«Узнай князь, чем заняты его люди, Храму пришлось бы ответить на множество вопросов, — подумал Святой, наблюдая за умерщвлением очередного крестьянина. — Но Инквизиция не отчитывается перед князьями».
Зорг знал, что его действия останутся безнаказанными, ведь он действовал во имя веры. Когда последние крики стихли, рядом с ним собрались полтора десятка пехотинцев, ожидавших отставших товарищей. Задача была почти выполнена — в Долине не осталось живых, кроме карателей. Запыхавшиеся солдаты ждали приказа о возвращении, но Зорг чего-то выжидал, ощущая незнакомую духовную энергию. В его послужном списке значились не только расправы над крестьянами, но и поимки опасных врагов, сведущих в путях духа. Похоже, сегодня его ждало новое испытание.
Через ворота прошёл таинственный незнакомец. Остановившись в нескольких метрах от воинов, пришелец опёрся на полуторный меч, лезвие которого отражало пламя горящих домов. Плащ, сшитый из ткани, казавшейся живой и переливавшейся тёмными оттенками, скрывал лицо под капюшоном. Зорг почувствовал холодок по спине — этот человек был самой Ересью во плоти.
— Кто ты? — сурово спросил Святой. — Мне нужно знать, чья душа будет проклята.
— Безродный бродяга без имени, — спокойно ответил человек в капюшоне, оглядывая руины Лунного Серпа. — А ты кто? Судья, палач или всё сразу?
— Правильно, судья и палач в одном лице. Я — Святой Инквизитор Зорг. Лето, прикончи его! — крикнул Зорг, указывая на незнакомца.
Инквизитор вполне отдавал отчёт своим действиям, понимая, что даже такой опытный воин, как Лето, не справится с духовным мастером, чьё приближение он почуял издалека. А значит, это грозный противник, для которого обычные люди не представляют опасности. Но прежде, чем лично вступать в бой, Святой хотел лучше понять, с кем ему предстоит иметь дело.
Сержант уверенно шагнул вперёд, занося меч для удара. Самаэль, не двигаясь, наблюдал за ним. Под капюшоном вспыхнули два лиловых огонька, и одним движением голова Лето слетела с плеч, упав к ногам инквизитора. Тело рухнуло, и кровь сержанта окропила сапоги Зорга. Ошеломлённые солдаты выстроились, готовя оружие к бою.
— В моих руках меч правосудия! — взревел Зорг, выхватывая клинок, украшенный священными символами. — Ты ответишь за убийство Лето. Этой ночью твоё тело будет брошено свиньям, еретик! В бой!
Пятнадцать бойцов медленно наступали, но незнакомец не двинулся. Вонзив меч в землю, он начертал в воздухе полукруг каждой рукой, создав кольцо из двух десятков гладиусов, лезвия которых угрожающе смотрели на пехотинцев. Короткие клинки закружились и устремились вперёд, без промаха поражая цели одну за другой. Зорг успел закрыться защитным барьером, зазвеневшим под ударами гладиусов, но его людям повезло меньше. Пронзённые магическими клинками, солдаты падали, и их кровь смешивалась с пылью.
Сбросив барьер, Святой прокричал: «Господь осветит путь во тьме и истребит скверну!» — и ударил столпом жёлтого света из амулета, расплавившим землю между сражающимися. Самаэль инстинктивно закрыл глаза рукой, но божественный свет не причинил ему вреда.
— Довольно! — выкрикнул человек в капюшоне, испустив волну невидимой энергии, оттолкнувшую Зорга на несколько шагов. — Покажи, инквизитор, чем ещё ты можешь побороть Ересь, ибо твой божественный свет никуда не годится.
Оставшиеся каратели бросились в атаку. Самаэль выхватил меч и закружился в танце смерти. Зорг, заворожённый, наблюдал, как противник маневрирует среди пехотинцев, нанося точные удары. Солдаты не успевали следить за его рывками. Еретик повернулся к инквизитору и жестом пригласил его на бой.
