– О, доброго дня! – вежливо поприветствовала она их на общеазиатском, обнаруживая голос низковатый, но приятный. – Вы тоже в команде?
– Именно так, – сдержанно кивнула Аска. – А Вы, простите?..
– Мое имя Людовика, и, подозреваю, мы сокомандницы, – женщина улыбнулась. – И-и… я правильно понимаю, что Вы и есть та самая Аска Окада?
– Именно так. А Вы, если я правильно помню, сестра нашего тренера?
– Точно! – улыбка Людовики стала смущеннее. А Таня наконец подметила, что язык она знает не слишком хорошо, да и говорит с заметным акцентом. – Я о Вас немало слышала, Аска! А вот Вашу спутницу, увы, не узнаю. Не представите?
– Разумеется. Это моя дочь Татьяна и она тоже приглашена в сборную.
– Ваша… дочь? – серые глаза растерянно метнулись к Тане, и затем – обратно к Аске.
– Приемная.
– А… п-простите, пожалуйста, я как-то не подумала. И д-да, теперь припоминаю – Андреас говорил о Татьяне. Не скрою, он был… озадачен таким приглашением, хотя, как мне показалось, он уже что-то задумал.
– Хотелось бы надеяться, – застенчиво заметила Таня. Людовика ей пока скорее нравилась, но она – едва ли не впервые за последние годы! – не знала, как ей стоит себя вести с ней. – Призна?юсь, я удивлена приглашением не меньше него.
– Я тоже не ожидала, что они меня пригласят, – пожав плечами, женщина протянула ей руку. – Рада знакомству и с нетерпением жду встречи на поле! И с Вами, Аска, разумеется.
– Взаимно! – подождав, пока дочь ответит на рукопожатие, Аска тоже пожала руку новой знакомой. – И можно на “ты”, если удобно.
– Буду весьма рада! – Людовика вновь расцвела в улыбке. – А теперь, простите, мне нужно вас оставить. Однако брат просил передать всем, кого встречу, что ознакомительная тренировка в четыре!
– О, спасибо! Бассейн – это вот это одноэтажное здание, верно?
– Да, оно! – уже двинувшаяся своей дорогой Людовика обернулась и кивнула.
Внутри жилой корпус тоже не поражал воображение: сразу за дверями – небольшой холл, расходящийся двумя коридорами в два крыла здания и лестницей на второй этаж, каждый коридор – едва освещенный и с невыразительными облупленными дверями по обе стороны.
“Хм, как будто я это где-то уже видела, – подумалось Тане. – Хотя почему “где-то”? В том лагере у технократов, где я была после второго курса, все было точно так же. Как будто тот корпус в пространстве перенесли. Типовой, видать…”
– Хм, а вот куда дальше я как-то и не знаю, – растерянно произнесла наконец Аска, останавливаясь. – Ты же не знаешь, где тут логичнее этого тренера искать, да?
Таня невольно хмыкнула про себя. Понятно, что можно было постучать просто в первую же попавшуюся дверь, но ее приемная мама, все-таки, была урожденной японкой, и не сильно любила доставлять другим (а тем более – незнакомым) людям лишний раз неудобства.
– Ну, я была в похожем лагере, – заметила она вслух, – и комната вожатых предваряла половину мальчиков. То есть, я бы поломилась в первую дверь справа в левом крыле. Но здесь, все же, не лагерь, а Нуссбаум – австриец, так что Богиня его там знает. Надо было у Людовики спросить, ага.
– Ну да…
Аска задумчиво кивнула, продолжая с сомнением оглядываться. Однако прежде, чем она хоть что-нибудь решила, одна из дверей в левом крыле распахнулась, и в коридор выскочила фигура, почти сразу поспешно зашагавшая в их сторону.
– О! – негромко обрадовалась Аска.
Едва ли десяток секунд – и фигура уже в холле, при свете куда более ярком оказываясь девушкой: темно-серые футболка, трико и кроссовки, не скрывающие спортивную фигуру, смуглая кожа, довольно милое лицо, покрытое россыпью каких-то странных алых пятен (точно кто-то забавлялся, рисуя ей маску из аквагрима, да и бросил на полдороге), чуть растрепанное каре черных волос и серые глаза – внимательные и озорные.
