Видно, Док и в самом деле добавил в «вино» сушёную болотную тварь, возможно, лягушку, потому что в тот момент разум Терри-Ворона полностью уподобился ей…
С кряхтеньем встав, смело отодвинул засов и, пнув итак еле державшуюся на ржавых петлях дверь, вывалился наружу. Луна, словно ещё недостаточно налюбовавшись моими сегодняшними приключениями, светила в полную силу, с любопытством поглядывая с высоты на подвыпившего дурачка.
Я оглядывался по сторонам, но в высокой траве невозможно было бы разглядеть даже крупного зверя, не то что походный котелок. Мысли плавно перескочили с поисков воды на странный сон с участием Леама. Только сейчас до меня дошёл смысл сказанного им:
-- Твой друг так и не доставил «Золотую сеть» в Совет… -- и я, с горяча забросив свечу в проём двери, застонал:
-- Ле, почему ты не позвал меня с собой, вдвоём мы бы справились…
Какое-то время Терри-Ворон изливал душу Лису, которого рядом не было, пока его носа не достиг запах гари. С ужасом обернувшись, я увидел тёмный клубящийся дым, вылетающий из проёма, и, схватившись за голову, причитая:
-- Да там нечему гореть, откуда он взялся? -- вспомнил груду сваленных у двери старых тряпок и легкомысленно оставленный там же хворост…
Мигом протрезвев, бросился внутрь, и по лающему кашлю наощупь нашёл Граста, снова взвалив его себе на спину, умудрившись даже прихватить зацепившиеся за меч дорожные мешки. Не помню, как мы выбрались из этой чадящей, начинавшей уже полыхать ловушки. Вероятно, на помощь пришла моя «странная сила» -- похоже, ей очень не хотелось искать себе новый безрассудный «сосуд» для заселения…
Я сидел на краю опушки, поддерживая за шиворот шатающегося Граста, и, глядя на встающее над землянкой огненное зарево, сплёвывал сажу:
-- Счастье, что сегодня нет ветра, а то бы весь лес спалил…
У долго молчавшего Ученика вдруг прорезался голос:
-- Отпусти, Терри, задушишь, -- и как только я выполнил его просьбу, он заныл, -- пить хочу… Нашёл воду?
Пришлось покачать головой:
-- Не-а, таинственная история -- пока разбирался с дикарями, кто-то похитил вторую фляжку и котелок. Ох, Жорес за него весь мозг вынесет, а ещё топор… Могу предложить лепёшки, что, не хочешь? Тогда только…
Он сердито выхватил флягу с самогоном, пряча её за спину:
-- Нет уж, спасибо… Ты вон «попробовал» эту дрянь, и избушки больше нет, а до рассвета, между прочим, ещё далеко… -- мальчишка испуганно оглянулся по сторонам, прижимаясь ко мне.
Фыркнул в ответ:
-- Подумаешь… Зато светло как днём, теперь сюда никакая нечисть не сунется… Эй, руки убери, Граст, кому сказал, щекотно же…
Собрался уже всыпать дуралею за неуместные игры, но, наткнувшись на его обезумевший взгляд, быстро обернулся. Так-перетак! Оно стояло за нашими спинами и улыбалось, и от этой ухмылки, которую явно не украшали крупные жёлтые зубы, захотелось куда-нибудь спрятаться… Только вот сделать это моими стараниями теперь было негде.
Существо было ростом с человека, но полностью покрыто бурой шерстью, и только на морде её не было. Маленькие, выразительные глаза смотрели совсем не агрессивно, широкий приплюснутый нос, узкий лоб и выпяченная челюсть точно не делали его красавцем. Слишком короткие ноги для вытянутого, вероятно, сильного тела, длинные свисающие до колен руки… да что же он такое?
Наверное, я ещё не полностью оправился от последствий выпитого «подарка» Дока, отобранного «незнакомцем» у свалившегося в обморок Граста и с любопытством крутившего его в руках. Потому что, нащупывая рукой меч, спросил у образины:
-- Тебе чего, парень? Давай, топай отсюда…
«Пришелец» посмотрел на меня с грустью, ничего не ответив, что, конечно же, было к лучшему -- а не то и я бы присоединился к мальчишке -- ловко отвинтил крышку фляги и, принюхавшись, присосался к ней. Он прикончил самогон в два глотка и, несколько раз встряхнув опустевшую ёмкость, как показалось, разочарованно закинул её за дальние кусты.
