Повторив жест в обратном направлении, Самаэль создал кольцо из двух десятков длинных гладиусов, лезвия которых угрожающе смотрели на замешкавшихся пехотинцев. В следующее мгновение гладиусы закружились и, достигая верхней точки кольца, вылетали один за другим вперед, ища цель.
Зорг едва успел закрыться защитным барьером, задрожавшим под атакой нескольких гладиусов, но его подопечным повезло меньше. Поверженные солдаты падали наземь — к Самаэлю не приблизился ни один из них. Их тела, пронзенные магическими клинками, лежали на земле, а кровь смешивалась с пылью.
Сбросив магический барьер, Святой Инквизитор прокричал: «Господь осветит путь во тьме и истребит скверну!», выставил перед собой амулет и ударил столпом света, осветившим все перед ним. Самаэль инстинктивно закрыл глаза рукой, но ничего не почувствовал — свет бога Инквизиторов не причинял ему вреда, вопреки ожиданиям храмовника.
— Довольно! — выкрикнул человек в капюшоне и взмахнул рукой, испустив перед собой едва заметную волну, ударившую Зорга в грудь и оттолкнувшую его на пару шагов. — Покажи мне, Святой Инквизитор, чем еще ты можешь побороть Ересь, ибо божественный свет никуда не годится.
На звуки вяло текущего сражения сбежались оставшиеся члены карательной экспедиции и, не дожидаясь приказа командира, бросились в атаку. Самаэль выхватил меч и закружился в танце смерти, за которым завороженно наблюдал Зорг, уже мысленно расчленявший поверженного незнакомца. Все еще живой человек в капюшоне ловко маневрировал среди дюжины пехотинцев, нанося точные удары, каждый из которых достигал цели. Простым солдатам не удавалось уследить за движениями необычного противника, который, как им казалось, двигался сквозь пространство неуловимыми рывками.
Самаэль развернулся к наблюдавшему за ним Зоргу и жестом пригласил инквизитора на бой. Однако храмовник уже успел убедиться, что ему не выйти победителем из честной схватки, поэтому он вскинул руки и принялся читать молитву на незнакомом Самаэлю языке. Поверженные пехотинцы медленно начали подниматься, принимая неестественные, кривые позы. В глазах мертвецов не было ничего, кроме безразличия и пустоты. Лишенные души телесные оболочки вздрагивали от каждого движения, но шли вперед, повинуясь воле Святого Инквизитора.
— Чудесный фокус, ты бы мог показывать его зевакам на ярмарках, — усмехнулся Самаэль и вновь вонзил меч в землю. — Но позволь спросить, это ты зовешь некромантией? Как же нелеп ты в своих порывах сокрушить несокрушимое.
Зорг не ответил, затаив надежду, что зомби разорвут врага на части. Человек в капюшоне поднял перед собой руку и сжал ладонь в кулак — ожившие мертвецы замерли на месте. Когда Самаэль выбросил вперед перст и указал на инквизитора, зомби развернулись и двинули на человека, вернувшего их к «жизни». Зоргу не оставалось больше ничего, кроме как начать защищаться. Теперь наступила очередь Самаэля стать зрителем в этом смертельном спектакле.
Святой Инквизитор отступал под натиском превосходящих сил мертвецов, но умело орудуя «мечом правосудия» в своих руках, постепенно уменьшал их количество. Спустя несколько минут ожесточенного боя Зорг стоял, тяжело дыша и озлобленно глядя на бездействующего Самаэля. На вспотевшем лице разгневанного поборника веры заиграли желваки.
— Я Святой Инквизитор Зорг, и я не убоюсь темных сил, — сказал уставший храмовник. — Сегодня ты будешь истреблен. Клянусь именем Всевышнего.
— Снова и снова ты поминаешь какого-то Всевышнего, — заметил Самаэль и поинтересовался. — Позволь спросить, о ком конкретно ты говоришь. Кому из богов служишь ты и твоя «Святая Инквизиция»?
— Богу справедливости, добра и милосердия, богу огня и очищения. Богу, известному как Элбериэль Светлый, первейшему из небожителей, — гордо ответил Зорг. — Он не позволит тебе ходить по этой земле, пока жив хотя бы один из защитников света.
