Однако, чувство некой незавершенности, которое я терпеть не мог, осталось. Но тут я был бессилен. Абсолютно. Позвонив Бэле, я попросил ее привезти Кэтрин к дому ее матери в шесть вечера. Бэлу взволновал мой звонок, голос у нее дрожал. Но вопросов задавать она не стала. Попрощавшись с Бэлой, я набрал номер Джоан Робертс.
- Доброе утро, миссис Робертс.
- Не называйте меня так…
- Боюсь, вы ошибались, Джоан. И я тоже. Джоан Робертс – ваше настоящее имя…
Последовала короткая пауза.
- Мне вас ждать?
- Да. Вечером. Если не возражаете.
- Жду с нетерпением, - ответила она тихо.
Приняв душ и переодевшись, я отправился на кухню, сделал себе несколько бутербродов, налил стакан томатного сока и сел за стол.
Завтракал я с тяжелым сердцем. Мне было очень жаль и мать, и дочь, потому что новости у меня для них были… не самые простые… Они искали виноватых и причины где угодно, только не рядом. А причина была… ближе некуда…
Впервые на моей памяти у меня полностью отсутствовал аппетит и совершенно не хотелось спать, хотя я больше суток глаз не сомкнул. Но я заставил себя дожевать бутерброды, допить сок и лечь спать. Несмотря на обстоятельства, мне не хотелось при встрече с Бэлой выглядеть уставшим и измотанным.
Вечером того же дня я встречал гостей в доме Джоан на пару с хозяйкой дома. Хорошо выглядеть в этот вечер, как ни странно, захотели все. Бэла надела элегантный костюм синего цвета, который в сочетании с синими глазами производил потрясающий эффект. Образ дополняли черные туфельки на шпильках. Я был сражен наповал. Тонкий аромат ее духов мое обоняние восприняло как родной. Несмотря на то, что знакомы мы считанные дни, я бы даже сказал часы, этот аромат навевал воспоминания. С трудом взяв себя в руки, я повернулся к спутнице Бэлы. Кэтрин в нежно-розовом платье и тщательно уложенными волосами выглядела не хуже. Кто бы мог подумать, что эти потрясающие женщины выросли в детдоме! Нервно теребя сумочку, Кэтрин переводила взгляд со своей матери на меня и обратно, словно ожидала чего-то…
- Боже! Простите! Я – осел! Джоан, знакомьтесь, это – Кэтрин. Кэтрин…
- Спасибо, Джон, мы поняли, - прервала меня мать, глядя на дочь. Они разглядывали друг друга молча. Сложно было понять, какие эмоции испытывают эти две женщины спустя столько лет разлуки. Особенно учитывая, что они не помнят друг о друге ничего. Но эмоции были. Как минимум, каждая из них очень волновалась.
Решив, что пауза затянулась и становится тягостной, я откашлялся. Джоан обернулась, кивнула и направилась в сторону гостиной.
- Прошу всех следовать за мной.
И мы проследовали.
Я откупорил бутылку вина, купленную мной по дороге, и разлил по бокалам, взятыми на кухне у хозяйки дома.
- Учитывая ситуацию, неудивительно, что все мы напряжены, дамы. Поэтому я решил, что бокал вина не повредит никому из вас.
С этими словами я налил виски в свой стакан и залпом выпил. Боковым зрением, которого у мужчин якобы нет, я заметил, что три пары глаз смотрят на меня со страхом.
- Не томите, Джон! Рассказывайте! – воскликнула Джоан, не выдержав.
Я посмотрела на Кэтрин. Она сидела на краешке кушетки, словно собиралась встать и убежать.
- Джон? – подала голос Бэла, умоляюще глядя на меня. Я вздохнул.
- Ну, хорошо. Начнем. Джоан, вас действительно зовут, как я уже говорил, Джоан Робертс. Вы родились в достаточно непростой семье. Отец – министр иностранных дел, мать работала в администрации президента. Кем – неизвестно. Этого не знал даже ваш отец. Вы были и остаетесь их единственным ребенком.
Я выпалил все это на одном дыхании и с опаской посмотрел на сидевших вокруг меня женщин. Они были спокойны, как ни странно. Видимо, алкоголь сделал свое дело. Осмелев, я продолжил.
