Колбас, обычно монотонно бубнивший лекцию за лекцией, сегодня был чрезмерно взвинчен и эмоционален. От неожиданно прорезавшегося у преподавателя голоса встрепенулись даже задние ряды, на которых открыто дрыхли самые потерянные для общества школяры.
- Но есть и среди нас недобросовестные коллеги, которые не брезгуют подобной работёнкой. И они поголовно страдают частичной амнезией, ибо не удосуживаются предупредить заказчика, что конкретно может выползти и поселится в подготовленной оболочке и какие последствия их ожидают. В лучшем случае - мелкая нечисть, от которой можно ожидать незначительные пакости, которые не преминут посыпаться на голову клиента.
-А в худшем? - робким голосом поинтересовались с галёрки.
Колбас снял очки, подул на них, старательно протёр краем мантии и вновь нацепил на нос. Аудитория замерла в ожидании, стараясь дышать незаметно.
- А в худшем, - он интригующе сверкнул глазами из-под очков,- я бы перебрался в соседнее королевство за рекордно короткие сроки. И вам бы всем посоветовал проделать то же самое.
-Всё так плохо? - поинтересовался Сангр, подняв голову от конспекта, в котором как всегда калякал, что угодно, но не лекции.
-Всё намного хуже, чем вы себе представляете, - магистр произнёс последние слово с особым смаком, немного нараспев и по аудитории пробежались лёгкие шепотки.
- Что в нём такого кошмарного? - не сдавался вампир.
-Для начала вам придётся убить девятерых магов, мой любопытный друг, и не просто убить, а сцедить всю их силу до капли. Вы знаете, каким способом этого достигают?
-Снимают кожу, - прошептала я. Но старик услышал:
-Верно, Людвик, - Колбас немного прищурился и выдержал угнетающую паузу, - вы забыли уточнить один важный момент - заживо снимают кожу.
Желаемый эффект был достигнут. Лёгкий холодок пробежался по позвоночнику и притаился в сердце. Фарнель взял меня за руку и ободряюще сжал.
-Но и это ещё не всё, будущие магические светила.
-Куда уже хуже? - пробасили с первых рядов.
-Вам придётся для открытия врат принести в жертву ещё не родившегося ребёнка.
Кто-то с ужасом пискнул у меня за спиной.
-Это же каким извергом надо быть, чтобы сотворить такое?
-Абсолютно с вами согласен. "Подлог смерти" - запрещённый ритуал. Но раз в столетие, а то и чаще, находится идиот, мнящий себя всесильным. Сразу после войны найти "сгустки выжитой силы" на чёрном рынке было не проблема, как и не родившегося ребёнка. Но нам удалось пресечь несколько попыток проведения ритуала. Знайте, будущее коллеги, за него вас ждёт весьма суровое наказание! Ковен не прощает подобного самоуправства!
-И что же ждёт рискнувшего идиота? – пробубнил Фарнель так и не подняв головы от плаща.
-То же, что и тех несчастных девятерых магов.
-С него снимут кожу? – уточнил Сангр.
-А разве он заслуживает лучшего? - Колбас свёл густы седые брови на переносице. - К следующему занятию вы мне расскажите о магической подготовке ритуала, особенностях проведениях и последствиях уже имевших места в истории случаях. Все необходимые сведения вы найдёте в библиотеки.
- Но Магистр, если это заклятье запрещённое, почему вы даёте нам доступ к его описанию? Не проще было бы всю информацию уничтожить? А вдруг кто-то из нас решится на такую мерзость?
-Очень хороший вопрос, Сангр, вы сегодня необычайно активны, - улыбнулся Колбас.
Я отчётливо расслышала, как вампир скрипнул зубами.
-Во-первых, дорогие мои, вербальная часть "Подлога" в наших книгах отсутствует, а в этом заклятье она немало важна. Во-вторых, достать сейчас "сгустки" проблематично даже на чёрном рынке. А несколько подобных ритуальных убийств трудно было бы утаить от общественности в мирное время. В- третьих, его уничтожали и не раз, но оно неизменно всплывало через определённое количество лет в самых неожиданных местах. И прибегали к нему не только люди.