Прикинул, насколько сильным должен быть наш «ночной гость», чтобы так бросать, и невольно икнул. Незнакомец снова вздохнул, показав на меня чёрным кожаным пальцем, и, буркнув:
-- У-у… -- нетрезвой походкой заковылял в лес.
Я провожал его напряжённым взглядом, и только убедившись, что лохматой туши уже не видно, неуверенно погрозил в ночь:
-- Сам ты «У», придурок… -- начал приводить в чувство разомлевшего Граста.
Тот очнулся уже после первой лёгкой затрещины и, промокнув рукавом вспотевшее лицо, схватил меня за руку:
-- Терри, ты видел это? Где оно?
Я невозмутимо хмыкнул:
-- Похоже, кое-кто надышался дымом сильнее, чем я думал. Что ещё за -- это и оно? Тут кроме нас двоих никого не было… Вот рассветёт, отведу тебя к ручью и макну пару раз, чтобы не болтал глупости.
Он смотрел на меня с недоверием, а я делал невозмутимое лицо, хотя в душе боялся, что «господин У» вернётся, приведя с собой кучу «родственников». Потому помог Грасту встать и повёл его к месту, где тот был ранен и где «сработала» моя «новая сила».
Честно говоря, на сегодня Терри-Ворону уже хватило впечатлений, и меньше всего хотелось, чтобы эти идиотские «приключения» продолжились. Мечты, мечты… Я был на взводе, и потому, наверное, в тот момент расслышал бы даже как звенит в ухе у муравья. Поэтому так быстро среагировал на топот и шевеление в ближайших кустах, без объяснений потащив Граста за соседние деревья, и, уронив на землю, прикрыл его рот ладонью.
Он воспринял наше «падение» на удивление спокойно и даже с непонятной надеждой в глазах. Я отнёс эти странности на счёт пережитых волнений, сосредоточившись на вышедших из леса фигурах. Это была необычная процессия: двое вооружённых до зубов солдат тащили за собой связанных пленников, показавшихся мне смутно знакомыми. Завершали шествие два пузатых монаха в красных рясах и белых плащах, причём один из них явно был коротко знаком с магией, посылая вперёд яркие световые шары…
От плохого предчувствия на голове зашевелились волосы, а из-под косы по спине заструился холодный пот. Увидев эту «компанию», Граст прошептал сквозь пальцы:
-- Это же… наши ребята, Терри!
Я дал ему лёгкий подзатыльник, показав знак:
-- Молчи! -- и замер, боясь пропустить даже мгновение происходящего.
Солдаты бросили пленных на колени. Маг в красной рясе провёл рукой, и на поляне появились два кресла с гнутыми ножками и позолоченными деревянными спинками. Оба «святоши» плюхнулись в них, дав знак своей охране -- а теперь я узнал чёрно-зелёную форму прославившихся своими зверствами гвардейцев Святого Престола -- начинать допрос.
Голос гвардейца был холоден и полон неприкрытой скуки:
-- Итак, пособники демонов и недостойные жизни богохульники, последний раз спрашиваю -- где маг разведчиков -- Избранный Терри из Дома Живительной воды?
Жорес поднял изуродованное шрамами лицо, с трудом шевеля разбитыми губами:
-- Я привёл вас на место, как и обещал. Мы оставили Избранного в избушке, выполнив приказ старшего офицера. Судя по всему, что-то произошло, возможно, на него напали, и Ворон ушёл или погиб. Больше ничем не могу помочь, Ваше Святейшество. Вы обещали пощадить моих бойцов, сдержите слово…
Старший из священников с седой головой и лицом «доброго дедушки-садиста» кивнул офицеру, чтобы продолжал, и тот, без предупреждения подойдя к весельчаку Доку, чья правая рука висела плетью, взмахом кинжала отрубил ему ухо, бросив его к ногам застонавшего Жореса.