- Бабушка ваша, Джоан, так же была из непростой семьи, и так же имела одного единственного ребенка – вашу мать. Такая же история и с прабабушкой. Пять поколений вашей семьи имеют абсолютно идентичную историю…
- Как вы это узнали??? – воскликнула старушка, не выдержав.
- Об этом позже. Идентичность ваших историй на этом не заканчивается. Каждая из вас, после рождения дочери, забывала многое… Как вынашивала ребенка, как проходили роды, и не только…
Я выдержал паузу и снова посмотрел на своих слушательниц. Тревога начала к ним возвращаться. Значит, пора снова наполнить бокалы. Разлив вино, я скомандовал тоном, не терпящим возражений:
- Пейте!
И они подчинились.
- Продолжайте, - тихо попросила Джоан.
- Хорошо. Все пять женщин, вы, Джоан, ваша дочь, мать, бабушка и прабабушка вынашивали близняшек… Но у каждой одна из девочек умерла в утробе за час до родов…
После этих слов Бэла ахнула, а Кэтрин от испуга уронила бокал. Бокал не разбился, но его требовалось заменить. И я с радостью воспользовался возможностью сделать передышку. Женщин это тоже немного отвлекло и расслабило. А может это вино подействовало. Не суть. Главное, что, когда я вернулся с чистым бокалом, напряжение ощущалось уже не так остро.
- Вам тоже не повредит глоток виски, Джон, - улыбнулась мне Джоан и протянула мне наполненный до краев стакан. Я не заставил себя долго упрашивать. Взяв из рук старушки стакан, я сделал большой глоток обжигающего напитка.
- Спасибо, Джоан. Продолжим?
Она молча кивнула.
- У каждой из вас муж пропал без вести, когда дочери исполнилось восемь лет. По сей день неизвестно, куда они все пропали. И у каждой матери, кроме вас, Кэтрин, было подозрение, что это дело рук дочери. Вы просто не успели сделать выводы. И каждая дочь… как бы это сказать…
- Страдает раздвоением личности, - подсказала Кэтрин, глядя в пол.
- Не уверен… Это медицинский термин, а в вашем случае… Это вряд ли болезнь… Как бы там ни было, каждая девочка, вплоть до замужества, вела себя так, словно в ней живут два совершенно разных человека. И в каждом случае у медали, так сказать, две стороны – темная и светлая. Темной, по неизвестной причине, всегда была та из сестер, которая умерла в утробе. Но, тем не менее, «главной» была всегда именно она.
Чтобы перевести немного дух, я взял свой стакан и сделал пару глотков. Женщины последовали моему примеру.
- Понимаю, что это прозвучит дико, но… Есть мнение, что в каждом случае – одно и то же существо… То есть, это нечто, что в нашем мире появиться не должно, но оно продолжает делать попытки… Раз за разом…
Удивительная вещь – алкоголь. Он помог принять этим женщинам то, что без труда могло свести их с ума. Они слушали внимательно и спокойно.
- Чье мнение, Джон? Вы с кем-то поделились этой дикой историей? – спросила Джоан, покосившись на дочь. Та смотрела на меня, не моргая.
- Нет, Джоан. Это меня посвятили в вашу историю в надежде, что я смогу быть чем-то полезен. На протяжении двух веков группа священников «курировала» и продолжает «курировать» вашу семью. Это благодаря их записям мы узнали то, что узнали…
- Зачем???
- Не знаю, Кэтрин. Наверное, считают своим долгом. В полицию с такой проблемой не пойдешь, можно оказаться в психиатрической клинике. Что, собственно, и случилось с вашей бабушкой. Она и по сей день там, кстати… Жива и здорова, хотя врачи и пытаются убедить ее в обратном…
Тут уже ахнули все трое.
- Моя мать жива?! – переспросила старушка, словно не верила своим ушам.
