Поэтому, когда тарахтящая военная «Шишига» на больших колёсах появилась на главной улице, почти всё село высыпало посмотреть, что случилось.
Из крытого кузова, откинув брезентовый полог, спрыгнул молодой, но отнюдь не юный, красивый офицер в чине капитана с мужественным лицом. Местные бабы только мечтательно вздохнули. Капитан снял из высоко расположенного кузова девочку в красном плащике, и все в следующий миг признали в ней Глафиру.
– Смотри-ка, Глашка!
– Наверняка, чего-то опять отчебучила. Вон, уже армию позвали. Привезли арестованную.
– Да,.. чтоб Глашку повязать – только армия справится.
– Теперь, небось, Анне придётся фштраф платить.
– Какой «фштраф»?
– Известно, какой – за разрушения. Глашка ведь по-другому не может.
– Эта – да…
Но тут, из кузова на дорогу рядом с Глашкой легко спрыгнул огромный зверь. И толпа вокруг моментально замолчала и чуть сдала назад, всматриваясь в существо. Потом начали шептаться.
– Ух ты. У военного какая огромная овчарка. Вот уж не думала, что такие бывают.
– Это не овчарка. Это кто-то другой.
– Дура, какая овчарка? Не видишь что ли – это не собака. Это – волк.
– Точно, волк. А я смотрю… Что же, теперь и их приучают и в армию берут?!
– Конечно, берут. У них, знаешь, какой нюх? Вот он на тебя посмотрит только, носом поведёт и уже знает, где ты у себя в сарайке сельский рубероид прячешь под сеном.
– Господи! Неужели почует?!.. Это у кого рубероид под сеном?! Ты чего выдумываешь? Это у тебя, небось, стоит штакетник, что у Фёдоровны снят.
– Я выдумываю? Я - нет, а вот ОН – погляди, как носом по верхам водит. Рубероид на запах взял. Сейчас тебе в горло пойдёт. Задержание оформит.
– Фу, дура! Чего ты меня пугаешь?!
Тем временем, Серый, увидев столько народу вокруг, прижав уши и опустив хвост, исподлобья напряжённо смотрел на толпу, и шерсть на спине у него поползла вверх. Но тут Глафира положила ему на загривок свою руку, и, ко всеобщему удивлению, волк преобразился. Подняв голову и приветливо посмотрев на Глашку, он по-собачьи вильнул хвостом и теперь, прижимаясь мохнатым боком к девочке, гордо и степенно осмотрелся, выискивая недовольных.
Толпа шушукалась:
– Слушай, а ты видал, как она его смело трогает?!
– А вы видели, как он её слушается?
– Видать служебный волк. Уже обучили.
– Да что вы ерунду говорите? Разве есть зверь, которого эта уссосин испугается? Уверен, Глашка его как увидела, то сразу за брыли схватила. Помнишь, как она моего Амура? К нему даже я подойти боюсь, если без шайки с отрубями. А от Глашки он в конуру прячется.
– Сам ты… «уссосин». Да-а, Глашка могла бы. Помню, она у меня…
А капитан, тем временем, открыл калитку Глашкиного двора и, пропуская вперёд удивительную пару, пошёл по пустому двору по гравиевой дорожке, с удивлением поглядывая вокруг в поисках деревенской живности. Когда внезапно ощутил чей-то взгляд – остановился и медленно поднял голову. Сверху на него смотрела, разведя глаза в разные стороны, жуткая бородатая голова с рогами.
Капитан хмыкнул, покачал головой и двинулся по дорожке дальше к дому, на пороге которого появилась красивая босая женщина с озабоченным выражением лица разглядывающая идущих.
– Опять чего-то натворила? – больше утверждая, нежели спрашивая, сказала Анна.
– Мама, смотри, кто у меня теперь есть! – гордо оповестила Глафира свою мать, подбегая к ней и обнимая за талию. Потом повернулась и показала в сторону Серого и капитана.
– Ох, уже и военных вызвали, – простонала Анна. – Ты до бабушки так и не дошла? Лес подожгла? Или воинскую часть? Почему тебя военные с собакой ловят?
– Мама, это не собака. Это – волк!
– Не выдумывай.