-- Вам было обещано снисхождение при условии, что мы получим мага. Но раз его здесь нет, я буду отрубать твоим бойцам, Жорес Безродный, те части тела, которые мне приглянутся… -- негодяй засмеялся, ломая кисть даже не охнувшему тихоне-Ченси, -- но если ты хочешь облегчить их участь, просто скажи, где сейчас Терри-Ворон, и все умрут быстро, без мучений…
Я прижал к себе голову беззвучно рыдавшего Граста, поглаживая его по волосам и лихорадочно размышляя:
-- Жорес молодец, не сказал им о Грасте; не сомневаюсь, это он «шумел» в кустах, чтобы мы успели спрятаться. Однако, как быстро сволочи в красных рясах узнали «новости», прав был монах… Кто же меня выдал?
Тем временем дозорный Жорес молчал, и когда офицер подошёл к нему ближе, плюнул кровью в холёное лицо:
-- Ты сдохнешь страшной смертью, тварь, готовься… Наш маг так этого не оставит, он -- лучший…
От этих слов мои глаза намокли, а сердце, напротив, успокоилось: дилеммы -- промолчать, сохранив тайну «странной силы», или, рискнув, попробовать спасти ребят -- для Терри-Ворона не было: я знал, что делать. Нахально усмехнулся:
-- А здорово, господа краснорясые уроды, что ваши толстые задницы уселись как раз на то самое место. Надо только подойти поближе…
Голос у седого святоши был на редкость противный, видно, ему не понравились слова Жореса:
-- Не тяни, Дин, эти двое нам не нужны…
Офицер довольно осклабился, вытирая кровь с лица:
-- Дурак-безродный, посмотри, как будут умирать твои бойцы…
Его молчаливый громила-помощник с мрачным лицом горного великана схватил Дока и едва стоявшего на ногах Ченси за воротники камзолов и потащил к горящему дому. Довольный Дин со смехом помахал им вслед:
-- Желаю вам, богохульники, хорошенько прожариться…
Бедный Жорес прорычал:
-- Простите, ребята, скоро увидимся…
И тут вышел я, предварительно хорошенько встряхнув Граста:
-- Что бы ни происходило, сиди тихо и не рыпайся, Грасти, это приказ -- хотя бы один из нас должен выжить…
Думаю, они ждали этого -- на упитанных лицах «святых отцов» от улыбок заколыхались вторые подбородки. Но то, что я рявкну на громилу гвардейца, матерясь недостойно высокородного Избранного:
-- … Чтоб тебя… и твою… Стоять, кому сказал! Или я спалю всех, а тебя, горный урод, превращу в барана, а потом буду медленно отрывать копытца… -- никто не ожидал.
Сражённый моей изобретательностью в пытках, потомок горцев задрожал и, бросив ребят у горящей избушки, рванулся в кусты. Не знаю, что уж там произошло, но после его ужасного вопля что-то хрустнуло, и стало очень тихо. Святоши больше не улыбались, а Дин, озверев, приставил меч к горлу едва державшегося на ногах Жореса:
-- Сдавайся, Избранный, или он умрёт…
Игнорируя угрозы, я уверенно приближался -- внутри уже бушевала «особая сила», умоляя выпустить её наружу. Не было причин ей отказывать -- горло любителя пыток скрутилось в жгут, и я перешагнул через его труп, протянув руку к позеленевшим от страха священникам.
Вежливо поклонился магу, истово проклинавшему «демонское отродье» -- наверное, меня:
-- Отче, был рад повидаться, -- вырвавшийся из ладони сноп пламени проделал в груди толстяка дыру размером с потерянный котелок Жореса, даже я удивился, пожурив разбуянившуюся силу:
-- Не очень-то расходись…
Что касается седого негодяя, его пятки уже сверкали у кустов, из которых он недавно вылез. Правда, через несколько мгновений «старик в красном» неожиданно вернулся, истово осеняя себя охранными знаками и что-то бормоча о спасении души. И неудивительно -- следом за ним вышел мой лохматый знакомый. Он вопросительно посмотрел, показав пальцем на дрожащего святошу и промычав:
-- У?
Я вспомнил, как жестокий мерзавец приказал разделаться с разведчиками, и хмуро кивнул:
-- Действуй, парень -- он твой. И… спасибо, приятель…
Новый знакомый совершенно по-человечески кивнул и, махнув лапой на прощание, схватив потерявшую от ужаса голос «добычу» за рясу, утащил в лес…
Я задумчиво смотрел им вслед, когда дрожащий Граст дотронулся до моей руки:
-- Это кто был, Терри?
