- Здорово, - Ивушкин повернулся и невозмутимо сфотографировал меня на фоне одного из заросших домов. – Знаешь, я обожаю городские легенды. В них есть что-то волнующее. Что-то близкое и одновременно неуловимое. Еще расскажешь?
Я рассказывала ему легенды несколько часов к ряду. На набережной местной реки – о гигантской рыбе, которая беспробудно спит на заиленном дне; в старом заросшем парке – о волшебном эхе, что может предсказывать будущее; возле заброшенного особняка, окруженного душистым жасмином, - о призраке библиотекаря, служившим здесь во времена царской России.
Макс слушал меня, по-детски затаив дыхание, фотографировал особняк, тенистые аллеи и мутноватую речную воду, а потом пересказывал свои легенды – те, что были сложены в его родном городе.
Затем мы ели мороженое в скверике неподалеку от моего дома. Пыхтя и шутливо чертыхаясь, взбирались по широкой каменной лестнице на высокий холм, чтобы пройтись по старейшей в городе пешеходной улице. Пили горячий шоколад с овсяным печеньем в крошечной кофейне и смеялись над забавными фразочками большого серого попугая, который свободно разгуливал между столиками.
Когда день начал клониться к вечеру, мы зашли в продуктовый магазин и, накупив булок и сладкой газировки, расположились в деревянной беседке, что находилась на самом краю
холма. С этого места открывалась отличная панорама – город с сияющими вывесками магазинов, разноцветными тентами кафе и зелеными островками древесных крон был перед нами, как на ладони.
- Ты обещал показать мне фотографии, - напомнила я Максиму. – Те, что сделал вчера и позавчера. Они ведь у тебя с собой?
Ивушкин кивнул, достал фотоаппарат и поманил меня к себе.
- Смотри, сколько чудес я вчера отыскал!
Он листал кадры на дисплее, и передо мной действительно открывались чудеса. Не чародейские, к которым я привыкла за двадцать пять лет своей жизни, а обычные, человеческие.
Белка, выглядывающая из-за хвоинок старой лохматой елки. Будто лесной страж, невозмутимо наблюдающий за суетящимися людьми.
Узкая тропинка, змейкой убегающая в заросли орешника. Кажется, стоит поставить на нее ногу, и она приведет тебя в сказочную страну.
Крупная, до невозможности очаровательная лягушка, застывшая у белой кувшинки. Уж не царевна ли это, ждущая своего принца?
Высокий старый дуб с двумя узкими глазами-дуплами, и крупной сорокой, сидящей на его ветке. Один в один городская сплетница, которая принесла хозяину леса свежие новости.
И не было на свете ничего ярче, искреннее и милее этих застывших мгновений чистого человеческого восторга.
- Ты волшебник, - серьезно сказала я Максиму. – Тебе не нужны чудеса, ты творишь их сам. И они настоящие. Самые реальные на свете.
Ивушкин усмехнулся и спрятал фотоаппарат в рюкзак.
- Знаешь, что я думаю? – сказал он, подняв на меня глаза. – Мне кажется, что диковинки, о которых мы читали в книгах, существуют на самом деле. Волшебники, феи, лешие, драконы – все они живут рядом с нами. В стареньких избушках, увитых плющом или виноградом. Или в новых квартирах, нашпигованных самой современной техникой. Но мы их не видим. Нам кажется, что они – обычные. Такие же люди, как мы. А у них есть тайна. Иногда они приоткрывают эту тайну, потому что хотят с нами дружить. Но люди не всегда способны понять их намерения. Они начинают кричать, что чудес не бывает, а то, что им показали – это обман, оптическая иллюзия или, на худой конец, галлюцинация. С такими людьми маги не дружат. Зачем им тупоголовые друзья? А с теми, кто чуду открыт, идут вместе до конца жизни... Я дурак, да?
- Скорее фантазер, - я улыбнулась, стараясь скрыть охватившее меня волнение. – Или мечтатель.