Капитан и Серый, тем временем, замершие на одной линии, напряжённо всматривались каждый в своё. Серый внимательно и ревниво следил за Глафирой, соображая, кем ей является эта женщина, которой Глашка оказывает такие знаки внимания. А капитан не мог оторвать взгляда от Анны. Он тихонько любовался её внешностью и терпеливо ждал, пока мать закончит общаться с дочерью. Увидев, что на него смотрят, офицер выправился и вытянулся в струнку.
– Командир второй мотострелковой роты, капитан Куницын, – представился он и отчего-то смутился под взглядом Анны.
– Что она натворила, товарищ капитан? – тревожно спросила Анна.
– Ваша дочь вместе с вашим питомцем помогла обезвредить банду из двух особо опасных вооружённых рецидивистов, сбежавших из мест заключения. От лица командования хочу объявить вам благодарность, – отрапортовал тот.
– Вооружённых?.. Рецидивисты?.. Час от часу не легче. Я знала, что этим закончится, – и Анна опустошённо опустилась и села на ступеньки крыльца.
– Мама, но ведь всё хорошо закончилось, – Глашка обняла мать за шею и прильнула щекой к её щеке. – И мой Друг мне помог.
– Друг? Кто? Вот этот капитан? – заторможенно спросила Анна, и, обращаясь уже к офицеру, с обвинением спросила: – Что значит «помогла»? Как вам не стыдно использовать для таких целей ребёнка?! Как может такое допустить мужчина-офицер?!
– Постойте, постойте, гражданка, – опешил от неожиданности и при этом покраснел капитан Куницын. – Никто никого не использовал. Ваша дочь и мать стали жертвами трагических случайных обстоятельств. Правда, язык не поворачивается после финала назвать их «жертвами».
– Мама, военных там даже не было. Бандиты напали на нас с бабушкой, – вступилась за военного Глашка.
– Напали?! Что с мамой?! Глаша, с бабушкой всё в порядке?!
– С Настасьей Кирилловной всё в порядке. Она, правда, малость обожглась перцем при готовке. Но в остальном, чувствует себя нормально, чего не скажешь о бандитах, – поспешно отрапортовал капитан.
Анна, успокоившись, взяла себя в руки и, улыбнувшись, встала.
– Извините, пройдёмте в дом, там Вы мне за чаем всё расскажете, – пригласила она.
И все пошли в дом. И Серый тоже пошёл, потому что Глашка подошла к нему и потянула его за собой за косынку.
Всё время, пока пили чай, Глашка с капитаном, которого, оказалось, звали Алексей, наперебой рассказывали Анне историю. Та только всплёскивала руками и качала головой. Серый лежал рядом со столом и жрал выданную Анной кость.
Когда же пришёл черёд прощаться, Алексей с явным сожалением встал, поблагодарил за чай, с серьёзным видом пожал Глашке руку, как-то особенно задумчиво Анне и направился к входной двери.
– Вы своего сторожа не забудьте, – шутливо крикнула ему вдогонку Анна, кивнув на Серого, который старательно выгрызал в кости какую-то особо хитро упирающуюся жилу.
– А он не мой, – весело ответил Алексей. – Я ведь сперва, признаться, думал, что это ваш с детства выпестованный питомец. Ну или помесь волка с собакой, которую вы выдрессировали. И только здесь сейчас понял, что, оказывается, этот парень – дикий, прирученный вашей дочкой во взрослом состоянии да ещё за один день – никогда такого не видел.
– О-о-х, – вздохнула озабоченно Анна. – Слава Богу, что у нас в лесах крокодилы не водятся. А то Глашка сначала на них полдня охотилась бы, а потом какого-нибудь, особенно крупного и кровожадного, домой притащила бы, заставив того подноску «Апорт!» делать и хвостом вилять. …Что ж теперь делать-то, ума не приложу!
– Хотите, я могу попробовать приехать с моими бойцами – возьмём его и вывезем, – неуверенно предложил Алексей, видя затруднения Анны.
– Мама! Он мой! Это мой друг! Я никому его не отдам! Можно, мы его у себя оставим! Ну, ма-а-ма! Ма-а-мочка, я тебя слушаться буду всегда – не прогоняй Волка! – с полными слёз глазами заголосила Глашка, злобно поглядывая на капитана.