Еще пара секунд – и вот она уже рядом с ними, оказываясь немного выше что Аски, что Тани.
– О, приветики! – голос у незнакомки оказался весьма мелодичный, веселый, почти озорной. Разве что, в отличие от Людовики, говорила она на общеевропейском. – И еще одна из недостающих частей команды, значит, прибыла! Аска и Таня, верно?
– Доброго дня! – Аска приветливо улыбнулась, протягивая руку. – Про нас, смотрю, уже все знают?
– По крайне мере, все прибывшие и поинтересовавшиеся составом сборной! – девушка с охотой ответила на рукопожатие, а затем протянула руку и Тане. – Да и как тут не знать: звезда Японии госпожа Окада и ее яркий лучик-дочка! Я Сонинья, кстати, можно Соня! Фамилия моя, если интересно, Ханикэт, прочими инициалами грузить не буду.
– Очень приятно, – Таня тоже пожала ей руку и смущенно улыбнулась. – Боюсь, ты преувеличиваешь мою яркость. Хоть я и здесь, действительно, но любая из вас затмит меня с легкостью.
Сонинья была так дружелюбна и непосредственна, что на “Вы” к ней обращаться ну никак не получалось. Как, впрочем, вновь не выходило и не стесняться.
“Она ведь метко подметила, я – лучик Аски, и по мне могут рассудить и о ней…”
– А, не переживай! – будущая сокомандница лишь отмахнулась. – Я немного знакома с нашим тренером – он классный специалист, ты у него не пропадешь. За что-то же тебя выбрали?
– Н-ну, наверно…
– Выбрали-выбрали, – негромко подхватила Аска. – Одной моей протекции явно не хватило – они приняли решение после открытой тренировки. Но раз уж мы столь удачно столкнулись – Сонь, ты не подскажешь, где нам отыскать господина Нуссбаума?
– Тренера-то? Так вон же его дверь, крайняя справа в левом коридоре! Там даже вымпел на ней ви… а, его отсюда не видно. Ну, в общем, там, да, – обернувшись, Сонинья указала нужную дверь и дурашливо хихикнула. После чего нетерпеливо переступила с ноги на ногу. – Ладно, я тоже была рада познакомиться, но увы, мне пора бежать!
– Ничего, скоро встретимся на тренировке.
Уже устремившаяся ко входным дверям Сонинья замерла так неожиданно, точно налетела на невидимую стену.
– Скоро?! – озадаченно обернулась она. – Вы уже знаете, когда установочная тренировка?
– Ага, в четыре часа, – кивнула Таня. – Нам Людовика сказала!
– Оу, ну и ну – вы только прибыли, а уже знаете больше меня! – Сонинья хихикнула. – Большое спасибо! Тогда до скорого!
Несмотря на скептицизм при отборе в команду, Андреас Нуссбаум оказался рад им обеим, дружелюбно переговорив и с Аской, и с Таней, указав им их комнату – одну на двоих, – и выдав предписание по предстоящему режиму тренировок.
Полтора часа чтобы немного перевести дух, расположиться и осмотреться – а затем и установочная тренировка! И даже на сборах Аска не стала изменять себе, явившись в раздевалку пораньше, прихватив с собой и Таню.
И, как и стоило ожидать, раздевалка оказалась почти пуста – лишь возле одного из шкафчиков задумчиво замерла в пол-оборота незнакомая молодая женщина: невысокая, стройная, но тоже крепко сложенная, с непослушными, как после прогулки на ветру, черными волосами, одетая в черный топ и легкие свободные черные штаны.
– Йо?лика? – негромко удивилась Аска, вошедшая в раздевалку следом за приемной дочерью.
Незнакомая спортсменка обернулась к ним, и Таня даже подивилась немного ее внешности: на первый взгляд, Йолика показалась ей японкой, однако присмотревшись повнимательнее, девушка решила, что будущая сокомандница явная полукровка, хотя так и не сумела сообразить, кем же был второй ее родитель.
– Аска! – обрадовалась тем временем Йолика. – Рада встрече! Выходит, и здесь с тобой вместе поиграем?!
