Не знаю, как он, а вот я свои сделала. Мне окончательно и бесповоротно не нравится здесь находиться, а этот мужчина внушал серьезные опасения, что разговор быстро не закончится. Оглядываться на дверь, как и на потолок, откуда открылся портал, не имело никакого смысла. Не для того меня сюда переместили, чтобы постоять несколько минут в комнате, стены которой выложены из необработанного камня, а затем отпустить домой.
- Благословленного дня, - решила проявить вежливость.
С меня не убудет, а бульдогообразному мужчине покажет, что перед ним воспитанная девушка.
- Благословенного, - отозвался он мне равнодушным голосом.
Только вот глаза его сверкали азартом, словно перед ним сейчас находится добыча и он предвкушает, как вцепится в нее своими короткими зубами.
- Не предложите метрессе стул? – в том же тоне продолжила я.
- Обвиняемым в убийстве не положено, - отрезал он мне.
- Обвиняемым? Уже есть доказательства моей вины, и вы отправляете дело в суд? – я сама тактичность и вежливость.
- Задержаны по подозрению в убийстве, - неохотно поправился собеседник и еще сильней выпятил вперед нижнюю челюсть.
- Задержанным полагается стул? – все так же не убирая доброжелательного выражения лица, интересуюсь я.
Меня еще раз осмотрели взглядом, словно стараясь заглянуть не просто под одежду, а под кожу, выпытав еще до начала допроса все преступные намерения.
- Полагаются, - изволил ответить «бульдог».
Я демонстративно осмотрелась, всем своим видом показывая, что не вижу ничего подходящего под описание детали интерьера под названием «стул».
- Приходилось раньше общаться с младшим королевским следователем? – вместо ответа на мою пантомиму, задал вопрос «бульдог».
- Не имела чести, - откровенно отозвалась я, смиряясь с тем, что присесть после долгого пребывания на ногах не удастся.
- Вы слишком уверенно держитесь на допросе, учитывая предъявленное вам обвинение, - хмуро сделал вывод следователь.
- У меня хорошее воспитание, а так же образование, полученное в Школе колдовства, целительства и ворожбы, - с чувством собственного достоинства ответила ему.
- Факультет? – коротко спросил мужчина, и перо быстро побежала по листу бумаге, до этого момента идеально чистого, а сейчас заполнявшегося царапками следователя.
- Ворожбы, - ответила ему и гордо вздернула носик.
- Та-ак, - нехорошо прищурился «бульдог» и перестал писать.
Самопишущее перо уткнулось в зубы следователя, и он начал покусывать окончание. На лице стали заметны следы мозговой деятельности. Он наморщил лоб, даже нос как-то пошел складочками, глаза въедливо наблюдали за мной, а затем он спросил:
- Видели в шаре наш разговор?
От неожиданности чуть не поперхнулась. Я, конечно, знала, что ворожей обязательно подозревают в том, что они просматривают свое будущее, таким образом находя объяснение их успешности, но вот сейчас этот тип был абсолютно не прав! Да в самом страшном сне не могла бы додуматься, что окажусь в тюрьме на допросе, а потому о каком предвидении может идти речь?
- Нет, - спокойно ответила ему, справившись с желанием высказать все, что по этому поводу думаю, - Я в ворожейном шаре предсказаний увидела смерть Эдрина, который жених.
- Метресса Клер Алузье, - протянул отчего-то весьма довольный следователь, - подруга заказчицы убийства, оказалась на месте преступления. Что ж могу вас сообщить, что теперь есть все основания не просто подозревать вас в убийстве уважаемого метра Дантара, но и выдвигать против вас обвинения и передавать дело в суд.
- Как это? О чем вы говорите? – опешила я.
Какая здесь логика? Почему вдруг стала не просто подозреваемой, а обвиняемой? Только потому что оказалась в храме во время смерти Эдрина и знаю Мариэль, несчастную девушку, поддавшуюся эмоциям и обратившуюся к колдуну за наказанием для изменника?