— Откуда в тебе столько силы? — одновременно испуганно и удивлённо спросил Зорг. — В Тейне не осталось никого, кто мог бы с такой лёгкостью сражаться с членами моего Ордена. Владыка Света осуждает тёмные искусства, но ради очищения скверны… Уверен, Всевышний простит меня за совершаемое святотатство.
Храмовник, понимая, что в честной схватке не победить, вскинул руки и начал шептать молитву. Поверженные пехотинцы поднимались в неестественных позах, их пустые глаза выражали безразличие. Зомби двинулись вперёд, повинуясь воле Зорга, ощутившего приближение своего триумфа.
— Не смей сомневаться в силе слуг Светлого Бога! — самодовольно бросил Святой, наблюдая за толпой мертвецов, медленно приближавшихся к неизвестному духовному мастеру. — Когда они разорвут тебя, мне останется лишь предать огню твою прогнившую плоть.
— Чудесный фокус, ты мог бы показывать его на ярмарках, — усмехнулся Самаэль, вонзив меч в землю. — Но это ты зовёшь тёмными искусствами? В прежние времена некроманты внушали ужас всем, кому не посчастливилось стать у них на пути. А это… всего лишь несколько бессознательных трупов.
Зорг молчал, уверенный, что зомби всё-таки разорвут врага. Но Самаэль сжал кулак, и мертвецы замерли. Указав на инквизитора, он заставил их повернуться против своего создателя. Святому пришлось защищаться, уменьшая их число мечом правосудия и божественным светом. Самаэль терпеливо дожидался завершения представления, внимательно изучая боевые приёмы и духовные техники неприятеля на тот случай, если вновь доведётся столкнуться с Инквизицией. Спустя минуты боя храмовник, тяжело дыша, взглянул на своего противника.
— Я — Святой Инквизитор Зорг, и я не убоюсь тёмных сил, — произнёс храмовник, поудобнее перехватив рукоять меча. — Сегодня ты будешь истреблён. Клянусь Всевышним.
— Снова ты поминаешь какого-то Всевышнего, — с иронией заметил Самаэль, покачивая указательным пальцем. — О ком ты говоришь? Кому служит твоя Святая Инквизиция?
— Богу справедливости, добра и милосердия, богу огня и очищения — Элбериэлю Светлому, первейшему из небожителей, — гордо ответил Зорг, задирая подбородок. — Он не позволит тебе ходить по этой земле, пока жив хотя бы один защитник света. Даже если тебе каким-то чудом удастся расправиться со мной, за меня отомстят мои братья.
Самаэль разразился смехом, вызвав недоумение у храмовника.
— Что смешного я сказал, еретик? — вскричал Зорг, дрожа от ярости. — Ты смеешь насмехаться над Элбериэлем?
— Ты глупец, как и твои соратники, — серьёзно сказал Самаэль, выдернув меч из земли. — Ваш бог давно мёртв, и вы служите пустоте, которая не даёт ни сил, ни света, ни справедливости. Не знаю, что подпитывает ваши «чудеса», но это не Элбериэль. Его наследие ещё тлеет в этом мире, но я постараюсь потушить этот пепел раз и навсегда.
— Как ты смеешь?! — взревел Зорг и бросился в атаку. — За богохульство ты умрёшь здесь, или я не Святой Инквизитор!
Самаэль, ловко уклоняясь от выпадов храмовника, двигался с грацией танцора, а его полуторный меч сверкал в отблесках света. Храмовник, сжимая рукоять своего клинка, наносил мощные, но предсказуемые удары. Сначала последовал резкий диагональный рубящий удар сверху вниз с правого плеча, за которым тут же последовал второй, зеркальный удар с левого, образуя в воздухе подобие креста. Противник, предвидя атаку, скользнул в сторону, позволяя клинку храмовника рассекать лишь воздух.
Самаэль ответил стремительным уколом, нацеленным в уязвимую точку под наплечником храмовника. Удар был молниеносным, с лёгким поворотом запястья, чтобы обойти защиту, но храмовник успел отразить его, вскинув меч в защитную стойку. Коварный еретик отступал лёгкими шагами — в каждом его движении читалась насмешка над Святым, словно он играл с ним, выжидая момент для решающего удара.