- Я хочу рассказать тебе одну историю, - задумчиво произнес Максим. – Только не смейся, ладно? Прошлой осенью со мной приключилось удивительное событие. Дело было в середине ноября. В те дни резко похолодало и выпал первый снег. Вокруг стало так красиво, что я решил отправиться в лес и сфотографировать заснеженные деревья. Знаешь, там было волшебно. Тропинки, конечно, оказались сырыми и грязными, зато все остальное выглядело потрясающе. Тяжелые меховые шапки на тоненьких веточках кустов, белые пуховые платки на елках и кленах, припорошенная, будто укрытая ватой, опавшая листва – когда смотришь на нее, она представляется крепкой и надежной, а стоит поставить ногу, как провалишься по самую щиколотку... Я бродил по лесу несколько часов, а потом понял что заблудился. Ходил кругами по одному и тому же месту, замерз, как суслик, промочил ноги, страшно устал. А потом неожиданно встретил на тропинке старушку. Она выглядела очень чудно: в длинном белом пальто, без шапки, без платка и с растрепанными седыми волосами. Бабуля, кстати, оказалась классной. Мы немного побеседовали, и она вывела меня из чащи прямо к лесной опушке. На прощание я ее сфотографировал. А когда проявил снимки, на фотографии вместо старухи оказалась юная девушка. В белом пальто и с распущенными светлыми волосами. Я обалдел, когда ее увидел, Ульяна! Знаешь, что случилось потом? Девушка мне подмигнула и пропала. Пропала с фотографии, понимаешь? Поначалу я решил, что со мной случился поморок. Такого ведь не бывает, правда? Разве может старик неожиданно помолодеть и сам по себе исчезнуть со снимка – без фотошопа и постороннего вмешательства? Конечно, нет. Но это было. И встреча со старушкой тоже была. Я не знаю, как это объяснить, Ульяна. Чудо, не иначе.
Я бы объяснила это необычайной удачливостью. Повстречать в лесу духа зимы и так его очаровать, чтобы он поддержал с тобой беседу да еще вывел из замкнутого лесного круга – это по плечу далеко не каждому магу. А Ивушкину удалось легко и свободно. Действительно, чудеса.
- Это вновь подтверждает, что ты волшебник, - улыбнулась я. – Необычности слетаются к тебе как бабочки к настольной лампе. Хотя чему тут удивляться? С хорошими людьми так бывает всегда. Там, где они появляются, непременно случается сказка.
Максим неловко улыбнулся.
- Так ты мне веришь?
- Конечно, верю. Как же иначе?
- Ну... Мои коллеги говорили, что я тронулся умом. Поймал галлюцинацию или мне просто это приснилось.
Он немного помолчал, а затем взял меня за руку и, склонив голову, осторожно поцеловал мои пальцы.
- Какое же это счастье – знать, что кто-то тебя понимает.
Мы расстались, когда на улице зажглись фонари. Дойдя до перекрестка, вместо того, чтобы разойтись в разные стороны, еще полчаса болтали о всякой ерунде, будто встретились только что, а не провели вместе целый день.
Домой я вернулась с ощущением теплого умиротворения в груди. Моя бабушка как-то сказала, что на свете есть люди-солнца, рядом с которыми становится светло и радостно, которые одним своим видом, одним присутствием прогоняют грусть и хандру. Максим Ивушкин явно один из них.
Как же все-таки хорошо, что он приехал в «Жар-птицу»! И как печально, что совсем скоро он уедет обратно...
Обсудить с дедом слухи о новой гостинице я смогла только вечером в воскресенье, когда он пришел домой после дежурства.
- Владельцы пансионатов не имеют к ним отношения, - сказал Валентин Митрофанович, когда я накрывала стол для ужина. – Днем я разговаривал с ними по телефону, и всех эта новость удивила. Заметь, большинство из них позвонили мне сами. Спрашивали, знаю ли я, кто собрался составить конкуренцию «Жар-птице».
- То есть, они не в курсе, откуда взялась эта сплетня?
- Пока нет. Коллеги сказали, что об этом говорили отдыхающие.
Я закатила глаза.