- О том, что вы обвиняетесь в убийстве, - спокойно повторил свои же слова младший следователь.
- На каком основании? – вскипела я.
Логика этого мужчины для меня была недоступна. Даже представить не могла ход мыслей, чтобы сделать такой вывод по моему поводу.
- Основания очень простые. У вас был сговор с метрессой Базен. Вы пришли к королевскому прокурору и рассказали о своем видении, стараясь отвести от себя подозрения, потом воспользовались возможностью проникнуть в храм и убили метра Дантара, - он перечислял каким-то занудным голосом вывернутые на изнанку факты.
- Это все неправда! Мы встретились с Мариэль случайно! – возмутилась на возведенную напраслину я.
- Мне известно, что вы выехали из Тулуса в одном дилижансе, в дороге провели четыре дня, так что времени на сговор было вполне достаточно, - в его тоне даже не было намека на сомнение.
- Откуда … то есть, это все не важно. Мы направлялись в Камарг в присутствии других пассажиров, так что сговориться не имели никакой возможности, - весомо, как мне показалось, возразила ему.
- Мне не составит труда опросить смотрителей, и я уверен, что они расскажут, что ночевать вы останавливались в одной комнате, - добил меня окончательно младший следователь.
Вновь он был прав. Метр Базен всегда спрашивал для нас Мариэль одну комнату на двоих, сам же делил ночлег с другими пассажирами. Согласна, выглядело это все подозрительно в свете совершенного убийства.
- Но я увидела смерть Эдрина уже в Арте, - теперь не так уверенно произнесла в ответ на эти обвинения.
- Это по вашим словам, вы вполне могли договориться еще на одной из остановок в пути, - отмахнулся от моих слов «бульдог».
- Допустим все так, как вы сейчас обрисовали, - начала медленно говорить вслух, стараясь сообразить и найти хоть одну брешь в этом обвинении, - Тогда каким образом я смогла совершить убийство? Я не владею боевым колдовством.
- Кто вам сказал, что метр Дантар был убит при помощи колдовства? – резко спросил меня младший следовать и его глубоко посаженные глазки буквально вонзились в меня.
- Ни-никто, - испуганно икнула я, - сделала предположение.
- Вскрытие даст точные результаты, - презрительно поджал губы «бульдог», - а пока вы обвиняетесь в убийстве.
В этот момент мужчина позвонил в колокольчик, стоящий на краю стола, и дверь отворилась за моей спиной, издав противный скрежещущий звук, ударивший больно по нервам.
- Отведите метрессу Алузье в камеру, - распорядился младший следователь, а я в это время со страхом рассматривала конвоира.
- Как в камеру? – испуганно сглотнула я, не в силах отвести взгляд от глыбообразной фигуры мужчины.
Ничего не выражающее лицо, плечи гораздо шире дверного проема за его спиной, мускулы на руках такого объема, что казалось, от неосторожного движения ткань рубашки лопнет. Последнее, что добило меня окончательно, были протянутые ко мне тюремные кандалы. Металл явно зачарован, чтобы обладающий магией не мог их открыть. Внутри все похолодело.
- Руки, - негромко, но таким голосом, что пробрало до костей, произнес конвоир.
Словно завороженная этой махиной протянула руки вперед и на моих запястьях с легким щелчком закрылись кандалы. Это было слишком, колени подкосились, и я начала оседать на пол.
- Обморок не поможет, - произнес равнодушный голос младшего следователя.
- Вовсе не собиралась, - пролепетала в ответ.
Слишком много эмоций и впечатлений за последнее время. Моральных сил хватило на то, чтобы собраться и почти твердой походкой выйти из комнаты для допросов. Дальше мы шли длинными переходами, коридорами, вдоль серых стен из того же грубо оттесанного камня. Такие же железные двери по обеим сторонам, свечи в лампах, дающие рассеянный свет, ровно настолько, чтобы не споткнуться и не упасть.