Самаэль залился истеричным смехом, словно услышал самую смешную шутку в своей жизни, вызвав недоумение на лице инквизитора.
— Что смешного я сказал, еретик? Ты смеешься насмехаться над Великим Элбериэлем? — вскричал Зорг, дрожа от ярости.
— Ты глупец, как и все твои соратники, — прекратил смеяться человек в капюшоне и заговорил вполне серьезным тоном. — Ваш бог давно погиб, и вы служите пустоте, которая не дает вам ничего — ни сил, ни света, ни справедливости. Не знаю, что подпитывает вас духовной энергией и позволяет показывать разнообразные «чудеса», но это точно не Элбериэль, которого давно нет. Поверь мне, инквизитор, я знаю, о чем говорю.
— Как ты смеешь заявлять подобное? — разъяренно выпалил инквизитор и бросился в атаку, пытаясь мечом поразить человека в капюшоне. Тот лишь уклонялся от ударов, пятясь назад, словно играя с Зоргом.
— Отступись, Зорг. Сложи оружие и откажись от лживых учений. Тогда я дарую тебе жизнь, и ты сможешь уйти туда, где ты начнешь все сначала и посвятишь остаток дней искуплению своих многочисленных грехов, — предложил Самаэль, продолжая пятиться. — В тебе нет света, нет ничего, что могло бы победить меня.
— Моя жизнь принадлежит ордену, моя жизнь принадлежит Всевышнему, — начал было возмущаться Зорг, но внезапно замолчал, насквозь пронзенный бастардом Самаэля. Лезвие меча вышло из его спины, а кровь хлынула на землю.
Святой Инквизитор пошатнулся и упал в пыль, Самаэль же убрал оружие, подошел к поверженному врагу и присел рядом с ним. Умирающий храмовник схватил человека в капюшоне за наруч и шепотом спросил: «Кто ты?».
— На том берегу ты узнаешь ответ. Быть может, мы еще встретимся, и я отвечу на все твои вопросы. А пока покойся с миром, заблудший служитель мертвого бога. Твоя душа скоро встретится со всеми, кого ты погубил за годы своей долгой жизни.
Великий Инквизитор Такарис IV сидел за массивным дубовым столом, заваленным пергаментами, свитками и книгами. Тонкие, почти прозрачные пальцы, покрытые старческими пятнами, неразборчиво выводили подписи на различных документах. Большинство из них являлись приказами о казни людей, подозреваемых в ереси и занятиях магией крови. Чернила растекались по пергаменту, оставляя кровавые следы, которые могли стоить кому-то жизни. В кабинете царила тишина, нарушаемая лишь скрипом пера и редкими вздохами старика. Подходил к концу один из самых напряженных рабочих дней за две сотни лет службы в Инквизиции. Спина старца жутко болела, глаза устали от чтения, а мысли путались, но отдыхать нельзя. Не сейчас.
И вот в очередной раз его отвлекли, но по наиболее важному вопросу, который беспокоил старика куда сильнее прочих. Отложив перо и отодвинув стопку документов, Такарис IV поднял глаза на вошедшего. Это был Святой Инквизитор Шео, его верный помощник и один из немногих, кому он доверял. Лицо Шео было бледным, а в глазах читалась тревога. Святой Инквизитор вошел без стука, что было крайне нехарактерно для него, и сразу же начал доклад.
— Владыка, разведчики доложили, что к западу от тракта все селения уничтожены. Деревни сожжены, но следы Зорга и его отряда не обнаружены, — отрапортовал Шео, слегка запыхавшись. — Прошу вашего позволения отправить людей вглубь Долины, чтобы все как следует обследовать. Возможно, им требуется подкрепление.
Такарис IV медленно поднялся с кресла, опираясь на посох, украшенный символами ордена. Старые кости хрустели, а ноги дрожали, но Великий Инквизитор старался держаться прямо. Подойдя к стене, он указал на массивную полку, где стояли десятки свечей, каждая из которых символизировала жизнь члена ордена. Одна из них, та, что горела ярче других, теперь была погашена.
