— Хороший мальчик, — с улыбкой произнесла женщина, выпуская из рук край чужого пальто. Такое обращение было неприменимо, потому что вряд ли он был младше, но как способ унижения вполне подходило. — Я надеюсь, впредь ты не будешь так поступать? Мне бы очень не хотелось видеть тебя в той комнате, — она сделала жест себе за спину.
— Леди Нуэ, поздно меня запугивать, Вы так не считаете?
— Ну что ты, никаких запугиваний, — женщина довольно улыбнулась, после поднялась со своего места и протянула руку, коснулась пальцами чужого лица. Грубая ткань перчаток неприятно терла кожу. — Сейчас в доме нашего дорогого друга находится одна из моих пташек. Твоё предостережение несколько запоздало, Генри.
«Тоже мне, «дорогие друзья», — со злым отчаянием подумал он мужчина, не смея даже двинуться. — Очередные жертвы, не более».
Он — чертов предатель, и, быть может, именно его место в той самой комнате, за спиной этой прекрасно-ужасной женщины?
Глава 26. Инквизитор
Гость действительно был. Мужчина в форме сидел за их обеденным столом и спокойно пил чай. Девочка сидела рядом, покорно сложив руки на дрожащих коленках. Лазетт выглядела испуганной, боясь даже поднять глаза на гостя. Казалось, что она боялась даже дышать в присутствии незнакомца.
Сам Эдмонд тоже испугался до чертиков, но не за себя, а за Лазетт. После столь активного утра его силы были на исходе, и он прижался боком к стене. Однако кое-что смущало мужчину: почему всё выглядело так, будто инквизитор просто пришел в гости? Их организация работает иначе, насколько он знает. Он ведь помнит, как когда-то в детстве схватили отца. За ним пришли и тут же забрали, не став даже ничего слушать. Так чем эта ситуация отличается от той?
— Что здесь происходит?
Это интересовало Эдмонда сейчас больше всего. Наверняка они услышали, как он пришел, но никто не вышел.
Инквизитор поднялся со своего стула, а Лазетт, казалось, сжалась еще сильнее. Что-то уже успело произойти до его прихода? Если трезво смотреть на вещи, Эдмонд бросил девочку одну дома, а сам сбежал по делам. Просто уповая на то, что с ней всё будет хорошо. Как безответственно с его стороны!
Лазетт, наконец, подняла на него глаза и едва заметно улыбнулась. Эдмонд пока ничего не понимал, и от этого становилось не по себе. Инквизитор не спешил что-либо объяснять, медленно обходя стол со стороны девочки. Проходя мимо, положил руку на её плечо.
— По какому праву Вы находитесь в моём доме?
Этот вопрос также остался без ответа. Инквизитор даже не удостоил его взглядом, зато сильнее сжал плечо девочки. Та пискнула от боли, но с места не сдвинулась. Терпеть такое поведение в своем доме Эдмонд больше не собирался, в несколько шагов преодолел расстояние от зала до кухни и насильно оторвал чужую руку от Лазетт. Даже если он инквизитор — это не дает ему права делать все, что вздумается!
— Я настаиваю на ответе, — едва сдерживая эмоции, произнес Эдмонд. Вся эта ситуация уже начинала злить.
Инквизитор без труда вырвал руку из захвата и, наконец, посмотрел на хозяина дома. От такого взгляда вполне можно было струхнуть, и Эдмонд старался ответить тем же. Вряд ли у него получалось хорошо, но ведь главное дать понять, что запугать его не получится.
Лазетт шевельнулась на стуле, и взгляд Эдмонда тут же переключился на неё.
— С тобой все хорошо? — спросил он с волнением. Девочка кивнула, не в силах произнести ни слова. — Вставай, у нас сегодня занятия.
Лазетт с непониманием взглянула на него, пытаясь понять, о каких уроках он говорит. Практически сразу её взгляд прояснился, похоже, она поняла, что сказанное им нужно для отвода глаз. Лазетт вновь опустила взгляд и с места не сдвинулась.
— Девочка идет со мной, — без эмоций произносит инквизитор, тогда как его взгляд будто прожигал Эдмонда или был готов прожечь.
