Шео, спрятав меч в ножны, принялся творить заклинание и один за другим павшие начали подниматься, без раздумий набрасываясь на мелких демонов.
Магия инквизитора лишь отсрочило неминуемое, поэтому с небольшой задержкой, но волны врагов все же достигли последнего рубежа обороны. Внезапная вспышка лилового света лишь осветила лица оборонявшихся, превращая демонов в пепел. Несколько мгновений и полторы тысячи скампов исчезли, словно их никогда и не бывало на улицах Ольвина.
Протерев глаза после секундного ослепления, Шео и Генрих заметили стоящего на крыше одного из домов незнакомца в черном плаще поверх доспехов. Святой Инквизитор, почувствовал огромную духовную силу пришельца, и собрался было броситься в атаку, но князь остановил его и сам сделал несколько шагов вперед. Незнакомец спрыгнул с шестиметровой высоты и аккуратно приземлился на брусчатку, уверенно зашагав навстречу князю.
— Благодарю тебя за помощь, чужак, — осторожно заговорил правитель, когда человек в капюшоне приблизился. — Назовись и получишь достойную награду. Твое внезапное появление спасло нас от неминуемой гибели.
— Самаэль из Лиса, обычный бродяга, не достойный вашего внимания, государь.
— Врешь, еретик! — зарычал Шео и указал на Самаэля клинком меча. — Это могущественный чернокнижник, практикующий запретную магию. Мы должны убить его на месте! Князь, не гневите богов, иначе Верховный Жрец Света Элбериат Клавдий XIII предаст вас анафеме.
— Позволь мне самому решать, как поступать с человеком, спасшим наши жизни и твою, инквизитор, среди прочих, — суровым тоном произнес Генрих и снова обратился к человеку в капюшоне. — Скажи мне, чужак, что привело тебя в мой город?! Уверен это была не случайность.
— Здесь хранилось то, что принадлежит мне, но сейчас это стремительно отдаляется от меня, повелитель. Награду я не прошу, да и у вас, при всем уважении, нет ничего такого, что могло бы принести мне пользу.
— Немногие осмелятся отказываться от княжеской награды. Поэтому тебе придется покинуть немедленно Ольвин и Карагорское княжество. Даю тебе неделю, постарайся не затягивать с этим, чужак. Это самое большее, что чем я могу тебя отблагодарить при сложившихся обстоятельствах. И постарайся не попадаться на глаза храмовникам — у них очень длинные руки.
— Ваша Светлость, мы обязаны убить его! Немедленно! — рассвирепел Шео. — Вы не имеете права отпускать еретика, иначе сами станете соучастником богохульного преступления.
— Ты намерен оспаривать слова князя, инквизитор? Что ж, давай поступим так. Убей его, но сам — ни я, ни мои люди не станем тебе помогать. Но после любой, кто в течении следующей недели тронет этого человека, будет считаться преступником по законам моей страны. Это касается и инквизиторских псов. Готов ли ты, чужак, сразиться со Святым Инквизитором Шео?
— В любое время, — спокойно ответил Самаэль и материализовал перед собой меч-бастард. — Разумеется, если только Святой Инквизитор согласен. Но с чего бы ему отказываться от суда поединком, ведь на его стороне правда и мощь светлого бога? Не так ли, господин Шео из Лама?
— Это ты… Ты убил Зорга! — выпалил Шео, поняв, что перед ним не просто очередной чернокнижник. — Будьте вы все прокляты, как и этот город! По нашему наставлению король Агарес начнет крестовый поход и вернет вас всех, подлых предателей, в объятия истинного бога!
Святой Инквизитор спрятал оружие и быстро зашагал прочь в направлении Восточных ворот. Никто не посмел преследовать могущественного храмовника или пытаться его остановить.
— Терпеть не могу их, но влияние Храма Света слишком велико, — сказал Генрих, глядя вслед удаляющемуся инквизитору. — Раз никто больше не претендует на твою голову, предлагаю тебе задержаться и стать моим гостем. Быть может, твоя помощь вновь понадобится, когда наши соседи приведут сюда свои армии под знаменами бога света. Шео ведь и правда надоумит Агареса начать войну — он приходится ему дальним родственником. В Ламе влияние Храма даже превосходит власть самого короля.
