Звон разбивающего стекла померк где-то на краю сознания, в лицо ударил мощный поток морозного ветра. Без всякой надежды на успех, протараторила заклинание левитации. О том, что я в принципе не умею летать, даже вытягивая силу из родной ночной стихии, рассуждать было некогда. Черпнув остатки из накопителя, зажмурилась и приготовилась к неизбежному. Но неожиданно тело ощутило сильный толчок вверх, далее был кувырок через голову и неуклюжее приземление на четвереньки - ладони мягко упёрлись в холодную землю. Долгие часы тренировок наконец-то дали о себе знать. Вовремя, что ни говори!
Радоваться и удивляться собственному везение было неуместно. Фарнель, будто по вылитым в воздухе ступенькам, плавно спускался вниз. Ко мне. И взгляд у него был, ох, какой не хороший.
Зараза рыжая, неужели на дуэль вызовет?! Сердце пропустило удар, а во рту появился резкий металлический привкус, который ни с чем не спутаешь.
Как быть? Бежать? Позорно! Вон, пол Академии собралось во дворике. Надеются понаблюдать, как меня будут зажаривать.
Фарнель достиг земли, небрежным движением скинул куртку в руки ближайшего ротозея и принялся медленно и методично закатывать рукава белоснежной батистовой рубашки, будто в целом свете нет занятие интересней.
Мгновенье – и мир окунулся в патоку. Звуки увязли в замедлившемся времени, и с тихими шелестом вороньего крыла за спиной раскрылась тьма: «Ну, дитя, посмотрим, на что ты годишьс-с-ся…»
Принять вызов? Это самоубийство!
«О да!» - глухое карканье за спиной. – «Пришла пора взрослеть. Прими! Накажи…»
Придётся. Хотя шансов выстоять… Никаких Если хотя бы сумерки были. И парочка верных амулетов. Если бы.
«Тебе не нужны сумерки. Тебе даже не нужна я…» - проворковали в ответ. И вслед за ледяным поцелуем в затылок время высвободилось, вернув себе привычный ход.
Я тряхнула головой, избавляясь от навождения.
Меж тем полукровка, крутнувшись волчком на месте, коснулся рукой земли. И тут же вспыхнула белое пламя, очерчивая круг.
Всё! Теперь точно конец!
Ни один из дуэлянтов не может покинуть его, пока не подчинится силе другого.
В отличие от большинства академий, в нашей небольшие стычки были не только разрешены, но и поощрялись среди преподавателей. Не всех, конечно, но… Во-первых, это прекрасная возможность похвастаться своими студентами и их талантами. Мол, а мой второкурсник одной левой побил вашего выпускника, и чему вы его только учите? Во-вторых, пусть лучше студенты на людях выпустят пар, а потом на лекциях можно будет по косточкам разобрать все их ошибки и промахи, дабы другие головой думали. И чтоб не прятались по лесам и кустам, тайком принеся друг дружку в корпус целителей. И в-третьих, такие дуэли сразу определяли возможных участников ежегодного Турнира Силы.
Становясь чуть дрожащими ногами в правильную позицию, приготовилась. К самому худшему. Это был мой дебютный поединок и от этого, чего скрывать, тряслись поджилки.
Соберись, это как первого упыря завалить! Ага, только за упырями ты по ночам гоняешься, выспавшаяся, полная сил, в родной ночной стихии. Поцелуй тьмы обжёг льдом затылок: я и есть своя стихия!
Рыжий не удостоил меня даже поклоном, а это, между прочим, оскорбление. Хищно оскалилась: вот прибью наглеца, сделаю милого рыжего ушастого зомби. Будет мне книжки таскать в библиотеку. И кота выгуливать. И поклоны бить. Каждый день. Низко-низко.
Выставила классический тёмный щит - на первое время он сдержит магию рыжего. В голове лихорадочно крутились обрывки формул и плетений, но ничего путного не вспоминалось.
Фарнель времени даром не терял: плетения рвалось одно за одним. Щит трещал, звенел, прогибался под огненными всполохами, но держался.
