Духи – да: тело для них – лишь возможность временно разнообразить бытие. А вот душам проще заново родиться. Переселяются, Ирка, обычно те души, которые категорически не хотят забывать прошлую жизнь. И для этого им нужно либо переместиться за мгновение из своего только умершего тела в чужое, только-только лишившееся души, либо же осуществить смену оболочки с помощью некроманта… А твоя Наташка… Ну, тут всё очень странно… Она прошлую жизнь своей души не помнит (следовательно, должна была отправиться на перерождение), а воспоминания предыдущей хозяйки тела имеются, но смутные. Так что я бы предположил, что это случайное вселение… Но в привязке души к телу наблюдается не явное вмешательство некроманта…»
– Это плохо, да?
Мор смерил меня каким-то очень сочувственным и предельно внимательным взглядом, будто собрался сообщить нечто такое, что навсегда перевернёт мою жизнь с ног на голову, и прикидывал, выдержит ли моя психика новое потрясение.
«Нет, Ирка, не плохо, – медленно заговорил Таэнйэнсис, продолжая следить за моей реакцией. – В любой другой ситуации я бы предположил, что некромант просто мимо проходил, пожалел душу и посодействовал перемещению… Но, видишь ли, в чём дело… Магия, задействованная при переселении души Наташки, родственна магии её не рождённого ребёнка».
– И-и-и?.. Натка не ведьма, получается, а колдунья-некромант, что ли? – ужаснулись я, представив мачеху в этом образе.
Мда, нашему миру точно трындец…
«Нет, Ир. Наташка не имеет предрасположенности к магии вообще. Никакой и ни к какой, – серьёзно заметил Тэйн и, вздохнув, припечатал: – А вот магия ребёнка и твоя – родственные. В тебе вон тоже начал слабенький дар некроманта просыпаться. Видать, после вчерашнего потрясения. А с кем и ты, и твой будущий брат связаны кровными узами?..»
– П-папа?! Ты хочешь сказать, что мой папа – некромант?! – я расхохоталась.
Но полудух продолжил взирать на меня с сочувствием и твёрдой уверенностью в своих словах.
– Нет, ты сейчас серьёзно?! Да он же не переносит вида крови! И страшилки всегда смешно комментирует, чтобы самому было не страшно смотреть! А тут – некромант! Нет, ну, бре-е-ед!
«Некромант, Ирка. Ошибки быть не может. Вон и браслет на её ноге фонит родственной тебе магией, – кивнул на простенькую алую фенечку-косичку кот. – Или, скажешь, не твой отец его Натке сделал? Топорная, конечно, работа, но для слабенького одарённого – самое то».
Крыть было нечем. Лично присутствовала при плетении, дарении и надевании данного «оберега». Но сдаваться я не собиралась.
– Ты же говорил, что я ведьма. Стихийная. А теперь утверждаешь, что некромант! Не сходится!
«Ир, ничто не мешает тебе быть и ведьмой, и некромантом».
– И что, теперь я тёмная ведьма? – нервно хмыкнула я.
«Дур-р-р… Да всё такая же ты, Ирка! Стихийная ведьма, но с даром некроманта. Тьма и некромантия не равнозначны, знаешь ли. Тьма – стихия, а некромантия – дар».
– Ну, хоть папе не грозит Тёмным лордом стать, – захихикала я.
Тэйн выразительно закатил глаза.
– Значит, мой отец – некромант. И восемнадцать-девятнадцать лет назад он переместил чью-то душу в Наткино тело, так? – подвела итог я.
«Получается, так», – кивнул мормор.
У меня зародилось одно совершенно невероятное предположение, но ведь…
– Тэйн, они с Наташкой познакомились только два года назад. Папа точно не встречался с ней раньше!
«Хм, уверена?» – задумчиво протянул хранитель.