Меня пробирал ужас от присутствия в этом жутком месте. Обвинения в убийстве, конвоир, и скрип ключа в замочной скважине у двери, открывшей пространство камеры – все казалось нереальным, не из моей жизни. Этого просто не могло случиться со мной! Почему они считают, что это я убила Эдрина? У меня нет способностей к боевому колдовству. Все занятия с инструктором проводились на отработку приемов самообороны с использованием подручных средств. Уж кто-кто, а Броссар точно должен знать об этом, он ведь закончил Школу колдовства, целительства и ворожбы. Тогда как он мог допустить, что меня обвиняют в смерти метра Дантара?
А наставник вообще знает об этом? Ему кто-нибудь сообщил, что меня закрыли в камере? Радовало только одно – кандалы сняли, оставив одну в закрытом помещении, где не было даже небольшого оконца. Только массивная железная дверь, наглухо закрытая, являлась единственным выходом из этого каменного мешка.
Сколько прошло времени с тех пор, как меня закрыли в камере, я не знала. Дневной свет сюда не проникал, а потому ориентироваться не представлялось возможным. Я сидела на краешке грубо сколоченной кровати, где сверху лежат потрепанный топчан в подозрительно коричневых разводах, явно напоминающие высохшую кровь, и никто не торопился нанести визит. Хотя даже не знала, что хуже – чтобы меня никто не трогал или наоборот, вызвали для разговора?
Мысленно еще и еще раз вспоминала свадьбу, вспоминая все подробности. Вот идет невеста, жених улыбается, лысый священник спокоен, как обычно все служители богини. Лица всех троих торжественны, ощущение праздника вокруг. Красивая арка маскирует колдовские щиты. Вокруг восхищенные, тихие разговоры о красоте праздника. Я точно могу сказать, что кроме щитов, никакого колдовства в храме не применялось. Тогда, отчего умер Эдрин?
Этот вопрос не давал покоя. Я уже не могла сидеть на месте и принялась мерить шагами камеру. Три шага в ширину, семь вдоль, опять три, затем возвращаюсь к началу обхода. Убогий интерьер помещения не вызывал желания здесь оставаться, потому старалась особо не рассматривать подробности, скользя рассеянным взглядом. Передо мной вновь сиял солнечный свет в храме, жених поднесший руку к лицу, а затем к груди. Все очень странно. Рука к лицу, спустилась к груди. Почему?
Колдовства не было, я бы увидела. Мое зрение в тот момент было перестроено на магическое, я ожидала нападения извне, потому пристально смотрела на Эдрина, наблюдая малейшие подробности. Точно знаю, как выглядит боевое колдовство, ведь приходилось не раз присутствовать на занятиях и соревнованиях в «ШКЦВ». Получается, что никто не нападал на жениха. Тогда, отчего он умер?!
Вновь и вновь этот вопрос всплывал и не давал покоя.
- Не понимаю! – бормотала себе под нос, - Ничего не понимаю. Отчего он умер?
- Сердце остановилось, - неожиданно раздался мужской голос за моей спиной.
Резко развернулась к двери, именно в этот момент как раз отходила от нее к дальней стене, повторяя и повторяя мучавший меня вопрос.
- Метр Одилон! – обрадовалась я и почти подбежала к королевскому судье, - Сердце остановилось? Но ведь никто не атаковал его, я не видела никакого колдовства, кроме щитов, в храме.
- Мои люди тоже так сказали, - кивнул он в ответ, подтверждая мои слова.
- Тогда отчего у Эдрина остановилось сердце? – задумчиво произнесла и поднесла кисть руки к губам, подперев другой под локоть.
Мне так всегда было проще думать. Постукиваешь подушечками пальцев и вроде какой-то ритм мыслям задаешь. Конечно, обычно я при этом сидела, а не как сейчас, стояла, поэтому пришлось поддержать локоть.
