— Пусть ими займется Храм Света. Элбериэль, они поклоняются тебе, так прикажи им создать Инквизицию, которая уничтожит всех, кто может представлять для нас угрозу в будущем. Всех, кто помнит о Безымянном или узнает о переменах, которые в нас произошли, и вздумает нам поклоняться. Никто не должен знать, что светлых богов больше нет. Во имя добра.
— Во имя добра, — тихо согласился Элбериэль, поднял руку и пространство перед ним разорвалось, открывая путь к Храму Света.
На следующий день глава Храма, Верховный жрец Элбериат Корделий I, получил приказ о создании Святой Инквизиции. Пять малых осколков Сердца, переданных ему Элбериэлем, стали символом новой эры. Один осколок жрец оставил при себе, остальные вручил новоиспеченному Великому Инквизитору и трем его заместителям, которые разъехались по свету, неся с собой частичку божественной силы.
Каждый из хранителей осколка получил не только силу, но и долголетие, продлевающее их жизнь до трех сотен лет. Верующие, видя их неувядающую молодость и мощь, начали почитать их как святых и пророков, избранных самим милосердным Элбериэлем. Но в тени этой новой власти уже зрели семена будущих конфликтов.
Пройдя пару сотен шагов, Самаэль снова упал — схватка с богом-демоном настолько измотала его, что тело отказывалось подчиняться. Сиблинги взяли под руки израненного господина и вывели из Ольвина через Восточные ворота, сразу свернув с Тракта и скрывшись в лесной чаще. Брат развел костер и, вооружившись зачарованным копьем, отправился охотиться, пока сестра собирала целебные растения и готовила отвар и мази для беспокойно спавшего у огня героя ночного сражения. Сняв с господина изорванный плащ и броню, девушка устремила серые глаза на многочисленные ожоги и гематомы, покрывавшие переливающееся под солнечными лучами крепкое тело древнего воителя.
Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Самаэль наконец открыл глаза. Молодая луна, тонкий серп света, висела в небе, озаряя лес серебристым сиянием. Воин отказался от предложенного отвара и тушеного кролика, но поблагодарил сиблингов за их заботу. Воитель сел, скрестив ноги, и погрузился в медитацию. Дыхание выравнялось, а тело, казалось, начало светиться изнутри. На глазах изумленных Хоука и Лиары раны на его теле начали затягиваться, кожа срасталась, оставляя лишь легкие следы. Через пару часов от былых повреждений остались лишь пара мелких ссадин.
Прилегшая рядом Лиара с интересом наблюдала за духовной практикой господина и его плавно вздымавшейся могучей грудью, поражаясь тому, что вообще могут существовать создания, чьи умения и возможности выходят далеко за рамки человеческого понимания. Самаэль, конечно, ощущал ее взгляд. Воин чувствовал, как ее глаза скользят по его телу, но делал вид, что полностью погружен в медитацию. Только когда Лиара наконец задремала, он позволил себе расслабиться.
— Как жаль, что этот Астарот сбежал, — с досадой в голосе выпалил Хоук, закончив с поеданием кролика. — Очень надеюсь, вам все же удастся разделяться с этим богом-демоном и его треклятыми родственничками.
— Все не так просто, парень, — произнес Самаэль мрачным голосом, который, казалось бы, доносился из глубины веков. Мрачно вздохнув, он добавил: — Я не убиваю богов. Слишком жестоки могут быть последствия. Проще изгнать их в Темный Космос и избежать ненужных жертв.
— Темный Космос? Что это? — удивленно поинтересовался сын мясника, подбрасывая в огонь заранее собранный хворост. — Никогда не слышал ни о чем подобном.
Самаэль поднял голову и устремил взгляд в ночное небо, усыпанное бесчисленными звездами. Древний воитель протянул руку, словно указывая на что-то невидимое, но важное.
