– Настка, как думаешь, что с ней?
– Сегодня он ее не тронул, – раздался голос Баффетты, и мы все устремили глаза на старуху. – Так обычно и бывает: сначала он запугивает их различными способами, но не причиняет физической боли. Но потом…
– Что?
– Да все, что ему в голову взбредет – бьет, насилует, режет.
Испуганные вздохи.
– Баффетта, ты должна нас спасти! – Марфа кинулась в ноги старухи, но та отвернула голову.
– Я не могу!
– Ты должна! Должна! Должна! Я не хочу умирать! – девушка кинулась на бабку с кулаками и стала молотить ее, что есть сил, вымещая свое несчастье. Баффетта резко подскочила, отпихнула Марфу с небывалой, для женщины ее лет, силой и кинулась к дверям. Стража открыла двери, выпуская ее и обезумевшие девушки, не теряя времени, попытались вырваться вслед за ней. Я же, все так же седела возле Урсы, понимая, что все их телодвижения напрасны. Мужчина не стал разбираться, а, замахнувшись, дал пощечину одной из девушек, отчего та отшатнулась и вернулась в комнату, другие решили не повторять ее ошибок и безропотно отступили.
– Все, чего вы добились, это лишь разорвали единственную связь с внешним миром и обозлили стражу, – устало сказала я и, конечно же, получила лавину ненависти в свою сторону.
– А ты вообще ничего не сделала!
– Нам, что сидеть и ждать, пока нас убьют!
– Молчала бы!
– Я надеюсь, вам стало легче, – усмехнулась, совсем не задетая их резкостью. – А теперь послушайте меня внимательно. Если мы хотим выбраться отсюда, то должны действовать сообща, без необдуманных поступков.
– И что ты предлагаешь? – Марфа смогла взять себя в руки, от нее уже не веяло враждебностью.
– Пока не знаю, – в ответ лишь недовольные возгласы. – Я сказала «пока». Дайте мне время, и я что–нибудь придумаю.
За неимением большего, девушкам пришлось успокоиться и разойтись по своим углам, а я стала думать. Пять девушек, запертая комната, стража и огромный замок. Казалось бы, выхода нет, но я чувствовала, что все же один вариант на спасение возможен, но для этого нужно было достучаться до Баффетты, точнее, до ее совести.
Я стала проговаривать свои мысли в слух и друг за другом, слова сливались в некое подобие плана, который дополнялся девушками. В итоге, мы все легли спать с надеждой в сердцах.
– В его комнате стоит огромная кровать с балдахином. Со стороны ног, сверху свисают петли, в которые он просунул мои руки и затянул, сильно, так, чтобы я точно не вырвалась. Ноги мои едва доставали до матраса, и я на носочках удерживала весь свой вес, то и дело соскальзывая и обдирая руки о жесткие веревки. Он же лег в кровать, откинул балдахины с двух сторон и просто стал смотреть на меня, на то, как я мучаюсь. Долго смотрел, с наслаждением. А потом просто взял и уснул, с улыбкой на губах.
– И ты весела так…
– До тех пор, пока он не проснулся. К тому моменту сил во мне уже не было, руки затекли, и я их не чувствовала. Когда меня отвязали, встать я так и не смогла, ноги подгибались от перенапряжения.
Мы собрались вокруг проснувшейся Урсы и слушали ее историю, не перебивая. Тесный круг, участливые взгляды должны были придать Урсе сил, да и не только ей – всем нам. Сейчас, когда в нас теплился огонек веры в лучший исход, мы чувствовали незримую связь друг с другом, нить, что тянулась из души в душу каждой девушки.
Я положила голову Урсы себе на грудь и ласково зашептала ей на ушко про все, что успело случиться за время ее сна и все, что мы смогли придумать, чтобы спастись из рук агрессивного безумца. От этих тихих слов девушка бесшумно расплакалась, и хотя я чувствовала, что это слезы радости, все равно размеренно качала ее в своих руках, стараясь не допустить возможной истерики. Урса - сильная девушка, я уверена, что она сможет с этим справиться.