- Ты сама-то, как думаешь? – поинтересовался моим мнением королевский судья.
Думалось мне по-разному, а потому чтобы как-то систематизировать шквал мыслей, возникших после поступившей информации, начала рассуждать вслух.
- Нам известны два факта, против которых не пойдешь: первый – атаки колдовства не было, второй – умер Эдрин от остановки сердца.
- Какой из этого следует вывод? – подтолкнул к рассуждениям Одилон.
- Их несколько, - воодушевилась я, - Самый простой и напрашивающийся, что колдун обманщик, взял деньги за убийство и ничего делать не стал, а Эдрин умер естественной смертью.
- Хочешь сказать, что у молодого и здорового парня сердце остановилось от радости во время свадьбы? – чуть насмешливо спросил королевский судья.
Меня его ирония не проняла, фантазия разыгралась, и я полетела дальше в своих рассуждениях, выдвигая предположения.
- Этот вариант я бы не откидывала, только за одним предположением, что жених был молод. О его здоровье до смерти нам ничего не известно. Может он жаловался на сердечные боли? Ведь мужчины не обращаются к целителям, считая это проявлением слабости. А тем более Эдрин был молод. Я бы уточнила у родственников этот момент. Может быть, он волновался в последние дни или чрезмерно употреблял крепкие напитки. Я слышала, что некоторые перед свадьбой устраивают попойки по этому поводу, - я была на коне логики.
- Интересный вариант с мальчишником, - поддакнул мне королевский судья, тем самым подстегнув и так не в меру разбушевавшуюся фантазию.
- С этим вопросом надо обязательно проконсультироваться с целителями, - сделанным выводом подвела итог этой версии и понеслась дальше, - Как вариант я бы еще рассмотрела состав напитка из чаши храма. Вдруг там какая-то быстродействующая отрава присутствовала?
- Ты подозреваешь священника? – приподнял высоко брови от удивления королевский судья.
- Священника? – чуть задумалась, - Они до этого не были знакомы? Эдрин ничем не оскорблял богиню, веру или может быть личность священнослужителя?
- Кхм, - насмешливо кашлянул в ответ метр Одилон.
- Тогда вполне вероятно, при таких обстоятельствах, что даже служитель богини мог пойти на убийство, наказывая богохульника, - весомо ответила на его замечание, - храмовники очень ревностно чтут свои каноны. Вы его допросили?
- Еще версии будут? – с интересом рассматривал мою персону королевский судья.
- Будут, - кивнула ему в ответ и продолжила свой поход – три шага в ширину, семь в длину, три, семь обратно, не забывая постукивать подушечками пальцев по губам, - Смертельные амулеты.
- Не было на его костюме амулетов, - ответил Одилон.
- Вы об украшениях? – уточнила я и получила в ответ кивок, - Я же говорю о платке, та же розочка в петлице была проверена на смертельное колдовство? Возможно, это была вышивка на костюме с символом. Или, что вообще опасно и недоказуемо, нарисованный исчезающими чернилами знак.
- Кхм, - в этот раз королевский судья поперхнулся моим предположением.
- Знаю, знаю. Это из запрещенных знаний. Нам о них рассказывали, чтобы мы случайно не приобщились из интереса. Превентивные меры, так сказать, - недовольно поморщилась я, - Если были использованы исчезающие чернила, то найти их следы вряд ли смогут.
- Интересная гипотеза. И кто, по твоему мнению, мог этим воспользоваться? – спросил метр Одилон.
- Метр Леонард, разумеется, - укоризненно посмотрела в сторону мужчины, тем самым показывая свое отношение к такой непонятливости, - Кому еще могут быть доступны запрещенные знания? Вы провели обыск в его доме? Исчезающие чернила готовят непосредственно перед использованием, а когда чертят знак, вкладывают толику колдовства. Но вот ингредиенты могут служить доказательством.