— В этом нет необходимости, они все уже мертвы, как я и боялся. Взгляни сюда, — Великий Инквизитор кивком указал на стену. — Свеча Святого Инквизитора Зорга угасла. Орден лишился одного из лучших людей. Больше века этот доблестный рыцарь служил Храму, оберегая человечество от темных сил. И вот его не стало, и заменить его некому.
Шео замер, его глаза расширились от ужаса — Зорг был не просто членом ордена — это живая легенда, чья сила и преданность не знали равных. И теперь он погиб.
— Следует отправить войско, отыскать убийц и предать их правосудию. Кому хватило смелости и сил, чтобы поднять руку на Святого Инквизитора? Подобного не случалось с незапамятных времен. Все чтят и преклоняются перед членами нашего ордена.
Такарис IV тяжело вздохнул и опустился обратно в кресло.
— У того, кого ваше войско не остановит, друг мой. Срочно созовите Совет, ибо нам нужно обсудить будущее этого города и, что куда важнее, решить, как нам следует поступить с реликвией.
— Владыка, о чем вы говорите? — удивленно переспросил Шео. — Разве существует сила, способная угрожать Храму? Никто не посмеет бросить вызов Элбериэлю и его верным слугам.
Такарис IV посмотрел на Шео с грустью в глазах, понимая, что его слова звучат как бред старого человека, но он знал правду. Правду, которую скрывали от всех, даже от самых верных.
— Пойми, наше величайшее сокровище в опасности. Грядут черные дни, по завершении которых не только Инквизиция, но и сам Храм может погибнуть. В мир вернулся первородный грех, который способен противостоять силам света. Тьма сгущается над головами праведников.
— Если вы говорите о князе... Одно ваше слово, и я убью его и всех, кто верен ему. Если понадобится, я лично привяжу его к столпу и обложу сухими дровами.
Такарис IV усмехнулся, но в его глазах не было радости.
— Генрих нам не угроза и никогда не был. Этот бесхребетный пьяница не способен угрожать даже крысам в подвалах собственного дворца, не говоря уже об ордене. Я говорю о куда более могущественном противнике.
— Тогда что вас беспокоит?
— Пробудился Архивраг, которого сокрушил сам Всевышний столетия назад. Коварный демон, сбежавший из заточения в глубинах преисподней, хочет украсть дар нашего Господа, — мрачно сказал Такарис IV и после тяжелого вздоха добавил. — Ступай, собери братьев — в течение часа я к вам присоединюсь, а пока мне нужно побыть одному и хорошенько все обдумать.
Шео поклонился и вышел из кабинета, оставив Такариса IV наедине с его мыслями. Великий Инквизитор медленно поднялся и подошел к центру комнаты, где на каменном постаменте стояла статуя Элбериэля, бога света и добра. Юноша с пламенем в руках, символ надежды и защиты, теперь казался хрупким и беззащитным. Такарис IV кряхтя опустился на колени и поклонился образу своего Бога, ударив лбом об пол.
— Ваша Божественность, беда. Покорный слуга ищет совета и уповает на вашу безграничную мудрость! Самим нам не справиться. Умоляю, не оставляйте нас в час нужды.
Внезапно воздух в комнате сгустился, и Такарис IV почувствовал, как его сознание переносится в другое место. Старик оказался в Черных Чертогах, где на троне восседало жуткое существо. Астарот, бог-демон, развалился на спинке трона, закинув ногу на подлокотник. Бледное лицо было искажено ухмылкой, а в руках демон держал человеческие пальцы, которые медленно жевал, запивая вином из золотого кубка.
Из уголков черных как смола глаз и губ Астарота слабыми струйками безостановочно лилась алая кровь, стекая по щекам и подбородку на обнаженные шею и грудь, покрытые пульсирующими шрамами. Его вид был отвратителен и величественен одновременно, и Такарис IV, несмотря на свои годы и опыт, не мог сдержать дрожь. Старый Такарис IV видел своего покровителя сотни раз, но никак не мог привыкнуть к тому, что повелитель ужаса… вселяет ужас собственным видом.