- Да, жива. И, так же, как и вы, не помнит о себе ничего. Возможно, что таким образом ее разум пытается оградить себя от того, что не в состоянии понять. Как, собственно, и ваш. Но это всего лишь мое мнение, основанное исключительно на интуиции. В свое время она пыталась доказать полиции, что исчезновение вашего отца, Джоан, дело рук ее дочери. То есть, вас. Кончилось тем, что вы оказались в детдоме, а ваша мать – в психиатрической клинике. Со временем она забыла все. Абсолютно все. Даже собственное имя. А вы… Вы выросли, вышли замуж, родили дочь и… Снова все по новой. Вся история.
- Куда же исчезают наши мужья??? – воскликнула Кэтрин, заламывая руки.
Я вздохнул. Ответа на этот вопрос у меня не было. И вряд ли будет. Даже священникам за два века так и не удалось найти хотя бы одного из них. Ни живым, ни мертвым. Даже если допустить, что маленькая девочка смогла в одиночку вырыть могилу и похоронить взрослого мужчину, следы-то должны были остаться! Хоть какие-то! А их не было. Создавалось ощущение, что они растворились в воздухе. Но всего этого произносить вслух я не стал. Излагать я предпочитаю факты, а гадать клиенты могут и без меня. Поэтому я просто развел руками и покачал головой.
- К сожалению, некоторые вопросы так и остались без ответа. Ни я, ни священники не имеем понятия, как это исправить. Да и первостепенная задача несколько иная – как все это прекратить…
- И как же? – подала голос Джоан. – Есть какие-то идеи?
Я взял свой стакан, встал и подошел к окну. Мне вдруг безумно захотелось домой. Нет, не в свою квартиру, а домой, к маме. Туда, где я вырос. Туда, где я был счастлив и беззаботен, несмотря на скромные условия жизни. Всегда. Глотнув виски, я повернулся к женщинам.
- Есть кое-какие. Но идеи экспериментальные. Нужно отдавать себе отчет, что, возможно, ничего не выйдет…
- Я не позволю проводить над своей дочерью эксперименты! – воскликнула Кэтрин, вскочив с места. Глаза ее метали молнии.
Я молчал. Осуждать ее права я не имел. Правда, понять тоже не мог.
- Сядь! – вдруг жестко скомандовала Джоан, глядя на дочь. Та от неожиданности подчинилась, а потом заплакала. У Бэлы тоже показались слезы на глазах. Одна старушка держалась, причем даже лучше, чем я.
- Твоя дочь, - продолжила она уже более спокойным тоном, - и так жертва эксперимента. Как и все мы. И если не попытаться что-то предпринять… С таким же успехом можно поставить на ней крест! Я не допущу этого! Она, в конце концов, моя внучка! И я не намерена отдавать богу душу до тех пор, пока не буду уверена, что она в безопасности!
Кэтрин выслушала ее с открытым от удивления ртом, забыв про свою истерику. Возражать матери она не решилась. Мне даже показалось, что она с радостью «передала» старушке право решать за себя и за дочь.
Затем старушка обратила свой взор на меня. Она была полна решимости, и меня это немного успокоило. Впервые за свою жизнь я не был уверен ни в чем и двигался, что называется, на ощупь. Это состояние было для меня настолько непривычным, что полностью выбило из колеи.
- Мы слушаем вас, мистер Смит. О каких идеях речь?
Я откашлялся.
- Идеи, собственно говоря, не мои. Мне их подсказали священники. Одна из них состоит в том, чтобы завести собаку…
- Собаку?! – хором переспросили женщины в три голоса.
- Да, вы не ослышались. Но это, к сожалению, проблему не решит, а только даст нам выиграть время. У вас в детстве была собака, Джоан. Ваша мать однажды приютила маленького щенка, который едва не погиб под колесами ее автомобиля. Щенок стал вашим лучшим другом на целых четыре года. И, что поразительно, эти четыре года вы казались совершенно обычным ребенком. Ваша, так сказать, особенность не проявлялась никак. Родители уже успокоились, списав происходившее с вами когда-то на кризис раннего возраста… Но однажды собака заболела и скоропостижно скончалась. После этого все вернулось на круги своя… Вскоре после этого вам исполнилось восемь, отец ваш пропал… Ну, а дальше что было, вы уже знаете. Возможно, если бы вам купили нового щенка, все могло сложиться иначе, но до этого просто не дошло… Как бы там ни было, сейчас, Кэтрин, чтобы выиграть время, нужно срочно найти щенка для Сары.
