Глава 1. Метель и шлейф
Зима в этом году выдалась внезапной, снежной и чересчур холодной. Как бы тепло ни одеться, было невозможно находиться на улице дольше часа, начинали замерзать руки и ноги, а от ветра, забирающегося за воротник и «ласкающего» своими ледяными прикосновениями, хотелось взвыть.
Сегодняшний день не был исключением, разве что к холоду добавилась метель. Снег комьями летел в лицо, мешая смотреть на дорогу. Кожу практически сразу начало щипать от мороза. Хотелось поскорее добраться до места встречи и заказать чего–нибудь горячительного. А потом просидеть в тепле до утра, пока погода не улучшится. Эх, мечты…
Хорошо бы вызвать повозку и добраться до места встречи с комфортом, но нельзя. Слишком приметно это будет в столь маленьком городишке. Приезжий мажор, что разъезжает в повозке — выглядит весьма подозрительно, не правда ли?
Припорошенные внезапной метелью травинки и едва замерзшие лужи скрипели и трещали под ногами. Дворы сменяли друг друга и казались бесконечными. До таверны, в которой назначена встреча, идти оставалось еще минут десять, не меньше. Приходилось постоянно придерживать шляпу, чтобы ее случайно не унесло, кутаться в широкий шарф и поправлять воротник, как только ледяные прикосновения ветра начинали лизать шею. И ведь надо было именно сегодня разыграться метели! Даже собаки предпочитали не показываться лишний раз, все отогревались в домах или своих теплых конурах. А вот над ним злой рок висит, не иначе…
Мужчина усмехнулся своим мыслям и поспешил вперед. Нужно быть позитивным в этот приятный, совершенно не предназначенный для прогулок по улицам, день. Его впереди ждет теплая таверна, горячий грог и встреча со старым другом. Что может быть лучше? Только сидеть дома у камина с бокалом вина, когда знаешь, какой ужас творится на улице.
Среди завывания ветра, снега в лицо, громких мыслей и сетования на свою судьбу, послышалось тихое чертыханье и слабый отголосок использования магии. Мужчина резко остановился, определяя его источник. Чтобы так неосмотрительно практиковаться на улице, пусть и в метель — это насколько нужно быть глупым? Хотя поблизости не было ни одного человека, а значит негромкие ругательства ему послышались. Ну не мог он сквозь метель услышать кого–то, если этот «кто–то» не стоит прямо перед его носом…
Сейчас ему совершенно некогда было разбираться, что происходит, но любопытство взяло верх. Друг, который уже наверняка ждет его в таверне, вздохнет и покачает головой на это любопытство. И будет прав. Именно потому, что его друг умеет смолчать, когда надо, и не сунуть нос в чужие дела, опять же, когда надо, ему живется сейчас куда спокойнее… Однако путнику все равно было любопытно. Количество магов за последние двадцать лет резко сократилось, и взглянуть хотя бы одним глазком на того, кто решил таким неоригинальным способом заявить о себе инквизиции, было бы интересно — хотя бы чтобы после вспомнить этого не слишком умного человека, когда станет известно об очередном «подвиге» доблестных защитников божественной веры.
Господи, и смешно, и плакать хочется.
Следуя за слабым магическим шлейфом, мужчина сошел с дороги в лабиринт из домиков. Чем дальше он заходил, тем более старые и обветшалые жилища ему встречались. Среди домов снег не так сильно бил в глаза, ветер здесь был слегка слабее…
«Людям для счастья нужна лишь вера и любовь к Богу, — мужчина с раздражением вспомнил последние слова проповедника на одной из недавних поучительных казней, подмечая каждую мелочь в этих старых, слегка покосившихся домах. — Ну да, как же…»
Шлейф от использования магии становился все заметнее, и мужчине пришлось остановиться, чтобы определить, от какого двора он идет. Хоть ветер здесь был не такой сильный, все равно заставлял продолжать кутаться в шарф. Пока мужчина определял источник, ему казалось, что он слышит какие–то голоса. Это было похоже на обман слуха. Кому могло бы понадобиться в такую погоду работать на улице? Неожиданное открытие удивило его еще больше: голос и магический шлейф идут из одного и того же места.