- Косвенным. Никого нельзя обвинить в использовании запрещенного колдовства только на основании нахождения в доме составляющих компонентов для чернил, - возразил мне судья.
- Да? А что для этого нужно? – заинтересовалась я.
- Прямая улика, - односложно ответил он мне.
- Благословленного дня, - решила проявить вежливость.
С меня не убудет, а бульдогообразному мужчине покажет, что перед ним воспитанная девушка.
- Благословенного, - отозвался он мне равнодушным голосом.
Только вот глаза его сверкали азартом, словно перед ним сейчас находится добыча и он предвкушает, как вцепится в нее своими короткими зубами.
- Не предложите метрессе стул? – в том же тоне продолжила я.
- Обвиняемым в убийстве не положено, - отрезал он мне.
- Обвиняемым? Уже есть доказательства моей вины, и вы отправляете дело в суд? – я сама тактичность и вежливость.
- Задержаны по подозрению в убийстве, - неохотно поправился собеседник и еще сильней выпятил вперед нижнюю челюсть.
- Задержанным полагается стул? – все так же не убирая доброжелательного выражения лица, интересуюсь я.
Меня еще раз осмотрели взглядом, словно стараясь заглянуть не просто под одежду, а под кожу, выпытав еще до начала допроса все преступные намерения.
- Полагаются, - изволил ответить «бульдог».
Я демонстративно осмотрелась, всем своим видом показывая, что не вижу ничего подходящего под описание детали интерьера под названием «стул».
- Приходилось раньше общаться с младшим королевским следователем? – вместо ответа на мою пантомиму, задал вопрос «бульдог».
- Не имела чести, - откровенно отозвалась я, смиряясь с тем, что присесть после долгого пребывания на ногах не удастся.
- Вы слишком уверенно держитесь на допросе, учитывая предъявленное вам обвинение, - хмуро сделал вывод следователь.
- У меня хорошее воспитание, а так же образование, полученное в Школе колдовства, целительства и ворожбы, - с чувством собственного достоинства ответила ему.
- Факультет? – коротко спросил мужчина, и перо быстро побежала по листу бумаге, до этого момента идеально чистого, а сейчас заполнявшегося царапками следователя.
- Ворожбы, - ответила ему и гордо вздернула носик.
- Та-ак, - нехорошо прищурился «бульдог» и перестал писать.
Самопишущее перо уткнулось в зубы следователя, и он начал покусывать окончание. На лице стали заметны следы мозговой деятельности. Он наморщил лоб, даже нос как-то пошел складочками, глаза въедливо наблюдали за мной, а затем он спросил:
- Видели в шаре наш разговор?
От неожиданности чуть не поперхнулась. Я, конечно, знала, что ворожей обязательно подозревают в том, что они просматривают свое будущее, таким образом находя объяснение их успешности, но вот сейчас этот тип был абсолютно не прав! Да в самом страшном сне не могла бы додуматься, что окажусь в тюрьме на допросе, а потому о каком предвидении может идти речь?
- Нет, - спокойно ответила ему, справившись с желанием высказать все, что по этому поводу думаю, - Я в ворожейном шаре предсказаний увидела смерть Эдрина, который жених.
- Метресса Клер Алузье, - протянул отчего-то весьма довольный следователь, - подруга заказчицы убийства, оказалась на месте преступления. Что ж могу вас сообщить, что теперь есть все основания не просто подозревать вас в убийстве уважаемого метра Дантара, но и выдвигать против вас обвинения и передавать дело в суд.
- Как это? О чем вы говорите? – опешила я.
Глава 13
Какая здесь логика? Почему вдруг стала не просто подозреваемой, а обвиняемой? Только потому что оказалась в храме во время смерти Эдрина и знаю Мариэль, несчастную девушку, поддавшуюся эмоциям и обратившуюся к колдуну за наказанием для изменника?
- О том, что вы обвиняетесь в убийстве, - спокойно повторил свои же слова младший следователь.
- На каком основании? – вскипела я.