- Но откуда же оно берётся? – не унимался вампир.
- А вам не приходило в голову, что чудовищам за кромкой, не терпится попасть в этот мир? И они ищут малейшие лазейки. И поверьте, периодически им это удаётся.
-Зачем им попадать в наш мир? - продолжал наседать на магистра мой друг.
-Об этом написано не мало трактатов, будущий коллега, если вас так интересует этот вопрос, то всю необходимую литературу вы можете найти, повторюсь, в нашей библиотеке. А после приходите ко мне и мы с вами подробнее обсудим все смутившие вас аспекты.
-Обязательно изучу, магистр. - Я бы на месте Колбаса так не радовалась прорезавшемуся интересу вампира. Ведь изучит же и придёт, и замучает вопросами.
-Ну что ж, я рад, что хотя бы сегодня мне удалось привлечь внимание всех присутствующих, - продолжил Колбас, - тема конечно же мало приятная, но очень важная. Вы должны быть готовы ко всему. А теперь давайте проведём маленький опрос по уже пройдённому материалу, пока вы опять не впали в спячку.
По аудитории прокатился недовольный стон.
-Ещё один маленький вопрос, профессор.
-Да, Сангр.
-А что ждёт заказчика? Ведь его доля вина в подобном преступлении тоже есть.
-Вы меня сегодня приятно удивляете, юноша, чаще бы так. Да, наказание ждёт и заказчика, если его личность удаётся установить.
-Какое? – встрепенулся Фарнель, не расплетая наших рук.
-В принципе он получает то, к чему так стремился. Он воссоединяется с объектом своих желаний, - магистр кашлянул и поправил очки, - только уже по ту сторону кромки.
***
Из аудитории вылетела быстрее ветра. Пронеслась сумасшедшим смерчем по коридорам, не разбирая дороги. Вылетев на улицу, не сразу ощутила холод и то, что куртку оставила внутри. Нет, так не пойдёт. Нервы надо беречь, нельзя терять самоконтроль. Иначе до выпускного я точно не дотяну. У всех есть тайны и скелеты в шкафу. Но не все сходят от этого с ума.
Пошатываясь, будто во хмелю, побрела вглубь парка. Деревья давно сбросили листву и теперь голыми ветвями тянулись вверх, будто прося милостыню у небес.
Я – некромант. Маг смерти. Бесстрашная, без эмоциональная и рассудительная. Или пришло время забирать документы и убирать восвояси.
Глубоко дыша, перешла на размеренный шаг. В голове до сих пор звучал монотонный голос Колбаса. Живьём снимают кожу. Живьём, чтоб их!
Тряхнула головой, стараясь отбросить лишние мысли, и перешла на лёгкий бег. Мышцы привычно откликнулись на физическое напряжение. С каждым толчком ног становилось теплее.
Память не желала отпускать, садистки подкидывая самые «лакомые» кусочки. Память лжёт! Это всё проклятые Блуждающие иллюзии!
В реальности мне не пришлось наблюдать весь этот ужас, который неизменно преследует в кошмарах год за годом.
Я вернулась тогда из лесу в уже переполненный незнакомыми людьми дом и к рыдающей тётке на пороге. При виде меня, оборванной, выпачканной землёй и непонимающей, что происходит, она жалобно вскрикнула, схватилась за сердце и кинулась обнимать и целовать. Это будет первый и последний раз, когда она проявит любовь и заботу.
Потом у меня — перепуганной и зарёванной — будут что-то спрашивать, что-то показывать, тормошить, но, не добившись нужного ответа, наконец, оставят в покое. И дни сольются в серую массу.
Жизнь в один миг расколется на счастливое "до" и непонятное "после".
Чужие холодные соболезнования, траурные наряды, скорбные лица, завешанные зеркала, приспущенные шторы и еле слышимые перешёптывания за спиной о трагедии. Меня за руку отвели на кладбище вслед за тремя гробами. Последний из них казался кукольным.
Гробы я запомнила хорошо. Громоздкие, вычурные, блестящие лакировкой и совершенно неуместные в доме. Теперь, только моём доме.