Серый, услышав, что его Богиня кричит и плачет, оставил кость и поднялся, тревожно глядя на Глашку и окружающих, пытаясь оценить обстановку.
– Но, Глаша – это же хищник. Дикий. Он корову убить может, не то, что такую кроху, как ты. А что мы Демону скажем? Куда мы его денем? А хозяйство? Он всех же их… А соседи? – Анна растерянно развела руки. До сих пор она была уверена, что Серый – служебный пёс капитана. Весть о том, что Серый – дикий настоящий волк, никак не укладывалась у неё в голове. Анна всё ещё надеялась, что это весёлый Глашкин розыгрыш, в который по какой-то удивительной случайности оказался затянут этот симпатичный капитан. Ну, не бывает такого!
– Ну, хотя, Анна, вы подумайте: ведь благодаря этому зверю ваша дочь и мама живы и здоровы. Он дрался за неё. А то, как он вашу дочь признал и слушается её – дано отнюдь не каждой обученной собаке, – внезапно вступился за Глашку Алексей, подмигнув девочке. – Да и, знаете ли, бывали такие случаи в природе и не раз. Вон сколько про это легенд и историй по краю ходят. Про удивительную возникшую дружбу между диким зверем и человеком. Может, не стоит так уж пугаться? А если что – вы всегда можете рассчитывать на меня, – при последних словах Куницын покраснел.
– Ну, ладно, – поразительно легко сдалась Анна. И Глашка при этих словах моментально завизжала, сорвалась с места, подбежала к Серому, обхватила и зарылась руками в его пышную гриву, прижавшись к тому щекой. И замерла в таком положении, приведя волка в полное недоумение. Он сидел с высунутым языком и принимал с наслаждением знаки внимания и ласки своей Покровительницы, хоть и не понимая причин. При этом Серый втайне надеялся, что потом, когда его отпустят, ему дадут догрызть эту прекрасную кость, которую дала ему эта, по этой же причине, конечно, умная и приятная женщина.
– И потом, – продолжала Анна. – Если бы у меня был другой ребёнок, то я бы сказала решительное: «Нет!». Но, зная Глашку, я рада, что это только волк, а не медведь или амурский тигр. И тут ещё надо думать, за кого из них надо переживать больше.
Алексей улыбнулся. Он никогда не встречал такой женщины.
Оставив Глашку с Серым, Анна пошла проводить капитана до калитки.
Выйдя на крыльцо, Куницын огляделся и удивлённо посмотрел на Анну: двор был полон гомонящей птицы, и снующей домашней скотины.
– Вот так вот у нас, – улыбнулась Анна, слегка разводя руки в стороны.
У машины сидел молодой солдатик-водитель и пил из кружки принесённое кем-то из собравшихся сельчан парное молоко, заедая мягким, душистым ломтём свежего хлеба. Увидев командира, он вскочил, чуть не расплескав молоко. Но капитан, сказав: «У тебя пять минут, Егор. Доедай», – забрался в кабину «Шишиги».
– Смотри-ка, без волка вышел, – зашептали в толпе.
– Значит, Глашку, всё-таки, под арестом оставили.
– Волк стережёт.
– Правильно, с ней только волк справится.
– Ох, бабы, опасаюсь я за волка.
– Я про то же. А что если Глашка с ним чего сотворит?
– О, смотрите, Председатель идёт. Сейчас начнётся.
И, правда, к собравшейся вокруг машины толпе шёл Председатель. Подойдя к грузовичку, Дяхирь представился сидевшему в кабине капитану. Офицер спрыгнул на землю, и они о чём-то тихо перекинулись несколькими фразами с Председателем. Потом капитан с Председателем пошли в дом к последнему, где офицер задержался на продолжительное время. Так, что Егор успел ещё отведать подносимых со всех сторон варёной картошечки, копчёного окорока, свежих и солёных огурчиков, помидорчиков, лучка и запить всё это прохладным морсом.