– Абсолютно. Они оба тогда статуями застыли, а потом их как молнией шандарахнуло! До сих пор твердят друг другу про любовь с первого взгляда, – скривилась, вспомнив одну из извечных «ванильных» сценок. – И предчувствие молчит. Значит, нет причин не доверять их словам… Да и сам посуди, если бы папа реально переселил определённую душу в другое тело, то он бы за ней наблюдал, не оставил бы без присмотра. Ведь не стал же бы он для прикола чужую душу в левое тело мимоходом запихивать?! Отче, разумеется, тот ещё тролль, но не настолько же? Поверь, такими вещами он бы шутить не стал. «У любого серьёзного поступка, Иришка, должна быть причина», – процитировала родителя. – Да он каждый раз с этой фразы беседу начинает, если ему вдруг становится известно о каком-то моём проступке!
Страж ненадолго задумался. А потом в его глазах вспыхнуло пламя!
«Ир-р-рка! Он же у тебя, по всему выходит, необученный! Иначе бы точно понял, что ты ведьма: научил бы чему или амулет защитный носить заставил, чтоб никто не догадался или навредить не смог. Точно тебе говорю, – покивал сам себе котик и продолжил: – А все необученные, не имеющие представления о заклинаниях, знаешь, как магичат? На эмоциях, Ир! Чем сильнее эмоция – тем эффективнее результат! Магия пытается воплотить самое яркое, самое сокровенное, желание своего носителя!»
Неужели я всё-таки не ошиблась в своём предположении…
«Хотя отец твой, судя по исходным данным, конечно, слабоват как некромант для спонтанного переселения души, – задумался мормор и принялся рассуждать: – Но если предположить, что его дар спал, как и твой… а потом случилось нечто такое, что пробудило магию… хм… возможно, произошло сильнейшее эмоциональное потрясение, связанное со смертью кого-то очень дорогого, близкого настолько, что он и сам ощутил желание уйти за грань… В таком случае он вполне мог неосознанно переселить умершую душу в другое тело! Ирка! – воззрился на меня полудух. – Тогда это всё объясняет! И странную – я бы даже сказал, нелепую – привязку твоей Наташки к телу! И отсутствие у неё воспоминаний о прошлой жизни! И любовь с «первого» взгляда! Ведь наверняка он из-за смерти любимой женщины убивался? Было такое?
– Было, – тихо прошептала я, погружаясь всё глубже в детские воспоминания.
«Ах да, тебе то откуда знать? Ты ж совсем мелкая тогда была. Уже, наверное, и не помнишь ничего, – продолжил говорить Тэйн, не замечая моего состояния. – И, готов поспорить, у твоего отца в то время был, да и сейчас, скорее всего, есть, какой-нибудь любимый и обязательно действенный талисман, который он носит не снимая. Предположительно с довольно крупным и ценным камешком… К такому камню можно душу временно привязать, а потом в подходящее тело переселить. Так некроманты в моём мире частенько делают, если вдруг какое ЧП, ну, то есть душа отошла, а нового тела ещё нет…»
Неужели Натка это… она? Разве это возможно?.. Но если отбросить нереальность происходящего и сопоставить факты…
«И-и-ир! – вырвал меня из мыслей недовольный возглас мора. – Я тут с тобой знаниями делюсь. Бесценными. А для этого мира так, вообще, секретными! А ты меня даже слушать не пытаешься, – фыркнул он и насмешливо уточнил: – О чём задумалась-то?»
– О маме.
Глаза кота округлились, а потом в них проступило осознание.
«Ох-х-х… Так она что?.. И ты помнишь?..»
Кивнула.
– Да. Мне едва год исполнился. Я помню тот день. Смутно, но помню. Потому что именно тогда в первый раз сработало моё предчувствие, – говорить стало тяжело. – Я целый день ощущала беду, потому и капризничала. Днём папа отправился со мной на прогулку, надеясь, что усну, а мама осталась дома. Папа потом рассказывал, что у неё был какой-то важный срочный проект… В общем, прогулка не помогла: я раскапризничалась ещё больше. Отчаявшийся призвать меня к порядку папа повернул к дому, продолжая изображать из себя то ли птичку, то ли зайку, и в этот момент наша новенькая пятиэтажка просто взлетела на воздух.
Непроизвольно вздрогнула, вспомнив эту картину: кругом огонь, крики, паника… Люди плачут, воют… Повсюду дым… А потом приехали спасатели, полиция, скорая… И всё завертелось с новой силой…
– Не знаю, как папа пережил, честно. Мне было грустно, я скучала по маме... Но у меня появилась бабушка Варя, папина мама. Она, не слушая никаких возражений, забрала нас к себе. И, до моего поступления в школу, мы жили у неё.