– Ага, похоже на то!
Аска подошла к ней, радушно приобнимая за плечи, а затем обернулась.
– Тань, познакомься – это Йолика Аояма, моя давняя (хоть и не такая, как Светлана), знакомая, – представила она. – Обычно играет за сборную Акванезии, но, по праву рождения и благодаря таланту, несколько раз выступала и за сборную Японии.
“Из Акванезии?! Ого откуда! Уголок не ближе Рио. И теперь понятно, чего она такая чудна?я на вид – там, пожалуй, вторым родителем мог какой-нибудь южноамериканец стать, а то и вообще островитянин откуда-нибудь из окрестностей Австралии…”
– Познакомься и ты, Йолика – это Татьяна, моя приемная дочь и наследница на спортивном пути.
– Здравствуйте, рада знакомству, – Таня решила остаться сдержанной, не зная пока, чего ждать от этой новой знакомой
“Ну, хоть еще одна знакомая моей мамы в команде, – порадовалась она про себя. – Кажется, на одну возможную проблему меньше”.
– Привет, тоже рада! – Йолика тем временем протянула ей руку и приветливо улыбнулась. – Мне пока не доводилось о тебе слышать, но, зная твою приемную маму – ты явно девочка не промах! Не терпится взглянуть, на что же ты способна!
– И еще одна мастер, которую мне нужно постараться не разочаровать, – Таня только вздохнула. – Мне бы уже привыкнуть, конечно, но…
– Не горюй – вряд ли ты совсем уж неуч, – сокомандница улыбнулась шире. – Кое-кто в сборной у меня уже вызывает сомнения, и я уже готова, пожалуй, к кому угодно.
– Даже к новичку, не отыгравшему ни одной официальной игры? – Таня скептически наморщила нос.
Йолика же озадаченно моргнула.
– Да, она серьезно, но нет, она совсем неплоха, – Аска явно поспешила разрядить обстановку. – Но, снова да – ее пропихнула я.
– А, все кого-то пропихивают! – Йолика только отмахнулась. – Будет тренировка – там и посмотрим.
– А тебя кто настораживает, Йоли?
– Да Эль-Гамаль. Она классный игрок, но очень уж подвержена настроению…
– …да и ты с ней не ладишь, – подмигнула Аска.
– Ага, примерно, как ты со Светланой своей! – подначка не замедлила вернуться. – Но вообще, да простят мне бестактность, интересная у тебя дочка по внешности! Явно не из ваших краев!
– Я с тебя пример брала! Таня – русская…
– Я так и думала!
– …и это, ты не поверишь, дочь Светланы.
“Да сколько ж можно поминать мою родительницу?! – Таня только поморщилась, направляясь наконец к облюбованному шкафчику и принимаясь переодеваться. – Понятно, конечно, что еще не раз будут и упоминать, и сравнивать, но блин же ж горелый! Да и мама тоже хороша – знает же о моих чувствах! Я понимаю, что ей хочется поделиться, но… Хотя, с другой стороны, это ведь и, в некотором роде, напоминание мне быть собранной и усердной. Я ведь и сама хочу ее если не превзойти Светлану, то хотя бы выйти из ее тени”.
Последняя мысль захватила ее, и девушка едва отметила про себя окончание разговора.
– Да ты гонишь?! – не поверила тем временем Йолика. – Или, хотя, кажется, и правда чем-то похожа…
– Не сомневайся – это она и есть.
– Ну вы обе даёте!..
А дальше разговор все-таки плавно сошел на нет – в раздевалку бодро впорхнула Сонинья, а следом с небольшим отставанием пожаловали и Людовика с какой-то незнакомой розововолосой спортсменкой.
Как не изменила себе Аска, так не стала изменять себе и Таня, переодевшись и под шумок выскользнув из раздевалки.
Познакомиться с остальными товарищами по команде? Успеется еще на тренировке – она все равно явно начнется с представления, а находиться под прицелами полудюжины любопытных (и это в лучшем случае) взглядов девушке не хотелось совершенно, вне зависимости от вежливости и достойности такого решения.