Я невольно залюбовалась противником. Лицо, всегда приветливое и светящееся задором, теперь было по звериному заострившимся. Полуприкрытые глаза, сжатые в тонкую нить губы, прекрасные длинные волосы, развивающиеся от каждого плавного движения, отточенного годами до совершенства. Пламя любило его, ласкало, подчинялось малейшей прихоти и, как ревнивая женщина, было готово накинуться и растерзать нерадивую соперницу.
Три. Два. Один. Щит сгорел, вспыхнул и рассыпался серым пеплом.
Фарнель довольно ухмыльнулся и на его ладони медленно расцвело заклинание. Толпа ахнула.
Пепельный поцелуй.
Смежила веки. Всё, что когда-либо попадалось мне на сухих страницах книг, всё подсмотренное у студентов других факультетов, всё, что так тщательно вбивал в мою бестолковую голову Альгерд, просто изливалось невидимым потоком.
Раз. Задержав дыхание, зачерпала силу из окружающего мира: из ветра, щекочущего лицо, из зловещего карканья ворон, из влажного запаха свежей земли, из ликующей толпы, жадно следящей за поединком, из собственного страха и ярости.
Два. Собрать всю волю в кулак, стараясь не взвыть от боли, обвившей жгущей змеёй позвоночник.
Три. Выплеснуть из последних сил кружево чистой силы.
Оно взметнулось и схлестнулось абсолютно идентичным "поцелуем". Заклятия переплелись, изучая и поглощая друг друга, мерцая всеми отблесками изумрудного цвета и рождая удивительный яркий образ переплетённых змей. Все замерли, оставалось только ждать, чей поцелуй окажется "крепче".
И не осталось сил даже на самый маленький щит. Будь, что будет!
Устало закрыла глаза и приготовилась принять жар огня. В лучшем случае, месяц поваляюсь в лазарете. Снова. А в худшей… Я скоро встречусь с братом. Демоны! Жить-то как хочется!
Фарнель вскрикнул, вскинул руки в детском защитном жесте – кто-то тоже не позаботился о щите – и, объятый ярким светом, рухнул навзничь. Магический белый круг погас.
Непривычная тишина, как куполом, накрыла академический дворик.
Полуэльф, скрюченный и неподвижный, растянулся на песчаной дорожке. С яркой выделяющейся копной рыжих волос, которую огонь укоротил до уровня ушей, тяжело дыша, он смотрел в небо. К нему на помощь уже спешила мадам Мопс с целителями.
Я на дрожащих ногах медленно побрела в свою комнату. Толпа с тихим аханьем расступилась.
Только бы не упасть и не зареветь! Тихо доползти до своей норы, забиться в самую глубь и, тихо скуля, зализать раны. Чёрный плащ, колыхающийся за спиной на подобие крыла, растаял. Мрак лизнул руки и с тихим шипением отступил.
У слуг смерти не принято чествовать победителей. Мы всегда только признаём силу и мастерство. Победитель будет удостоен лёгким поклоном и приветственной речью, но не более.
Это другие бурно празднуют и качают отличившихся чемпионов на руках. Запускают фейерверки, орут патриотичные гимны, все дружно напиваются и поят всех рядом находящихся. Потом опять дерутся, но уже без использования магии, а дедовским кулачным методом, и опять всё это дружно заливают чем-нибудь покрепче. В такие дни общежитие стоит на ушах. А хозяева питейных заведений, довольные и счастливые, подсчитывают недельную выручку.
Я представила подобную некромантскую вечеринку с отплясывающими скелетами на столах и жонглирующими собственными головами, умертвиями, разносящие спиртные напитки. И обязательно где-то в углу призрак Безымянного барда развлекает дам неприличными анекдотами и похабными песенками. Затем - живописная драка с применением зомби и их отдельных конечностей. Дабы не рушить традиций.
На утро пол города проснулись бы седыми.
Наверное ухмылка, исказившая лицо, получилась профессиональной. Встречная группа студентов разом приобрела цвет вышеупомянутых конечностей.
Правильно, бойтесь! Обходите стороной – целее будете.