Тишина.
«Значит, Наташка и есть твоя мама…»
– Получается, что так, – пожала плечами. – Я то сама её почти и не помню. Но бабушка Варя… она же много раз замечала сходство: в жестах, мимике, вкусах, привычках, походке, даже в манере речи! Она ведь периодически Натку Светой называет случайно. Точно случайно, так как всегда извиняется искренне и глаза прячет, страшась увидеть папину реакцию…
Мормор забрался ко мне на колени и ласково боднул мою руку.
Принялась поглаживать котика, вспоминая прошлое, переосмысливая свою жизнь…
Вдруг внизу раздался треск!
Мы с Тэйном дружно подскочили и напряглись.
Кто-то настойчиво дёргает запертую на все замки дверь. А потом начинает громко стучать.
Наташка дёрнулась на кровати и, зевнув, проснулась.
Услышав стук, тоже напряглась, а потом посмотрела на часы и охнула:
– Ирка! Что ж это я! – всплеснула она руками. – Там же…
– Девчо-о-онки! Это, что, бойкот? – раздался насмешливый громоподобный окрик от входной двери. – Чувствую себя серым волком у домика двух поросят! – расхохотался мой внезапно нагрянувший родитель-некромант, который обещался быть через неделю, но, видимо, решил устроить очередной сюрприз.
Тонкая душевная Наташкина организация не вынесла такого сравнения, поэтому, зашипев, блондинка настежь распахнула окно и гаркнула:
– С-с-сам ты свинья, любимый!
Клянусь, если бы у неё сейчас под рукой оказалось ведро с водой, то она бы и его отцу на голову вылила, а потом, может быть, и мстительно бросила вслед.
– Рад тебя видеть, дорогая, – помахав жене рукой, весело оскалился, судя по юморному настроению, будущий труп. – Хочешь, назову тебя козочкой?
Ну точно, труп.
– Просто козочки, как по мне, не очень симпатичные, – сверкая насмешливыми ярко-зелёными глазищами, заметил отче. – А вот поросятки… Они же такие миленькие, пушистенькие, розовенькие, м-м-м… И характер у них ангельский, и улыбки такие ми-ми-ми! В общем, лапочки!.. Но тебя, Тусечка, если хочешь, я буду звать козочкой, – у-у-ух, кто-то нарывается! – Моей маленькой беленькой упрямой козочкой!
– Кр-р-рылов!!! Свин р-р-рогатый! Сейчас ты огребёшь по самое не хочу!
И Наташка вихрем вылетела из моей комнаты. Злым слоном сбежала по лестнице и принялась открывать замки.
Я подошла к окну и помахала папе рукой.
– Доброе утро, солнышко, – лучезарно улыбнулся мне он и, подмигнув, сосредоточил всё внимание на Наташке (Ну, не могу думать о ней, как о маме!).
Разгневанная голубоглазая фурия кинулась на него с кулаками и боевым кличем. Захват – фурия крепко прижата к телу и обездвижена.
– Игор-р-рь… – зарычала мачеха, а в следующее мгновение папа впился в её губы страстным поцелуем.
Смущённо отвернулась.
«Офигеть, – промямлил лжеземной кот, продолжая пялиться на парочку. – Вот это отношения».
Я шикнула на обнаглевшего хранителя, сующего свой любопытный нос в чужую личную жизнь, и принялась заправлять постель.
«Ирка, если бы не был абсолютно уверен, что твой отец чистокровный человек, то решил бы, что он дракон! Это ж надо так! Ух-х-х! Мужи-и-ик!» – уважительно протянул Таэнйэнсис.
– Ну, теперь ясно, что Наташка в папе нашла, – хмыкнула я. – Дракона!
Мейн фыркнул.
«Кстати, перстенёк с чёрным камнем и есть наш маг-накопитель, поспособствовавший воссоединению влюблённых...»
Со стороны двери внезапно донеслось очень недовольное шипение.