Постепенно добрый, радушный, но вместе с тем любознательный и хитрый народ уже знал, что на Глашкину бабушку напала вооружённая до зубов банда. И что бабушка и Глашка смогли от них отбиться. А потом приехал взвод автоматчиков и покрошил всю банду в мелкий винегрет. Но больше всех бандитов разорвал и сожрал дрессированный служебный волк, имеющий уже на своём счету кучу наград за задержание преступников, за поиск контрабанды и запрятанных мин и за подрыв вражеских танков. Он потом вынес на себе бабушку и Глашку из горящего полуразрушенного дома.
Огорошенные новостью, люди передавали её из уст в уста и, вскоре, село загудело, как растревоженный улей. И когда, наконец, Председатель и капитан вернулись к машине, часть селян: мужики и бабы уже отправились к домику лесника, помочь Настасье Кирилловне, восстанавливать дом или приютить её на время постройки нового.
Узнав об этом, капитан только рассмеялся. А потом забрался в машину, и «Шишига» поползла прочь из села. Председатель же в сердцах хотел что-то сказать, но, махнув рукой, открыл калитку в Глашкин двор и пошёл к дому Анны.
* * *
Время потекло дальше.
В жаркую летнюю пору в селе хватало дел. Сельчане были сплошь заняты в полях. В общесельских птичниках, коровнике и свинарнике хватало хлопот.
То ли за всей этой суетой внимание со стороны односельчан к Глашке и истории вокруг неё, Серого и бабушки Настасьи Кирилловны несколько ослабла. То ли Глафира, и правда, остепенилась и перестала всплывать во всех ежедневных сельских новостях, как непобедимый и неисправимый антигерой-разрушитель. Ведь теперь у неё, наконец-то, был друг, с которым она возилась и проводила время круглые сутки – огромный, мощный красавец-волк.
Да-да, Серый так и жил у Анны, рядом со своим обожаемым вожаком – Глашкой. Во избежание конфликтов во дворе, волк жил в доме. По первости Анна давала ему мясо. Но Серый ел столько, что запасы мяса в доме катастрофически сошли на нет. И Анна, было, растерялась, но местный ветеринар посоветовал ей и стал выписывать из области специальный сухой корм в мешках. Как ни странно, корм пришёлся Серому по вкусу. Каждое утро и вечер Глашка насыпала этот субстрат волку в миску, и тот с удовольствием, виляя хвостом, схрумкивал сие за не очень продолжительное время.
Потом Серого сводили на осмотр к ветеринару, где тот заключил, что волк здоров и даже ОЧЕНЬ «здорО-Овый». После чего, пока его держала Глашка, Серого привили, обработали от паразитов, поставили клеймо в ухо. А ветеринар состряпал тому собачий паспорт.
– Что напишем в поле «кличка»? – спросил, ветеринар.
– Волк, – пожала плечами Глашка. – Я всегда его так зову.
– Хм-м-м, – с сомнением сказал ветеринар. – Видишь ли, Глафира. То, что твой Волк – «волк» - видят и так все. Дело в том, чтобы в дальнейшем у тебя не было проблем… Ну, скажем, придёт кто-то, кто не разрешает держать волка рядом с маленькими девочками, и твоего волка заберёт. Так вот, чтобы не было проблем, лучше не афишировать то, что твой Волк – именно «волк». Поэтому давай назовём с тобой его как-нибудь по-другому.
– Но как? – воскликнула испуганная Глафира, которая не хотела, чтобы кто-то забрал у неё Серого.
– Ну, давай подумаем, что тебе более созвучно из имён. Вот ты откуда знаешь про волков?
– Из «Красной Шапочки», – пробормотала Глашка.
– Прекрасно, – обрадовался ветеринар. – А там, как называют волка?
– Не знаю, – честно призналась Глашечка. – Так и называют – «Волк».
– Нет. Там его называют «Серый Волк». Так давай, уберём слово «Волк», и тогда у нас останется что?
– «Серый», – обрадовано догадалась Глашка.
– Так и запишем, – ветеринар старательно вывел в собачьем паспорте Серого слово «Серый» в поле «кличка».
Так Серый и стал «Серым».
– Теперь надо что-то указать в поле «порода», – заметил ветеринар.
– Слово «Волк» писать нельзя, – догадалась Глашка, которая быстро поняла, как «защищать» своего друга от враждебных посягательств.
– Верно, нельзя, – согласился ветеринар.