Логика этого мужчины для меня была недоступна. Даже представить не могла ход мыслей, чтобы сделать такой вывод по моему поводу.
- Основания очень простые. У вас был сговор с метрессой Базен. Вы пришли к королевскому прокурору и рассказали о своем видении, стараясь отвести от себя подозрения, потом воспользовались возможностью проникнуть в храм и убили метра Дантара, - он перечислял каким-то занудным голосом вывернутые на изнанку факты.
- Это все неправда! Мы встретились с Мариэль случайно! – возмутилась на возведенную напраслину я.
- Мне известно, что вы выехали из Тулуса в одном дилижансе, в дороге провели четыре дня, так что времени на сговор было вполне достаточно, - в его тоне даже не было намека на сомнение.
- Откуда … то есть, это все не важно. Мы направлялись в Камарг в присутствии других пассажиров, так что сговориться не имели никакой возможности, - весомо, как мне показалось, возразила ему.
- Мне не составит труда опросить смотрителей, и я уверен, что они расскажут, что ночевать вы останавливались в одной комнате, - добил меня окончательно младший следователь.
Вновь он был прав. Метр Базен всегда спрашивал для нас Мариэль одну комнату на двоих, сам же делил ночлег с другими пассажирами. Согласна, выглядело это все подозрительно в свете совершенного убийства.
- Но я увидела смерть Эдрина уже в Арте, - теперь не так уверенно произнесла в ответ на эти обвинения.
- Это по вашим словам, вы вполне могли договориться еще на одной из остановок в пути, - отмахнулся от моих слов «бульдог».
- Допустим все так, как вы сейчас обрисовали, - начала медленно говорить вслух, стараясь сообразить и найти хоть одну брешь в этом обвинении, - Тогда каким образом я смогла совершить убийство? Я не владею боевым колдовством.
- Кто вам сказал, что метр Дантар был убит при помощи колдовства? – резко спросил меня младший следовать и его глубоко посаженные глазки буквально вонзились в меня.
- Ни-никто, - испуганно икнула я, - сделала предположение.
- Вскрытие даст точные результаты, - презрительно поджал губы «бульдог», - а пока вы обвиняетесь в убийстве.
В этот момент мужчина позвонил в колокольчик, стоящий на краю стола, и дверь отворилась за моей спиной, издав противный скрежещущий звук, ударивший больно по нервам.
- Отведите метрессу Алузье в камеру, - распорядился младший следователь, а я в это время со страхом рассматривала конвоира.
- Как в камеру? – испуганно сглотнула я, не в силах отвести взгляд от глыбообразной фигуры мужчины.
Ничего не выражающее лицо, плечи гораздо шире дверного проема за его спиной, мускулы на руках такого объема, что казалось, от неосторожного движения ткань рубашки лопнет. Последнее, что добило меня окончательно, были протянутые ко мне тюремные кандалы. Металл явно зачарован, чтобы обладающий магией не мог их открыть. Внутри все похолодело.
- Руки, - негромко, но таким голосом, что пробрало до костей, произнес конвоир.
Словно завороженная этой махиной протянула руки вперед и на моих запястьях с легким щелчком закрылись кандалы. Это было слишком, колени подкосились, и я начала оседать на пол.
- Обморок не поможет, - произнес равнодушный голос младшего следователя.
- Вовсе не собиралась, - пролепетала в ответ.
Слишком много эмоций и впечатлений за последнее время. Моральных сил хватило на то, чтобы собраться и почти твердой походкой выйти из комнаты для допросов. Дальше мы шли длинными переходами, коридорами, вдоль серых стен из того же грубо оттесанного камня. Такие же железные двери по обеим сторонам, свечи в лампах, дающие рассеянный свет, ровно настолько, чтобы не споткнуться и не упасть.