У таких, как мы, нет ни друзей, ни возлюбленных, ни поклонников, ни мужей, ни детей. Есть только кодекс и профессиональная этика. И это – не так уж и мало. Посильная плата, если не оглядывать в прошлое.
Я и не оглядывалась, чеканя каждый шаг, всеми силами стараясь не сорваться на бег.
В какой-то момент меня нагнали близнецы. Дирис без слов накинул куртку на плечи, Харт ободряюще приобнял за плечо. Выглядели братья непрезентабельно. У одного разбита губа, а у второго красовался внушительных размеров синяк под глазом.
— И кто это вас?
Братья виновато переглянулись:
— Твой рыжик.
— Понятно.
— Люд, прости нас, — жалобно промямлил Харт.
— Твой Фарн, не успел приехать, как ему с порога доложили об этом дурацком споре и о количестве ставок.
Надо же! И кто у нас такой языкастый? Найду – укорочу. Всё, до чего дотянусь.
— Ну, он и примчался к нам – требовать объяснений… так сказать, по-мужски.
— Ага, я таким злым его ещё никогда не видел.
Братья понуро семенили рядом, не зная, как загладить свою вину.
— А тут ещё Ялина, нарисовалась, будто бы тебя видели в обществе Бертаниеля.
- На астрономической башне.
— И вы там далеко не эльфийский изучали.
Я резко остановилась:
— А вот с этого места поподробнее.
У братьев загорелись глаза:
— А это правда?
Я с ненавистью зыркнула на них:
— А что не терпится организовать новый тотализатор?
Парни с ужасом отшатнулись.
— Нет! — хором ответили они.
— Но всё же интересно, — не выдержал Дирис.
Я обречённо вздохнула и, не снисходя ответом до близнецов, направилась в совершенно противоположную сторону. Отлично, значит, нас просто видели. А о весёлой совместной ночи знало только двое.
— Люд… — робко позвал Харт, отрывая от тяжёлых мыслей.
— Что?
— Мы сейчас пойдём, глянем как там Фарн. Ему что-нибудь от тебя передать?
— Да.
Близнеца замерли в ожидании, готовые исполнить любую просьбу.
— Передайте ему, что сделка расторгнута.
Через пять минут я стучалась в дверь Бертаниеля. Заспанный и слегка опухший, он наконец-то открыл дверь, окинул меня удивлённым взглядом, но, оценив мой более чем странный внешний вид, в миг стал сосредоточенным и серьёзным.
- Что случилось?
— Нам надо поговорить, профессор.
— Берт, — мягко поправил эльф, — я думаю, что девушка подарившая мне такую ночь, должна называть меня именно так.
Он отступил в сторону, дав мне войти внутрь. Дверь мягко захлопнулась за спиной.
Вечером того злополучного дня, зайдя в столовую, я была на миг оглушена бурными аплодисментами и выкриками-похвалами студентов различных факультетов. Врать не буду: какой-то момент возникло малодушное желание спрятаться под стол.
Альгерд сидел в углу и довольный улыбался коллегам: любимая ученица наконец-то показала себя во всем великолепии, положив на обе лопатки непобедимого Факела! Вот так-то, господа!
Дирис и Харт порывались качать на руках дерзкую победительницу, но перехватив её выразительный взгляд, тут же ограничились дружескими объятьями, которые тоже особой радости не принесли. Под шумок в карман засунули увесистый кошель – моя доля от тотализатора.
Я ошарашенно наблюдала как старшекурсник нашего факультета Кирг, приблизившись, склонился в поклоне. Кирга боялись, Кирга уважали, Кирга обходили стороной и именно к Киргу шли за советом и решением проблем. И за что мне такая великая честь? Я не помню, чтобы кого-то из некромантов когда либо чествовали и была слегка растеряна. Но склониться в ответ не забыла. Почтительно, гладя в пол и борясь в дрожью в теле.
Гном Варги прямо раздувался от гордости, будто лично пришиб ушастого. Улучив момент, шепнул незаметно:
— Вечером намечается драка с угольками, будь начеку.