Он помусолил во рту кончик ручки. Но старый ветеринар был опытным и своего рода «талантом-самородком».
Из крытого кузова, откинув брезентовый полог, спрыгнул молодой, но отнюдь не юный, красивый офицер в чине капитана с мужественным лицом. Местные бабы только мечтательно вздохнули. Капитан снял из высоко расположенного кузова девочку в красном плащике, и все в следующий миг признали в ней Глафиру.
– Смотри-ка, Глашка!
– Наверняка, чего-то опять отчебучила. Вон, уже армию позвали. Привезли арестованную.
– Да,.. чтоб Глашку повязать – только армия справится.
– Теперь, небось, Анне придётся фштраф платить.
– Какой «фштраф»?
– Известно, какой – за разрушения. Глашка ведь по-другому не может.
– Эта – да…
Но тут, из кузова на дорогу рядом с Глашкой легко спрыгнул огромный зверь. И толпа вокруг моментально замолчала и чуть сдала назад, всматриваясь в существо. Потом начали шептаться.
– Ух ты. У военного какая огромная овчарка. Вот уж не думала, что такие бывают.
– Это не овчарка. Это кто-то другой.
– Дура, какая овчарка? Не видишь что ли – это не собака. Это – волк.
– Точно, волк. А я смотрю… Что же, теперь и их приучают и в армию берут?!
– Конечно, берут. У них, знаешь, какой нюх? Вот он на тебя посмотрит только, носом поведёт и уже знает, где ты у себя в сарайке сельский рубероид прячешь под сеном.
– Господи! Неужели почует?!.. Это у кого рубероид под сеном?! Ты чего выдумываешь? Это у тебя, небось, стоит штакетник, что у Фёдоровны снят.
– Я выдумываю? Я - нет, а вот ОН – погляди, как носом по верхам водит. Рубероид на запах взял. Сейчас тебе в горло пойдёт. Задержание оформит.
– Фу, дура! Чего ты меня пугаешь?!
Тем временем, Серый, увидев столько народу вокруг, прижав уши и опустив хвост, исподлобья напряжённо смотрел на толпу, и шерсть на спине у него поползла вверх. Но тут Глафира положила ему на загривок свою руку, и, ко всеобщему удивлению, волк преобразился. Подняв голову и приветливо посмотрев на Глашку, он по-собачьи вильнул хвостом и теперь, прижимаясь мохнатым боком к девочке, гордо и степенно осмотрелся, выискивая недовольных.
Толпа шушукалась:
– Слушай, а ты видал, как она его смело трогает?!
– А вы видели, как он её слушается?
– Видать служебный волк. Уже обучили.
– Да что вы ерунду говорите? Разве есть зверь, которого эта уссосин испугается? Уверен, Глашка его как увидела, то сразу за брыли схватила. Помнишь, как она моего Амура? К нему даже я подойти боюсь, если без шайки с отрубями. А от Глашки он в конуру прячется.
– Сам ты… «уссосин». Да-а, Глашка могла бы. Помню, она у меня…
А капитан, тем временем, открыл калитку Глашкиного двора и, пропуская вперёд удивительную пару, пошёл по пустому двору по гравиевой дорожке, с удивлением поглядывая вокруг в поисках деревенской живности. Когда внезапно ощутил чей-то взгляд – остановился и медленно поднял голову. Сверху на него смотрела, разведя глаза в разные стороны, жуткая бородатая голова с рогами.
Капитан хмыкнул, покачал головой и двинулся по дорожке дальше к дому, на пороге которого появилась красивая босая женщина с озабоченным выражением лица разглядывающая идущих.
– Опять чего-то натворила? – больше утверждая, нежели спрашивая, сказала Анна.
– Мама, смотри, кто у меня теперь есть! – гордо оповестила Глафира свою мать, подбегая к ней и обнимая за талию. Потом повернулась и показала в сторону Серого и капитана.
– Ох, уже и военных вызвали, – простонала Анна. – Ты до бабушки так и не дошла? Лес подожгла? Или воинскую часть? Почему тебя военные с собакой ловят?
– Мама, это не собака. Это – волк!
– Не выдумывай.