Меня пробирал ужас от присутствия в этом жутком месте. Обвинения в убийстве, конвоир, и скрип ключа в замочной скважине у двери, открывшей пространство камеры – все казалось нереальным, не из моей жизни. Этого просто не могло случиться со мной! Почему они считают, что это я убила Эдрина? У меня нет способностей к боевому колдовству. Все занятия с инструктором проводились на отработку приемов самообороны с использованием подручных средств. Уж кто-кто, а Броссар точно должен знать об этом, он ведь закончил Школу колдовства, целительства и ворожбы. Тогда как он мог допустить, что меня обвиняют в смерти метра Дантара?
А наставник вообще знает об этом? Ему кто-нибудь сообщил, что меня закрыли в камере? Радовало только одно – кандалы сняли, оставив одну в закрытом помещении, где не было даже небольшого оконца. Только массивная железная дверь, наглухо закрытая, являлась единственным выходом из этого каменного мешка.
Сколько прошло времени с тех пор, как меня закрыли в камере, я не знала. Дневной свет сюда не проникал, а потому ориентироваться не представлялось возможным. Я сидела на краешке грубо сколоченной кровати, где сверху лежат потрепанный топчан в подозрительно коричневых разводах, явно напоминающие высохшую кровь, и никто не торопился нанести визит. Хотя даже не знала, что хуже – чтобы меня никто не трогал или наоборот, вызвали для разговора?
Мысленно еще и еще раз вспоминала свадьбу, вспоминая все подробности. Вот идет невеста, жених улыбается, лысый священник спокоен, как обычно все служители богини. Лица всех троих торжественны, ощущение праздника вокруг. Красивая арка маскирует колдовские щиты. Вокруг восхищенные, тихие разговоры о красоте праздника. Я точно могу сказать, что кроме щитов, никакого колдовства в храме не применялось. Тогда, отчего умер Эдрин?
Этот вопрос не давал покоя. Я уже не могла сидеть на месте и принялась мерить шагами камеру. Три шага в ширину, семь вдоль, опять три, затем возвращаюсь к началу обхода. Убогий интерьер помещения не вызывал желания здесь оставаться, потому старалась особо не рассматривать подробности, скользя рассеянным взглядом. Передо мной вновь сиял солнечный свет в храме, жених поднесший руку к лицу, а затем к груди. Все очень странно. Рука к лицу, спустилась к груди. Почему?
Колдовства не было, я бы увидела. Мое зрение в тот момент было перестроено на магическое, я ожидала нападения извне, потому пристально смотрела на Эдрина, наблюдая малейшие подробности. Точно знаю, как выглядит боевое колдовство, ведь приходилось не раз присутствовать на занятиях и соревнованиях в «ШКЦВ». Получается, что никто не нападал на жениха. Тогда, отчего он умер?!
Вновь и вновь этот вопрос всплывал и не давал покоя.
- Не понимаю! – бормотала себе под нос, - Ничего не понимаю. Отчего он умер?
- Сердце остановилось, - неожиданно раздался мужской голос за моей спиной.
Резко развернулась к двери, именно в этот момент как раз отходила от нее к дальней стене, повторяя и повторяя мучавший меня вопрос.
- Метр Одилон! – обрадовалась я и почти подбежала к королевскому судье, - Сердце остановилось? Но ведь никто не атаковал его, я не видела никакого колдовства, кроме щитов, в храме.
- Мои люди тоже так сказали, - кивнул он в ответ, подтверждая мои слова.
- Тогда отчего у Эдрина остановилось сердце? – задумчиво произнесла и поднесла кисть руки к губам, подперев другой под локоть.
Мне так всегда было проще думать. Постукиваешь подушечками пальцев и вроде какой-то ритм мыслям задаешь. Конечно, обычно я при этом сидела, а не как сейчас, стояла, поэтому пришлось поддержать локоть.
- Ты сама-то, как думаешь? – поинтересовался моим мнением королевский судья.
Думалось мне по-разному, а потому чтобы как-то систематизировать шквал мыслей, возникших после поступившей информации, начала рассуждать вслух.