— Это на каком таком основании? — все же вспылил Эдмонд. Ему совершенно не нравилось, как этот человек ведет себя и, более того, приказывает, куда идти Лазетт. Она все же находится под его опекой и вот так её никуда не отдаст.
Инквизитор постарался выразить одним взглядом все, что он думает об этом не слишком умном человеке. Судя по тому, как Эдмонд всё же сделал шаг в сторону, у него получилось донести мысль, что если он не уйдет с дороги — пойдет вместе с ней.
— Вставай, — не утруждая себя более ответом на заданный вопрос, приказывает инквизитор.
Лазетт, к удивлению Эдмонда, беспрекословно подчиняется. Без слез, которых ожидал мужчина, без единого протеста. Она проходит мимо, не поднимая на него глаз.
— Тут, наверное, ошибка, — пробормотал Эдмонд, хватая девочку за плечо. — Как она могла привлечь к себе ваше внимание, если из дома-то не выходила? — инквизитор отцепил руку Эдмонда точно так же, как это сделал он сам парой минут ранее. — Да постойте же Вы!
Инквизитор ничего не ответил, но внимательно проследил за тем, чтобы девочка исправно шла вперед. Она не поворачивается, пока не доходит до выхода из комнаты. Смотрит с грустью на Эдмонда и старается выдавить из себя улыбку. В конце концов, у неё это даже получается, а вот сам Эдмонд никак бы не заставил сейчас себя улыбнуться. Здесь нечему улыбаться. Что же творится сейчас в её маленькой головке?
— Леди Нуэ просила передать Вам привет, — грубо произнес инквизитор, одарив Эдмонда нечитаемым взглядом. Как успел понять Эдмонд, на слова этот человек не разменивается, зато взгляд его будет красноречивее любых слов.
— Кто это? — встрепенулся Эдмонд, однако ответа не последовало.
Инквизитор больше не обращал на него никакого внимания, подошел к девочке и грубо толкнул её по направлению к выходу. Лазетт послушно пошла вперед. Быть может, Эдмонду показалось, но девочка нечто прошептала ему напоследок.
«Какого черта она благодарит меня?!»
Глава 27. Последнее утро сожалений
В это утро Лазетт проспала. Разумеется, у неё не было четкого режима, когда спать или вставать, но она взяла на себя обязанность готовить в доме Эдмонда. А это значит, завтрак должен быть приготовлен вовремя.
Когда с готовкой было покончено, время приближалось к полудню. Лазетт ждала мужчину на кухне, но тот всё не спускался. Это было подозрительно. Вдруг с ним что-нибудь случилось? Например, снова болезнь проявилась или еще чего. Если так случилось, то ему наверняка нужна её помощь!
Эдмонда не оказалось ни в его кабинете, ни в библиотеке. Дом был пуст и тих. Это слегка расстраивало. Лазетт видела Эдмонда не больше пяти раз за два дня. Ей было откровенно скучно. Заниматься грамматикой тоже не хотелось, это было всё еще сложно для неё. Можно было поискать в огромной библиотеке какую-нибудь книжку с картинками, но это может занять много времени… А, в прочем, что ей еще делать? Ту, про фей, она давно уже прочитала, хотелось чего-нибудь новенького.
Книжка с картинками, как и предполагала Лазетт, нашлась далеко не сразу. Картинок было много, но почти ни одна из них не понравилась. Какие-то маленькие грязные человечки не привлекали внимание. На них были большие уродливые шляпы, а ручки с большими когтями. Просто фу. Не то, что феи в прошлой книжке. Такие красивые, хоть и маленькие совсем. А какие у них были нарисованные крылья! Загляденье! Вот если бы у неё были такие же…
Настойчивый стук в дверь заставил Лазетт вздрогнуть от неожиданности. Мечтательный настрой тут же испарился. К Эдмонду до этого никто не приходил, кроме его друга Генри. Что делать? Пойти открыть или сделать вид, что никого дома нет? Лазетт растерялась.