Слуг, разделивших участь хозяев, похоронили чуть позже. Гостей, почему-то так и не доехавших в тот роковой вечер до Звенящих Ив, украдкой поздравляли в спасительной везучести.
Ночью не выдержала - сбежала к могилам. В одной ночной рубашке и босая. Всё просто. Был занесён ритуальный нож и по всем правилам произнесена клятва. Бусинки крови щедро оросили траву и на губах навечно поселилась кривая ухмылка. Где-то вдалеке мелькнула молния, по небу раскатисто промчался гром… То ли свидетельствуя об обещанном, то ли предостерегая от неизбежного.
Это была бурная, но удивительно прекрасная ночь. Набравший силу ураган неистовствовал во всей своей ярости и непреклонности, клоня вековые деревья к земле, порывисто срывая крыши с домов, озаряя яркими всполохами окрестности, сталкивая низко нависшие чёрные тучи и сбивая сильными порывами ветра с ног припозднившихся путников. Эту бурю суеверно присовокупили к событиям последних дней. И до сих пор с ужасом вспоминают в тех местах.
Но ни одна живая душа не догадывается, что именно тогда я заключила свою первую сделку. С эльфом.
А затем я заснула на могилах, свернувшись калачиком и дав волю слезам. Домой меня принёс Альгерд. Мой верный наставник старался не упускать из виду взбалмошную девчонку в эти чёрные дни, но в нужный момент не углядел.
А ритуальный нож — фамильный, между прочим, он мне лично вручил после посвящения в Академии. И признал, что иного пути не было. Не свяжи я себя клятвой тогда, обязательно бы сделала это сегодня.
И не ошибся. Доказательством чему был маленький шрам в виде полумесяца на левой ладони. И вечная горькая усмешка на губах.
Однажды я найду их всех. И освежую заживо.
— А почему эти места называют Тихим омутом?
— Так озеро у нас того… зачарованное.
Молодая хозяйка гостеприимно суетилась вокруг нас, не зная, чем же таким удивить дорогих гостей? Как-никак столичные маги, это тебе не их местный дед-шептун или бабка-знахарка, что промышляли в соседних сёлах. А тут люди образованные, учёные, в миг с их напастью разберутся.
О том, что мы только скромные студенты, было принято единогласное решение — умолчать.
— И что там у вас с этим озером? — первым не выдержал Варги.
Хозяйка поставила на стол крынку со сметаной и кувшин молока.
— Так с озером ничего такого, милок. Булькает там чего-то по ночам, воет, круговерть водит, так мы уже привычные. За порог ночью – ни-ни! Раньше на озере моладь собиралась. Песни пели, костры жгли, хороводы водили. А теперь – боятся. Девки молодые пропадать стали, кого утопшыми находили, а кого и вовсе ...
Что "вовсе" мы так и не услышали. На дворе что-то бухнуло, отчаянно залаял старый облезлый кобель, загремел здоровенной цепью, обмотанной вокруг будки, послышался детский визг, улюлюканье и в дом шумно ворвалось вихрастое нечто. Крутнулось на месте, жалобно пискнуло и забилось в угол возле печки.
— Ти-и-и-шка, выкормок приблудный, выходь! Будь мужиком!
— Да выходь, мы тебя бить сильно не будем, только за ухи оттягаем!
Последовал дружный мальчишеский гогот.
Нечто в углу ещё раз отчаянно пискнуло и попыталось изо всех сил вжаться в бревенчатую стену. Хозяйка обречённо вздохнула, покачала головой и, схватив печной прихват, выплыла на крыльцо.
— А ну пошли, злыдни! Не то пса спущу, он быстро зады бесстыжие понадкусает.
Кобель, воодушевлённый подобной перспективой, залаял ещё усерднее.
Мы с гномом опять переглянулись и любопытно уставились в скулящий угол. Оттуда на нас смотрели хоть и затравленно, но с не меньшим интересом огромные зелёные глазищи. Скулёж резко прекратился, сменившись противным шмыганьем носа.
— Это Тишка — приплод сестры моей непутёвой.
Хозяйка устало опустилась на лавку, прихват из рук так и не выпустила.
