Так было больно, и дышать -- тоже. И вообще, всё было плохо, непонятно, как остался жив, после такого «полёта». Открыв, наконец, глаза, сначала испугался, что ослеп. Но постепенно привык к полутьме, даже смог сесть и осмотреться.
Ощупав голову, обнаружил, что она скользкая от крови. Выходит, здорово приложился. Хорошо, что головушка у меня крепкая, сколько раз по ней ни «стучали», всё выдерживала. Посидел немного, пытаясь рассмотреть окружающие меня предметы. Кажется, нас занесло на улицу. Была ночь или поздний вечер, кто их разберёт. Пятна газовых фонарей расплывались и дрожали. Понятно, почему так болела спина, каменная мостовая -- это вам не пуховая перина…
Надо было заставить себя встать и поискать спутников. Но как это сделать, если всё тело болит и ломает? Кое-как справился, стоная и охая, как старый… Ох, а где Дед? Ему, наверное, досталось ещё сильнее меня. Но сколько я ни оглядывался, так и не нашёл Учителя. Зато увидел Дани. И сразу помчался к нему, правильнее сказать, потащился как черепаха.
Он лежал на спине, ни зловещих когтей, ни крыльев у него не было. Зато прощупывалась большая шишка на голове, и дышал он очень тихо. Шрамы на лице и руке вели себя спокойно. Хоть это меня обрадовало. Как ни странно, совсем не было крови; что ж, Дани был жив, это главное.
Не зная, что с ним делать, я попробовал его окликнуть. Он не реагировал. Тогда осторожно потрогал за плечо, результат был тот же. Если бы ни чуть заметное дыхание, подумал бы… Нет, ни за что. Не для этого я вернул брата, чтобы вот так просто отдать его смерти. Или принести в жертву Гадалке, кем бы она ни была.
Я встал на ноги и постарался как следует всмотреться в окружающий пейзаж. Темно, улица, мрачные невысокие дома, газовые фонари. И никого. Наверное, люди спят. Взглянул на небо и ровным счётом ничего не увидел. Сплошной мрак. Неужели мы попали в один из миров, где все жители перебрались в подземные пещеры. Прячутся, наверное, от местной фауны, вроде «драконов» или ещё кого-то пострашнее…
А это означает, что стучать в двери с просьбой приютить на ночь -- попросту терять время. В любом случае, надо найти укрытие. Тут мы с Дани на виду. Я вздохнул и как тяжелоатлет перед взятием очередного «веса» -- подтянул ремень на джинсах. И осторожно перекинул брата через плечо. Может мне и показалось, но он стал немного легче.
Выбирать направление особенно не приходилось -- кругом была тьма, поэтому пошёл со своей ношей вперёд по улице. То ещё, скажу вам, ощущение. Словно кто-то неслышно крадётся за тобой по пятам и дышит в затылок. А обернуться и посмотреть -- страшно…
И, конечно, что-то то ли скрипнуло, то ли хрустнуло за спиной. У меня сдали нервы и, развернувшись, я просто пнул ногой «темноту», выругавшись от души. Голос Учителя был полон насмешки.
-- Феникс, мой нерадивый ученик! Меня, конечно, по-разному приветствовали, но такими словами, да ещё и лягаясь при этом… Ты -- бесподобен, в смысле, выпороть бы тебя как следует!
-- Учитель! -- обрадовался я, -- а зачем Вы подкрадываетесь, могли бы окликнуть, а не пугать. Сами виноваты. Кстати, где Вы пропадали?
-- Хоть бы извинился… Где, где, нашёл дом Шаманки. На наше счастье, нас занесло в её мир. Здесь совсем недавно был твой сын, здесь же находится и дверь, через которую он ушёл в Светлый мир. Пошли, скоро будет поворот, там стоит развалюха. В ней жила моя дочь, пока не сбежала от мужа. Не знаю, там ли она сейчас, но надо же нам где-то остановиться и передохнуть.