Я благодарно кивнула и поспешила укрыться за любимым фикусом. Сангр стойко держал оборону, одаривая своей неповторимой ухмылкой каждого желающего потревожить наше уединение. Сам вампир, хоть и не присутствовал на дуэли, расспрашивать о деталях не торопился. Знал: отойду, успокоюсь и выложу всё как есть.
Я вежливо склонила голову на очередное приветствие, по привычке ища глазами рыжую гриву в толпе. Глупость, конечно. Полукровка явно проведёт ближайшие дни в лазарете. Да и от «гривы» осталось одно название. Мысленно застонала: «Проклятье! Эльфа так фанатично относиться к своим кудрям. За что мне всё это? Не простит же…»
В затылок кольнуло тонкой иглой: обернувшись, столкнулась с пристальным взглядом Ялины. От меня не укрылась тревога и сосредоточенность девушки. И будто на ухо шепнули: «После заката. Беладонна». Прикрыла глаза – в знак того, что помню. Ялина поспешно отвернулась.
Вампир многозначительно хмыкнул, но ничего не сказал. Ничего-то от него не утаить! Понятливый. Повезло мне с ним.
Откинув все посторонние мысли в сторону, я накинулась на горячее рагу, впервые ощутив за день зверский голод. Надо ещё набраться сил перед стычкой с красными стихийниками. И впервые стряпня нашего повара показалась невероятно вкусной.
К сожалению, драке с угольками не суждено было состояться. Так не вовремя появившийся декан огневиков — магистр Лорк — пресёк всякие попытки к физической расправе. Лорк был высок, худощав, абсолютно лыс и обладал непомерно длинным носом с горбинкой. Во преки традициям своего факультета, он питал слабости к тёмно-синим и фиолетовым мантиям. Широким, просторным, с длинными рукавами, которые непременно развивались при ходьбе, хлопая и создавая иллюзию крыльев. Эта мантия напоминала одну картинку из моей детской книжки. Руки сами тянулись прицепить туда парочку золотистых звёздочек.
Лорк воздел руки над головой и хлёстким движением опустил вниз - нас, как ветром, сдуло в разные стороны. Магистр окинул всех цепким взглядом:
— И это будущие маги? Позор-р-р! Учишь вас, учишь, а главного вы так и не усвоили! Нет ничего дороже чести. Особенно для магов.
Едкий и вкрадчивый голос эхом отдавался в коридоре. Лорк вообще никогда не повышал тон, всегда говорил тихо, чётко и неспешно. Эффект от этого создавался жуткий, учитывая, что его можно было услышать на самых дальних рядах аудиторий. Казалось, он читает лекцию персонально каждому.
Бесцветные, подобно старческим, глаза внимательно изучали мою скромную, воинственно застывшую персону. Выдержать зрительный поединок, так и не разведя сомкнутые в запястьях руки, стоило не малых усилий. Лорк скептически оценил заготовку:
— Смотрю, Линтер, вам очень нравятся заклинания нашей направленности. Признаюсь, я удивлён. Моего ученика ещё никогда так мастерски не били его же приёмами. Я думаю, это всем нам послужит уроком, побудит познавать новое и тщательно отрабатывать уже изученное. Не так ли?
Он смотрел только на меня, но закивали головами все присутствующие.
— Вы позволите? — он подошёл ближе и слегка изменил положение пальцев: — Я думаю, так будет более точно и эффективно.
Одобрительно хмыкнув, развернулся к своим подопечным:
— Умейте признавать поражения. А если у кого-то есть претензии к Линтер, наберитесь храбрости вызвать её на поединок.
Никто не шелохнулся. Только искры не сорвавшихся заклятий требовательно потрескивали в тишине.
— Я сегодня впервые задумался над тем, а не ошибся ли Круг Силы при посвящении? Может, ваше место среди нас?
— Круг нельзя обмануть и он никогда не ошибается, - ответила я.
— Обмануть — нет, договориться, — старый пеликан выдержал паузу, — да. Доброй ночи, господа студенты.