“Даже если они все окажутся столь великодушны, что закроют глаза на мою неопытность – половина из них явно знают Светлану, и явно не преминут пройтись хотя бы по этому вопросу. Не хочу про нее лишний раз слышать… А если они будут недовольны моим некомпанейским подходом - так и пусть их, все равно мне вряд ли что-то большее, чем лавка запасных, светит. И вообще: я обещала маме Аске стараться на тренировках – я буду, а про раздевалку уговора не было…”
Впрочем, были у нее и еще две причины ускользнуть.
Во-первых, как ни странно, но в женской раздевалке не оказалось большого зеркала – то ли предыдущие “обитательницы” успели разбить, то ли еще по какой причине. Зато было оно на полпути в раздевалку, в помещении, которое предваряло коридоры в них: не то ресепшен, не то комната вахтера, не то еще что – у Тани не было вариантов, что располагалось в нем прежде, и что именно подразумевали тулящиеся там письменный стол и корпус от пианино. Ее интересовала лишь отражающая поверхность и, обнаружив искомое, девушка остановилась перед ней, крутясь из стороны в сторону и с интересом оценивая, как на ней смотрится новый наряд.
Да и было на что посмотреть! Владельцы команды, на чем – на чем, а на снаряжении экономить явно не собиралась, и в комнате Таню и Аску ждали по паре комплектов новенького игрового снаряжения. И пусть по сути оно не отличалось от такового у команды Кансай (все же, форма в игре стандартизирована), но вот цветами: на Тане сейчас красовался плавательный костюм густо-черного цвета, с двумя кроваво-красными полосами от плеч, через грудь до колен, на груди у которого гордо отблескивал темным золотом незнакомый ей цветок с девятью лепестками. И такой же, только чуть меньшего размера и без изящно изогнутого стебля, цветок красовался и на черной плавательной шапочке, которую она пока что сжимала в кулаке.
“Симпатично! Немного мрачновато, правда, но все же внушительно!”
А во-вторых – девушке все-так же хотелось по своему обыкновению прогуляться по главному залу, а заодно – поглядеть на него в свое удовольствие, а не отвлекаться потом от тренерских наставлений. Туда-то она и отправилась, едва удовлетворив свое первое пожелание.
Снова коридор, а за ним еще один небольшой – и вот она наконец и в главном зале!
Сам бассейн ее не разочаровал: столь же просторный и вместительный, к каким она успела привыкнуть за годы в школе, а затем, после вынужденного перерыва, и на тренировках команды Кансай, с необычного легко-сиреневого оттенка водой, явно получающимся из-за устилающей дно плитки.
“Хо-х, забавно кто-то придумал! Приятненько смотрится. Вот только не мрачновато ли? Рыбки, конечно, не камуфлированные, да и мама со Светланой мне рассказывали, что случается и очень темная вода на играх, но все же…”
Остальное помещение тоже не особо поражало воображение: просто очень большой зал, с бледно-зеленоватыми панелями на стенах, отдаленно напоминающими лесные заросли, с выложенным темно-серой в алых прожилках плиткой, и бледно-бордовой прорезиненной дорожкой на некотором удалении от бассейна, с почти непрерывной линией узких панорамных окон под потолком (достаточных, впрочем, чтобы в помещении было светло даже с выключенным освещением), и с полукольцом четырехрядных трибун – приятно, неброско, функционально.
А еще – несколько более людно, чем она успела привыкнуть дома.
– Ага, значит, вот кто у нас больше всех горит желанием проявить себя!
Андреас Нуссбаум уже был здесь, стоя возле одной из тумб, с которых предполагалось нырять пловцам, сложив руки за спину и с благодушной ухмылкой глядя на нее – Таню. Наряд на нем был все тот же, в каком он посетил встречу с госпожой Мацудайрой – темно-серая безрукавка и брюки, черные берцы, – разве что дополненный еще болтающимся на цепочке небольшим свистком.
Рядом с ним стояла почти в такой же позе еще одна женщина, которую Таня вежливо порассматривала, подходя ближе: крепкая и спортивная, с черными волосами, собранными сейчас в тугой узел на затылке, с несколько суровым и чуть обветренным лицом, облаченная в плавательный наряд той же расцветки, что и Таня… с открытым взглядом проницательных серых глаз.