Удивлённо взглянул на него:
-- Кто? А это… это новый друг -- У. Хороший парень, только любит выпить… Ну хватит о глупостях, займись Жоресом, а я посмотрю Дока и Ченси, пора лечить ребят.
Мы, насколько это было возможно, конечно, исцелили раны измученных разведчиков, и я погрузил их в лечебный сон, чувствуя, как быстро тают силы. Небо начинало понемногу светлеть, а Терри-Ворон лежал на траве рядом с переволновавшимся Грастом, пялясь в пустоту и пытаясь не сойти с ума от его бесконечных вопросов «что» да «как».
-- Терри, что же делать -- дорогу сюда знает только Жорес, но он не в состоянии вывести нас, во всяком случае, пока…
-- Понятия не имею, Грасти, отвянь…
-- Зато я знаю, -- голос Дара сразу придал сил «измученному герою», немедленно бросившемуся в его объятия. Командир ласково гладил мою голову, устроившуюся на его плече, повторяя:
-- Молодец, ты отлично справился, не подвёл Старика. За разведчиков отдельное спасибо -- горжусь тобой, сынок…
И от этих простых слов я был счастлив, словно ребёнок. Потом Дар обнял смутившегося Граста:
-- Не переживай, малыш, мы не даём своих в обиду -- капитан задал твоему отчиму такую взбучку, что тот вылетел из штаба быстрее стрелы нашего Терри. Не знаю, чего уж Шверг ему наговорил, но морда у зас…ца была перекошена от злости…
Как мы возвращались в лагерь -- помню плохо, слишком устал. Жореса, Дока и Ченси несли на носилках, Дар шёл рядом со мной, время от времени подставляя плечо. Граст же всю дорогу не умолкал, рассказывая разведчикам о наших с ним «приключениях». Я только заводил глаза к небу, посвистывая и слушая, как восхищённо охают бойцы:
-- Да ты что? Не может быть… Так и сказал -- за птичку? Это заклинание такое, что ли? Надо попробовать… А что, представляете, клич разведчиков:
-- За Императора и птичку! Так-перетак…
Все, включая Дара, хохотали до слёз, и я смущённо улыбался, радуясь, что снова среди «своих»…
Резной, начинавший желтеть от жары лист, вращаясь, опустился прямо мне в руки, и, перевернув его, я погладил шершавую, усеянную прожилками поверхность, на которой копошились маленькие, едва заметные глазу букашки.
-- Он такой же, как моя жизнь -- с виду гладкий и красивый, а если присмотреться -- сплошные бугры да кочки, по которым ползают пожирающие его соки твари… Один несильный порыв ветра, и вот ты уже на земле, потому что этим летом слишком жарко, или просто родился неудачником…
Отвратительное настроение объяснялось очень просто: я в очередной раз не смог связаться с Леамом. На каждом привале, сделанном отрядом капитана Шверга, с упорством барана пытался вызвать его на разговор, но он молчал -- не хотел, а скорее всего -- не мог ответить. Это бесило и расстраивало, тем более что сон, где Лис попал в ловушку на болоте, никак не выходил у меня из головы.
Я чувствовал, что Леаму нужна помощь, но даже представить не мог, как с ним связаться, разве что во сне или просто сильно пожелав его увидеть. Ведь между нами существовала созданная им «невидимая нить» -- заклинание, о котором толком ничего не было известно. Но последнее время друг не появлялся в моих снах и на горячие призывы «перестать издеваться и прийти поговорить» -- тоже не откликался…
А мне очень нужен был его совет, ведь новые способности страшно пугали «храброго Ворона». Вот и сегодня пришлось придумать для ни на шаг не отстававших Граста и Дрю историю с «больным животом», углубившись в кусты и пытаясь докричаться до пропавшего друга. В результате вместо разговора с Лисом на запястьях начали расти самые настоящие колючие шипы…
И охнуть не успел, как густая листва прямо передо мной уплотнилась, и в белесом мареве появилось запыхавшееся лицо Леама. Он сосредоточенно с кем-то сражался, и было видно, что сил у него осталось немного -- чужие клинки стремительно мелькали в опасной близости от светлой косы.