Послышался шелест фиолетовой мантии, а угольки, как послушные птенцы, молча последовали за своим деканом, бросая на нас многообещающие взгляды.
Больше всего в этой ситуации меня огорчило присутствие в рядах противника моей верной подруги Лильки, так и не посмевшей взглянуть мне в глаза.
Радоваться и удивляться собственному везение было неуместно. Фарнель, будто по вылитым в воздухе ступенькам, плавно спускался вниз. Ко мне. И взгляд у него был, ох, какой не хороший.
Зараза рыжая, неужели на дуэль вызовет?! Сердце пропустило удар, а во рту появился резкий металлический привкус, который ни с чем не спутаешь.
Как быть? Бежать? Позорно! Вон, пол Академии собралось во дворике. Надеются понаблюдать, как меня будут зажаривать.
Фарнель достиг земли, небрежным движением скинул куртку в руки ближайшего ротозея и принялся медленно и методично закатывать рукава белоснежной батистовой рубашки, будто в целом свете нет занятие интересней.
Мгновенье – и мир окунулся в патоку. Звуки увязли в замедлившемся времени, и с тихими шелестом вороньего крыла за спиной раскрылась тьма: «Ну, дитя, посмотрим, на что ты годишьс-с-ся…»
Принять вызов? Это самоубийство!
«О да!» - глухое карканье за спиной. – «Пришла пора взрослеть. Прими! Накажи…»
Придётся. Хотя шансов выстоять… Никаких Если хотя бы сумерки были. И парочка верных амулетов. Если бы.
«Тебе не нужны сумерки. Тебе даже не нужна я…» - проворковали в ответ. И вслед за ледяным поцелуем в затылок время высвободилось, вернув себе привычный ход.
Я тряхнула головой, избавляясь от навождения.
Меж тем полукровка, крутнувшись волчком на месте, коснулся рукой земли. И тут же вспыхнула белое пламя, очерчивая круг.
Всё! Теперь точно конец!
Ни один из дуэлянтов не может покинуть его, пока не подчинится силе другого.
В отличие от большинства академий, в нашей небольшие стычки были не только разрешены, но и поощрялись среди преподавателей. Не всех, конечно, но… Во-первых, это прекрасная возможность похвастаться своими студентами и их талантами. Мол, а мой второкурсник одной левой побил вашего выпускника, и чему вы его только учите? Во-вторых, пусть лучше студенты на людях выпустят пар, а потом на лекциях можно будет по косточкам разобрать все их ошибки и промахи, дабы другие головой думали. И чтоб не прятались по лесам и кустам, тайком принеся друг дружку в корпус целителей. И в-третьих, такие дуэли сразу определяли возможных участников ежегодного Турнира Силы.
Становясь чуть дрожащими ногами в правильную позицию, приготовилась. К самому худшему. Это был мой дебютный поединок и от этого, чего скрывать, тряслись поджилки.
Соберись, это как первого упыря завалить! Ага, только за упырями ты по ночам гоняешься, выспавшаяся, полная сил, в родной ночной стихии. Поцелуй тьмы обжёг льдом затылок: я и есть своя стихия!
Рыжий не удостоил меня даже поклоном, а это, между прочим, оскорбление. Хищно оскалилась: вот прибью наглеца, сделаю милого рыжего ушастого зомби. Будет мне книжки таскать в библиотеку. И кота выгуливать. И поклоны бить. Каждый день. Низко-низко.
Выставила классический тёмный щит - на первое время он сдержит магию рыжего. В голове лихорадочно крутились обрывки формул и плетений, но ничего путного не вспоминалось.
Фарнель времени даром не терял: плетения рвалось одно за одним. Щит трещал, звенел, прогибался под огненными всполохами, но держался.
Я невольно залюбовалась противником. Лицо, всегда приветливое и светящееся задором, теперь было по звериному заострившимся. Полуприкрытые глаза, сжатые в тонкую нить губы, прекрасные длинные волосы, развивающиеся от каждого плавного движения, отточенного годами до совершенства. Пламя любило его, ласкало, подчинялось малейшей прихоти и, как ревнивая женщина, было готово накинуться и растерзать нерадивую соперницу.