Вот так, под беззлобное бормотание «Деда» мы дошли до небольшого одноэтажного домика. Одинокое окно было темно. Учитель приблизился к двери и открыл её. Зажёг голубоватый свет, крикнув мне:
«Ну, что стоишь, проходи. Тут пусто, и брата–полудемона тащи. Как-никак, он -- наш спаситель…»
Я нахмурился, хоть и не стал возражать. А смысл спорить, если сам был свидетелем превращения Дани? «Мой бедный брат, что за напасти преследуют тебя с детства? Всё равно не откажусь и не брошу тебя…»
С Дани на плече прошёл в комнату, где Учитель уже «позаботился» о мебели. Положив брата на кровать, сел рядом с ним и осторожно погладил по волосам, тут только заметив, что его виски совсем поседели. Осторожно касался пальцами каштановых вьющихся волос, единственного, что напоминало его прежнего.
-- Он еле дышит, Учитель, и непонятно, то ли спит, то ли в обмороке.
Прогнав меня взглядом, «Дед» сам занял моё место. Он внимательно осмотрел Дани, прислушался к его дыханию.
-- Твой братишка в порядке. Спит, намаялся. Слишком много сил отдал, не тревожь его. Давай тоже спать, с утра будем разбираться, что делать дальше.
Я кивнул. Стащил со свободной кровати матрас и бросил его на пол рядом с кроватью брата. Там и лёг. Учитель посмотрел на меня с грустью, но ничего не сказал. Свет погас, и стало так темно, хоть глаз выколи. Я с тоской подумал, что в этом переулке нет даже газового фонаря. И луны тоже нет, сейчас бы я обрадовался даже её призрачному сиянию.
Словно подслушав мои мысли, на небе, вернее, своде огромной пещеры, в которой мы находились, стали проявляться крупные мигающие звёзды. Я с восхищением смотрел на них через маленькое окошко, находившееся почти под потолком, и, засыпая, забыл, что это всего лишь имитация…
Проснулся от того, что кто-то споткнулся о меня и громко ругнулся. Учитель тут же осветил комнату. К своему удивлению, я увидел рядом оторопевшую Шаманку. Из-за её спины высунулась перепуганная мордашка Роми.
-- Феникс? Это ты? Вот здорово, что ты нас нашёл!
Он бросился ко мне и обнял, зарывшись головой в мою рубашку. «Надо же, малыш узнал меня и без маски!» Я обрадовался, обнимая его, хотя сердце тревожно застучало в предчувствии неприятных разговоров. И они не заставили себя ждать.
-- Какого исчадья ада вы заявились в мой дом? Я вас сюда не звала, особенно это касается тебя, -- Шаманка грозно сверкнула глазами в сторону Учителя. Тот присел на кровати и спросонья, кажется, еще не разобрался, что происходило вокруг.
-- Прости, дочка. Нам некуда было податься, у нас раненый брат Феникса. Не могли же мы бросить его на улице.
-- Во-первых, не называй меня так. У тебя нет на это права. Во-вторых, мне нет дела до твоих друзей. Разбирайся с ними сам, -- она была так прекрасна, когда сердилась, я не мог оторвать от неё глаз. Правда, только до того момента, как Шаманка, увидев Дани, вскрикнула:
«Да ты спятил, старый дурак! Притащил демона в мой дом!»
Она выхватила кинжал из складок юбки и занесла его над головой Дани. Я прижал к себе Роми и процедил сквозь зубы:
«Положи кинжал, ведьма! Только рискни косо посмотреть на моего брата или хоть слово сказать в его адрес, и увидишь, на что я способен. Не ты одна можешь защищать дорогого тебе человека. Не забывай, кто тут маг, и твой сын -- сейчас в моих руках».
Мне самому стало страшно от тона, которым я произнёс эти ужасные слова. Видимо, и вид у меня был не лучше, потому что Учитель делал мне знаки, выпучив глаза и стуча себе по голове, намекая на моё безумие. А Шаманка тут же положила кинжал на стол и подняла руки, демонстрируя, что они пусты.
-- Я поняла тебя, Феникс. Отпусти Роми и можете оставаться здесь, сколько хотите, -- она тяжело дышала, в глазах стояли слёзы страха.
Меня сразу отпустило, но я и не думал извиняться перед ней. Просто кивнул и взял кинжал с голубым лезвием, на котором, правда, сейчас уже были ножны. Я слышал об этом оружии: проклятый клинок верен хозяину, пока тот жив. И всегда переходит к победителю. Значит, Шаманке уже приходилось убивать…
-- Теперь клинок мой, будь осторожна, дважды повторять не буду и предупреждать -- тоже… -- Я говорил это, убирая кинжал за пояс и боясь поднять на неё глаза. Ещё бы, женщина, о которой думал, не переставая, наверняка теперь меня ненавидела и считала своим врагом.