Джоан и Кэтрин переглянулись, потом посмотрели на меня и кивнули. Общая беда объединила их, и они были готовы бороться. Я счел это первой победой в предстоящей череде «боев».
- И еще, - продолжил я, откашлявшись, - я советую вам завести не одну, а двух собак. Или даже нескольких. Желательно, чтобы они были разных возрастов.
- Зачем? – спросила Джоан, глядя в пол. Было видно, что она устала. Не столько физически, сколько морально. И ей хотелось, как мне показалось, поскорее остаться наедине со своими мыслями.
- Все просто, Джоан. Жизнь этих прекрасных животных очень коротка, а нового друга после смерти старого Сара может не принять. А если у нее будет несколько друзей одновременно, потерю одного из них она переживет значительно легче. Рисковать не стоит, как вы понимаете. Отныне собаки – ваши ангелы-хранители. Хорошо бы вам заняться в дальнейшем разведением собак. Наймите специалистов в этом деле, следите за их здоровьем. Благо, о финансовой стороне вопроса беспокоиться вам не придется.
Джоан кивнула.
- Да, вы правы. Замечательная идея. Спасибо, вам, Джон! Вы – наш спаситель!
Я заерзал. Обычно я таковым и являлся для своих клиентов, и это было самое приятное в моей работе, но… Не в этот раз. Если бы не помощь священников, многие вопросы в этом деле так и остались бы без ответа. Да и «пилюлю» от всех проблем я так и не нашел.
- Джоан, Кэтрин! Послушайте меня внимательно! Собаки – это не решение проблемы! Они – как аспирин при головной боли! Симптомы снимут, но проблему не решат! Рано или поздно вам придется «пройти обследование», чтобы понять причину постоянных «головных болей»! Я не бросаю вас и это дело, я всегда буду рядом. Священники тоже продолжают работать. Но без вашего согласия мы не сдвинемся с мертвой точки. Сейчас, когда все участники этой истории более или менее в курсе происходящего, шансы окончательно избавиться от проблемы возросли! Не обманывайтесь, собаки – не панацея! Мы не знаем, действуют ли эти животные на взрослых! А Сара ведь вырастет! Мы вообще мало что знаем о происходящем, и спрогнозировать развитие событий невозможно! Поймите…
- Мы понимаем, Джон, успокойтесь, - тихо произнесла Джоан, кладя руку на мое плечо. – И мы никогда не закроем двери нашего дома перед вами. Вы – наш друг! Навсегда! И вашим друзьям в рясах передайте эти слова!
Мне вдруг стало как-то неудобно из-за своей излишней эмоциональности, и я смущенно улыбнулся. Надо же, оказывается, я все-таки умею смущаться!
Бэла, которая до сих пор оставалась как бы в тени, стараясь не вмешиваться, вдруг вскочила и быстрым шагом направилась в мою сторону. Я как-то инстинктивно подорвался с места, и она тут же оказалась в моих объятиях. Она плакала. Беззвучно. Но моя промокшая рубашка не оставляла в этом сомнений.
- Думаю, нам пора. Проводите нас? – повернулся я к старушке.
- Только после ужина! Я столько всего приготовила, пытаясь занять себя чем-то, пока ждала вас, что нам с Кэтрин и за неделю не съесть!
Значит, дочь останется у матери. Это очень хорошо! Тем более, судя по ее улыбке, Кэтрин не против, а очень даже за!
За столом все старались говорить на отвлеченные темы. Я сел рядом с Бэлой. Аромат ее духов все больше сводил меня с ума. Я ел, не чувствуя вкуса еды, и мыслями был совершенно в другом месте. И занят был далеко не ужином.
- А как же Гарри, Джон? Где его искать? – вдруг ударилась в слезы Кэтрин, умоляюще глядя то на меня, то на мать.
Я покачал головой.
- Я представления не имею, Кэтрин. Я могу только пообещать, что буду пытаться найти его следы. Однако, вы должны понимать, что до меня это делали многие, и, к сожалению, безуспешно. Сейчас важнее максимально обезопасить Сару, согласны?