За спиной Генриха раздался жуткий звук разрывающегося пространства и из раны мира явился Астарот собственной персоной. Выбросив из пальцев потоки темного огня, бог-демона в мгновение ока сжег и князя, и остатки городского гарнизона. Языки пламени достигли и Самаэля, успевшего заслониться защитным барьером. Перехватив поудобнее меч, человек в капюшоне бросился в атаку, но Астарот голыми руками отбивал клинок, кружась вокруг неприятеля и заливаясь звонким смехом.
Выставив перед собой ладонь, бог-демон оттолкнул Самаэля, прокатившегося после удара по проспекту и сломавшего своей спиной несколько метров брусчатки. Едва Самаэль попытался подняться, как его придавил полупрозрачный столп алого света. Астарот продолжал смеяться, медленно приближаясь к врагу, позволившему загнать себя в ловушку.
— Зачем ты вернулся? Чего ты хочешь? — весело спросил бог-демон, царапая длинными ногтями столп света. — Неужели ты настолько глуп, чтобы надеяться победить нас?
— Ты знаешь, чего я хочу — вернуть то, что вы украли у меня! — ответил Самаэль, с трудом пытаясь устоять на ногах. — И поверь моему слову, скоро вы поплатитесь за свое предательство.
— Ты Безымянный Никто, и ты не сможешь у нас ничего забрать! Я, Третий брат, уничтожу тебя раз и навсегда! — гневно выпалил Астрарот, увеличивая давление на противника. — Так знай же — тебя ждут лишь агония и смерть!
Самаэль рухнул на колено и оперся рукой об землю. Столп энергии раздавил бы в лепешку любого смертного, оставив после него лишь кровавую лужицу, но человек в капюшоне держался, хоть и чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Самаэль поднял голову к ночным небесам и издал истошный вопль, наполненный одновременно болью и яростью. Пронесшаяся по улицам Ольвина звуковая волна разрушила заклинание бога-демона, заодно повалив стены ближайших зданий.
Светящиеся глаза во мраке невидимого лица загорелись — лиловое пламя словно пылающие брови расползалось в стороны. Разведя руки, Самаэль воспарил над землей. Заметив перемены в противнике, бог-демон попытался открыть портал и сбежать в Черный Чертог, но не успел — враг успел выкинуть ладонь перед собой, притянуть к себе Астарота и сжать его горло. Могущественный бог-демон, внушающий одним своим видом первобытный страх в сердца любого, кто осмелится взглянуть на него, обмякшим мешком плоти и костей бессильно болтался в воздухе.
— Безымянный Никто?! — спросил Самаэль, рассмеялся и его смех звонко прозвучал над Ольвином и его окрестностями. — Ты, верно, позабыл, но я Аразир Извечный, рожденный в Звездной колыбели. Даже когда погаснет последняя звезда во Вселенной, я пребуду здесь. И не тебе угрожать мне смертью — я и есть сама Смерть, — бросив бога-демона на землю, с каждым произнесенным словом Извечный наносил удар по беспомощному врагу. — Моя плоть — пыль погибших миров, мои глаза — вновь загоревшиеся звезды, кровь — потоки звездных ветров! Ваш жалкий Триумвират настолько уверил в свою победу, что решил будто я уже не тот, кем был прежде. Но я вернулся, и я все тот же. И теперь я изгоняю тебя в Темный Космос!
Астарот неистово закричал, когда длань Извечного легла на его бледное окровавленное лицо и из нее полился лиловый свет. Владыка ужаса дрожал, не в силах вырваться из мертвой хватки и приготовился к худшему, как неожиданно пришла подмога. За спиной Аразира в двух местах возникли разрывы в пространстве, из которых явились Адрамелех и Асмодей. Не сговариваясь, братья ударили Извечного в спину лучами темного огня, и их неприятель отлетел в руины жилых домов, пробив телом несколько и без того полуразрушенных стен.