— Вот, смотри, — начал свой рассказ Самаэль, словно говорил не только с Хоуком, но и с самой Вселенной. — Большая часть звезд, которые ты сейчас видишь над головой, находятся в различных звездных системах Галактики — неисчислимого множества миров, освещенных лучами немногим меньшего количества светил. Миллиарды и миллиарды звезд. И Галактик, подобных этой, существует триллионы. Каждая из них невероятно огромна, но в разы больше пустое пространство между ними. Пустота, где нет ничего, кроме бесконечного мрака. Это и есть Темный Космос — место, выбраться из которого не по силам даже богам.
Хоук замер и внимательно посмотрел на небо, как будто впервые видел его.
— Страшно даже подумать, не говоря уже о том, чтобы оказаться там, — прошептал юноша. — Лично я никому не пожелал бы подобной участи. Даже Святому Инквизитору Зоргу.
— Смерть милосерднее, Хоук. В этом ты не ошибаешься.
Хоук нахмурился и сдвинул брови, образовав глубокую складку на лбу.
— Если вы и сами так считаете, то что заставляет вас отправлять туда ваших врагов, господин Самаэль? Простите, что позволяю себе некую фамильярность и задаю вам подобные вопросы, но вы бы точно не захотели оказаться в этом Темном Космосе. Так зачем столь жестко поступать с теми, кто перешел вам дорогу?!
— Захотел бы я оказаться в Темном Космосе? Нет, — наконец ответил Самаэль после непродолжительной паузы — Бывал ли я там? Да. Более того, я был рожден в пустоте задолго до Взрыва. Не могу даже и посчитать, сколько я блуждал в кромешной тьме. Там, где температура чуть выше абсолютного нуля. Это было… очень давно. Больше тринадцати миллиардов лет назад по летоисчислению Тейна, если быть точным.
— Тринадцать миллиардов лет? — удивленно прошептал Хоук.
Самаэль кратко кивнул и продолжил:
— Вернись ко мне все утраченные воспоминания, я бы мало что вспомнил о тех временах, когда еще не зажглись звезды. Потом были бесцельные скитания, эпилогом которых стала встреча с Пожирателем.
— Кажется мне, что вы все выдумываете на ходу и травите нам нелепые байки, Самаэль, — вмешалась в разговор проснувшаяся и теперь зевавшая Лиара. Девушка потянулась, длинные волосы, растрепанные после сна, падали на плечи, а серые глаза, еще мутные от дремоты, смотрели на Самаэля с легкой насмешкой. — Каким еще Пожирателем?
— С могущественным существом, некогда богом, поглощавшим обитаемые планеты и питавшимся самой сутью жизни. Долго я преследовал его, но еще дольше длилась наша битва. В конце концов, мой враг пал и сгорел в одной из сверхновых звезд, но прежде, чем погибнуть, это чудовище успело нанести последний удар, который отправил меня в продолжительный полет сквозь Галактику.
Лиара приподняла бровь — скептицизм не угас, но в глазах появился интерес.
— Не знаю, сколько я провел без сознания, — продолжил Самаэль. — Но очнулся я уже в этом мире, а рядом увидел трех прекрасных молодых людей. Это были ваши боги — Мелиан, Альрон и Элбериэль.
— Светлый Триумвират! Чертов Храм Света и Инквизиция поклоняются Элбериэлю! — встрепенулась девушка и вопросительно закричала. — Скажите мне, как почитатели бога света, добра и милосердия могут чинить зло и убивать невинных? Если то, что инквизиция сделала в нашей деревне и есть милосердие, то лучше я стану самым жестоким человеком в мире, чем уподоблюсь им.