Три. Два. Один. Щит сгорел, вспыхнул и рассыпался серым пеплом.
Фарнель довольно ухмыльнулся и на его ладони медленно расцвело заклинание. Толпа ахнула.
Пепельный поцелуй.
Смежила веки. Всё, что когда-либо попадалось мне на сухих страницах книг, всё подсмотренное у студентов других факультетов, всё, что так тщательно вбивал в мою бестолковую голову Альгерд, просто изливалось невидимым потоком.
Раз. Задержав дыхание, зачерпала силу из окружающего мира: из ветра, щекочущего лицо, из зловещего карканья ворон, из влажного запаха свежей земли, из ликующей толпы, жадно следящей за поединком, из собственного страха и ярости.
Два. Собрать всю волю в кулак, стараясь не взвыть от боли, обвившей жгущей змеёй позвоночник.
Три. Выплеснуть из последних сил кружево чистой силы.
Оно взметнулось и схлестнулось абсолютно идентичным "поцелуем". Заклятия переплелись, изучая и поглощая друг друга, мерцая всеми отблесками изумрудного цвета и рождая удивительный яркий образ переплетённых змей. Все замерли, оставалось только ждать, чей поцелуй окажется "крепче".
И не осталось сил даже на самый маленький щит. Будь, что будет!
Устало закрыла глаза и приготовилась принять жар огня. В лучшем случае, месяц поваляюсь в лазарете. Снова. А в худшей… Я скоро встречусь с братом. Демоны! Жить-то как хочется!
Фарнель вскрикнул, вскинул руки в детском защитном жесте – кто-то тоже не позаботился о щите – и, объятый ярким светом, рухнул навзничь. Магический белый круг погас.
Непривычная тишина, как куполом, накрыла академический дворик.
Полуэльф, скрюченный и неподвижный, растянулся на песчаной дорожке. С яркой выделяющейся копной рыжих волос, которую огонь укоротил до уровня ушей, тяжело дыша, он смотрел в небо. К нему на помощь уже спешила мадам Мопс с целителями.
Я на дрожащих ногах медленно побрела в свою комнату. Толпа с тихим аханьем расступилась.
Только бы не упасть и не зареветь! Тихо доползти до своей норы, забиться в самую глубь и, тихо скуля, зализать раны. Чёрный плащ, колыхающийся за спиной на подобие крыла, растаял. Мрак лизнул руки и с тихим шипением отступил.
У слуг смерти не принято чествовать победителей. Мы всегда только признаём силу и мастерство. Победитель будет удостоен лёгким поклоном и приветственной речью, но не более.
Это другие бурно празднуют и качают отличившихся чемпионов на руках. Запускают фейерверки, орут патриотичные гимны, все дружно напиваются и поят всех рядом находящихся. Потом опять дерутся, но уже без использования магии, а дедовским кулачным методом, и опять всё это дружно заливают чем-нибудь покрепче. В такие дни общежитие стоит на ушах. А хозяева питейных заведений, довольные и счастливые, подсчитывают недельную выручку.
Я представила подобную некромантскую вечеринку с отплясывающими скелетами на столах и жонглирующими собственными головами, умертвиями, разносящие спиртные напитки. И обязательно где-то в углу призрак Безымянного барда развлекает дам неприличными анекдотами и похабными песенками. Затем - живописная драка с применением зомби и их отдельных конечностей. Дабы не рушить традиций.
На утро пол города проснулись бы седыми.
Наверное ухмылка, исказившая лицо, получилась профессиональной. Встречная группа студентов разом приобрела цвет вышеупомянутых конечностей.
Правильно, бойтесь! Обходите стороной – целее будете.
У таких, как мы, нет ни друзей, ни возлюбленных, ни поклонников, ни мужей, ни детей. Есть только кодекс и профессиональная этика. И это – не так уж и мало. Посильная плата, если не оглядывать в прошлое.
Я и не оглядывалась, чеканя каждый шаг, всеми силами стараясь не сорваться на бег.