– Л-люсик, – нервно пискнула я, наблюдая за тем, как нехорошо прищуривший ярко-голубые глаза и вздыбивший шерсть папин любимец уверенно входит в помещение, сосредоточив всё своё внимание на морморе, презрительно взирающем на невского маскарадного красавца с окна.
– Тэйн, а давай обойдёмся без лапоприкладства, а? – тихо взмолилась я.
«Пфф, могла бы и не просить», – заметил рыжий и, полыхнув пламенем, магией шире приоткрыл окно.
Шокированный Люциус просто сел, где стоял, и во все глаза вытаращился на полудуха, явно ожидая очередной подлянки.
«А этот усатый мне нравится! Сообразительный, – оскалился мор и добавил: – Ирка, жду тебя сегодня в десять вечера на перекрёстке. Дело есть».
– Не с-с-скуч-ш-шай, мох-х-хнатик-х-х, – подмигнул в конец удивлённому Люцу псевдомейн-кун и, медленно истаяв в воздухе, покинул помещение, хлопнув на прощание форточкой.
Тишина.
Земной кот, будто в ожидании хоть каких-то пояснений, растерянно взирает на меня – я задумчиво смотрю на него.
Ловлю себя на мысли, что было бы намного проще, если бы Люсик тоже внезапно оказался каким-нибудь инопланетянином или там, не знаю, ведьминским фамильяром!
Тяжело вздохнув, медленно подошла к котику, присела перед ним на колени и, глядя ему в глаза, заговорила:
– Знаешь, Люц, всё сложно. Оказывается, существует другой мир с оборотнями и драконами, со сбежавшими от нас эльфами, со странными котами, которые вовсе и не коты, а борцы с духами-убийцами, слугами коварных демонов. Вот так вот, приятель.
Домашний любимец зафырчал и боднул меня головой, ожидая ласки.
Не стала отказывать. Самой сейчас не помешает кототерапия.
Так, поглаживая разомлевшего и уже совсем успокоившегося Люциуса, я размышляла о своих планах на сегодня.
Утро солнечное, денёк обещает быть погожим…
– Иришка! – позвал с первого этажа папа. – Ты там скоро? У нас тут завтрак уже почти остыл.
Услышав заветное слово «завтрак», Люц оживился и, требовательно мяукнув, настоятельно предложил проследовать на кухню с ним на руках.
Я рассмеялась и, поднявшись, отправилась вниз, крепко прижав к себе довольно мурчащую и полностью одобряющую мои действия наглую аристократическую морду.
– А вот и второй прекраснейший цветок моей жизни спустился на запах моих фирменных бутербродов с колбасой, – улыбнулся отец. – Проходи, подсолнушек, присаживайся напротив розочки, а мелкого лентяя давай сюда: я сам его к миске отнесу. А то ещё похудеет, бедолага, – забрал у меня Люсика и, погладив, доставил к специально оборудованному для котика пространству под лестницей: с домиками, лесенками, качелями, различного вида игрушками, когтеточками, лотком, мисками, фонтанчиком для питья и личным окном с прекрасным видом на сад.
Угу, сразу понятно, кто в семье папин любимчик, да?
– Тюльпанчик, дорогой, – ехидно обратилась к устроившемуся рядом с ней отцу Наташка, а я от неожиданности поперхнулась чаем. – Может, уже расскажем Ирочке нашу главную новость?
И давай загадочно переглядываться! Молча!
– Если вы о том, что у меня скоро появится братик, то это давно не новость, – пожав плечами, откусила от бутерброда приличный кусочек я и запила ароматным чаем.
Горе-родители подавились. Оба и разом.
Спасибо тебе, Тэйн!
С большим трудом сдержав злорадное хихиканье, продолжила изображать полнейшую невозмутимость.
– Или у вас была какая-то другая новость, а я тут со своим предчувствием влезла? – недоумённо захлопала ресничками я.
Натка охнула и побледнела. Лицо отца из удивлённого быстренько трансформировалось в наидовольнейшее.
Уж кому-кому, как не им, знать про точность моих «предсказаний»!
– Иришка, доченька, ты меня сегодня радуешь, – промурлыкал этот… тюльпанчик.
– Нужно срочно купить тест на беременность и сдать кровь на анализы! – подскочила со своего места Натка.