Повернул Роми к себе и, к удивлению, не увидел на его лице страха. Только любопытство. Я погладил его взъерошенные кудри и прошептал на ухо:
«Это я понарошку сказал, чтобы твоя мама не обижала Дани. Он очень хороший. А тебе бы -- никогда не причинил зла. Прости меня, Роми».
В ответ он снова прижался ко мне, кивая.
Шаманка окликнула его, и, подхватив свой узелок, брошенный им на пол, он пошёл за матерью. Я провожал их взглядом. В конце комнаты появилась меховая занавеска, и прежде, чем уйти за неё, Шаманка обернулась, и мы встретились взглядами. В моих глазах была вина, а в её… Брежу я что ли? Её глаза смотрели на меня с восхищением. Она улыбнулась и скрылась за занавеской, оставив меня растерянно провожать её взглядом.
От этого занятия меня оторвала неслабая затрещина Учителя.
-- За что? -- притворно возмутился я.
-- Сам знаешь. Как ты посмел так разговаривать с моей дочкой? Да ещё угрожал Роми. Не спорь, а то получишь добавки. Сумасшедший мальчишка. И она тоже не лучше: ненормальная, вся в мать. Вы друг друга стоите. Хорошая парочка, -- и он тихо засмеялся своим мыслям.
-- И что это сейчас было, Учитель? Вы нас благословили, что ли?
-- А что, это был бы неплохой выход: и дочь бы пристроил, и внука…
Я фыркнул и довольно покраснел, подумав, что этому не суждено сбыться. Ведь судьбой мне уготовано умереть в этих мирах. Чтобы все, и она с Роми тоже, обрели счастье. В это время Дани застонал, и мы, как по команде, повернулись к нему. Он лежал, не открывая глаз, шрамы на его лице снова зашевелились. Я испуганно взглянул на «Деда». Тот озабоченно покачал головой.
-- Не нравится мне это, Феникс, -- в его голосе уже не было иронии, -- он борется, но сможет ли победить, вот вопрос…
-- С кем борется?
--Ты иногда убиваешь меня своей тупостью, ученик! Сам с собой, со своей демонической половиной. Нет, не отдам тебе дочь, слишком плохо соображаешь.
-- А с каких это пор мне нужно твоё разрешение, -- встряла вышедшая из-за занавески Шаманка, высокомерно задрав нос, -- сама себе мужа выберу.
И она, вот ей-богу, озорно сверкнула глазами, глядя на меня. Моё сердце растаяло, как масло в горячих ладонях.
-- Ну-ну. Один раз уже выбрала, теперь не знаешь, как от него избавиться, -- проворчал «Дед». От этих слов Шаманка побледнела и села за стол.
-- Мог бы и не напоминать об этом, старая ты колода. Это же по твоей вине я бросилась к первому встречному. Не тебе меня упрекать…
Учитель виновато замолчал. Мне было неловко присутствовать при семейной ссоре. В это время Дани снова застонал, и шрамы на его коже задвигались ещё сильнее. Я взял брата за руку, Учитель озабоченно кусал губу. Шаманка встала и подошла ко мне.
-- Дай посмотрю, Феникс. Не переживай, мне незачем причинять вред твоему брату. Возможно, даже смогу ему помочь.
Я подвинулся, пропуская её к Дани, но моя рука сама собой легла на кинжал. Она заметила это, но ничего не сказала. Вынула из кармана небольшой меховой мешочек и, не развязывая его, положила на лоб Дани. Не прошло и нескольких секунд, как шрамы перестали двигаться. Более того, они побледнели и стали меньше в размере.
-- Вот оно что, -- негромко сказала Шаманка, -- убирайте всё со стола. Надо готовить зелье. А ты, маг, -- она насмешливо посмотрела на меня, -- будешь мне помогать. И поосторожнее с кинжалом. Он очень коварен и при первой же возможности тебя прикончит. Поэтому не держи его близко к телу и не размахивай им, это опасно, поверь.