- Если никто ничего не знает, быть может, ничего на самом деле и нет? Моя подруга, которая училась на факультете журналистики, называла такие ситуации синдромом ОБС – одна бабка сказала. Это когда кто-то ляпнул некую ерунду, а потом эта ерунда разлетелась по городу и породила кучу домыслов.
- Может быть, так и есть, - кивнул Валентин Митрофанович. – А может, и нет. Если новый отель решил открыть человек, который раньше не имел отношения к гостиничным делам, то другие отельеры могут об этом и не знать. Зато об этом наверняка известно в МАУ. Любой бизнес связан с множеством условностей: его нужно зарегистрировать, получить кучу разрешений, оформить два десятка бумаг. Надо расчехлить записную книжку и позвонить старым приятелям из магуправления. Уж они-то наверняка в курсе, есть почва у этого слуха или нет.
- Знаешь, я не совсем понимаю, какой смысл открывать в городе еще один магический отель. «Жар-птица» занимает эту нишу целиком, вторая такая гостиница здесь попросту не нужна. У нас есть имя, которое знают все приезжие чародеи, отличная репутация, бесконечное множество номеров, прекрасный уровень комфорта и обслуживания. Неужели таинственный отельер думает, что может с нами тягаться?
- Если «Жар-птица» будет дискредитирована или неожиданно закроется, то очень даже сможет, - дедушка пожал плечами.
- О! Хочешь сказать, мы зря наговаривали на ребят из курортной зоны? Ивушкина на нас натравили вовсе не они, а этот неизвестный отельер?
Дедушка развел руками.
- Возможно, так и есть. Кстати, Ульяна. Как прошло твое свидание с Максимом?
- Отлично, - улыбнулась я. - Мы бродили по улицам, ели булки, обсуждали городские легенды... Погоди-ка. Разве я тебе говорила, что мы с Максом собираемся на прогулку?
- Ты - нет. Мне сообщил об этом Ивушкин. Вчера он вернулся в гостиницу счастливым и одухотворенным и полчаса рассказывал, какая замечательная у меня внучка, и в каком прекрасном городе мы живем. Сделать выводы было не сложно. И да, к Максиму снова приходил Гриша Ковалев. Принес стопку журналов, хотел, чтобы он их подписал. Страшно расстроился, когда узнал, что Ивушкин ушел. Второй раз явился вечером, ровно в двадцать ноль-ноль, и почти час слонялся вокруг отеля, пока Максим, наконец, не вернулся.
- Гриша Максу не нравится.
- Да, я заметил. Однако он находился в таком прекрасном настроении, что появление Ковалева его не испортило. Знаешь, Уля, есть у меня по поводу Григория одна мыслишка. Но я пока ее озвучивать не буду. Подождем до понедельника, тогда и поговорим.
Понедельник оказался не менее интересным, чем пятница.
Утром, когда первая партия постояльцев отправилась завтракать, в коридоре первого этажа меня поймала Вероника. На ее щеках играл румянец, в глазах горели огни. Судя по всему, она сумела выяснить что-то интересное, и ей не терпелось им поделиться.
- Расклад получается такой, - начала она, увлекая меня к стоявшему у буфета кофейному автомату. – Во-первых, пожилых артефакторов в курортной зоне не было. Ни в этом месяце, ни в прошлом, ни в позапрошлом. Надо полагать, в ближайшее время мы их вообще не увидим. Девочки-регистраторы из «Белой сирени» сказали, что старики приезжали сюда исключительно по путевкам, а с этого года путевки на наши курорты им больше не выдают.
Я понятливо кивнула. «Белая сирень» являлась самым популярным санаторием курортной зоны, и сведения, которые из нее поступали, всегда были точными и актуальными.
- Во-вторых, слухи о новой гостинице распускают в городских кафе. Если пройти по цепочке сплетников, выясняется, что рассказы о будущем отеле они приносили из «Орхидеи», «Волшебной долины» и «Сладкого царства». В двух последних им вручили бумажки с рекламной информацией, а в «Орхидее» проводили анкетирование на предмет того, что туристы считают наиболее важным при заселении в гостиницу.