— Светлые боги давно мертвы, поглощенные собственным тщеславием. Как я и говорил, убийство бога несет за собой последствия. Когда я прибыл в Тейн, братья собирались сражаться с недавно появившимся владыкой демонов Бельфегором. Я помог им справиться с легионами врагов, даже стал их Четвертым названным братом, но биться с богом-демоном отказался, предложив альтернативу. Их собственных сил было недостаточно, поэтому я обучил их ритуалу, с помощью которого они бы извлекли бившееся в моей груди Сердце Извечного, заменив его на человеческое и тем самым погрузив меня в стазис. Мне нужно было восстановить силы после сражения с Пожирателем и столетий, проведенных на этой планете. Три сотни лет хватило бы мне, чтобы отдохнуть и набраться сил. Братья должны были пробудить меня и вернуть мне Сердце, но они присвоили его и теперь во мне не осталось и тысячной части той силы, которой я обладал прежде. Во время сражения с Астаротом в Ольвине мне на мгновение почудилось, что мощь начала возвращаться, но меня ослепило поражение от рук падшего бога.
— Значит, все это время… — начала Лиара, но голос ее дрогнул, и она замолчала.
— Да, — просто ответил Самаэль. — Все это время они правили, используя силу, которая никогда не принадлежала им. И теперь, когда я вернулся, я должен вернуть свое.
— Подлые предатели! Как они могли так поступить?! Они же светлые боги! — воскликнул Хоук, вскочив с бревна и начав размахивать прутиком в руках. — Как же слепы люди! Как можно поклоняться таким мерзким созданиям?!
— Это не их вина, а Бельфегора, я уверен в этом. Думаю, они и сами этого не осознают, но убив бога-демона, они остались единственными божествами в этом мире, впитав в себя частицы его духовной энергии и темнейших помыслов. Сами того не ведая, братья подались воздействию демонической порчи и превратились в то, что поклялись уничтожить — аватары зла. Так Мелиан-творец, бог радости и созидания, превратился в Адрамелеха, повелителя разрушения; Альрон Красное Сердце, бог любви, покровитель семьи и плодородия, стал Асмодеем, повелителем похоти и страстей; а всеми почитаемый Элбериэль Светлый трансформировался в Астарота Ужасного.
Хоук опустил голову и его руки сжались в кулаки.
— Но как мы можем им противостоять? — прошептал юноша. — Они… они боги.
— Были богами, — поправил его Самаэль. — А теперь они просто узурпаторы, которые забыли, что значит быть достойными своей силы.
— Что случится, если вы их убьете? — спросила Лиара, пододвигаясь поближе к огню. — Ведь они как никто другой заслуживают смерти.
— Точно не знаю, но ничего хорошего. Поэтому я не должен их убивать. Единственный выход — изгнание. Так будет правильнее всего, потому что мне не хочется взваливать на себя бремя ответственности за то, что произойдет в момент гибели божества.
— Быть может, в них еще осталось что-то от тех, кем они были до убийства Бельфегора. Нет ли способа спасти этих добрых богов? — поинтересовался Хоук, успокоившись и сев обратно на бревно. — Нельзя же в одночасье выжечь всю доброе и светлое, что жило в твоей душе и превратиться в отъявленного злодея?!
— Если такой способ и существует, то мне он неизвестен. Без Сердца у меня нет сил, чтобы отправиться на поиски ответов на подобные вопросы. Да и тогда мне не хватило бы времени. К моему возвращению от Тейна могло бы не остаться и следа.
— А вы…такой один? Я имею ввиду Извечный. — спросил Хоук. — Не прилетит ли к нам кто-нибудь еще, сверкающий глаза и обладающий силой противостоять богам?
— Если и есть другие, то мне не посчастливилось их повстречать. Возможно, поиск себе подобных и была истинная цель моих унылых скитаний по Вселенной. Все так называемые боги, с которыми мне довелось увидеться в странствиях, рождались в одном из миров, материализуясь из мыслей и желаний обитателей этих самых миров. Боги неразрывно привязаны к своим мирам — они их источник силы, разрывая связь с которым божества перестают ими быть. Если не находят подпитку в ином месте. Бог никогда не покинет родную планету, ведь в таком случае он уже мало чем будет отличаться от обычного смертного.
Все трое замолчали, обдумывая сказанное и услышанное. Самаэль вспоминал или пытался вспомнить что-либо из своей прошлой жизни, а сиблинги переваривали новую для них информацию, которая еще недавно показалась бы им сущим бредом, а теперь представлявшую собой основы мироздания.