– Дорогая, успокойся, – мягко надавив супруге на плечи, вновь усадил её за стол папа.
– Но…
– Тусь, не переживай, всё будет хорошо, – он нежно улыбнулся взволнованной Наташке, поднёс к губам её ладошку и поцеловал тонкие пальчики. – Иришка, ты же даёшь гарантию, что всё будет хорошо?
– Это плохо, да?
Мор смерил меня каким-то очень сочувственным и предельно внимательным взглядом, будто собрался сообщить нечто такое, что навсегда перевернёт мою жизнь с ног на голову, и прикидывал, выдержит ли моя психика новое потрясение.
«Нет, Ирка, не плохо, – медленно заговорил Таэнйэнсис, продолжая следить за моей реакцией. – В любой другой ситуации я бы предположил, что некромант просто мимо проходил, пожалел душу и посодействовал перемещению… Но, видишь ли, в чём дело… Магия, задействованная при переселении души Наташки, родственна магии её не рождённого ребёнка».
– И-и-и?.. Натка не ведьма, получается, а колдунья-некромант, что ли? – ужаснулись я, представив мачеху в этом образе.
Мда, нашему миру точно трындец…
«Нет, Ир. Наташка не имеет предрасположенности к магии вообще. Никакой и ни к какой, – серьёзно заметил Тэйн и, вздохнув, припечатал: – А вот магия ребёнка и твоя – родственные. В тебе вон тоже начал слабенький дар некроманта просыпаться. Видать, после вчерашнего потрясения. А с кем и ты, и твой будущий брат связаны кровными узами?..»
– П-папа?! Ты хочешь сказать, что мой папа – некромант?! – я расхохоталась.
Но полудух продолжил взирать на меня с сочувствием и твёрдой уверенностью в своих словах.
– Нет, ты сейчас серьёзно?! Да он же не переносит вида крови! И страшилки всегда смешно комментирует, чтобы самому было не страшно смотреть! А тут – некромант! Нет, ну, бре-е-ед!
«Некромант, Ирка. Ошибки быть не может. Вон и браслет на её ноге фонит родственной тебе магией, – кивнул на простенькую алую фенечку-косичку кот. – Или, скажешь, не твой отец его Натке сделал? Топорная, конечно, работа, но для слабенького одарённого – самое то».
Крыть было нечем. Лично присутствовала при плетении, дарении и надевании данного «оберега». Но сдаваться я не собиралась.
– Ты же говорил, что я ведьма. Стихийная. А теперь утверждаешь, что некромант! Не сходится!
«Ир, ничто не мешает тебе быть и ведьмой, и некромантом».
– И что, теперь я тёмная ведьма? – нервно хмыкнула я.
«Дур-р-р… Да всё такая же ты, Ирка! Стихийная ведьма, но с даром некроманта. Тьма и некромантия не равнозначны, знаешь ли. Тьма – стихия, а некромантия – дар».
– Ну, хоть папе не грозит Тёмным лордом стать, – захихикала я.
Тэйн выразительно закатил глаза.
– Значит, мой отец – некромант. И восемнадцать-девятнадцать лет назад он переместил чью-то душу в Наткино тело, так? – подвела итог я.
«Получается, так», – кивнул мормор.
У меня зародилось одно совершенно невероятное предположение, но ведь…
– Тэйн, они с Наташкой познакомились только два года назад. Папа точно не встречался с ней раньше!
«Хм, уверена?» – задумчиво протянул хранитель.
– Абсолютно. Они оба тогда статуями застыли, а потом их как молнией шандарахнуло! До сих пор твердят друг другу про любовь с первого взгляда, – скривилась, вспомнив одну из извечных «ванильных» сценок. – И предчувствие молчит. Значит, нет причин не доверять их словам… Да и сам посуди, если бы папа реально переселил определённую душу в другое тело, то он бы за ней наблюдал, не оставил бы без присмотра. Ведь не стал же бы он для прикола чужую душу в левое тело мимоходом запихивать?! Отче, разумеется, тот ещё тролль, но не настолько же? Поверь, такими вещами он бы шутить не стал. «У любого серьёзного поступка, Иришка, должна быть причина», – процитировала родителя. – Да он каждый раз с этой фразы беседу начинает, если ему вдруг становится известно о каком-то моём проступке!