Я испуганно посмотрел на кинжал и быстро убрал его в свою сумку. После чего добросовестно помогал ей готовить лекарство для Дани. Это продолжалось несколько часов и так вымотало меня, что от усталости я просто валился с ног.
Шаманка смотрела на меня с усмешкой. Точная копия собственного папочки. Но, несмотря на это, она нравилась мне всё больше и больше. Перелив готовое зелье в небольшой флакон, отдала его мне.
-- Давай ему по одной капле, как только шрамы зашевелятся. Это не вылечит его, но облегчит страдания и даст силы бороться за свою душу. Мне правда жаль, Феникс. Прости, что схватилась за кинжал. Я тогда так испугалась за Роми, да и за себя. Хорошо, что ошиблась. Твой брат очень сильный. У него есть все шансы однажды победить и окончательно избавиться от демонической сущности. Но это будет непросто…
-- И ты меня прости за злые слова. И за кинжал, но пусть он останется у меня.
Она в ответ только кивнула, потом подошла, без предупреждения поцеловав меня в губы, и скрылась за занавеской. Я стоял растерянный и счастливый, пока Дани снова не застонал. Осторожно наклонил флакончик к его губам. Горлышко сосуда было таким узким, что за один раз из него могло вытечь не больше одной капли. Чёрная маслянистая жидкость попала на губу и зашипела, как кислота, разъедающая плоть. Я задохнулся от ужаса…
Но брат спокойно облизнул губы. Стоны прекратились. Шрамы тут же перестали двигаться и ещё больше побледнели. А Дани спокойно перевернулся на бок и продолжил спать. Дыхание его выровнялось и стало глубоким. Наблюдавший за всем Учитель восхищённо поцокал языком.
-- Ай да Ила, настоящая мастерица, вся в мать… Я горжусь своей дочкой, береги её Феникс. Однако, не пора ли нам что-нибудь перекусить?
Я так устал, что без сил опустился на лавку, и, не слушая болтовню «Деда», уснул прямо за столом. Сквозь сон чувствовал, как он подхватывает меня под руку и, раздевая, тащит спать. Я пару раз буркнул: «Оставь меня, Учитель», -- и снова заснул. А проснулся, когда сквозь маленькое окошко в комнату пробивался неестественный холодный свет. Видимо, в этих краях он символизировал начало дня.
С трудом разлепил глаза и не мог понять, что не так. И только тогда заметил лохматую головку Шаманки на своём плече. Она сладко посапывала, обнимая меня. Я смущённо вылез из кровати, потому что надо мной, подобно дамоклову мечу, нависал Учитель, и его нахмуренные брови не обещали ничего хорошего.
Он рассерженно буркнул: «Вон отсюда!» -- и я не посмел его ослушаться. Умывшись, подошёл к Дани и обрадовался, увидев, что он не спит и даже пытается встать.
-- Дани! Как ты себя чувствуешь? Мы в гостях у Шаманки, дочери Учителя. Она сварила для тебя лекарство, помогает?
Он с трудом сел и ответил совсем не то, что я надеялся услышать.
-- Есть хочу, тащи, что найдёшь, птенчик.
Я сорвался с места и помчался на поиски еды для брата. Вскоре сидел рядом с ним и с завистью смотрел, как он уминает все запасы, что мне удалось найти. Улыбаясь, как дурак, пялился на него, радуясь, что он снова со мной.
-- Тебе полегче, Дани? Это так здорово...
-- Было бы ещё лучше, если бы кое-кто со своей подружкой дали мне нормально поспать эту ночь…
Вместо ответа -- покраснел и увидел, как Дани ухмыльнулся, а потом протянул мне большой сэндвич, который я для него же и сделал:
«На, подкрепись, бедняга! Совсем она тебя замучила…»
И он рассмеялся. Я присоединился к нему. Как же приятно было видеть его таким весёлым! Сам не знаю, почему, сел рядом с ним и, наконец, рассказал всё, что так долго от него скрывал. И про обман Учителя, его историю о Гадалке и нашей судьбе, о своей клятве демону...
Неудивительно, что это помогло брату подскочить с кровати. Его щёки и глаза пылали.
-- Боже, Феникс! Ну как можно быть таким наивным дураком? Помнишь, о чём мы с тобой говорили в самом начале -- никому не доверять! А ты поверил в россказни этого лжеца? У меня нет слов.