– Именно так, – сдержанно кивнула Аска. – А Вы, простите?..
– Мое имя Людовика, и, подозреваю, мы сокомандницы, – женщина улыбнулась. – И-и… я правильно понимаю, что Вы и есть та самая Аска Окада?
– Именно так. А Вы, если я правильно помню, сестра нашего тренера?
– Точно! – улыбка Людовики стала смущеннее. А Таня наконец подметила, что язык она знает не слишком хорошо, да и говорит с заметным акцентом. – Я о Вас немало слышала, Аска! А вот Вашу спутницу, увы, не узнаю. Не представите?
– Разумеется. Это моя дочь Татьяна и она тоже приглашена в сборную.
– Ваша… дочь? – серые глаза растерянно метнулись к Тане, и затем – обратно к Аске.
– Приемная.
– А… п-простите, пожалуйста, я как-то не подумала. И д-да, теперь припоминаю – Андреас говорил о Татьяне. Не скрою, он был… озадачен таким приглашением, хотя, как мне показалось, он уже что-то задумал.
– Хотелось бы надеяться, – застенчиво заметила Таня. Людовика ей пока скорее нравилась, но она – едва ли не впервые за последние годы! – не знала, как ей стоит себя вести с ней. – Призна?юсь, я удивлена приглашением не меньше него.
– Я тоже не ожидала, что они меня пригласят, – пожав плечами, женщина протянула ей руку. – Рада знакомству и с нетерпением жду встречи на поле! И с Вами, Аска, разумеется.
– Взаимно! – подождав, пока дочь ответит на рукопожатие, Аска тоже пожала руку новой знакомой. – И можно на “ты”, если удобно.
– Буду весьма рада! – Людовика вновь расцвела в улыбке. – А теперь, простите, мне нужно вас оставить. Однако брат просил передать всем, кого встречу, что ознакомительная тренировка в четыре!
– О, спасибо! Бассейн – это вот это одноэтажное здание, верно?
– Да, оно! – уже двинувшаяся своей дорогой Людовика обернулась и кивнула.
Внутри жилой корпус тоже не поражал воображение: сразу за дверями – небольшой холл, расходящийся двумя коридорами в два крыла здания и лестницей на второй этаж, каждый коридор – едва освещенный и с невыразительными облупленными дверями по обе стороны.
“Хм, как будто я это где-то уже видела, – подумалось Тане. – Хотя почему “где-то”? В том лагере у технократов, где я была после второго курса, все было точно так же. Как будто тот корпус в пространстве перенесли. Типовой, видать…”
– Хм, а вот куда дальше я как-то и не знаю, – растерянно произнесла наконец Аска, останавливаясь. – Ты же не знаешь, где тут логичнее этого тренера искать, да?
Таня невольно хмыкнула про себя. Понятно, что можно было постучать просто в первую же попавшуюся дверь, но ее приемная мама, все-таки, была урожденной японкой, и не сильно любила доставлять другим (а тем более – незнакомым) людям лишний раз неудобства.
– Ну, я была в похожем лагере, – заметила она вслух, – и комната вожатых предваряла половину мальчиков. То есть, я бы поломилась в первую дверь справа в левом крыле. Но здесь, все же, не лагерь, а Нуссбаум – австриец, так что Богиня его там знает. Надо было у Людовики спросить, ага.
– Ну да…
Аска задумчиво кивнула, продолжая с сомнением оглядываться. Однако прежде, чем она хоть что-нибудь решила, одна из дверей в левом крыле распахнулась, и в коридор выскочила фигура, почти сразу поспешно зашагавшая в их сторону.
– О! – негромко обрадовалась Аска.
Едва ли десяток секунд – и фигура уже в холле, при свете куда более ярком оказываясь девушкой: темно-серые футболка, трико и кроссовки, не скрывающие спортивную фигуру, смуглая кожа, довольно милое лицо, покрытое россыпью каких-то странных алых пятен (точно кто-то забавлялся, рисуя ей маску из аквагрима, да и бросил на полдороге), чуть растрепанное каре черных волос и серые глаза – внимательные и озорные.
