Я вернулась в комнату, зажав талисман в руке. Сон не повторился. Но ощущение, что где-то там, за тонкой завесой реальности, эта Тень все еще ищет меня, не покидало. И слова Дениса из сна эхом отдавались в тишине: «Мы сохраним тебя». Теперь это звучало не как обещание, а как отчаянная попытка выполнить невыполнимую миссию.
Времени, проведенного в душе, мне явно не хватило, даже вместе с сушкой волос. Завернувшись в махровое полотенце, я прошла в свою комнату. Было еще рано и, переодевшись в длинную белую футболку, я села у окна.
Теперь попробуем разобраться – сны. Почему они начали мне сниться? Что они означают? Денис - он тоже связан с этим? А Кристина? Сразу вспомнился ее отстраненный взгляд. Ясно только одно - что-то не все чисто с этой семейкой.
Я опустила взгляд на подоконник и заметила тонкий слой белого порошка у рамы. Проведя пальцем, я поднесла к лицу. Соль? Кто ее тут рассыпал? Подняв глаза к окну, увидела Лешу стоявшего на крыльце.
Было видно, что он тоже недавно встал - по растрепанным волосам. В руке он держал кружку с чем-то горячим - легкий пар поднимался вверх.
Что-то в этом мне показалось смутно знакомым. Перед глазами замелькали образы из жизни. Чьей? Моей? Я спускаюсь с лестницы, оглядывая комнату – словно оказалась в прошлом веке – посреди комнаты огромная люстра с множеством свечей, пламя которых переливается в каплях хрусталя, образующих лепестки роз с бронзовыми переплетениями. Невольно залюбовавшись, я опускаю глаза и вижу красиво обставленную гостиную – дальнюю стену занимает камин – большой и величественный, в котором потрескивает огонь, рядом с ним два кресла в итальянском стиле с атласной обивкой, вдоль стены комод. Широкие окна закрывают тяжелые портьеры штор темно-бордового цвета. Вся комната была сделана в красно-золотых тонах. Спускаясь все ниже, предо мной все шире открывался мир роскоши и богатства. Но что, же я здесь делаю? Это похоже на сон. Вдруг меня за талию обхватили сзади.
– Сирена, – прошептал знакомый бархатный голос. Я вздрогнула от неожиданности, но не обернулась. Тут же в моих руках оказалась чашка с кофе, такого аромата я не вдыхала никогда – запах кофе, корицы и сливок – с молочно-кофейной поверхности поднимался серебристый дымок.
Моргнув, снова очутилась в своей комнате. Сердце бешено заколотилось, я прислонилась лбом к стеклу. Что же такое это было? Галлюцинации? Или все еще не проснулась? Ладони замерзли, и я прижала их к разгоряченным щекам. Может, во всем виновата моя фантазия? Или это проявление способности различать ложь?
Выглянув в окно, я уже не увидела Лешу. Но на большом дереве, что возвышалось на холме, взгромоздилось множество птиц. Словно огромная туча вороны покрывали кроны. Какое-то нехорошее предчувствие, знак? И когда я начала верить в это?
Соскочив с подоконника, я нечаянно сметнула соль. И она белым облачком взметнулась на полу. Что-то в этом было знакомое, словно из далекого детства. И я вспомнила. «Соль используется в качестве барьера – рассыпанная под окнами дома и у порога, она преграждает путь призракам и демонам». Помню, тогда фраза моего отца меня лишь рассмешила, но сейчас, на небольшую долю секунды я поверила в это.
Уже в университете эти мысли все чаще посещали меня. Неужели он во все это верил?
– Слушай, Лика, а ты веришь в призраков? – спросила я сидящую рядом подругу, она как раз откусила яблоко и чуть не подавилась. Справившись с собой, ответила:
– Конечно нет, с чего такие вопросы?
– Не знаю, иногда я замечаю такие необычные вещи… которые кажутся совершенно немыслимыми… только не думай, что у меня с головой что-то не так.
Лика придвинулась ко мне.
– Дина, я так не думаю! Я верю, что некоторые люди обладают способностями, – ответила она. – У меня была бабушка, которая говорила, что была влюблена в вампира, и она предсказывала будущее.