В этой части города было много старых, покосившихся домишек, заборы вокруг которых уже давно опасно накренились, а где–то даже завалились. Калитки и ворота были лишь для красоты, потому как любая дыра в заборе могла служить входом и выходом со двора.
Во дворе прямо перед ним рыдающая девочка пыталась что–то сделать с собакой и ее щенками. Одетая в какие–то рваные лохмотья, она сидела прямо на снегу. От одного взгляда на нее по телу мужчины прошелся холодок. И как она только не замерзает?
Приглядевшись получше, он все же разглядел мурашки на её коже и покрасневшие от холода участки кожи. А девочка все также выводила руками в воздухе какие–то странные символы, прикасалась к неподвижным животным. Создавалось впечатление, что она не чувствует холода. А ведь это может серьезно сказаться на ее здоровье!
«Какое безумство! Мало того, что её собственная жизнь сейчас под угрозой из–за разыгравшейся непогоды, так еще она практикуется в магии прямо на улице. Куда смотрят её родители!» — со злостью и раздражением подумал он мужчина. Он уже понял, что источником магического следа, что привел его сюда, была эта девочка, и оставлять всё как есть, он не собирался. Нужно для начала узнать, почему она на улице в таком виде и отправить домой — греться, а уж потом, возможно, прочитать родителям лекцию о том, что использовать магию нельзя, тем более на улице, где любой может увидеть и сообщить господам из инквизиции.
Его мысли будто материализовались: дверь дома открылась, и на пороге показался мужчина. Вероятно, её отец… Пьяное, перекошенное злостью лицо, красные от недосыпа глаза и прохудившаяся рубаха. Рассмотреть что–либо еще не хватило времени, потому как отец схватил девочку за руку, рывком поднял на ноги и поволок в дом. Она вырывалась, что–то кричала и тянулась к животным, которые неподвижно лежали на снегу. Присмотревшись, мужчина понял, что они даже не дышали, а девчонка продолжала рваться к ним. Только силы были не равны, и девочка оказалась насильно затащена в дом.
Неприятная сцена, свидетелем которой он стал, заставила его нервно выдохнуть. Странная ситуация. Эдмонд почувствовал внезапную неприязнь, непонятно почему. Что он, пьяных людей что ли не видел? Но в этот раз глядя, как этот основательно нетрезвый человек тащит за собой упирающуюся девочку, Эд вдруг почувствовал желание ему врезать.
Сделав глубокий вдох, мужчина закрыл глаза и постарался отрешиться от мира, чтобы попробовать понять больше о действиях этой девочки. Он будто бы касался ее магического следа, чтобы осмотреть его с разных сторон, трогал его кончиками пальцев — и резко отдернул свою фантомную руку. След был горячим, не настолько, чтобы сильно обжечь, но прикасаться к нему было неприятно. Возвращаясь в реальность, где мороз и ледяной ветер с радостью целуют в щеки, стоит только найти лазейку, мужчина уже знал ответ.
Вряд ли понимая, что она делает, девочка пыталась магией отогреть собак. Неумело смешивала две стихии. Совершенно безумный поступок. И, к большому сожалению, бессмысленный. Без достаточных знаний у неё в любом случае ничего бы не вышло. Однако мужчина должен был отдать ей должное — поступила она храбро, хоть и опрометчиво. Сейчас, когда инквизиция протянула свои грязные ручонки во все города и деревни страны, мало кто отваживается использовать магию, даже если и может. Потому-то, в глазах мужчины, малышка и заслуживала уважения.
Глава 2. Грог и догадки
Тяжёлая дверь приветливо открылась, и тут же в нос ударил запах выпивки и горячей еды. Мимо порхнула милая официантка, кокетливо улыбнувшись. Теперь путник мог передохнуть и отогреться в приятной обстановке. Чего греха таить, после такой прекрасной погоды на улице любое теплое помещение, да еще с едой и напитками, покажется «приятной обстановкой».