— Молодой ещё в город подалась, волю родительскую нарушив. Лучшей доли искала. Ох красивая была… Но строптивая, слова супротив не кажи. Хлопцы ей наши не любы были. А вот нынче зимой объявилась, да вот с этим. Глаза у него мамкины.
Хозяйка шумно вздохнула, от чего её непомерно большая грудь увесисто всколыхнулась. Прислонив прихват к стене, женщина стала накрывать на стол. Наступившую тишину нарушал лишь треск поленьев в печи, да лязг мисок. Гном скорбным взглядом заправского кота проводил крынку со сметаной. На тыквенные оладьи он давно нацелился, как только порог переступил.
Шмыганье в углу затихло и два зелёных глазах, не мигая, рассматривали гнома, обвешанного различными амулетами
— Тиша, - уже смягчившимся голосом позвала хозяйка. - Хватит прятаться. Ходь помоги мне, да воды набери. Дров ещё поднеси.
Мальчишка нехотя отлип от своего убежища, натянул линялую шапку поглубже и, прихватив пустое ведро, с опаской высунулся за дверь. Удостоверившись, что его ушам ничего не грозит, уже смелее просеменил через двор к колодцу.
— А где сейчас ваша сестра?
— Так померла ещё зимой. Лёгкими слабая была.
Я наблюдала в небольшое оконце, как усердно мальчишка тянул неподъёмное ведро. Беднягу изрядно шатало из стороны в сторону, отчего половина воды расплёскивалась по двору. Да, с такого помощника одни убытки.
— Тишка тоже совсем слабенький, тощенький. Подсобник из него никудышный, всё из рук валится. Нет проку никакого, да и умом не вышел. С нами ужиться не может, а с курами да собаками часами разговаривает. А бывает и пропадёт куда-то на полдня, ни видать, ни слыхать.
Тишка, пыхтя и сопя, затянул-таки злосчастное ведро в хату, чуть не кульнувшись на пороге носом вперёд, но в последний момент устоял, удержался. Хозяйка, глянув на то, что осталось от честно набранного в колодце, только головой покачала.
Мальчишка тем временем, пристроив ведро на лавке, прытко выскочил за дровами. Видно за подобную криворукость ему перепадало уже не раз.
— Так что у вас там с озером? — деловито напомнил гном.
Хозяйка отмахнулась.
— Кто пьяный в воду не лезет, тому ничего.
Понятно, пока припекать не начнёт, селяне вряд ли начнут чесаться. Да и зачем, вдруг маги и бесплатно посмотрят, из банального любопытства? Там, глядишь, и сторговаться подешевле можно. Звали-то не за этим. А коли интересно, так мы всегда, пожалуйста, только заплатим в три раза меньше. А может и вовсе — само пройдёт.
Тишка молча внёс груду поленьев, сгибаясь от тяжести чуть ли не вдвое, и аккуратненько, обойдя тётку по дуге, сложил в углу возле печи.
— Иди хоть умойся, горе луковое. Да шапку сыми, а то сорамна перед гостями.
Мальчишка понуро опустил голову и поплёлся к рукомойнику, шапку так и не снял.
В избе было хорошо, тепло, уютно. В печи усыпляюще потрескивали щепки, о чём-то перешёптываясь с золотыми искорками-затейницами домашнего огня. На печи старательно вылизывался огромный полосатый кот. Он наверняка слышал мышиную возню под половицами, но, как и все коты, делал вид, что его это совершенно не касается. До поры до времени. И меня закономерно начало клонить в сон.
Мы приехали сюда с Варги по разным наводкам. Столкнувшись нос к носу, как дружественно настроенные сокурсники, решили действовать сообща. Всё равно уже некуда деваться. О том, что у нас специфическая направленность, скромно утаили. Лишний шёпот за спиной ни к чему.
Погрузиться в сладостную дрёму мне не дал варварский толчок локтя Варги. И вовремя. В дверном проёме появился местный староста. Слегка кивнув хозяюшке, скинул шапку и важно прошествовал к столу. Роста он был невысокого, что лихо компенсировали иные объёмы (как он только в дверь пролез), лысоват, гладкое круглое лицо лоснилось от пота, маленькие поросячьи глазки живо изучали гостей, заодно подмечая остатки тыквенных оладий и сметану.