Страж ненадолго задумался. А потом в его глазах вспыхнуло пламя!
«Ир-р-рка! Он же у тебя, по всему выходит, необученный! Иначе бы точно понял, что ты ведьма: научил бы чему или амулет защитный носить заставил, чтоб никто не догадался или навредить не смог. Точно тебе говорю, – покивал сам себе котик и продолжил: – А все необученные, не имеющие представления о заклинаниях, знаешь, как магичат? На эмоциях, Ир! Чем сильнее эмоция – тем эффективнее результат! Магия пытается воплотить самое яркое, самое сокровенное, желание своего носителя!»
Неужели я всё-таки не ошиблась в своём предположении…
«Хотя отец твой, судя по исходным данным, конечно, слабоват как некромант для спонтанного переселения души, – задумался мормор и принялся рассуждать: – Но если предположить, что его дар спал, как и твой… а потом случилось нечто такое, что пробудило магию… хм… возможно, произошло сильнейшее эмоциональное потрясение, связанное со смертью кого-то очень дорогого, близкого настолько, что он и сам ощутил желание уйти за грань… В таком случае он вполне мог неосознанно переселить умершую душу в другое тело! Ирка! – воззрился на меня полудух. – Тогда это всё объясняет! И странную – я бы даже сказал, нелепую – привязку твоей Наташки к телу! И отсутствие у неё воспоминаний о прошлой жизни! И любовь с «первого» взгляда! Ведь наверняка он из-за смерти любимой женщины убивался? Было такое?
– Было, – тихо прошептала я, погружаясь всё глубже в детские воспоминания.
«Ах да, тебе то откуда знать? Ты ж совсем мелкая тогда была. Уже, наверное, и не помнишь ничего, – продолжил говорить Тэйн, не замечая моего состояния. – И, готов поспорить, у твоего отца в то время был, да и сейчас, скорее всего, есть, какой-нибудь любимый и обязательно действенный талисман, который он носит не снимая. Предположительно с довольно крупным и ценным камешком… К такому камню можно душу временно привязать, а потом в подходящее тело переселить. Так некроманты в моём мире частенько делают, если вдруг какое ЧП, ну, то есть душа отошла, а нового тела ещё нет…»
Неужели Натка это… она? Разве это возможно?.. Но если отбросить нереальность происходящего и сопоставить факты…
«И-и-ир! – вырвал меня из мыслей недовольный возглас мора. – Я тут с тобой знаниями делюсь. Бесценными. А для этого мира так, вообще, секретными! А ты меня даже слушать не пытаешься, – фыркнул он и насмешливо уточнил: – О чём задумалась-то?»
– О маме.
Глаза кота округлились, а потом в них проступило осознание.
«Ох-х-х… Так она что?.. И ты помнишь?..»
Кивнула.
– Да. Мне едва год исполнился. Я помню тот день. Смутно, но помню. Потому что именно тогда в первый раз сработало моё предчувствие, – говорить стало тяжело. – Я целый день ощущала беду, потому и капризничала. Днём папа отправился со мной на прогулку, надеясь, что усну, а мама осталась дома. Папа потом рассказывал, что у неё был какой-то важный срочный проект… В общем, прогулка не помогла: я раскапризничалась ещё больше. Отчаявшийся призвать меня к порядку папа повернул к дому, продолжая изображать из себя то ли птичку, то ли зайку, и в этот момент наша новенькая пятиэтажка просто взлетела на воздух.
Непроизвольно вздрогнула, вспомнив эту картину: кругом огонь, крики, паника… Люди плачут, воют… Повсюду дым… А потом приехали спасатели, полиция, скорая… И всё завертелось с новой силой…
– Не знаю, как папа пережил, честно. Мне было грустно, я скучала по маме... Но у меня появилась бабушка Варя, папина мама. Она, не слушая никаких возражений, забрала нас к себе. И, до моего поступления в школу, мы жили у неё.
Тишина.