Она кивнула, но как-то неуверенно.
- Собаку мы завтра же купим, Джон. А каковы наши дальнейшие действия? – спросила Джоан, устало потирая глаза.
- Доброе утро, миссис Робертс.
- Не называйте меня так…
- Боюсь, вы ошибались, Джоан. И я тоже. Джоан Робертс – ваше настоящее имя…
Последовала короткая пауза.
- Мне вас ждать?
- Да. Вечером. Если не возражаете.
- Жду с нетерпением, - ответила она тихо.
Приняв душ и переодевшись, я отправился на кухню, сделал себе несколько бутербродов, налил стакан томатного сока и сел за стол.
Завтракал я с тяжелым сердцем. Мне было очень жаль и мать, и дочь, потому что новости у меня для них были… не самые простые… Они искали виноватых и причины где угодно, только не рядом. А причина была… ближе некуда…
Впервые на моей памяти у меня полностью отсутствовал аппетит и совершенно не хотелось спать, хотя я больше суток глаз не сомкнул. Но я заставил себя дожевать бутерброды, допить сок и лечь спать. Несмотря на обстоятельства, мне не хотелось при встрече с Бэлой выглядеть уставшим и измотанным.
Вечером того же дня я встречал гостей в доме Джоан на пару с хозяйкой дома. Хорошо выглядеть в этот вечер, как ни странно, захотели все. Бэла надела элегантный костюм синего цвета, который в сочетании с синими глазами производил потрясающий эффект. Образ дополняли черные туфельки на шпильках. Я был сражен наповал. Тонкий аромат ее духов мое обоняние восприняло как родной. Несмотря на то, что знакомы мы считанные дни, я бы даже сказал часы, этот аромат навевал воспоминания. С трудом взяв себя в руки, я повернулся к спутнице Бэлы. Кэтрин в нежно-розовом платье и тщательно уложенными волосами выглядела не хуже. Кто бы мог подумать, что эти потрясающие женщины выросли в детдоме! Нервно теребя сумочку, Кэтрин переводила взгляд со своей матери на меня и обратно, словно ожидала чего-то…
- Боже! Простите! Я – осел! Джоан, знакомьтесь, это – Кэтрин. Кэтрин…
- Спасибо, Джон, мы поняли, - прервала меня мать, глядя на дочь. Они разглядывали друг друга молча. Сложно было понять, какие эмоции испытывают эти две женщины спустя столько лет разлуки. Особенно учитывая, что они не помнят друг о друге ничего. Но эмоции были. Как минимум, каждая из них очень волновалась.
Решив, что пауза затянулась и становится тягостной, я откашлялся. Джоан обернулась, кивнула и направилась в сторону гостиной.
- Прошу всех следовать за мной.
И мы проследовали.
Я откупорил бутылку вина, купленную мной по дороге, и разлил по бокалам, взятыми на кухне у хозяйки дома.
- Учитывая ситуацию, неудивительно, что все мы напряжены, дамы. Поэтому я решил, что бокал вина не повредит никому из вас.
С этими словами я налил виски в свой стакан и залпом выпил. Боковым зрением, которого у мужчин якобы нет, я заметил, что три пары глаз смотрят на меня со страхом.
- Не томите, Джон! Рассказывайте! – воскликнула Джоан, не выдержав.
Я посмотрела на Кэтрин. Она сидела на краешке кушетки, словно собиралась встать и убежать.
- Джон? – подала голос Бэла, умоляюще глядя на меня. Я вздохнул.
- Ну, хорошо. Начнем. Джоан, вас действительно зовут, как я уже говорил, Джоан Робертс. Вы родились в достаточно непростой семье. Отец – министр иностранных дел, мать работала в администрации президента. Кем – неизвестно. Этого не знал даже ваш отец. Вы были и остаетесь их единственным ребенком.
Я выпалил все это на одном дыхании и с опаской посмотрел на сидевших вокруг меня женщин. Они были спокойны, как ни странно. Видимо, алкоголь сделал свое дело. Осмелев, я продолжил.