Еще пара секунд – и вот она уже рядом с ними, оказываясь немного выше что Аски, что Тани.
– О, приветики! – голос у незнакомки оказался весьма мелодичный, веселый, почти озорной. Разве что, в отличие от Людовики, говорила она на общеевропейском. – И еще одна из недостающих частей команды, значит, прибыла! Аска и Таня, верно?
– Доброго дня! – Аска приветливо улыбнулась, протягивая руку. – Про нас, смотрю, уже все знают?
– По крайне мере, все прибывшие и поинтересовавшиеся составом сборной! – девушка с охотой ответила на рукопожатие, а затем протянула руку и Тане. – Да и как тут не знать: звезда Японии госпожа Окада и ее яркий лучик-дочка! Я Сонинья, кстати, можно Соня! Фамилия моя, если интересно, Ханикэт, прочими инициалами грузить не буду.
– Очень приятно, – Таня тоже пожала ей руку и смущенно улыбнулась. – Боюсь, ты преувеличиваешь мою яркость. Хоть я и здесь, действительно, но любая из вас затмит меня с легкостью.
Сонинья была так дружелюбна и непосредственна, что на “Вы” к ней обращаться ну никак не получалось. Как, впрочем, вновь не выходило и не стесняться.
“Она ведь метко подметила, я – лучик Аски, и по мне могут рассудить и о ней…”
– А, не переживай! – будущая сокомандница лишь отмахнулась. – Я немного знакома с нашим тренером – он классный специалист, ты у него не пропадешь. За что-то же тебя выбрали?
– Н-ну, наверно…
– Выбрали-выбрали, – негромко подхватила Аска. – Одной моей протекции явно не хватило – они приняли решение после открытой тренировки. Но раз уж мы столь удачно столкнулись – Сонь, ты не подскажешь, где нам отыскать господина Нуссбаума?
– Тренера-то? Так вон же его дверь, крайняя справа в левом коридоре! Там даже вымпел на ней ви… а, его отсюда не видно. Ну, в общем, там, да, – обернувшись, Сонинья указала нужную дверь и дурашливо хихикнула. После чего нетерпеливо переступила с ноги на ногу. – Ладно, я тоже была рада познакомиться, но увы, мне пора бежать!
– Ничего, скоро встретимся на тренировке.
Уже устремившаяся ко входным дверям Сонинья замерла так неожиданно, точно налетела на невидимую стену.
– Скоро?! – озадаченно обернулась она. – Вы уже знаете, когда установочная тренировка?
– Ага, в четыре часа, – кивнула Таня. – Нам Людовика сказала!
– Оу, ну и ну – вы только прибыли, а уже знаете больше меня! – Сонинья хихикнула. – Большое спасибо! Тогда до скорого!
***
Несмотря на скептицизм при отборе в команду, Андреас Нуссбаум оказался рад им обеим, дружелюбно переговорив и с Аской, и с Таней, указав им их комнату – одну на двоих, – и выдав предписание по предстоящему режиму тренировок.
Полтора часа чтобы немного перевести дух, расположиться и осмотреться – а затем и установочная тренировка! И даже на сборах Аска не стала изменять себе, явившись в раздевалку пораньше, прихватив с собой и Таню.
И, как и стоило ожидать, раздевалка оказалась почти пуста – лишь возле одного из шкафчиков задумчиво замерла в пол-оборота незнакомая молодая женщина: невысокая, стройная, но тоже крепко сложенная, с непослушными, как после прогулки на ветру, черными волосами, одетая в черный топ и легкие свободные черные штаны.
– Йо?лика? – негромко удивилась Аска, вошедшая в раздевалку следом за приемной дочерью.
Незнакомая спортсменка обернулась к ним, и Таня даже подивилась немного ее внешности: на первый взгляд, Йолика показалась ей японкой, однако присмотревшись повнимательнее, девушка решила, что будущая сокомандница явная полукровка, хотя так и не сумела сообразить, кем же был второй ее родитель.
– Аска! – обрадовалась тем временем Йолика. – Рада встрече! Выходит, и здесь с тобой вместе поиграем?!
– Ага, похоже на то!