Капитан и Серый, тем временем, замершие на одной линии, напряжённо всматривались каждый в своё. Серый внимательно и ревниво следил за Глафирой, соображая, кем ей является эта женщина, которой Глашка оказывает такие знаки внимания. А капитан не мог оторвать взгляда от Анны. Он тихонько любовался её внешностью и терпеливо ждал, пока мать закончит общаться с дочерью. Увидев, что на него смотрят, офицер выправился и вытянулся в струнку.
– Командир второй мотострелковой роты, капитан Куницын, – представился он и отчего-то смутился под взглядом Анны.
– Что она натворила, товарищ капитан? – тревожно спросила Анна.
– Ваша дочь вместе с вашим питомцем помогла обезвредить банду из двух особо опасных вооружённых рецидивистов, сбежавших из мест заключения. От лица командования хочу объявить вам благодарность, – отрапортовал тот.
– Вооружённых?.. Рецидивисты?.. Час от часу не легче. Я знала, что этим закончится, – и Анна опустошённо опустилась и села на ступеньки крыльца.
– Мама, но ведь всё хорошо закончилось, – Глашка обняла мать за шею и прильнула щекой к её щеке. – И мой Друг мне помог.
– Друг? Кто? Вот этот капитан? – заторможенно спросила Анна, и, обращаясь уже к офицеру, с обвинением спросила: – Что значит «помогла»? Как вам не стыдно использовать для таких целей ребёнка?! Как может такое допустить мужчина-офицер?!
– Постойте, постойте, гражданка, – опешил от неожиданности и при этом покраснел капитан Куницын. – Никто никого не использовал. Ваша дочь и мать стали жертвами трагических случайных обстоятельств. Правда, язык не поворачивается после финала назвать их «жертвами».
– Мама, военных там даже не было. Бандиты напали на нас с бабушкой, – вступилась за военного Глашка.
– Напали?! Что с мамой?! Глаша, с бабушкой всё в порядке?!
– С Настасьей Кирилловной всё в порядке. Она, правда, малость обожглась перцем при готовке. Но в остальном, чувствует себя нормально, чего не скажешь о бандитах, – поспешно отрапортовал капитан.
Анна, успокоившись, взяла себя в руки и, улыбнувшись, встала.
– Извините, пройдёмте в дом, там Вы мне за чаем всё расскажете, – пригласила она.
И все пошли в дом. И Серый тоже пошёл, потому что Глашка подошла к нему и потянула его за собой за косынку.
Всё время, пока пили чай, Глашка с капитаном, которого, оказалось, звали Алексей, наперебой рассказывали Анне историю. Та только всплёскивала руками и качала головой. Серый лежал рядом со столом и жрал выданную Анной кость.
Когда же пришёл черёд прощаться, Алексей с явным сожалением встал, поблагодарил за чай, с серьёзным видом пожал Глашке руку, как-то особенно задумчиво Анне и направился к входной двери.
– Вы своего сторожа не забудьте, – шутливо крикнула ему вдогонку Анна, кивнув на Серого, который старательно выгрызал в кости какую-то особо хитро упирающуюся жилу.
– А он не мой, – весело ответил Алексей. – Я ведь сперва, признаться, думал, что это ваш с детства выпестованный питомец. Ну или помесь волка с собакой, которую вы выдрессировали. И только здесь сейчас понял, что, оказывается, этот парень – дикий, прирученный вашей дочкой во взрослом состоянии да ещё за один день – никогда такого не видел.
– О-о-х, – вздохнула озабоченно Анна. – Слава Богу, что у нас в лесах крокодилы не водятся. А то Глашка сначала на них полдня охотилась бы, а потом какого-нибудь, особенно крупного и кровожадного, домой притащила бы, заставив того подноску «Апорт!» делать и хвостом вилять. …Что ж теперь делать-то, ума не приложу!
– Хотите, я могу попробовать приехать с моими бойцами – возьмём его и вывезем, – неуверенно предложил Алексей, видя затруднения Анны.
– Мама! Он мой! Это мой друг! Я никому его не отдам! Можно, мы его у себя оставим! Ну, ма-а-ма! Ма-а-мочка, я тебя слушаться буду всегда – не прогоняй Волка! – с полными слёз глазами заголосила Глашка, злобно поглядывая на капитана.
