круглосуточно в постели, задыхаясь от любого движения. Такая ирония. Быть сыном главного человека на рынке и практически не выходить на его улицы.
- Даже если он прибыл спасать свою задницу, вряд ли упустит возможность накопать что-то на нас, - напомнил Лори про капитана. - Не покидай дом, Мьен. Никто точно не знает, на что он готов пойти, а от тебя многое зависит. Будь осторожна.
Мьен поджала губы и хлопнула чересчур серьезного парня по плечу:
- Ты тоже. Сегодня будет напряженная ночка. Многие не собираются спать.
Он лишь невесело хмыкнул и молча прошел в холл, оставив неожиданную гостью одну на лестничной площадке. Здесь были такие же белые стены, как в кабинете Кьюма. Лестницы, ведущие посетителей наверх и вниз, красовались бело-серыми мраморными ступенями и кованными перилами, завитки которых переплетались с изображением торговой печати в каждом пролете. Точь-в-точь, как и на ее татуировках. Светлое пространство, казалось, немного охлаждало раскаленное здание или просто день подходил к концу, и город постепенно погружался в ночную прохладу.
Наверху располагались комнаты хозяев, а внизу слуг и помещения куда хунши, стекты и все, кто хотел бы переговорить с Кьюмом, приходили с просьбами, а порой и угрозами. Мьен спустилась по лестнице на первый этаж, не встретив больше никого из жильцов, и оказалась в длинном коридоре с огромным количеством деревянных стульев. Все они были выставлены вдоль стен и покрашены по воле хозяина дома в белый. Здесь, ожидающие ответа, сидели, в надежде попасть в кабинеты, расположенные по обе стороны прохода.
В одних посетителей ожидали престарелые хунши со счётами и кучей бумаг, выискивая недостачу по платежам за спокойную жизнь на рынке. В других копошились сердобольные женщины, что помогали сиротам и матерям, которым нужно стоять у прилавка, чтоб прокормить семью, а дите девать некуда. Были и такие помещения, где гостей ждали здоровяки из охраны Кьюма, которых просили нагрянуть к нарушителям спокойствия торговцев, а также к чересчур обнаглевшим кланам, что часто нападали на караваны с товаром и плантации.
Там на полях, вдали от городов, сельчане трудились день и ночь, чтобы не умереть с голоду и получать десяток рий на житье. Но несмотря на тяжкие условия, им приходилось куда легче, чем работягам на рудниках. За возможность добывать магические руды и самоцветы Шертикоса с Ахаши бьются уже не один десяток лет, перетаскивая эти территории из рук в руки вместе с бедными лиртеками в шахтах. Работяги уже сами запутались, на кого они работают, не видя толком света Сеймалы.
За размышлениями о тяжелой жизни материка Мьен прошла коридор, и, быстро приветствовав охрану на входе, вышла на улицу. Уже не такой раскаленный воздух и полупустые улицы встретили девушку за стенами дома главаря стектов. Охранники, непривычно угрюмые женщины и мужчины, одетые как хунши, но с татуировками на руках, виднелись то тут, то там. Кто-то торопил на выход зазевавшихся лиртеков, что пришли поглазеть на товар с жилых кварталов Салвея, кто-то тихо обсуждал план по охране рынка, а кто-то проверял хорошо ли закрыты двери и окна домов. Особо ответственные сами подсыпали красный перец на пороги тех жителей рынка, кто забыл это сделать. Хотя небольшие мешочки с этой специей стояли у каждой двери.
Мьен шла неторопливым шагом, нет-нет да поднимая глаза к огромной каменной статуе Брона. Его величественную фигуру установили не так давно на крыше нового Дома Кхетуша. Обычно Дома богов украшали их собственные изображения или животные-тотемы, но только не в случае Бога Смерти. Он хоть и почитался на Юрхаме, все же наводил ужас не только на весь Эрдес, но и на самих лиртеков. Считалось, что его изображение, как и частое упоминание, притягивало тяжелые недуги, скорую кончину и даже нежить могла приходить на его имя. Именно поэтому, если читать тексты Иктана, Юрхам, в отличии от северного материка, после Раскола древней земли, остался без магии. А местные жители, поклоняющиеся в основном Кхетушу, вдобавок узнали, что такое неизлечимые болезни и ужасные мутации.
Юрхамцы долго верили в это вранье, пока Брон не открыл им глаза. Боги, как оказалось, так же малодушны, как и люди. Но в отличии от смертных, ведомые завистью, могут переворачивать миры вверх дном и погружать людские жизни в полный хаус. Так что Кхетуш давно вернул себе веру южан, но чтобы не нервировать гостей с дальних земель его статую решили все же не устанавливать.
Вместо него фигура Брона возвышалась над домами, поражая не только огромными крыльями, рогами, и мощной мускулатурой, но и огненным взглядом. Глаза народного героя вспыхивали алым, как только на рынок ступала нога мага. Огромные ларофы, камни, что добывались недалеко от Салвея, украшали его глазницы. Они моментально окрашивались в красный, как только встречались с магическим полем. Поэтому каждый одаренный с Рефстана, ступивший на территорию стектов, видел гневный свет в глазах защитника Юрхама. Он напоминал магам, что они здесь всего лишь гости.
Лиртеки будучи услужливыми торговцами, хоть и породили на свет еще тех лизоблюдов-шугабов, все же очень гордый народ. До тех пор, пока приезжие не переходят границ – они радушные хозяева. Но если появилась угроза - пощады ждать не стоило.