Снимая с замерзших рук плотные кожаные перчатки, мужчина рассматривал посетителей. Их было не слишком много. Ну, оно и понятно… Только самые отбитые пьянчуги захотят сегодня покинуть дом и тащиться в таверну за выпивкой. Недалеко от двери сидела молодая пара и о чем–то негромко переругивалась. Наверняка радуются внезапной метели… Мужчина усмехнулся своим мыслям. После светлой заснеженной улицы было сложно что–либо разглядеть, пришлось слегка потоптаться у двери, пока глаза привыкали к легкому полумраку.
Однако желание поскорее выпить или съесть чего–нибудь горячего перебороло желание дожидаться, когда полумрак перестанет быть для него помехой. Это была первая причина поспешить. Вторая — его здесь ждал старый друг, пунктуальный до невозможности. Чем скорее он отыщет нужный столик, тем меньше недовольства придется выслушивать.
Аккуратно обходя столики с немногочисленными посетителями, он рассматривал чужие лица, пока, наконец, не отыскал взглядом друга. На пути официантка снова ему кокетливо улыбнулась. На секунду мелькнула мысль, будто они уже встречались раньше. Ну, кто знает, это вполне возможно… Ему настолько часто приходится посещать подобные места, что он уже практически перестал различать лица работающих здесь девушек. Сейчас мужчине ничего не оставалось, кроме как приветливо улыбнуться в ответ. Венок из волос красиво обрамлял круглое личико, а приоткрытые губы, подкрашенные тёмной помадой, манили, будто спелая вишня. Будто случайно девушка слегка задела его плечом, и взгляд мужчины не без удовольствия огладил красивое плечико и плавно перешел к декольте…
Мужчина мысленно дал себе пощечину. Фантазии, что уже начали пробираться в голову, сейчас не должны его отвлекать. Его в этой таверне ждали дела, дела — превыше всего. А вот потом можно будет подумать о приятном вечере с этой аппетитной девушкой…
За одним из дальних столов его действительно уже ждали, и, судя по нахмуренному лицу, давно.
— Рад тебя видеть в добром здравии, Эдмонд, — старый друг поднялся и протянул руку.
Эдмонд скривился. Друг всегда называл его полным именем, когда был раздражен и причиной раздражения являлся именно Эд. В последний раз такое было при их прошлой встрече, на которую, помнится, Эд тоже умудрился опоздать. Похоже, пунктуальность — это не для него…
— А я–то как раз тебя видеть, Генри. Брюзжание тебе совсем не идет, — Эд с удовольствием пожал протянутую руку. Как давно они виделись в последний раз? Кажется, это было…
— Два года прошло, а ты не изменился, все тот же напыщенный хлыщ, — Эдмонд усмехнулся словам друга. При каждой встрече в голову приходит мысль, что ничего не меняется. Ни он сам, ни Генри.
— Вот уж спасибо, ты как всегда прямолинеен, — добродушно улыбнулся мужчина, повесив свое тёплое пальто на спинку стула, а шляпу и перчатки аккуратно сложив на край стола. Наконец–то он может заказать себе чего–нибудь горячительного и расслабиться.
— А ещё ты опоздал. Как и на многие встречи до этого, — слегка не тактично произнес друг, поднося к губам кружку. — Очередная милашка потерялась и ты по доброте душевной вызвался проводить её до дома?
Эдмонд тяжело вздохнул. Сейчас ему придется какое–то время слушать ворчание Генри по поводу своей непунктуальности. Это было не страшно, всего лишь пять–десять минут потерпеть, но забавлять перестало еще лет шесть назад, когда им приходилось практически каждый день пересекаться по работе. А еще, у Эда складывалось впечатление, что друг сейчас над ним –напросто смеется.