Я улыбнулась. У Ликы было такое лицо, будто она действительно в это верила.
– Наверное, я немного преувеличиваю, – ответила я. – Не говори о том, что я тебе сказала никому.
– Я тебе верю, не беспокойся, не скажу никому, - ответила она. – Я до 14 лет верила в Зубную Фею, пока не застукала маму у младшего брата, когда та подкладывала ему деньги под подушку.
Я закатила глаза – в этом вся Лика, она готова поддержать в чем угодно. Помню, как в детстве мы залезли в заброшенный дом на холме в поисках приведений. Она ужасно испугалась, но пошла с нами. Призраков мы так и не нашли, но с тех пор Юля, Лика и я вместе навсегда.
Из раздумий меня вывел Александр, вошедший в столовую и привлекший внимание большей половины девушек. На нем была черная футболка, черные джинсы и черные туфли.
– Демонически красив, – прошептала девушка за соседним столом. Я вздрогнула, точно! Демонически. Опять это слово повисло в воздухе.
В столовой воцарилась гробовая тишина. Даже Лика замерла с половинкой яблока у рта. Он шёл прямо к нашему столу. Каждый его шаг отдавался в висках тяжёлым стуком. Я непроизвольно сжала в кармане кулак, чувствуя гладкую поверхность камня, который дал мне Леша.
Он остановился напротив, его высокий рост заслонил свет.
— Диана, — произнёс он, и мое имя в его устах звучало как давно знакомое заклинание. — Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.
Лика резко вдохнула. Я чувствовала, как десятки пар глаз впиваются в меня, но оторвать взгляд от его пронизывающего взгляда было невозможно.
— Я... я слушаю, — с трудом выдавила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Не здесь, — его губы тронула едва заметная усмешка, будто он читал мои мысли о соли, призраках и демонах. — Ты видишь то, что другим недоступно. И тебе снятся сны, которые не должны сниться. Мы можем помочь тебе их понять.
«Мы». Он сказал «мы». Значит, Кристина и Денис были в курсе. Значит, тот сон был не просто игрой воображения.
— Почему я должна вам доверять? — прошептала я, бросая взгляд на Лику, которая смотрела на нас с раскрытым от изумления ртом.
— Потому что ты уже в центре бури, даже не зная её названия, — его голос понизился, став почти интимным. — И потому что твоя мама доверила тебя нам.
От этих слов у меня перехватило дыхание. Мир поплыл перед глазами.
— Что... что ты знаешь о моей маме?
— Всё, — его ответ прозвучал как приговор. — И, если ты хочешь её найти, тебе придётся научиться доверять тем, кого твоя семья считала врагами. Решай. Я жду тебя после последней пары в старой библиотеке. В отделе редких книг.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и ушёл, оставив после себя взрыв шёпота и оглушительную тишину в моей голове. Он знал о маме. Он знал о снах. Он знал о старом дубе, где сидели вороны — те самые, что я видела сегодня утром.
Лика схватила меня за руку.
— Дина, что происходит? О чём он говорил? Твоя мама?
Я не могла ответить. Я смотрела на его удаляющуюся спину и понимала, что стою на краю пропасти. С одной стороны — предостережения Леши, соль на подоконнике, камень в кармане. Защита. С другой — обещание, ключ к тайне маминого исчезновения и природы моих снов.
Глава 8
После последней пары я с замирающим сердцем подошла к тяжелым дубовым дверям старой библиотеки. Воздух здесь был другим — густым, пропитанным запахом старой бумаги, воска и чего-то ещё, чего я не могла определить. Кабинет библиотеки был большим, прямо очень. Занимающий два этажа – со множествами стеллажами с книгами. Возможно, она была тут еще до того, как здание стало принадлежать университету, какой-то коллекционер начал собирать эти книги и с тех пор коллекция разрослась. Запах старинных книг и почему-то яблочного пирога витал в воздухе. В чем причина я поняла, когда подошла к столу библиотекарши. Пожилая женщина как раз пила чай.
– Здравствуйте, – улыбнулась я.