— Что будем делать дальше? У вас есть какой-либо план? Или вообще хотя бы какая-нибудь цель? — спустя несколько минут спросила Лиара, заглянув в разноцветные глаза Самаэля, погрузившегося в мрачные раздумья. — Нельзя же сидеть в лесу и ждать, пока братья принесут вам ваше Сердце на серебряном блюдце?
— Вернуть осколки сломанного Сердца, изгнать братьев и заодно уничтожить их приспешников. Мне казалось, это очевидно, — улыбнувшись, ответил Самаэль. — Всеми членами тела я ощущаю отголоски той энергии, которая когда-то подпитывала меня, а теперь находится в руках предателей. Три мощных потока энергии исходят из демонического плана, но еще несколько здесь, в материальном мире. С них я и планирую начать. Разделаться с Храмом Света и Инквизицией, я думаю, сил мне хватит, а, впитав энергию осколков, я смогу сражаться и с Темным Триумвиратом.
— Можно задать вам еще вопрос, Самаэль? — нарушил образовавшую тишину Хоук. — Зачем вы когда сражаетесь все время прячете свое лицо под капюшоном и покровом темноты?
— Враги видят во мне несокрушимое воплощение возмездия, которому неведомы страхи и сомнения. Но это не так. Я живой и мне бывает страшно и больно, я могу сомневаться, а этого они видеть не должны. Лишь внушая страх, я могу оставаться уверенным в собственных силах. Увидев мои эмоции, враги поймут, что даже я могу быть уязвимым.
После нескольких дней отдыха, троица героев вернулась на Княжеский Тракт и отправилась на восток. Дорога, некогда оживленная, теперь лежала в запустении. На обочинах дороги пировали вороны и стервятники, чьи черные силуэты выделялись на фоне серого неба. Падальщики клевали останки беженцев, разбросанные вдоль пути, словно мрачные памятники недавней трагедии. Кто-то или что-то прошло здесь, оставив за собой лишь смерть и разрушение.
Достигнув развилки, Самаэль и его спутники остановились перед указателями. Три пути расходились в разные стороны, словно судьба сама предлагала им выбор. Один из путей вел на север, к городу Тувону, второй — на восток, к Лису, а третий — на юго-восток, к Банвару.
— Инквизиция наверняка сбежала с реликвией на север, — сказал Хоук и сплюнул с отвращением, словно пытаясь избавиться от горького привкуса, оставшегося от слов. — От Тувона рукой подать до королевства Лам. Многие высокопоставленные храмовники родом из тех краев, а кое-кто даже приходится родственником тамошнему королю Агаресу.
Самаэль закрыл глаза и стоял неподвижно. Казалось, он прислушивался к чему-то, что было недоступно обычным людям.
— По уму и нам следует отправиться на север, чтобы нагнать наших врагов, — тихо произнес воитель. — Однако, я чувствую, что наша помощь может понадобиться на востоке.
— На востоке за Лисом находится граница с Небесным королевством Тайпин Тяньго, — проговорил юноша. — Бывшей Империей, когда-то владевшей большей частью суши на континенте. Теперь там правит Сяоцзин-ди. Дипломатические отношения между Ламом и Небесным королевством, прямо скажем, немного напряженные. Вряд ли Великий Инквизитор и его шакалы попытались бы искать убежища в Тансане — в Небесном королевстве давно уже притесняют жрецов Храма Света, ведь правящая династия отвергла учения Элбериэля Светлого.
— И не зря, раз он оказался демоном, — заметила Лиара и сделала пару шагов в сторону восточной дороги. — Если нам нужны союзники, предлагаю туда и отправиться.
— Союзники нужны не нам, а правителю Сяоцзин-ди, — задумчиво возразил Самаэль — На востоке что-то происходит, но мы еще слишком далеко, чтобы я мог понять, что именно. Нужно торопиться, иначе мы можем опоздать и помогать будет уже некому. Мне уже доводилось там бывать. Приятно будет снова вернуться в те прекрасные края.