- Обалдеть! – изумилась я. – Под нашим носом происходят такие события, а мы об этом ни сном, ни духом!
- Это потому что мы не ходим по туристическим заведениям, - заметила Ника. – Хотя в этом-то как раз нет ничего удивительного. Цены там ого-ого, а нас и здесь неплохо кормят.
- Тем не менее, сходить туда все же придется. За рекламной бумажкой.
Горничная хитро улыбнулась, запустила руку в карман и вынула из него небольшой глянцевый листок. На нем был изображен макет красивого белоснежного здания, а рядом с ним небольшой текст, сообщавший о скором открытии отеля «Единорог». Его будущим постояльцам были обещаны комфортные номера, оснащенные всеми видами бытовых чар, а также бассейн, спа-комплекс и собственный портал до курортной зоны. Судя по указанному адресу, отель должен был появиться на месте старого хостела, расположенного неподалеку от Сада скульптур.
- Представляю, сколько будет стоить проживание в этой гостинице, - усмехнулась Вероника. – Любители бюджетного отдыха могут сразу идти мимо.
Я кивнула.
Чтобы отгрохать и зачаровать в историческом центре такую махину, придется заплатить огромные деньги. Если «Единорог» уже сейчас позиционируется, как отель премиум класса, значит, проживание в нем обойдется туристам по цене чугунного моста.
В рекламном тексте ничего не говорилось о его владельце, однако становилось понятно, что: 1) он очень богат. В противном случае этот человек не смог бы позволить себе такой дорогостоящий проект и рекламную коллаборацию с самыми дорогими заведениями города 2) раз в новой гостинице планируется обустроить бассейн и спа, значит, к отельерам курортной зоны он отношения все-таки не имеет.
Возникает закономерный вопрос: кто поедет в такой шикарный отель? Состоятельные люди заселяются сразу в пансионаты. В городе останавливаются лишь те, у кого нет на это денег, а значит, переплюнуть более дешевую и менее пафосную «Жар-птицу» «Единорог» все-таки не сумеет.
Другое дело, если у туристов не будет выбора. Как вчера заметил дедуля, если владелец новой гостиницы уберет единственного конкурента (то есть нас), диктовать постояльцам свои условия он сможет гораздо свободнее...
Кофейный аппарат зажужжал и выдал нам два стаканчика горячего эспрессо.
- Ника – ты чудо, - сказала я, протянув горничной один из стаканчиков. – Ты очень, очень нам помогла. Я прямо сейчас пойду к директору, покажу ему эту рекламку и попрошу выписать тебе премию.
Вероника улыбнулась и хотела что-то сказать, однако ее перебил громкий испуганный вопль, неожиданно донёсшийся с улицы.
Мы переглянулись, сунули стаканы обратно в автомат и кинулись в холл. Обгоняя друг друга, выскочили на крыльцо - и застыли, как вкопанные.
На газоне рядом со ступеньками сидел Максим Ивушкин. Он был бледный, как бумага, и с круглыми от ужаса глазами. На расстоянии вытянутой руки от него находилась зубастая голова дракона Яши, которая что-то деловито жевала. У парадного входа дракон поместиться не мог, поэтому выглядывал из-за угла. У ног Ивушкина лежал разорванный бумажный пакет из соседней кофейни. Судя по всему, минуту назад в нем находились булочки или пирожные.
Между жующим Яшей и обалдевшим Максимом стояла Клара Семеновна.
- Безобразие! – гневно сказала она, увидев меня и Веронику. – Милые девушки, почему ваш ездовой дракон свободно разгуливает по территории? Да еще ворует у постояльцев еду! Я видела, как он сунул нос в пакет этого юноши, и съел все его булки! Это немыслимо! Я немедленно иду жаловаться директору отеля. И вам, молодой человек, советую сделать то же самое!
Максим с трудом оторвал взгляд от Яши, посмотрел на меня, потом снова взглянул на дракона, затем его глаза закатились, и он без чувств рухнул на траву.
Ярик Сенин едва ли не плакал.