Асмодей рванулся вперед к поверженному третьему брату, лежащему в луже крови, и поднял его на руки. Адрамелех встал перед ними и произнес заклинание, спереди заслонив братьев защитной печатью, а позади них разорвав пространство и открыв проход, ведущий в демонический план. Асмодей спешно вынес брата с поля боя, пока враг не опомнился и вновь не атаковал. Тем временем Первый брат оглянулся по сторонам, убедившись, что за ними нет погони, и скрылся в портале, схлопнувшемся за его спиной.
Выбравшись из завалов, Извечный бросился к месту сражения, но застал лишь оставленную Астаротом кровавую лужу. От отчаяния Аразир сжал кулаки и закричал, осознавая, что упустил возможность расправиться с одним из Архиврагов. Когда лиловое пламя погасло, Извечный пошатнулся и упал, потеряв сознание и снова превратившись в Безымянного Никто.
Тяжело дыша и настороженно оглядываясь по сторонам, сиблинги Ли пробирались сквозь улицы Ольвина, вернее через то, что от него осталось. Столица княжества, некогда шумная и полная жизни, теперь лежала в руинах, словно огромный зверь, поверженный в неравной схватке. Воздух был густ от запаха гари и пепла, а под ногами хрустели осколки стекла и обломки камней. Кое-где из-под завалов торчали руки или ноги, напоминая о том, что здесь еще недавно кипела жизнь. Город казался мертвым, и лишь редкие крики чаек, кружащих над руинами, нарушали зловещую тишину.
— Пойдем, сестра. Я уверен, что мы уже близко, — пробормотал Хоук, стараясь говорить как можно тише, словно боясь разбудить что-то, что скрывалось в этих руинах. — Ночное сражение должно было происходить в той стороне.
— Скажи мне лучше, уверен ли ты в том, что он не сбежал или не погиб? — резко ответила Лиара дрожащим от напряжения голосом. — Даже если он выжил, что могло его заставить остаться там и ждать нашего прихода? Его с нами ничего не связывает.
— В этом ты не права, сестра, — серьезно возразил Хоук, оборачиваясь к ней. — Мы и господин теперь навечно связаны. Я принес клятву верности еще до того, как он спас нас, а после этого я готов служить ему и в жизни, и в смерти.
— Ты всегда слишком быстро прикипал к людям, да зачастую не к тем, к которым следовало бы, — огрызнулась Лиара, но старший брат сделал вид, что не заметил ее укола. — Как мы можем ему доверять? Не знаю, кто он, но точно не человек.
Они шли дальше, минуя разрушенные дома и обугленные деревья. Кое-где встречались городские стражники и горожане, которые не успели или не захотели эвакуироваться. Некоторые из них сидели на земле, уставившись в пустоту, другие пытались откопать своих близких из-под завалов. Но помочь им уже было нельзя — они были словно призраки, потерянные в этом новом, страшном мире.
Наконец, сиблинги увидели его. Самаэль лежал на брусчатке прямо посреди проспекта, его темный плащ был покрыт пылью и пеплом. Вокруг него зияли огромные воронки, а стоявшие рядом дома разрушились практически до основания. Хоук склонился над Самаэлем и дрожащими пальцами проверил пульс и дыхание.
— Господин, очнитесь! Нельзя здесь больше оставаться, — взмолился парень, осторожно тряся плечи повелителя. — Нам пора уходить, пока сюда кто-нибудь не явился.
— Хоук Ли, сколько раз мне нужно просить, чтобы ты перестал называть меня господином?! — слабым, но все еще властным голосом произнес Самаэль, с трудом открывая глаза. — У меня есть имя, используй его.
— До скончания моих дней, Самаэль, — ответил Хоук, помогая господину подняться. — Или, если прикажите, я буду величать вас Аразиром. Кажется, вы вспомнили свое былое имя, не так ли?