- Бабушка ваша, Джоан, так же была из непростой семьи, и так же имела одного единственного ребенка – вашу мать. Такая же история и с прабабушкой. Пять поколений вашей семьи имеют абсолютно идентичную историю…
- Как вы это узнали??? – воскликнула старушка, не выдержав.
- Об этом позже. Идентичность ваших историй на этом не заканчивается. Каждая из вас, после рождения дочери, забывала многое… Как вынашивала ребенка, как проходили роды, и не только…
Я выдержал паузу и снова посмотрел на своих слушательниц. Тревога начала к ним возвращаться. Значит, пора снова наполнить бокалы. Разлив вино, я скомандовал тоном, не терпящим возражений:
- Пейте!
И они подчинились.
- Продолжайте, - тихо попросила Джоан.
- Хорошо. Все пять женщин, вы, Джоан, ваша дочь, мать, бабушка и прабабушка вынашивали близняшек… Но у каждой одна из девочек умерла в утробе за час до родов…
После этих слов Бэла ахнула, а Кэтрин от испуга уронила бокал. Бокал не разбился, но его требовалось заменить. И я с радостью воспользовался возможностью сделать передышку. Женщин это тоже немного отвлекло и расслабило. А может это вино подействовало. Не суть. Главное, что, когда я вернулся с чистым бокалом, напряжение ощущалось уже не так остро.
- Вам тоже не повредит глоток виски, Джон, - улыбнулась мне Джоан и протянула мне наполненный до краев стакан. Я не заставил себя долго упрашивать. Взяв из рук старушки стакан, я сделал большой глоток обжигающего напитка.
- Спасибо, Джоан. Продолжим?
Она молча кивнула.
- У каждой из вас муж пропал без вести, когда дочери исполнилось восемь лет. По сей день неизвестно, куда они все пропали. И у каждой матери, кроме вас, Кэтрин, было подозрение, что это дело рук дочери. Вы просто не успели сделать выводы. И каждая дочь… как бы это сказать…
- Страдает раздвоением личности, - подсказала Кэтрин, глядя в пол.
- Не уверен… Это медицинский термин, а в вашем случае… Это вряд ли болезнь… Как бы там ни было, каждая девочка, вплоть до замужества, вела себя так, словно в ней живут два совершенно разных человека. И в каждом случае у медали, так сказать, две стороны – темная и светлая. Темной, по неизвестной причине, всегда была та из сестер, которая умерла в утробе. Но, тем не менее, «главной» была всегда именно она.
Чтобы перевести немного дух, я взял свой стакан и сделал пару глотков. Женщины последовали моему примеру.
- Понимаю, что это прозвучит дико, но… Есть мнение, что в каждом случае – одно и то же существо… То есть, это нечто, что в нашем мире появиться не должно, но оно продолжает делать попытки… Раз за разом…
Удивительная вещь – алкоголь. Он помог принять этим женщинам то, что без труда могло свести их с ума. Они слушали внимательно и спокойно.
- Чье мнение, Джон? Вы с кем-то поделились этой дикой историей? – спросила Джоан, покосившись на дочь. Та смотрела на меня, не моргая.
- Нет, Джоан. Это меня посвятили в вашу историю в надежде, что я смогу быть чем-то полезен. На протяжении двух веков группа священников «курировала» и продолжает «курировать» вашу семью. Это благодаря их записям мы узнали то, что узнали…
- Зачем???
- Не знаю, Кэтрин. Наверное, считают своим долгом. В полицию с такой проблемой не пойдешь, можно оказаться в психиатрической клинике. Что, собственно, и случилось с вашей бабушкой. Она и по сей день там, кстати… Жива и здорова, хотя врачи и пытаются убедить ее в обратном…
Тут уже ахнули все трое.
- Моя мать жива?! – переспросила старушка, словно не верила своим ушам.
- Да, жива. И, так же, как и вы, не помнит о себе ничего. Возможно, что таким образом ее разум пытается оградить себя от того, что не в состоянии понять. Как, собственно, и ваш. Но это всего лишь мое мнение, основанное исключительно на интуиции. В свое время она пыталась доказать полиции, что исчезновение вашего отца, Джоан, дело рук ее дочери. То есть, вас. Кончилось тем, что вы оказались в детдоме, а ваша мать – в психиатрической клинике. Со временем она забыла все. Абсолютно все. Даже собственное имя. А вы… Вы выросли, вышли замуж, родили дочь и… Снова все по новой. Вся история.