С кряхтеньем встав, смело отодвинул засов и, пнув итак еле державшуюся на ржавых петлях дверь, вывалился наружу. Луна, словно ещё недостаточно налюбовавшись моими сегодняшними приключениями, светила в полную силу, с любопытством поглядывая с высоты на подвыпившего дурачка.
Я оглядывался по сторонам, но в высокой траве невозможно было бы разглядеть даже крупного зверя, не то что походный котелок. Мысли плавно перескочили с поисков воды на странный сон с участием Леама. Только сейчас до меня дошёл смысл сказанного им:
-- Твой друг так и не доставил «Золотую сеть» в Совет… -- и я, с горяча забросив свечу в проём двери, застонал:
-- Ле, почему ты не позвал меня с собой, вдвоём мы бы справились…
Какое-то время Терри-Ворон изливал душу Лису, которого рядом не было, пока его носа не достиг запах гари. С ужасом обернувшись, я увидел тёмный клубящийся дым, вылетающий из проёма, и, схватившись за голову, причитая:
-- Да там нечему гореть, откуда он взялся? -- вспомнил груду сваленных у двери старых тряпок и легкомысленно оставленный там же хворост…
Мигом протрезвев, бросился внутрь, и по лающему кашлю наощупь нашёл Граста, снова взвалив его себе на спину, умудрившись даже прихватить зацепившиеся за меч дорожные мешки. Не помню, как мы выбрались из этой чадящей, начинавшей уже полыхать ловушки. Вероятно, на помощь пришла моя «странная сила» -- похоже, ей очень не хотелось искать себе новый безрассудный «сосуд» для заселения…
Я сидел на краю опушки, поддерживая за шиворот шатающегося Граста, и, глядя на встающее над землянкой огненное зарево, сплёвывал сажу:
-- Счастье, что сегодня нет ветра, а то бы весь лес спалил…
У долго молчавшего Ученика вдруг прорезался голос:
-- Отпусти, Терри, задушишь, -- и как только я выполнил его просьбу, он заныл, -- пить хочу… Нашёл воду?
Пришлось покачать головой:
-- Не-а, таинственная история -- пока разбирался с дикарями, кто-то похитил вторую фляжку и котелок. Ох, Жорес за него весь мозг вынесет, а ещё топор… Могу предложить лепёшки, что, не хочешь? Тогда только…
Он сердито выхватил флягу с самогоном, пряча её за спину:
-- Нет уж, спасибо… Ты вон «попробовал» эту дрянь, и избушки больше нет, а до рассвета, между прочим, ещё далеко… -- мальчишка испуганно оглянулся по сторонам, прижимаясь ко мне.
Фыркнул в ответ:
-- Подумаешь… Зато светло как днём, теперь сюда никакая нечисть не сунется… Эй, руки убери, Граст, кому сказал, щекотно же…
Собрался уже всыпать дуралею за неуместные игры, но, наткнувшись на его обезумевший взгляд, быстро обернулся. Так-перетак! Оно стояло за нашими спинами и улыбалось, и от этой ухмылки, которую явно не украшали крупные жёлтые зубы, захотелось куда-нибудь спрятаться… Только вот сделать это моими стараниями теперь было негде.
Существо было ростом с человека, но полностью покрыто бурой шерстью, и только на морде её не было. Маленькие, выразительные глаза смотрели совсем не агрессивно, широкий приплюснутый нос, узкий лоб и выпяченная челюсть точно не делали его красавцем. Слишком короткие ноги для вытянутого, вероятно, сильного тела, длинные свисающие до колен руки… да что же он такое?
Наверное, я ещё не полностью оправился от последствий выпитого «подарка» Дока, отобранного «незнакомцем» у свалившегося в обморок Граста и с любопытством крутившего его в руках. Потому что, нащупывая рукой меч, спросил у образины:
-- Тебе чего, парень? Давай, топай отсюда…
«Пришелец» посмотрел на меня с грустью, ничего не ответив, что, конечно же, было к лучшему -- а не то и я бы присоединился к мальчишке -- ловко отвинтил крышку фляги и, принюхавшись, присосался к ней. Он прикончил самогон в два глотка и, несколько раз встряхнув опустевшую ёмкость, как показалось, разочарованно закинул её за дальние кусты.