- Но есть и среди нас недобросовестные коллеги, которые не брезгуют подобной работёнкой. И они поголовно страдают частичной амнезией, ибо не удосуживаются предупредить заказчика, что конкретно может выползти и поселится в подготовленной оболочке и какие последствия их ожидают. В лучшем случае - мелкая нечисть, от которой можно ожидать незначительные пакости, которые не преминут посыпаться на голову клиента.
-А в худшем? - робким голосом поинтересовались с галёрки.
Колбас снял очки, подул на них, старательно протёр краем мантии и вновь нацепил на нос. Аудитория замерла в ожидании, стараясь дышать незаметно.
- А в худшем, - он интригующе сверкнул глазами из-под очков,- я бы перебрался в соседнее королевство за рекордно короткие сроки. И вам бы всем посоветовал проделать то же самое.
-Всё так плохо? - поинтересовался Сангр, подняв голову от конспекта, в котором как всегда калякал, что угодно, но не лекции.
-Всё намного хуже, чем вы себе представляете, - магистр произнёс последние слово с особым смаком, немного нараспев и по аудитории пробежались лёгкие шепотки.
- Что в нём такого кошмарного? - не сдавался вампир.
-Для начала вам придётся убить девятерых магов, мой любопытный друг, и не просто убить, а сцедить всю их силу до капли. Вы знаете, каким способом этого достигают?
-Снимают кожу, - прошептала я. Но старик услышал:
-Верно, Людвик, - Колбас немного прищурился и выдержал угнетающую паузу, - вы забыли уточнить один важный момент - заживо снимают кожу.
Желаемый эффект был достигнут. Лёгкий холодок пробежался по позвоночнику и притаился в сердце. Фарнель взял меня за руку и ободряюще сжал.
-Но и это ещё не всё, будущие магические светила.
-Куда уже хуже? - пробасили с первых рядов.
-Вам придётся для открытия врат принести в жертву ещё не родившегося ребёнка.
Кто-то с ужасом пискнул у меня за спиной.
-Это же каким извергом надо быть, чтобы сотворить такое?
-Абсолютно с вами согласен. "Подлог смерти" - запрещённый ритуал. Но раз в столетие, а то и чаще, находится идиот, мнящий себя всесильным. Сразу после войны найти "сгустки выжитой силы" на чёрном рынке было не проблема, как и не родившегося ребёнка. Но нам удалось пресечь несколько попыток проведения ритуала. Знайте, будущее коллеги, за него вас ждёт весьма суровое наказание! Ковен не прощает подобного самоуправства!
-И что же ждёт рискнувшего идиота? – пробубнил Фарнель так и не подняв головы от плаща.
-То же, что и тех несчастных девятерых магов.
-С него снимут кожу? – уточнил Сангр.
-А разве он заслуживает лучшего? - Колбас свёл густы седые брови на переносице. - К следующему занятию вы мне расскажите о магической подготовке ритуала, особенностях проведениях и последствиях уже имевших места в истории случаях. Все необходимые сведения вы найдёте в библиотеки.
- Но Магистр, если это заклятье запрещённое, почему вы даёте нам доступ к его описанию? Не проще было бы всю информацию уничтожить? А вдруг кто-то из нас решится на такую мерзость?
-Очень хороший вопрос, Сангр, вы сегодня необычайно активны, - улыбнулся Колбас.
Я отчётливо расслышала, как вампир скрипнул зубами.
-Во-первых, дорогие мои, вербальная часть "Подлога" в наших книгах отсутствует, а в этом заклятье она немало важна. Во-вторых, достать сейчас "сгустки" проблематично даже на чёрном рынке. А несколько подобных ритуальных убийств трудно было бы утаить от общественности в мирное время. В- третьих, его уничтожали и не раз, но оно неизменно всплывало через определённое количество лет в самых неожиданных местах. И прибегали к нему не только люди.
- Но откуда же оно берётся? – не унимался вампир.