Баффетта не приходила и за все это время стражник зашел всего раз, с тарелкой а подносе, от которой шел приятный аромат и с чашкой, откуда поднимался горячий парок. От вида мужчины, все мигом разбежались и стали жаться ближе к друг другу и к стенам. Он подошёл ко мне с Урсой и приказал:
– Накорми ее, напои и смотри, чтобы все до последнего кусочка съела!
Я смотрела мужчине прямо в глаза, но отвечать не собиралась. Ему видно, этого не требовалось, потому что он впихнул мне в руки поднос и вышел.
– А нас они, что ли, голодом решили заморить? – захныкала Селли, дочка мясника, отец которой умер пару недель назад, в пьяной драке из–за проигранных последних денег и тем самым оставив дочь без средств на существование.
– Не любят в этом замке непослушных, – грустно вздохнула Лойка, прижав руки к животу, который издал громкий характерный звук.
У меня и самой все внутри скрутило от запаха готовой и горячей пищи, однако я уловила в ней еще кое–что – тонкий, сладкий аромат, такой знакомый и… отодвинула поднос подальше.
– Опийный мак - что в еде, что в напитке. Сильный галлюциногенный наркотик.
– Настка, как же ты поняла?
– Почувствовала.
– Ничего себе! – девушки удивились моим способностям, а я лишь пожала плечами – сейчас не это было главное.
– А вот для чего Урсе его подсунули, я даже боюсь представить, – я посмотрела на девушку, но она лишь сильнее ко мне прижалась, словно маленький котенок.
– Тут–то, как раз все ясно, – Марфа подошла к еде и принюхалась. – Помимо галлюцинаций, он еще что–то делает?
– Иногда его применяют как очень сильное обезболивающее… – договаривать уже не стала, все было яснее ясного.
– Нет! – воскликнула Урса, вырываясь из моих рук. – Вы хотите сказать, что меня снова поведут к нему? Но я ведь только пришла в себя!
– Ты думаешь, ему есть до этого дело? Мы все тут лишь временное развлечение, игрушки, для мальчика с поломанной психикой! – Марфа не пыталась успокоить, а лишь накаляла обстановку.
– Тише! Ты ее пугаешь! – я поднялась и подошла к разошедшейся девушке, пытаясь угомонить поток ее необдуманных мыслей.
– Мы все тут напуганы! – поддержали ее Лойка и Селли, те, что обычно держали нейтралитет.
– Хватит! – чуть более громко сказала я. – Возьмите же себя в руки, иначе сюда вломятся те двое, и уже всем нам не будет сладко!
Марфа насупилась, но верещать перестала, остальные опустили головы.
Я взяла поднос и понесла его к ночному горшку, вылила туда содержимое чашки, а потом частями скинула еду, надеясь на то, что она не всплывет.
– Что ты творишь? – не унималась Марфа.
– А ты хотела это съесть? – не удержалась от колкости я, моего терпения явно не хватало.
Недовольный взгляд был мне ответом.
– Урса, – я подошла к дальнему углу комнаты, куда едва дотягивался свет свечи.
– Он убьёт меня… Убьет сегодня… – шептала она, а взгляд ее проходил сквозь меня. – Убьет… Потом мое тело закапают или того хуже, отдадут на корм охотничьим псам!
– Никто тебя сегодня не тронет, – я обняла девушку, что так нуждалась во мне.
– Обещаешь?
– Обещаю. Но сейчас тебе придется кое– что сделать. Для себя и для всех нас.
– Что? – и вновь ее глаза наполнились ужасом.
Как же я ее понимала. Но мне нужна была вся ее сила воли - от этого зависело выберемся мы отсюда или нет.
– Ложись на свое место, – Урса непонимающе на меня посмотрела. – Ложись – ложись, не бойся. Молодец! У тебя есть на что–нибудь аллергия?
– На укусы пчел. Но зачем тебе…
– Отлично! – видно, никто в комнате не разделял моей радости, потому что я слышала едкий шепот за спиной. – А теперь представь, что тебя покусал целый улей диких пчел.
– Я не понимаю.