«Значит, Наташка и есть твоя мама…»
– Получается, что так, – пожала плечами. – Я то сама её почти и не помню. Но бабушка Варя… она же много раз замечала сходство: в жестах, мимике, вкусах, привычках, походке, даже в манере речи! Она ведь периодически Натку Светой называет случайно. Точно случайно, так как всегда извиняется искренне и глаза прячет, страшась увидеть папину реакцию…
Мормор забрался ко мне на колени и ласково боднул мою руку.
Принялась поглаживать котика, вспоминая прошлое, переосмысливая свою жизнь…
Вдруг внизу раздался треск!
Мы с Тэйном дружно подскочили и напряглись.
Кто-то настойчиво дёргает запертую на все замки дверь. А потом начинает громко стучать.
Наташка дёрнулась на кровати и, зевнув, проснулась.
Услышав стук, тоже напряглась, а потом посмотрела на часы и охнула:
– Ирка! Что ж это я! – всплеснула она руками. – Там же…
– Девчо-о-онки! Это, что, бойкот? – раздался насмешливый громоподобный окрик от входной двери. – Чувствую себя серым волком у домика двух поросят! – расхохотался мой внезапно нагрянувший родитель-некромант, который обещался быть через неделю, но, видимо, решил устроить очередной сюрприз.
Тонкая душевная Наташкина организация не вынесла такого сравнения, поэтому, зашипев, блондинка настежь распахнула окно и гаркнула:
– С-с-сам ты свинья, любимый!
Клянусь, если бы у неё сейчас под рукой оказалось ведро с водой, то она бы и его отцу на голову вылила, а потом, может быть, и мстительно бросила вслед.
– Рад тебя видеть, дорогая, – помахав жене рукой, весело оскалился, судя по юморному настроению, будущий труп. – Хочешь, назову тебя козочкой?
Ну точно, труп.
– Просто козочки, как по мне, не очень симпатичные, – сверкая насмешливыми ярко-зелёными глазищами, заметил отче. – А вот поросятки… Они же такие миленькие, пушистенькие, розовенькие, м-м-м… И характер у них ангельский, и улыбки такие ми-ми-ми! В общем, лапочки!.. Но тебя, Тусечка, если хочешь, я буду звать козочкой, – у-у-ух, кто-то нарывается! – Моей маленькой беленькой упрямой козочкой!
– Кр-р-рылов!!! Свин р-р-рогатый! Сейчас ты огребёшь по самое не хочу!
И Наташка вихрем вылетела из моей комнаты. Злым слоном сбежала по лестнице и принялась открывать замки.
Я подошла к окну и помахала папе рукой.
– Доброе утро, солнышко, – лучезарно улыбнулся мне он и, подмигнув, сосредоточил всё внимание на Наташке (Ну, не могу думать о ней, как о маме!).
Разгневанная голубоглазая фурия кинулась на него с кулаками и боевым кличем. Захват – фурия крепко прижата к телу и обездвижена.
– Игор-р-рь… – зарычала мачеха, а в следующее мгновение папа впился в её губы страстным поцелуем.
Смущённо отвернулась.
«Офигеть, – промямлил лжеземной кот, продолжая пялиться на парочку. – Вот это отношения».
Я шикнула на обнаглевшего хранителя, сующего свой любопытный нос в чужую личную жизнь, и принялась заправлять постель.
«Ирка, если бы не был абсолютно уверен, что твой отец чистокровный человек, то решил бы, что он дракон! Это ж надо так! Ух-х-х! Мужи-и-ик!» – уважительно протянул Таэнйэнсис.
– Ну, теперь ясно, что Наташка в папе нашла, – хмыкнула я. – Дракона!
Мейн фыркнул.
«Кстати, перстенёк с чёрным камнем и есть наш маг-накопитель, поспособствовавший воссоединению влюблённых...»
Со стороны двери внезапно донеслось очень недовольное шипение.
– Л-люсик, – нервно пискнула я, наблюдая за тем, как нехорошо прищуривший ярко-голубые глаза и вздыбивший шерсть папин любимец уверенно входит в помещение, сосредоточив всё своё внимание на морморе, презрительно взирающем на невского маскарадного красавца с окна.
– Тэйн, а давай обойдёмся без лапоприкладства, а? – тихо взмолилась я.
«Пфф, могла бы и не просить», – заметил рыжий и, полыхнув пламенем, магией шире приоткрыл окно.