— Твоя интуиция меня порой поражает, — с восхищением проинес Эд, подзывая к столу официантку. Организм срочно требовал чего–нибудь горячительного, и поскорее. — Я стал свидетелем одной интересной сцены, пока шёл. В одном из дворов сидела девчушка. Я б дал ей навскидку лет двенадцать. Прямо на снегу, представляешь?
Генри едва сдерживал смех. Почему–то ему было совершенно несложно угадать очередную причину опоздания.
— Никогда бы не подумал он, что тебе нравятся маленькие ягодки, — друг хитро прищурился. Он всегда так делал, когда шутил. И даже зная, что это всего лишь безобидная шутка…
— Господи боже, нет! За кого ты меня вообще принимаешь? — Эдмонд все равно слегка вспылил, чем ещё больше веселил старого друга.
Девушка пыталась не обращать внимания на происходящее, пока принимала заказ. Когда официантка отошла на достаточно далекое расстояние, друг отсмеялся и ответил:
— Всего лишь за того, кем ты являешься, мистер «помял груди всех окрестных девушек», — поймав недовольный взгляд Эдмонда, примирительно поднял руки. — Так что именно было интересным? Насколько я знаю, это очень бедный район. Подобное здесь не редкость.
— Не могу не согласиться, только… — Эдмонд постарался внимательно, и как можно незаметнее, осмотреться. — Девочка сидела на снегу и пыталась использовать магию, понимаешь? — заметил он быстро, на всякий случай понизив голос.
— Ты меня разыгрываешь, — с недоверием произнес друг, вновь отхлебнув из кружки.
Он явно хотел сказать что–то ещё, но тут подошла официантка с подносом. Ловкие ручки быстро расставили посуду на столике. При этом девушка так соблазнительно наклонилась, что Эдмонд вновь невольно обратил внимания на небольшую, но привлекательную грудь. Он тут же заставил себя отвести взгляд, подавляя неуместные желания.
Стоило девушке отойти, как голос друга нагло выдернул его из фантазий. А ведь у нее ещё и ножки были ничего.
— С чего ты это взял? — также понизив голос до шепота, спросил друг. Его серьёзный взгляд заставлял и Эдмонда стать более серьезным.
— За кого ты меня принимаешь? — фыркнул Эд, протягивая руки к полной кружке горячего грога. Он держал её так бережно, будто она сейчас самое важное в его жизни. — Разумеется, я почувствовал магический шлейф и шёл по нему до самого двора.
Горячий напиток обжег горло, и Эдмонд на пару мгновений потерял связь с реальностью. После второго глотка по телу наконец стало разливаться желанное тепло, и мужчина блаженно улыбнулся.
Друг пожал плечами и тоже отхлебнул из своей кружки.
— Не буду ничего говорить, твоё чутье в этом всегда было лучше моего, — добродушно усмехнулся он, сдаваясь.
— Так для чего ты меня позвал? — Эдмонд все же напомнил о цели своего визита. Было интересно, ради чего он шёл сюда сквозь метель и мерз по дороге. Пальцы даже сейчас все ещё плохо слушались…
— Ничего такого, — друг вновь пожал плечами. — Тебе, как и мне, уже за тридцать, и стоит подумать…
–…Об ученике, — вместе с ним закончил фразу Эдмонд, тяжело вздохнув. Почему–то каждый стремится напомнить ему об этом. Вот и сейчас он, оказывается, шёл сюда ради очередной порции внушений о том, что «надо же кому–то передать знания». — Я пока не планирую брать себе кого–то, — слегка раздраженно заметил он, слегка откинувшись на спинку стула. — Ученик — это обуза, за которой надо приглядывать и — как я мог забыть — за ошибки которого отвечаешь именно ты. — Повисло недолгое молчание, а после Эдмонд добавил: — Спасибо, не надо.
— В прошлый раз ты был иного мнения, — задумчиво пробормотал Генри, поглаживая кольцо на пальце.
— Там был другой случай, — с лёгкой улыбкой сказал Эдмонд и отпил из кружки. Хорошее было время, прекрасный ученик ему достался.