- Куда же исчезают наши мужья??? – воскликнула Кэтрин, заламывая руки.
Я вздохнул. Ответа на этот вопрос у меня не было. И вряд ли будет. Даже священникам за два века так и не удалось найти хотя бы одного из них. Ни живым, ни мертвым. Даже если допустить, что маленькая девочка смогла в одиночку вырыть могилу и похоронить взрослого мужчину, следы-то должны были остаться! Хоть какие-то! А их не было. Создавалось ощущение, что они растворились в воздухе. Но всего этого произносить вслух я не стал. Излагать я предпочитаю факты, а гадать клиенты могут и без меня. Поэтому я просто развел руками и покачал головой.
- К сожалению, некоторые вопросы так и остались без ответа. Ни я, ни священники не имеем понятия, как это исправить. Да и первостепенная задача несколько иная – как все это прекратить…
- И как же? – подала голос Джоан. – Есть какие-то идеи?
Я взял свой стакан, встал и подошел к окну. Мне вдруг безумно захотелось домой. Нет, не в свою квартиру, а домой, к маме. Туда, где я вырос. Туда, где я был счастлив и беззаботен, несмотря на скромные условия жизни. Всегда. Глотнув виски, я повернулся к женщинам.
- Есть кое-какие. Но идеи экспериментальные. Нужно отдавать себе отчет, что, возможно, ничего не выйдет…
- Я не позволю проводить над своей дочерью эксперименты! – воскликнула Кэтрин, вскочив с места. Глаза ее метали молнии.
Я молчал. Осуждать ее права я не имел. Правда, понять тоже не мог.
- Сядь! – вдруг жестко скомандовала Джоан, глядя на дочь. Та от неожиданности подчинилась, а потом заплакала. У Бэлы тоже показались слезы на глазах. Одна старушка держалась, причем даже лучше, чем я.
- Твоя дочь, - продолжила она уже более спокойным тоном, - и так жертва эксперимента. Как и все мы. И если не попытаться что-то предпринять… С таким же успехом можно поставить на ней крест! Я не допущу этого! Она, в конце концов, моя внучка! И я не намерена отдавать богу душу до тех пор, пока не буду уверена, что она в безопасности!
Кэтрин выслушала ее с открытым от удивления ртом, забыв про свою истерику. Возражать матери она не решилась. Мне даже показалось, что она с радостью «передала» старушке право решать за себя и за дочь.
Затем старушка обратила свой взор на меня. Она была полна решимости, и меня это немного успокоило. Впервые за свою жизнь я не был уверен ни в чем и двигался, что называется, на ощупь. Это состояние было для меня настолько непривычным, что полностью выбило из колеи.
- Мы слушаем вас, мистер Смит. О каких идеях речь?
Я откашлялся.
- Идеи, собственно говоря, не мои. Мне их подсказали священники. Одна из них состоит в том, чтобы завести собаку…
- Собаку?! – хором переспросили женщины в три голоса.
- Да, вы не ослышались. Но это, к сожалению, проблему не решит, а только даст нам выиграть время. У вас в детстве была собака, Джоан. Ваша мать однажды приютила маленького щенка, который едва не погиб под колесами ее автомобиля. Щенок стал вашим лучшим другом на целых четыре года. И, что поразительно, эти четыре года вы казались совершенно обычным ребенком. Ваша, так сказать, особенность не проявлялась никак. Родители уже успокоились, списав происходившее с вами когда-то на кризис раннего возраста… Но однажды собака заболела и скоропостижно скончалась. После этого все вернулось на круги своя… Вскоре после этого вам исполнилось восемь, отец ваш пропал… Ну, а дальше что было, вы уже знаете. Возможно, если бы вам купили нового щенка, все могло сложиться иначе, но до этого просто не дошло… Как бы там ни было, сейчас, Кэтрин, чтобы выиграть время, нужно срочно найти щенка для Сары.