— Аразир?! — удивленно переспросил Самаэль. — Нет, я еще не он, и стану им не скоро. На мгновение меня коснулись отголоски времен далекого прошлого, за пределами человеческого понимания. Но это была иллюзия силы, и только всего. Сейчас, к сожалению или к счастью, я лишь тень его былого величия и не смею так называться. Не называй и ты меня так. И никогда, и нигде не упоминай этого имени.
— Ваше имя слышала вся провинция, когда вы прогремели его своим богоподобным голосом во время сражения с Астаротом, — с легкой насмешкой заметила Лиара. — Если это секрет, то говорить об этом следовало бы потише. Похоже, бережете вы свои тайны не особо тщательно.
РРасправившись с последним из врагов, чьи изрубленные тела теперь лежали на холодном камне подземных залов, Мелиан-творец, Альрон Красное солнце и Элбериэль Светлый ворвались в сердце цитадели. Воздух здесь был густым, пропитанным запахом серы и древней магии, а стены, высеченные из черного базальта, отражали тусклый свет пылающих факелов. В центре зала, на троне, выкованном из костей и железа, восседал четырехглазый бог-демон Бельфегор. Взор демонического владыки внимательно следил за каждым движением братьев.
Без разговоров троица набросилась на владыку тьмы, который оказался слишком слаб, чтобы противостоять светлым богам, подпитываемыми силой, которую одолжил им Извечный. Битва была яростной и беспощадной. Тени сгущались, пытаясь поглотить свет, но братья, объединенные общей целью, не отступали.
Бельфегор, некогда всесильный владыка тьмы, оказался слаб перед их объединенной мощью. Крики, полные ярости и отчаяния, эхом разносились по залу, пока наконец он не рухнул на колени и его тело, пронзенное светом, начало рассыпаться. В одночасье плоть Бельфегора охватило пламя, и через мгновение от могущественного демона осталась лишь горстка золы, развеянная холодным ветром, внезапно наполнившим зал.
Мелиан, стоя над поверженным врагом, медленно опустил меч. Его глаза, холодные и расчетливые, осматривали зал, наполненный трофеями и символами власти Бельфегора.
— Ради чего уничтожать демонический план, если мы можем стать его властелинами? — холодно произнес Первый брат. — Под нашим контролем это место может служить свету.
Альрон, чье лицо все еще пылало от ярости битвы, нахмурился.
— Хватит ли нам сил удержать его? — с сомнением спросил Второй брат. — Бельфегор пал, но здесь есть еще немало порождений тьмы, жаждущих сменить его.
— Фрагменты Сердца придадут нам сил, — ответил Мелиан, хитро прищурившись. — Никто не осмелится бросить нам вызов, пока мы трое верны друг другу.
— Но мы должны вернуть его, взяв себе лишь по малому осколку, — возразил бог любви, покровитель семьи и плодородия. — Эта духовная энергия принадлежит не нам.
Мелиан усмехнулся, его пальцы сжались в кулак.
— Если возвращать Сердце будет некому, то мы можем оставить его себе. Разделим его на четыре части — по осколку для каждого из нас, а четвертый разделим между духовенством Храма. Люди помогут удерживать власть в Тейне, пока мы будем царствовать здесь, влияя на умы и сердца живущих.
— Нельзя забывать об Извечном, — тихо произнес Альрон и покачал головой. — Когда он вернется…
— Не бойся, Второй брат, — перебил его Мелиан, его голос звучал как приговор. — Он уже не вернется. А если вернется, то мы сокрушим его. Защита нашего мира превыше всего, и предательство пришельца — всего лишь небольшая цена, которую я готов оплатить.
С этими словами Мелиан шагнул к трону Бельфегора и уселся на него, и его фигура, окутанная светом и тьмой, казалась теперь воплощением новой власти.
— Теперь мы будем править демоническим планом. Отныне мы — Темный Триумвират, владыки всего сущего. Все, кто осмелится оспорить нашу власть, должны быть истреблены.
— Среди людей найдутся те, кто воспротивится новым владыкам преисподней. Мы не можем закрывать на это глаза, ведь рано или поздно духовные мастера могут оспорить наше первенство.