– Новенькая, – ответила она, скорее себе, чем спрашивая, вставая со стула, чтобы поближе разглядеть меня. На ней было бархатное сиреневое платье с кружевными манжетами и воротником, небольшая камея прикреплена черной ленте у шеи. Серебристые волосы аккуратно убраны в пучок. Удивительно, она словно сошла со страниц времен Джейн Эир. Ее глаза цвета были необычно живыми – цвета весенней зелени, в обрамлении множества мелких морщинок. Она улыбнулась, невольно заставив меня тоже сделать это.
– Ваша Фамилия
– Диана Светлова.
– Чем я вам могу помочь? – спросила библиотекарша, надевая на нос очки в роговой оправе. Они сделали ее похожими на черепашку.
- Меня интересует раздел редких книг.
- Все это вы сможете найти в дальнем крыле библиотеке, это вверх по лестнице и до конца, – ответила библиотекарь. – Но эти книги нельзя выносить отсюда.
– В дальнем? – переспросила я, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Именно туда, в самый укромный угол этого места, меня и вело неведомое чутьё.
Она кивнула, её взгляд стал на мгновение пронзительным, будто она видела не просто студентку, а что-то гораздо большее.
– Да, милая. Именно там. Будьте осторожны. Некоторые знания... не любят, когда их тревожат.
Её слова прозвучали не как формальное предупреждение, а как искреннее напутствие. Сердце заколотилось чаще. Я поблагодарила и направилась к массивной дубовой лестнице, чувствуя, что делаю первый шаг не просто в другой зал, а в совершенно иную реальность, где тени оживают, а легенды обретают плоть и кровь.
Поднимаясь по скрипучей дубовой лестнице, я чувствовала, как воздух становится еще гуще и холоднее. Свет от витражей становился приглушеннее, окрашивая все вокруг в таинственные полутона. Я дошла до указателя «Редкие книги и специальные коллекции» и свернула в узкий проход между высокими стеллажами.
Именно там, в самом конце зала, за массивным столом из темного дерева, сидел он. Александр. Перед ним лежало несколько потрепанных фолиантов, но он не читал их. Он смотрел прямо на меня, словно ждал.
- Я знал, что ты придешь – произнес он. Его голос был тихим, но идеально четким в звенящей тишине зала.
– Ты говорил о моей маме, – сразу перешла к сути я, останавливаясь по другую сторону стола. – Где она?
– Это не самый важный вопрос сейчас, Диана. Важнее – кто ты. И что начинает просыпаться в этом городе вместе с твоим приездом.
Он отодвинул от себя одну из книг. Это был старый дневник в кожаном переплете. Я узнала его – тот самый, из сна. Тот, что видела в своем видении.
– Твоя мама пыталась защитить тебя. Спрятать. Но некоторые вещи нельзя спрятать. Твоя кровь... твое наследие... оно всегда найдет тебя.
Он открыл дневник на странице с изображением того же витража, что я видела раньше – девушки, так похожей на меня.
– Милослава. Твоя прапрабабка в седьмом поколении. Та самая, что когда-то остановила Тьму, пожертвовав собой. Но тьма не бывает побеждена навсегда. Она возвращается. И теперь она ищет тебя.
Внезапно лампы под потолком мигнули, а затем погасли. Зал погрузился в полумрак, освещенный лишь тусклым светом, пробивающимся сквозь витражное окно. Воздух стал ледяным.
– Она уже здесь, – тихо сказал Александр, вставая. – И она знает, что ты здесь.
Из темноты между стеллажами послышался знакомый ужасающий шепот: «Диаа-а-на...»
Я почувствовала, как по спине побежали мурашки. Это был не сон. Тень была здесь, в реальности.
Я замерла, вжимаясь в стеллаж. Холодный ужас сковал всё тело. Тень медленно выплыла из прохода между книжными полками. Она была именно такой, как в моих кошмарах – высокая, бесформенная, поглощающая свет. Два огонька во тьме пристально смотрели на меня.
Александр стоял неподвижно, наблюдая. На его лице не было страха – лишь холодное, отстранённое любопытство учёного, следящего за экспериментом.
– Что... что это? – прошептала я, не в силах отвести взгляд от надвигающейся Тени.