Стук повторился, и в этот раз он показался девочке громче и нетерпеливее. А вдруг там кому-то нужна помощь? Эдмонд ведь рассказывал, что его до сих пор иногда вызывают на дом…
Лазетт поднялась с кресла и неуверенно подошла к двери. Если человек на улице покажется ей подозрительным, она точно не откроет дверь! А когда придет Эдмонд, опишет ему посетителя. Вдруг он его знает.
Девочка ожидала увидеть за дверью кого угодно, но никак не человека в форме инквизитора. И что теперь делать? Не открыть уже нельзя. Стоит только приоткрыть дверь, как незнакомец сам насильно её открывает и входит в дом. Лазетт испугано отступает, собираясь спрятаться где-нибудь. И зачем вообще она пошла к двери? Лучше бы сделала вид, будто никого нет! Входная дверь с тихим щелчком закрывается.
— Стоять.
Всего одно слово, но этого хватило, чтобы Лазетт замерла на месте. Ослушаться инквизитора было очень страшно, и девочка решила делать всё, что он говорит. Где-то внутри теплилась надежда, что этот человек пришел спросить как у неё дела. Глупо до невозможности.
— Где хозяин дома? — грубо произнес мужчина, преодолев в пару шагов расстояние между ним и девочкой. Лазетт отрицательно покачала головой.
— Я не знаю, но его здесь нет, — протараторила Лазетт, отступая еще на шаг. Господи, этот мужчина пугал её уже одним своим видом.
— Значит, ждем. А после ты пойдешь со мной.
Инквизитор прошел на кухню и сел за стол. Девочка пошла следом, представляя, насколько сильно может разозлиться этот человек, если она попробует сбежать. И почему она должна идти с ним? Она больше месяца не использовала магию…
Лазетт совсем ничего не понимала, а спросить было страшно. Пришлось тихонько занять соседний стул и ждать возвращения Эдмонда. Он всегда ей помогал, так что и в этот раз наверняка тоже сможет!
Что-то из её мыслей наверняка отразилось в её эмоциях, потому что незваный гость усмехнулся, взглянув на её волнующееся лицо. И ничего не сказал.
Лазетт все-таки решила попытать счастье и спросить, почему она должна будет пойти с ним.
Инквизитор не отвечал, и чем дольше они сидели в тишине и ждали Эдмонда, тем меньше у неё оставалось надежды получить ответ.
— Маленькая ведьма. Обольстительница. Отродье дьявола.
Медленно произнес инквизитор, даже не взглянув на неё. Зато Лазетт смотрела на него во все глаза. Что он такое говорит?
— Ничего не понимаю, — прошептала девочка. Однако больше она не произнесла ни слова, боясь разозлить мужчину. Он, конечно, выглядел невозмутимым, но кто знает, о чем он думает на самом деле. Эмоции умеет скрывать прекрасно.
Время текло очень медленно. Минуты растягивались будто часы, а Эдмонд всё не приходил. А вдруг он вообще не придет? Нет-нет-нет, он должен, обязан прийти домой! Вот наверняка сейчас тихонечко скрипнет дверь и в коридоре появятся знакомые шаги, а после, уже ставший практически родным, голос объявит, что он дома… Как же она ждет этого момента!
В коридоре действительно раздались шаги, но Лазетт заставила себя сидеть на месте. Одного только взгляда на инквизитора хватало, чтобы понять: он не потерпит её самовольных поступков. Лучше она продолжит сидеть тут.
Эдмонд был в шоке. Это всё, что могла бы сказать Лазетт, взглянув на его лицо. Это-то и понятно! Никто не ожидает вернуться домой и застать в нем инквизитора. А еще девочка была готова поклясться, что впервые за всё время их знакомства, она не видела Эдмонда разозленным. А еще очень усталым. Это было видно по теням под глазами.
Инквизитор поднимается с места, а Лазетт отчего-то сжимается. Кажется, будто этот человек может сделать что-нибудь плохое уже только за то, как Эдмонд себя ведет. И ведь наверняка сделает, если её опекун не перестанет вести себя как… Как хозяин своего собственного дома?