Прикинул, насколько сильным должен быть наш «ночной гость», чтобы так бросать, и невольно икнул. Незнакомец снова вздохнул, показав на меня чёрным кожаным пальцем, и, буркнув:
-- У-у… -- нетрезвой походкой заковылял в лес.
Я провожал его напряжённым взглядом, и только убедившись, что лохматой туши уже не видно, неуверенно погрозил в ночь:
-- Сам ты «У», придурок… -- начал приводить в чувство разомлевшего Граста.
Тот очнулся уже после первой лёгкой затрещины и, промокнув рукавом вспотевшее лицо, схватил меня за руку:
-- Терри, ты видел это? Где оно?
Я невозмутимо хмыкнул:
-- Похоже, кое-кто надышался дымом сильнее, чем я думал. Что ещё за -- это и оно? Тут кроме нас двоих никого не было… Вот рассветёт, отведу тебя к ручью и макну пару раз, чтобы не болтал глупости.
Он смотрел на меня с недоверием, а я делал невозмутимое лицо, хотя в душе боялся, что «господин У» вернётся, приведя с собой кучу «родственников». Потому помог Грасту встать и повёл его к месту, где тот был ранен и где «сработала» моя «новая сила».
Честно говоря, на сегодня Терри-Ворону уже хватило впечатлений, и меньше всего хотелось, чтобы эти идиотские «приключения» продолжились. Мечты, мечты… Я был на взводе, и потому, наверное, в тот момент расслышал бы даже как звенит в ухе у муравья. Поэтому так быстро среагировал на топот и шевеление в ближайших кустах, без объяснений потащив Граста за соседние деревья, и, уронив на землю, прикрыл его рот ладонью.
Он воспринял наше «падение» на удивление спокойно и даже с непонятной надеждой в глазах. Я отнёс эти странности на счёт пережитых волнений, сосредоточившись на вышедших из леса фигурах. Это была необычная процессия: двое вооружённых до зубов солдат тащили за собой связанных пленников, показавшихся мне смутно знакомыми. Завершали шествие два пузатых монаха в красных рясах и белых плащах, причём один из них явно был коротко знаком с магией, посылая вперёд яркие световые шары…
От плохого предчувствия на голове зашевелились волосы, а из-под косы по спине заструился холодный пот. Увидев эту «компанию», Граст прошептал сквозь пальцы:
-- Это же… наши ребята, Терри!
Я дал ему лёгкий подзатыльник, показав знак:
-- Молчи! -- и замер, боясь пропустить даже мгновение происходящего.
Солдаты бросили пленных на колени. Маг в красной рясе провёл рукой, и на поляне появились два кресла с гнутыми ножками и позолоченными деревянными спинками. Оба «святоши» плюхнулись в них, дав знак своей охране -- а теперь я узнал чёрно-зелёную форму прославившихся своими зверствами гвардейцев Святого Престола -- начинать допрос.
Голос гвардейца был холоден и полон неприкрытой скуки:
-- Итак, пособники демонов и недостойные жизни богохульники, последний раз спрашиваю -- где маг разведчиков -- Избранный Терри из Дома Живительной воды?
Жорес поднял изуродованное шрамами лицо, с трудом шевеля разбитыми губами:
-- Я привёл вас на место, как и обещал. Мы оставили Избранного в избушке, выполнив приказ старшего офицера. Судя по всему, что-то произошло, возможно, на него напали, и Ворон ушёл или погиб. Больше ничем не могу помочь, Ваше Святейшество. Вы обещали пощадить моих бойцов, сдержите слово…
Старший из священников с седой головой и лицом «доброго дедушки-садиста» кивнул офицеру, чтобы продолжал, и тот, без предупреждения подойдя к весельчаку Доку, чья правая рука висела плетью, взмахом кинжала отрубил ему ухо, бросив его к ногам застонавшего Жореса.