— Отступись, Зорг. Сложи оружие и откажись от лживых учений, — предложил Самаэль после очередного бессмысленного обмена ударами. — Тогда я дарую тебе жизнь, и ты сможешь начать всё сначала, искупая свои многочисленные грехи. Уверен, у тебя их накопилось немало.
— Моя жизнь принадлежит Ордену и Всевышнему! — начал Зорг, но замолчал, пронзённый уколом, нанесённым с невероятной скоростью. — Как ты…
Зорг пошатнулся и упал. Самаэль присел рядом с умирающим и услышал шёпот: «Кто ты?»
— На том берегу ты узнаешь ответ. Покойся с миром, заблудший служитель мёртвого бога.
Такарис IV сидел за массивным дубовым столом, заваленным пергаментами, свитками и книгами. Тонкие пальцы, покрытые старческими пятнами, выводили подписи на приказах о казни еретиков и магов крови. Чернила растекались, оставляя кровавые следы. В кабинете царила тишина, нарушаемая лишь скрипом пера и усталыми вздохами старика. Один из самых напряжённых дней за двести лет службы наконец подходил к завершению. Спина болела, глаза слипались, мысли путались, но отдыхать было нельзя. Не сейчас.
Рабочий процесс нарушило внезапное появление Святого Инквизитора Шео, вошедшего без стука в кабинет — редкое нарушение этикета со стороны ламского храмовника. К своему огромному удивлению, Великий Инквизитор увидел перед собой не привычный образ завсегдатая светских раутов с утончёнными манерами, а перепуганного мужчину с бледным лицом.
— Владыка, разведчики доложили: к западу от тракта все селения уничтожены, деревни сожжены, но следов Зорга и его отряда нет, — торопливо доложил Шео, проглатывая слова. — Прошу позволения отправить людей в Долину для расследования. Возможно, им нужно подкрепление. Если на то будет ваша воля, я готов лично…
Такарис IV поднялся, опираясь на посох с символами Храма Света. Его кости хрустели, ноги дрожали, но он старался держаться прямо, как подобает человеку его статуса. Указав на полку с десятками свечей, символизировавших жизни членов Ордена, старик меланхолично констатировал:
— В этом нет нужды. Они мертвы, как я и боялся. Свеча брата Зорга угасла. Наш Орден лишился одного из лучших. Век он служил Храму, оберегая человечество от зла и скверны. И вот его не стало, и мы на шаг приблизились к поражению в многовековой войне с силами зла.
Святой Шео замер, потрясённый услышанным. В его голове пронеслась мысль: «Как мой учитель мог погибнуть во время рейда в Долину, где нет никого, кроме жалких крестьян?»
— Брат Зорг — легенда, чья сила и преданность не знали равных. Он был лучшим из нас, — воскликнул храмовник, продолжая смотреть на погасшую свечу. — Нужно без промедления отправить войско, найти убийц и предать их правосудию. Кому хватило сил и наглости поднять руку на Святого Инквизитора?
Такарис IV тяжело вздохнул и опустился в кресло, дотронувшись пальцами до взмокшего лба.
— Того, кого княжеское войско не остановит, друг мой. Созови Совет. Нам нужно обсудить будущее города и решить, что делать с реликвией. Мы не можем отдать её на поругание.
— Владыка, о чём вы? — удивлённо переспросил Святой, пристально посмотрев на патриарха. — Разве есть сила, способная угрожать Храму Света? Веками мы…
— Наше величайшее сокровище в опасности, — неожиданно повысил голос Такарис и ударил посохом по полу, но тут же успокоился и продолжил тише. — Грядут чёрные дни, и Храм может погибнуть. В мир вернулся первородный грех, способный противостоять силам света. В эти непростые времена мы должны проявлять решительность и стойкость, ведь за нами особенно пристально наблюдает Светлейший.
— Как быть с князем? Он не позволит нам просто так взять и уйти, когда все только и говорят о возможном нападении моих соотечественников. Одно ваше слово, и я очищу княжеский дворец огнём и мечом.
— Генрих — не угроза, — безрадостно усмехнулся Великий Инквизитор. — Этот пьяница не способен угрожать даже крысам в своём дворце. Я говорю о более могущественном враге.