— Тогда на восток, — с тяжелым вздохом согласился Хоук. — Но будьте готовы к тому, что нас ждет не только красота, но и опасность.
— Во имя добра, — тихо согласился Элбериэль, поднял руку и пространство перед ним разорвалось, открывая путь к Храму Света.
На следующий день глава Храма, Верховный жрец Элбериат Корделий I, получил приказ о создании Святой Инквизиции. Пять малых осколков Сердца, переданных ему Элбериэлем, стали символом новой эры. Один осколок жрец оставил при себе, остальные вручил новоиспеченному Великому Инквизитору и трем его заместителям, которые разъехались по свету, неся с собой частичку божественной силы.
Каждый из хранителей осколка получил не только силу, но и долголетие, продлевающее их жизнь до трех сотен лет. Верующие, видя их неувядающую молодость и мощь, начали почитать их как святых и пророков, избранных самим милосердным Элбериэлем. Но в тени этой новой власти уже зрели семена будущих конфликтов.
***
Пройдя пару сотен шагов, Самаэль снова упал — схватка с богом-демоном настолько измотала его, что тело отказывалось подчиняться. Сиблинги взяли под руки израненного господина и вывели из Ольвина через Восточные ворота, сразу свернув с Тракта и скрывшись в лесной чаще. Брат развел костер и, вооружившись зачарованным копьем, отправился охотиться, пока сестра собирала целебные растения и готовила отвар и мази для беспокойно спавшего у огня героя ночного сражения. Сняв с господина изорванный плащ и броню, девушка устремила серые глаза на многочисленные ожоги и гематомы, покрывавшие переливающееся под солнечными лучами крепкое тело древнего воителя.
Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Самаэль наконец открыл глаза. Молодая луна, тонкий серп света, висела в небе, озаряя лес серебристым сиянием. Воин отказался от предложенного отвара и тушеного кролика, но поблагодарил сиблингов за их заботу. Воитель сел, скрестив ноги, и погрузился в медитацию. Дыхание выравнялось, а тело, казалось, начало светиться изнутри. На глазах изумленных Хоука и Лиары раны на его теле начали затягиваться, кожа срасталась, оставляя лишь легкие следы. Через пару часов от былых повреждений остались лишь пара мелких ссадин.
Прилегшая рядом Лиара с интересом наблюдала за духовной практикой господина и его плавно вздымавшейся могучей грудью, поражаясь тому, что вообще могут существовать создания, чьи умения и возможности выходят далеко за рамки человеческого понимания. Самаэль, конечно, ощущал ее взгляд. Воин чувствовал, как ее глаза скользят по его телу, но делал вид, что полностью погружен в медитацию. Только когда Лиара наконец задремала, он позволил себе расслабиться.
— Как жаль, что этот Астарот сбежал, — с досадой в голосе выпалил Хоук, закончив с поеданием кролика. — Очень надеюсь, вам все же удастся разделяться с этим богом-демоном и его треклятыми родственничками.
— Все не так просто, парень, — произнес Самаэль мрачным голосом, который, казалось бы, доносился из глубины веков. Мрачно вздохнув, он добавил: — Я не убиваю богов. Слишком жестоки могут быть последствия. Проще изгнать их в Темный Космос и избежать ненужных жертв.
— Темный Космос? Что это? — удивленно поинтересовался сын мясника, подбрасывая в огонь заранее собранный хворост. — Никогда не слышал ни о чем подобном.
Самаэль поднял голову и устремил взгляд в ночное небо, усыпанное бесчисленными звездами. Древний воитель протянул руку, словно указывая на что-то невидимое, но важное.
— Вот, смотри, — начал свой рассказ Самаэль, словно говорил не только с Хоуком, но и с самой Вселенной. — Большая часть звезд, которые ты сейчас видишь над головой, находятся в различных звездных системах Галактики — неисчислимого множества миров, освещенных лучами немногим меньшего количества светил. Миллиарды и миллиарды звезд. И Галактик, подобных этой, существует триллионы. Каждая из них невероятно огромна, но в разы больше пустое пространство между ними. Пустота, где нет ничего, кроме бесконечного мрака. Это и есть Темный Космос — место, выбраться из которого не по силам даже богам.