Аска подошла к ней, радушно приобнимая за плечи, а затем обернулась.
– Тань, познакомься – это Йолика Аояма, моя давняя (хоть и не такая, как Светлана), знакомая, – представила она. – Обычно играет за сборную Акванезии, но, по праву рождения и благодаря таланту, несколько раз выступала и за сборную Японии.
“Из Акванезии?! Ого откуда! Уголок не ближе Рио. И теперь понятно, чего она такая чудна?я на вид – там, пожалуй, вторым родителем мог какой-нибудь южноамериканец стать, а то и вообще островитянин откуда-нибудь из окрестностей Австралии…”
– Познакомься и ты, Йолика – это Татьяна, моя приемная дочь и наследница на спортивном пути.
– Здравствуйте, рада знакомству, – Таня решила остаться сдержанной, не зная пока, чего ждать от этой новой знакомой
“Ну, хоть еще одна знакомая моей мамы в команде, – порадовалась она про себя. – Кажется, на одну возможную проблему меньше”.
– Привет, тоже рада! – Йолика тем временем протянула ей руку и приветливо улыбнулась. – Мне пока не доводилось о тебе слышать, но, зная твою приемную маму – ты явно девочка не промах! Не терпится взглянуть, на что же ты способна!
– И еще одна мастер, которую мне нужно постараться не разочаровать, – Таня только вздохнула. – Мне бы уже привыкнуть, конечно, но…
– Не горюй – вряд ли ты совсем уж неуч, – сокомандница улыбнулась шире. – Кое-кто в сборной у меня уже вызывает сомнения, и я уже готова, пожалуй, к кому угодно.
– Даже к новичку, не отыгравшему ни одной официальной игры? – Таня скептически наморщила нос.
Йолика же озадаченно моргнула.
– Да, она серьезно, но нет, она совсем неплоха, – Аска явно поспешила разрядить обстановку. – Но, снова да – ее пропихнула я.
– А, все кого-то пропихивают! – Йолика только отмахнулась. – Будет тренировка – там и посмотрим.
– А тебя кто настораживает, Йоли?
– Да Эль-Гамаль. Она классный игрок, но очень уж подвержена настроению…
– …да и ты с ней не ладишь, – подмигнула Аска.
– Ага, примерно, как ты со Светланой своей! – подначка не замедлила вернуться. – Но вообще, да простят мне бестактность, интересная у тебя дочка по внешности! Явно не из ваших краев!
– Я с тебя пример брала! Таня – русская…
– Я так и думала!
– …и это, ты не поверишь, дочь Светланы.
“Да сколько ж можно поминать мою родительницу?! – Таня только поморщилась, направляясь наконец к облюбованному шкафчику и принимаясь переодеваться. – Понятно, конечно, что еще не раз будут и упоминать, и сравнивать, но блин же ж горелый! Да и мама тоже хороша – знает же о моих чувствах! Я понимаю, что ей хочется поделиться, но… Хотя, с другой стороны, это ведь и, в некотором роде, напоминание мне быть собранной и усердной. Я ведь и сама хочу ее если не превзойти Светлану, то хотя бы выйти из ее тени”.
Последняя мысль захватила ее, и девушка едва отметила про себя окончание разговора.
– Да ты гонишь?! – не поверила тем временем Йолика. – Или, хотя, кажется, и правда чем-то похожа…
– Не сомневайся – это она и есть.
– Ну вы обе даёте!..
А дальше разговор все-таки плавно сошел на нет – в раздевалку бодро впорхнула Сонинья, а следом с небольшим отставанием пожаловали и Людовика с какой-то незнакомой розововолосой спортсменкой.
Как не изменила себе Аска, так не стала изменять себе и Таня, переодевшись и под шумок выскользнув из раздевалки.
Познакомиться с остальными товарищами по команде? Успеется еще на тренировке – она все равно явно начнется с представления, а находиться под прицелами полудюжины любопытных (и это в лучшем случае) взглядов девушке не хотелось совершенно, вне зависимости от вежливости и достойности такого решения.