-- Вам было обещано снисхождение при условии, что мы получим мага. Но раз его здесь нет, я буду отрубать твоим бойцам, Жорес Безродный, те части тела, которые мне приглянутся… -- негодяй засмеялся, ломая кисть даже не охнувшему тихоне-Ченси, -- но если ты хочешь облегчить их участь, просто скажи, где сейчас Терри-Ворон, и все умрут быстро, без мучений…
Я прижал к себе голову беззвучно рыдавшего Граста, поглаживая его по волосам и лихорадочно размышляя:
-- Жорес молодец, не сказал им о Грасте; не сомневаюсь, это он «шумел» в кустах, чтобы мы успели спрятаться. Однако, как быстро сволочи в красных рясах узнали «новости», прав был монах… Кто же меня выдал?
Тем временем дозорный Жорес молчал, и когда офицер подошёл к нему ближе, плюнул кровью в холёное лицо:
-- Ты сдохнешь страшной смертью, тварь, готовься… Наш маг так этого не оставит, он -- лучший…
От этих слов мои глаза намокли, а сердце, напротив, успокоилось: дилеммы -- промолчать, сохранив тайну «странной силы», или, рискнув, попробовать спасти ребят -- для Терри-Ворона не было: я знал, что делать. Нахально усмехнулся:
-- А здорово, господа краснорясые уроды, что ваши толстые задницы уселись как раз на то самое место. Надо только подойти поближе…
Голос у седого святоши был на редкость противный, видно, ему не понравились слова Жореса:
-- Не тяни, Дин, эти двое нам не нужны…
Офицер довольно осклабился, вытирая кровь с лица:
-- Дурак-безродный, посмотри, как будут умирать твои бойцы…
Его молчаливый громила-помощник с мрачным лицом горного великана схватил Дока и едва стоявшего на ногах Ченси за воротники камзолов и потащил к горящему дому. Довольный Дин со смехом помахал им вслед:
-- Желаю вам, богохульники, хорошенько прожариться…
Бедный Жорес прорычал:
-- Простите, ребята, скоро увидимся…
И тут вышел я, предварительно хорошенько встряхнув Граста:
-- Что бы ни происходило, сиди тихо и не рыпайся, Грасти, это приказ -- хотя бы один из нас должен выжить…
Думаю, они ждали этого -- на упитанных лицах «святых отцов» от улыбок заколыхались вторые подбородки. Но то, что я рявкну на громилу гвардейца, матерясь недостойно высокородного Избранного:
-- … Чтоб тебя… и твою… Стоять, кому сказал! Или я спалю всех, а тебя, горный урод, превращу в барана, а потом буду медленно отрывать копытца… -- никто не ожидал.
Сражённый моей изобретательностью в пытках, потомок горцев задрожал и, бросив ребят у горящей избушки, рванулся в кусты. Не знаю, что уж там произошло, но после его ужасного вопля что-то хрустнуло, и стало очень тихо. Святоши больше не улыбались, а Дин, озверев, приставил меч к горлу едва державшегося на ногах Жореса:
-- Сдавайся, Избранный, или он умрёт…
Игнорируя угрозы, я уверенно приближался -- внутри уже бушевала «особая сила», умоляя выпустить её наружу. Не было причин ей отказывать -- горло любителя пыток скрутилось в жгут, и я перешагнул через его труп, протянув руку к позеленевшим от страха священникам.
Вежливо поклонился магу, истово проклинавшему «демонское отродье» -- наверное, меня:
-- Отче, был рад повидаться, -- вырвавшийся из ладони сноп пламени проделал в груди толстяка дыру размером с потерянный котелок Жореса, даже я удивился, пожурив разбуянившуюся силу:
-- Не очень-то расходись…
Что касается седого негодяя, его пятки уже сверкали у кустов, из которых он недавно вылез. Правда, через несколько мгновений «старик в красном» неожиданно вернулся, истово осеняя себя охранными знаками и что-то бормоча о спасении души. И неудивительно -- следом за ним вышел мой лохматый знакомый. Он вопросительно посмотрел, показав пальцем на дрожащего святошу и промычав:
-- У?
Я вспомнил, как жестокий мерзавец приказал разделаться с разведчиками, и хмуро кивнул:
-- Действуй, парень -- он твой. И… спасибо, приятель…
Новый знакомый совершенно по-человечески кивнул и, махнув лапой на прощание, схватив потерявшую от ужаса голос «добычу» за рясу, утащил в лес…
Я задумчиво смотрел им вслед, когда дрожащий Граст дотронулся до моей руки:
-- Это кто был, Терри?