- А вам не приходило в голову, что чудовищам за кромкой, не терпится попасть в этот мир? И они ищут малейшие лазейки. И поверьте, периодически им это удаётся.
-Зачем им попадать в наш мир? - продолжал наседать на магистра мой друг.
-Об этом написано не мало трактатов, будущий коллега, если вас так интересует этот вопрос, то всю необходимую литературу вы можете найти, повторюсь, в нашей библиотеке. А после приходите ко мне и мы с вами подробнее обсудим все смутившие вас аспекты.
-Обязательно изучу, магистр. - Я бы на месте Колбаса так не радовалась прорезавшемуся интересу вампира. Ведь изучит же и придёт, и замучает вопросами.
-Ну что ж, я рад, что хотя бы сегодня мне удалось привлечь внимание всех присутствующих, - продолжил Колбас, - тема конечно же мало приятная, но очень важная. Вы должны быть готовы ко всему. А теперь давайте проведём маленький опрос по уже пройдённому материалу, пока вы опять не впали в спячку.
По аудитории прокатился недовольный стон.
-Ещё один маленький вопрос, профессор.
-Да, Сангр.
-А что ждёт заказчика? Ведь его доля вина в подобном преступлении тоже есть.
-Вы меня сегодня приятно удивляете, юноша, чаще бы так. Да, наказание ждёт и заказчика, если его личность удаётся установить.
-Какое? – встрепенулся Фарнель, не расплетая наших рук.
-В принципе он получает то, к чему так стремился. Он воссоединяется с объектом своих желаний, - магистр кашлянул и поправил очки, - только уже по ту сторону кромки.
***
Из аудитории вылетела быстрее ветра. Пронеслась сумасшедшим смерчем по коридорам, не разбирая дороги. Вылетев на улицу, не сразу ощутила холод и то, что куртку оставила внутри. Нет, так не пойдёт. Нервы надо беречь, нельзя терять самоконтроль. Иначе до выпускного я точно не дотяну. У всех есть тайны и скелеты в шкафу. Но не все сходят от этого с ума.
Пошатываясь, будто во хмелю, побрела вглубь парка. Деревья давно сбросили листву и теперь голыми ветвями тянулись вверх, будто прося милостыню у небес.
Я – некромант. Маг смерти. Бесстрашная, без эмоциональная и рассудительная. Или пришло время забирать документы и убирать восвояси.
Глубоко дыша, перешла на размеренный шаг. В голове до сих пор звучал монотонный голос Колбаса. Живьём снимают кожу. Живьём, чтоб их!
Тряхнула головой, стараясь отбросить лишние мысли, и перешла на лёгкий бег. Мышцы привычно откликнулись на физическое напряжение. С каждым толчком ног становилось теплее.
Память не желала отпускать, садистки подкидывая самые «лакомые» кусочки. Память лжёт! Это всё проклятые Блуждающие иллюзии!
В реальности мне не пришлось наблюдать весь этот ужас, который неизменно преследует в кошмарах год за годом.
Я вернулась тогда из лесу в уже переполненный незнакомыми людьми дом и к рыдающей тётке на пороге. При виде меня, оборванной, выпачканной землёй и непонимающей, что происходит, она жалобно вскрикнула, схватилась за сердце и кинулась обнимать и целовать. Это будет первый и последний раз, когда она проявит любовь и заботу.
Потом у меня — перепуганной и зарёванной — будут что-то спрашивать, что-то показывать, тормошить, но, не добившись нужного ответа, наконец, оставят в покое. И дни сольются в серую массу.
Жизнь в один миг расколется на счастливое "до" и непонятное "после".
Чужие холодные соболезнования, траурные наряды, скорбные лица, завешанные зеркала, приспущенные шторы и еле слышимые перешёптывания за спиной о трагедии. Меня за руку отвели на кладбище вслед за тремя гробами. Последний из них казался кукольным.
Гробы я запомнила хорошо. Громоздкие, вычурные, блестящие лакировкой и совершенно неуместные в доме. Теперь, только моём доме.
Слуг, разделивших участь хозяев, похоронили чуть позже. Гостей, почему-то так и не доехавших в тот роковой вечер до Звенящих Ив, украдкой поздравляли в спасительной везучести.