Хоук замер и внимательно посмотрел на небо, как будто впервые видел его.
— Страшно даже подумать, не говоря уже о том, чтобы оказаться там, — прошептал юноша. — Лично я никому не пожелал бы подобной участи. Даже Святому Инквизитору Зоргу.
— Смерть милосерднее, Хоук. В этом ты не ошибаешься.
Хоук нахмурился и сдвинул брови, образовав глубокую складку на лбу.
— Если вы и сами так считаете, то что заставляет вас отправлять туда ваших врагов, господин Самаэль? Простите, что позволяю себе некую фамильярность и задаю вам подобные вопросы, но вы бы точно не захотели оказаться в этом Темном Космосе. Так зачем столь жестко поступать с теми, кто перешел вам дорогу?!
— Захотел бы я оказаться в Темном Космосе? Нет, — наконец ответил Самаэль после непродолжительной паузы — Бывал ли я там? Да. Более того, я был рожден в пустоте задолго до Взрыва. Не могу даже и посчитать, сколько я блуждал в кромешной тьме. Там, где температура чуть выше абсолютного нуля. Это было… очень давно. Больше тринадцати миллиардов лет назад по летоисчислению Тейна, если быть точным.
— Тринадцать миллиардов лет? — удивленно прошептал Хоук.
Самаэль кратко кивнул и продолжил:
— Вернись ко мне все утраченные воспоминания, я бы мало что вспомнил о тех временах, когда еще не зажглись звезды. Потом были бесцельные скитания, эпилогом которых стала встреча с Пожирателем.
— Кажется мне, что вы все выдумываете на ходу и травите нам нелепые байки, Самаэль, — вмешалась в разговор проснувшаяся и теперь зевавшая Лиара. Девушка потянулась, длинные волосы, растрепанные после сна, падали на плечи, а серые глаза, еще мутные от дремоты, смотрели на Самаэля с легкой насмешкой. — Каким еще Пожирателем?
— С могущественным существом, некогда богом, поглощавшим обитаемые планеты и питавшимся самой сутью жизни. Долго я преследовал его, но еще дольше длилась наша битва. В конце концов, мой враг пал и сгорел в одной из сверхновых звезд, но прежде, чем погибнуть, это чудовище успело нанести последний удар, который отправил меня в продолжительный полет сквозь Галактику.
Лиара приподняла бровь — скептицизм не угас, но в глазах появился интерес.
— Не знаю, сколько я провел без сознания, — продолжил Самаэль. — Но очнулся я уже в этом мире, а рядом увидел трех прекрасных молодых людей. Это были ваши боги — Мелиан, Альрон и Элбериэль.
— Светлый Триумвират! Чертов Храм Света и Инквизиция поклоняются Элбериэлю! — встрепенулась девушка и вопросительно закричала. — Скажите мне, как почитатели бога света, добра и милосердия могут чинить зло и убивать невинных? Если то, что инквизиция сделала в нашей деревне и есть милосердие, то лучше я стану самым жестоким человеком в мире, чем уподоблюсь им.
— Светлые боги давно мертвы, поглощенные собственным тщеславием. Как я и говорил, убийство бога несет за собой последствия. Когда я прибыл в Тейн, братья собирались сражаться с недавно появившимся владыкой демонов Бельфегором. Я помог им справиться с легионами врагов, даже стал их Четвертым названным братом, но биться с богом-демоном отказался, предложив альтернативу. Их собственных сил было недостаточно, поэтому я обучил их ритуалу, с помощью которого они бы извлекли бившееся в моей груди Сердце Извечного, заменив его на человеческое и тем самым погрузив меня в стазис. Мне нужно было восстановить силы после сражения с Пожирателем и столетий, проведенных на этой планете. Три сотни лет хватило бы мне, чтобы отдохнуть и набраться сил. Братья должны были пробудить меня и вернуть мне Сердце, но они присвоили его и теперь во мне не осталось и тысячной части той силы, которой я обладал прежде. Во время сражения с Астаротом в Ольвине мне на мгновение почудилось, что мощь начала возвращаться, но меня ослепило поражение от рук падшего бога.