— Говори, — приказал Астарот, не отрываясь от трапезы. — Чего ты хочешь от меня, старый дурак?
— Извечный скоро доберется до столицы. Что нам делать? Позвольте нам перенести Осколок на восток, иначе мы не сможем сохранить его. Мы бессильны перед этим врагом. Пусть братья и думают, что могут его истребить, но я понимаю, что никому из смертных не хватит на это силы.
— Попроси князя объявить эвакуацию горожан. Генриху нравится играть в героя и защитника слабых. Беженцы послужат живым щитом, который замедлит Архиврага и выиграет для вас время. Вечно тебя нужно всему учить, старик! — повысил тон бог-демон и швырнул в дрожащего поданного пальцем. — Не подведи меня, иначе кто-нибудь порасторопнее заменит тебя. Ты уже стар, слаб и соображаешь слишком медленно, чтобы поспевать за изменчивым миром. Помни, что долгая жизнь — мое благословение, и я могу оборвать ее в любой момент. В наказание за глупость я бы обглодал твое лицо прямо сейчас, но уж больно оно морщинистое.
Такариса IV передернуло от отвращения, но он быстро взял себя в руки. Ему хотелось как можно скорее покинуть это зловещее место, где даже дышать тяжело и страшно — воздух дрожал над мраморным полом, как над песчаными дюнами. Да и валявшиеся по всему тронному залу останки прислуги, которая здесь часто менялась, не делали обстановку уютнее. «Как скоро я украшу собой этот интерьер?» — подумал про себя Такарис, но вслух произнес иное:
— Ваша Божественность, при всем уважении к вашей бесконечной мудрости, князь не одобрит подобное мероприятие. Этот человек слеп и пока его душа не окажется в руках Извечного, он и не поймет, что городу угрожает опасность. Должен быть иной выход из сложившейся ситуации.
Астарот медленно спустился по ступеням трона, его голос стал тише, но от этого не менее угрожающим.
— Разумеется, князь не позволит эвакуировать людей без причины. Но причина есть, насчет этого не беспокойся, червяк. Скажи ему, что Враг гонит перед собой армию скампов, которые сожгут его любимую столицу вместе с ее жителями. Войско малых демонов вполне достаточный повод, чтобы начать эвакуацию.
— Ваша Божественность, но разведчики не сообщали мне о скампах или иных демонах. Разве Архивраг имеет такое войско? — Такарис IV не сразу понял план повелителя. — Насколько мне известно, он действует один без подручных, но я могу и ошибаться.
Астарот засмеялся и когда скрежет демонического смеха стих, он произнес:
— Глупый, глупый старик… Естественно, у него нет такого войска. Зато оно есть у меня, поэтому я помогу тебе и дам князю повод объявить эвакуацию, — грозно сказал демон, поднявшись с трона и спускаясь по ступеням к своему гостю. — Не упусти эту возможность, иначе вымолить прощение у тебя уже не получится. На этот раз все серьезно, поэтому кара за просчеты не заставит себя ждать. Пришло время отблагодарить своего бога за все, чем я вас одарил в своей безграничной щедрости.
Такарис IV поклонился, чувствуя, как его сердце сжимается от страха. Великий Инквизитор прекрасно осознавал тот факт, что даже маленькая ошибка сейчас будет стоить ему не только жизни, но и души.
Мелиан сидел под раскидистым дубом. Пальцы божества неспешно перебирали струны лютни, извлекая из нее меланхоличную мелодию. Звуки, словно шепот ветра, разносились по поляне, смешиваясь с пением птиц и шелестом листвы. Бог радости и созидания с улыбкой наблюдал за младшими братьями, которые упражнялись в фехтовании на поляне перед ним. Золотистые волосы Первого брата нитями света мягко колыхались на ветру, а глаза светились спокойствием.
Альрон и Элбериэль, напротив, были полны энергии и решимости. Их клинки высекали искры при каждом ударе. Альрон, бог земли и труда, был могуч и крепок, как сама природа. Его действия были тяжелыми, но точными, каждый удар меча сопровождался глухим гулом, словно земля сама помогала ему. Элбериэль, бог света и милосердия, отличался легкостью и стремительностью движений.