Шокированный Люциус просто сел, где стоял, и во все глаза вытаращился на полудуха, явно ожидая очередной подлянки.
«А этот усатый мне нравится! Сообразительный, – оскалился мор и добавил: – Ирка, жду тебя сегодня в десять вечера на перекрёстке. Дело есть».
– Не с-с-скуч-ш-шай, мох-х-хнатик-х-х, – подмигнул в конец удивлённому Люцу псевдомейн-кун и, медленно истаяв в воздухе, покинул помещение, хлопнув на прощание форточкой.
Тишина.
Земной кот, будто в ожидании хоть каких-то пояснений, растерянно взирает на меня – я задумчиво смотрю на него.
Ловлю себя на мысли, что было бы намного проще, если бы Люсик тоже внезапно оказался каким-нибудь инопланетянином или там, не знаю, ведьминским фамильяром!
Тяжело вздохнув, медленно подошла к котику, присела перед ним на колени и, глядя ему в глаза, заговорила:
– Знаешь, Люц, всё сложно. Оказывается, существует другой мир с оборотнями и драконами, со сбежавшими от нас эльфами, со странными котами, которые вовсе и не коты, а борцы с духами-убийцами, слугами коварных демонов. Вот так вот, приятель.
Домашний любимец зафырчал и боднул меня головой, ожидая ласки.
Не стала отказывать. Самой сейчас не помешает кототерапия.
Так, поглаживая разомлевшего и уже совсем успокоившегося Люциуса, я размышляла о своих планах на сегодня.
Утро солнечное, денёк обещает быть погожим…
– Иришка! – позвал с первого этажа папа. – Ты там скоро? У нас тут завтрак уже почти остыл.
Услышав заветное слово «завтрак», Люц оживился и, требовательно мяукнув, настоятельно предложил проследовать на кухню с ним на руках.
Я рассмеялась и, поднявшись, отправилась вниз, крепко прижав к себе довольно мурчащую и полностью одобряющую мои действия наглую аристократическую морду.
– А вот и второй прекраснейший цветок моей жизни спустился на запах моих фирменных бутербродов с колбасой, – улыбнулся отец. – Проходи, подсолнушек, присаживайся напротив розочки, а мелкого лентяя давай сюда: я сам его к миске отнесу. А то ещё похудеет, бедолага, – забрал у меня Люсика и, погладив, доставил к специально оборудованному для котика пространству под лестницей: с домиками, лесенками, качелями, различного вида игрушками, когтеточками, лотком, мисками, фонтанчиком для питья и личным окном с прекрасным видом на сад.
Угу, сразу понятно, кто в семье папин любимчик, да?
– Тюльпанчик, дорогой, – ехидно обратилась к устроившемуся рядом с ней отцу Наташка, а я от неожиданности поперхнулась чаем. – Может, уже расскажем Ирочке нашу главную новость?
И давай загадочно переглядываться! Молча!
– Если вы о том, что у меня скоро появится братик, то это давно не новость, – пожав плечами, откусила от бутерброда приличный кусочек я и запила ароматным чаем.
Горе-родители подавились. Оба и разом.
Спасибо тебе, Тэйн!
С большим трудом сдержав злорадное хихиканье, продолжила изображать полнейшую невозмутимость.
– Или у вас была какая-то другая новость, а я тут со своим предчувствием влезла? – недоумённо захлопала ресничками я.
Натка охнула и побледнела. Лицо отца из удивлённого быстренько трансформировалось в наидовольнейшее.
Уж кому-кому, как не им, знать про точность моих «предсказаний»!
– Иришка, доченька, ты меня сегодня радуешь, – промурлыкал этот… тюльпанчик.
– Нужно срочно купить тест на беременность и сдать кровь на анализы! – подскочила со своего места Натка.
– Дорогая, успокойся, – мягко надавив супруге на плечи, вновь усадил её за стол папа.
– Но…
– Тусь, не переживай, всё будет хорошо, – он нежно улыбнулся взволнованной Наташке, поднёс к губам её ладошку и поцеловал тонкие пальчики. – Иришка, ты же даёшь гарантию, что всё будет хорошо?