В какой-то момент меня нагнали близнецы. Дирис без слов накинул куртку на плечи, Харт ободряюще приобнял за плечо. Выглядели братья непрезентабельно. У одного разбита губа, а у второго красовался внушительных размеров синяк под глазом.
— И кто это вас?
Братья виновато переглянулись:
— Твой рыжик.
— Понятно.
— Люд, прости нас, — жалобно промямлил Харт.
— Твой Фарн, не успел приехать, как ему с порога доложили об этом дурацком споре и о количестве ставок.
Надо же! И кто у нас такой языкастый? Найду – укорочу. Всё, до чего дотянусь.
— Ну, он и примчался к нам – требовать объяснений… так сказать, по-мужски.
— Ага, я таким злым его ещё никогда не видел.
Братья понуро семенили рядом, не зная, как загладить свою вину.
— А тут ещё Ялина, нарисовалась, будто бы тебя видели в обществе Бертаниеля.
- На астрономической башне.
— И вы там далеко не эльфийский изучали.
Я резко остановилась:
— А вот с этого места поподробнее.
У братьев загорелись глаза:
— А это правда?
Я с ненавистью зыркнула на них:
— А что не терпится организовать новый тотализатор?
Парни с ужасом отшатнулись.
— Нет! — хором ответили они.
— Но всё же интересно, — не выдержал Дирис.
Я обречённо вздохнула и, не снисходя ответом до близнецов, направилась в совершенно противоположную сторону. Отлично, значит, нас просто видели. А о весёлой совместной ночи знало только двое.
— Люд… — робко позвал Харт, отрывая от тяжёлых мыслей.
— Что?
— Мы сейчас пойдём, глянем как там Фарн. Ему что-нибудь от тебя передать?
— Да.
Близнеца замерли в ожидании, готовые исполнить любую просьбу.
— Передайте ему, что сделка расторгнута.
Через пять минут я стучалась в дверь Бертаниеля. Заспанный и слегка опухший, он наконец-то открыл дверь, окинул меня удивлённым взглядом, но, оценив мой более чем странный внешний вид, в миг стал сосредоточенным и серьёзным.
- Что случилось?
— Нам надо поговорить, профессор.
— Берт, — мягко поправил эльф, — я думаю, что девушка подарившая мне такую ночь, должна называть меня именно так.
Он отступил в сторону, дав мне войти внутрь. Дверь мягко захлопнулась за спиной.
Глава 8. Запрещённые ритуалы и заклятья
Вечером того злополучного дня, зайдя в столовую, я была на миг оглушена бурными аплодисментами и выкриками-похвалами студентов различных факультетов. Врать не буду: какой-то момент возникло малодушное желание спрятаться под стол.
Альгерд сидел в углу и довольный улыбался коллегам: любимая ученица наконец-то показала себя во всем великолепии, положив на обе лопатки непобедимого Факела! Вот так-то, господа!
Дирис и Харт порывались качать на руках дерзкую победительницу, но перехватив её выразительный взгляд, тут же ограничились дружескими объятьями, которые тоже особой радости не принесли. Под шумок в карман засунули увесистый кошель – моя доля от тотализатора.
Я ошарашенно наблюдала как старшекурсник нашего факультета Кирг, приблизившись, склонился в поклоне. Кирга боялись, Кирга уважали, Кирга обходили стороной и именно к Киргу шли за советом и решением проблем. И за что мне такая великая честь? Я не помню, чтобы кого-то из некромантов когда либо чествовали и была слегка растеряна. Но склониться в ответ не забыла. Почтительно, гладя в пол и борясь в дрожью в теле.
Гном Варги прямо раздувался от гордости, будто лично пришиб ушастого. Улучив момент, шепнул незаметно:
— Вечером намечается драка с угольками, будь начеку.
Я благодарно кивнула и поспешила укрыться за любимым фикусом. Сангр стойко держал оборону, одаривая своей неповторимой ухмылкой каждого желающего потревожить наше уединение. Сам вампир, хоть и не присутствовал на дуэли, расспрашивать о деталях не торопился. Знал: отойду, успокоюсь и выложу всё как есть.