— Я не понимаю вас, владыка. У нашего Храма нет врагов. Если речь о Тайпин Тяньго, то в любой момент можно устроить новый поход во имя Света.
— Не хотел говорить этого. Пробудился Архивраг, которого сокрушил Всевышний столетия назад. Демон, сбежавший из самой преисподней, хочет украсть дар нашего любимого Господа, — мрачно произнёс Такарис IV. — Ступай, созови всех братьев, которые есть в Ольвине. Я присоединюсь к вам через час. Мне нужно подумать и помолиться.
Святой Шео поклонился и вышел, оставив Такариса наедине с его мыслями. Едва подчинённый покинул кабинет, старик поднялся с кресла и подошёл к статуе Элбериэля, символа надежды и защиты, казавшегося теперь необычно хрупким. Опускаясь на колени, Великий Инквизитор ударил лбом об пол.
— Ваша Божественность, беда! Ваш покорный слуга ищет совета и уповает на вашу нескончаемую мудрость! Не оставьте нас в час нужды, ибо приближается волчий час этого мира.
Воздух сгустился, и сознание Такариса перенеслось в Чёрные Чертоги, где на троне, окутанном клубящимся мраком, восседал Астарот, чья фигура казалась сотканной из теней и кошмаров. Бледное лицо бога-демона, словно вырезанное из мрамора, озаряла зловещая ухмылка, а глаза, чёрные, как бездонные пропасти, мерцали алым, будто угли в ночи. Кровь стекала с его губ, покрывая шрамы на шее и груди.
В руках он небрежно сжимал чашу с человеческими пальцами, периодически отправляя их в рот и запивая вином из золотого кубка, который, казалось, пульсировал, как живое сердце. Аура бога-демона, одновременно ужасающая и завораживающая, заставляла дрожать перед ним, не позволяя отвести взгляд. Такарис IV, несмотря на свои годы и опыт, не мог сдержать дрожь. Ему доводилось видеть своего покровителя сотни раз, но он никак не мог привыкнуть к тому, что повелитель ужаса… вселяет ужас собственным видом.
— Говори, старик, — приказал Астарот, не отрываясь от трапезы. — Чего ты хочешь, жалкий смертный?
— Г-господин… — Такарис задохнулся и заговорил голосом, разрываемым страхом. — Я… я видел его… Он… он идёт… Скоро доберётся до столицы… Что делать? Позвольте… прошу, позвольте перенести Осколок на восток… Мы бессильны перед ним…
Астарот медленно наклонился вперёд, в его глазах вспыхнуло пламя, а тени вокруг трона закружились, словно живые. Бог-демон швырнул палец в старика, и тот инстинктивно отшатнулся. Такариса IV передёрнуло от отвращения, но он быстро взял себя в руки. Ему хотелось как можно скорее покинуть это зловещее место, где даже дышать было тяжело и страшно. Валявшиеся по всему тронному залу останки прислуги, которая здесь часто менялась, не делали обстановку уютнее. «Как скоро я украшу собой этот интерьер?» — пронеслось в его голове.
— Попроси князя объявить эвакуацию, — угрожающе прорычал Астарот, и его слова одновременно звучали в ушах и вторились в голове прислужника. — Беженцы станут живым щитом, замедлят Архиврага, выиграют время. Вечно тебя нужно учить, старик! Не подведи, иначе кто-то порасторопнее займёт твоё место. Долгая жизнь — моё благословение, и я могу оборвать её, когда пожелаю.
— К-князь… он не одобрит… без причины… — слова Такариса прерывались, словно он боялся, что любое из них может стать последним в его жизни. — Ваша Божественность, при всём уважении к вашей бесконечной мудрости, этот человек слеп, и, пока его душа не окажется в руках Архиврага, он не поймёт, что городу угрожает опасность. Должен быть иной выход из сложившейся ситуации.
Астарот спустился с трона, его движения были плавными, но от этого не менее пугающими. Тени с шелестом следовали за ним, а воздух вокруг стал тяжёлым, пропитанным запахом крови и серы.