- Клянусь вам, Яшин загон был в полном порядке! Я проверяю его каждый день: вечером, перед уходом домой, и утром, перед первой кормежкой.
Я рассказывала ему легенды несколько часов к ряду. На набережной местной реки – о гигантской рыбе, которая беспробудно спит на заиленном дне; в старом заросшем парке – о волшебном эхе, что может предсказывать будущее; возле заброшенного особняка, окруженного душистым жасмином, - о призраке библиотекаря, служившим здесь во времена царской России.
Макс слушал меня, по-детски затаив дыхание, фотографировал особняк, тенистые аллеи и мутноватую речную воду, а потом пересказывал свои легенды – те, что были сложены в его родном городе.
Затем мы ели мороженое в скверике неподалеку от моего дома. Пыхтя и шутливо чертыхаясь, взбирались по широкой каменной лестнице на высокий холм, чтобы пройтись по старейшей в городе пешеходной улице. Пили горячий шоколад с овсяным печеньем в крошечной кофейне и смеялись над забавными фразочками большого серого попугая, который свободно разгуливал между столиками.
Когда день начал клониться к вечеру, мы зашли в продуктовый магазин и, накупив булок и сладкой газировки, расположились в деревянной беседке, что находилась на самом краю
холма. С этого места открывалась отличная панорама – город с сияющими вывесками магазинов, разноцветными тентами кафе и зелеными островками древесных крон был перед нами, как на ладони.
- Ты обещал показать мне фотографии, - напомнила я Максиму. – Те, что сделал вчера и позавчера. Они ведь у тебя с собой?
Ивушкин кивнул, достал фотоаппарат и поманил меня к себе.
- Смотри, сколько чудес я вчера отыскал!
Он листал кадры на дисплее, и передо мной действительно открывались чудеса. Не чародейские, к которым я привыкла за двадцать пять лет своей жизни, а обычные, человеческие.
Белка, выглядывающая из-за хвоинок старой лохматой елки. Будто лесной страж, невозмутимо наблюдающий за суетящимися людьми.
Узкая тропинка, змейкой убегающая в заросли орешника. Кажется, стоит поставить на нее ногу, и она приведет тебя в сказочную страну.
Крупная, до невозможности очаровательная лягушка, застывшая у белой кувшинки. Уж не царевна ли это, ждущая своего принца?
Высокий старый дуб с двумя узкими глазами-дуплами, и крупной сорокой, сидящей на его ветке. Один в один городская сплетница, которая принесла хозяину леса свежие новости.
И не было на свете ничего ярче, искреннее и милее этих застывших мгновений чистого человеческого восторга.
- Ты волшебник, - серьезно сказала я Максиму. – Тебе не нужны чудеса, ты творишь их сам. И они настоящие. Самые реальные на свете.
Ивушкин усмехнулся и спрятал фотоаппарат в рюкзак.
- Знаешь, что я думаю? – сказал он, подняв на меня глаза. – Мне кажется, что диковинки, о которых мы читали в книгах, существуют на самом деле. Волшебники, феи, лешие, драконы – все они живут рядом с нами. В стареньких избушках, увитых плющом или виноградом. Или в новых квартирах, нашпигованных самой современной техникой. Но мы их не видим. Нам кажется, что они – обычные. Такие же люди, как мы. А у них есть тайна. Иногда они приоткрывают эту тайну, потому что хотят с нами дружить. Но люди не всегда способны понять их намерения. Они начинают кричать, что чудес не бывает, а то, что им показали – это обман, оптическая иллюзия или, на худой конец, галлюцинация. С такими людьми маги не дружат. Зачем им тупоголовые друзья? А с теми, кто чуду открыт, идут вместе до конца жизни... Я дурак, да?
- Скорее фантазер, - я улыбнулась, стараясь скрыть охватившее меня волнение. – Или мечтатель.