Ощупав голову, обнаружил, что она скользкая от крови. Выходит, здорово приложился. Хорошо, что головушка у меня крепкая, сколько раз по ней ни «стучали», всё выдерживала. Посидел немного, пытаясь рассмотреть окружающие меня предметы. Кажется, нас занесло на улицу. Была ночь или поздний вечер, кто их разберёт. Пятна газовых фонарей расплывались и дрожали. Понятно, почему так болела спина, каменная мостовая -- это вам не пуховая перина…
Надо было заставить себя встать и поискать спутников. Но как это сделать, если всё тело болит и ломает? Кое-как справился, стоная и охая, как старый… Ох, а где Дед? Ему, наверное, досталось ещё сильнее меня. Но сколько я ни оглядывался, так и не нашёл Учителя. Зато увидел Дани. И сразу помчался к нему, правильнее сказать, потащился как черепаха.
Он лежал на спине, ни зловещих когтей, ни крыльев у него не было. Зато прощупывалась большая шишка на голове, и дышал он очень тихо. Шрамы на лице и руке вели себя спокойно. Хоть это меня обрадовало. Как ни странно, совсем не было крови; что ж, Дани был жив, это главное.
Не зная, что с ним делать, я попробовал его окликнуть. Он не реагировал. Тогда осторожно потрогал за плечо, результат был тот же. Если бы ни чуть заметное дыхание, подумал бы… Нет, ни за что. Не для этого я вернул брата, чтобы вот так просто отдать его смерти. Или принести в жертву Гадалке, кем бы она ни была.
Я встал на ноги и постарался как следует всмотреться в окружающий пейзаж. Темно, улица, мрачные невысокие дома, газовые фонари. И никого. Наверное, люди спят. Взглянул на небо и ровным счётом ничего не увидел. Сплошной мрак. Неужели мы попали в один из миров, где все жители перебрались в подземные пещеры. Прячутся, наверное, от местной фауны, вроде «драконов» или ещё кого-то пострашнее…
А это означает, что стучать в двери с просьбой приютить на ночь -- попросту терять время. В любом случае, надо найти укрытие. Тут мы с Дани на виду. Я вздохнул и как тяжелоатлет перед взятием очередного «веса» -- подтянул ремень на джинсах. И осторожно перекинул брата через плечо. Может мне и показалось, но он стал немного легче.
Выбирать направление особенно не приходилось -- кругом была тьма, поэтому пошёл со своей ношей вперёд по улице. То ещё, скажу вам, ощущение. Словно кто-то неслышно крадётся за тобой по пятам и дышит в затылок. А обернуться и посмотреть -- страшно…
И, конечно, что-то то ли скрипнуло, то ли хрустнуло за спиной. У меня сдали нервы и, развернувшись, я просто пнул ногой «темноту», выругавшись от души. Голос Учителя был полон насмешки.
-- Феникс, мой нерадивый ученик! Меня, конечно, по-разному приветствовали, но такими словами, да ещё и лягаясь при этом… Ты -- бесподобен, в смысле, выпороть бы тебя как следует!
-- Учитель! -- обрадовался я, -- а зачем Вы подкрадываетесь, могли бы окликнуть, а не пугать. Сами виноваты. Кстати, где Вы пропадали?
-- Хоть бы извинился… Где, где, нашёл дом Шаманки. На наше счастье, нас занесло в её мир. Здесь совсем недавно был твой сын, здесь же находится и дверь, через которую он ушёл в Светлый мир. Пошли, скоро будет поворот, там стоит развалюха. В ней жила моя дочь, пока не сбежала от мужа. Не знаю, там ли она сейчас, но надо же нам где-то остановиться и передохнуть.
Вот так, под беззлобное бормотание «Деда» мы дошли до небольшого одноэтажного домика. Одинокое окно было темно. Учитель приблизился к двери и открыл её. Зажёг голубоватый свет, крикнув мне:
«Ну, что стоишь, проходи. Тут пусто, и брата–полудемона тащи. Как-никак, он -- наш спаситель…»
Я нахмурился, хоть и не стал возражать. А смысл спорить, если сам был свидетелем превращения Дани? «Мой бедный брат, что за напасти преследуют тебя с детства? Всё равно не откажусь и не брошу тебя…»
С Дани на плече прошёл в комнату, где Учитель уже «позаботился» о мебели. Положив брата на кровать, сел рядом с ним и осторожно погладил по волосам, тут только заметив, что его виски совсем поседели. Осторожно касался пальцами каштановых вьющихся волос, единственного, что напоминало его прежнего.