— Причина есть, — прошипел бог-демон прямо в разум Такариса, заставляя того содрогнуться. — Скажи князю, что Враг гонит армию скампов, которые сожгут столицу. Этого достаточно.
Зорг знал, что его действия останутся безнаказанными, ведь он действовал во имя веры. Когда последние крики стихли, рядом с ним собрались полтора десятка пехотинцев, ожидавших отставших товарищей. Задача была почти выполнена — в Долине не осталось живых, кроме карателей. Запыхавшиеся солдаты ждали приказа о возвращении, но Зорг чего-то выжидал, ощущая незнакомую духовную энергию. В его послужном списке значились не только расправы над крестьянами, но и поимки опасных врагов, сведущих в путях духа. Похоже, сегодня его ждало новое испытание.
Через ворота прошёл таинственный незнакомец. Остановившись в нескольких метрах от воинов, пришелец опёрся на полуторный меч, лезвие которого отражало пламя горящих домов. Плащ, сшитый из ткани, казавшейся живой и переливавшейся тёмными оттенками, скрывал лицо под капюшоном. Зорг почувствовал холодок по спине — этот человек был самой Ересью во плоти.
— Кто ты? — сурово спросил Святой. — Мне нужно знать, чья душа будет проклята.
— Безродный бродяга без имени, — спокойно ответил человек в капюшоне, оглядывая руины Лунного Серпа. — А ты кто? Судья, палач или всё сразу?
— Правильно, судья и палач в одном лице. Я — Святой Инквизитор Зорг. Лето, прикончи его! — крикнул Зорг, указывая на незнакомца.
Инквизитор вполне отдавал отчёт своим действиям, понимая, что даже такой опытный воин, как Лето, не справится с духовным мастером, чьё приближение он почуял издалека. А значит, это грозный противник, для которого обычные люди не представляют опасности. Но прежде, чем лично вступать в бой, Святой хотел лучше понять, с кем ему предстоит иметь дело.
Сержант уверенно шагнул вперёд, занося меч для удара. Самаэль, не двигаясь, наблюдал за ним. Под капюшоном вспыхнули два лиловых огонька, и одним движением голова Лето слетела с плеч, упав к ногам инквизитора. Тело рухнуло, и кровь сержанта окропила сапоги Зорга. Ошеломлённые солдаты выстроились, готовя оружие к бою.
— В моих руках меч правосудия! — взревел Зорг, выхватывая клинок, украшенный священными символами. — Ты ответишь за убийство Лето. Этой ночью твоё тело будет брошено свиньям, еретик! В бой!
Пятнадцать бойцов медленно наступали, но незнакомец не двинулся. Вонзив меч в землю, он начертал в воздухе полукруг каждой рукой, создав кольцо из двух десятков гладиусов, лезвия которых угрожающе смотрели на пехотинцев. Короткие клинки закружились и устремились вперёд, без промаха поражая цели одну за другой. Зорг успел закрыться защитным барьером, зазвеневшим под ударами гладиусов, но его людям повезло меньше. Пронзённые магическими клинками, солдаты падали, и их кровь смешивалась с пылью.
Сбросив барьер, Святой прокричал: «Господь осветит путь во тьме и истребит скверну!» — и ударил столпом жёлтого света из амулета, расплавившим землю между сражающимися. Самаэль инстинктивно закрыл глаза рукой, но божественный свет не причинил ему вреда.
— Довольно! — выкрикнул человек в капюшоне, испустив волну невидимой энергии, оттолкнувшую Зорга на несколько шагов. — Покажи, инквизитор, чем ещё ты можешь побороть Ересь, ибо твой божественный свет никуда не годится.
Оставшиеся каратели бросились в атаку. Самаэль выхватил меч и закружился в танце смерти. Зорг, заворожённый, наблюдал, как противник маневрирует среди пехотинцев, нанося точные удары. Солдаты не успевали следить за его рывками. Еретик повернулся к инквизитору и жестом пригласил его на бой.
— Откуда в тебе столько силы? — одновременно испуганно и удивлённо спросил Зорг. — В Тейне не осталось никого, кто мог бы с такой лёгкостью сражаться с членами моего Ордена. Владыка Света осуждает тёмные искусства, но ради очищения скверны… Уверен, Всевышний простит меня за совершаемое святотатство.