Ночью не выдержала - сбежала к могилам. В одной ночной рубашке и босая. Всё просто. Был занесён ритуальный нож и по всем правилам произнесена клятва. Бусинки крови щедро оросили траву и на губах навечно поселилась кривая ухмылка. Где-то вдалеке мелькнула молния, по небу раскатисто промчался гром… То ли свидетельствуя об обещанном, то ли предостерегая от неизбежного.
Это была бурная, но удивительно прекрасная ночь. Набравший силу ураган неистовствовал во всей своей ярости и непреклонности, клоня вековые деревья к земле, порывисто срывая крыши с домов, озаряя яркими всполохами окрестности, сталкивая низко нависшие чёрные тучи и сбивая сильными порывами ветра с ног припозднившихся путников. Эту бурю суеверно присовокупили к событиям последних дней. И до сих пор с ужасом вспоминают в тех местах.
Но ни одна живая душа не догадывается, что именно тогда я заключила свою первую сделку. С эльфом.
А затем я заснула на могилах, свернувшись калачиком и дав волю слезам. Домой меня принёс Альгерд. Мой верный наставник старался не упускать из виду взбалмошную девчонку в эти чёрные дни, но в нужный момент не углядел.
А ритуальный нож — фамильный, между прочим, он мне лично вручил после посвящения в Академии. И признал, что иного пути не было. Не свяжи я себя клятвой тогда, обязательно бы сделала это сегодня.
И не ошибся. Доказательством чему был маленький шрам в виде полумесяца на левой ладони. И вечная горькая усмешка на губах.
Однажды я найду их всех. И освежую заживо.
Глава 6. Тихий омут
— А почему эти места называют Тихим омутом?
— Так озеро у нас того… зачарованное.
Молодая хозяйка гостеприимно суетилась вокруг нас, не зная, чем же таким удивить дорогих гостей? Как-никак столичные маги, это тебе не их местный дед-шептун или бабка-знахарка, что промышляли в соседних сёлах. А тут люди образованные, учёные, в миг с их напастью разберутся.
О том, что мы только скромные студенты, было принято единогласное решение — умолчать.
— И что там у вас с этим озером? — первым не выдержал Варги.
Хозяйка поставила на стол крынку со сметаной и кувшин молока.
— Так с озером ничего такого, милок. Булькает там чего-то по ночам, воет, круговерть водит, так мы уже привычные. За порог ночью – ни-ни! Раньше на озере моладь собиралась. Песни пели, костры жгли, хороводы водили. А теперь – боятся. Девки молодые пропадать стали, кого утопшыми находили, а кого и вовсе ...
Что "вовсе" мы так и не услышали. На дворе что-то бухнуло, отчаянно залаял старый облезлый кобель, загремел здоровенной цепью, обмотанной вокруг будки, послышался детский визг, улюлюканье и в дом шумно ворвалось вихрастое нечто. Крутнулось на месте, жалобно пискнуло и забилось в угол возле печки.
— Ти-и-и-шка, выкормок приблудный, выходь! Будь мужиком!
— Да выходь, мы тебя бить сильно не будем, только за ухи оттягаем!
Последовал дружный мальчишеский гогот.
Нечто в углу ещё раз отчаянно пискнуло и попыталось изо всех сил вжаться в бревенчатую стену. Хозяйка обречённо вздохнула, покачала головой и, схватив печной прихват, выплыла на крыльцо.
— А ну пошли, злыдни! Не то пса спущу, он быстро зады бесстыжие понадкусает.
Кобель, воодушевлённый подобной перспективой, залаял ещё усерднее.
Мы с гномом опять переглянулись и любопытно уставились в скулящий угол. Оттуда на нас смотрели хоть и затравленно, но с не меньшим интересом огромные зелёные глазищи. Скулёж резко прекратился, сменившись противным шмыганьем носа.
— Это Тишка — приплод сестры моей непутёвой.
Хозяйка устало опустилась на лавку, прихват из рук так и не выпустила.
— Молодой ещё в город подалась, волю родительскую нарушив. Лучшей доли искала. Ох красивая была… Но строптивая, слова супротив не кажи. Хлопцы ей наши не любы были. А вот нынче зимой объявилась, да вот с этим. Глаза у него мамкины.