— Значит, все это время… — начала Лиара, но голос ее дрогнул, и она замолчала.
— Да, — просто ответил Самаэль. — Все это время они правили, используя силу, которая никогда не принадлежала им. И теперь, когда я вернулся, я должен вернуть свое.
— Подлые предатели! Как они могли так поступить?! Они же светлые боги! — воскликнул Хоук, вскочив с бревна и начав размахивать прутиком в руках. — Как же слепы люди! Как можно поклоняться таким мерзким созданиям?!
— Это не их вина, а Бельфегора, я уверен в этом. Думаю, они и сами этого не осознают, но убив бога-демона, они остались единственными божествами в этом мире, впитав в себя частицы его духовной энергии и темнейших помыслов. Сами того не ведая, братья подались воздействию демонической порчи и превратились в то, что поклялись уничтожить — аватары зла. Так Мелиан-творец, бог радости и созидания, превратился в Адрамелеха, повелителя разрушения; Альрон Красное Сердце, бог любви, покровитель семьи и плодородия, стал Асмодеем, повелителем похоти и страстей; а всеми почитаемый Элбериэль Светлый трансформировался в Астарота Ужасного.
Хоук опустил голову и его руки сжались в кулаки.
— Но как мы можем им противостоять? — прошептал юноша. — Они… они боги.
— Были богами, — поправил его Самаэль. — А теперь они просто узурпаторы, которые забыли, что значит быть достойными своей силы.
— Что случится, если вы их убьете? — спросила Лиара, пододвигаясь поближе к огню. — Ведь они как никто другой заслуживают смерти.
— Точно не знаю, но ничего хорошего. Поэтому я не должен их убивать. Единственный выход — изгнание. Так будет правильнее всего, потому что мне не хочется взваливать на себя бремя ответственности за то, что произойдет в момент гибели божества.
— Быть может, в них еще осталось что-то от тех, кем они были до убийства Бельфегора. Нет ли способа спасти этих добрых богов? — поинтересовался Хоук, успокоившись и сев обратно на бревно. — Нельзя же в одночасье выжечь всю доброе и светлое, что жило в твоей душе и превратиться в отъявленного злодея?!
— Если такой способ и существует, то мне он неизвестен. Без Сердца у меня нет сил, чтобы отправиться на поиски ответов на подобные вопросы. Да и тогда мне не хватило бы времени. К моему возвращению от Тейна могло бы не остаться и следа.
— А вы…такой один? Я имею ввиду Извечный. — спросил Хоук. — Не прилетит ли к нам кто-нибудь еще, сверкающий глаза и обладающий силой противостоять богам?
— Если и есть другие, то мне не посчастливилось их повстречать. Возможно, поиск себе подобных и была истинная цель моих унылых скитаний по Вселенной. Все так называемые боги, с которыми мне довелось увидеться в странствиях, рождались в одном из миров, материализуясь из мыслей и желаний обитателей этих самых миров. Боги неразрывно привязаны к своим мирам — они их источник силы, разрывая связь с которым божества перестают ими быть. Если не находят подпитку в ином месте. Бог никогда не покинет родную планету, ведь в таком случае он уже мало чем будет отличаться от обычного смертного.
Все трое замолчали, обдумывая сказанное и услышанное. Самаэль вспоминал или пытался вспомнить что-либо из своей прошлой жизни, а сиблинги переваривали новую для них информацию, которая еще недавно показалась бы им сущим бредом, а теперь представлявшую собой основы мироздания.