-- Он еле дышит, Учитель, и непонятно, то ли спит, то ли в обмороке.
Прогнав меня взглядом, «Дед» сам занял моё место. Он внимательно осмотрел Дани, прислушался к его дыханию.
-- Твой братишка в порядке. Спит, намаялся. Слишком много сил отдал, не тревожь его. Давай тоже спать, с утра будем разбираться, что делать дальше.
Я кивнул. Стащил со свободной кровати матрас и бросил его на пол рядом с кроватью брата. Там и лёг. Учитель посмотрел на меня с грустью, но ничего не сказал. Свет погас, и стало так темно, хоть глаз выколи. Я с тоской подумал, что в этом переулке нет даже газового фонаря. И луны тоже нет, сейчас бы я обрадовался даже её призрачному сиянию.
Словно подслушав мои мысли, на небе, вернее, своде огромной пещеры, в которой мы находились, стали проявляться крупные мигающие звёзды. Я с восхищением смотрел на них через маленькое окошко, находившееся почти под потолком, и, засыпая, забыл, что это всего лишь имитация…
Проснулся от того, что кто-то споткнулся о меня и громко ругнулся. Учитель тут же осветил комнату. К своему удивлению, я увидел рядом оторопевшую Шаманку. Из-за её спины высунулась перепуганная мордашка Роми.
-- Феникс? Это ты? Вот здорово, что ты нас нашёл!
Он бросился ко мне и обнял, зарывшись головой в мою рубашку. «Надо же, малыш узнал меня и без маски!» Я обрадовался, обнимая его, хотя сердце тревожно застучало в предчувствии неприятных разговоров. И они не заставили себя ждать.
-- Какого исчадья ада вы заявились в мой дом? Я вас сюда не звала, особенно это касается тебя, -- Шаманка грозно сверкнула глазами в сторону Учителя. Тот присел на кровати и спросонья, кажется, еще не разобрался, что происходило вокруг.
-- Прости, дочка. Нам некуда было податься, у нас раненый брат Феникса. Не могли же мы бросить его на улице.
-- Во-первых, не называй меня так. У тебя нет на это права. Во-вторых, мне нет дела до твоих друзей. Разбирайся с ними сам, -- она была так прекрасна, когда сердилась, я не мог оторвать от неё глаз. Правда, только до того момента, как Шаманка, увидев Дани, вскрикнула:
«Да ты спятил, старый дурак! Притащил демона в мой дом!»
Она выхватила кинжал из складок юбки и занесла его над головой Дани. Я прижал к себе Роми и процедил сквозь зубы:
«Положи кинжал, ведьма! Только рискни косо посмотреть на моего брата или хоть слово сказать в его адрес, и увидишь, на что я способен. Не ты одна можешь защищать дорогого тебе человека. Не забывай, кто тут маг, и твой сын -- сейчас в моих руках».
Мне самому стало страшно от тона, которым я произнёс эти ужасные слова. Видимо, и вид у меня был не лучше, потому что Учитель делал мне знаки, выпучив глаза и стуча себе по голове, намекая на моё безумие. А Шаманка тут же положила кинжал на стол и подняла руки, демонстрируя, что они пусты.
-- Я поняла тебя, Феникс. Отпусти Роми и можете оставаться здесь, сколько хотите, -- она тяжело дышала, в глазах стояли слёзы страха.
Меня сразу отпустило, но я и не думал извиняться перед ней. Просто кивнул и взял кинжал с голубым лезвием, на котором, правда, сейчас уже были ножны. Я слышал об этом оружии: проклятый клинок верен хозяину, пока тот жив. И всегда переходит к победителю. Значит, Шаманке уже приходилось убивать…
-- Теперь клинок мой, будь осторожна, дважды повторять не буду и предупреждать -- тоже… -- Я говорил это, убирая кинжал за пояс и боясь поднять на неё глаза. Ещё бы, женщина, о которой думал, не переставая, наверняка теперь меня ненавидела и считала своим врагом.