Серый, услышав, что его Богиня кричит и плачет, оставил кость и поднялся, тревожно глядя на Глашку и окружающих, пытаясь оценить обстановку.
– Но, Глаша – это же хищник. Дикий. Он корову убить может, не то, что такую кроху, как ты. А что мы Демону скажем? Куда мы его денем? А хозяйство? Он всех же их… А соседи? – Анна растерянно развела руки. До сих пор она была уверена, что Серый – служебный пёс капитана. Весть о том, что Серый – дикий настоящий волк, никак не укладывалась у неё в голове. Анна всё ещё надеялась, что это весёлый Глашкин розыгрыш, в который по какой-то удивительной случайности оказался затянут этот симпатичный капитан. Ну, не бывает такого!
– Ну, хотя, Анна, вы подумайте: ведь благодаря этому зверю ваша дочь и мама живы и здоровы. Он дрался за неё. А то, как он вашу дочь признал и слушается её – дано отнюдь не каждой обученной собаке, – внезапно вступился за Глашку Алексей, подмигнув девочке. – Да и, знаете ли, бывали такие случаи в природе и не раз. Вон сколько про это легенд и историй по краю ходят. Про удивительную возникшую дружбу между диким зверем и человеком. Может, не стоит так уж пугаться? А если что – вы всегда можете рассчитывать на меня, – при последних словах Куницын покраснел.
– Ну, ладно, – поразительно легко сдалась Анна. И Глашка при этих словах моментально завизжала, сорвалась с места, подбежала к Серому, обхватила и зарылась руками в его пышную гриву, прижавшись к тому щекой. И замерла в таком положении, приведя волка в полное недоумение. Он сидел с высунутым языком и принимал с наслаждением знаки внимания и ласки своей Покровительницы, хоть и не понимая причин. При этом Серый втайне надеялся, что потом, когда его отпустят, ему дадут догрызть эту прекрасную кость, которую дала ему эта, по этой же причине, конечно, умная и приятная женщина.
– И потом, – продолжала Анна. – Если бы у меня был другой ребёнок, то я бы сказала решительное: «Нет!». Но, зная Глашку, я рада, что это только волк, а не медведь или амурский тигр. И тут ещё надо думать, за кого из них надо переживать больше.
Алексей улыбнулся. Он никогда не встречал такой женщины.
Оставив Глашку с Серым, Анна пошла проводить капитана до калитки.
Выйдя на крыльцо, Куницын огляделся и удивлённо посмотрел на Анну: двор был полон гомонящей птицы, и снующей домашней скотины.
– Вот так вот у нас, – улыбнулась Анна, слегка разводя руки в стороны.
У машины сидел молодой солдатик-водитель и пил из кружки принесённое кем-то из собравшихся сельчан парное молоко, заедая мягким, душистым ломтём свежего хлеба. Увидев командира, он вскочил, чуть не расплескав молоко. Но капитан, сказав: «У тебя пять минут, Егор. Доедай», – забрался в кабину «Шишиги».
– Смотри-ка, без волка вышел, – зашептали в толпе.
– Значит, Глашку, всё-таки, под арестом оставили.
– Волк стережёт.
– Правильно, с ней только волк справится.
– Ох, бабы, опасаюсь я за волка.
– Я про то же. А что если Глашка с ним чего сотворит?
– О, смотрите, Председатель идёт. Сейчас начнётся.
И, правда, к собравшейся вокруг машины толпе шёл Председатель. Подойдя к грузовичку, Дяхирь представился сидевшему в кабине капитану. Офицер спрыгнул на землю, и они о чём-то тихо перекинулись несколькими фразами с Председателем. Потом капитан с Председателем пошли в дом к последнему, где офицер задержался на продолжительное время. Так, что Егор успел ещё отведать подносимых со всех сторон варёной картошечки, копчёного окорока, свежих и солёных огурчиков, помидорчиков, лучка и запить всё это прохладным морсом.
Постепенно добрый, радушный, но вместе с тем любознательный и хитрый народ уже знал, что на Глашкину бабушку напала вооружённая до зубов банда. И что бабушка и Глашка смогли от них отбиться. А потом приехал взвод автоматчиков и покрошил всю банду в мелкий винегрет. Но больше всех бандитов разорвал и сожрал дрессированный служебный волк, имеющий уже на своём счету кучу наград за задержание преступников, за поиск контрабанды и запрятанных мин и за подрыв вражеских танков. Он потом вынес на себе бабушку и Глашку из горящего полуразрушенного дома.