“Даже если они все окажутся столь великодушны, что закроют глаза на мою неопытность – половина из них явно знают Светлану, и явно не преминут пройтись хотя бы по этому вопросу. Не хочу про нее лишний раз слышать… А если они будут недовольны моим некомпанейским подходом - так и пусть их, все равно мне вряд ли что-то большее, чем лавка запасных, светит. И вообще: я обещала маме Аске стараться на тренировках – я буду, а про раздевалку уговора не было…”
Впрочем, были у нее и еще две причины ускользнуть.
Во-первых, как ни странно, но в женской раздевалке не оказалось большого зеркала – то ли предыдущие “обитательницы” успели разбить, то ли еще по какой причине. Зато было оно на полпути в раздевалку, в помещении, которое предваряло коридоры в них: не то ресепшен, не то комната вахтера, не то еще что – у Тани не было вариантов, что располагалось в нем прежде, и что именно подразумевали тулящиеся там письменный стол и корпус от пианино. Ее интересовала лишь отражающая поверхность и, обнаружив искомое, девушка остановилась перед ней, крутясь из стороны в сторону и с интересом оценивая, как на ней смотрится новый наряд.
Да и было на что посмотреть! Владельцы команды, на чем – на чем, а на снаряжении экономить явно не собиралась, и в комнате Таню и Аску ждали по паре комплектов новенького игрового снаряжения. И пусть по сути оно не отличалось от такового у команды Кансай (все же, форма в игре стандартизирована), но вот цветами: на Тане сейчас красовался плавательный костюм густо-черного цвета, с двумя кроваво-красными полосами от плеч, через грудь до колен, на груди у которого гордо отблескивал темным золотом незнакомый ей цветок с девятью лепестками. И такой же, только чуть меньшего размера и без изящно изогнутого стебля, цветок красовался и на черной плавательной шапочке, которую она пока что сжимала в кулаке.
“Симпатично! Немного мрачновато, правда, но все же внушительно!”
А во-вторых – девушке все-так же хотелось по своему обыкновению прогуляться по главному залу, а заодно – поглядеть на него в свое удовольствие, а не отвлекаться потом от тренерских наставлений. Туда-то она и отправилась, едва удовлетворив свое первое пожелание.
Снова коридор, а за ним еще один небольшой – и вот она наконец и в главном зале!
Сам бассейн ее не разочаровал: столь же просторный и вместительный, к каким она успела привыкнуть за годы в школе, а затем, после вынужденного перерыва, и на тренировках команды Кансай, с необычного легко-сиреневого оттенка водой, явно получающимся из-за устилающей дно плитки.
“Хо-х, забавно кто-то придумал! Приятненько смотрится. Вот только не мрачновато ли? Рыбки, конечно, не камуфлированные, да и мама со Светланой мне рассказывали, что случается и очень темная вода на играх, но все же…”
Остальное помещение тоже не особо поражало воображение: просто очень большой зал, с бледно-зеленоватыми панелями на стенах, отдаленно напоминающими лесные заросли, с выложенным темно-серой в алых прожилках плиткой, и бледно-бордовой прорезиненной дорожкой на некотором удалении от бассейна, с почти непрерывной линией узких панорамных окон под потолком (достаточных, впрочем, чтобы в помещении было светло даже с выключенным освещением), и с полукольцом четырехрядных трибун – приятно, неброско, функционально.
А еще – несколько более людно, чем она успела привыкнуть дома.
– Ага, значит, вот кто у нас больше всех горит желанием проявить себя!
Андреас Нуссбаум уже был здесь, стоя возле одной из тумб, с которых предполагалось нырять пловцам, сложив руки за спину и с благодушной ухмылкой глядя на нее – Таню. Наряд на нем был все тот же, в каком он посетил встречу с госпожой Мацудайрой – темно-серая безрукавка и брюки, черные берцы, – разве что дополненный еще болтающимся на цепочке небольшим свистком.
Рядом с ним стояла почти в такой же позе еще одна женщина, которую Таня вежливо порассматривала, подходя ближе: крепкая и спортивная, с черными волосами, собранными сейчас в тугой узел на затылке, с несколько суровым и чуть обветренным лицом, облаченная в плавательный наряд той же расцветки, что и Таня… с открытым взглядом проницательных серых глаз.