- Нам известны два факта, против которых не пойдешь: первый – атаки колдовства не было, второй – умер Эдрин от остановки сердца.
- Какой из этого следует вывод? – подтолкнул к рассуждениям Одилон.
- Их несколько, - воодушевилась я, - Самый простой и напрашивающийся, что колдун обманщик, взял деньги за убийство и ничего делать не стал, а Эдрин умер естественной смертью.
- Хочешь сказать, что у молодого и здорового парня сердце остановилось от радости во время свадьбы? – чуть насмешливо спросил королевский судья.
Меня его ирония не проняла, фантазия разыгралась, и я полетела дальше в своих рассуждениях, выдвигая предположения.
- Этот вариант я бы не откидывала, только за одним предположением, что жених был молод. О его здоровье до смерти нам ничего не известно. Может он жаловался на сердечные боли? Ведь мужчины не обращаются к целителям, считая это проявлением слабости. А тем более Эдрин был молод. Я бы уточнила у родственников этот момент. Может быть, он волновался в последние дни или чрезмерно употреблял крепкие напитки. Я слышала, что некоторые перед свадьбой устраивают попойки по этому поводу, - я была на коне логики.
- Интересный вариант с мальчишником, - поддакнул мне королевский судья, тем самым подстегнув и так не в меру разбушевавшуюся фантазию.
- С этим вопросом надо обязательно проконсультироваться с целителями, - сделанным выводом подвела итог этой версии и понеслась дальше, - Как вариант я бы еще рассмотрела состав напитка из чаши храма. Вдруг там какая-то быстродействующая отрава присутствовала?
- Ты подозреваешь священника? – приподнял высоко брови от удивления королевский судья.
- Священника? – чуть задумалась, - Они до этого не были знакомы? Эдрин ничем не оскорблял богиню, веру или может быть личность священнослужителя?
- Кхм, - насмешливо кашлянул в ответ метр Одилон.
- Тогда вполне вероятно, при таких обстоятельствах, что даже служитель богини мог пойти на убийство, наказывая богохульника, - весомо ответила на его замечание, - храмовники очень ревностно чтут свои каноны. Вы его допросили?
- Еще версии будут? – с интересом рассматривал мою персону королевский судья.
- Будут, - кивнула ему в ответ и продолжила свой поход – три шага в ширину, семь в длину, три, семь обратно, не забывая постукивать подушечками пальцев по губам, - Смертельные амулеты.
- Не было на его костюме амулетов, - ответил Одилон.
- Вы об украшениях? – уточнила я и получила в ответ кивок, - Я же говорю о платке, та же розочка в петлице была проверена на смертельное колдовство? Возможно, это была вышивка на костюме с символом. Или, что вообще опасно и недоказуемо, нарисованный исчезающими чернилами знак.
- Кхм, - в этот раз королевский судья поперхнулся моим предположением.
- Знаю, знаю. Это из запрещенных знаний. Нам о них рассказывали, чтобы мы случайно не приобщились из интереса. Превентивные меры, так сказать, - недовольно поморщилась я, - Если были использованы исчезающие чернила, то найти их следы вряд ли смогут.
- Интересная гипотеза. И кто, по твоему мнению, мог этим воспользоваться? – спросил метр Одилон.
- Метр Леонард, разумеется, - укоризненно посмотрела в сторону мужчины, тем самым показывая свое отношение к такой непонятливости, - Кому еще могут быть доступны запрещенные знания? Вы провели обыск в его доме? Исчезающие чернила готовят непосредственно перед использованием, а когда чертят знак, вкладывают толику колдовства. Но вот ингредиенты могут служить доказательством.
- Косвенным. Никого нельзя обвинить в использовании запрещенного колдовства только на основании нахождения в доме составляющих компонентов для чернил, - возразил мне судья.
- Да? А что для этого нужно? – заинтересовалась я.
- Прямая улика, - односложно ответил он мне.