Хозяйка шумно вздохнула, от чего её непомерно большая грудь увесисто всколыхнулась. Прислонив прихват к стене, женщина стала накрывать на стол. Наступившую тишину нарушал лишь треск поленьев в печи, да лязг мисок. Гном скорбным взглядом заправского кота проводил крынку со сметаной. На тыквенные оладьи он давно нацелился, как только порог переступил.
Шмыганье в углу затихло и два зелёных глазах, не мигая, рассматривали гнома, обвешанного различными амулетами
— Тиша, - уже смягчившимся голосом позвала хозяйка. - Хватит прятаться. Ходь помоги мне, да воды набери. Дров ещё поднеси.
Мальчишка нехотя отлип от своего убежища, натянул линялую шапку поглубже и, прихватив пустое ведро, с опаской высунулся за дверь. Удостоверившись, что его ушам ничего не грозит, уже смелее просеменил через двор к колодцу.
— А где сейчас ваша сестра?
— Так померла ещё зимой. Лёгкими слабая была.
Я наблюдала в небольшое оконце, как усердно мальчишка тянул неподъёмное ведро. Беднягу изрядно шатало из стороны в сторону, отчего половина воды расплёскивалась по двору. Да, с такого помощника одни убытки.
— Тишка тоже совсем слабенький, тощенький. Подсобник из него никудышный, всё из рук валится. Нет проку никакого, да и умом не вышел. С нами ужиться не может, а с курами да собаками часами разговаривает. А бывает и пропадёт куда-то на полдня, ни видать, ни слыхать.
Тишка, пыхтя и сопя, затянул-таки злосчастное ведро в хату, чуть не кульнувшись на пороге носом вперёд, но в последний момент устоял, удержался. Хозяйка, глянув на то, что осталось от честно набранного в колодце, только головой покачала.
Мальчишка тем временем, пристроив ведро на лавке, прытко выскочил за дровами. Видно за подобную криворукость ему перепадало уже не раз.
— Так что у вас там с озером? — деловито напомнил гном.
Хозяйка отмахнулась.
— Кто пьяный в воду не лезет, тому ничего.
Понятно, пока припекать не начнёт, селяне вряд ли начнут чесаться. Да и зачем, вдруг маги и бесплатно посмотрят, из банального любопытства? Там, глядишь, и сторговаться подешевле можно. Звали-то не за этим. А коли интересно, так мы всегда, пожалуйста, только заплатим в три раза меньше. А может и вовсе — само пройдёт.
Тишка молча внёс груду поленьев, сгибаясь от тяжести чуть ли не вдвое, и аккуратненько, обойдя тётку по дуге, сложил в углу возле печи.
— Иди хоть умойся, горе луковое. Да шапку сыми, а то сорамна перед гостями.
Мальчишка понуро опустил голову и поплёлся к рукомойнику, шапку так и не снял.
В избе было хорошо, тепло, уютно. В печи усыпляюще потрескивали щепки, о чём-то перешёптываясь с золотыми искорками-затейницами домашнего огня. На печи старательно вылизывался огромный полосатый кот. Он наверняка слышал мышиную возню под половицами, но, как и все коты, делал вид, что его это совершенно не касается. До поры до времени. И меня закономерно начало клонить в сон.
Мы приехали сюда с Варги по разным наводкам. Столкнувшись нос к носу, как дружественно настроенные сокурсники, решили действовать сообща. Всё равно уже некуда деваться. О том, что у нас специфическая направленность, скромно утаили. Лишний шёпот за спиной ни к чему.
Погрузиться в сладостную дрёму мне не дал варварский толчок локтя Варги. И вовремя. В дверном проёме появился местный староста. Слегка кивнув хозяюшке, скинул шапку и важно прошествовал к столу. Роста он был невысокого, что лихо компенсировали иные объёмы (как он только в дверь пролез), лысоват, гладкое круглое лицо лоснилось от пота, маленькие поросячьи глазки живо изучали гостей, заодно подмечая остатки тыквенных оладий и сметану.