– Место укуса раздувается и болит, это неприятно, но терпимо. Укусы нескольких пчел, для обычного человека не опасны, но для тебя – все не так просто. У тебя начинается интоксикация. И чем больше пчел, тем сильнее реакция твоего организма. Твой язык опухает – становится все больше и больше, пока не закрывает гортань, отчего ты не можешь нормально вздохнуть. Представила?
– Да.
– Сейчас, когда я закричу, ты должна будешь изобразить все это! Ты должна сделать вид, что не можешь дышать: хватайся за горло, бейся руками и ногами, напряги лицо до красноты. Делай все, что придет тебе в голову, можешь закатить глаза.
– И для чего весь этот цирк? – вездесущая Марфа меня напрягала.
– Предположим, у нее аллергия на опиум, и ей срочно нужны лекарства, да такие, о которых знаю только я. Как мы поняли, Баффетта не сильна в знахарстве и есть надежда, что вид умирающей девушки заставит принести ее то, что нам нужно.
На долю секунды я заметила, как взгляд Марфы, да и всех вокруг блеснул…уважением? Я была не уверена, но хотелось бы верить, что я не на столько безнадежна, как думала раньше.
– А нам, что делать? – робко спросила Селли.
– Изображать панику и не давать подходить к Урсе близко, все–таки не такие тут служат слепцы. Но на нашей стороне внезапность и…, – я постучала себе по голове. – …ум. Готовы?
Глава 18 (продолжение)
Я закричала, прося о срочной помощи. Девочки стучали в двери и бегали по комнате.
– Что у вас здесь происходит, – недовольный стражник, заглянул в узкую щель, пытаясь увидеть причину шума. – А ну–ка прекратили балаган! Мы вас быстро сейчас успокоим!
– Позовите Баффетту, – кричала я, и головой указывая на извивающуюся возле меня Урсу. – Эта девушка, задыхается! Нам нужна помощь! Скорее!
Стражник чертыхнулся и закрыл дверь. Крик девушек начал затихать, но я покачала головой, показывая, что мы должны продолжать играть, ведь нас могли подслушивать.
Старуха прибежала быстро, видимо, смерть одной из игрушек принца, без его участия могла дорого стоит каждому, потому проверять и перестраховываться никто не стал.
– Что с ней? – Баффетта пыталась пробраться ближе, но ей не позволяли.
– Она умирает! – Лойка, кинулась к женщине на грудь и стала плакать, да так убедительно, что я и сама бы поверила в правдивость ее слез, не знай, что это просто представление.
– Это колдовство! – тут же подлетела к ним Марфа. – Ее лицо и горло распухло! Ее прокляли! Прокляли!
Вой. Стенания. Плачь. Крик. Баффетта выглядела такой потерянной и казалось, она уже не понимает, почему находится здесь. Это было как раз то состояние, которое мне нужно было. Я пролезла между девушек и начала в красках расписывать женщине, что же на самом деле произошло. Урса поела, попила, а потом через пару минут ей стало плохо, и она начала задыхаться. Аллергия на что–то из еды. Моментальная. Такое бывает. Нужно остановить действие аллергена. Не знаете, как? Хм. Дайте подумать. Точно! Мне понадобится…
Старуха лишь кивала каждому моему слову, и мне оставалось надеяться, что она меня слышит и запоминает весь список. Думаю, у королевского лекаря все ингредиенты будут. На первый взгляд, все они безобидные, но, если совместить в нужных пропорциях… Марша вложила в меня огромное количество знаний, и сейчас я была ей благодарна как никогда.
Баффетта, отдаю ей дань, вернулась достаточно быстро, так и не скажешь, что старуха. В руках у нее были всякие склянки, бумажки с порошками, ступка с пестиком. Вывалив содержимое рук на стол, она снова выбежала, чтобы вернуться с кувшином воды, чашкой и клубком чистых тряпиц.
Я начала смешивать в каменной ступице травы, потом сделала вид, что насыпала их в чашку и поднесла к губам уставшей Урсе.
– Пей, милая, пей. Сейчас станет лучше, – и едва слышно произнесла лишь для Урсы. – Пару минут и можешь сделать вид, что спишь.