- Я хочу рассказать тебе одну историю, - задумчиво произнес Максим. – Только не смейся, ладно? Прошлой осенью со мной приключилось удивительное событие. Дело было в середине ноября. В те дни резко похолодало и выпал первый снег. Вокруг стало так красиво, что я решил отправиться в лес и сфотографировать заснеженные деревья. Знаешь, там было волшебно. Тропинки, конечно, оказались сырыми и грязными, зато все остальное выглядело потрясающе. Тяжелые меховые шапки на тоненьких веточках кустов, белые пуховые платки на елках и кленах, припорошенная, будто укрытая ватой, опавшая листва – когда смотришь на нее, она представляется крепкой и надежной, а стоит поставить ногу, как провалишься по самую щиколотку... Я бродил по лесу несколько часов, а потом понял что заблудился. Ходил кругами по одному и тому же месту, замерз, как суслик, промочил ноги, страшно устал. А потом неожиданно встретил на тропинке старушку. Она выглядела очень чудно: в длинном белом пальто, без шапки, без платка и с растрепанными седыми волосами. Бабуля, кстати, оказалась классной. Мы немного побеседовали, и она вывела меня из чащи прямо к лесной опушке. На прощание я ее сфотографировал. А когда проявил снимки, на фотографии вместо старухи оказалась юная девушка. В белом пальто и с распущенными светлыми волосами. Я обалдел, когда ее увидел, Ульяна! Знаешь, что случилось потом? Девушка мне подмигнула и пропала. Пропала с фотографии, понимаешь? Поначалу я решил, что со мной случился поморок. Такого ведь не бывает, правда? Разве может старик неожиданно помолодеть и сам по себе исчезнуть со снимка – без фотошопа и постороннего вмешательства? Конечно, нет. Но это было. И встреча со старушкой тоже была. Я не знаю, как это объяснить, Ульяна. Чудо, не иначе.
Я бы объяснила это необычайной удачливостью. Повстречать в лесу духа зимы и так его очаровать, чтобы он поддержал с тобой беседу да еще вывел из замкнутого лесного круга – это по плечу далеко не каждому магу. А Ивушкину удалось легко и свободно. Действительно, чудеса.
- Это вновь подтверждает, что ты волшебник, - улыбнулась я. – Необычности слетаются к тебе как бабочки к настольной лампе. Хотя чему тут удивляться? С хорошими людьми так бывает всегда. Там, где они появляются, непременно случается сказка.
Максим неловко улыбнулся.
- Так ты мне веришь?
- Конечно, верю. Как же иначе?
- Ну... Мои коллеги говорили, что я тронулся умом. Поймал галлюцинацию или мне просто это приснилось.
Он немного помолчал, а затем взял меня за руку и, склонив голову, осторожно поцеловал мои пальцы.
- Какое же это счастье – знать, что кто-то тебя понимает.
Мы расстались, когда на улице зажглись фонари. Дойдя до перекрестка, вместо того, чтобы разойтись в разные стороны, еще полчаса болтали о всякой ерунде, будто встретились только что, а не провели вместе целый день.
Домой я вернулась с ощущением теплого умиротворения в груди. Моя бабушка как-то сказала, что на свете есть люди-солнца, рядом с которыми становится светло и радостно, которые одним своим видом, одним присутствием прогоняют грусть и хандру. Максим Ивушкин явно один из них.
Как же все-таки хорошо, что он приехал в «Жар-птицу»! И как печально, что совсем скоро он уедет обратно...
Прода от 26.08.2025, 17:04
***
Обсудить с дедом слухи о новой гостинице я смогла только вечером в воскресенье, когда он пришел домой после дежурства.
- Владельцы пансионатов не имеют к ним отношения, - сказал Валентин Митрофанович, когда я накрывала стол для ужина. – Днем я разговаривал с ними по телефону, и всех эта новость удивила. Заметь, большинство из них позвонили мне сами. Спрашивали, знаю ли я, кто собрался составить конкуренцию «Жар-птице».
- То есть, они не в курсе, откуда взялась эта сплетня?
- Пока нет. Коллеги сказали, что об этом говорили отдыхающие.
Я закатила глаза.
- Если никто ничего не знает, быть может, ничего на самом деле и нет? Моя подруга, которая училась на факультете журналистики, называла такие ситуации синдромом ОБС – одна бабка сказала. Это когда кто-то ляпнул некую ерунду, а потом эта ерунда разлетелась по городу и породила кучу домыслов.