Повернул Роми к себе и, к удивлению, не увидел на его лице страха. Только любопытство. Я погладил его взъерошенные кудри и прошептал на ухо:
«Это я понарошку сказал, чтобы твоя мама не обижала Дани. Он очень хороший. А тебе бы -- никогда не причинил зла. Прости меня, Роми».
В ответ он снова прижался ко мне, кивая.
Шаманка окликнула его, и, подхватив свой узелок, брошенный им на пол, он пошёл за матерью. Я провожал их взглядом. В конце комнаты появилась меховая занавеска, и прежде, чем уйти за неё, Шаманка обернулась, и мы встретились взглядами. В моих глазах была вина, а в её… Брежу я что ли? Её глаза смотрели на меня с восхищением. Она улыбнулась и скрылась за занавеской, оставив меня растерянно провожать её взглядом.
От этого занятия меня оторвала неслабая затрещина Учителя.
-- За что? -- притворно возмутился я.
-- Сам знаешь. Как ты посмел так разговаривать с моей дочкой? Да ещё угрожал Роми. Не спорь, а то получишь добавки. Сумасшедший мальчишка. И она тоже не лучше: ненормальная, вся в мать. Вы друг друга стоите. Хорошая парочка, -- и он тихо засмеялся своим мыслям.
-- И что это сейчас было, Учитель? Вы нас благословили, что ли?
-- А что, это был бы неплохой выход: и дочь бы пристроил, и внука…
Я фыркнул и довольно покраснел, подумав, что этому не суждено сбыться. Ведь судьбой мне уготовано умереть в этих мирах. Чтобы все, и она с Роми тоже, обрели счастье. В это время Дани застонал, и мы, как по команде, повернулись к нему. Он лежал, не открывая глаз, шрамы на его лице снова зашевелились. Я испуганно взглянул на «Деда». Тот озабоченно покачал головой.
-- Не нравится мне это, Феникс, -- в его голосе уже не было иронии, -- он борется, но сможет ли победить, вот вопрос…
-- С кем борется?
--Ты иногда убиваешь меня своей тупостью, ученик! Сам с собой, со своей демонической половиной. Нет, не отдам тебе дочь, слишком плохо соображаешь.
-- А с каких это пор мне нужно твоё разрешение, -- встряла вышедшая из-за занавески Шаманка, высокомерно задрав нос, -- сама себе мужа выберу.
И она, вот ей-богу, озорно сверкнула глазами, глядя на меня. Моё сердце растаяло, как масло в горячих ладонях.
-- Ну-ну. Один раз уже выбрала, теперь не знаешь, как от него избавиться, -- проворчал «Дед». От этих слов Шаманка побледнела и села за стол.
-- Мог бы и не напоминать об этом, старая ты колода. Это же по твоей вине я бросилась к первому встречному. Не тебе меня упрекать…
Учитель виновато замолчал. Мне было неловко присутствовать при семейной ссоре. В это время Дани снова застонал, и шрамы на его коже задвигались ещё сильнее. Я взял брата за руку, Учитель озабоченно кусал губу. Шаманка встала и подошла ко мне.
-- Дай посмотрю, Феникс. Не переживай, мне незачем причинять вред твоему брату. Возможно, даже смогу ему помочь.
Прода от 21.12.2019, 08:43
Часть 2
Я подвинулся, пропуская её к Дани, но моя рука сама собой легла на кинжал. Она заметила это, но ничего не сказала. Вынула из кармана небольшой меховой мешочек и, не развязывая его, положила на лоб Дани. Не прошло и нескольких секунд, как шрамы перестали двигаться. Более того, они побледнели и стали меньше в размере.
-- Вот оно что, -- негромко сказала Шаманка, -- убирайте всё со стола. Надо готовить зелье. А ты, маг, -- она насмешливо посмотрела на меня, -- будешь мне помогать. И поосторожнее с кинжалом. Он очень коварен и при первой же возможности тебя прикончит. Поэтому не держи его близко к телу и не размахивай им, это опасно, поверь.