– То, что всегда было с тобой, – ответил он. Его голос прозвучал странно отстранённо. – Твоё наследие. Твоё проклятие. Ты притягиваешь её, как магнит.
Тень приблизилась. Ледяной холод исходил от неё волнами. Я почувствовала, как темнота начинает заполнять моё сознание, шепча на забытом языке обещания и угрозы.
– Мама... – выдохнула я, понимая теперь, от чего она пыталась меня спасти. – Она знала...
– Она знала слишком много, – поправил Александр. – И заплатила за это.
Внезапно в кармане я почувствовала лёгкое тепло. Камень. Тот самый, что дал мне Леша. Он будто откликался на приближение Тени.
Инстинктивно я сунула руку в карман и сжала камень. Тепло усилилось, по руке разлилась странная уверенность.
– Нет, – сказала я твёрже, выпрямляясь. – Ты ошибся.
Александр приподнял бровь. – О?
– Ты сказал, что я притягиваю Тень. Но это не так. – Я вытащила камень и сжала его в ладони. – Я – то, что может её остановить. Как Милослава.
Тень замерла, будто в нерешительности. А в глазах Александра впервые мелькнуло нечто, похожее на уважение.
– Возможно, – тихо сказал он. – Но готова ли ты заплатить ту же цену?
Я сжала камень в ладони, чувствуя, как его тепло сливается с чем-то глубоко спящим внутри. Я вытянула руку, и ослепительный луч света вырвался навстречу Тени. На мгновение мне показалось, что это сработало — тьма отшатнулась.
Но триумф был мимолетным. Тень сгустилась в острый как бритва клинок и ринулась на меня. Мой свет погас, захлебнувшись волной леденящего ужаса. Холод сдавил горло, выжимая воздух. Я почувствовала, как сознание уплывает, и в последний миг подумала: «Мама, я не смогла...»
И вдруг — тепло.
Он возник между мной и тьмой не как тень, а как живой щит. Его руки обхватили меня, прижав к груди, а его собственная, иная тень — темная, но не враждебная — поднялась вокруг нас коконом. Удар Тени пришелся по этому барьеру с оглушительным грохотом, от которого задрожали стеллажи.
Я чувствовала каждую мышцу его тела, напряженную в усилии, слышала его ровное, контролируемое дыхание у самого виска. Пахло дождем, кожей и чем-то неуловимо электрическим — его силой.
— Довольно, — проговорил он, и его голос, обычно холодный, теперь гремел властью. Тень отступила с шипением, растворяясь в воздухе.
Тишина.
Он всё ещё держал меня, его пальцы впились в мою спину. Я не хотела, чтобы он отпускал. Это была самая безопасная точка во всей вселенной.
Медленно, будто нехотя, он разжал объятия. Его лицо было бледным, взгляд — пристальным и невероятно серьезным.
— Глупая, — прошептал он, и в его голосе не было упрека, а только странная, сбившаяся с ритма нежность. Он протянул руку и большим пальцем осторожно стер слезу с моей щеки, о которой я сама не подозревала. — Нельзя бросать вызов тьме с одним лишь светом в душе. Она только сильнее жаждет его поглотить.
Он наклонился, поднял мой камень и, взяв мою руку, вложил амулет в ладонь, сомкнув свои пальцы вокруг моих. Его прикосновение обжигало.
— Твоё сердце бьётся так, словно хочет вырваться из груди, — тихо сказал он, не отпуская мою руку. Его взгляд скользнул по моим губам, и у меня перехватило дыхание.
Он сделал шаг назад, и прохлада снова разделила нас.
— Завтра, — сказал он, и в этом слове был уже не приказ, а просьба, обещание чего-то большего. — После последней пары. Я буду ждать.
На пороге он обернулся.
— И не пытайся больше сражаться с ней в одиночку. Пока я рядом, я не позволю ей тебя забрать.
Он исчез в полумраке, оставив меня с бешено колотящимся сердцем, с ладонью, всё ещё хранящей тепло его прикосновения, и с одной единственной мыслью: каждая его защита будет стоить мне капельки моего сердца. И я была готова платить.