- Может быть, так и есть, - кивнул Валентин Митрофанович. – А может, и нет. Если новый отель решил открыть человек, который раньше не имел отношения к гостиничным делам, то другие отельеры могут об этом и не знать. Зато об этом наверняка известно в МАУ. Любой бизнес связан с множеством условностей: его нужно зарегистрировать, получить кучу разрешений, оформить два десятка бумаг. Надо расчехлить записную книжку и позвонить старым приятелям из магуправления. Уж они-то наверняка в курсе, есть почва у этого слуха или нет.
- Знаешь, я не совсем понимаю, какой смысл открывать в городе еще один магический отель. «Жар-птица» занимает эту нишу целиком, вторая такая гостиница здесь попросту не нужна. У нас есть имя, которое знают все приезжие чародеи, отличная репутация, бесконечное множество номеров, прекрасный уровень комфорта и обслуживания. Неужели таинственный отельер думает, что может с нами тягаться?
- Если «Жар-птица» будет дискредитирована или неожиданно закроется, то очень даже сможет, - дедушка пожал плечами.
- О! Хочешь сказать, мы зря наговаривали на ребят из курортной зоны? Ивушкина на нас натравили вовсе не они, а этот неизвестный отельер?
Дедушка развел руками.
- Возможно, так и есть. Кстати, Ульяна. Как прошло твое свидание с Максимом?
- Отлично, - улыбнулась я. - Мы бродили по улицам, ели булки, обсуждали городские легенды... Погоди-ка. Разве я тебе говорила, что мы с Максом собираемся на прогулку?
- Ты - нет. Мне сообщил об этом Ивушкин. Вчера он вернулся в гостиницу счастливым и одухотворенным и полчаса рассказывал, какая замечательная у меня внучка, и в каком прекрасном городе мы живем. Сделать выводы было не сложно. И да, к Максиму снова приходил Гриша Ковалев. Принес стопку журналов, хотел, чтобы он их подписал. Страшно расстроился, когда узнал, что Ивушкин ушел. Второй раз явился вечером, ровно в двадцать ноль-ноль, и почти час слонялся вокруг отеля, пока Максим, наконец, не вернулся.
- Гриша Максу не нравится.
- Да, я заметил. Однако он находился в таком прекрасном настроении, что появление Ковалева его не испортило. Знаешь, Уля, есть у меня по поводу Григория одна мыслишка. Но я пока ее озвучивать не буду. Подождем до понедельника, тогда и поговорим.
Понедельник оказался не менее интересным, чем пятница.
Утром, когда первая партия постояльцев отправилась завтракать, в коридоре первого этажа меня поймала Вероника. На ее щеках играл румянец, в глазах горели огни. Судя по всему, она сумела выяснить что-то интересное, и ей не терпелось им поделиться.
- Расклад получается такой, - начала она, увлекая меня к стоявшему у буфета кофейному автомату. – Во-первых, пожилых артефакторов в курортной зоне не было. Ни в этом месяце, ни в прошлом, ни в позапрошлом. Надо полагать, в ближайшее время мы их вообще не увидим. Девочки-регистраторы из «Белой сирени» сказали, что старики приезжали сюда исключительно по путевкам, а с этого года путевки на наши курорты им больше не выдают.
Я понятливо кивнула. «Белая сирень» являлась самым популярным санаторием курортной зоны, и сведения, которые из нее поступали, всегда были точными и актуальными.
- Во-вторых, слухи о новой гостинице распускают в городских кафе. Если пройти по цепочке сплетников, выясняется, что рассказы о будущем отеле они приносили из «Орхидеи», «Волшебной долины» и «Сладкого царства». В двух последних им вручили бумажки с рекламной информацией, а в «Орхидее» проводили анкетирование на предмет того, что туристы считают наиболее важным при заселении в гостиницу.
- Обалдеть! – изумилась я. – Под нашим носом происходят такие события, а мы об этом ни сном, ни духом!