Удивлённо взглянул на него:
-- Кто? А это… это новый друг -- У. Хороший парень, только любит выпить… Ну хватит о глупостях, займись Жоресом, а я посмотрю Дока и Ченси, пора лечить ребят.
Мы, насколько это было возможно, конечно, исцелили раны измученных разведчиков, и я погрузил их в лечебный сон, чувствуя, как быстро тают силы. Небо начинало понемногу светлеть, а Терри-Ворон лежал на траве рядом с переволновавшимся Грастом, пялясь в пустоту и пытаясь не сойти с ума от его бесконечных вопросов «что» да «как».
-- Терри, что же делать -- дорогу сюда знает только Жорес, но он не в состоянии вывести нас, во всяком случае, пока…
-- Понятия не имею, Грасти, отвянь…
-- Зато я знаю, -- голос Дара сразу придал сил «измученному герою», немедленно бросившемуся в его объятия. Командир ласково гладил мою голову, устроившуюся на его плече, повторяя:
-- Молодец, ты отлично справился, не подвёл Старика. За разведчиков отдельное спасибо -- горжусь тобой, сынок…
И от этих простых слов я был счастлив, словно ребёнок. Потом Дар обнял смутившегося Граста:
-- Не переживай, малыш, мы не даём своих в обиду -- капитан задал твоему отчиму такую взбучку, что тот вылетел из штаба быстрее стрелы нашего Терри. Не знаю, чего уж Шверг ему наговорил, но морда у зас…ца была перекошена от злости…
Как мы возвращались в лагерь -- помню плохо, слишком устал. Жореса, Дока и Ченси несли на носилках, Дар шёл рядом со мной, время от времени подставляя плечо. Граст же всю дорогу не умолкал, рассказывая разведчикам о наших с ним «приключениях». Я только заводил глаза к небу, посвистывая и слушая, как восхищённо охают бойцы:
-- Да ты что? Не может быть… Так и сказал -- за птичку? Это заклинание такое, что ли? Надо попробовать… А что, представляете, клич разведчиков:
-- За Императора и птичку! Так-перетак…
Все, включая Дара, хохотали до слёз, и я смущённо улыбался, радуясь, что снова среди «своих»…
Прода от 17.11.2023, 06:29
Глава 13. Дрю
Резной, начинавший желтеть от жары лист, вращаясь, опустился прямо мне в руки, и, перевернув его, я погладил шершавую, усеянную прожилками поверхность, на которой копошились маленькие, едва заметные глазу букашки.
-- Он такой же, как моя жизнь -- с виду гладкий и красивый, а если присмотреться -- сплошные бугры да кочки, по которым ползают пожирающие его соки твари… Один несильный порыв ветра, и вот ты уже на земле, потому что этим летом слишком жарко, или просто родился неудачником…
Отвратительное настроение объяснялось очень просто: я в очередной раз не смог связаться с Леамом. На каждом привале, сделанном отрядом капитана Шверга, с упорством барана пытался вызвать его на разговор, но он молчал -- не хотел, а скорее всего -- не мог ответить. Это бесило и расстраивало, тем более что сон, где Лис попал в ловушку на болоте, никак не выходил у меня из головы.
Я чувствовал, что Леаму нужна помощь, но даже представить не мог, как с ним связаться, разве что во сне или просто сильно пожелав его увидеть. Ведь между нами существовала созданная им «невидимая нить» -- заклинание, о котором толком ничего не было известно. Но последнее время друг не появлялся в моих снах и на горячие призывы «перестать издеваться и прийти поговорить» -- тоже не откликался…
А мне очень нужен был его совет, ведь новые способности страшно пугали «храброго Ворона». Вот и сегодня пришлось придумать для ни на шаг не отстававших Граста и Дрю историю с «больным животом», углубившись в кусты и пытаясь докричаться до пропавшего друга. В результате вместо разговора с Лисом на запястьях начали расти самые настоящие колючие шипы…
И охнуть не успел, как густая листва прямо передо мной уплотнилась, и в белесом мареве появилось запыхавшееся лицо Леама. Он сосредоточенно с кем-то сражался, и было видно, что сил у него осталось немного -- чужие клинки стремительно мелькали в опасной близости от светлой косы.