Зорг едва успел закрыться защитным барьером, задрожавшим под атакой нескольких гладиусов, но его подопечным повезло меньше. Поверженные солдаты падали наземь — к Самаэлю не приблизился ни один из них. Их тела, пронзенные магическими клинками, лежали на земле, а кровь смешивалась с пылью.
Сбросив магический барьер, Святой Инквизитор прокричал: «Господь осветит путь во тьме и истребит скверну!», выставил перед собой амулет и ударил столпом света, осветившим все перед ним. Самаэль инстинктивно закрыл глаза рукой, но ничего не почувствовал — свет бога Инквизиторов не причинял ему вреда, вопреки ожиданиям храмовника.
— Довольно! — выкрикнул человек в капюшоне и взмахнул рукой, испустив перед собой едва заметную волну, ударившую Зорга в грудь и оттолкнувшую его на пару шагов. — Покажи мне, Святой Инквизитор, чем еще ты можешь побороть Ересь, ибо божественный свет никуда не годится.
На звуки вяло текущего сражения сбежались оставшиеся члены карательной экспедиции и, не дожидаясь приказа командира, бросились в атаку. Самаэль выхватил меч и закружился в танце смерти, за которым завороженно наблюдал Зорг, уже мысленно расчленявший поверженного незнакомца. Все еще живой человек в капюшоне ловко маневрировал среди дюжины пехотинцев, нанося точные удары, каждый из которых достигал цели. Простым солдатам не удавалось уследить за движениями необычного противника, который, как им казалось, двигался сквозь пространство неуловимыми рывками.
Самаэль развернулся к наблюдавшему за ним Зоргу и жестом пригласил инквизитора на бой. Однако храмовник уже успел убедиться, что ему не выйти победителем из честной схватки, поэтому он вскинул руки и принялся читать молитву на незнакомом Самаэлю языке. Поверженные пехотинцы медленно начали подниматься, принимая неестественные, кривые позы. В глазах мертвецов не было ничего, кроме безразличия и пустоты. Лишенные души телесные оболочки вздрагивали от каждого движения, но шли вперед, повинуясь воле Святого Инквизитора.
— Чудесный фокус, ты бы мог показывать его зевакам на ярмарках, — усмехнулся Самаэль и вновь вонзил меч в землю. — Но позволь спросить, это ты зовешь некромантией? Как же нелеп ты в своих порывах сокрушить несокрушимое.
Зорг не ответил, затаив надежду, что зомби разорвут врага на части. Человек в капюшоне поднял перед собой руку и сжал ладонь в кулак — ожившие мертвецы замерли на месте. Когда Самаэль выбросил вперед перст и указал на инквизитора, зомби развернулись и двинули на человека, вернувшего их к «жизни». Зоргу не оставалось больше ничего, кроме как начать защищаться. Теперь наступила очередь Самаэля стать зрителем в этом смертельном спектакле.
Святой Инквизитор отступал под натиском превосходящих сил мертвецов, но умело орудуя «мечом правосудия» в своих руках, постепенно уменьшал их количество. Спустя несколько минут ожесточенного боя Зорг стоял, тяжело дыша и озлобленно глядя на бездействующего Самаэля. На вспотевшем лице разгневанного поборника веры заиграли желваки.
— Я Святой Инквизитор Зорг, и я не убоюсь темных сил, — сказал уставший храмовник. — Сегодня ты будешь истреблен. Клянусь именем Всевышнего.
— Снова и снова ты поминаешь какого-то Всевышнего, — заметил Самаэль и поинтересовался. — Позволь спросить, о ком конкретно ты говоришь. Кому из богов служишь ты и твоя «Святая Инквизиция»?
— Богу справедливости, добра и милосердия, богу огня и очищения. Богу, известному как Элбериэль Светлый, первейшему из небожителей, — гордо ответил Зорг. — Он не позволит тебе ходить по этой земле, пока жив хотя бы один из защитников света.