- Это потому что мы не ходим по туристическим заведениям, - заметила Ника. – Хотя в этом-то как раз нет ничего удивительного. Цены там ого-ого, а нас и здесь неплохо кормят.
- Тем не менее, сходить туда все же придется. За рекламной бумажкой.
Горничная хитро улыбнулась, запустила руку в карман и вынула из него небольшой глянцевый листок. На нем был изображен макет красивого белоснежного здания, а рядом с ним небольшой текст, сообщавший о скором открытии отеля «Единорог». Его будущим постояльцам были обещаны комфортные номера, оснащенные всеми видами бытовых чар, а также бассейн, спа-комплекс и собственный портал до курортной зоны. Судя по указанному адресу, отель должен был появиться на месте старого хостела, расположенного неподалеку от Сада скульптур.
- Представляю, сколько будет стоить проживание в этой гостинице, - усмехнулась Вероника. – Любители бюджетного отдыха могут сразу идти мимо.
Я кивнула.
Чтобы отгрохать и зачаровать в историческом центре такую махину, придется заплатить огромные деньги. Если «Единорог» уже сейчас позиционируется, как отель премиум класса, значит, проживание в нем обойдется туристам по цене чугунного моста.
В рекламном тексте ничего не говорилось о его владельце, однако становилось понятно, что: 1) он очень богат. В противном случае этот человек не смог бы позволить себе такой дорогостоящий проект и рекламную коллаборацию с самыми дорогими заведениями города 2) раз в новой гостинице планируется обустроить бассейн и спа, значит, к отельерам курортной зоны он отношения все-таки не имеет.
Возникает закономерный вопрос: кто поедет в такой шикарный отель? Состоятельные люди заселяются сразу в пансионаты. В городе останавливаются лишь те, у кого нет на это денег, а значит, переплюнуть более дешевую и менее пафосную «Жар-птицу» «Единорог» все-таки не сумеет.
Другое дело, если у туристов не будет выбора. Как вчера заметил дедуля, если владелец новой гостиницы уберет единственного конкурента (то есть нас), диктовать постояльцам свои условия он сможет гораздо свободнее...
Кофейный аппарат зажужжал и выдал нам два стаканчика горячего эспрессо.
- Ника – ты чудо, - сказала я, протянув горничной один из стаканчиков. – Ты очень, очень нам помогла. Я прямо сейчас пойду к директору, покажу ему эту рекламку и попрошу выписать тебе премию.
Вероника улыбнулась и хотела что-то сказать, однако ее перебил громкий испуганный вопль, неожиданно донёсшийся с улицы.
Мы переглянулись, сунули стаканы обратно в автомат и кинулись в холл. Обгоняя друг друга, выскочили на крыльцо - и застыли, как вкопанные.
На газоне рядом со ступеньками сидел Максим Ивушкин. Он был бледный, как бумага, и с круглыми от ужаса глазами. На расстоянии вытянутой руки от него находилась зубастая голова дракона Яши, которая что-то деловито жевала. У парадного входа дракон поместиться не мог, поэтому выглядывал из-за угла. У ног Ивушкина лежал разорванный бумажный пакет из соседней кофейни. Судя по всему, минуту назад в нем находились булочки или пирожные.
Между жующим Яшей и обалдевшим Максимом стояла Клара Семеновна.
- Безобразие! – гневно сказала она, увидев меня и Веронику. – Милые девушки, почему ваш ездовой дракон свободно разгуливает по территории? Да еще ворует у постояльцев еду! Я видела, как он сунул нос в пакет этого юноши, и съел все его булки! Это немыслимо! Я немедленно иду жаловаться директору отеля. И вам, молодой человек, советую сделать то же самое!
Максим с трудом оторвал взгляд от Яши, посмотрел на меня, потом снова взглянул на дракона, затем его глаза закатились, и он без чувств рухнул на траву.
Прода от 30.08.2025, 14:02
***
Ярик Сенин едва ли не плакал.
- Клянусь вам, Яшин загон был в полном порядке! Я проверяю его каждый день: вечером, перед уходом домой, и утром, перед первой кормежкой.