Магия инквизитора лишь отсрочило неминуемое, поэтому с небольшой задержкой, но волны врагов все же достигли последнего рубежа обороны. Внезапная вспышка лилового света лишь осветила лица оборонявшихся, превращая демонов в пепел. Несколько мгновений и полторы тысячи скампов исчезли, словно их никогда и не бывало на улицах Ольвина.
Протерев глаза после секундного ослепления, Шео и Генрих заметили стоящего на крыше одного из домов незнакомца в черном плаще поверх доспехов. Святой Инквизитор, почувствовал огромную духовную силу пришельца, и собрался было броситься в атаку, но князь остановил его и сам сделал несколько шагов вперед. Незнакомец спрыгнул с шестиметровой высоты и аккуратно приземлился на брусчатку, уверенно зашагав навстречу князю.
— Благодарю тебя за помощь, чужак, — осторожно заговорил правитель, когда человек в капюшоне приблизился. — Назовись и получишь достойную награду. Твое внезапное появление спасло нас от неминуемой гибели.
— Самаэль из Лиса, обычный бродяга, не достойный вашего внимания, государь.
— Врешь, еретик! — зарычал Шео и указал на Самаэля клинком меча. — Это могущественный чернокнижник, практикующий запретную магию. Мы должны убить его на месте! Князь, не гневите богов, иначе Верховный Жрец Света Элбериат Клавдий XIII предаст вас анафеме.
— Позволь мне самому решать, как поступать с человеком, спасшим наши жизни и твою, инквизитор, среди прочих, — суровым тоном произнес Генрих и снова обратился к человеку в капюшоне. — Скажи мне, чужак, что привело тебя в мой город?! Уверен это была не случайность.
— Здесь хранилось то, что принадлежит мне, но сейчас это стремительно отдаляется от меня, повелитель. Награду я не прошу, да и у вас, при всем уважении, нет ничего такого, что могло бы принести мне пользу.
— Немногие осмелятся отказываться от княжеской награды. Поэтому тебе придется покинуть немедленно Ольвин и Карагорское княжество. Даю тебе неделю, постарайся не затягивать с этим, чужак. Это самое большее, что чем я могу тебя отблагодарить при сложившихся обстоятельствах. И постарайся не попадаться на глаза храмовникам — у них очень длинные руки.
— Ваша Светлость, мы обязаны убить его! Немедленно! — рассвирепел Шео. — Вы не имеете права отпускать еретика, иначе сами станете соучастником богохульного преступления.
— Ты намерен оспаривать слова князя, инквизитор? Что ж, давай поступим так. Убей его, но сам — ни я, ни мои люди не станем тебе помогать. Но после любой, кто в течении следующей недели тронет этого человека, будет считаться преступником по законам моей страны. Это касается и инквизиторских псов. Готов ли ты, чужак, сразиться со Святым Инквизитором Шео?
— В любое время, — спокойно ответил Самаэль и материализовал перед собой меч-бастард. — Разумеется, если только Святой Инквизитор согласен. Но с чего бы ему отказываться от суда поединком, ведь на его стороне правда и мощь светлого бога? Не так ли, господин Шео из Лама?
— Это ты… Ты убил Зорга! — выпалил Шео, поняв, что перед ним не просто очередной чернокнижник. — Будьте вы все прокляты, как и этот город! По нашему наставлению король Агарес начнет крестовый поход и вернет вас всех, подлых предателей, в объятия истинного бога!
Святой Инквизитор спрятал оружие и быстро зашагал прочь в направлении Восточных ворот. Никто не посмел преследовать могущественного храмовника или пытаться его остановить.
— Терпеть не могу их, но влияние Храма Света слишком велико, — сказал Генрих, глядя вслед удаляющемуся инквизитору. — Раз никто больше не претендует на твою голову, предлагаю тебе задержаться и стать моим гостем. Быть может, твоя помощь вновь понадобится, когда наши соседи приведут сюда свои армии под знаменами бога света. Шео ведь и правда надоумит Агареса начать войну — он приходится ему дальним родственником. В Ламе влияние Храма даже превосходит власть самого короля.