Огорошенные новостью, люди передавали её из уст в уста и, вскоре, село загудело, как растревоженный улей. И когда, наконец, Председатель и капитан вернулись к машине, часть селян: мужики и бабы уже отправились к домику лесника, помочь Настасье Кирилловне, восстанавливать дом или приютить её на время постройки нового.
Узнав об этом, капитан только рассмеялся. А потом забрался в машину, и «Шишига» поползла прочь из села. Председатель же в сердцах хотел что-то сказать, но, махнув рукой, открыл калитку в Глашкин двор и пошёл к дому Анны.
* * *
Время потекло дальше.
В жаркую летнюю пору в селе хватало дел. Сельчане были сплошь заняты в полях. В общесельских птичниках, коровнике и свинарнике хватало хлопот.
То ли за всей этой суетой внимание со стороны односельчан к Глашке и истории вокруг неё, Серого и бабушки Настасьи Кирилловны несколько ослабла. То ли Глафира, и правда, остепенилась и перестала всплывать во всех ежедневных сельских новостях, как непобедимый и неисправимый антигерой-разрушитель. Ведь теперь у неё, наконец-то, был друг, с которым она возилась и проводила время круглые сутки – огромный, мощный красавец-волк.
Да-да, Серый так и жил у Анны, рядом со своим обожаемым вожаком – Глашкой. Во избежание конфликтов во дворе, волк жил в доме. По первости Анна давала ему мясо. Но Серый ел столько, что запасы мяса в доме катастрофически сошли на нет. И Анна, было, растерялась, но местный ветеринар посоветовал ей и стал выписывать из области специальный сухой корм в мешках. Как ни странно, корм пришёлся Серому по вкусу. Каждое утро и вечер Глашка насыпала этот субстрат волку в миску, и тот с удовольствием, виляя хвостом, схрумкивал сие за не очень продолжительное время.
Потом Серого сводили на осмотр к ветеринару, где тот заключил, что волк здоров и даже ОЧЕНЬ «здорО-Овый». После чего, пока его держала Глашка, Серого привили, обработали от паразитов, поставили клеймо в ухо. А ветеринар состряпал тому собачий паспорт.
– Что напишем в поле «кличка»? – спросил, ветеринар.
– Волк, – пожала плечами Глашка. – Я всегда его так зову.
– Хм-м-м, – с сомнением сказал ветеринар. – Видишь ли, Глафира. То, что твой Волк – «волк» - видят и так все. Дело в том, чтобы в дальнейшем у тебя не было проблем… Ну, скажем, придёт кто-то, кто не разрешает держать волка рядом с маленькими девочками, и твоего волка заберёт. Так вот, чтобы не было проблем, лучше не афишировать то, что твой Волк – именно «волк». Поэтому давай назовём с тобой его как-нибудь по-другому.
– Но как? – воскликнула испуганная Глафира, которая не хотела, чтобы кто-то забрал у неё Серого.
– Ну, давай подумаем, что тебе более созвучно из имён. Вот ты откуда знаешь про волков?
– Из «Красной Шапочки», – пробормотала Глашка.
– Прекрасно, – обрадовался ветеринар. – А там, как называют волка?
– Не знаю, – честно призналась Глашечка. – Так и называют – «Волк».
– Нет. Там его называют «Серый Волк». Так давай, уберём слово «Волк», и тогда у нас останется что?
– «Серый», – обрадовано догадалась Глашка.
– Так и запишем, – ветеринар старательно вывел в собачьем паспорте Серого слово «Серый» в поле «кличка».
Так Серый и стал «Серым».
– Теперь надо что-то указать в поле «порода», – заметил ветеринар.
– Слово «Волк» писать нельзя, – догадалась Глашка, которая быстро поняла, как «защищать» своего друга от враждебных посягательств.
– Верно, нельзя, – согласился ветеринар.
Он помусолил во рту кончик ручки. Но старый ветеринар был опытным и своего рода «талантом-самородком».