Я вежливо склонила голову на очередное приветствие, по привычке ища глазами рыжую гриву в толпе. Глупость, конечно. Полукровка явно проведёт ближайшие дни в лазарете. Да и от «гривы» осталось одно название. Мысленно застонала: «Проклятье! Эльфа так фанатично относиться к своим кудрям. За что мне всё это? Не простит же…»
В затылок кольнуло тонкой иглой: обернувшись, столкнулась с пристальным взглядом Ялины. От меня не укрылась тревога и сосредоточенность девушки. И будто на ухо шепнули: «После заката. Беладонна». Прикрыла глаза – в знак того, что помню. Ялина поспешно отвернулась.
Вампир многозначительно хмыкнул, но ничего не сказал. Ничего-то от него не утаить! Понятливый. Повезло мне с ним.
Откинув все посторонние мысли в сторону, я накинулась на горячее рагу, впервые ощутив за день зверский голод. Надо ещё набраться сил перед стычкой с красными стихийниками. И впервые стряпня нашего повара показалась невероятно вкусной.
К сожалению, драке с угольками не суждено было состояться. Так не вовремя появившийся декан огневиков — магистр Лорк — пресёк всякие попытки к физической расправе. Лорк был высок, худощав, абсолютно лыс и обладал непомерно длинным носом с горбинкой. Во преки традициям своего факультета, он питал слабости к тёмно-синим и фиолетовым мантиям. Широким, просторным, с длинными рукавами, которые непременно развивались при ходьбе, хлопая и создавая иллюзию крыльев. Эта мантия напоминала одну картинку из моей детской книжки. Руки сами тянулись прицепить туда парочку золотистых звёздочек.
Лорк воздел руки над головой и хлёстким движением опустил вниз - нас, как ветром, сдуло в разные стороны. Магистр окинул всех цепким взглядом:
— И это будущие маги? Позор-р-р! Учишь вас, учишь, а главного вы так и не усвоили! Нет ничего дороже чести. Особенно для магов.
Едкий и вкрадчивый голос эхом отдавался в коридоре. Лорк вообще никогда не повышал тон, всегда говорил тихо, чётко и неспешно. Эффект от этого создавался жуткий, учитывая, что его можно было услышать на самых дальних рядах аудиторий. Казалось, он читает лекцию персонально каждому.
Бесцветные, подобно старческим, глаза внимательно изучали мою скромную, воинственно застывшую персону. Выдержать зрительный поединок, так и не разведя сомкнутые в запястьях руки, стоило не малых усилий. Лорк скептически оценил заготовку:
— Смотрю, Линтер, вам очень нравятся заклинания нашей направленности. Признаюсь, я удивлён. Моего ученика ещё никогда так мастерски не били его же приёмами. Я думаю, это всем нам послужит уроком, побудит познавать новое и тщательно отрабатывать уже изученное. Не так ли?
Он смотрел только на меня, но закивали головами все присутствующие.
— Вы позволите? — он подошёл ближе и слегка изменил положение пальцев: — Я думаю, так будет более точно и эффективно.
Одобрительно хмыкнув, развернулся к своим подопечным:
— Умейте признавать поражения. А если у кого-то есть претензии к Линтер, наберитесь храбрости вызвать её на поединок.
Никто не шелохнулся. Только искры не сорвавшихся заклятий требовательно потрескивали в тишине.
— Я сегодня впервые задумался над тем, а не ошибся ли Круг Силы при посвящении? Может, ваше место среди нас?
— Круг нельзя обмануть и он никогда не ошибается, - ответила я.
— Обмануть — нет, договориться, — старый пеликан выдержал паузу, — да. Доброй ночи, господа студенты.
Послышался шелест фиолетовой мантии, а угольки, как послушные птенцы, молча последовали за своим деканом, бросая на нас многообещающие взгляды.
Больше всего в этой ситуации меня огорчило присутствие в рядах противника моей верной подруги Лильки, так и не посмевшей взглянуть мне в глаза.