От внезапной тяжелой руки на плече девочка вздрагивает, но не шевелится. Это ведь всего лишь рука, ничего страшного не происходит, — пыталась убедить себя она, но выходило не очень хорошо. Страх стал опутывать её сильнее, стоило чужой руке сжать её плечо. Не слишком крепко, девочка догадывалась, что инквизитор мог бы запросто сделать ей по-настоящему больно, если бы захотел сейчас, но даже так — это было неприятно.
Эдмонд идет к ней, и от этого сердце Лазетт было готово выпрыгнуть от радости. Рука, сжимающая плечо, исчезла, и девочка позволила себе вздохнуть с облегчением. Лишь на время. Потому что когда инквизитор вырвал руку из захвата Эдмонда, девочка буквально почувствовала, что гость сдерживается, чтобы не навредить. Хотелось броситься ему на руку, чтобы он этого не сделал. Страшно стало за Эдмонда. Он ведь может пострадать из-за нее! А это последнее, чего она хотела бы.
— С тобой всё хорошо? Сегодня у нас занятия, — говорит Эдмонд, стараясь защитить её от инквизитора, но тот лишь усмехается на эту попытку. Разумеется, она поняла, что эта фраза была сказана, чтобы ей помочь.
Если она послушается его, а не инквизитора, всё станет очень плохо, — понимает девочка и не двигается с места.
— Вставай, — равнодушно бросает ей инквизитор, и девочка поднимается с места. И вслед за этим Эдмонд не выдерживает и кричит на незваного гостя. Лазетт едва справляется с желанием самолично закрыть ему рот ладонью или объятиями, если они сработают.
«Не нужно так из-за меня распаляться», — хочется сказать Лазетт, но она молчит. Надеется передать все свои чувства взглядом. Она благодарна Эдмонду за то недолгое время, что провела с ним и надеется, что это взаимно.
***
Эдмонд пребывал в ужасном расположении духа. Ужасном и угнетенном. Девочку забрали, а он так и не узнал, за что. Нет, даже не так. За что — было как раз понятно. Не понятно было, как они узнали об этом. Неужели Лазетт нарушила его запрет на использование магии в доме?..
Эдмонд покачал головой. Этого не могло быть. Девочка послушной была все это время. Его самого не было в доме часа три-четыре, не больше. К чему ей было использовать магию?
Господи, что пошло не так?
Эдмонд сел на стул, на котором недавно сидела Лазетт, и уперся локтями в колени. Где он допустил промах? Ещё вызывал вопросы тот факт, что инквизитор дождался его, прежде чем забрать девочку. Почему? Он ведь вполне мог сделать это и до его возвращения.
«Привет от леди Нуэ» — так он сказал? Что это за женщина Эдмонд не знал. В памяти не всплывало ничего, что могло бы дать ему подсказку.
Да и Лазетт… Наверняка девочка сейчас напугана, а он сидит здесь и жалеет себя. Потому как напрашивается закономерный вопрос: а что он может сделать? Почти в Церковь и потребовать, чтобы девочку вернули? Да его как минимум огреют по голове чем-нибудь, а как максимум точно также признают магом, дьявольским отродьем и затащат вместе с ней на костёр. Попросить их пересмотреть её дело? Тоже не сработает по той же причине.
Получается, вариантов, как помочь Лазетт, у него нет. И что же тогда остаётся?
Искать эту загадочную леди Нуэ? Ну, найдёт он её, а дальше что? Если про неё сказал инквизитор, значит, эта женщина одна из них.
Эдмонд распрямился и невидящим взглядом осмотрел кухню и часть гостиной. Мысли продолжали одолевать. Столько вопросов без ответов.
Был ещё один вариант. Он, Эдмонд, постарается понять, что за странные видения его посещают, и какое к этому отношение имеет Лазетт. То, что она причастна, он даже не сомневался. И сейчас идея разобраться с этим отчего-то казалась ему самой правильной.
Глава 28. Маленькая ведьма
Камера была слабо освещена. Где-то под потолком находилось небольшое зарешеченное оконце, через которое попадал свет. Свет падал лишь на стену холодную шершавую стену. Большая часть камеры все равно находилась во тьме.