Самаэль залился истеричным смехом, словно услышал самую смешную шутку в своей жизни, вызвав недоумение на лице инквизитора.
— Что смешного я сказал, еретик? Ты смеешься насмехаться над Великим Элбериэлем? — вскричал Зорг, дрожа от ярости.
— Ты глупец, как и все твои соратники, — прекратил смеяться человек в капюшоне и заговорил вполне серьезным тоном. — Ваш бог давно погиб, и вы служите пустоте, которая не дает вам ничего — ни сил, ни света, ни справедливости. Не знаю, что подпитывает вас духовной энергией и позволяет показывать разнообразные «чудеса», но это точно не Элбериэль, которого давно нет. Поверь мне, инквизитор, я знаю, о чем говорю.
— Как ты смеешь заявлять подобное? — разъяренно выпалил инквизитор и бросился в атаку, пытаясь мечом поразить человека в капюшоне. Тот лишь уклонялся от ударов, пятясь назад, словно играя с Зоргом.
— Отступись, Зорг. Сложи оружие и откажись от лживых учений. Тогда я дарую тебе жизнь, и ты сможешь уйти туда, где ты начнешь все сначала и посвятишь остаток дней искуплению своих многочисленных грехов, — предложил Самаэль, продолжая пятиться. — В тебе нет света, нет ничего, что могло бы победить меня.
— Моя жизнь принадлежит ордену, моя жизнь принадлежит Всевышнему, — начал было возмущаться Зорг, но внезапно замолчал, насквозь пронзенный бастардом Самаэля. Лезвие меча вышло из его спины, а кровь хлынула на землю.
Святой Инквизитор пошатнулся и упал в пыль, Самаэль же убрал оружие, подошел к поверженному врагу и присел рядом с ним. Умирающий храмовник схватил человека в капюшоне за наруч и шепотом спросил: «Кто ты?».
— На том берегу ты узнаешь ответ. Быть может, мы еще встретимся, и я отвечу на все твои вопросы. А пока покойся с миром, заблудший служитель мертвого бога. Твоя душа скоро встретится со всеми, кого ты погубил за годы своей долгой жизни.
***
Великий Инквизитор Такарис IV сидел за массивным дубовым столом, заваленным пергаментами, свитками и книгами. Тонкие, почти прозрачные пальцы, покрытые старческими пятнами, неразборчиво выводили подписи на различных документах. Большинство из них являлись приказами о казни людей, подозреваемых в ереси и занятиях магией крови. Чернила растекались по пергаменту, оставляя кровавые следы, которые могли стоить кому-то жизни. В кабинете царила тишина, нарушаемая лишь скрипом пера и редкими вздохами старика. Подходил к концу один из самых напряженных рабочих дней за две сотни лет службы в Инквизиции. Спина старца жутко болела, глаза устали от чтения, а мысли путались, но отдыхать нельзя. Не сейчас.
И вот в очередной раз его отвлекли, но по наиболее важному вопросу, который беспокоил старика куда сильнее прочих. Отложив перо и отодвинув стопку документов, Такарис IV поднял глаза на вошедшего. Это был Святой Инквизитор Шео, его верный помощник и один из немногих, кому он доверял. Лицо Шео было бледным, а в глазах читалась тревога. Святой Инквизитор вошел без стука, что было крайне нехарактерно для него, и сразу же начал доклад.
— Владыка, разведчики доложили, что к западу от тракта все селения уничтожены. Деревни сожжены, но следы Зорга и его отряда не обнаружены, — отрапортовал Шео, слегка запыхавшись. — Прошу вашего позволения отправить людей вглубь Долины, чтобы все как следует обследовать. Возможно, им требуется подкрепление.
Такарис IV медленно поднялся с кресла, опираясь на посох, украшенный символами ордена. Старые кости хрустели, а ноги дрожали, но Великий Инквизитор старался держаться прямо. Подойдя к стене, он указал на массивную полку, где стояли десятки свечей, каждая из которых символизировала жизнь члена ордена. Одна из них, та, что горела ярче других, теперь была погашена.