— Что будем делать дальше? У вас есть какой-либо план? Или вообще хотя бы какая-нибудь цель? — спустя несколько минут спросила Лиара, заглянув в разноцветные глаза Самаэля, погрузившегося в мрачные раздумья. — Нельзя же сидеть в лесу и ждать, пока братья принесут вам ваше Сердце на серебряном блюдце?
— Вернуть осколки сломанного Сердца, изгнать братьев и заодно уничтожить их приспешников. Мне казалось, это очевидно, — улыбнувшись, ответил Самаэль. — Всеми членами тела я ощущаю отголоски той энергии, которая когда-то подпитывала меня, а теперь находится в руках предателей. Три мощных потока энергии исходят из демонического плана, но еще несколько здесь, в материальном мире. С них я и планирую начать. Разделаться с Храмом Света и Инквизицией, я думаю, сил мне хватит, а, впитав энергию осколков, я смогу сражаться и с Темным Триумвиратом.
— Можно задать вам еще вопрос, Самаэль? — нарушил образовавшую тишину Хоук. — Зачем вы когда сражаетесь все время прячете свое лицо под капюшоном и покровом темноты?
— Враги видят во мне несокрушимое воплощение возмездия, которому неведомы страхи и сомнения. Но это не так. Я живой и мне бывает страшно и больно, я могу сомневаться, а этого они видеть не должны. Лишь внушая страх, я могу оставаться уверенным в собственных силах. Увидев мои эмоции, враги поймут, что даже я могу быть уязвимым.
***
После нескольких дней отдыха, троица героев вернулась на Княжеский Тракт и отправилась на восток. Дорога, некогда оживленная, теперь лежала в запустении. На обочинах дороги пировали вороны и стервятники, чьи черные силуэты выделялись на фоне серого неба. Падальщики клевали останки беженцев, разбросанные вдоль пути, словно мрачные памятники недавней трагедии. Кто-то или что-то прошло здесь, оставив за собой лишь смерть и разрушение.
Достигнув развилки, Самаэль и его спутники остановились перед указателями. Три пути расходились в разные стороны, словно судьба сама предлагала им выбор. Один из путей вел на север, к городу Тувону, второй — на восток, к Лису, а третий — на юго-восток, к Банвару.
— Инквизиция наверняка сбежала с реликвией на север, — сказал Хоук и сплюнул с отвращением, словно пытаясь избавиться от горького привкуса, оставшегося от слов. — От Тувона рукой подать до королевства Лам. Многие высокопоставленные храмовники родом из тех краев, а кое-кто даже приходится родственником тамошнему королю Агаресу.
Самаэль закрыл глаза и стоял неподвижно. Казалось, он прислушивался к чему-то, что было недоступно обычным людям.
— По уму и нам следует отправиться на север, чтобы нагнать наших врагов, — тихо произнес воитель. — Однако, я чувствую, что наша помощь может понадобиться на востоке.
— На востоке за Лисом находится граница с Небесным королевством Тайпин Тяньго, — проговорил юноша. — Бывшей Империей, когда-то владевшей большей частью суши на континенте. Теперь там правит Сяоцзин-ди. Дипломатические отношения между Ламом и Небесным королевством, прямо скажем, немного напряженные. Вряд ли Великий Инквизитор и его шакалы попытались бы искать убежища в Тансане — в Небесном королевстве давно уже притесняют жрецов Храма Света, ведь правящая династия отвергла учения Элбериэля Светлого.
— И не зря, раз он оказался демоном, — заметила Лиара и сделала пару шагов в сторону восточной дороги. — Если нам нужны союзники, предлагаю туда и отправиться.
— Союзники нужны не нам, а правителю Сяоцзин-ди, — задумчиво возразил Самаэль — На востоке что-то происходит, но мы еще слишком далеко, чтобы я мог понять, что именно. Нужно торопиться, иначе мы можем опоздать и помогать будет уже некому. Мне уже доводилось там бывать. Приятно будет снова вернуться в те прекрасные края.
— Тогда на восток, — с тяжелым вздохом согласился Хоук. — Но будьте готовы к тому, что нас ждет не только красота, но и опасность.