Храмовник, понимая, что в честной схватке не победить, вскинул руки и начал шептать молитву. Поверженные пехотинцы поднимались в неестественных позах, их пустые глаза выражали безразличие. Зомби двинулись вперёд, повинуясь воле Зорга, ощутившего приближение своего триумфа.
— Не смей сомневаться в силе слуг Светлого Бога! — самодовольно бросил Святой, наблюдая за толпой мертвецов, медленно приближавшихся к неизвестному духовному мастеру. — Когда они разорвут тебя, мне останется лишь предать огню твою прогнившую плоть.
— Чудесный фокус, ты мог бы показывать его на ярмарках, — усмехнулся Самаэль, вонзив меч в землю. — Но это ты зовёшь тёмными искусствами? В прежние времена некроманты внушали ужас всем, кому не посчастливилось стать у них на пути. А это… всего лишь несколько бессознательных трупов.
Зорг молчал, уверенный, что зомби всё-таки разорвут врага. Но Самаэль сжал кулак, и мертвецы замерли. Указав на инквизитора, он заставил их повернуться против своего создателя. Святому пришлось защищаться, уменьшая их число мечом правосудия и божественным светом. Самаэль терпеливо дожидался завершения представления, внимательно изучая боевые приёмы и духовные техники неприятеля на тот случай, если вновь доведётся столкнуться с Инквизицией. Спустя минуты боя храмовник, тяжело дыша, взглянул на своего противника.
— Я — Святой Инквизитор Зорг, и я не убоюсь тёмных сил, — произнёс храмовник, поудобнее перехватив рукоять меча. — Сегодня ты будешь истреблён. Клянусь Всевышним.
— Снова ты поминаешь какого-то Всевышнего, — с иронией заметил Самаэль, покачивая указательным пальцем. — О ком ты говоришь? Кому служит твоя Святая Инквизиция?
— Богу справедливости, добра и милосердия, богу огня и очищения — Элбериэлю Светлому, первейшему из небожителей, — гордо ответил Зорг, задирая подбородок. — Он не позволит тебе ходить по этой земле, пока жив хотя бы один защитник света. Даже если тебе каким-то чудом удастся расправиться со мной, за меня отомстят мои братья.
Самаэль разразился смехом, вызвав недоумение у храмовника.
— Что смешного я сказал, еретик? — вскричал Зорг, дрожа от ярости. — Ты смеешь насмехаться над Элбериэлем?
— Ты глупец, как и твои соратники, — серьёзно сказал Самаэль, выдернув меч из земли. — Ваш бог давно мёртв, и вы служите пустоте, которая не даёт ни сил, ни света, ни справедливости. Не знаю, что подпитывает ваши «чудеса», но это не Элбериэль. Его наследие ещё тлеет в этом мире, но я постараюсь потушить этот пепел раз и навсегда.
— Как ты смеешь?! — взревел Зорг и бросился в атаку. — За богохульство ты умрёшь здесь, или я не Святой Инквизитор!
Самаэль, ловко уклоняясь от выпадов храмовника, двигался с грацией танцора, а его полуторный меч сверкал в отблесках света. Храмовник, сжимая рукоять своего клинка, наносил мощные, но предсказуемые удары. Сначала последовал резкий диагональный рубящий удар сверху вниз с правого плеча, за которым тут же последовал второй, зеркальный удар с левого, образуя в воздухе подобие креста. Противник, предвидя атаку, скользнул в сторону, позволяя клинку храмовника рассекать лишь воздух.
Самаэль ответил стремительным уколом, нацеленным в уязвимую точку под наплечником храмовника. Удар был молниеносным, с лёгким поворотом запястья, чтобы обойти защиту, но храмовник успел отразить его, вскинув меч в защитную стойку. Коварный еретик отступал лёгкими шагами — в каждом его движении читалась насмешка над Святым, словно он играл с ним, выжидая момент для решающего удара.
— Отступись, Зорг. Сложи оружие и откажись от лживых учений, — предложил Самаэль после очередного бессмысленного обмена ударами. — Тогда я дарую тебе жизнь, и ты сможешь начать всё сначала, искупая свои многочисленные грехи. Уверен, у тебя их накопилось немало.