За спиной Генриха раздался жуткий звук разрывающегося пространства и из раны мира явился Астарот собственной персоной. Выбросив из пальцев потоки темного огня, бог-демона в мгновение ока сжег и князя, и остатки городского гарнизона. Языки пламени достигли и Самаэля, успевшего заслониться защитным барьером. Перехватив поудобнее меч, человек в капюшоне бросился в атаку, но Астарот голыми руками отбивал клинок, кружась вокруг неприятеля и заливаясь звонким смехом.
Выставив перед собой ладонь, бог-демон оттолкнул Самаэля, прокатившегося после удара по проспекту и сломавшего своей спиной несколько метров брусчатки. Едва Самаэль попытался подняться, как его придавил полупрозрачный столп алого света. Астарот продолжал смеяться, медленно приближаясь к врагу, позволившему загнать себя в ловушку.
— Зачем ты вернулся? Чего ты хочешь? — весело спросил бог-демон, царапая длинными ногтями столп света. — Неужели ты настолько глуп, чтобы надеяться победить нас?
— Ты знаешь, чего я хочу — вернуть то, что вы украли у меня! — ответил Самаэль, с трудом пытаясь устоять на ногах. — И поверь моему слову, скоро вы поплатитесь за свое предательство.
— Ты Безымянный Никто, и ты не сможешь у нас ничего забрать! Я, Третий брат, уничтожу тебя раз и навсегда! — гневно выпалил Астрарот, увеличивая давление на противника. — Так знай же — тебя ждут лишь агония и смерть!
Самаэль рухнул на колено и оперся рукой об землю. Столп энергии раздавил бы в лепешку любого смертного, оставив после него лишь кровавую лужицу, но человек в капюшоне держался, хоть и чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Самаэль поднял голову к ночным небесам и издал истошный вопль, наполненный одновременно болью и яростью. Пронесшаяся по улицам Ольвина звуковая волна разрушила заклинание бога-демона, заодно повалив стены ближайших зданий.
Светящиеся глаза во мраке невидимого лица загорелись — лиловое пламя словно пылающие брови расползалось в стороны. Разведя руки, Самаэль воспарил над землей. Заметив перемены в противнике, бог-демон попытался открыть портал и сбежать в Черный Чертог, но не успел — враг успел выкинуть ладонь перед собой, притянуть к себе Астарота и сжать его горло. Могущественный бог-демон, внушающий одним своим видом первобытный страх в сердца любого, кто осмелится взглянуть на него, обмякшим мешком плоти и костей бессильно болтался в воздухе.
— Безымянный Никто?! — спросил Самаэль, рассмеялся и его смех звонко прозвучал над Ольвином и его окрестностями. — Ты, верно, позабыл, но я Аразир Извечный, рожденный в Звездной колыбели. Даже когда погаснет последняя звезда во Вселенной, я пребуду здесь. И не тебе угрожать мне смертью — я и есть сама Смерть, — бросив бога-демона на землю, с каждым произнесенным словом Извечный наносил удар по беспомощному врагу. — Моя плоть — пыль погибших миров, мои глаза — вновь загоревшиеся звезды, кровь — потоки звездных ветров! Ваш жалкий Триумвират настолько уверил в свою победу, что решил будто я уже не тот, кем был прежде. Но я вернулся, и я все тот же. И теперь я изгоняю тебя в Темный Космос!
Астарот неистово закричал, когда длань Извечного легла на его бледное окровавленное лицо и из нее полился лиловый свет. Владыка ужаса дрожал, не в силах вырваться из мертвой хватки и приготовился к худшему, как неожиданно пришла подмога. За спиной Аразира в двух местах возникли разрывы в пространстве, из которых явились Адрамелех и Асмодей. Не сговариваясь, братья ударили Извечного в спину лучами темного огня, и их неприятель отлетел в руины жилых домов, пробив телом несколько и без того полуразрушенных стен.