Я испуганно посмотрел на кинжал и быстро убрал его в свою сумку. После чего добросовестно помогал ей готовить лекарство для Дани. Это продолжалось несколько часов и так вымотало меня, что от усталости я просто валился с ног.
Шаманка смотрела на меня с усмешкой. Точная копия собственного папочки. Но, несмотря на это, она нравилась мне всё больше и больше. Перелив готовое зелье в небольшой флакон, отдала его мне.
-- Давай ему по одной капле, как только шрамы зашевелятся. Это не вылечит его, но облегчит страдания и даст силы бороться за свою душу. Мне правда жаль, Феникс. Прости, что схватилась за кинжал. Я тогда так испугалась за Роми, да и за себя. Хорошо, что ошиблась. Твой брат очень сильный. У него есть все шансы однажды победить и окончательно избавиться от демонической сущности. Но это будет непросто…
-- И ты меня прости за злые слова. И за кинжал, но пусть он останется у меня.
Она в ответ только кивнула, потом подошла, без предупреждения поцеловав меня в губы, и скрылась за занавеской. Я стоял растерянный и счастливый, пока Дани снова не застонал. Осторожно наклонил флакончик к его губам. Горлышко сосуда было таким узким, что за один раз из него могло вытечь не больше одной капли. Чёрная маслянистая жидкость попала на губу и зашипела, как кислота, разъедающая плоть. Я задохнулся от ужаса…
Но брат спокойно облизнул губы. Стоны прекратились. Шрамы тут же перестали двигаться и ещё больше побледнели. А Дани спокойно перевернулся на бок и продолжил спать. Дыхание его выровнялось и стало глубоким. Наблюдавший за всем Учитель восхищённо поцокал языком.
-- Ай да Ила, настоящая мастерица, вся в мать… Я горжусь своей дочкой, береги её Феникс. Однако, не пора ли нам что-нибудь перекусить?
Я так устал, что без сил опустился на лавку, и, не слушая болтовню «Деда», уснул прямо за столом. Сквозь сон чувствовал, как он подхватывает меня под руку и, раздевая, тащит спать. Я пару раз буркнул: «Оставь меня, Учитель», -- и снова заснул. А проснулся, когда сквозь маленькое окошко в комнату пробивался неестественный холодный свет. Видимо, в этих краях он символизировал начало дня.
С трудом разлепил глаза и не мог понять, что не так. И только тогда заметил лохматую головку Шаманки на своём плече. Она сладко посапывала, обнимая меня. Я смущённо вылез из кровати, потому что надо мной, подобно дамоклову мечу, нависал Учитель, и его нахмуренные брови не обещали ничего хорошего.
Он рассерженно буркнул: «Вон отсюда!» -- и я не посмел его ослушаться. Умывшись, подошёл к Дани и обрадовался, увидев, что он не спит и даже пытается встать.
-- Дани! Как ты себя чувствуешь? Мы в гостях у Шаманки, дочери Учителя. Она сварила для тебя лекарство, помогает?
Он с трудом сел и ответил совсем не то, что я надеялся услышать.
-- Есть хочу, тащи, что найдёшь, птенчик.
Я сорвался с места и помчался на поиски еды для брата. Вскоре сидел рядом с ним и с завистью смотрел, как он уминает все запасы, что мне удалось найти. Улыбаясь, как дурак, пялился на него, радуясь, что он снова со мной.
-- Тебе полегче, Дани? Это так здорово...
-- Было бы ещё лучше, если бы кое-кто со своей подружкой дали мне нормально поспать эту ночь…
Вместо ответа -- покраснел и увидел, как Дани ухмыльнулся, а потом протянул мне большой сэндвич, который я для него же и сделал:
«На, подкрепись, бедняга! Совсем она тебя замучила…»
И он рассмеялся. Я присоединился к нему. Как же приятно было видеть его таким весёлым! Сам не знаю, почему, сел рядом с ним и, наконец, рассказал всё, что так долго от него скрывал. И про обман Учителя, его историю о Гадалке и нашей судьбе, о своей клятве демону...
Неудивительно, что это помогло брату подскочить с кровати. Его щёки и глаза пылали.
-- Боже, Феникс! Ну как можно быть таким наивным дураком? Помнишь, о чём мы с тобой говорили в самом начале -- никому не доверять! А ты поверил в россказни этого лжеца? У меня нет слов.