— Моя жизнь принадлежит Ордену и Всевышнему! — начал Зорг, но замолчал, пронзённый уколом, нанесённым с невероятной скоростью. — Как ты…
Зорг пошатнулся и упал. Самаэль присел рядом с умирающим и услышал шёпот: «Кто ты?»
— На том берегу ты узнаешь ответ. Покойся с миром, заблудший служитель мёртвого бога.
***
Такарис IV сидел за массивным дубовым столом, заваленным пергаментами, свитками и книгами. Тонкие пальцы, покрытые старческими пятнами, выводили подписи на приказах о казни еретиков и магов крови. Чернила растекались, оставляя кровавые следы. В кабинете царила тишина, нарушаемая лишь скрипом пера и усталыми вздохами старика. Один из самых напряжённых дней за двести лет службы наконец подходил к завершению. Спина болела, глаза слипались, мысли путались, но отдыхать было нельзя. Не сейчас.
Рабочий процесс нарушило внезапное появление Святого Инквизитора Шео, вошедшего без стука в кабинет — редкое нарушение этикета со стороны ламского храмовника. К своему огромному удивлению, Великий Инквизитор увидел перед собой не привычный образ завсегдатая светских раутов с утончёнными манерами, а перепуганного мужчину с бледным лицом.
— Владыка, разведчики доложили: к западу от тракта все селения уничтожены, деревни сожжены, но следов Зорга и его отряда нет, — торопливо доложил Шео, проглатывая слова. — Прошу позволения отправить людей в Долину для расследования. Возможно, им нужно подкрепление. Если на то будет ваша воля, я готов лично…
Такарис IV поднялся, опираясь на посох с символами Храма Света. Его кости хрустели, ноги дрожали, но он старался держаться прямо, как подобает человеку его статуса. Указав на полку с десятками свечей, символизировавших жизни членов Ордена, старик меланхолично констатировал:
— В этом нет нужды. Они мертвы, как я и боялся. Свеча брата Зорга угасла. Наш Орден лишился одного из лучших. Век он служил Храму, оберегая человечество от зла и скверны. И вот его не стало, и мы на шаг приблизились к поражению в многовековой войне с силами зла.
Святой Шео замер, потрясённый услышанным. В его голове пронеслась мысль: «Как мой учитель мог погибнуть во время рейда в Долину, где нет никого, кроме жалких крестьян?»
— Брат Зорг — легенда, чья сила и преданность не знали равных. Он был лучшим из нас, — воскликнул храмовник, продолжая смотреть на погасшую свечу. — Нужно без промедления отправить войско, найти убийц и предать их правосудию. Кому хватило сил и наглости поднять руку на Святого Инквизитора?
Такарис IV тяжело вздохнул и опустился в кресло, дотронувшись пальцами до взмокшего лба.
— Того, кого княжеское войско не остановит, друг мой. Созови Совет. Нам нужно обсудить будущее города и решить, что делать с реликвией. Мы не можем отдать её на поругание.
— Владыка, о чём вы? — удивлённо переспросил Святой, пристально посмотрев на патриарха. — Разве есть сила, способная угрожать Храму Света? Веками мы…
— Наше величайшее сокровище в опасности, — неожиданно повысил голос Такарис и ударил посохом по полу, но тут же успокоился и продолжил тише. — Грядут чёрные дни, и Храм может погибнуть. В мир вернулся первородный грех, способный противостоять силам света. В эти непростые времена мы должны проявлять решительность и стойкость, ведь за нами особенно пристально наблюдает Светлейший.
— Как быть с князем? Он не позволит нам просто так взять и уйти, когда все только и говорят о возможном нападении моих соотечественников. Одно ваше слово, и я очищу княжеский дворец огнём и мечом.
— Генрих — не угроза, — безрадостно усмехнулся Великий Инквизитор. — Этот пьяница не способен угрожать даже крысам в своём дворце. Я говорю о более могущественном враге.
— Я не понимаю вас, владыка. У нашего Храма нет врагов. Если речь о Тайпин Тяньго, то в любой момент можно устроить новый поход во имя Света.