— В этом нет необходимости, они все уже мертвы, как я и боялся. Взгляни сюда, — Великий Инквизитор кивком указал на стену. — Свеча Святого Инквизитора Зорга угасла. Орден лишился одного из лучших людей. Больше века этот доблестный рыцарь служил Храму, оберегая человечество от темных сил. И вот его не стало, и заменить его некому.
Шео замер, его глаза расширились от ужаса — Зорг был не просто членом ордена — это живая легенда, чья сила и преданность не знали равных. И теперь он погиб.
— Следует отправить войско, отыскать убийц и предать их правосудию. Кому хватило смелости и сил, чтобы поднять руку на Святого Инквизитора? Подобного не случалось с незапамятных времен. Все чтят и преклоняются перед членами нашего ордена.
Такарис IV тяжело вздохнул и опустился обратно в кресло.
— У того, кого ваше войско не остановит, друг мой. Срочно созовите Совет, ибо нам нужно обсудить будущее этого города и, что куда важнее, решить, как нам следует поступить с реликвией.
— Владыка, о чем вы говорите? — удивленно переспросил Шео. — Разве существует сила, способная угрожать Храму? Никто не посмеет бросить вызов Элбериэлю и его верным слугам.
Такарис IV посмотрел на Шео с грустью в глазах, понимая, что его слова звучат как бред старого человека, но он знал правду. Правду, которую скрывали от всех, даже от самых верных.
— Пойми, наше величайшее сокровище в опасности. Грядут черные дни, по завершении которых не только Инквизиция, но и сам Храм может погибнуть. В мир вернулся первородный грех, который способен противостоять силам света. Тьма сгущается над головами праведников.
— Если вы говорите о князе... Одно ваше слово, и я убью его и всех, кто верен ему. Если понадобится, я лично привяжу его к столпу и обложу сухими дровами.
Такарис IV усмехнулся, но в его глазах не было радости.
— Генрих нам не угроза и никогда не был. Этот бесхребетный пьяница не способен угрожать даже крысам в подвалах собственного дворца, не говоря уже об ордене. Я говорю о куда более могущественном противнике.
— Тогда что вас беспокоит?
— Пробудился Архивраг, которого сокрушил сам Всевышний столетия назад. Коварный демон, сбежавший из заточения в глубинах преисподней, хочет украсть дар нашего Господа, — мрачно сказал Такарис IV и после тяжелого вздоха добавил. — Ступай, собери братьев — в течение часа я к вам присоединюсь, а пока мне нужно побыть одному и хорошенько все обдумать.
Шео поклонился и вышел из кабинета, оставив Такариса IV наедине с его мыслями. Великий Инквизитор медленно поднялся и подошел к центру комнаты, где на каменном постаменте стояла статуя Элбериэля, бога света и добра. Юноша с пламенем в руках, символ надежды и защиты, теперь казался хрупким и беззащитным. Такарис IV кряхтя опустился на колени и поклонился образу своего Бога, ударив лбом об пол.
— Ваша Божественность, беда. Покорный слуга ищет совета и уповает на вашу безграничную мудрость! Самим нам не справиться. Умоляю, не оставляйте нас в час нужды.
Внезапно воздух в комнате сгустился, и Такарис IV почувствовал, как его сознание переносится в другое место. Старик оказался в Черных Чертогах, где на троне восседало жуткое существо. Астарот, бог-демон, развалился на спинке трона, закинув ногу на подлокотник. Бледное лицо было искажено ухмылкой, а в руках демон держал человеческие пальцы, которые медленно жевал, запивая вином из золотого кубка.
Из уголков черных как смола глаз и губ Астарота слабыми струйками безостановочно лилась алая кровь, стекая по щекам и подбородку на обнаженные шею и грудь, покрытые пульсирующими шрамами. Его вид был отвратителен и величественен одновременно, и Такарис IV, несмотря на свои годы и опыт, не мог сдержать дрожь. Старый Такарис IV видел своего покровителя сотни раз, но никак не мог привыкнуть к тому, что повелитель ужаса… вселяет ужас собственным видом.
— Говори, — приказал Астарот, не отрываясь от трапезы. — Чего ты хочешь от меня, старый дурак?