– Что ты ей сказала? – Баффетта наблюдала за каждым моим движением и скорее всего потом доложит обо всем лорду.
– Ничего, я просто послушала, проходит ли воздух в гортань и, хвала Хроносу, хрипы уже не такие сильные, – мои слова звучали достаточно убедительно, чтобы женщина поумерила свою подозрительность.
После стычки с Марфой она выглядела уставшей, осунувшейся, и я бы пожалела ее, если бы не глаза, в которых поселилась обида и недовольство – в них больше не было сопереживания. Ну и тьфу на тебя, карга старая!
Урса затихла. Она действительно выглядела уснувшей, если бы не веки, что периодически подергивались, чего можно было не заметить, если не приглядываться.
– Спит. Кризис миновал, – поднимаясь с пола и вытирая вспотевшие руки о край платья, сказала я для Баффетты.
– Больше такого не повторится?
– Для этого нам нужно будет выяснить, на что так отреагировало тело Урсы. Но только после того, как она придет в себя. Сейчас мы уж точно ничего узнать не можем.
– Ясно, – женщина переступила с ноги на ногу, видимо от неловкости. – Ты, это… молодец! – похвалила она меня. – Если бы с ней что–нибудь случилось, страшно представить, что бы он мог с нами сделать…Ну, вы поняли.
– Как уж тут не понять! – не смогла сдержаться Марфа от едкого замечания, но от моего сурового взгляда, быстро прикусила свой язык.
– Это мой долг, – сказала я женщине и подошла к столу, где стала дальше месить ингредиенты в ступке.
– А это для чего? Ты же сказала, что все позади.
– Я лишь сказала, что кризис миновал, но такая реакция говорит о том, что Урсе понадобится еще и противоаллергические компрессы, – если бы Марша слышала, что за бред я несу, упала бы в обморок.
– Никогда о таком не слыхала, – женщина нахмурила лоб. – Потом узнаю у лекаря, правильно ли ты все делаешь.
– Не уверена, что ваш лекарь знаком с народным знахарством, которое передается от матери к дочери, и только так. Веками наша семья собирала травы, изучала их свойства и разрабатывала лишь нам известные сочетания трав. Так что спросить то вы можете, но не думаю, что лекарь поймет, о чем вы. Хорошо, если не примет вас за фантазёрку или выдумщицу, – я блефовала, очень нагло и неумело. Никак нельзя было допустить, чтобы она пошла к лекарю и начала, что–то объяснять, он сразу же поймет, что дело нечисто.
– Наверное, ты права. Он и сейчас особо слушать меня не стал. Выдал все, что я попросила и пошел по своим делам. Говорят, королева неважно себя чувствует, – женщина еще что–то говорила, позабыв, что ей здесь не рады, но я и не слушала.
Щепотка того, две щепотки этого. Капля воды. Тщательно перемалываем. Еще вода. Я впала в некое подобие транса, проделывая такие знакомые движения, отработанные до автоматизма.
– …велел отвести ее в баню на помывку, – слова ворвались в меня неудержимым потоком.
– Баффетта, нельзя этого допустить! – я намеренно не смотрела на стражу, а всячески пыталась поймать взгляд старухи. – Баффетта, только вы сможете что–то придумать! Девушка не способна сейчас даже встать, вы же понимаете?
Она понимала. Я видела это по ее поникшим плечам, по опущенным глазам.
– Ладно, я схожу к лорду Фоксу и попробую его убедить. Только он может договориться… – и снова она не может сказать имя принца, но этого и не нужно, главное, чтобы она ушла.
Двери закрываются. И я начинаю действовать.
– Быстро все встали. Урса, и ты тоже, можешь больше не претворяться. Сейчас будет сложно, но нам уже нечего терять. Кто сможет поцеловать одного из стражей?
– Что? – слышится в мою сторону возмущение и непонимание, а во мне закипает злость.
– Давай я, чего уж тут, жить всяко больше хочется, – сейчас я готова кинуться Марфе на шею, за ее решительность и мужество.
– Вот, возьми, – протянула ей ступку.