— Не хотел говорить этого. Пробудился Архивраг, которого сокрушил Всевышний столетия назад. Демон, сбежавший из самой преисподней, хочет украсть дар нашего любимого Господа, — мрачно произнёс Такарис IV. — Ступай, созови всех братьев, которые есть в Ольвине. Я присоединюсь к вам через час. Мне нужно подумать и помолиться.
Святой Шео поклонился и вышел, оставив Такариса наедине с его мыслями. Едва подчинённый покинул кабинет, старик поднялся с кресла и подошёл к статуе Элбериэля, символа надежды и защиты, казавшегося теперь необычно хрупким. Опускаясь на колени, Великий Инквизитор ударил лбом об пол.
— Ваша Божественность, беда! Ваш покорный слуга ищет совета и уповает на вашу нескончаемую мудрость! Не оставьте нас в час нужды, ибо приближается волчий час этого мира.
Воздух сгустился, и сознание Такариса перенеслось в Чёрные Чертоги, где на троне, окутанном клубящимся мраком, восседал Астарот, чья фигура казалась сотканной из теней и кошмаров. Бледное лицо бога-демона, словно вырезанное из мрамора, озаряла зловещая ухмылка, а глаза, чёрные, как бездонные пропасти, мерцали алым, будто угли в ночи. Кровь стекала с его губ, покрывая шрамы на шее и груди.
В руках он небрежно сжимал чашу с человеческими пальцами, периодически отправляя их в рот и запивая вином из золотого кубка, который, казалось, пульсировал, как живое сердце. Аура бога-демона, одновременно ужасающая и завораживающая, заставляла дрожать перед ним, не позволяя отвести взгляд. Такарис IV, несмотря на свои годы и опыт, не мог сдержать дрожь. Ему доводилось видеть своего покровителя сотни раз, но он никак не мог привыкнуть к тому, что повелитель ужаса… вселяет ужас собственным видом.
— Говори, старик, — приказал Астарот, не отрываясь от трапезы. — Чего ты хочешь, жалкий смертный?
— Г-господин… — Такарис задохнулся и заговорил голосом, разрываемым страхом. — Я… я видел его… Он… он идёт… Скоро доберётся до столицы… Что делать? Позвольте… прошу, позвольте перенести Осколок на восток… Мы бессильны перед ним…
Астарот медленно наклонился вперёд, в его глазах вспыхнуло пламя, а тени вокруг трона закружились, словно живые. Бог-демон швырнул палец в старика, и тот инстинктивно отшатнулся. Такариса IV передёрнуло от отвращения, но он быстро взял себя в руки. Ему хотелось как можно скорее покинуть это зловещее место, где даже дышать было тяжело и страшно. Валявшиеся по всему тронному залу останки прислуги, которая здесь часто менялась, не делали обстановку уютнее. «Как скоро я украшу собой этот интерьер?» — пронеслось в его голове.
— Попроси князя объявить эвакуацию, — угрожающе прорычал Астарот, и его слова одновременно звучали в ушах и вторились в голове прислужника. — Беженцы станут живым щитом, замедлят Архиврага, выиграют время. Вечно тебя нужно учить, старик! Не подведи, иначе кто-то порасторопнее займёт твоё место. Долгая жизнь — моё благословение, и я могу оборвать её, когда пожелаю.
— К-князь… он не одобрит… без причины… — слова Такариса прерывались, словно он боялся, что любое из них может стать последним в его жизни. — Ваша Божественность, при всём уважении к вашей бесконечной мудрости, этот человек слеп, и, пока его душа не окажется в руках Архиврага, он не поймёт, что городу угрожает опасность. Должен быть иной выход из сложившейся ситуации.
Астарот спустился с трона, его движения были плавными, но от этого не менее пугающими. Тени с шелестом следовали за ним, а воздух вокруг стал тяжёлым, пропитанным запахом крови и серы.
— Причина есть, — прошипел бог-демон прямо в разум Такариса, заставляя того содрогнуться. — Скажи князю, что Враг гонит армию скампов, которые сожгут столицу. Этого достаточно.