Джоан и Кэтрин переглянулись, потом посмотрели на меня и кивнули. Общая беда объединила их, и они были готовы бороться. Я счел это первой победой в предстоящей череде «боев».
- И еще, - продолжил я, откашлявшись, - я советую вам завести не одну, а двух собак. Или даже нескольких. Желательно, чтобы они были разных возрастов.
- Зачем? – спросила Джоан, глядя в пол. Было видно, что она устала. Не столько физически, сколько морально. И ей хотелось, как мне показалось, поскорее остаться наедине со своими мыслями.
- Все просто, Джоан. Жизнь этих прекрасных животных очень коротка, а нового друга после смерти старого Сара может не принять. А если у нее будет несколько друзей одновременно, потерю одного из них она переживет значительно легче. Рисковать не стоит, как вы понимаете. Отныне собаки – ваши ангелы-хранители. Хорошо бы вам заняться в дальнейшем разведением собак. Наймите специалистов в этом деле, следите за их здоровьем. Благо, о финансовой стороне вопроса беспокоиться вам не придется.
Джоан кивнула.
- Да, вы правы. Замечательная идея. Спасибо, вам, Джон! Вы – наш спаситель!
Я заерзал. Обычно я таковым и являлся для своих клиентов, и это было самое приятное в моей работе, но… Не в этот раз. Если бы не помощь священников, многие вопросы в этом деле так и остались бы без ответа. Да и «пилюлю» от всех проблем я так и не нашел.
- Джоан, Кэтрин! Послушайте меня внимательно! Собаки – это не решение проблемы! Они – как аспирин при головной боли! Симптомы снимут, но проблему не решат! Рано или поздно вам придется «пройти обследование», чтобы понять причину постоянных «головных болей»! Я не бросаю вас и это дело, я всегда буду рядом. Священники тоже продолжают работать. Но без вашего согласия мы не сдвинемся с мертвой точки. Сейчас, когда все участники этой истории более или менее в курсе происходящего, шансы окончательно избавиться от проблемы возросли! Не обманывайтесь, собаки – не панацея! Мы не знаем, действуют ли эти животные на взрослых! А Сара ведь вырастет! Мы вообще мало что знаем о происходящем, и спрогнозировать развитие событий невозможно! Поймите…
- Мы понимаем, Джон, успокойтесь, - тихо произнесла Джоан, кладя руку на мое плечо. – И мы никогда не закроем двери нашего дома перед вами. Вы – наш друг! Навсегда! И вашим друзьям в рясах передайте эти слова!
Мне вдруг стало как-то неудобно из-за своей излишней эмоциональности, и я смущенно улыбнулся. Надо же, оказывается, я все-таки умею смущаться!
Бэла, которая до сих пор оставалась как бы в тени, стараясь не вмешиваться, вдруг вскочила и быстрым шагом направилась в мою сторону. Я как-то инстинктивно подорвался с места, и она тут же оказалась в моих объятиях. Она плакала. Беззвучно. Но моя промокшая рубашка не оставляла в этом сомнений.
- Думаю, нам пора. Проводите нас? – повернулся я к старушке.
- Только после ужина! Я столько всего приготовила, пытаясь занять себя чем-то, пока ждала вас, что нам с Кэтрин и за неделю не съесть!
Значит, дочь останется у матери. Это очень хорошо! Тем более, судя по ее улыбке, Кэтрин не против, а очень даже за!
За столом все старались говорить на отвлеченные темы. Я сел рядом с Бэлой. Аромат ее духов все больше сводил меня с ума. Я ел, не чувствуя вкуса еды, и мыслями был совершенно в другом месте. И занят был далеко не ужином.
- А как же Гарри, Джон? Где его искать? – вдруг ударилась в слезы Кэтрин, умоляюще глядя то на меня, то на мать.
Я покачал головой.
- Я представления не имею, Кэтрин. Я могу только пообещать, что буду пытаться найти его следы. Однако, вы должны понимать, что до меня это делали многие, и, к сожалению, безуспешно. Сейчас важнее максимально обезопасить Сару, согласны?
Она кивнула, но как-то неуверенно.
- Собаку мы завтра же купим, Джон. А каковы наши дальнейшие действия? – спросила Джоан, устало потирая глаза.