— Извечный скоро доберется до столицы. Что нам делать? Позвольте нам перенести Осколок на восток, иначе мы не сможем сохранить его. Мы бессильны перед этим врагом. Пусть братья и думают, что могут его истребить, но я понимаю, что никому из смертных не хватит на это силы.
— Попроси князя объявить эвакуацию горожан. Генриху нравится играть в героя и защитника слабых. Беженцы послужат живым щитом, который замедлит Архиврага и выиграет для вас время. Вечно тебя нужно всему учить, старик! — повысил тон бог-демон и швырнул в дрожащего поданного пальцем. — Не подведи меня, иначе кто-нибудь порасторопнее заменит тебя. Ты уже стар, слаб и соображаешь слишком медленно, чтобы поспевать за изменчивым миром. Помни, что долгая жизнь — мое благословение, и я могу оборвать ее в любой момент. В наказание за глупость я бы обглодал твое лицо прямо сейчас, но уж больно оно морщинистое.
Такариса IV передернуло от отвращения, но он быстро взял себя в руки. Ему хотелось как можно скорее покинуть это зловещее место, где даже дышать тяжело и страшно — воздух дрожал над мраморным полом, как над песчаными дюнами. Да и валявшиеся по всему тронному залу останки прислуги, которая здесь часто менялась, не делали обстановку уютнее. «Как скоро я украшу собой этот интерьер?» — подумал про себя Такарис, но вслух произнес иное:
— Ваша Божественность, при всем уважении к вашей бесконечной мудрости, князь не одобрит подобное мероприятие. Этот человек слеп и пока его душа не окажется в руках Извечного, он и не поймет, что городу угрожает опасность. Должен быть иной выход из сложившейся ситуации.
Астарот медленно спустился по ступеням трона, его голос стал тише, но от этого не менее угрожающим.
— Разумеется, князь не позволит эвакуировать людей без причины. Но причина есть, насчет этого не беспокойся, червяк. Скажи ему, что Враг гонит перед собой армию скампов, которые сожгут его любимую столицу вместе с ее жителями. Войско малых демонов вполне достаточный повод, чтобы начать эвакуацию.
— Ваша Божественность, но разведчики не сообщали мне о скампах или иных демонах. Разве Архивраг имеет такое войско? — Такарис IV не сразу понял план повелителя. — Насколько мне известно, он действует один без подручных, но я могу и ошибаться.
Астарот засмеялся и когда скрежет демонического смеха стих, он произнес:
— Глупый, глупый старик… Естественно, у него нет такого войска. Зато оно есть у меня, поэтому я помогу тебе и дам князю повод объявить эвакуацию, — грозно сказал демон, поднявшись с трона и спускаясь по ступеням к своему гостю. — Не упусти эту возможность, иначе вымолить прощение у тебя уже не получится. На этот раз все серьезно, поэтому кара за просчеты не заставит себя ждать. Пришло время отблагодарить своего бога за все, чем я вас одарил в своей безграничной щедрости.
Такарис IV поклонился, чувствуя, как его сердце сжимается от страха. Великий Инквизитор прекрасно осознавал тот факт, что даже маленькая ошибка сейчас будет стоить ему не только жизни, но и души.
Глава II
Мелиан сидел под раскидистым дубом. Пальцы божества неспешно перебирали струны лютни, извлекая из нее меланхоличную мелодию. Звуки, словно шепот ветра, разносились по поляне, смешиваясь с пением птиц и шелестом листвы. Бог радости и созидания с улыбкой наблюдал за младшими братьями, которые упражнялись в фехтовании на поляне перед ним. Золотистые волосы Первого брата нитями света мягко колыхались на ветру, а глаза светились спокойствием.
Альрон и Элбериэль, напротив, были полны энергии и решимости. Их клинки высекали искры при каждом ударе. Альрон, бог земли и труда, был могуч и крепок, как сама природа. Его действия были тяжелыми, но точными, каждый удар меча сопровождался глухим гулом, словно земля сама помогала ему. Элбериэль, бог света и милосердия, отличался легкостью и стремительностью движений.