Асмодей рванулся вперед к поверженному третьему брату, лежащему в луже крови, и поднял его на руки. Адрамелех встал перед ними и произнес заклинание, спереди заслонив братьев защитной печатью, а позади них разорвав пространство и открыв проход, ведущий в демонический план. Асмодей спешно вынес брата с поля боя, пока враг не опомнился и вновь не атаковал. Тем временем Первый брат оглянулся по сторонам, убедившись, что за ними нет погони, и скрылся в портале, схлопнувшемся за его спиной.
Выбравшись из завалов, Извечный бросился к месту сражения, но застал лишь оставленную Астаротом кровавую лужу. От отчаяния Аразир сжал кулаки и закричал, осознавая, что упустил возможность расправиться с одним из Архиврагов. Когда лиловое пламя погасло, Извечный пошатнулся и упал, потеряв сознание и снова превратившись в Безымянного Никто.
***
Тяжело дыша и настороженно оглядываясь по сторонам, сиблинги Ли пробирались сквозь улицы Ольвина, вернее через то, что от него осталось. Столица княжества, некогда шумная и полная жизни, теперь лежала в руинах, словно огромный зверь, поверженный в неравной схватке. Воздух был густ от запаха гари и пепла, а под ногами хрустели осколки стекла и обломки камней. Кое-где из-под завалов торчали руки или ноги, напоминая о том, что здесь еще недавно кипела жизнь. Город казался мертвым, и лишь редкие крики чаек, кружащих над руинами, нарушали зловещую тишину.
— Пойдем, сестра. Я уверен, что мы уже близко, — пробормотал Хоук, стараясь говорить как можно тише, словно боясь разбудить что-то, что скрывалось в этих руинах. — Ночное сражение должно было происходить в той стороне.
— Скажи мне лучше, уверен ли ты в том, что он не сбежал или не погиб? — резко ответила Лиара дрожащим от напряжения голосом. — Даже если он выжил, что могло его заставить остаться там и ждать нашего прихода? Его с нами ничего не связывает.
— В этом ты не права, сестра, — серьезно возразил Хоук, оборачиваясь к ней. — Мы и господин теперь навечно связаны. Я принес клятву верности еще до того, как он спас нас, а после этого я готов служить ему и в жизни, и в смерти.
— Ты всегда слишком быстро прикипал к людям, да зачастую не к тем, к которым следовало бы, — огрызнулась Лиара, но старший брат сделал вид, что не заметил ее укола. — Как мы можем ему доверять? Не знаю, кто он, но точно не человек.
Они шли дальше, минуя разрушенные дома и обугленные деревья. Кое-где встречались городские стражники и горожане, которые не успели или не захотели эвакуироваться. Некоторые из них сидели на земле, уставившись в пустоту, другие пытались откопать своих близких из-под завалов. Но помочь им уже было нельзя — они были словно призраки, потерянные в этом новом, страшном мире.
Наконец, сиблинги увидели его. Самаэль лежал на брусчатке прямо посреди проспекта, его темный плащ был покрыт пылью и пеплом. Вокруг него зияли огромные воронки, а стоявшие рядом дома разрушились практически до основания. Хоук склонился над Самаэлем и дрожащими пальцами проверил пульс и дыхание.
— Господин, очнитесь! Нельзя здесь больше оставаться, — взмолился парень, осторожно тряся плечи повелителя. — Нам пора уходить, пока сюда кто-нибудь не явился.
— Хоук Ли, сколько раз мне нужно просить, чтобы ты перестал называть меня господином?! — слабым, но все еще властным голосом произнес Самаэль, с трудом открывая глаза. — У меня есть имя, используй его.
— До скончания моих дней, Самаэль, — ответил Хоук, помогая господину подняться. — Или, если прикажите, я буду величать вас Аразиром. Кажется, вы вспомнили свое былое имя, не так ли?