Сеймала неуклонно приближалась к горизонту, а значит магов-туристов на рынке уже быть не должно. Глаза Брона смотрели на всех невидящим взглядом черных камней, что означало отсутствие капитана на территории стектов. Не уж то даже не заглянет сюда? Верилось в это с трудом.
Мьен уже прошла большую часть торговых рядов и впереди остались только кварталы ткачих и фруктов с островов Шулим. Дом Кьюма стоял практически у самого входа, чтобы желающие с ним говорить не блуждали по всему рынку. Она же, напротив, жила почти в центре, по соседству с Броном. Когда Мьен забиралась на крышу своего дома, чтобы почитать драгоценные книги или просто понаблюдать за городом в рассветной прохладе, он будто подсматривал за ней. Девушка нет-нет да и разговаривала с ним. Душу Мьен грело то, что несмотря на ее магический дар, глаза Брона не горели огнем, а значит, странная девушка с далеких островов считалась своей в этом жарком городе.
Где-то вдали захлопнулась последняя незакрытая дверь. В доме, который она только что прошла, мальчишка второпях высыпал почти весь перец из мешка на ступени, и с грохотом закрыл деревянные ставни на окнах. Все готовились к ночи, пытаясь обезопасить свои жилища. Мьен же, наконец-то, повернула на улочку, где продавали фрукты с родины наглого Курми. Возле каждого дома расположились деревянные прилавки с разными вкусностями, часть из которых, судя по запаху, дано пора выкинуть. Хунши никогда не убирали на ночь товар в дом. Они лишь прикрывали лотки со съестным тканями или деревянными крышками от мух, а остальное так и оставалось нетронутым. Мьен ускорила шаг, когда впереди показались деревянные времянки, где жили строители, возводившие Дом Кхетуша. Пройдя их, останется завернуть на следующую улочку, и она будет дома.
Внезапно ее с головы до ног накрыла волна уже до боли знакомой магии. Мьен, споткнулась от неожиданности, но продолжила идти вперед. Сердце от испуга застучало, казалось, на весь квартал, но она не подала вида. Девушка торопливо прокручивала в голове варианты своего поведения, и где ей искать помощь, когда на улицах ни души.
Подавив приступы паники, она подошла к ближайшему прилавку и стала, не торопясь, пробовать фрукты. Желудок отозвался недовольным урчанием, так как перестал принимать их еще утром. Первым пошел в руки финик. Мьен, стоя лицом к возвышающейся над ней статуе, будто невзначай посмотрела на Брона: глаза оставались черными. Как это возможно? Она ведь чувствовала те же приливы, что и во время разговора с капитаном на площади? В землях без магии Мьен остро реагировала на любые источники силы, будь то накопители или сами маги. Она легко отличала их по силе, влиянию на ее тело и даже привкусу. Здесь не могло быть ошибки.
Источник силы тем временем не двигался. Он будто замер, где-то по правую руку от нее. Но насколько близко? Выплюнув косточку, следующим она взяла переспелый банан. Мьен не понимала, как Ралнету удалось так быстро ее найти. Ведь она буквально исчезла с площади благодаря Флону и Зеф. Очистив фрукт, она повернула голову в ту сторону, якобы любуясь до боли знакомыми видами, но там никого не было. Никакой дымки, искаженного изображения или еще чего необычного. Только пустая дорожка между каменными двухэтажными домами и покосившиеся прилавки, на которые уже не падали лучи дневного светила. У Мьен оставалось мало времени.
Забросив кожуру за прилавок, она взяла небольшой ковш, которым торговец насыпал в кульки очищенные семечки. Набрав их с горкой, девушка попробовала парочку, и резко швырнула оставшиеся вправо от себя. Одна часть семян пролетела дальше по улице, а вот другая осыпалась на землю, встретившись с чем-то на своем пути. Или с кем-то. Прямо в десятке шагов от нее. Мьен медленно, не сводя глаз с невидимой преграды, положила ковш обратно в лоток и бросилась бежать.
Метнувшись в ближайший проулок, она тут же завернула за дом справа, потом за соседним налево и опять направо. Единственная мысль, что пульсировала в голове: его нужно увести как можно дальше. Капитан не должен знать, где они живут! Мьен бежала изо всех сил по улицам, которые начали тонуть во мраке ночи. Беглянка то попадала во тьму арок, то была как на ладони, пробегая перекрестки. Сердце от нагрузки вырывалось из груди, ноги не чувствовались, а горло саднило от холодного ночного воздуха. Но она все петляла между наваленными мешками, тележками и оставленными кем-то стульями прямо на проходе.
Маг то ли не ожидал от нее такой прыти, то ли специально дал время убежать. Возможно надеялся, что Мьен поверит в удачный побег, и к утру приведет его в свое жилище. Он будто остался на месте. Чем дальше она бежала, тем меньше чувствовал его магию. Окончательно запыхавшись, Мьен свернула в очередной проулок и, упав на колени, начала жадно хватать воздух. Голодный желудок скрутило, горло пересохло, а тягучая слюна никак не хотела проглатываться, вызывая желание оставить на улице съеденный банан.
Наконец у нее получилось отдышаться, и первое, что она увидела, когда подняла голову, утерев слезы, – Чрвену, что через пару дней должна стать полной.