— Аразир?! — удивленно переспросил Самаэль. — Нет, я еще не он, и стану им не скоро. На мгновение меня коснулись отголоски времен далекого прошлого, за пределами человеческого понимания. Но это была иллюзия силы, и только всего. Сейчас, к сожалению или к счастью, я лишь тень его былого величия и не смею так называться. Не называй и ты меня так. И никогда, и нигде не упоминай этого имени.
— Ваше имя слышала вся провинция, когда вы прогремели его своим богоподобным голосом во время сражения с Астаротом, — с легкой насмешкой заметила Лиара. — Если это секрет, то говорить об этом следовало бы потише. Похоже, бережете вы свои тайны не особо тщательно.
Глава III
РРасправившись с последним из врагов, чьи изрубленные тела теперь лежали на холодном камне подземных залов, Мелиан-творец, Альрон Красное солнце и Элбериэль Светлый ворвались в сердце цитадели. Воздух здесь был густым, пропитанным запахом серы и древней магии, а стены, высеченные из черного базальта, отражали тусклый свет пылающих факелов. В центре зала, на троне, выкованном из костей и железа, восседал четырехглазый бог-демон Бельфегор. Взор демонического владыки внимательно следил за каждым движением братьев.
Без разговоров троица набросилась на владыку тьмы, который оказался слишком слаб, чтобы противостоять светлым богам, подпитываемыми силой, которую одолжил им Извечный. Битва была яростной и беспощадной. Тени сгущались, пытаясь поглотить свет, но братья, объединенные общей целью, не отступали.
Бельфегор, некогда всесильный владыка тьмы, оказался слаб перед их объединенной мощью. Крики, полные ярости и отчаяния, эхом разносились по залу, пока наконец он не рухнул на колени и его тело, пронзенное светом, начало рассыпаться. В одночасье плоть Бельфегора охватило пламя, и через мгновение от могущественного демона осталась лишь горстка золы, развеянная холодным ветром, внезапно наполнившим зал.
Мелиан, стоя над поверженным врагом, медленно опустил меч. Его глаза, холодные и расчетливые, осматривали зал, наполненный трофеями и символами власти Бельфегора.
— Ради чего уничтожать демонический план, если мы можем стать его властелинами? — холодно произнес Первый брат. — Под нашим контролем это место может служить свету.
Альрон, чье лицо все еще пылало от ярости битвы, нахмурился.
— Хватит ли нам сил удержать его? — с сомнением спросил Второй брат. — Бельфегор пал, но здесь есть еще немало порождений тьмы, жаждущих сменить его.
— Фрагменты Сердца придадут нам сил, — ответил Мелиан, хитро прищурившись. — Никто не осмелится бросить нам вызов, пока мы трое верны друг другу.
— Но мы должны вернуть его, взяв себе лишь по малому осколку, — возразил бог любви, покровитель семьи и плодородия. — Эта духовная энергия принадлежит не нам.
Мелиан усмехнулся, его пальцы сжались в кулак.
— Если возвращать Сердце будет некому, то мы можем оставить его себе. Разделим его на четыре части — по осколку для каждого из нас, а четвертый разделим между духовенством Храма. Люди помогут удерживать власть в Тейне, пока мы будем царствовать здесь, влияя на умы и сердца живущих.
— Нельзя забывать об Извечном, — тихо произнес Альрон и покачал головой. — Когда он вернется…
— Не бойся, Второй брат, — перебил его Мелиан, его голос звучал как приговор. — Он уже не вернется. А если вернется, то мы сокрушим его. Защита нашего мира превыше всего, и предательство пришельца — всего лишь небольшая цена, которую я готов оплатить.
С этими словами Мелиан шагнул к трону Бельфегора и уселся на него, и его фигура, окутанная светом и тьмой, казалась теперь воплощением новой власти.
— Теперь мы будем править демоническим планом. Отныне мы — Темный Триумвират, владыки всего сущего. Все, кто осмелится оспорить нашу власть, должны быть истреблены.
— Среди людей найдутся те, кто воспротивится новым владыкам преисподней. Мы не можем закрывать на это глаза, ведь рано или поздно духовные мастера могут оспорить наше первенство.
